Текст книги "Всеобщая история географических открытий"

Бальбоа узнал, что на юге находится обширная страна, «до того богатая золотом, что из него делают даже обиходные орудия»; жители той страны приручают лам и используют их как домашних животных для перевозки тяжестей. Эти интересные сведения вместе с большим количеством жемчуга, полученного здесь Бальбоа от туземцев, окончательно убедили его, что он находится в азиатских странах, описанных Марко Поло, недалеко от империи «Сипанго», сказочные богатства которой не давали покоя алчным авантюристам.

Присланный в Золотую Кастилию новый наместник Педро Ариас д’Авила воспылал ненавистью к Бальбоа, привлек его к суду по обвинению в государственной измене и настоял на вынесении смертного приговора.

В 1517 году Бальбоа был обезглавлен, и открытие европейцами Перу задержалось на целые пятнадцать лет из-за преступной зависти человека, имя которого приобрело такую печальную известность, что может быть поставлено рядом с именем Герострата.

Если первоначальными сведениями о Перу мы обязаны Васко Нуньесу де Бальбоа, то другой исследователь, Хуан де Грихальва, первый добыл не менее важные сведения о Мексиканской империи, господство которой распространялось почти на всю Центральную Америку. Хуан де Грихальва получил в 1518 году начальство над флотилией из четырех кораблей, снаряженных Диего Веласкесом, завоевателем Кубы. Посланный Веласкесом исследовать побережье Юкатана, открытого в 1517 году Франсиско Эрнандесом де Кордовой, Грихальва взял с собой в путешествие опытного лоцмана Антония Аламиноса, одного из участников экспедиции Понсе де Леона к берегам Флориды. Среди экипажа, состоявшего из двухсот сорока человек, находился и Берналь Диас дель Кастильо, очевидец и участник драматической истории завоевания Мексики, к бесхитростным запискам которого нам не раз придется обращаться.

После тринадцатидневного плавания Грихальва, поднимаясь вдоль берега Юкатана, обогнул мыс Каточе и углубился в залив Кампече. 10 мая он высадился в большом селении Чампотон. Жители селения, изумленные неожиданным появлением кораблей, приняли их за морские чудовища. Индейцы были особенно поражены видом бледнолицых людей, мечущих молнии, но тем не менее защищались так упорно, что пятьдесят семь испанцев было убито и еще больше ранено. Разумеется, такой враждебный прием заставил Грихальву как можно быстрее сняться с якоря. Продолжая плыть на запад вдоль мексиканского берега, 17 мая он вошел в устье большой реки, которую индейцы называли Табаско (рекаГрихальва). Его корабль окружила целая флотилия пирог с вооруженными туземцами, готовыми в любую минуту вступить в бой. Но благодаря осторожности Грихальвы и изъявлениям «дружеских чувств», на которые он не скупился, испанцам на этот раз удалось избежать кровопролитной схватки.

15 ноября того же 1518 года, после семимесячного плавания, экспедиция Грихальвы вернулась на Кубу. Результаты этого путешествия были очень значительны. Впервые испанцами была исследована огромная береговая линия, составляющая полуостров Юкатан, берега залива Кампече и Мексиканский залив. Теперь испанцы узнали, что Юкатан – полуостров, а не остров, как думали раньше. Кроме того, Грихальве удалось собрать много ценных сведений о могущественной Мексиканской империи. Особенно испанцы были удивлены, встретив в Мексике гораздо более высокую цивилизацию, чем у туземцев Антильских островов. Она обнаруживалась в архитектуре, в способах обработки почвы, в тонкости хлопчатобумажных тканей, в орнаменте золотых украшений, которые носили индейцы. Богатство и процветание Мексики не могли не возбудить жадности у испанских колонистов Кубы. Новые аргонавты ждали только подходящего случая, чтобы устремиться на завоевание нового золотого руна.

II

Эрнандо Кортес. – Его назначение. – Снаряжение экспедиции и борьба с Веласкесом. – Высадка в Веракрус. – Мексика, государство ацтеков. – Монтесума. – Провинции Тлашкала и Чолула. – Поход в Мехико. – Монтесума – пленник Кортеса. – Поражение Нарваэса. – «Ночь печали». – Битва в долине Отумбы. – Вторая осада и взятие Мехико. – Экспедиция в Гондурас. – Поездка Кортеса в Испанию. – Экспедиция к берегам Калифорнийскою залива. – Возвращение Кортеса в Испанию и хлопоты о наместничестве. – Смерть Кортеса.

Наместник Кубы Диего Веласкес, не дожидаясь возвращения Грихальвы, поспешил отправить в Испанию донесение об открытии новых стран, подкрепленное образцами мексиканских золотых изделий, и просил обширных полномочий для колонизации этой области. Не получив еще ответа из Испании, Веласкес начал деятельно готовить экспедицию для завоевания вновь открытой страны. Выбор главного начальника затягивался. Многие предлагали назначить начальником Грихальву, только что вернувшегося из Мексики. Ведь он открыл эту страну, был знаком с ее особенностями и пользовался большой популярностью у солдат и матросов. Но именно поэтому Веласкес и побоялся поручить Грихальве начальство над новой экспедицией.

Пока продолжались эти разговоры и пререкания, два любимца наместника – его секретарь Андрес де Дуэро и правительственный контролер Амадор де Ларес – заключили союз с одним идальго, Эрнандо Кортесом, обещая сделать его начальником экспедиции, если он согласится разделить с ними добычу, которую привезет из завоеванной страны.

Как только назначение Кортеса было санкционировано, он тотчас же вывесил у ворот своего дома знамя из черного бархата, расшитое золотом, с красным крестом посредине, окруженным сиянием, и латинской надписью сверху: «Друзья, последуем за крестом, под знаменем его и с верою мы победим!»

На призыв Кортеса в короткое время откликнулось триста человек. Со всех сторон к нему стекались деньги и товары. Но этого оказалось недостаточно. Тогда Кортес, отдав все, что у него было, на вооружение флота, заложил свои поместья и занял у знакомых купцов крупные суммы на покупку съестных припасов, оружия и лошадей.

Тем временем подозрительный Веласкес, подстрекаемый своими обиженными родственниками и разными недоброжелателями, едва не разрушил все дело Кортеса. Растущая популярность начальника экспедиции лишила наместника покоя. Он понял, что Кортес не из тех людей, которые остаются в тени, и решил, пока еще не поздно, сместить его и назначить другого начальника. Но Кортес, тайно извещенный об этом Дуэро и Ларесом, решил ускорить свой отъезд. Хотя экипаж был еще не укомплектован и вооружение недостаточно, он собрал всех своих людей и ночью снялся с якоря.

18 февраля 1519 года Кортес пустился в море с флотилией из одиннадцати кораблей, причем самый большой из них имел не более ста тонн водоизмещения. Кортеса сопровождали сто десять матросов, около пятисот солдат, двести индейцев и несколько женщин для хозяйственных работ. Артиллерия состояла из десяти больших и четырех малых фальконетов[5]5
  Старинное малокалиберное орудие, стрелявшее свинцовыми ядрами.


[Закрыть], а кавалерия – всего из шестнадцати всадников. С этими почти ничтожными силами, собранными тем не менее с величайшим трудом, Кортес отправился в поход против могущественного властителя, государство которого было обширнее всех испанских владений, вместе взятых. Это предприятие было сопряжено с такими невероятными трудностями и лишениями, что если бы Кортес предвидел только половину из них, то его решимость, без сомнения, поколебалась бы. Обогнув мыс Каточе, Кортес, по примеру Грихальвы, углубился в залив Кампече, затем прошел мимо Чампотона и поднялся вверх по реке Табаско, надеясь, как и его предшественник, добыть у местных индейцев много золота. Но настроение туземцев резко изменилось, и они сделали попытку оказать сопротивление высадке испанцев. Несмотря на то, что индейцев было в несколько раз больше, чем испанцев, и сражались они с изумительной храбростью, испанцы одержали легкую победу. Пушечные залпы и набеги кавалеристов, которых местные жители принимали за сверхъестественные существа, привели индейцев в полное смятение.

В этом сражении погибли сотни индейцев, между тем как потери завоевателей ограничились двумя убитыми и несколькими ранеными.

Вскоре Кортес заключил с индейцами мир и получил от них дань съестными припасами, хлопчатобумажными тканями и небольшим количеством золота. Кроме того, индейцы дали Кортесу двадцать молодых невольниц, среди которых была знаменитая красавица Марина, прославленная всеми испанскими летописцами за то, что она, легко изменив своему народу, перешла на сторону испанцев и оказала Кортесу много ценных услуг при завоевании Мексики. Малиналь – таково было настоящее имя подруги Кортеса – была родом из племени ацтеков и находилась несколько лет в плену у индейцев Табаско.

«Кортес всюду брал ее с собой в качестве удивительной переводчицы, – пишет Берналь Диас, – и была она нам верным товарищем во всех войнах и походах, настоящим божьим подарком в нашем тяжелом деле; многое удалось нам совершить только при ее помощи. Понятно, что она имела громадное влияние, самое громадное во всей Новой Испании, и с индейцами могла делать, что хотела».

От Табаско Кортес повел корабли на запад в поисках удобной гавани, которая была найдена у того самого острова Сан-Хуан-де-Улуа, где остановился Грихальва. Едва флотилия бросила якорь, как к адмиральскому кораблю безбоязненно приблизилась лодка с туземцами. С помощью Марины Кортес узнал, что эта страна входит в состав большого государства, во главе которого стоит могущественный властитель по имени Монтесума; живет он в своей столице Теночтитлане, или Мехико. Кортес сообщил индейцам о своих мирных намерениях, вручил им подарки и высадился на берег материка – в жаркой и нездоровой местности, где вскоре был заложен город-крепость Веракрус (Истинный крест).

Но прежде чем перейти к рассказу о покорении Мексики Кортесом и его сражениях с ацтеками, следует сообщить некоторые подробности о самой империи Монтесумы, которая, несмотря на ее кажущееся могущество, уже таила в себе зародыши разложения и упадка. Этим и объясняется тот удивительный факт, что небольшая горстка авантюристов сумела завоевать обширную страну.

Почти посреди этой империи расстилается живописная Мексиканская долина с необыкновенно плодородной почвой и прекрасными озерами, лежащая на высоте 7500 футов над уровнем моря. До нас дошло очень мало подлинных документов о народе, населявшем Мексиканскую долину в древние времена. Мексиканские летописи были сожжены невежественными конкистадорами и монахами-фанатиками, с ожесточением уничтожавшими все, что могло напоминать о традициях побежденного народа.

В начале седьмого века на плоскогорье Анагуак поселилось племя тольтеков. Это был смышленый народ, занимавшийся земледелием и ремеслами. Тольтеки искусно обрабатывали металлы; они возводили большие здания, развалины которых и теперь еще встречаются в Мексике.

После четырехвекового владычества тольтеки исчезли из этой страны так же таинственно, как и появились в ней. Спустя столетие на их место пришло с северо-запада дикое племя чичимеков, которое вскоре, в свою очередь, было вытеснено другими, более цивилизованными народами. Наиболее значительным среди этих народов были ацтеки. После многих десятилетий непрерывных войн и переселений ацтеки остановились в Мексиканской долине, где в 1325 году основали на островах горного озера свою столицу Теночтитлан. Цивилизация ацтеков, сначала ограничивавшаяся пределами Мексиканской долины, успела за одно столетие распространить свое влияние на запад до Атлантического океана и на восток – до Тихого.

В короткое время ацтеки стали самым цивилизованным народом из всех племен Нового Света. В Мексике существовало право собственности, процветала торговля, развивались ремесла, было установлено денежное обращение. Хорошо налаженная административная система и целая сеть курьерских постов, вполне отвечавших своему назначению, позволяли быстро передавать любые распоряжения из одного конца империи в другой. Красивые города, величественные дворцы, многочисленные храмы, крепости, мосты, акведуки, хорошие дороги – все это свидетельствовало о сравнительно высокой культуре ацтеков, вступавшей, однако, в резкое противоречие с их жестокими религиозными обрядами.

Среди ацтеков было распространено многобожие (политеизм). Жрецы составляли значительную касту и пользовались большим влиянием даже в политических делах. Религия ацтеков включала в себя самые дикие и кровожадные обряды. Ацтеки верили в очистительную силу человеческих жертвоприношений. Этот ужасный обычай получил особенно широкое распространение в XIV–XV веках, когда ацтеки ежегодно приносили в жертву своим богам до двадцати тысяч человек. Несчастные жертвы этого религиозного изуверства набирались большей частью из населения покоренных земель, которые приносили дань своим победителям не только деньгами и продуктами земледелия и ремесла, но и людьми. Иногда число жертв достигало громадной цифры. Известно, например, что в 1486 году при освящении нового храма в Теночтитлане за один только день было убито семьдесят тысяч военнопленных! Древняя Мексика имела монархический образ правления; власть государя, или, вернее сказать, верховного вождя, вначале довольно ограниченная, усиливалась вместе с завоеваниями и вскоре приняла деспотический характер. Верховный вождь, он же одновременно верховный жрец, всегда выбирался из одного и того же рода, и его возведение на престол сопровождалось огромным количеством человеческих жертвоприношений.

Могущественный Монтесума принадлежал к жреческой касте, и при нем особенно окрепла и усилилась верховная власть вождя. Ведя с молодых лет завоевательные войны, он значительно расширил свои владения и поработил соседние племена; эти племена охотно переходили затем на сторону испанцев, полагая, что господство этих новых завоевателей будет менее тягостным и менее жестоким, чем владычество ацтеков.

Если бы Монтесума со своими силами напал на испанцев, когда последние находились в жаркой и нездоровой местности Веракрус, то, без сомнения, Кортес не выдержал бы натиска и был бы разбит, несмотря на превосходство своего оружия и дисциплинированность солдат. Если бы ацтеки использовали эту возможность, то завоевание европейцами Мексики могло бы отодвинуться на неопределенное время. Но тех качеств, какими в избытке обладал Кортес, как раз и недоставало Монтесуме: он никогда не отличался способностью принимать быстрые и твердые решения.

Не осмелившись вступить в открытую борьбу с Кортесом, Монтесума отправил к нему послов с подарками и велел сообщить чужеземцам, что он просит их вернуться восвояси, так как путь в его столицу слишком далек и опасен.

Кортес, конечно, не удовлетворился таким ответом, а богатые подарки еще больше разожгли его алчность. Но оставаться дольше на нездоровом берегу, где свирепствовала болотная лихорадка, было невозможно: уже тридцать испанцев умерло от этой страшной болезни. Положение становилось критическим. Среди испанцев начались раздоры. И тогда Кортес принял смелое решение.

Чтобы оградить свои корабли от нападения индейцев, он заложил на берегу крепость Веракрус, вокруг которой должен был затем вырасти целый город.

Устроив таким образом свои дела, Кортес выступил в поход и вскоре достиг города Семпоала, где ему был оказан хороший прием и были вручены богатые дары. Касик племени тотонаков пожаловался Кортесу на притеснения, чинимые ацтеками. «Гнет так силен, что некуда двинуться, – говорил касик, – но никто не смеет противиться, зная, что Монтесума владеет множеством провинций и городов и несметным войском». Кортес заключил с этими индейцами союз и уговорил их отказаться платить дань Монтесуме. Мексиканские чиновники, прибывшие в это время за сбором дани, по приказанию Кортеса были обезоружены и взяты в плен. Таким образом испанцам посчастливилось найти союзников в первые же дни высадки на мексиканское побережье. Но действия Кортеса связывало постоянное брожение в его собственном лагере. Сторонники Веласкеса организовали против Кортеса заговор и стремились захватить корабли, чтобы вернуться на Кубу. Видя, что ему предстоит непрерывная борьба с малодушными и заговорщиками, Кортес пошел на отчаянное средство. Он приказал вытащить на берег все суда и снять с них канаты, якоря и железные части под тем предлогом, что корабли пришли в полную ветхость и не могут больше служить. Тем самым путь к отступлению был отрезан и все участники экспедиции были поставлены перед необходимостью победить или умереть.

Не опасаясь более неповиновения или недостатка дисциплины в своем войске, Кортес 16 августа 1519 года оставил Семпоалу и выступил в поход к столице Мексики – Теночтитлану. Армия завоевателя состояла из четырехсот пехотинцев и пятнадцати всадников. На вооружении было семь маленьких пушек (фальконетов), которые тащили индейцы. Кроме того, Кортес взял с собой тысячу триста индейских воинов из союзного племени тотонаков и тысячу носильщиков.

Уже на второй день Кортес достиг границы маленькой области Тлашкала, вольнолюбивое население которой, ненавидя всякую зависимость, не хотело платить дань Монтесуме. Кортес надеялся, что его обещание немедленно освободить индейцев от мексиканского ига поможет ему склонить тлашкаланцев на свою сторону и превратить их в союзников. Он отправил послов выговорить разрешение у тлашкаланского касика пройти через его страну, чтобы достигнуть Мексики. Но послы были задержаны, и тлашкаланцы выслали навстречу испанцам сильное войско. Тем не менее Кортес двинулся внутрь страны. В течение четырнадцати дней ему пришлось выдерживать непрерывные нападения тлашкаланских войск, общая численность которых достигала тридцати тысяч человек. Тлашкаланские индейцы обнаружили такую храбрость и стойкость, что привели в удивление испанцев, до сих пор не видевших ничего подобного в Новом Свете.

Однако вооружение у тлашкаланцев было первобытное. Они располагали только деревянными копьями, мечами и стрелами с костяными наконечниками. К тому же и тактика у них была самая примитивная. Как могли они выстоять с таким вооружением против порохострельных орудий, металлических сабель и мечей? Когда тлашкаланцы увидели, что после всех сражений, стоивших жизни их самым храбрым воинам, у испанцев почти не было убитых, они приписали чужеземцам сверхъестественную силу.

Побежденные тлашкаланцы пошли на все требования: признали себя данниками Испании и поклялись помогать Кортесу во всех его походах, а он, со своей стороны, обещал оказывать им покровительство и освободить их от власти ацтеков.

И в самом деле, мир пора уже было заключить. В лагере испанцев положение было далеко не блестящим: многие были ранены, остальные страдали от болезней, голода и переутомления. Последовавшее затем триумфальное вступление в Тлашкалу, где испанцы были встречены, как некие сверхъестественные существа, помогло им довольно быстро собраться с силами.

После двадцатидневного отдыха в этом городе Кортес повел на Мехико всю армию, пополнившуюся шестью тысячами тлашкаланских воинов. По дороге он посетил Чолулу, священный город ацтеков, где находился храм одного из мексиканских богов – Кецалькоатля. Сюда из разных мест Мексики стекались паломники на поклонение этому божеству.

Монтесума был очень рад этому обстоятельству, потому ли, что он надеялся, что боги сами отомстят испанцам за оскорбление святынь, или потому, что рассчитывал на бунт и резню, которые могли быть легко вызваны с его помощью в этом многолюдном городе. Но радость Монтесумы была недолгой.

Тлашкаланцы своевременно предупредили Кортеса, чтобы он не особенно доверял выражениям дружбы и преданности жителей Чолулы. Не желая сворачивать с прямого пути и обнаруживать малейший страх, отважный завоеватель быстро занял несколько кварталов и расположился лагерем почти в самом центре города. Кортес принял меры предосторожности, а Монтесума тем временем готовил ему западню.

Тлашкаланцы разведали, что женщины и дети удалены из города; Марина в свою очередь узнала от одной местной жительницы, что у противоположных ворот Чолулы сосредоточился большой отряд. Вскоре стало известно и о других приготовлениях противника: улицы были перегорожены рвами и земляными насыпями; на крышах и балконах были навалены груды камней. Монтесума уже отдал приказ уничтожить всех чужеземцев и стягивал к Чолуле свои силы.

Тогда Кортес предупредил нападение врагов решительными действиями: он велел захватить в плен всех жрецов Чолулы и приказал своим солдатам устроить в городе поголовную резню. После падения Чолулы подвластные Монтесуме племена встречали Кортеса как освободителя. Не было ни одного касика, который не жаловался бы на деспотизм ацтеков, и это позволяло Кортесу надеяться, что ему не особенно трудно будет завоевать разрозненную империю.

После двухнедельного пребывания в Чолуле Кортес отпустил своих союзников-тлашкаланцев домой с богатой добычей, а сам вместе с войском стал подниматься на горные хребты, отделяющие нынешнюю Пуэблу от Мехико.

Ожидая всяких сюрпризов со стороны нерешительного Монтесумы, который до последней минуты не знал, как ему встретить чужеземцев, – как врагов или как друзей, – Кортес направился к плотине, ведшей через озеро в Теночтитлан. Он был уже на расстоянии одной мили от города, когда его встретили знатные ацтеки в богатых одеждах. Торжественно приветствуя Кортеса, они возвестили его о приближении государя.

Вскоре показался и сам Монтесума в украшенном золотом и перьями паланкине, который несли его сановники. По мере продвижения процессии ацтеки, собравшиеся огромными толпами вдоль дороги, падали ниц и зажмуривали глаза, как бы выражая этим уничижительным жестом, что они недостойны даже лицезреть своего обожаемого монарха.

Первое свидание было вполне дружественным. Монтесума лично проводил гостей в отведенное для них помещение. Это был обширный дворец, обнесенный каменной стеной и защищенный высокими башнями. Кортес не замедлил, однако, занять оборонительную позицию: он приказал поставить часовых и выставить у ворот пушки.

При вторичном свидании Кортесу и его солдатам были поднесены великолепные подарки. Суеверный Монтесума рассказал чужеземцам, что, по преданию, родоначальники ацтеков пришли в эту страну под предводительством белого бородатого человека. Основав эту державу, этот властитель, которого ацтеки считали богом и называли Кецалькоатлем, отплыл за океан, предсказав, что наступит время, когда с востока явятся его, Кецалькоатля, потомки и преобразуют в стране законы. И вот, если теперь Монтесума принимает испанцев как дорогих гостей, то только потому, что видит в них потомков своего древнего бога и праотца.

На следующий день Кортес с несколькими офицерами и с Мариной нанес ответный визит Монтесуме и, изложив основные положения христианского вероучения, стал настойчиво уговаривать мексиканского монарха «обратиться в истинную веру». Но Монтесума ответил, что боги его страны всегда были милостивы к нему и у него нет никаких оснований менять свою веру на новую.

Следующие дни были посвящены осмотру столицы. Теночтитлан оказался весьма многолюдным и необыкновенно красивым городом, поразившим испанцев своими прекрасными дворцами, величественными храмами, великолепными парками и садами. Теночтитлан был самым большим городом в Америке, да и в Европе лишь немногие города могли выдержать сравнение с ним.

Теночтитлан находился на высоком плоскогорье. Многочисленные каналы и плотины, соединявшие различные части города, были перерезаны подъемными мостами и шлюзами для свободного прохода судов, бороздивших озеро во всех направлениях. С восточной стороны плотин не было, и связь осуществлялась с помощью лодок.

Такое расположение города сильно беспокоило Кортеса, так как он понимал, что ацтеки легко могли атаковать испанцев и отрезать им отступление, разобрав и разрушив мосты. Чтобы предотвратить всякое неожиданное восстание, Кортес решил сделать Монтесуму своим заложником. Повод к этому вскоре представился. Один индейский касик, вассал Монтесумы, напал на испанцев, оставленных Кортесом в городе Семпоала. Этот касик перебил весь небольшой гарнизон во главе с командиром Эскаланте и приказал носить головы убитых испанцев из города в город, чтобы доказать, что чужеземцы могут быть побеждены и что они – не боги, а простые смертные.

Кортес не преминул воспользоваться этим печальным событием, чтобы обвинить императора в измене. Впрочем, если его, Кортеса, подозрения неосновательны, то император имеет прекрасный случай сурово наказать ослушников, осмелившихся поднять руку на испанцев. Наконец, чтобы исключить возможность дальнейших нападений, которые могут окончательно нарушить дружеские отношения, установившиеся между испанцами и ацтеками, и чтобы последние убедились, что их император не питает к испанцам никаких дурных чувств, Монтесуме не остается ничего другого, как поселиться вместе со своими гостями в отведенном для них дворце.

Разумеется, Монтесума не хотел соглашаться на это требование, но в конце концов ему пришлось уступить наглости и угрозам. Опасаясь за свою жизнь, он волей-неволей должен был перейти во дворец к Кортесу.

Но и этого ему было мало: чтобы еще больше устрашить ацтеков, он подвел Монтесуму к пылающим кострам, на которых корчились в предсмертных муках семнадцать участников восстания, и приказал надеть императору на руки железные цепи в виде наказания за соучастие в преступлении, которое было совершено якобы по его приказанию. Гордый Монтесума чувствовал себя настолько униженным и был так убит этим страшным зрелищем, что нисколько не сопротивлялся позорному церемониалу и поблагодарил Кортеса за доброту, когда тот собственноручно снял с него после казни оковы.

Постепенно Кортес настолько упрочил свою власть и так запугал нерешительного императора, что пошел еще дальше в своих требованиях, предложив Монтесуме признать себя вассалом и данником испанского короля. Монтесума вынужден был принести присягу в верности, которая повлекла за собой новые, еще более богатые дары и значительную контрибуцию, собранную, впрочем, без особого труда. Все золото и серебро, которое Кортес обнаружил в тайной кладовой Монтесумы, не считая всевозможных подарков и дани, он приказал переплавить в слитки, сохранив в целости только некоторые изделия самой тонкой работы. Когда отложили пятую часть королю, две пятых – Кортесу и вычли сумму, потраченную на снаряжение флотилии, то на долю каждого солдата досталось не более ста песо. Испытать столько трудов, подвергнуться таким страшным опасностям, вынести столько лишений – и все это ради несчастных ста песо!

Дележ производился строго, по рангам. Каждый офицер стремился урвать для себя как можно больше, да и сам Кортес, по-видимому, выделил себе чересчур щедрую долю, так как куча золота заметно уменьшилась еще до того, как приступили к дележу.

Все еще не отказываясь от намерения обратить Монтесуму в христианскую веру, Кортес старался убедить его в преимуществах своей религии. Когда Кортес захотел опрокинуть мексиканских идолов, как это он уже сделал однажды на острове Косумель и в Семпоале, население отнеслось к поруганию святынь с такой нескрываемой враждебностью, что Кортес, опасаясь мятежа, вынужден был оставить свои планы.

В то время как дела испанцев в Мексике резко ухудшились, Кортес получил сообщение, что около гавани Веракрус крейсируют какие-то корабли. Флотилия была снаряжена не королем, а Диего Веласкесом, успевшим выхлопотать себе у архиепископа Фонсеки, председателя Индийского совета, разрешение выслать против Кортеса карательную экспедицию, которой было поручено низложить его, захватить в плен и доставить на Кубу, где он должен был предстать перед уголовным судом.

Флотилией командовал генерал Панфило де Нарваэс. На восемнадцати судах находилось около полутора тысяч человек, среди них – восемьдесят кавалеристов, девяносто арбалетчиков, семьдесят мушкетеров. На вооружении было около двадцати фальконетов с большим запасом ядер и пороха.

Чтобы оттянуть время и попытаться, кроме того, внести смуту в ряды противника, Кортес послал к Нарваэсу своего капеллана Ольмедо, но принят тот был очень дурно, и все его мирные предложения были с презрением отвергнуты. Гораздо больший успех имел Ольмедо среди солдат. Он раздавал им золотые цепочки, кольца и другие ценные подарки, что сразу же расположило их в пользу Кортеса и его баснословных, по словам Ольмедо, богатств. Узнав об этом, Нарваэс пришел в ярость, но дело уже было сделано: расчет оказался безошибочным, и популярность Кортеса возросла.

Тогда Нарваэс начал действовать. Назначив цену за голову Кортеса и его главных сообщников, он двинулся в наступление. Но Кортес был не таков, чтобы вступать в сражение при неблагоприятных условиях. Он все время уклонялся от встречи с противником, утомлял его, засылал в лагерь Нарваэса лазутчиков, которые следили за каждым его шагом, и, наконец, когда Нарваэс укрылся со своим войском в Семпоале, Кортес совершил неожиданное ночное нападение. После короткой схватки Нарваэс был тяжело ранен – удар копьем пришелся ему в левый глаз – и попал в плен, а его солдаты тотчас же перешли на сторону Кортеса, который потерял в эту ночь только двух человек.

Таким образом, Кортес неожиданно для себя не только вышел победителем, но и приобрел сильное подкрепление. Этим резким поворотом счастья он обязан был главным образом своему дипломатическому искусству. Но торжество Кортеса было омрачено известием, полученным из Теночтитлана. Воспользовавшись отсутствием Кортеса, ацтеки восстали и напали на испанский гарнизон. Многие солдаты были убиты, другие ранены, а оставшиеся в живых подвергались непрерывной осаде.

Кортес поспешил в Теночтитлан во главе своего отряда, усиленного двумя тысячами тлашкаланцев. 24 июня 1520 года он во второй раз вступил в этот город и успел прибыть до того, как ацтеки приступили к разрушению мостов и плотин, соединявших столицу с твердой землей. Он обратился к Монтесуме, прося его воздействовать на восставших, чтобы заключить перемирие или хотя бы выговорить срок для отхода испанцев из столицы. Несчастный император поднялся на дворцовую стену и стал убеждать своих подданных сложить оружие. В ответ на это в толпе ацтеков раздались ропот и угрозы. Когда Монтесума призвал затем восставших помириться с испанцами, негодование ацтеков возросло до крайних пределов, и, прежде чем солдаты Кортеса успели прикрыть Монтесуму своими щитами, он был ранен несколькими стрелами и опрокинут навзничь ударом камня в голову.

Устрашенные преступлением, которое они только что совершили, ацтеки разбежались, и площадь перед дворцом опустела. Император же, поняв слишком поздно, какую отвратительную роль он выполнял, очутившись в руках Кортеса, сорвал со своих ран повязки, отказался от всякой пищи и умер, проклиная испанцев.