Текст книги "Великие тайны океанов. Тихий океан. Флибустьерское море"

– Когда-нибудь, – сообщил он, – я расскажу эту трогательную историю всей Франции!

Луи Лафитт. Портрет Бернардена де Сен-Пьера. XVIII в.

Двадцатью годами позже, когда была издана книга «Поль и Виржини», Бугенвиль вспомнил о могиле на кладбище Памплемус. Автор к тому времени уже семь лет пребывал в законном браке с Мари Жозефиной (Флорой) де Лоншан-Монтандр, племянницей одного из погибших лейтенантов с «Сен-Жерана».

Шарль Мельхиор Декурти. Молитва над могилой погибшей Виржини. Иллюстрация к роману де Сен-Пьера «Поль и Виржини». Конец XVIII в.

В 1768 году никто не мог предвидеть славы будущего романиста. Знай очаровательная мадам Пуавр, кем станет ее поклонник, она, быть может, поступила бы иначе. Ужаснувшись ясновидению Аутуру и страшась неминуемого скандала, та, черты которой можно увидеть в портрете Виржини, попросила мужа закрыть двери перед настойчивым поклонником.

11 декабря подновленный «Сердитый» отплыл, не дожидаясь «Звезды». Ботаник Коммерсон и астроном Верон согласились остаться на острове в распоряжении Пуавра. Ни тот ни другой во Францию не вернулись.

Бугенвилю не удалось раздобыть семена пряных растений. Однако он стал первым французом, обогнувшим земной шар. Кроме того, в ходе экспедиции были собраны многочисленные сведения в области географии, морского дела, торговли и военного дела. За два года и четыре месяца плавания он потерял – неслыханный подвиг! – всего семь человек. Ему устроили пышный прием в Париже, Версале и Лондоне. Он принял предложение короля и дальше служить на флоте в чине капитана первого ранга.

На Аутуру тоже упали лучи славы Бугенвиля. Умный и исключительно восприимчивый, он обучился хорошим манерам, стал любимцем прекрасных дам и даже был представлен ко двору в Версале.

Но однажды вся его веселость испарилась, он перестал выходить из дому. Хозяин сразу понял причину его тоски: Аутуру скучал по родине.

– Ты вернешься к своим. Обещаю.

Но на Таити суда не ходили, и Бугенвиль без колебаний решил снарядить корабль для репатриации своего протеже. Судовладелец установил плату – 35 тысяч ливров.

– Согласен, – сказал Бугенвиль.

Эта сумма равнялась стоимости векселя, который он получил от хозяина литейных заводов. Но когда подошел срок уплаты по векселю, промышленник разорился. Бугенвиль подсчитал наличность: менее трех тысяч ливров. Он написал морскому министру письмо с просьбой отправить Аутуру на родину за счет казны. Письмо заканчивалось следующими словами: «Если обстоятельства заставят министра отказать в подобных расходах, господин де Бугенвиль осмеливается просить, чтобы означенная сумма была удержана из жалованья в три тысячи ливров, которое положено ему в качестве капитана первого ранга». Другими словами, Бугенвиль предлагал лишить себя капитанского жалованья на последующие десять лет.

Министерство оценило этот жест. По счастью, вскоре представилась возможность решить проблему. Аутуру посадили на корабль, который вместе с другим судном отправлялся в Океанию с секретной миссией: под прикрытием репатриации Аутуру офицеру предписывалось тайно высадиться на одном из Молуккских островов, обследованных Бугенвилем, и привезти наконец семена пряных растений.

Титульный лист книги Бугенвиля «Кругосветное путешествие на фрегате „Сердитый“ и транспорте „Звезда“ в 1766–1769 годах». 1772

Увы, бедный таитянин, избежавший опасностей моря, Парижа и Версаля, заразился в Порт-Луи, на острове Маврикий, оспой. Болезнь обнаружилась на борту судна «Маскарен» по пути на Таити. Пришлось вернуться на мыс Доброй Надежды, где «Маскарен» и сопровождавшее его судно «Маршал де Кастри» были поставлены на карантин. Там Аутуру и скончался. Его похоронили в океане.

Между тем Бугенвиль в Париже готовил экспедицию на Северный полюс, которую так и не предпринял, и опубликовал свое «Путешествие вокруг земли». Книга имела шумный успех, а автор Бугенвиль пользовался благосклонностью светских дам и известных актрис. В пятьдесят два года он женился на молодой женщине, которая родила ему трех сыновей. Не много найдется супружеских пар, живших в большем согласии как в горести, так и в радости. Выйдя в отставку в чине вице-адмирала, Бугенвиль удалился в свое имение Анневилль, куда 4 июля 1794 года явились революционеры, чтобы арестовать его по подозрению в неблагонадежности. Но тюремное заключение в Кутансе оказалось недолгим. Падение Робеспьера открыло ворота тюрьмы.

Новая власть во времена Директории, а затем и Империи признала его очевидные заслуги перед отечеством; Наполеон назначил его президентом отделения математики и физики Академии наук. Правда, он был вынужден изменить герб, поскольку орел стал исключительной принадлежностью императора. Бугенвиль выбрал герб своей жены – «золотой шеврон на лазурном поле с тремя золотыми брусками». Великий мореплаватель скончался 11 августа 1811 года, «в здравом уме и трезвой памяти». Он не нажил богатства, заслужил лишь почести, к которым даже не стремился.

Глава четвертая
Несгибаемый Джеймс Кук

Во время битвы за Квебек Бугенвиль принимал участие в исключительно опасной операции – буксировке брандеров в самую гущу британского флота, стоявшего на якоре в бухте Святого Лаврентия. Отважный отряд медленно продвигался под градом мушкетного огня, иногда подавали голос и пушки. Стрелками одного из английских кораблей командовал морской унтер-офицер по имени Джеймс Кук.

Оба, Бугенвиль и Джеймс Кук, были великими моряками, несравненными мореплавателями. Кроме этого общего призвания и исключительных качеств, у них больше ни в чем не было сходства. И прежде всего в происхождении.

Джеймс Кук родился в Мартоне (Йоркшир) 27 октября 1728 года. Его отец работал на ферме, как вьючное животное, денно и нощно. И только по воскресеньям уделял время Богу и семье. Джеймс, девятый ребенок в семье, едва смог обучиться чтению, письму, арифметике в маленькой школе Стейса, где жили его родители. Когда мальчику исполнилось тринадцать лет, отец пристроил его посыльным в бакалейную лавку, но эту работу юный Джеймс ненавидел всей душой. Единственная отрада была в том, что городишко, в котором он жил, располагался вблизи Ньюкасла. Мальчик любовался зловещими черными судами, на которые грузили уголь: его воображение рисовало, как они будут идти, рассекая волны Ирландского моря. Однажды вечером Джеймс не вернулся домой – нанялся юнгой на один из своих обожаемых углевозов.

Уже тогда его отличает железная воля: Джеймс экономит, почти не тратя свое жалкое жалованье.

– Зачем? – спрашивают его друзья-матросы, которые думают только о выпивке.

Когда они узнают, что Джеймс покупает книги, они над ним насмехаются, потом приходят в ярость: такое рвение и аскетизм кажутся им укором. Отстаивая свои права, Джеймс Кук нередко пускает в ход кулаки.

Простившись с углевозами, Кук нанимается матросом в Королевский военно-морской флот. Безупречно исполняя трудную службу, Кук продолжает учиться. За пятнадцать лет службы он редко покидал корабль, даже во время отпусков. Его любимым развлечением было посещение других кораблей или арсеналов. В тридцать два года Кук заслужил первое поощрение – стал морским офицером. В любой английской деревне морской офицер считался важной персоной.

Натаниэль Дэнс. Портрет капитана Джеймса Кука. 1776

В Канаде во время Семилетней войны Джеймс Кук отличился не только в сражениях. Однажды он представил начальству карту устья реки Святого Лаврентия, которую составил сам. Даже среди офицеров было мало умелых рисовальщиков. Кука перевели на гидрографическое судно, которому предстояло осуществить картографическую съемку побережья Лабрадора. Чуть позже капитан первого ранга, глава океанографической службы британского Адмиралтейства (военно-морское министерство), получив великолепную и подробнейшую карту острова Ньюфаундленд, спросил, кто ее составил.

– Один младший морской офицер, сэр. Джеймс Кук.

– Мне кажется, это имя мне знакомо.

Незадолго до этого именем Джеймса Кука была подписана статья о затмении солнца в «Философских трудах» – журнале с серьезной научной репутацией. Огромная бюрократическая, но и чуткая машина сработала в нужном направлении. Через несколько месяцев имя Джеймса Кука исчезло из списков простых морских офицеров и перекочевало в перечень лиц, которых англичане считали самыми уважаемыми людьми в мире: он стал младшим лейтенантом Королевского флота. Теперь к сыну поденщика все члены иерархической системы снизу доверху, даже министры и короли, должны были обращаться уважительно: «сэр». Не важно, что это случилось к его сорока годам. Железная воля сделала свое дело.

Планета Венера, располагающаяся ближе к Солнцу, чем наша планета, проходит на фоне сверкающего диска с продолжительными интервалами и со сложной периодичностью, потому что ее орбита наклонена по отношению к орбите Земли. Ее проход наблюдался в 1761, 1769, 1874, 1882 годах. В ХХI веке эти проходы выпадают на 2004, 2012, 2117 и 2125 годы. В XVIII веке проход Венеры по солнечному диску был важным международным астрономическим событием, потому что наблюдение за этой планетой позволяло довольно точно рассчитать расстояние между Землей и Солнцем (с тех пор стали известны и другие способы). Где-то это явление наблюдалось лучше, где-то хуже. Вот почему в 1767 году Лондонское королевское общество (Академия наук) получило деньги на отправку астрономической экспедиции в Южное полушарие.

Ответственные лица составили нечто вроде фоторобота будущего начальника экспедиции, который мог бы успешно ее завершить: «Хороший солдат, превосходный моряк, одновременно человек науки, властный и энергичный». И все эти качества требовались в самой высокой степени. Один из высших чинов Адмиралтейства назвал имя Джеймса Кука. Комиссия по организации экспедиции затребовала его дело, и вердикт был положительным.

– Однако нам надо лично познакомиться с этим офицером, – заявил председатель комиссии.

Его немного смущало скромное происхождение младшего лейтенанта. Джеймс Кук явился. За несколько мгновений его экзаменаторы убедились, что у сына крестьянина, бывшего юнги на углевозе, манеры истинного джентльмена. Джентльмена крутого нрава, но это не было недостатком, скорее наоборот.

В августе 1768 года Джеймс Кук, получив звание лейтенанта, покинул Плимут на борту «Индевора» (что в переводе значит «Попытка»), парусника вместимостью 400 тонн. Через восемь месяцев экспедиция обогнула мыс Горн и высадилась на острове, который другой англичанин, капитан Уоллис, двумя годами раньше назвал Землей Георга III, а Бугенвиль через год переименовал в Новую Киферу.

Туземцы Таити, столь мирные и свободные в своих любовных нравах, имели, как мы уже знаем, очень смутные представления о частной собственности. Матросы и офицеры постоянно жаловались Куку на исчезновение самых разнообразных вещей. Бэнкс, натуралист, никак не мог понять, как он мог потерять парадный мундир и кое-что из нижнего белья. Из туземцев в его каюте побывала только королева Обереа. Кук приказал произвести у нее обыск, и пропажу нашли. Вещи забрали. Но Бэнкс, галантный джентльмен, взамен подарил королеве-воровке куклу. Взаимоотношения наладились. Стороны договорились, что любой туземец, которому понравится тот или иной предмет, прямо об этом скажет и, возможно, получит его в обмен на какой-либо туземный товар.

Астрономы провели наблюдение за прохождением Венеры по солнечному диску. Художник Паркинсон талантливо и точно изобразил растения и животных острова. Ботаник Бэнкс составлял списки местных растений с удивительными свойствами и давал им названия, используя латынь и греческий. Так, растение, чей сок опьянял островитян, стало называться пиперинебриана (Piperinebriana); растение, листьями и корнями которого питались души умерших, получило название мелостона (Melostona), а лекарственное растение, залечивающее все раны, Бэнкс назвал чистец (Stachys).

Матросы, как в свое время люди Уоллиса и Бугенвиля, охотно предавались любовным утехам. Кук смотрел на это сквозь пальцы, если дисциплина от этого не страдала. Подробный регламент взаимоотношений островитян и чужестранцев был составлен самим Куком, и нарушителей ждала плеть – кошка о девяти хвостах, долгое время любимое орудие капитанов британского военного флота.

Когда астрономы завершили свою работу, Джеймс Кук сообщил, что ему поручена еще одна миссия:

– Я должен исследовать Тихий океан дальше на юг. Вопрос о существовании Южного материка пока не закрыт.

Осенью 1769 года «Индевор» добрался до Новой Зеландии. Мореплаватели былых времен утверждали, что эта земля – далеко выступающий мыс Южного материка.

– Проверим, – сказал Кук.

Он двинулся вдоль побережья, составляя точную карту. Оказалось, что речь идет о двух островах, а не о континенте. Пролив между островами и поныне носит имя Кука.

В начале 1770 года «Индевор» наткнулся на коралловый риф у западного побережья Новой Голландии (Австралия). Подходящих средств не было, и ремонт занял несколько месяцев. Туземцы не были особо враждебны, но и радушия не проявляли. Туземные женщины, раскрашенные красными и белыми полосами, не вдохновляли матросов на любовные похождения. Наибольший интерес вызывали животные, которые нигде больше не встречались: они передвигались скачками на мощных задних лапах и имели набрюшный мешок. Транскрипция туземного названия звучала как «кенгуру». Одного из них поймали, чтобы доставить в Англию.

Кук не мог не знать, что люди все чаще заговаривали о возвращении домой, и не только матросы. Со дня отплытия из Плимута прошло больше двух лет. Научных сведений было собрано достаточно, корпус «Индевора» отремонтировали.

– Так тому и быть, – сказал Джеймс Кук, – возвращаемся.

«Индевор» взял курс на северо-запад. Прошел пролив Торреса, между Австралией и Новой Гвинеей, сделал остановку на южном побережье этого острова, где туземцы встретили их враждебно, потом устроил стоянку в Батавии, пересек Индийский океан, обогнул мыс Доброй Надежды и, ненадолго зайдя на остров Святой Елены, 11 июня 1771 года бросил якорь на рейде Дьюнса, близ Дувра.

Ремонт корабля Кука «Индевор» после крушения у берегов Австралии. Гравюра 1780-х

Судя по скупым сведениям в прессе и документах той эпохи, лишь одно обстоятельство несколько омрачало подвиг экспедиции Кука. Из 80 человек, ушедших в плавание, вернулись только 50. Основная причина высокой смертности – цинга. Джеймс Кук получил поздравления от Королевского научного общества и чин капитана второго ранга. 21 июня 1771 года его принял первый лорд Адмиралтейства:

– Согласитесь ли вы встать во главе новой экспедиции?

Одним из результатов экспедиции Кука было разрушение стойкой легенды о Южном материке, которого он так и не нашел. Но по мнению некоторых ученых, его доводы не были убедительными. Надо было пройти дальше на юг. Кроме того, новой экспедиции предстояло «исследовать возможные рынки по всему маршруту плавания с целью развития британской торговли».

Всего десять дней назад Кук вернулся из почти трехлетнего путешествия и только что женился. Внимательно выслушав высокое начальство, он без колебаний заявил:

– Милорд, я согласен.

Австралийский кенгуру. Гравюра из книги «Третье плавание капитана Джеймса Кука. Плавание в Тихом океане в 1776–1780 годах». 1785

На подготовку к экспедиции потребовался целый год. Кук на этот раз уходил с двумя кораблями – «Резолюшн» и «Эдвенчер». 13 июля 1772 года оба судна, стоявших на рейде Плимута, выбрали якоря и подняли нижние паруса, когда к ним на веслах приблизилась шлюпка.

– Что еще? – спросил Кук.

– Сэр, – крикнул рулевой, – миссис Кук разрешилась от бремени! У вас родился сын!

Люди, отправлявшиеся в это новое путешествие, прекрасно знали, на что шли. Моряки с «Индевора» рассказывали об исключительной строгости Кука. Однако в этом не было ни критики, ни недовольства. Ведь Кук лишь стремился к точному исполнению общего устава британского военного флота.

Каждые четыре часа рулевой отбивал склянки, возвещая смену вахты, и вахтенный офицер отправлялся на доклад к капитану:

– Все в порядке, сэр.

Если во время вахты возникал вопрос о дисциплине, Джеймс Кук принимал решение в полном соответствии с уставом. Двенадцать ударов девятихвостой кошки были наказанием за обычные проступки – воровство, ругань, нерадивость. Попытки уклонения от работы наказывались по меньшей мере пятнадцатью сутками карцера в кандалах.

Столкновение экспедиции Кука с новозеландскими туземцами. Гравюра из книги Джеймса Бёрни «Хронологическая история открытий в Южном море». 1803

Строгий и даже безжалостный по отношению к самому себе, Кук был строг и к своим подчиненным, но даже те, кто говорил о его строгости, считали его поведение естественным. Нормой было и строгое отношение к туземцам. Такие люди, как Кук, не могли вообразить, чтобы туземец (и вообще любой неангличанин) посмел нанести даже минимальный ущерб британским интересам.

Самым простым и доходчивым способом показать образ мыслей Кука относительно прав и обязанностей начальника экспедиции будет привести здесь описание «инцидента», случившегося в прибрежных водах Новой Зеландии.

«Убедившись на печальном опыте, что ничего нельзя поделать с туземцами, которых мы встретили в этих местах, я решил углубиться в бухту и направить людей на поиски пресной воды, поручив им, если получится, захватить одного из туземцев и с помощью подарков и хорошего обращения завоевать его дружбу, дабы затем при его посредничестве установить добрые отношения с местным населением.

Я заметил две пироги, возвращавшиеся из открытого моря. Одна шла на парусах, вторая – на веслах. Я подумал, что вот удобный случай пленить туземцев, не причиняя им вреда. Но туземцы на весельной лодке вскоре нас заметили, стали изо всех сил грести к ближайшему берегу и ушли. Пирога под парусом оказалась совсем близко, но как только туземцы поняли свою оплошность, они спустили парус и схватились за весла. Поскольку они находились на расстоянии человеческого голоса, Тупия (туземец, захваченный в предыдущее путешествие) крикнул им, что они могут приблизиться и что им не причинят никакого вреда. Но они больше доверяли веслам, а не нашим обещаниям и продолжали удаляться со всей скоростью, на которую были способны.

Тогда я велел выстрелить из ружья поверх их голов. Услышав выстрел, они перестали грести. Их было семеро, и все стали раздеваться. Мы не сомневались, что они бросятся в море, но вышло иначе. Они вдруг приняли решение не спасаться бегством, а сражаться. Когда наш корабль приблизился, они стали обороняться с помощью весел, камней и прочих предметов, которые имелись в пироге. Они сопротивлялись с такой отчаянной решимостью, что нам пришлось открыть огонь!

Оружие туземцев Новой Зеландии. Гравюра из книги «Третье плавание капитана Джеймса Кука. Плавание в Тихом океане в 1776–1780 годах». 1785

К несчастью, четверых взрослых убили; остались только юноши. Самому старшему было лет восемнадцать, а самому младшему – одиннадцать. Старший плыл с отчаянной энергией и храбро сопротивлялся всем попыткам захватить его. Однако ему пришлось уступить превосходящей силе. С остальными хлопот было меньше.

Что скрывать: что все человечные и чувствительные души осудят меня за убийство этих несчастных, да и мне самому по зрелом размышлении нельзя не порицать себя за подобное насилие. Несомненно, они не заслуживали смерти за отказ подняться на борт моего корабля. Но возложенная на меня задача требовала изучить их земли, и я мог это сделать, либо открыто применив силу, либо добившись доверия, по доброй воле жителей. Правду сказать, что и без сражения, которого я никак не ожидал, без убийства этих четырех туземцев наша победа могла быть полной. Но согласитесь, что в подобной ситуации, когда отдан приказ открыть огонь, никто не в силах его умерить или сдержать».

Угрызения совести в этой исповеди вправду искренни или это лишь слова? Пусть читатель решает сам. В любом случае моряки «Резолюшн» и «Эдвенчер», даже те, кто лично пострадал от строгости капитана, соглашались, что его жесткость была одним из слагаемых успеха. Когда через три года и восемнадцать суток они вернулись к зеленым берегам Плимута, оказалось, что экспедиция потеряла всего пять человек, один из которых умер от болезни. Были еще раз обойдены мыс Горн и мыс Доброй Надежды, было пройдено 110 тысяч километров, совершено четыре разведочных выхода за 60-ю параллель южной широты, экспедиция открыла новые острова.

Некоторые фантастические сцены навсегда остались в памяти путешественников. Однажды в конце декабря 1772 года, под 57° южной широты, дозорный закричал:

– Прямо по курсу лед!

Высокая белая стена, казалось, перекрыла весь горизонт, а перед ней плыла целая эскадра айсбергов. Туман, окутывавший эти призрачные замки, внезапно рассеялся, и солнце осветило льды. Бело-голубая крепость с глубокими расщелинами сверкала, как кристалл. Красота зрелища вовсе не уменьшала ужаса перед открывшейся картиной. Вдруг раздался грохот, похожий на пушечный выстрел, затем еще один и еще. Айсберги сталкивались, крушили друг друга.

Натуралист записал: «Зрелище гибели распадающегося мира». Моряки, вначале онемевшие от потрясения, принялись ругать и проклинать лед, словно мстя за свой ужас. Потребовалась вся власть Кука, чтобы заставить их исследовать этот страшный мир, двигаясь в течение долгих недель вдоль кромки вечных льдов.

Джон Кливели Младший. Корабли Кука «Резолюшн» и «Дискавери» у берегов Таити. 1780-е

Не обнаружив нигде никакой суши, путешественники решили возвращаться в тропики, на Таити, к женщинам-цветкам. В это время капитан Фурно, командовавший судном «Эдвенчер», плыл вдоль побережья Новой Зеландии, ожидая возвращения Кука на «Резолюшн». Встав на якорь в тихой бухте, Фурно направил шлюпку с четырьмя матросами на берег для пополнения припасов. Моряки не вернулись. На их поиски отправилась вторая шлюпка с вооруженными людьми. Они увидели дикарей, сидящих вокруг костра, которые облизывали пальцы, наслаждаясь кусками жареного мяса. Их разогнали выстрелами, остатки жуткой трапезы были собраны и разложены на земле. Четыре матроса стали жертвами «несчастного случая» во время этого кругосветного плавания.

Джеймс Кук становится свидетелем человеческого жертвоприношения на Таити. Гравюра из книги «Третье плавание капитана Джеймса Кука. Плавание в Тихом океане в 1776– 1780 годах». 1785

Королевское общество и Адмиралтейство сочли удовлетворительными итоги экспедиции. Джеймс Кук открыл острова Тонга, Новую Каледонию, составил подробные карты и частично обозначил границы южных вечных льдов. У властей его доклад о возможности открытия рынков для британской торговли вызвал определенный интерес.

Миссис Кук вышла встречать мужа, держа за руку трехлетнего мальчугана. Сыну батрака присвоили звание капитана первого ранга и удостоили высокой чести, избрав членом Лондонского королевского общества. Его также назначили, буде он сочтет свое денежное содержание недостаточным, начальником госпиталя в Гринвиче.

Натаниэль Денс, модный художник, написал его портрет в капитанской форме – мужчина сурового вида в парике с косичкой, властный взгляд, большой нос и волевой подбородок. Куку тогда исполнилось сорок семь лет.

Поиски большого Южного материка были прекращены. Возник новый географический вопрос: существует ли к северу от Американского континента «Великий проход»? Иными словами, можно ли пройти северным путем из Тихого океана в Атлантический? Решено было снарядить новую экспедицию, и Джеймс Кук сразу вызвался ее возглавить:

– Я был бы счастлив отправиться на борту «Резолюшн». Люблю этот старый крепкий корабль.

– Вы его получите вместе с другим кораблем.

Речь шла о «Дискавери», которым командовал Клерк, верный соратник Кука. Маршрут третьего похода впечатляет не меньше, чем маршрут двух первых экспедиций. Если водить пальцем по глобусу, можно лучше понять, что земной шар должен скорее называться водным шаром. Мыс Доброй Надежды, острова Кергелен, Новая Зеландия, архипелаг Кука, Таити, острова Общества, Гавайи, потом путь с юга на север в направлении верхней части Калифорнии, проход через Берингов пролив и движение до 70° северной широты; обследование берегов Аляски и оттуда снова на юг, к Гавайям. В июле 1777 года «Резолюшн» и «Дискавери» сделали остановку на острове Таити, оставившем прекрасное впечатление пять лет назад. Прием был сердечным, поскольку Кук заранее позаботился о подарках. Король Отоу пригласил штаб экспедиции посетить остров, не предупредив гостей, что «в программу экскурсии» входит человеческое жертвоприношение. Англичане онемели от ужаса, но, поскольку речь шла о религиозной церемонии, Кук почел за лучшее не вмешиваться, дабы избежать возможных осложнений.

Матросы, не присутствовавшие при жертвоприношении и успевшие завязать приятное знакомство с таитянками, встретили приказ об отплытии без всякого энтузиазма. Во время следующей остановки – на островах Общества – они нашли, что местные женщины не уступают таитянкам, и несколько матросов дезертировали.

– Я этого не потерплю, – заявил Кук.

Он немедленно взял в заложники членов семьи местного царька и потребовал выдачи беглецов. Историки упрекают Джеймса Кука в «примерном наказании» матросов. Они были биты кнутом и в кандалах помещены в трюм. Командир экспедиции не мог позволить себе терять членов экипажа вдали от вербовщиков Калифорнии или Китая.

Танцующая таитянка. Гравюра из книги «Третье плавание капитана Джеймса Кука. Плавание в Тихом океане в 1776–1780 годах». 1785

Практически на линии тропика Рака, на 160° западной долготы, появились новые острова, не указанные на тогдашних картах. Кук назвал их Сандвичевыми островами, в честь первого лорда Адмиралтейства, вдохновителя экспедиции. Оба парусника осторожно вошли в уютную бухту, как вдруг сотни дикарей запрыгнули в пироги с балансиром и устремились к кораблям. Оружия в лодках вроде бы не было, но у всех гребцов на голове было нечто похожее на твердый капюшон с перьями на макушке и прорезями на уровне глаз. Тела были обнажены, но маски придавали туземцам устрашающий вид. Через несколько минут стало ясно, что островитяне на свой лад выражали радость. Они кружили вокруг английских судов, как косяки рыб. Во всю глотку орали что-то похожее на приветствия. Джеймс Кук должен был признать, что еще никогда в жизни не встречал таких доверчивых туземцев.

Моряки высадились, пообщались с дикарями и выяснили, что находятся в бухте Каракауа, а острова называются Овайхи. Впоследствии название островов стало произноситься «Гавайи». Маленький старикашка, повадкой похожий на жреца, требовал, чтобы его отвели к командиру. Кук встретил жреца в своей каюте. Старик накинул на плечи капитана кусок красной ткани и подарил ему молочного поросенка, а потом упал перед Куком ниц. Позже выяснилось, что красная ткань и молочный поросенок были символами богов: местная легенда гласила, что к ним с моря явится белый бог.

Вероятно, Кук не увидел здесь сходства с мексиканскими преданиями, описанными одним из спутников Кортеса, в которых также говорилось о появлении белого бога с востока на большой пироге. По-прежнему стараясь избежать любых осложнений, Кук подчинился ритуалам, возводящим его в сан божества, – в частности, согласился обменяться именами с королем Терриобу. Он отметил, что гавайские аборигены были весьма работящими и более умело вели сельское хозяйство, чем таитяне. Тот факт, что они говорили почти на том же языке, доказывал, что гавайцы были великолепными мореплавателями: Гавайский архипелаг и Таити разделяют 2300 морских миль (4250 километров), и, судя по всему, это расстояние пироги туземцев преодолевали неоднократно.

Капитан Кук среди туземцев Сандвичевых островов (Гавайи). Гравюра из книги «Третье плавание капитана Джеймса Кука. Плавание в Тихом океане в 1776–1780 годах». 1785

17 февраля 1778 года экспедиция покинула Гавайи и отправилась выполнять более важное географическое задание: поиск «Великого прохода». Мореплаватели, которые пытались войти в него из Атлантики, окрестили этот предполагаемый путь Северо-Западным проходом. Кук намеревался войти в него из Тихого океана.

Он прошел Берингов пролив и поднялся до 70° северной долготы. Кук и его люди первыми пересекли оба полярных круга, и этот подвиг долгое время никто не мог повторить. Но корабли встретились с тем же препятствием, которое преградило путь Куку в южной части Тихого океана во время предыдущего путешествия: по всему горизонту сверкали льды, а перед ними величаво плыла устрашающая эскадра айсбергов. Матросы были не в силах вынести это зрелище.

– Неужели придется провести недели и месяцы в этом ледяном аду?

Бунта не случилось – все слишком боялись командира. Но отовсюду доносились ропот и брань. Капитан Кук отступать не привык, но в то же время он был опытным мореплавателем и лучше всех понимал: дело идет к зиме и попытку придется отложить. Он отдал приказ поворачивать назад. «Резолюшн» и «Дискавери» взяли курс на Гавайи, куда прибыли 26 ноября 1778 года.

Гавайский воин в маске. Гравюра из книги «Третье плавание капитана Джеймса Кука. Плавание в Тихом океане в 1776–1780 годах». 1785

Прием был столь же сердечным, как и в первый раз. Снова состоялись публичные церемонии, восхваляющие Кука-бога. Но через несколько недель атмосфера изменилась. В конце января 1779 года король Терриобу намекнул пришедшему с моря богу, что гавайский народ желает скорейшего отъезда экспедиции:

– Белые слишком много едят.

Танцующий гавайский воин. Гравюра из книги «Третье плавание капитана Джеймса Кука. Плавание в Тихом океане в 1776–1780 годах». 1785

Такое незамысловатое объяснение, скорее всего, было только предлогом. Менталитет примитивных народов не так прост, и, быть может, король опасался за собственный престиж, которому угрожало присутствие белого бога, а может быть, в его собственном окружении возникла оппозиция. Кук и сам только и ждал удобного момента вернуться на север и отыскать «Великий проход». Как только он объявил о своих намерениях, отношения вновь стали сердечными, состоялся даже обмен подарками. 4 февраля 1779 года корабли экспедиции тронулись в путь.

На просторах Тихого океана периодически бушевали тайфуны. В наши дни морякам по радио передают сведения об их зарождении и вероятном продвижении; по сложившейся традиции тайфунам присваивают имена, обычно женские. В XVIII веке подобной практики не существовало, и с 4 по 7 февраля 1779 года безымянный тайфун обрушился на английских моряков в районе Гавайских островов, оборвав на обоих судах все паруса. Фок-мачта «Резолюшн» треснула. Капитан отдал единственный разумный приказ: вернуться в бухту Каракауа, откуда они недавно отплыли.