Книга: Лавка чудес - Жоржи Амаду

Герои появлялись и исчезали, некоторые как мимолётное видение, на несколько глав или страниц, а некоторые шли по страницам и до конца.

Прежде всего, книга рассказывает о людях и об их традициях, обычаях, культуре, а потом уже о "Лавке чудес".

Подробно описана картина жизни людей, как они живут, отдыхают, что делают. Помимо этого, показана фольклористика, поклонение богам и эти обряды переплетаются с обычным народом, но с элементами фанатизма.

Ещё политика, Гитлер, капоэйра, всякие демонстрации с убийствами, университет... В общем, всё в кучу смешали, читайте с удовольствием и разбирайтесь сами. Особенно нужно будет разбираться с временными отрезками, так как они прыгают каждый раз и из-за этого можно запутаться во всём повествовании.

Мне не понравилось, как автор восхваляет главных и второстепенных персонажей. Педро Аршанжо выглядит в глазах читателя как божество, любимец народа, все его знают, чтят, чуть или не боготворят, а на самом деле, это человек, который выпустил несколько книг, бегал по работам, любил женщин и умер в нищете. Его кума Лидио восхваляли меньше, но именно он управлял издательским делом и другими делами. Аршанжо лишь болтал с людьми. Его книги не нравились некоторым педагогам в университете. Говорили ему, что он бездарь, но мистер Педро с ними был не согласен. Поэтому восхваления здесь никак не уместны.

О книгах, которые написал местре, не было ничего известно. Только названия. Сущности никакой, сути никакой, выводов никаких, но он их написал и издал. Точнее кум издал, а Аршанжо просто ходил и разговаривал... Непонятно только о чем.

В общем, восхваления, причём необоснованные, раздражали; сам Педро раздражал собой, Лидио более адекватный. Лидио - художник, "Лавка чудес" - его творение.

А знаете, что же это за "Лавка чудес"? В ней волшебник - Лидио. Он создавал чудесные картины, продавал их людям, печатал брошюры и заодно творения местре Аршанжо. Золотой был человек. 

Не понравился мне роман. В нём ничего, кроме пустых слов и восхваления, я не увидела, но быт людей был... Он отличался, был внедрён, а затем забастовки, всякие мероприятия,  террейро все съели. Зря потратила время, но дочитала, не поленилась. 

Но как бы там ни было, "Лавка чудес" оставалась центром народной жизни, шумным собранием, где делились мыслями, заботами, свершениями. 

Только с Педро она вспомнила, что - женщина, а не подстилка

о многом говорит. А еще больше говорит о герое цитата, которая появилась в одной из первых глав - но сразу приковала внимание к герою. Это книга - не об академических достижениях (как бы не маскировалась)). Она - о Жизни. Да, именно так, с большой буквы. О жажде жизни, желании жить, упоении жизнью. В Байе, которую воспевает местре Жоржи, жизнь не так проста, как может показаться, и люди упорно работают с утра до вечера, практически не разгибая спины. Но - всегда найдут время постоять за своих, пропустить стаканчик, насладиться вкуснейшей едой *Одни названия блюд выглядят, как инопланетный язык, даже для Бразилии! Полюбоваться красивейшими женщинами - и какое упоение, что в Бразилии чем сочнее, тем красивее! Нет, это не сказочный край "Ешь кокосы, пей кашасу". У людей тут свои проблемы, и одна из самых острых - расизм. Как пишет автор, всегда найдутся ..., которые будут призывать к "чистоте нации". Тогда, позвольте спросить - какой нации-то? В Бразилии-то: "понаехавших" и ссыльных португальцев, завезенных в качестве рабов негров или потесненных местных племен? Я уже читала и в Алекс Хейли - Корни , и в книге про Кубу, что власти опасались тлетворного влияния негритянской культуры вроде национальных песен и танцев. Но - эта сама душа народа, которую они хранили как святыню. За это в том числе боролся и местре Педро. Книга может сбить с толку - и, наверно, пытается. Это как робко заглянуть к новым знакомым, а тебя с порога втянут в водоворот какого-то праздника, даже ноги не дав вытереть. Но стоит втянуться и поймать ритм - и все становится на свои места. Да - она не стесняется ничего человеческого. Но - как же красиво это написано и переведено! Вот умеет местре Жоржи писать так, что хочется подвинуть с пьедестала кого-нибудь из наиклассичнейших классиков века 19го. А жемчужиной книги считаю эпизод борьбы с иаба. Это - что-то типа суккубихи, которая поднялась на землю, чтобы немного сбить спесь с известного ходока Педро. Но... Это написано - в стиле лучших африканских сказок и легенд - ну очень динамично и красиво! Да еще рассказывает это еще один герой, Фаусто Пена, который обращается "любовь моя" - и да, я принимаю это на свой счет!) Забрала одну звездочку лишь за странные "бытовые" сцены вроде приезда профессора или собрания по поводу увековечивания нашего героя. Но в остальном... Посоветую только - уже знакомым с латиноамериканской литературой. Потому что она с порога заключает читателя в объятия и кружит в ритме самбы, стараясь не расплескать свою кашасу.

Que a vida e carnaval!

Но скажу - что с Педро Аршанжо непременно нужно познакомиться - как с паном Швейком или почтенным Ходжой Насреддином. Кто еще постоит на страже такого прекрасного народа, как байянцы, как не местре Педро и местре Жоржи?;)

Приписываемый произведению жанр магического реализма всегда воспринимается мной тяжело. Мне нужно читать либо про реальную реальность, либо сразу фэнтези/фантастику. Промежуточные варианты не заходят практически никогда. Справедливости ради стоит отметить, что эпизодов чистейшего магического реализма немного, но они весьма забористы и для того, чтоб прийти в себя после них, потребуется время.

К тому же постоянно в процессе прослушивания возникали внутренние противоречия относительно содержания. В одной рецензии очень точно выразили мое отношение к произведению словами «уважение к заслугам и неприятие формы». Вот я прекрасно понимаю все те проблемы, которые поднял автор. Более того, признаю, что некоторые из них сохраняют свою актуальность до сих пор. Но не могу принять серьёзность отдельных положений. Меня коробит, например, решение всех вопросов бесконечных рождением детей, причем обязательно метисов. И функция отца заканчивается на гордости по поводу рождения ребёнка (только мальчики, никаких девочек!). Это во мне, конечно, 21й век говорит с его этикой и принципами, но не могу я относиться отстранённо к подобным ситуациям.

Вместо вывода: знакомство в новым автором состоялось – это, безусловно, хорошо, но латиноамериканскую литературу, пожалуй, буду обходить стороной.

После такой цитаты уже нет никакого смысла пересказывать краткое содержание прекрасного, насыщенного жизнью, романа Жоржи Амаду. Разве что сказать, что роман не о борьбе с расовой нетерпимостью, хотя это одна из основных идей книги. Автор погружает читателя в волнующий, экзотический, многонациональный, многогранный, многокультурный мир штата Баия, что на востоке Бразилии. Где как выяснилось (с лёгкой руки нобелевского лауреата из США Левенсона), сто лет назад родился, жил, работал и умер (незамеченный образованным обществом и прогрессивной прессой) учёный, философ, педель медицинского факультета местре Педро Аршанжо.

За малую толику оваций, за своё имя на страницах газет, журналов, книг, за се эти жалкие крупицы успеха приходится расплачиваться сделками с совестью, лицемерием, недомолвками, умолчаниями - скажем прямо: подлостью. И платят, как тут не заплатишь. Среди моих коллег, социологов и поэтов, антропологов и литераторов, этнологов и критиков, я не знаю ни одного, кто тут постоял бы за ценой. При этом самые отъявленные негодяи громче всех кричат, требуя честности и порядочности - от других, разумеется. Корчат из себя непогрешимых, провозглашают себя столпами добродетели, слова "совесть" и "чувство собственного достоинства" не сходят у них с уст, они - грозные и беспощадные судьи своих ближних. Очаровательная наглость! И она себя оправдывает: находятся люди, которые принимают их всерьёз.

Скучно? Как бы ни так! Местре Педро не только учёный без образования и кафедры, полиглот, антрополог, социолог, лингвист и социалист. Он ещё и бабник, пьяница, нищий мулат, жрец кандомбле, мастер капоэйры, ориша и око Шанго. Он прислуживает в публичном доме, а умирает в канаве, он отец и защитник своего народа, он танцует на террейро и организует афоше. Он развратник и святой в одном лице. Так не бывает? Ещё как бывает...

Педро Аршанжо Ожуоба проходит в танце, он не один, он разный, он многолик: старик, зрелый мужчина, юноша, подросток, гуляка, танцор, говорун, выпивоха, бунтарь, мятежник, забастовщик, демонстрант, гитарист, влюблённый, пылкий любовник, писатель, учёный, колдун. И все они бразильцы, все баиянцы, все бедняки.

Мне всегда казался странным подход сегрегации в культуре. В литературе, в частности: вы не можете до конца понять и оценить произведение автора, чья культура не является для вас родной. А мне и не нужно "до конца", мне достаточно окунуться в книгу с головой, чтобы, слегка прикоснувшись, оценить величие, самобытность и искренность людей-носителей чуждой мне культуры. К тому же идеи и мысли автора имеют общечеловеческое значение, звучание и силу. (если они конечно в книге присутствуют. Оговорка не имеет отношения к Жоржи Амаду, просто мысли вслух)

Местре Педро Аршанжо был доволен своей жизнью - теперь он был бы доволен и своей смертью. Вся эта похоронная процессия - покойник на открытой телеге, запряжённой осликом с бубенцами на шее, толпа пьяниц, полуночников, проституток, приятелей, возглавляемая ночным сторожем Эвералдо, который пускал трели своим свистком, и замыкаемая солдатом, который шёл церемониальным маршем, - всё это короткое путешествие казалось собственной его выдумкой, историей, записанной в его тетрадке, рассказанной для увеселения гостей, что уселись за пиршественным столом, в среду, в день Шанго.