Текст книги "Навигаторы Вселенной"

Мы заметили, как один из них прицелился в пятиногого удивительным оружием, каким был парализован я. Животное сразу задергалось и упало.

– Несомненно, эти существа на Марсе – то же самое, что и люди на Земле, – заметил Антуан.

Я был полностью согласен с ним. Кроме того, и движениями своими эти существа отличались от всего другого.

– Хоть бы они пощадили Жана, – вздохнул я.

– Если только захватили его живым.

Время от времени мы возвращались на опушку леса и кружили над ней во всех направлениях. Никого. Пропадала последняя надежда. Наше путешествие на Марс казалось мне теперь чем-то бесполезным и безрассудным.

– Разве можно было лететь сюда такой малой группой, – сказал я, когда прошло пять или шесть часов с момента исчезновения Жана. – И мы, разумные люди, сделали такую глупость.

– Пришлось бы жалеть, если бы это было действительно глупо. Но все разведчики рискуют жизнью. Это – закон. Разве мало погибло тех, кто плавал на каравеллах Колумба, кораблях Магеллана или Кука, тех, кто исследовал девственные леса, дебри и пустыни… А сколько пропало тех, кто летал на Луну и остался там навсегда? А ведь это были не такие смелые начинания, как наше… Может, я погибну здесь, но сожалеть не собираюсь, – гордо закончил Антуан.

– Нам нужно было лететь сюда большой группой.

– А для этого пришлось бы отложить полет на долгий срок, чтобы построить несколько звездолетов, искать и деньги, и людей, которые бы решились лететь. К тому же, кто знает, было ли лучше, если бы нас вылетело больше? Если на Марсе много таких трехногих, которые захватили Жана, то лететь сюда группой в двадцать, тридцать или пятьдесят человек было бы опаснее, чем двоим или троим. Нужно покориться.

День миновал, и нам пришлось заночевать над лесом. И снова мы увидели светящиеся создания в воздухе, но на сердце было так тяжело, что не хотелось ни наблюдать, ни исследовать. Мы только еще раз убедились, что в этой эфирной жизни есть свои особенности, есть разные виды этих туманных созданий.

Колыхания светящихся волокон напоминали движение толпы на улицах большого города, только безостановочное и сложное. Часто это движение, неизвестно зачем, происходило в одном направлении. Вспыхивали сверкающие огни, изменялся ритм свечения, оно то усиливалось, то уменьшалось, и помимо воли казалось, что это своеобразный разговор. В некоторых группах можно было предположить единоначалие, в других его не было. Группы складывались из разного числа волокон-прядей – от нескольких до нескольких сотен. Этой ночью мы видели громадную толпу таких прядей – несколько тысяч. Длина их доходила до семи-восьми метров. Они поднимались вверх почти вертикальной колонной. Движения прядей были необычайно быстрые, точно они хотели долететь до звезд. Хотя и тяжело нам было, все же мы полетели вверх за этой толпой. Она поднялась почти на несколько сот километров. Немного погодя колонна уже не светилась: светящиеся создания уже не так сверкали. За ними не оставалось даже искристого следа. Когда они останавливались, то лишь слабо мерцали. Минуло еще полчаса, и толпа опустилась на планету.

– Мы видели, так сказать, форум эфирного мира, – сказал Антуан, когда мы снова опустились над лесом. – Бесспорно, эта форма жизни утонченнее нашей.

– А разве то, что они не замечают нас, не свидетельствует о нашем превосходстве?

– И мы тоже на протяжении всей первоначальной эволюции не замечали микробов, которые в то же время уничтожали человечество. Может, ты будешь утверждать, что они, губившие негров, египтян, греков, стояли выше людей, которые их вынашивали и не догадывались о них?

– Кто его знает?

Мы помолчали, а потом направили на лес белых грибов яркие лучи прожекторов, без особой надежды пытаясь найти товарища.

Сначала дежурил Антуан, в то время как я спал несколько часов неспокойным сном человека, приговоренного к смерти, с кошмарами и тяжкими видениями.

Была еще ночь, когда очередь дежурить дошла до меня. До самого рассвета я кружил над зловещим лесом. Смертельная тоска объяла меня. Даже если бы Жан не был мне лучшим другом, все равно на этой чужой планете его утрату я бы чувствовал, как непоправимое отторжение части своего существа. Это путешествие по звездным просторам и пребывание на далекой планете в океане бесконечности сделали из нас троих как бы одно существо.

Наконец стало светать, и сразу же наступил день. Хоть и утратив мало-мальскую надежду, я все же приглядывался в просветы между огромными грибами и вьющимися растениями… Как же заколотилось мое сердце, словно вихрь грозы с молниями обдал меня: я увидел Жана.

Он стоял на опушке там же, где и исчез, возле голубых скал. Я направил на него лучи «вызова», и он ответил мне ритмичными сигналами нашего кода. Он сообщил:

– Жив и здоров. Нахожусь среди существ, подобных нам. Мы уже немного понимаем друг друга. Они очень доброжелательны, лучше, чем люди. Они пленили меня, парализовав. Но я не ощутил никакого насилия. Они страшно удивлены и хотят знать, кто мы и откуда появились. Я, в конце концов, рассказал им это.

– А у тебя есть, что кушать и… чем дышать?

– Что до дыхания, то все хорошо: они оставили мне респиратор. Но мне хочется есть, а особенно пить. Местную воду человеку пить нельзя, и их еду я боюсь употреблять. Они это поняли.

– Ты там на воле?

– Да… И я думаю, что меня отпустят при случае, насколько я их могу понять. Дайте мне воду в самую первую очередь.

– Сейчас, дружище! Нужно разбудить Антуана.

Антуан спал таким же неспокойным сном и сразу же вскочил, как только я его позвал. Он даже остолбенел, увидев нашего Жана на опушке. Я быстро рассказал, в чем дело, а Жан дополнил сигналами:

– Я убедился, что их лучи проходят только сквозь очень тонкие тела – не более пяти-шести сантиметров, а пройдя, утрачивают силу. Они не смертельны, а лишь парализуют. На расстоянии ста метров они едва-едва ощущаются. Имейте это в виду!

– Хорошо, – сказал Антуан, – мы сейчас спустим тебе питание.

Мы быстро сделали пакет и опустили его с двухсот метров. Когда передавали посылку, из-под земли выскочило десятка два трехногих существ, очень заинтересованных этим событием.

– Спасибо! – просигнализировал Жан, взяв упаковку. – Надеюсь, что вскоре дам вам подробные сведения.

Мы видели, как он пил и ел, и никто не мешал ему. А когда он завернул остатки, снизу вышли четыре трехнога и увели его за собой.

– Что это значит? – нахмурился Антуан. – То ли они и в самом деле дарят ему жизнь, то ли откладывают на другое время?

– Я думаю, что они не сделают ему никакого вреда… Особенно если они поняли, что им ничто не угрожает. Они хотят выяснить, кто мы и откуда появились. Представь себе, как бы мы чувствовали себя в таком положении?

– Мы бы чувствовали себя, как культурные люди, а они, может быть, дикари.

– Мне сдается, что это угасающая раса. Живут они под землей, значит, их планета обеднела.

– Возможно, однако их оружие, эти лучеметы, про которые мы знаем, свидетельствуют о высокой культуре, может быть, в настоящем, а может, и в прошлом.

– Удивительная вещь!

– Не будь антропоцентристом! – воскликнул Антуан. – Эфирные создания, да и, видимо, плоские твари куда удивительнее. А эти трехноги все же напоминают земных существ.

– Это так, но скажи честно, разве ты не волнуешься?

– Еще как! Я переживаю так же, как и ты. Ведь среди них Жан, хотя живой и здоровый, но в плену. А то, что его не выпускают на свободу, это для нас наихудшее, трагическое событие.

– Нужно его выручать!

Антуан безнадежно пожал плечами:

– Как? Даже если бы трехноги были бессильны бороться со звездолетом, а наши лучи могли бы обеспечить победу, все равно они держат Жана и могут сделать с ним все, что угодно. Нам приходится рассчитывать на счастливый случай или их доброту.

– И я верю в их доброту.

– Я тоже. Только наша вера почти не обоснована.

– Почему? Они так хорошо обращаются с Жаном…

– Может, это для виду. Я вспоминаю, как убили Кука…

И снова долгие, еще более мучительные часы, чем ранее, пережили мы, летая над лесом.

Примерно в полдень Жан снова появился на опушке и сообщил:

– Могу сказать с уверенностью, что их внутренний облик гораздо лучше, чем у людей. Мне не сделают ничего дурного. Понемногу мы приходим к пониманию с помощью знаков… Мне уже удалось объяснить им, что мы прилетели из другого мира. Что касается их умственных способностей, то они, очевидно, не уступают людским. Правда, есть особенности, зависящие от строения их мира. Со вчерашнего дня много трехногих приходит посмотреть на меня и наш корабль. Приходят, очевидно, издалека.

– Как ты думаешь, их культура развивающаяся или угасающая?

– Конечно, угасающая. Тут не может быть сомнений. Как и люди, они принадлежат к живым существам, чья жизнь зависит от воды. Их вода, их влага исчезает, и, возможно, она уже не такая, как раньше.

– Есть надежда, что тебя отпустят?

– Могу побиться об заклад, что да.

Один за другим на поверхность выходили трехноги. Они внимательно следили, как пленник обменивается сигналами с командой звездолета.

– А они и правда очень красивые, – сказал Антуан.

– Гораздо красивее нас, – вздохнул я.

Мы смотрели за тем, как они ходили, за их движениями. Я уже говорил, что они передвигаются поочередно на трех ногах, отчего кажется, что их походка трехтактовая. Движения рук отчасти были похожи на наши, но во многом и отличались. Каждая верхняя конечность имела пальцы, но это была не настоящая рука. То, что соответствовало нашим пальцам, выходило словно из овального углубления, и таких пальцев было по девять на каждой руке. Скоро мы убедились, что эти пальцы могли сгибаться во всех направлениях и движение каждого не зависело от остальных.

Вследствие этого возможны были различные движения, и они могли брать несколько вещей сразу в различных направлениях. Одежда их была из какого-то растительного материала, который походил на мох, и плотно прилегала к телу. Один из трехногов, стоя близко от Жана, пристально следил за нашими движениями.

– Это очень важная особа, – просигнализировал Жан. – Имеет большой авторитет среди них. С ним я разговариваю и объясняю нашу систему разговорных знаков. Еще нужно несколько дней, чтобы перейти к простейшей беседе.

– Есть у тебя, что пить и есть?

– Хватит до завтра.

В эту минуту стоящий рядом трехног что-то показал знаками.

– Догадываюсь, – передал Жан. – Он хочет вас успокоить. Да я уже и не так беспокоюсь за будущее, только тяжело без вас.

Трехноги

Следующая неделя показалась вечностью. Каждый день мы разговаривали с Жаном. И каждый раз нам хотелось опуститься на опушку леса, но он просил подождать еще немного. Не было необходимости держаться все время возле него, и поэтому мы совершали долгие экспедиции. Мы выявили три пояса, которые были заселены трехногими.

Три пояса озер и каналов охватывали площадь, подобную нашему Средиземному морю. Озера не выходили за границу марсианских тропиков, лишь некоторые их них мы видели под такими широтами, где на Земле был бы умеренный климат. А далее не было и признака влаги, только полярные области покрывала тонкая снеговая шапка.

Трехногов было не более, чем семь миллионов на всей планете. Большинство из них жило под землей. А часть – и таких меньше – жили в каменных строениях, стиль которых напоминал романский. Такие строения, а они, очевидно, являлись следами минувшей культуры, стояли небольшими группами. Это были своеобразные города, казалось, составленные из маленьких и больших церквей романской архитектуры.

Большинство из них превратилось в руины – это свидетельствовало об упадке культуры трехногов, начавшемся много веков назад. Семь или восемь этих городов были так же заселены, как Париж при Людовике XIV или Лондон во времена Кромвеля, а теперь в них оставалось только несколько сот жителей. Пришлось убедиться, что и промышленность трехногов приходит в упадок.

Они изготавливали машины, которые слегка походили на наши. Это были механизмы, предназначенные для обработки почвы и транспортировки. Их оставалось немного, и ездили они не на колесах, а, казалось, ползали, и очень быстро. Были у трехногов и аппараты для полетов. У них существовала связь, напоминающая нашу телеграфную, и машины непонятного назначения, которые работали, видимо, с помощью излучений.

Про нас уже знали всюду. Нас разглядывали с помощью инструментов, похожих на бинокли, и, очевидно, изготовленных по такому же принципу. Когда мы пролетали над городами, на улицах собирались толпы. Трехноги вылезали и из-под земли. Было ясно, что мы их очень интересовали.

Впоследствии мы видели остатки культуры, подобной той, что была у нас на Земле в XIX веке. Мы думаем, что после того, как останавливались фабрики и заводы, угасала и наука.

Что до животных, то очень немногие превышали размерами наших быков. Площадь, заселенная трехногами, занимала весьма малую часть поверхности Марса – чуть больше одной десятой и не распространялась далее как на половину расстояния между экватором и полюсами.

Площадь, занятая плоскими звероподобными созданиями, была куда больше и простиралась дальше на юг и на север. Будущее было за ними. То ли трехноги отступали, будучи побежденными в борьбе разных видов, то ли они не могли жить в других частях планеты, то ли вследствие упадка – неизвестно. Очень важно было решить этот вопрос. Нам казалось очевидным, что царство звероподобных было моложе мира трехногов.

– Будущее за ними, – сказал Антуан, когда мы однажды пролетали над различными краями. – Они завоюют планету!

– Да, они уже заняли три четверти ее… Но есть еще светящиеся воздушные создания…

– Да, мой друг, но они настолько непонятны, что я не могу представить себе их будущее, тем более считаю, что они выше нас по развитию.

– Неужели и правда выше? Может быть, они более утонченные, лишенные жестокости, но на самом деле еще на низкой стадии развития?

– Возможно, но, смотря на строение этих светящихся созданий, я думаю, что их жизнь – жизнь высшего порядка.

– Ты в этом уверен? А может, нет? Бесспорно, что свободные электроны имеют больший диапазон движения и скорости большие, чем движения клеток, но именно поэтому я считаю, клетка – выше!

– Не совсем удачное доказательство. А вообще-то в нашем споре нет оснований. Мы можем положиться лишь на интуицию, но ее, к сожалению, недостаточно.

На одиннадцатый день мы увидели Жана на опушке, а вокруг не было видно ни одного трехнога. Жан жадно искал нас глазами. Увидев, сообщил:

– Я на воле!

Быстро забились наши сердца. Жан продолжал:

– Как видите, они держатся в отдалении. Кроме того, я убедился, что если б они имели враждебные намерения, то все равно ничего не смогли бы сделать нашему кораблю. Оружие у них не опасное, а орудия не пробьют стенки из алюминита, и сильных взрывчатых веществ у них нет. Они часто это повторяли, и в этом нет сомнения.

В то время, как Жан сигнализировал нам это, звездолет опускался на опушку. Мы коснулись почвы, и… Жан снова был с нами!

Пропало гнетущее сомнение. От радости и волнения несколько минут мы не могли ничего сказать, опьяненные встречей. Наконец Антуан промолвил:

– Так ты считаешь, что они и в самом деле не страшны?

– Их суть гораздо лучше человеческой. Главное у них доброжелательность и самоотречение.

– А почему самоотречение?

– Они сами знают, что их общество вымирает. Это у них какая-то врожденная убежденность, а вместе с тем и упаднические традиции, поэтому наш визит их очень интересует и вместе с тем, если я правильно понял, дает им некоторую надежду.

Звездолет неподвижно стоял на опушке. Постепенно трехноги стали выходить и останавливаться неподалеку. Один из них подошел ближе и помахал правой рукой.

– Он приветствует нас, – пояснил Жан и ответил трехногу таким же движением.

– Что будем теперь делать? – спросил Антуан.

– Дайте мне чашку кофе, – сказал наш товарищ, весело смеясь. – Очень тяжело было без него!

Я быстро нагрел воду, а Жан тем временем продолжал:

– Если согласны, то я каждый день буду возвращаться к ним на два-три часа, чтобы закрепить наши взаимоотношения. А вы тем временем будете исследовать планету. Вы, наверное, сделали интересные открытия?

– Да, мы нашли города трехногов. А скажи, почему некоторые из них живут под землей, а другие на поверхности?

– Я думаю, что это две разные расы. Они не воюют друг с другом, и между ними нет вражды, да и живут они обособленно. Однако и под землей есть настоящие города и селения. Города наземные почти в руинах. В тех городах, где могло жить триста-четырста тысяч трехногов, теперь не более десяти тысяч. Подземные города не очень заселены и они более позднего происхождения. В том городе, где я был, не более двух тысяч жителей, и весь он, можно сказать, уместился бы на ладони… Ой, скорее кофе! О, божественный аромат! Мы пользуемся величайшим достижением минувших веков! Что может быть лучше этого! – воскликнул Жан, допивая кофе. – Ничто так не вызывает нежных воспоминаний о Земле, как этот напиток!

– Как ты думаешь, долго мы можем оставаться здесь? – спросил я.

– Что до запасов энергии, то мы найдем тут все. Твердо скажу вам: мы можем пополнить запасы нашего кислорода. Остается дело за питанием. Еда трехногов для нас не подходит.

– А в их питании есть азот? Или гидроуглеродные соединения?

– Есть питание с азотом, – объяснил Жан, – но с какими-то примесями. Если их убрать, то мы можем сделать какой-нибудь съедобный суррогат… А в такой форме эта еда, хоть и не вредная, но и не питательная. И чтобы привыкнуть к ней, надо не один год.

Снова жизнерадостность охватила нас после того, как вернулся Жан. В звездных безднах, в безбрежных просторах летели наши думы к родной Земле.

– И все-таки, – забасил Жан, – мне очень приятно будет увидеть своих родных.

Каждый вечер подымали мы глаза на нее, когда она начинала сиять маленькой звездочкой. Доведется ли нам снова увидеть ее, нам, незначительным атомам, хотя и победителям эфира, нам, незаметным пловцам в океане Вселенной?

Но все равно мы не жалеем, и тоска по родной Земле не убьет исследовательского духа. Придет время, когда целые флотилии полетят с планеты на планету!

Люди – это маленькие создания… Но какие создания!

Надежды трехногов

Каждый день Жан возвращался на три-четыре часа к трехногам, а часть дня путешествовал с нами. И я, и Антуан очень хотели пойти с ним, но нужно было подождать, когда трехноги овладеют нашим языком жестов.

Жан учил и учил нас новым понятиям, которые узнавал от трехногов. В этой науке, в этих новых отношениях разума трудности были очень велики, однако они смягчались тем, что марсиане имели более развитое, чем у нас, абстрактное мышление.

Так же и у нас древние народности охотнее вдаются в абстрактное мышление, чем молодые… Однажды Жан, вернувшись от трехногов, уведомил:

– Теперь у нас уже есть двести знаков для связи. Имея шестьсот или семьсот, можно о многом говорить с ними. Даже классические авторы и педагоги обходились запасом в десять-пятнадцать сотен слов.

Тем временем, пока Жан и его друзья трехноги пополняли запас знаков, мы продолжали и далее познавать настоящее и прошлое планеты Марс.

Наши догадки подтверждались. Подземные жители знали про свое прошлое могущество и про былую силу своей науки. Раньше у них была высокоразвитая промышленность разных отраслей, величественные агрегаты, которые обеспечивали коммуникации наземные и воздушные. Они умели использовать разные формы энергии, но, кажется, и теперь у них есть беспроволочная связь и лучеметы для нападения и защиты.

Мы узнали также, что на протяжении тысяч лет у трехногов не было ни одной войны, хотя было несколько разных рас. Никогда дело не доходило до грубых стычек, а тем более до убийств.

– А впрочем, – сказал Жан, – они уничтожают всяких животных. Я понял, что они часто воюют с каким-то другим царством. А точнее дознаться, в чем тут дело, я пока не смог.

– Не думаю, чтобы они воевали со светящимися эфирными созданиями.

– Конечно, нет. Остается допустить, что они воюют с плоскими звероподобными, так как те, насколько я понял, захватывают постепенно все большие пространства планеты. Вот эти два вида жизни, плоские звери и трехноги, видимо, не могут жить мирно рядом.

– Да, наверное, так.

Этот вопрос нас очень интересовал, и Жан пообещал постараться узнать подробнее.

Прошло три дня, и он рассказал, в чем дело:

– Теперь я уже все знаю. Эти два вида – трехноги и плоские звероподобные – не могут жить в одном и том же месте с некоторого времени. Кроме того, что происходит война с высшими породами звероподобных, которая принесла много жертв обеим сторонам, сама земля утрачивает свою жизнеспособность. Растения не могут расти на ней, она становится безжизненной. Гибнут животные, и трехногам все труднее прокормиться. Так что нужно остановить распространение звероподобных, которые портят землю. Бесспорно, в подземных галереях ничто не угрожает нашим друзьям, так как энергия губительных волн звероподобных не доходит туда.

Трехноги могут воевать, но их нападения не уничтожают больших звероподобных, а только задерживают их. К сожалению, трехногов очень мало, и постепенно их число все сокращается, поэтому приходится ограничивать театр военных действий.

Много уже истощенных и недостаточно защищенных земель. Как раз сейчас происходит страшная война на юге – не могу только сказать, на каком расстоянии отсюда. Тучей движутся звероподобные, постепенно захватывая территорию. Мне кажется, что трехноги очень надеются на нашу помощь.

– Мы почти ничего не сможем сделать для них, – сказал Антуан.

– А если Марс даст нам нужное сырье для производства энергии? Я думаю, что здесь его легко найти.

– Потом посмотрим, а пока изучим природные ресурсы.