Текст книги "Дело Аляски Сандерс"

Выдержка из полицейского протокола
Допрос Уолтера Кэрри

[Показания записаны в помещении уголовного отдела полиции штата в воскресенье, 4 апреля 1999 года.]

Уолтер, вам что-нибудь говорит имя Деборы Майлз?

Да, конечно. Мы с ней встречались пять лет назад. Но вы, наверное, сами знаете, раз спрашиваете. Думаю, вы в курсе того, как я слетел с катушек.

Действительно в курсе. Вы можете рассказать про тот декабрьский вечер, когда вы пытались к ней вломиться?

Я не пытался к ней вламываться, я хотел с ней поговорить; она захлопнула дверь у меня перед носом, я разозлился и запустил камнем в окно. Очень глупо с моей стороны, гордиться тут нечем. Я перепил, но это уж точно не оправдание. Я не хотел ей сделать ничего плохого или силой врываться в дом. Если бы она попросила меня уйти, я бы сразу ушел. Только на посмешище себя выставил в этой истории. К счастью, у меня был друг Эрик, я к нему в Салем несколько раз ездил на выходных, отвлечься.

Вы, видимо, очень близки с Эриком Донованом.

Он мой друг детства. Мы вместе выросли.

И с Аляской вы познакомились благодаря ему, верно?

Именно. Аляска была из компании девушек, с которой мы часто пересекались в Салеме. Эрик с одной из них встречался. Прямо помешался на ней, а она повела себя как шлюха, дала ему от ворот поворот эсэмэской. Разбила ему сердце, бедняге. В общем, он еще из-за их разрыва вернулся в Маунт-Плезант.

В самом деле, он нам об этом говорил. Значит, если не ошибаюсь, он вернулся в Маунт-Плезант раньше, чем к вам приехала Аляска.

Да. Не помню уже точно, когда это было, но Аляска ко мне переехала через несколько недель.

Что заставило Аляску уехать из Салема?

Мы же про это уже десять раз говорили… Хотела переменить обстановку.

Меня интересует, не хотела ли она переехать к Эрику?

Хватит уже про это, не было ничего у Эрика с Аляской. Не знаю, кто вам такое в голову вбил.

Ваша мать.

Не стоит слушать все, что говорит моя мать, уж я-то знаю.

Расскажите, как вы встретились с Аляской.

Первый раз я ее увидел весной 1998 года. В том баре в Салеме, “Блю лагун”. Влюбился с первого взгляда. Глаз от нее отвести не мог.

Ваши чувства были взаимными?

Ну, немножко она меня помариновала. Я прекрасно видел, что нравлюсь ей, но надо было за ней поухаживать. Да я, впрочем, и не возражал. Помню тот вечер, когда она меня наконец поцеловала. Сама прыгнула: мы были на улице, она меня ухватила за шиворот и впилась мне в губы. Черт… не могу поверить, что она умерла…

[Рыдания.]

Хотите, сделаем перерыв?

Нет. Нет, все в порядке… то есть не в порядке, но не надо перерыва.

У Аляски были причины чувствовать, что ей грозит опасность?

Нет.

Но она получала угрозы.

Это я от вас узнал.

Она вам никогда про это не говорила?

Ни разу.

Вы не заметили каких-то изменений в поведении Аляски за последнее время?

Я вам говорил, между нами не все ладилось. Она бывала в дурном настроении, срывалась на меня…

Я имел в виду скорее нервозность, беспокойство. Какие-то совершенно необычные реакции.

Ничего такого.

Уолтер, в ночь своей смерти Аляска, похоже, возвращалась в вашу квартиру. Вероятно, прямо перед тем, как отправиться на Грей Бич.

Что это вы такое говорите?

Свидетель утверждает, что видел ее машину в час сорок ночи. Она возвращалась за вещами?

Понятия не имею.

Где вы были в час сорок ночи с пятницы на субботу?

В “Нэшнл энфем”, я вам уже говорил.

Проблема в том, что у нас нет свидетеля, который бы официально подтвердил, что видел вас в момент закрытия бара.

Ничего удивительного, там была чертова прорва народу. Да и как бы я об этом знал, если бы меня там не было? Люди не хотели уходить, вмешались копы.

С вашего позволения, нам нужно взять у вас ДНК.

Конечно, с чего бы мне возражать.

Через два дня после убийства

Понедельник, 5 апреля 1999 года

ДНК взяли в зале для допросов. Все заняло пару секунд: лаборант-криминалист потер во рту Уолтера Кэрри ватной палочкой. Когда процедура была закончена, Уолтер натянул куртку и забрал газету, которую таскал с собой. В то утро Аляска красовалась на первых страницах всех ежедневных газет Нью-Гэмпшира. Уходя, Уолтер шепнул полицейским:

– Она мечтала однажды оказаться на первых полосах…

Отныне фото с улыбающимся лицом девушки было в руках у всех, на кухнях, в кафе, в автобусах, в залах ожидания. Все только о ней и говорили. А в конце всех статей повторялся призыв к читателям: “Если вы видели эту девушку вечером в пятницу, 2 апреля, или имеете какую-либо информацию о ней, просим связаться с отделом уголовного розыска полиции…”

Следователи очень рассчитывали найти свидетелей, чтобы двинуться дальше. Казински накануне объехал местные рестораны, но безрезультатно. Аляску никто не видел. Полиция надеялась, что повсеместное распространение ее фотографии пробудит чьи-нибудь воспоминания. Так и случилось: управляющий супермаркета в Конуэе, городе в двадцати минутах езды к северу от Маунт-Плезант, утверждал, что видел, как Аляска ссорилась с каким-то мужчиной. Свидетельство выглядело убедительным, и Вэнс с Гэхаловудом отправились на место.

Супермаркет находился в торговом комплексе: общую парковку окружали вывески разных брендов. Управляющий рассказал полицейским:

– Точную дату уже не помню, вроде около двух недель назад. Я эту девушку видел. Надеюсь, вы не сочтете меня извращенцем, но лгать не буду: я обратил на нее внимание из-за ее поразительной красоты. У меня и в мыслях не было ничего дурного, я отец семейства, с виду она была ровесницей моей дочки, но в ней было что-то ошеломительное. Мне вообще показалось, что все на нее смотрят. Вскоре после того, как она прошла кассы, мне сообщили, что у магазина какая-то ссора. Я пошел посмотреть, в чем дело. Девушка была вся в слезах, перед ней стоял высокий парень и говорил: “Ты не можешь со мной так поступить”. Я спросил у девушки, все ли в порядке, но ответил тот тип, велел оставить их в покое. Я сразу вернулся и позвонил в полицию. Когда я снова вышел, они были на парковке, и девушка кричала: “Я хочу уехать!” Парень сел за руль, а она – на пассажирское сиденье. Странная была картина, я даже подумал, что не по своей воле она садится в машину. А потом приехала полиция.

– И что?

– Стандартная проверка. Коп их быстро отпустил, сказал, что пустяки. Но я же видел, что это не пустяки.

Гэхаловуд поднял глаза и увидел камеры, направленные на вход в супермаркет.

– Можно посмотреть записи за тот день?

– К сожалению, каждые сорок восемь часов запись стирается.

Действительно ли на парковке супермаркета была Аляска? И с кем она ссорилась? Гэхаловуд с Вэнсом, листая в отделе полиции Конуэя регистрационный журнал колл-центра, добрались до инцидента, случившегося в тот день: это было в понедельник, 22 марта. Полицейский, выезжавший на вызов, плохо помнил тот случай:

– Если я не помню, значит, ничего особенного не было. Знаете, вызовы по всяким пустякам – это наши будни. Людям все время твердят: “Лучше лишний раз позвонить, чем дожидаться, пока будет поздно”, – вот нам и звонят по поводу и без повода.

Гэхаловуд снова показал полицейскому фото Аляски:

– Взгляните еще раз, вы уверены, что не узнаете ее? Говорят, она ругалась с каким-то мужчиной на парковке супермаркета…

Вместо ответа полицейский уселся за свободный компьютер и спросил, набирая что-то на клавиатуре:

– Колл-центр передал вам рапорт?

– Какой рапорт? – удивился Вэнс.

– По каждому звонку на горячую линию составляется рапорт о выезде, – объяснил полицейский. – Хотя бы две строчки, передаются прямо на компьютер из патрульной машины.

– И у вас есть этот рапорт? – настаивал Гэхаловуд.

Полицейский пару раз кликнул мышкой, потом пошел к принтеру и подхватил вылезший из него листок.

– Вот, тот самый, – сказал он, пробегая глазами страницу. – Ссора в общественном месте, теперь припоминаю. Молодой человек за рулем, девушка на пассажирском сиденье, глаза красные, заплаканные. Я их допросил, девушка утверждала, что они повздорили, но все в порядке. Теперь вспомнил, она еще сказала: “Вы никогда не ссоритесь с женой, мистер полицейский?” А потом даже пошутила: “Теперь и поссориться на людях нельзя без полиции…” Явно пустячный вызов. Я проверил, в порядке ли права у водителя, и, судя по рапорту, даже простер свое рвение до того, чтобы пробить машину в базе, убедиться, что она не в угоне и застрахована.

– Можно взглянуть на рапорт? – попросил Гэхаловуд.

– Конечно.

Понедельник, 22 марта 1999 года, 14.25

Причина вызова: Ссора в общественном месте.

Примечание: Мужчина и женщина в машине, никаких видимых следов насилия. Вмешательство не требуется.

Действие: Проверка водительских прав и проверка машины. Черный “форд таурус”, нью-гэмпширские номера SDX8965. Страховка в порядке, заявлений об угоне не поступало. Окончание выезда: 14.33.

Не отрывая глаз от листка, Гэхаловуд спросил Вэнса:

– У тебя сохранился номер машины Уолтера Кэрри?

Вэнс справился в блокноте:

– Нью-Гэмпшир SDX8965.

– Значит, Аляска была с Уолтером Кэрри.

* * *

– Уолтер Кэрри с Аляской Сандерс едут в магазин и там ссорятся? Боюсь, много из этого не выжмешь, – заметил Вэнс, когда они вышли из отдела полиции.

– Во всяком случае, это доказывает, что разрыв второго апреля не был неожиданным, что бы он там ни говорил. Разыгрывает простодушного влюбленного, но если ты орешь на свою девушку так, что люди вызывают полицию, значит, ты уже на пределе, так ведь?

– Согласен, – кивнул Вэнс. – Такое впечатление, что он нас с самого начала за нос водит.

В Конуэе Гэхаловуд с Вэнсом выяснили также важные подробности относительно лесной тропы, где были обнаружены осколки фары и следы краски. Именно в Конуэе находилось региональное отделение Федеральной лесной службы, ведавшее лесом Уайт-Маунтин, где нашли Аляску. Это был национальный лес, то есть лес, которым занимались не местные власти, а Федеральная лесная служба.

– Проще говоря, этим лесом управляют из Вашингтона, – объяснил им по телефону Казински, продиравшийся через дебри федеральной администрации.

– Удобно, – съязвил Вэнс.

– На самом деле да: конкретными кусками леса ведают региональные отделения лесной службы, за которыми эти куски закреплены. Начальник конуэйского отделения вас ждет, я ему только что дозвонился. Он прекрасно знает эту лесную тропу, говорит, что уже сколько лет на нее жалуется. Назвал ее «шоссе для мудаков».

Именно эти слова произнес начальник отделения Конуэя, разложив на столе карту и показывая Гэхаловуду и Вэнсу пресловутую тропу. Она ответвлялась от шоссе 21 в Маунт-Плезант, тянулась десять километров по лесу и выходила на шоссе 16.

– “Шоссе для мудаков” проложили после крупного пожара в Йеллоустоне в восемьдесят восьмом году. Лесная служба сочла, что нужно обеспечить быстрый доступ в глубину всех национальных лесов, чтобы экстренные службы могли быстро потушить пожар. По этому случаю лесничие получили возможность провести значительные санитарные вырубки в чащах – раньше там все было запущено из-за отсутствия доступа. То есть идея была неплоха, но этой тропой, предназначенной для пожарных и лесной службы, вскоре стали пользоваться все кто ни попадя. И конца этому нет: автомобили, квадроциклы, мотики и все такое. Бывают люди, которые даже лодки свои по ней везут на озеро Скотэм! Отсюда и трейлер этот заброшенный, годами там стоит, и никто его не забирает. Мои парни без конца про него твердят. А я что должен делать? Обращался в мэрию Маунт-Плезант, а они мне отвечают, что это не по их ведомству, ссылаются на то, что лес национальный, то есть федеральный. Но вы же понимаете, Вашингтону плевать с высокой колокольни на какой-то трейлер, гниющий в Нью-Гэмпшире на берегу озера. Я хотел поставить шлагбаумы на въезде и выезде с тропы, но мне отказали – видите ли, пожарные в случае чего могут оказаться взаперти, не зная, у кого ключ. Все, что мы можем, – это выявлять нарушителей. Записываем номера, составляем протокол, заносим его в базу с соответствующим рапортом. А потом Вашингтон его рассматривает и назначает штраф. Вы представляете, какой бардак? Да и парни мои – лесники, а не контролеры!

– Значит, у вас есть папка со всеми этими протоколами?

– Есть.

Спустя несколько секунд Гэхаловуд и Вэнс уже сидели у компьютера. На экране перед ними был список протоколов, составленных лесниками за последние недели. Их в самом деле было очень мало. Поэтому полицейские сразу заметили машину, на которую протокол был составлен в субботу, 20 марта. Машину, уже хорошо им знакомую: черный “форд таурус” с нью-гэмпширским номером SDX8965. Машину Уолтера Кэрри. Рядом стояла помета: КМ1, припаркованная пустая машина.

– КМ1? Что это значит? – спросил Гэхаловуд начальника отделения.

– Это значит, что машина стояла на первом километре тропы. Это позволяет сориентироваться, если протокол опротестуют. Да, потому что когда Вашингтон назначает штраф, виновник может его опротестовать, и дело опять попадает к нам. Мы должны представить “разъяснения”. Сущий ад это все, скажу я вам.

– Чему соответствует первый километр? – спросил Вэнс.

Начальник отделения повернулся к карте и ткнул пальцем в первый километровый отрезок, обозначенный незаметной черточкой:

– На этом самом отрезке находится заброшенный трейлер, – пояснил он.

В папке обнаружилась вторая машина с протоколом от того же 20 марта, на том же участке: черный “понтиак санраннер”. Вэнс позвонил Казински, чтобы тот пробил номера по национальной базе автомобилей.

– Здрасьте! – вырвалось у Казински, когда перед ним на экране появилось имя владельца. – Это машина Эрика Донована.

Гэхаловуд и Вэнс немедленно отправились в Маунт-Плезант допрашивать Эрика Донована относительно машины. Тот был в продуктовом магазине и провел полицейских в подсобку, чтобы никто не мешал.

– Что случилось? – ему было явно не по себе.

– Вы водите “понтиак санраннер”. Верно? – начал Гэхаловуд.

– Так и есть, – подтвердил Эрик. – А что?

– На вас составляли протокол за стоянку на лесной тропе, вблизи Грей Бич, так?

– Да, точно, эти кретины-лесники настучали. Мы уж лет десять ездим этой тропой на рыбалку, а они вдруг – раз! – и хотят навязать нам свои порядки. А в чем проблема?

– Что вы там делаете, на этой тропе?

Эрик удивленно поднял брови:

– Ездим с Уолтером в Форелий рай. Знаменитое рыбацкое место. В детстве добирались туда на велосипеде и пешком, а теперь они распороли лес этой бессмысленной тропой, отчего ж не пользоваться? Паркуешься со всеми снастями в двух шагах. Не лишать же себя такого удобства.

– Значит, вы с Уолтером хорошо знаете этот участок леса?

– Окрестности Грей Бич знают все. Очень популярное место.

– Эрик, – спросил Вэнс, – вы не попадали недавно в аварию?

– Нет, а что?.. Погодите, это из-за осколков фары, которые нашли в лесу?

– Откуда вы узнали про вещественное доказательство? – спросил Гэхаловуд.

– Городские полицейские говорят, а вы как думали? Люди только про это дело и болтают… Вы же не считаете, что я каким-то боком причастен к смерти Аляски?

– Эрик, можно взглянуть на вашу машину?

Молодой человек очень удивился, но подвел полицейских к своему “понтиаку”, стоящему на парковке магазина. Машина была цела.

Не успели Гэхаловуд и Вэнс распрощаться с Эриком Донованом, как им позвонил Казински:

– Пришли первые результаты от судмедэксперта и криминалистов. Аляска умерла не от удара по голове.

* * *

В управлении полиции штата Гэхаловуд, Вэнс и Казински внимательно слушали патологоанатома, который знакомил их с результатами вскрытия.

– Аляска Сандерс умерла от удушья. Судя по гематомам вокруг шеи, ее, скорее всего, задушили голыми руками.

– Задушили? – удивленно повторил Вэнс. – А я думал, ее по голове ударили.

– Она действительно получила удар по голове, но он не повлек за собой смерть. – Он подкрепил свои слова фотографиями. – Видите, тут четко просматривается травма черепа на уровне затылочной кости. Но удар оказался не смертельным.

– Если я правильно понял, – произнес Гэхаловуд, – ее сначала ударили по голове, а потом задушили.

– Совершенно верно.

– Чем ее ударили?

– Судя по ране, удар был жестокий, нанесен с огромной силой. Большая инерция, то есть убийца ударил ее тяжелым предметом, действовавшим как продолжение его руки. Стальным прутом, например.

– Или толстой палкой? – спросил Вэнс.

– Нет, следов дерева я в ране не нашел. Я бы скорее сказал – стальной прут или что-то подобное.

– Есть уверенность, что она умерла именно там, на пляже? – спросил Гэхаловуд.

– Да, тело не перемещали, – пояснил патологоанатом. – Во-первых, на месте обнаружены следы ее крови, это доказывает, что ее ударили на пляже, а главное, в ее ноздрях и ушах мы обнаружили личинки мушек – эндемиков озера Скотэм. А если появились опарыши, значит, мухи отложили яйца сразу после смерти. Кстати, это позволяет подтвердить, что убийство произошло между часом и двумя в ночь с пятницы на субботу. В плане токсикологии все в норме. Наркотиков нет, немного выпила.

– Ее изнасиловали? – спросил Вэнс.

– Нет, никаких признаков насилия или сексуального контакта.

После патологоанатома отчет представил Кейт Бентон, шеф криминальной полиции. Для начала он показал фото серого пуловера с буквами “M” и “U”.

– Пуловер, найденный в трейлере, испачкан кровью Аляски Сандерс. На нем обнаружены следы еще двух ДНК, помимо ДНК жертвы.

– Вы хотите сказать, что убийц могло быть двое?

– Не исключено.

– Думаю, эти ДНК не имеют соответствий в базе данных, – сказал Гэхаловуд.

– Правильно думаете, сержант. Эти ДНК нам неизвестны. Но отрезок содержит хромосомы Х и Y, а значит, это мужчины. К тому же пуловер мужской, размера XL.

– Значит, этот пуловер мог носить убийца или один из убийц?

– Более чем вероятно, – подтвердил Кейт Бентон. – По словам патологоанатома, жертву сначала ударили по голове, а затем задушили. Логично предположить, что в момент удушения убийца испачкался кровью жертвы.

– Какие мысли насчет букв “M” и “U”? – спросил Вэнс.

– Никаких. Честно говоря, мы для начала сосредоточились на всех необходимых анализах.

– Сегодня утром мы взяли ДНК у одной личности мужского пола по имени Уолтер Кэрри, – сказал Гэхаловуд. – Не могли бы вы сравнить образцы и проверить, не соответствует ли его ДНК одной из тех двух на пуловере?

– Конечно. Постараюсь сделать к концу дня. Самое позднее завтра утром.

– Спасибо.

Затем Кейт Бентон показал фотографию синей машины Аляски, обнаруженной на парковке Грей Бич.

– В машине только ДНК жертвы, других нет. Как вам известно, там найдена ее сумочка, а также дорожная сумка с личными вещами. Мы составили их список: кое-какая одежда, косметичка. Запас на несколько дней. К сожалению, ничего такого, что могло бы вам помочь. Зато письма с угрозами кое-что дали.

Кейт Бентон представил отчет об анализе письма, найденного в кармане Аляски, и тех, что обнаружили у нее дома.

– Письма одинаковые. Бумага одна и та же – стандартная, какую продают в любом супермаркете. Никаких следов ДНК, но есть отпечатки пальцев: они соответствуют отпечаткам жертвы. Могу утверждать, что все эти письма напечатаны на одном принтере. Везде присутствует легкий дефект печати, почти незаметный на глаз. Отклонение регулярно встречается на каждой букве: это означает, что у использованного принтера дефект печатной головки.

– Если я правильно понял, – перебил его Гэхаловуд, – мы можем установить принтер, на котором отпечатали письма?

– Имей я этот аппарат перед глазами, я в самом деле мог бы точно определить, использовали его для печати этих писем или нет. Найдите мне подозреваемого, и я смогу по принтеру его уличить.

– А осколки фары? – спросил Вэнс.

Кейт Бентон хмыкнул:

– Джентльмены, я заставил добрую половину своей команды пахать на выходных, чтобы поскорее представить вам все результаты. Знаю, что у вас каждый час на счету, но анализ фрагментов автомобиля может занять несколько месяцев. Вы представляете себе, какой это труд – соотнести осколок фары с моделью автомобиля?

– А если, наоборот, задать вам модель, а вы бы нам только сказали, соответствуют ли фрагменты этому типу машины, так было бы проще?

– Гораздо проще. Полиция штатов по всей стране располагает для борьбы с угонами единой базой данных, куда заносятся образцы краски и стекол от фар. Значит, если интересующая вас модель еще не исчезла с рынка, это может быть делом нескольких часов.

– Нам бы хотелось знать, не идет ли речь о черном “форде таурус” либо черном “понтиаке санраннер”, – уточнил Гэхаловуд.

Кейт Бентон записал и взглянул на часы:

– Дайте время до завтрашнего утра, и я принесу вам результаты ДНК этого Уолтера Кэрри и анализ модели автомобиля.

В тот вечер Вэнс и Казински по приглашению Хелен пришли к Гэхаловудам на ужин. За столом царило непринужденное веселье. Полицейские ни словом не обмолвились о деле Аляски Сандерс. Хелен приготовила томленое мясо. Вэнс, накладывая себе третью порцию, притворно сокрушался, что она перетрудилась:

– Хелен, ты же обещала, что закажешь пиццу.

– Соврала, чтобы ты пришел! – улыбнулась Хелен. – Я беременная, Мэтт, а не калека!

Все расхохотались.

– Ты же того гляди родишь, – не унимался Вэнс.

– Послушай меня, Мэтт, – посоветовал Гэхаловуд, – никогда не спорь с беременной женщиной.

– Как бы то ни было, – сказал Казински, – мне страшно нравится эта вывеска при входе – “Радость жизни”. Ваш дом – великолепная ее иллюстрация. Хорошо у вас, Гэхаловуды. Надо бы нам с женой пройти у вас стажировку.

– Что, часто ругаетесь? – спросил Вэнс.

– Постоянно.

– Мы с Перри тоже ругаемся, – возразила Хелен.

– Ну, зато видно, как вы миритесь, – Вэнс указал на ее округлый живот.

Они снова засмеялись.

– Хелен шутить не любит, – добавил Гэхаловуд.

– Возможно, Перри, – ответил Вэнс. – Я, как видишь, так и не женился, и детишек у меня нет, и я совершенно об этом не жалею… ну… разве что когда вижу вас с Хелен.

Расслабленная атмосфера держалась до самого десерта. Гэхаловуд предложил всем пива. Казински согласился, Вэнс не ответил. Он сидел, уставившись в одну точку, и вид у него был беспокойный.

– Мэтт, что с тобой? – спросил Гэхаловуд.

– Мысль одна пришла в связи с Аляской.

Все нахмурились: передышка закончилась.

– Копы такие копы, – вздохнула Хелен. – Я вас оставляю. Не хочу ничего слушать про эту бедную убитую девочку.

Она поцеловала гостей и мужа и поднялась на второй этаж.

– Что тебя смущает? – спросил Гэхаловуд.

– Сейчас вдруг подумал о том, что сказал патологоанатом, – ответил Вэнс. – Что Аляску сперва ударили, а потом задушили.

– Да, и что?..

– И я не пойму, почему убийца не добил Аляску.

– В смысле? – спросил Гэхаловуд, пытаясь понять, к чему тот клонит.

– Убийца наносит Аляске сильный удар. Настолько сильный, что проламывает ей затылок. Он намеревался ее убить. Но она жива, и убийца это видит. Ему надо прикончить ее, и он ее душит. Почему душит, а не бьет еще раз железной палкой? Он только что ударил ее первый раз, почему не ударить снова, пока не добьет? Зачем “усложнять себе задачу”, душить Аляску, а не лупить дальше, пока с ней не будет покончено?

– Когда ты так говоришь, у тебя обычно уже есть ответ, – заметил Гэхаловуд.

Вэнс кивнул.

* * *

Суббота, 3 апреля 1999 года,

между часом и двумя часами ночи

(согласно гипотезе сержанта Мэтта Вэнса)

Пляж Грей Бич заливал дивный лунный свет, поблескивавший на поверхности озера Скотэм. Аляска была на берегу одна и не заметила убийцу. Наверное, плеск воды, кваканье лягушек и ночные шорохи заглушали шаги по гальке.

Когда тяжелая масса обрушилась на ее череп, послышался лишь глухой звук треснувшей кости. Аляска даже не вскрикнула. Сдавленный стон, звук упавшего на берег тела. Все произошло очень быстро. Убийца с минуту смотрел на распростертую Аляску, потом изо всех сил зашвырнул стальной прут в озеро. Было слишком темно, убийца не видел, как тот упал, но услышал всплеск. Все было кончено. Пора убегать. Но, отходя от тела, он вдруг услышал хрип. Обернулся и в ужасе увидел, что Аляска тяжело ворочается. Из ее уст рвалась песнь агонии. Убийца вздрогнул от страха и отвращения: она наверняка умрет от раны, но как в этом удостовериться? К тому же теперь она его видела: ее открытые глаза смотрели на него в упор. Надо было завершать содеянное.

И тут он пожалел, что выбросил дубинку. Огляделся, но поблизости не было ни одной тяжелой палки. Поискал подходящий камень, чтобы прикончить девушку, но на земле была лишь мелкая галька. Оставалось одно – задушить жертву. Он встал у Аляски за спиной, обхватил руками ее шею и сдавил изо всех сил. Но так не получалось. Чтобы задушить, пришлось прижать ее к себе. Его пуловер сразу пропитался кровью.

Когда девушка наконец умерла, убийца бросился в лес. Подбегая к лесной тропе, где стояла его машина, заметил заброшенный трейлер. Стянул с себя пуловер и закинул внутрь. Потом сел в машину и со всей силы нажал на газ. В спешке не заметил дерево сзади и въехал в него. Чертыхнулся, тут же включил передний ход и скрылся в ночи.

* * *

– То есть ты считаешь, что орудие преступления в озере? – спросил Гэхаловуд.

– Не исключено, – кивнул Вэнс.

– Зачем преступнику избавляться от орудия убийства рядом с местом преступления? – спросил Казински, откупоривая банку с пивом.

– Ты не хуже меня знаешь, – ответил Вэнс, – что в половине случаев орудие убийства находят в ближайшей урне. Почему? Потому что убийцы не хотят рисковать, не хотят, чтобы их застукали во время обычной проверки. То же самое с пуловером. В нашем случае убийца Аляски перепачкался в крови – такого он не предусмотрел. Поэтому он избавляется от пуловера – чтобы не привлекать внимание, а главное, чтобы не оставлять кровавых следов на сиденье на случай, если его заподозрят и будут тщательно досматривать машину.

– Годная гипотеза, – одобрил Гэхаловуд. – Надо пошарить в озере Скотэм, вдруг там найдется эта пресловутая железная палка.

Наутро трое полицейских, явившись в управление, связались с подразделением водолазов и попросили немедленно выслать группу на Грей Бич. В ту же минуту к ним в кабинет вошел Кейт Бентон, глава криминалистов, в руке он держал справку:

– Только что получил ваши результаты ДНК.

– И что? – спросил Гэхаловуд.

– ДНК Уолтера Кэрри в точности совпадает с одним из двух ДНК, обнаруженных на сером пуловере.

Не теряя ни секунды, полицейские помчались в Маунт-Плезант. Их машина вихрем пронеслась по главной улице, но на подъезде к продуктовому магазину Донованов их остановили. Проезжая часть была перекрыта. В отдалении виднелось несколько пожарных машин. Гэхаловуд, Вэнс и Казински выскочили и побежали вперед. И застыли в изумлении перед магазином охотничьих и рыболовных товаров: второй этаж, где находилась квартира Уолтера Кэрри, ночью сгорел.

От Багамских островов до Флориды всего пятьдесят минут лету. Я покинул Харбор Айленд рано утром, еще до полудня приземлился в аэропорту Майами и, взяв напрокат машину, направился в квартал Коконат Гроув, где жил дядя Сол.