Электронная библиотека » Жорж Сименон » » онлайн чтение - страница 1

Текст книги "Сесиль умерла"


  • Текст добавлен: 12 ноября 2013, 22:17


Автор книги: Жорж Сименон


Жанр: Зарубежные детективы, Зарубежная литература


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Жорж Сименон
«Сесиль умерла»

Часть первая

Глава 1

Утренняя трубка, которую Мегрэ закурил у порога своего дома на бульваре Ришар-Ленуар, показалась ему приятнее, чем обычно. И первому туману он обрадовался, как дети радуются первому снегу. Особенно же потому, что это был не тот противный желтоватый туман, какой бывает в иные зимние дни, а молочный пар, пронизанный там и сям бликами света. Было холодно. Пощипывало нос и кончики пальцев, стук шагов по мостовой четко отдавался в морозном воздухе.

Засунув руки в карманы теплого грубошерстного пальто с бархатным воротником, так хорошо известного на набережной Орфевр, от которого еще пахло нафталином, в низко надвинутом на лоб котелке, Мегрэ не спеша направился к зданию криминальной полиции. Его забавляло, когда какая-нибудь девчонка, вынырнув из тумана, налетала на него.

– Ой, простите, пожалуйста…

И она опрометью бежала дальше, торопясь на автобус или в метро.

Казалось, в это утро весь Париж радовался туману так же, как Мегрэ, и только буксирные катера на невидимой Сене перекликались тревожными хриплыми голосами.

Память невольно фиксировала все: вот он пересек площадь Бастилии, свернул на бульвар Генриха IV и миновал маленькое бистро. Дверь приоткрылась (в этот день впервые после лета двери кафе плотно затворялись, чтобы в помещение не проникал холодный воздух), и Мегрэ обдало волной запахов, тесно связанных в его сознании с парижским рассветом: то был смешанный аромат горячих булочек, кофе, сладкий запах рома.

Сквозь запотевшие стекла Мегрэ с трудом различал силуэты людей, теснившихся у оцинкованной стойки, торопливо глотавших перед работой свой завтрак.

Ровно в девять часов он вступил под своды здания криминальной полиции и вместе с другими стал подниматься по широкой, всегда пыльной лестнице. Когда голова его оказалась на уровне второго этажа, он машинально бросил взгляд сквозь стеклянную перегородку зала ожидания и, заметив Сесиль, сидевшую на одном из зеленых плюшевых стульев, нахмурился.

Или, если уж говорить начистоту, напустил на себя хмурый вид.

– Глядите-ка, Мегрэ… Она уже здесь!..

Эти слова произнес Кассье, комиссар полиции нравов, шедший вслед за ним. Посыпались шутки, неизменно встречавшие каждое появление Сесили.

Мегрэ сделал попытку незаметно для нее проскользнуть мимо. Давно ли она здесь? Она способна часами неподвижно сидеть, сложив руки на сумке, в своей нелепой зеленой шляпке, вечно съезжавшей набок на туго стянутых волосах.

Ну конечно, она его увидела! Она порывисто вскочила, рот ее приоткрылся. Стеклянная перегородка не позволяла услышать ее слова, но, должно быть, она вздохнула с облегчением:

– Наконец-то…

Втянув голову в плечи, Мегрэ устремился в свой кабинет в глубине коридора. Служитель подошел к нему, чтобы доложить о посетительнице…

– Знаю… знаю… Мне сейчас некогда… – проворчал Мегрэ.

В это туманное утро в кабинете было темно, и он зажег настольную лампу с зеленым абажуром. Снял пальто, шляпу, взглянул на печку и подумал, что, если завтра будет так же холодно, он потребует, чтобы развели огонь. Затем, потерев озябшие руки, Мегрэ грузно опустился в кресло, удовлетворенно крякнул и снял телефонную трубку:

– Алло… «Старый нормандец»… Попросите, пожалуйста, господина Жанвье… Алло!.. Это ты, Жанвье?

Инспектор Жанвье находился сегодня с семи утра в маленьком ресторанчике на улице Сент-Антуан, откуда вел наблюдение за отелем «Аркады».

– Что нового?

– Сидят в своем гнездышке, патрон… Полчаса назад женщина выходила купить хлеба, масла и молотого кофе… Она только что вернулась…

– Люка на месте?

– Я видел его в окне, когда проходил мимо…

– Ладно! Журдан скоро сменит тебя… Не очень продрог?

– Да так, немного… Не беда…

Мегрэ усмехнулся, подумав о бригадире Люка, четыре дня назад преобразившемся в старого инвалида. Нужно было установить наблюдение за бандой поляков – их было пять или шесть человек, – поселившихся в убогой комнатушке убогого отеля «Аркады». Никаких улик против них не было, кроме той, что один из них, по кличке Барон, разменял на скачках в Лоншане ассигнацию, украденную на ферме Ванзитар.

Эти люди слонялись по Парижу без всякой видимой цели, собирались они в квартире у одной молодой женщины на улице Бираг; неизвестно было, чья она любовница и какую роль играет во всех этих делах.

Переодетый инвалидом Люка, закутавшись в старые шали, следил за ними с утра до вечера из окна квартиры в доме напротив.

Мегрэ встал, выбил трубку в ведро с углем. Выбирая другую трубку из целой коллекции, лежавшей у него на столе, он заметил карточку, заполненную Сесилью. Он собирался уже прочесть, что она там написала, но в эту минуту в коридоре раздался настойчивый звонок.

Рапорт! Он схватил приготовленные бумаги и отправился вместе с другими полицейскими комиссарами в кабинет начальника полиции. Это была каждодневная утренняя церемония. Начальник носил длинные седые волосы и мушкетерскую бородку. Войдя в кабинет, они обменивались рукопожатиями.

– Видели ее?

Мегрэ притворился удивленным:

– Кого?

– Сесиль!.. Знаете, на месте госпожи Мегрэ я бы…

Бедная Сесиль! А ведь она была еще молода! Мегрэ знал по документам, что ей недавно минуло двадцать восемь. И однако трудно было представить себе существо более нескладное, так напоминавшее старую деву, несмотря на все ее старания выглядеть привлекательной.

Должно быть, она сама по скверным выкройкам шила свои неизменные черные платья… А ее нелепая зеленая шляпка… Невозможно вообразить, что за всем этим таится какое-то женское очарование. Бескровное бледное лицо и вдобавок ко всему легкое косоглазие…

– Она косая! – уверял комиссар Кассье.

Конечно, он преувеличивал. Косой ее нельзя было назвать. Хотя левый ее глаз смотрел не совсем в том направлении, что правый.

Она являлась к восьми утра, готовая к покорному ожиданию.

– Мне к комиссару Мегрэ, пожалуйста…

– Право, не знаю, будет ли он сегодня утром… Вы могли бы пройти к инспектору Берже…

– Благодарю вас… Я лучше подожду…

И она ждала весь день, неподвижная, не выказывая никаких признаков нетерпения, и каждый раз порывисто вскакивала, словно охваченная волнением, едва комиссар показывался на лестнице.

– Держу пари, старина, она влюблена в вас…

Комиссары толпились в кабинете начальника полиции, переговариваясь между собой; незаметно перешли от болтовни к делам.

– Как с «Пеликаном», Кассье? Что нового?

– Я вызвал хозяина к десяти… Придется ему заговорить…

– Только действуйте осторожно, слышите!.. Ему покровительствует какой-то депутат, и я не намерен влипнуть в историю… Как с поляками, Мегрэ?

– Пока выжидаю… Сегодня ночью думаю засесть сам… Если к завтрашнему дню ничего нового не выяснится, я попытаюсь побеседовать с глазу на глаз с той женщиной…

Ну и гнусная банда! Три преступления за полгода.

Всякий раз на уединенных фермах Севера. Зверский, скотский бандитизм – убивали прямо топором…

Туман начинал золотиться. Можно было погасить лампы. Начальник пододвинул к себе одну из папок.

– Найдется у вас свободная минута сегодня утром.

Мегрэ… Вот тут розыски по заявлению семьи… Пропал девятнадцатилетний юноша, сын крупного промышленника…

– Ну что ж, давайте…

Рапорт, прерываемый изредка телефонными звонками, длился полчаса среди клубов табачного дыма.

– Хорошо, господин министр… Да, господин министр…

Слышно было, как полицейские инспектора ходят взад и вперед по широкому коридору, как хлопают двери, как звонят в кабинетах телефоны.

С папкой под мышкой Мегрэ вернулся к себе. Он размышлял о банде поляков. Машинально он положил папку на карточку, заполненную Сесилью. Не успел он сесть, как постучался служитель.

– Я насчет этой девушки…

– Ну что такое?

– Вы примете ее?

– Немного погодя…

Мегрэ хотелось сначала покончить с делом, которое поручил ему начальник. Он знал, где найти юношу, ибо уже занимался им раньше.

– Алло! Соедините меня с гостиницей «Миозотис», улица Бланш…

В этой обшарпанной гостинице собирались такие же молодые люди, как этот юноша, отличавшиеся сомнительными нравами и пристрастием к кокаину.

– Алло! Вот что, Франсис… Как видно, мне все-таки придется прикрыть ваше заведение… Что? Тем хуже для вас!.. Вы утратили чувство меры… Если хотите последовать доброму совету, то пришлите ко мне немедленно мальчишку Дюшмена… А еще лучше, приведите его сами… Мне нужно сказать ему пару слов… Да нет же, он у вас… А если его там нет, не сомневаюсь, что до полудня вы его отыщете… Рассчитываю на вас!

Зазвонил другой телефон. Мегрэ услышал смущенный голос одного из следователей:

– Комиссар Мегрэ?.. Я насчет Пенико, господин комиссар… Он утверждает, что вы запугали его, чтобы вырвать показания, что вы заставили его раздеться в своем кабинете и продержали голым целых пять часов…

Затем пришлось давать указания инспекторам, ожидавшим в соседнем кабинете. Они сидели в шляпах, лихо сдвинутых на ухо, зажав в зубах сигареты… И только в одиннадцать часов он вспомнил о Сесили и нажал кнопку звонка.

– Впустите эту девушку…

Служитель вернулся через минуту:

– Она уже ушла, господин комиссар…

– Вот как!

Сначала он пожал плечами. Потом, усаживаясь в кресло, нахмурился. Что-то не похоже на Сесиль, однажды неподвижно просидевшую битых семь часов в зале ожидания. Он поискал ее карточку среди бумаг, наваленных на столе. В конце концов он нашел ее под досье юного Дюшмена.

«Совершенно необходимо, чтобы вы приняли меня.

Сегодня ночью произошло ужасное несчастье.

Сесиль Пардон».

На звонок явился служитель.

– Скажите, Леопольд, в котором часу она ушла?

Служителя звали не Леопольд, его окрестили так потому, что он стригся как бывший бельгийский король.

– Право, не знаю, господин комиссар… Меня то и дело вызывали в разные кабинеты… Полчаса назад она еще сидела здесь…

– Были ли другие посетители в зале ожидания?

– Да, двое ждали приема у шефа… Один из них пожилой мужчина, который хотел, чтобы его направили в Коллегию по уголовным делам. Ну а потом… Сами знаете, утром кто-то входит, кто-то выходит… Я только сейчас заметил, что девушки уже нет…

Мегрэ почувствовал смутную тревогу. Ему стало не по себе. Это было неприятно. Шутки над Сесилью зашли слишком далеко.

– Если она вернется, вы…

А впрочем, нет! Он решил иначе. Вызвал одного из инспекторов.

– Хозяин гостиницы «Миозотис» явится сюда через несколько минут с молодым человеком по фамилии Дюшмен… Попросите их подождать… Если я не вернусь к двенадцати, задержите молодого человека, а хозяина отпустите…

На мосту Сен-Мишель он чуть было не взял такси, что уже само по себе было дурным признаком. И именно поэтому он удержался и сел в трамвай.

Не к чему придавать этой Сесили слишком большое значение! А то, пожалуй, придется признать…

Немного потеплело, однако туман не рассеялся, а стал еще плотнее. Мегрэ курил трубку, стоя на открытой площадке, и голова его покачивалась в такт движению трамвая.

Когда Сесиль впервые появилась в полиции? Примерно полгода назад. Записная книжка осталась в кабинете; вернувшись, он сможет проверить это. Она сразу же спросила комиссара Мегрэ. Правда, она могла знать его имя из газет. Держалась она спокойно. Вряд ли она отдавала себе отчет, что ее рассказ походил на бредни полоумной.

Она старалась говорить сдержанно, неторопливо, глядя собеседнику прямо в глаза и смягчая улыбкой неправдоподобие своего повествования.

– Клянусь вам, господин комиссар, я ровно ничего не выдумываю и не так уж я впечатлительна… Но я сама убираю квартиру и поэтому хорошо знаю, где что лежит… Тетя не хотела, чтобы в доме была прислуга…

Когда это случилось в первый раз, я решила, что ошиблась… Но потом стала следить. А вчера я сделала отметки. Больше того, я протянула нитку перед входной дверью… И вот, два стула переставлены на другое место, а нитка оказалась порванной… Значит, кто-то входил в дом. Какой-то человек провел некоторое время в гостиной и даже открывал тетин секретер, потому что там я тоже оставила отметки. Это уже третий раз за два месяца. С некоторых пор тетя почти не передвигается… Ни у кого нет ключа от нашей квартиры, и однако, замок не был взломан… Я не хочу говорить об этом тете Жюльетте, чтобы не волновать ее… И как ни странно, я убедилась, что ничего не пропало. Уж тетя обязательно сказала бы мне об этом, она очень подозрительна…

– Короче говоря, – заключил Мегрэ, – вы уверяете, что в третий раз за два месяца неизвестный проникает ночью в квартиру, где вы живете со своей тетей, что он располагается в гостиной, передвигает стулья с места на место…

– А также бювар, – уточнила она.

– Переставляет с места на место стулья и бювар, роется в секретере, который тем не менее заперт на ключ и не хранит никаких следов взлома…

– Могу добавить, что сегодня ночью кто-то курил, – настойчиво продолжала Сесиль. – Ни я, ни тетя не курим. Ни одного мужчины у нас вчера не было, а сегодня утром в гостиной пахло табаком…

– Хорошо, я приду посмотрю…

– Мне как раз хотелось бы избежать этого… Характер у тети не слишком покладистый. Она рассердится на меня, тем более что я ничего ей не говорила…

– Чего же в таком случае вы ждете от полиции?

– Право, я и сама не знаю… Я доверяю вам. Может быть, если бы вы провели несколько ночей на нашей лестнице…

Святая простота! Она воображает, будто комиссар полиции для того и существует, чтобы ночевать на лестнице, проверяя девичьи бредни!

– Я пошлю вам завтра на ночь Люка.

– А вы сами не могли бы?

Ну нет! Тысячу раз нет! Эк куда хватила! Ее разочарование походило на досаду влюбленной. Тут коллеги Мегрэ были правы.

– Но может быть, это случится не сегодня ночью…

Может быть, это произойдет через три, пять или десять дней… Разве я могу знать? Мне просто страшно, господин комиссар… Когда я думаю, что какой-то неизвестный мужчина…

– Где вы живете?

– В предместье Бур-ла-Рен, в километре от Орлеанской заставы, на шоссе… как раз напротив пятой остановки трамвая. Большой шестиэтажный кирпичный дом…

На первом этаже вы увидите бакалейную лавку и магазин, где продают велосипеды… Мы живем на верхнем этаже…

Люка побывал там и справился у соседей. Он вернулся настроенный весьма скептически:

– Старуха уже несколько месяцев не выходит из квартиры, а племянница у нее и за прислугу, и за сиделку…

Об этом доме было сообщено в местный комиссариат полиции, целый месяц за ним вели наблюдение, но ни разу никто, кроме жильцов, не входил туда ночью.

А между тем Сесиль снова появилась на набережной Орфевр:

– Он опять приходил, господин комиссар… На этот раз он оставил следы чернил на бюваре, я накануне как раз сменила бумагу…

– Он ничего не унес?

– Ничего…

Мегрэ неосмотрительно передал ее рассказ своим коллегам, и вся набережная Орфевр со смехом повторяла эту историю.

– У Мегрэ появилась вздыхательница…

Подходили по очереди к стеклянной перегородке, рассматривали посетительницу с косящими глазами. Заглядывали в кабинет комиссара.

– Скорее. К тебе пришли!

– Кто?

– Твоя поклонница…

Целую неделю Люка сидел на лестнице и ничего не увидел и не услышал.

– Может быть, это случится завтра, – уверяла Сесиль.

Но выдача средств на эту затею была прекращена.

– Пришла Сесиль…

Сесиль уже знали все. Все звали ее по имени. Когда кто-либо из своих хотел войти к комиссару, его предупреждали:

– Осторожно, он занят…

– Кто у него?

– Сесиль!

У Орлеанской заставы Мегрэ пересел на другой трамвай. На пятой остановке он сошел. Справа между двумя пустырями одиноко возвышался большой дом, похожий на ломоть торта, – точно отрезанный кусок улицы.

Ничего необычного. Машины едут к Арпажону и Орлеану. С Центрального рынка возвращаются грузовики.

Входная дверь дома зажата между бакалейной лавкой и магазином велосипедов. Консьержка чистит морковь.

– Вернулась ли мадемуазель Пардон?

– Мадемуазель Сесиль?.. Не думаю… Да вы позвоните, госпожа Буанэ вам откроет…

– А я думал, она не ходит….

– Вроде того. Но у нее в квартире есть такое приспособление, что она может открыть дверь, не вставая с кресла. Так же как я отворяю входную дверь… И если она захочет…

Шесть этажей. Мегрэ терпеть не мог лестниц. А эта была темной, с дорожкой табачного цвета и засаленными стенами. Кухонные запахи менялись с каждым этажом, так же как и шумы. Пианино, детский плач, раздраженные голоса.

На шестом этаже на двери слева под звонком висела пожелтевшая визитная карточка: Ян Сивеши. Значит, дверь Буанэ была направо. Он позвонил. Звонок прокатился по комнатам, но в ответ не раздалось ни звука, и дверь не открылась. Он снова позвонил. Беспокойство перешло в тревогу, а тревога в угрызения совести.

– Вам кого нужно? – услышал он за спиной женский голос.

Он обернулся и увидел пышногрудую девушку в кокетливом голубом халате.

– Госпожу Буанэ…

– Да, это здесь, – ответила она с легким иностранным акцентом. – Вам никто не ответил?.. Странно…

Она тоже позвонила, рукав ее откинулся, обнажив полную руку.

– Даже если Сесиль вышла, ее тетка…

Мегрэ потоптался минут десять на лестничной площадке, затем отправился на поиски слесаря, для чего ему пришлось пройти пешком не меньше километра.

На этот раз на шум прибежала не только девушка, но и мать ее и сестра.

– Вы думаете, произошло несчастье?

Дверь открылась легко, замок не повредили, и следов взлома не обнаружили. Мегрэ первым вступил в квартиру, заставленную старой мебелью и безделушками. Он не стал все это разглядывать. Прошел в гостиную… В столовую… Потом увидел открытую дверь и на кровати красного дерева старую женщину с крашеными волосами, которая…

– Прошу вас выйти… Слышите? – крикнул он, обернувшись к трем соседкам. – А если все это вас развлекает, тем хуже для вас…

Странный труп: маленькая толстая старуха, напомаженная, с вытравленными перекисью волосами, седыми у корней. Она была в красном халате, на свисавшей с кровати ноге был надет чулок.

Ни малейших сомнений: она была задушена.

Суровый и озабоченный, Мегрэ вернулся на лестничную площадку:

– Пусть кто-нибудь сходит за полицейским…

Через пять минут он звонил из стеклянной кабинки соседнего бистро:

– Алло… Да, говорит комиссар Мегрэ… Кто у телефона? Так! Узнай, пожалуйста, дружок, Сесиль не вернулась?.. Сбегай в прокуратуру. Попытайся лично увидеть прокурора… Скажи ему… Слышишь?.. Я остаюсь здесь… Алло! Предупреди также отдел криминалистики… Если Сесиль чудом появится… Что такое? Да брось, милый, сейчас не до смеха…

Когда, выпив рюмку рома у стойки, он вышел из бистро, перед домом, напоминающим ломоть полосатого торта, толпилось уже человек пятьдесят.

Он невольно стал искать глазами Сесиль.

Только в пять часов вечера ему суждено было узнать, что Сесиль мертва.

Глава 2

В который уж раз госпожа Мегрэ напрасно будет ждать его к обеду за накрытым столом с двумя приборами. Ожидание давно вошло у нее в привычку. В квартире поставили телефон, но это мало что изменило: Мегрэ забывал предупреждать жену. Ну а молодой Дюшмен выслушает сегодня традиционные наставления от Кассье.

Медленно, с озабоченным лицом комиссар поднялся на шестой этаж, не замечая жильцов, выглядывавших изо всех дверей. Он думал о Сесили, о невзрачной девушке, над которой столько смеялись и которую в криминальной полиции называли зазнобой Мегрэ.

Вот здесь, в этом доме в пригороде, она жила, по этой темной лестнице ежедневно поднималась и спускалась. Духом этого дома веяло от ее одежды, когда, запуганная и терпеливая, она приходила в приемную на набережной Орфевр.

Если Мегрэ снисходил наконец до того, чтобы принять ее, в его вопросах звучала плохо скрытая ирония:

– Итак, сегодня ночью предметы снова передвигались по комнате? Чернильница оказалась на другом конце стола, а разрезальный нож удрал из своего ящика?

Добравшись до шестого этажа, он приказал полицейскому не впускать никого в квартиру. Он толкнул было дверь, но остановился, разглядывая звонок. Это был не электрический звонок, а длинный красный с желтым шнур. Он дернул за него, и в гостиной раздался какой-то монастырский звон.

– Сержант, я попрошу вас проследить, чтобы к этой двери никто не прикасался…

Нужно было проверить оставленные на двери отпечатки пальцев, хотя он не слишком рассчитывал на результаты. На душе у него было скверно. Его преследовал образ Сесили, сидящей в аквариуме, как называли на набережной Орфевр зал ожидания с его стеклянной перегородкой.

Не будучи врачом, он тем не менее без труда определил, что смерть старой дамы наступила много часов назад, еще до прихода племянницы в полицию.

Присутствовала ли Сесиль при убийстве? Если даже это было так, она никого не позвала на помощь, не закричала. Всю ночь она провела в квартире наедине с трупом и утром оделась, как всегда. Взглянув на нее в зале ожидания, Мегрэ не заметил ничего необычного в ее туалете. Он мгновенно подмечал такие подробности, которым придавал большое значение.

Он стал искать комнату Сесили и долго не мог ее найти. Со стороны фасада были расположены три комнаты: гостиная, столовая и спальня госпожи Буанэ.

Справа по коридору помещались кухня и чулан.

И только за кухней он обнаружил полутемную клетушку, где находились железная кровать, умывальник и вешалка. Это была комната Сесили.

Кровать была не прибрана. В тазу темнела мыльная вода. В гребешке застряло несколько темных волос. Розоватый фланелевый халат валялся на стуле.

Знала ли уже Сесиль о том, что произошло, когда она одевалась? День чуть брезжил, когда она вышла на улицу, вернее, на шоссе, проходившее у самого дома, и направилась к остановке трамвая в двухстах метрах отсюда. Густой туман окутывал все вокруг.

В криминальной полиции она заполнила карточку посетителя и села в приемной напротив заключенных в черную рамку фотографий инспекторов полиции, погибших при исполнении служебного долга.

Вот наконец на лестнице показался Мегрэ. Она порывисто встала. Сейчас он примет ее. Она сможет все рассказать…

Но прошел целый час, а она все ждала. В коридорах стало оживленнее. Перекликались инспектора. Хлопали двери. В аквариум входили посетители, и служитель вызывал их одного за другим. Она одна продолжала сидеть…

Как всегда, она одна бесконечно ждала, дольше всех…

Что могло заставить ее уйти?

Мегрэ машинально набил трубку. На лестнице раздавались голоса. Жильцы обсуждали событие, полицейский не очень уверенно уговаривал их разойтись.

Что случилось с Сесилью?

Эта мысль не покидала его весь тот час, что он провел в одиночестве в квартире, и на лице его застыло угрюмое и словно сонное выражение, так хорошо знакомое его сослуживцам.

А между тем голова его напряженно работала. Он уже успел проникнуться атмосферой этого дома. Едва вступив в переднюю, вернее, в длинный темный коридор, который ее заменял, он ощутил запах старья, убожество всей обстановки. Мебели, загромождавшей тесные комнаты, хватило бы на две такие квартиры, но все это была старая, разномастная и разностильная мебель, не представлявшая ни малейшей ценности. Невольно приходили на память торги в провинциальном городке, когда, вследствие чьей-то кончины или разорения, тайны суровых буржуазных домов внезапно становились всеобщим достоянием.

Впрочем, всюду здесь царили безупречный порядок и чистота, все блестело, каждая безделушка знала свое место.

Обстановка была настолько вне времени, что любое освещение – свечи, керосин, газ, электричество – равно подошли бы к ней. И действительно, с потолка свисали старинные керосиновые люстры, в которые были вставлены электрические лампочки.

Гостиная скорее напоминала лавку старьевщика, стены ее были увешаны фамильными портретами, акварелями, дешевыми гравюрами в черных и позолоченных гипсовых рамах под резное дерево. У окна громоздился огромный секретер красного дерева с откидывающейся доской, какие можно встретить у управляющих поместьями. Обернув руку платком, Мегрэ открыл один за другим все ящики секретера. Тут лежали ключи, куски сургуча, коробочки из-под пилюль, оправа от ручного зеркальца, записные книжки двадцатилетней давности, пожелтевшие счета. Нигде никаких следов взлома. Четыре ящика были пусты.

Рядом кресла с потертой обивкой, маленький дамский секретер, столик для рукоделия, двое стенных часов в стиле Людовика XIV. В столовой Мегрэ также увидел стенные часы и в передней еще одни, наконец, он с удивлением обнаружил двое стенных часов в спальне убитой. Это его даже позабавило.

Очевидно, часы были ее манией. Самое любопытное, что все часы шли. Мегрэ убедился в этом в полдень, когда одни за другими они начали бить.

Столовая тоже была заставлена мебелью – просто негде было повернуться. Здесь, как и в других комнатах, на окнах висели плотные шторы, словно обитатели квартиры боялись дневного света.

Почему ночью, когда старую женщину застигла смерть, на одной ноге у нее оказался чулок? Он стал искать второй и нашел его на коврике. Чулки были черные, из грубой шерсти. По распухшим синеватым ногам Мегрэ заключил, что тетка Сесили страдала водянкой. Трость, которую он поднял с пола, доказывала, что старуха могла передвигаться по квартире.

Наконец, над постелью он увидел шнур, такой же, как на лестничной площадке. Он потянул за него, прислушался, дверь квартиры открылась. Он пошел и затворил ее, проворчав несколько нелюбезных фраз по адресу жильцов, все еще толпившихся на площадке.

Почему Сесиль внезапно покинула набережную Орфевр? Что могло побудить ее сделать это как раз тогда, когда у нее было столь важное сообщение для комиссара?

Она одна знала это. Она одна могла все объяснить.

Время шло, тревога Мегрэ возрастала.

Невольно напрашивался вопрос, что могли делать по целым дням две женщины среди всей этой мебели, уставленной хрупкими безделушками из стекла и фаянса, одна уродливее другой, стеклянными шарами с изображением грота в Лурде или Неаполитанского залива, косо висящими портретами в рамках из медной проволоки, прозрачными японскими чашками с приклеенными ручками и искусственными цветами в разномастных бокалах для шампанского.

Мегрэ снова вошел в комнату старухи, которая по-прежнему лежала на кровати красного дерева, свесив одну ногу в этом загадочном чулке.

Около часу дня послышался шум, сначала на улице перед домом, затем на лестнице, на площадке. Комиссар грузно сидел в кресле, так и не сняв пальто и шляпу. Он столько курил, что в комнате было сине от дыма.

Услышав громкие голоса, он вздрогнул, словно очнувшись ото сна.

– Ну как дела, дорогой комиссар?

Бидо, товарищ прокурора, с улыбкой протянул ему руку. За ним вошли низенький следователь Мабий, судебно-медицинский эксперт и секретарь, который тут же принялся раскладывать на столе свои бумаги.

– Как будто интересное дело, а? Однако здесь не слишком весело…

Минуту спустя около дома остановился крытый грузовичок отдела криминалистики, и скоро фотографы, вооруженные своими громоздкими аппаратами, наводнили здание. Комиссар полиции Бур-ла-Рена робко пытался протиснуться вперед, терзаясь тем, что никто не обращает на него внимания.

– Разойдитесь, господа, – повторял полицейский, охранявший вход в квартиру. – Нечего тут смотреть…

Скоро вас будут вызывать одного за другим… А сейчас, ради Бога, освободите проход! Дайте дорогу! Да расходитесь же!..



Было около пяти часов вечера. Туман превратился в изморось, и фонари загорелись раньше обычного. Мегрэ, надвинув шляпу на глаза, вошел в ледяной вестибюль криминальной полиции и торопливо поднялся по плохо освещенной лестнице.

Он невольно бросил взгляд на аквариум, который теперь, при электрическом освещении, больше чем когда-либо оправдывал свое название. Там сидело четыре или пять неподвижных фигур, похожих на восковые экспонаты паноптикума. Почему, подумал комиссар, выбрали для этого зала ожидания зеленые обои, зеленую обивку стульев и зеленую скатерть на стол? От всего этого на лицах лежал какой-то мертвенный отсвет.

– Вас, кажется, ищут, господин комиссар, – сказал один из инспекторов, проходя мимо с папкой под мышкой.

– Шеф спрашивал вас, – подтвердил служитель, наклеивавший марки на конверты.

Не заходя к себе, Мегрэ постучался к начальнику.

В кабинете горела только настольная лампа.

– Ну как дела, Мегрэ?

Молчание.

– Довольно неприятная история, старина?.. Ничего нового?

Мегрэ почувствовал, что шеф собирается сообщить ему что-то не слишком приятное, и ждал, нахмурив лохматые брови.

– Я послал предупредить вас, но вы уже успели уехать из Бур-ла-Рена… Это по поводу той девушки… Не так давно Виктор…

Заика Виктор служил привратником во Дворце правосудия. У него были моржовые усы и голос, хриплый, как у морского волка.

– …Виктор встретил в коридоре прокурора… весьма не в духе… «Подметать разучились, друг мой?»

Все знали, когда прокурор называет кого-нибудь «друг мой» – дело плохо… Мысль Мегрэ старалась опередить слова начальника.

– Короче говоря, перепуганный Виктор бросился в чулан, где стоят метлы… Угадайте, что он там увидел?..

– Сесиль! – проговорил комиссар, словно ждал этого, и опустил голову.

В Бур-ла-Рене, пока вокруг него выполнялись обычные процедуры следствия, он успел перебрать все гипотезы относительно ее судьбы, и ни одна не показалась ему правдоподобной. Он неизменно возвращался все к тому же вопросу: что могло заставить ее уйти с набережной Орфевр, куда она пришла сделать такое важное сообщение?

Он все больше убеждался в том, что Сесиль ушла не по собственному побуждению. Какой-то человек подошел к ней в самом лоне полиции, в двух шагах от Мегрэ, и Сесиль последовала за ним.

Каким доводом ее убедили? У кого была такая власть над девушкой?

Он вдруг понял.

– Как это я не додумался, – прорычал он, ударив себя кулаком по лбу.

– Что вы хотите сказать?

– Я должен был догадаться, что она не выходила из здания, что ничто не могло заставить ее уйти…

Он был зол на самого себя.

– Она мертва, конечно, – буркнул он, не поднимая глаз.

– Да… Если хотите взглянуть…

Начальник нажал кнопку звонка и сказал вошедшему секретарю:

– Если ко мне придут или позвонят, скажите, что я скоро вернусь.

Лица обоих были озабочены, комиссара мучила совесть. День так хорошо начинался! Он вспомнил аромат кофе, горячих булочек, рома… Пронизанный светом утренний туман.

– Да, кстати… Звонил Жанвье… Оказывается, ваши поляки…

Мегрэ махнул рукой, словно хотел выбросить из головы всех поляков на свете.

Начальник толкнул стеклянную дверь. Вот уже лет десять шли разговоры о том, чтобы ее уничтожить, однако все не решались из чисто практических соображений. Эта дверь соединяла криминальную полицию с Дворцом правосудия и отделом уголовной регистрации. Переход напоминал театральные кулисы: узкие лестницы, запутанные коридоры… По ним можно было провести подследственного прямо в прокуратуру…

Направо – лестница, которая вела наверх в отдел криминалистики и в лабораторию… Дальше – дверь с матовыми стеклами, за которой слышался гул Дворца правосудия – сновали взад-вперед адвокаты, любопытные, публика наполняла залы, где заседали уголовные суды и суды присяжных.


Страницы книги >> 1 2 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации