Текст книги "Путь к тебе"

Путь к тебе
Жюли Кошка

© Жюли Кошка, 2017

ISBN 978-5-4490-0844-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Время половина третьего, уроки, наконец-то, закончились, в столовую сходила. Теперь нужно к зеркалу в холле подойти, волосы в пучок затянуть. И на урок танцев! Ну, вот, девчонок, как всегда, полно, к зеркалу не пробиться!

– Что, пошла свою снежную лавину сгребать?!

Какой этот Марк, все-таки, дурак! Ну, чего он к моим волосам прицепился? Я же не виновата, что они у меня почти белые. Не буду больше с распущенными ходить! Завтра же в косу заплету или хвост сделаю… А папа говорил, что у меня красивые волосы, как у Снежной Королевы… Вот если бы я была Снежной Королевой, я бы этого Марка заморозила. Хотя, нет, пусть живет. Я бы ему только нос в сосульку превратила, и чтоб не таял никогда, даже в жару. И звали бы его тогда Марк-сосулька.

Наконец-то, толпа девчонок разошлась. Какая я бледная сегодня. Свет, что ли, так падает? Сейчас волосы в пучок соберу и стану совсем дурнушкой. Когда коса или хвост – еще терпимо, а так, с тугим пучком – просто кошмар! Такой я мистеру Тайрону, нашему учителю танцев, никогда точно не понравлюсь. Хотя мой пучок тут совсем и не причем, если уж честно говорить. Вон к нему какие девчонки заниматься ходят: красивые, высокие, стройные, старшеклассницы… А я худая уродина, и мне всего одиннадцать, и до двенадцати еще ехать не доехать. Ладно, зато у меня глаза папины, зеленые, как изумруды, и такие же большие… И на них слезы… Надо от зеркала скорее отойти, пока не увидел никто. А то здесь быстро прозвища приклеивают. Будешь какой-нибудь «плаксой» или «нюней». Скорее рукавом сотру… Надо же, стираю, а они все равно ползут… Это я не из-за мистера Тайрона, вовсе нет. Это из-за папы. Он умер три с половиной года назад. Его хулиганы на улице избили. Они к женщине с ребенком приставали, а он заступился. Его по голове ударили. Врачи спасти не смогли… И он умер… Я, когда о нем думаю, почти всегда плакать начинаю. Я его очень любила, и сейчас люблю. Если бы он был с нами, все было бы по-другому. Все-все…

Сегодня среда. По средам у нас танцы в три часа дня. Я как раз успеваю перекусить после уроков. Правда, беру немного: чай с чем-нибудь недорогим. Мне деньги приходится откладывать, чтобы каждый месяц за танцы платить. Я уже с начала года занимаюсь. Мама думает, что занятия бесплатные, иначе она бы меня не пустила. А я очень хочу танцевать! Это моя мечта! В школе, где я до этого училась, танцев не было. А в этой есть, хотя и район здесь победнее, и сама школа – так себе. А мистер Тайрон классный! Он мне очень нравится. Он второй год танцы здесь преподает. Ему на вид где-то лет двадцать пять или чуть больше. Девчонки говорят, что он не женат, по крайней мере, кольца не носит. Он весь такой подтянутый, высокий, стройный, глаза темно-карие, почти черные, и волосы темные и уложены так небрежно, а выглядят, как у модели с обложки журнала. У нас все девочки, кто на танцы ходит, в него влюблены. Мне кажется, что многие его уроки посещают не из-за танцев, а только из-за него. Меня он всегда хвалит, но уверена, не потому, что я ему нравлюсь, а потому, что у меня неплохо получается в отличие от большинства. «Вот, посмотрите, как Кира делает! Берите ее за образец! Человек всего несколько месяцев занимается, а выполняет лучше тех, которые уже второй год ходят». Прямо крылья вырастать начинают от таких слов. Хоть этим я могу его внимание к себе привлечь. А другие завидуют. Вот и пусть!

У нас группа с одиннадцати до четырнадцати лет. Младшие и старшие занимаются отдельно. У нас же танцы два раза в неделю, в среду в 15.00 и в субботу в 13.00. Единственно, неудобно в среду домой возвращаться. К половине пятого уже темно бывает. Я езжу от школы три остановки на автобусе, а потом минут десять пешком от остановки до дома иду. А район захолустный, старый, дома неприглядные, и на улицах почти везде фонари разбиты. Мы раньше в другом месте жили, но полгода назад нам пришлось дом продать, чтобы со всеми долгами рассчитаться. И теперь мы здесь живем. И у нас не свой отдельный дом, как раньше, а маленькая двухкомнатная квартирка в старом, обветшалом здании. Мама пока не работает, и мы кое-как перебиваемся на ее пособие по безработице. Ну, вот, я переоделась. Можно идти в зал на занятия. И мистер Тайрон уже зовет! Какой же он все-таки красивый…

* * *

– Девочки! Занятие начинается! Все готовы? Никто в раздевалке не затерялся? О, у нас сегодня даже мальчики в полном составе, все пятеро! Молодцы! Сегодня пар получится больше, чем в прошлый раз. А то два мальчика на пятнадцать девочек не очень густо.

Интересно, кто-нибудь до конца года из мальчишек дотянет или раньше смоются?

– Все, построились! Разогреваемся! Начинаем с простых элементов. Раз, два, три!

Маргарет, как всегда, подтянута, словно струна, которая, того гляди, лопнет. Такое рвение – даже страшно. Лили глазки опять строит. Она бы танцевала также хорошо, как глазами стреляет. Сэнди…

– Сэнди, ты, кажется, в прошлый раз заявила, что заниматься тебе этой ерундой надоело, и что ноги твоей больше тут не будет. В чем дело?

– Меня мама отправила…

– Ну, что ж, вряд ли, мамина любовь к танцам перейдет к тебе. Сочувствую. Что намерена делать: терпеть, носом шмыгать и изводить себя и меня, или мне самому с мамой поговорить?

– Потерплю, наверное…

– Что ж, удачи!

Молли – тоже время тратит впустую, но, по крайней мере, с желанием. Кира… поправиться бы ей немного – цены бы не было. Ест она, что ли, плохо?

– Так, разбиваемся по парам!

* * *

Опять мистер Тайрон эту дылду Анжелину в пару взял. С ней, конечно, удобно, она ему по росту подходит, но танцевать-то она не умеет. А меня за все время всего два раза в пару брал, и то для того, чтобы всего одно движение показать. Ну и что теперь, что я его ниже намного. Все равно так нечестно.

– Марк, с Кирой в пару встань.

– Я со Снежной Лавиной танцевать не буду.

Ну, вот, все хихикают. Мистер Тайрон в легком недоумении. Сейчас попробует выяснить, что за прозвище… Нет, вроде бы пронесло. Придурок дурацкое прозвище выдумал, а другим смешно. Теперь, наверное, и хвост и косу бесполезно уже будет делать. Так Снежной Лавиной и будут называть.

– Мы с Лили в прошлый раз в паре были, – говорит Марк.

Ох, Марк, какой прокол! Нужен ты ей, как собаке пятая нога. Вон фыркает стоит.

– Марк, в пару ставлю я, а на свидания ходи с кем хочешь, ну, и кто согласится, конечно!

Так тебе и надо. Пусть и над тобой посмеются. А танцевать я с тобой тоже не хочу… но придется…

– Начали, под музыку! Ритм слушаем! Ритм! Раз, два, три! Раз, два, три!.. Кира, ты спишь сегодня?

Да ничего я не сплю! Мне Марк на ноги наступает! Дурак! Он это нарочно! Вот сейчас бы я его точно заморозила, чтоб до самой весны ледышкой стоял! Ой, кажется, краснеть начала. Сейчас этот придурок еще подумает, что из-за него…

– Все, занятие окончено! Молли, молодец! Сегодня уже лучше! Лили, больше внимания к ритму, опаздываешь. Мальчики, молодцы! Марк, с дисциплиной проблемы! Кира, задержись на минутку, как переоденешься!

Ну, все, сейчас отчитает! А я тут ни при чем, это все Марк. Потяну время, пусть все переоденутся и уйдут, чтоб мистер Тайрон не при свидетелях меня ругал… Все, Молли последняя. Нужно выходить. Что же это, я опять краснею!?..

– Снежная Лавина, значит?

Можно, я на него смотреть не буду, просто кивну. И зачем он это прозвище запомнил?

– Марк придумал?

Опять кивну.

– Это из-за твоих волос?

Еще раз кивну. Я сейчас, должно быть, похожа на кивающего китайского болванчика. Как же это глупо, наверное, со стороны выглядит. Ну, почему я посмотреть на него никак не могу?!

– И ты теперь решила не носить распущенные волосы, а делать косу или хвост?

Откуда он знает?! Зачем я на него посмотрела, теперь еще больше краснею. И, вообще, я уже передумала. Ситуацию все равно не спасешь – буду ходить с распущенными, как ходила.

– Тебе распущенные, кстати, очень идут.

Постойте, он что видел меня с распущенными волосами?! Нет, видеть он мог, конечно. Но чтобы заметить?! И прозвище поэтому понял… И он сказал, что мне очень идет!

– Ладно, я не за этим тебя остаться попросил. Ты, наверное, в курсе, у нас в школе концерт на Рождество готовят. Так вот, миссис Смит, наша директриса, попросила меня какой-нибудь номер сделать. Можно было бы с группой, но времени слишком мало. Я решил тебе предложить выступить. Согласишься?

– Мне?..

Мне выступить?.. В смысле одной? Какие у него глаза красивые… Зачем он мне это предлагает?

– Только нужно будет после занятий на час-полтора оставаться. Всего две с половиной недели до праздника. Так что придется поработать. Выручишь?

– Я не смогу!

Зачем я это сказала? Нет, я, правда, не смогу! Это же ужас – я одна на сцене… И с ним с одним оставаться заниматься… Я умру сразу.

– Я же всего три месяца занимаюсь… Девочки многие второй год ходят…

– Да, ходят, но, несмотря на это, ни у одной из них не получится так, как у тебя. Но есть одно «но»: ты непременно сможешь, если сама в себе сомневаться перестанешь. А с такой заниженной самооценкой, как у тебя, далеко ты, точно, не пойдешь. Нужно верить в себя и себе доверять! Ну, что, согласна или нет?

Отвечай же, отвечай!

– Да…

– Совсем другое дело! Я знал, что могу на тебя рассчитывать! С субботы начнем репетировать. Сможешь после занятий задержаться?

– Да… конечно… А что за танец будет?

– Есть у меня кое-какие идеи. В субботу скажу, ладно?

Неужели я согласилась?.. Какой ужас!..

– Поздно уже и холодно сегодня. Ты ведь, кажется, недалеко от старого парка живешь?

Откуда он знает?

– Я иногда с утра вижу, как ты на автобус садишься. Если не против – давай, подвезу.

Подвезет?.. В смысле подвезет…

– Хорошо…

Зачем я согласилась? Ну, зачем?!..

* * *

На улице действительно холодно, да, кроме того, дождь со снегом. Открываю перед Кирой дверь машины и предлагаю сесть на переднее сидение. А она топчется и никак не решается.

Странная девочка… смущается постоянно, мало разговаривает, кажется, даже со своими сверстниками почти не общается. Зато в танце раскрывается. Удивительно! Как будто, только танцуя, и живет. Ходит-то всего лишь три месяца ко мне, а уже так замечательно все получается, хотя, говорит, нигде не занималась до этого.

– Не стесняйся, садись. Мне все равно по пути, так что я тебя без проблем подброшу. И тебе на улице не мерзнуть. А то вон, погода отвратительная какая!

Наконец-то забирается в машину неловко и неуверенно. Все-таки ей полезно будет на сцене выступить. Может, немножко уверенней себя почувствует… если, конечно, не растеряется и все выступление не завалит. Ну да ладно! Будем надеяться на лучшее. Ну все, поехали.

– Кира, ты из-чего в другую школу перевелась? Переезд?

– Да…

– А на танцы почему пошла? Родители записали, или сама решила?

– Сама решила…

Отвечает, как эхо, и головы даже не поднимает. Откуда такая зажатость? В предыдущей школе затюкали или, может, дома?

– Ты как-то сказала, что не занималась до этого нигде. А когда поняла, что танцевать хочешь?

Ну, вот в мою сторону взглянула, вопрос за живое задел.

– Я… всегда танцевать любила. Мне папа рассказывал, что, когда я маленькой была, даже в кроватке под музыку танцевала. И мы с папой часто на танцевальные выступления ходили. Мне очень нравилось… и ему тоже…

Она что, слезы вытирает?..

– А твой папа, он…

– Он умер… три с половиной года назад…

– Извини… я не знал… Ты с мамой сейчас живешь?

– Да.

– А братья, сестры есть?

– Нет… Мы только с мамой… вдвоем…

Так, телефон звонит. Наверное, Аманда. Аманда – это моя девушка. Нас мои родители познакомили. Я сначала очень скептически к факту нашего знакомства отнесся, но потом как-то мы с ней неплохо поладили, и вот уже несколько месяцев встречаемся.

– Да, дорогая. Я тебе перезвоню, ладно? Конечно, подъеду.

– Вы меня здесь высадите, пожалуйста. Я недалеко отсюда живу.

– Хорошо… Точно сама дойдешь?

– Да. Конечно. До свидания и… спасибо.

– До субботы!

Надо было, наверное, ее до дома довезти. Хотя она сама попросила ее высадить. Ладно, с автобуса же она домой добирается. Тут как раз остановка. Да и мести вроде бы поменьше стало…

* * *

– Занятие окончено! Сегодня все молодцы! Всегда бы так занимались – цены бы не было! Кира, ты помнишь, что у нас еще репетиция? Сможешь остаться?

Опять не отвечает, только кивает. Что за ребенок такой!? Может, зря я это все затеял? Завалит она мне весь номер со своей патологической неуверенностью. Ну, ладно, попытаюсь…

– Кира, я подумал, мы разучивали движения самбы, и у тебя хорошо получается. Попробуем поставить сольный танец. Я бы мальчика тебе в пару дал, но их всего пять, три из которых с этого года занимаются, а два оставшихся тоже вряд ли танец потянут. Боюсь, ты с отдавленными ногами будешь ходить. Я музыку подобрал. Вот, послушай, и давай движения проработаем.

Увлеклась и про все забыла. Вот чем она мне нравится! Ни у кого из ребят такой тяги к танцам нет. Она ими горит. Все-таки должен номер получиться!

– Молодец!

До чего же худенькая… Дома ее, что ли, не кормят? Кожа да кости.

– Кира, тут руку выше. Вот так! Что это у тебя на плече? Синяк?

Рукав натянула, испугалась и съежилась вся.

– Тебя ударил кто-то?

Молчит, взгляд потупила – значит, точно ударили.

– Кто-нибудь в школе? Одноклассники?

– Нет. Я… сама ударилась… о дверь…

Беру ее за подбородок, потому что в глаза не смотрит. Бросает на меня быстрый испуганный взгляд, и снова опускает глаза.

– Кира, ведь это неправда. Кто тебя ударил?

Дергает головой, освобождая подбородок из моих рук.

– Я сама…

Губы дрожат. Лучше не буду докапываться до истины, а то того и гляди разревется, а нам репетировать нужно. Можно как-нибудь потом попытаться выяснить. Сейчас все равно не скажет…

– Ладно, давай репетицию продолжим.

* * *

Мы с мистером Тайраном за кулисами. Через одно выступление мой выход. Мне кажется, я с ума сойду! Неужели мне сейчас на сцену выходить придется. Лучше бы опять была репетиция, и никто кроме мистера Тайрона меня не видел. Я точно опозорюсь: выйду, и ноги слушаться перестанут, путать движения начну или, вообще, упаду. Мистер Тайрон дает мне кое-какие технические советы, уточняет несколько движений, а мне ничего в голову не лезет от волнения, да и ноги уже начали заплетаться.

– Кира, с тобой все в порядке?

Ой, я ему в руку вцепилась и не заметила. Второпях разжимаю пальцы. Боже мой, у него на коже даже следы от ногтей остались!

– Извините… я нечаянно…

– Ерунда. Кира, посмотри на меня… Кира, девочка моя…

Это он мне?..

– Ну вот, наконец-то, я твои глаза вижу. Не отводи…

Не отвожу… Зачем он меня так назвал?..

– Кира, послушай, ты все сможешь. У тебя все прекрасно получается, и непременно получится сейчас. По-другому просто быть не может. Ты лучше всех. Ты очень красивая.

Красивая?.. Это я красивая? Он что, чтобы меня поддержать, это говорит? Или о платье? Он мне такое платье для выступления достал роскошное – шелковое, с воланами, ярко красное. Наверное, правда, красиво… Я провожу рукой по пышным воланам платья.

– Посмотри на меня…

Он меня за подбородок взял… Он так уже второй раз делает… Смотрю ему прямо в глаза. Я уже и не знаю, от чего меня больше трясет: от того, что выступать сейчас, или от того, что он ко мне прикасается.

– Ты сейчас восхитительно выступишь. Поняла?

Он по моим волосам рукой провел!..

– Кира, поняла?..

– Да… Мистер Тайрон… вы только не уходите никуда… пока я на сцене буду…

– Конечно, не уйду. Я буду твое выступление из зала смотреть… Ну, давай, иди. Следующий выход твой.

Я бегу к выходу на сцену, оборачиваюсь, он кивает мне и улыбается. Мне улыбается… Может быть, я ему хотя бы капельку нравлюсь?.. Только бы не подвести его… только бы не подвести…

* * *

Так, на сцену вышла. Уже хорошо… Растерялась… Что она делает?.. Ох, идиот, она же меня ищет, а ей свет прямо в глаза.

– Кира!

Машу ей рукой. Все. Увидела, и, кажется, немного успокоилась. Ну, давай, девочка, не подведи! Музыка. Вступай! Молодец, все четко. Не ошибись здесь! Молодец! Хорошо! Не зря я на нее поставил, не зря! Думаю, директриса будет довольна. Аплодируют, даже «браво» кричат. Надо бы к ней подойти. Так, а сейчас что за номер? Уличные танцоры. Ладно, к Кире чуть позже подойду. Посмотрим выступление – это интересно!

Досмотрел концерт. Ох, время-то уже сколько! Надо отыскать Киру, если она, конечно, домой не ушла. Пожалуй, следовало сразу к ней подойти. Ну да ладно, как уж получилось. Возможно, она еще в танцевальном зале.

– Мистер Тайрон!

Миссис Смит, директриса, строгого вида женщина, направляется прямо ко мне.

– Мистер Тайрон, я хотела сказать, что вы замечательно девочку подготовили. Не напомните мне ее имя?

– Кира… Кира… – Как же ее фамилия? – Аллен.

– Мне очень понравилось ее выступление. Я хотела предложить вам выпустить ее на танцевальный конкурс, который проводится между школами. Что скажете?

– Думаю, это отличная идея. Уверен, она сможет себя показать с лучшей стороны!

– Рада, что вы так позитивно отреагировали, но, все-таки, у девочки не забудьте спросить ее мнение. И завтра сообщите мне окончательное решение.

– Хорошо.

Конкурс – это здорово!.. А вдруг возьмет и не согласится, заартачится… От нее этого вполне можно ожидать… Еще не ушла, переоделась только.

– Я думал, ты уже домой отправилась.

– Я хотела вас дождаться…

– А я тут немного задержался, с директрисой разговаривал. Ей понравилось, как ты выступила.

Смотрит, глаз не сводит, обрадовалась бы, что ли. Директриса, ведь все-таки похвалила…

– А вам?..

– Что мне?.. О, да, конечно, ты молодец! Все очень хорошо!

Ну вот, глаза засветились. А то уж я подумал, что ей все равно… Или ей именно мое мнение нужно было?.. Наверное…

– Правда?..

– Конечно, правда! Я же говорил, что у тебя все получится. Знаешь, миссис Смит тут предложила в танцевальном конкурсе между школами поучаствовать. Ты как, не против?

Опять молчит, глаза опустила.

– С группой?..

– Нет, только тебе.

– С этим номером?

– Думаю, надо будет что-нибудь еще подготовить. Но это опять дополнительные репетиции. Что скажешь?

Так волнуется, руки сжала, даже костяшки пальцев побелели.

– Хорошо…

Уф, согласилась, а то я думал, уламывать придется. Прямо гора с плеч. Завтра директрисе сообщу.

* * *

Боже мой, зачем же я согласилась на этот дурацкий конкурс?! Да, я хочу заниматься с мистером Тайроном… вдвоем… Номер новый, репетиций много… Но я же не смогу! Там жюри будет, другие конкурсанты. Это же не просто концерт на Рождество… Я сразу после занятия подойду к нему и скажу, что не буду участвовать. Не буду и все! Это не для меня!

На занятии я постоянно путаюсь и не могу сосредоточиться на танце. Мистер Тайрон бросает на меня удивленные взгляды. Мне так стыдно, но я ничего не могу с собой поделать.

– Кира, ты хорошо себя чувствуешь?

– Да…

Нет, же, нет!!! Какое там хорошо. Я сквозь землю готова провалиться! Я же согласие дала на участие в конкурсе, а теперь отказаться решила! Как я это ему скажу?!

– Можете идти переодеваться, занятие окончено. Кира, у тебя получится остаться сейчас? Начнем репетиции прямо сегодня. Дата конкурса назначена через два месяца, но лучше пораньше номер подготовить, чтобы время в запасе осталось.

– Мистер Тайрон, я…

– Ты сегодня не можешь?

– Я хотела совсем отказаться…

Ну вот, все-таки сказала. Боюсь поднять глаза. Он, наверняка, разозлился на меня. Молчит. Придется посмотреть ему в лицо. Ох, как же это непросто. Он что, не сердится? Совсем? Он озадачен…

– Кира, ты боишься?

Киваю и склоняю голову вниз, опустив глаза. Мистер Тайрон подхватывает меня за подбородок.

– Не прячься от меня, ладно?..

Снова поднимаю глаза. Он не убирает руки, а у меня начинает стучать сердце, чувствую, как предательски заливаются краской щеки.

– Кира, все чего-то боятся. И я тоже боюсь. Я второй год преподаю в вашей школе танцы. До этого, хотя мне уже двадцать восемь лет, никогда не преподавал. Когда мне предложили это место, я очень боялся идти сюда. Но все-таки решился, и теперь не жалею. Мне очень нравится. Нужно преодолевать свой страх, иначе ничего не добьешься, не достигнешь своей мечты. Прошу тебя, не отказывайся от участия в конкурсе. Мы подготовим замечательный номер, и ты отлично выступишь. У тебя все получится. У нас все получится.

У нас все получится… Он сказал «у нас»… У нас будет одно общее дело. Ни у кого больше, только у нас. Он хочет со мной работать!.. А конкурс еще так нескоро, через целых два месяца. Он убирает руку с моего подбородка, берет меня за плечо и немного сжимает его.

– Ну, Кира, не отказывайся, не теряй свой шанс.

– Хорошо… я согласна… – едва слышные слова сами слетают с губ, но мистер Тайрон ждет их и ловит прямо на лету.

– Какая же ты умница! Молодец!

Будь что будет, но я буду с ним целых два месяца…

* * *

Я сегодня в школьной столовой случайно услышала, что мистера Тайрона зовут Дэн. Его так наша преподавательница по искусству назвала. Мы его всегда «мистер Тайрон» называем, и я даже не знала, что он… Дэн… Какое красивое имя… Оно ему очень подходит. Дэн… Буду про себя его так называть… Сегодня у нас вторая репетиция. Он, Дэн… (как здорово!) … подобрал музыку для танца, но что-то не клеится. Мне музыка не очень понравилась, и его она, кажется, тоже не вдохновляет. Я принесла кое-что из дома, мою любимую. Наверное, я даже предложить ему постесняюсь, но зачем-то все-таки взяла…

Перед началом репетиции, когда все ученики уже переоделись и вышли, я вдруг решаюсь:

– Мистер Тайрон, у меня запись музыки одной есть. Мне она очень нравится. Может, вы послушаете? – говорю еле слышно. Пусть не услышит, но я, вроде как, попыталась.

– Ты с собой запись принесла?

– Да. – Ну вот, зачем я ему сказала?! Он сейчас раскритикует все! Кто меня за язык-то тянул?!

– Что ж, давай послушаем. Почему бы и нет.

Я отдаю ему диск и говорю номер трека. Мы слушаем. Внимательно. Он почему-то тоже. Музыкальный трек завершается, а мистер Тайрон… Дэн, задумчиво смотрит на меня и неожиданно говорит:

– Кира, ты, наверняка, пробовала танцевать под эту мелодию?

Я едва заметно киваю головой. К чему он клонит?

– Давай еще раз включим, а ты станцуй так, как сама видишь этот танец.

Я немного теряюсь от этого предложения.

– Давай, не смущайся, у тебя прекрасно все получается. Я вижу, тебе эта музыка нравится, а это очень важно.

Он заново запускает трек. Мелодия затягивает в танец, и я забываю обо всем на свете. Это так волшебно – танцевать под мелодию, которая созвучна твоей душе… Последний аккорд и последнее движение. Я поднимаю глаза на… Дэна. Он задумчиво улыбается. Улыбается мне… А я снова неотвратимо краснею и отвожу взгляд. Дэн подходит ко мне. Я все так же стою, опустив глаза и по-прежнему горю костром.

– Твой танец завораживает. В нем есть душа. Красивая душа… Ты молодец, Кира. Давай оставим эту музыку. Она мне тоже очень понравилась. А твой танец возьмем за основу. Кое-что, конечно, надо будет доработать. Я думаю, ты сама понимаешь. Но композиция должна выйти отличной. Ты согласна?

Еще бы! Как же я могу быть не согласна?! Это то, о чем я даже и мечтать не могла! Во мне все ликует. Я чувствую, как от волнения дрожат руки, и сбивается дыхание. Но в ответ я только тихо говорю:

– Да…

* * *

Сегодня седьмая репетиция. Кира очень старается. Не пропустила еще не одной. Танец в черновом варианте уже готов. Осталось кое-что отшлифовать. Кира, все – таки, необычная девочка. Порой вслух даже ответить боится, но в то же время работать с ней одно удовольствие. Ко всем моим замечаниям внимательно прислушивается, все советы, как губка, впитывает, но и свои идеи подает (а у нее их немало) и музыку замечательную подобрала. И танцует так вдохновенно – сразу чувствуется, что это ее.

Единственно, что меня беспокоит, так это то, что она устает. Полтора часа занятий, а потом еще репетиция – мне кажется, ей тяжело. Она выкладывается по полной и под конец совсем выдыхается, хотя пытается виду не подавать. Поразительная стойкость – позавидовать можно. В прошлый раз я ей предложил только на репетиции приходить, но она отказалась, не хочет занятия пропускать.

– Кира, давай еще раз прогоним все выступление. А потом я на видео твой танец запишу. Нужно посмотреть, что доработать.

Включаю музыку, и Кира, как всегда, воодушевленно начинает танцевать. Делаю некоторые замечания, отрабатываем пару движений. Пожалуй, теперь можно сделать видеозапись танца.

– Кира, ты готова?

– Да.

Она улыбается. У нее необыкновенно красивая улыбка, хотя улыбается она не особо часто. И, что странно, никогда не смеется. Я раньше не замечал, а сейчас, когда стал с ней работать один на один, вдруг обнаружил это. Я даже смешить ее пытался, рассказывал что-нибудь забавное, а она все равно лишь улыбается… Что-то бледная она слишком. Опять устала, наверное… Снова включаю музыку. Кира начинает танцевать, я снимаю. Но через пол минуты танца она вдруг оступается, хватается за голову и начинает оседать. Я бросаю камеру, но вовремя подскочить не успеваю – Кира падает на пол. Глаза закрыты, она не реагирует – без сознания. Переношу ее на маты, лежащие в углу, укладываю поудобнее и бегу к аптечке, которая, к счастью, имеется при зале, за нашатырным спиртом. Она быстро приходит в себя и растерянно озирается. Я придерживаю ее рукой за плечи и помогаю сесть, но руки не убираю, она еще слишком слаба.

– Ты сознание потеряла. Танцевала и упала вдруг. С тобой такое уже случалось когда-нибудь?

Кира смотрит на меня, легкий румянец пробивается сквозь бледность ее щек. Она как-то невразумительно мотает головой и опускает глаза, румянец становится чуть ярче. Она такая стеснительная, часто краснеет, когда я с ней разговариваю. А сейчас ее, должно быть, смущает моя близость. Но отпустить я ее не могу – мне кажется, если уберу руку, она упадет.

– Я отнесу тебя в медкабинет. Надеюсь, врач там.

Я подхватываю ее на руки. Она совсем легкая, словно воздушная. Как у нее, вообще, сил заниматься хватает. Слабой рукой Кира обнимает меня за шею. Я несу ее по длинному коридору. Идут уроки, и коридор пуст. Кира иногда бросает на меня быстрые смущенные взгляды. Миссис Глэн, школьный врач, к счастью, оказывается на месте. Я объясняю, что произошло и, оставив Киру на ее попечение, выхожу в коридор. Минут через десять появляется миссис Глэн. Надо сказать, что это уже немолодая женщина, которая имеет за плечами длительную практику и несколько лет работает в школе. Она пользуется уважением персонала да, пожалуй, и учеников тоже. Миссис Глэн притворяет за собой дверь.

– Мистер Тайрон, я хотела бы с вами поговорить по поводу Киры.

– Надеюсь, у нее ничего серьезного нет?

– Ну, как сказать. Дело в том, что она уже теряла сознание в школе недели три назад. Я направила ее на обследование. По всем показателям у нее истощение. Она плохо питается. Я специально понаблюдала, что она берет на обед. Так вот – это чай с маленькой булочкой. Растущему организму этого недостаточно, да еще при том, что она усиленно занимается танцами. Я с ней сейчас разговаривала. Чувствуется, девочка упрямая. Танцы она бросать не хочет, но, хотя бы, нагрузку нужно снизить. Насколько я поняла, вы ее сейчас на конкурс готовите. Я не уверена, что в данный момент это может пойти ей на пользу. Вообще, было бы лучше от участия в нем пока отказаться. Не последний конкурс в жизни. Поговорите с ней по этому поводу. Это, во-первых, а во-вторых, по поводу ее рациона. Девочки сейчас боятся быть полными, придерживаются всяких безумных диет, что подрывает их здоровье. И вам, как мужчине, будет проще до нее достучаться. Объясните ей, что никакой красоты в тощей девушке быть не может. Полагаю, от вас эта мысль будет звучать доходчивее, чем от меня. Попытайтесь на нее повлиять, мистер Тайрон. Думаю, она вас послушает.

Я несколько обескуражен. С таким диагнозом она, вряд ли, конкурс вытянет. Надо поговорить с ней, чтобы ела получше. Правильно я предположил, что она толком не ест. Худая – того и гляди, ветром сдует. Обидно, уже номер практически готов. Да и сама она в конкурсе, наверняка, захочет участвовать – столько готовилась. Стоит попробовать, а вдруг получится. С ее способностями она бы и одно из первых мест могла получить. Уговорю нагрузку снизить, чтоб передохнула немного. И я думаю, все утрясется.

Кира выходит из медкабинета, и мы вместе возвращаемся в танцевальный зал. Она идет, опираясь на мою руку. Я убеждаю ее какое-то время заниматься поменьше. Аккуратно спрашиваю, не стоит ли отказаться от участия в конкурсе. Но Кира, как я и предполагал, против. У меня прямо камень с души падает. Зря мы, что ли, столько готовились?

Отвожу ее на машине домой. Правда, она просит высадить ее, как всегда (я иногда подвожу ее после репетиций), на остановке. Не спорю. В данном случае с ней это делать бесполезно. Она упрямо отмалчивается и стоит на своем. Я беру с нее обещание, что она сообщит мне, как дойдет. Мы еще в декабре обменялись телефонами из деловых соображений. Мало ли, что. Ну вот, прислала смс, что дошла до дома, и что все в порядке. Собственно, это ее первая смска мне за все время.

.* * *

Сегодня среда. Занятие и репетиция. Но мистер Тайрон… Дэн (даже про себя непривычно его так называть, но при этом, невообразимо чудесно!) сказал, что сегодня порепетируем чуть-чуть, да и на общем занятии он тоже не хотел меня особо нагружать. Я сейчас в столовой, беру, как обычно, чай и булочку. Сажусь за пустой столик у окна. Я почти всегда обедаю одна. Как-то с друзьями у меня не клеится. В той школе я дружила с одной девочкой. Да, пожалуй, даже и не дружила, общались просто, сидели вместе. Она не слишком разговорчивая была, такая же, как я. Вот и сошлись. Ее немного странной считали… Интересно, а меня странной считают или нет?..

– Не занято?

Вздрагиваю и поднимаю глаза. Мистер Тайрон… Дэн… Это Дэн… Он смотрит на меня и улыбается. Я ближе подтягиваю к себе свой поднос.

– Нет… Садитесь…

– Здравствуй, Кира.

Дэн ставит на стол свой поднос с обедом.

– Кира, это что, весь твой обед?!

Я съеживаюсь и опускаю голову. Выбор невелик: либо полноценный обед, либо уроки танцев и… Дэн. Я готова совсем не есть, если понадобится, только бы не лишится уроков и встреч с ним… Хотя я сейчас уже не знаю, что для меня важнее: танцы или…

– Мне миссис Глэн сказала, что ты очень плохо питаешься. Но я ей как-то не особо поверил. А сейчас вижу, что она была права. Ты что, каждый день только это на обед ешь?

Я все глубже вжимаюсь в спинку стула, так, что уже даже больно становится. Вот бы сейчас взять и исчезнуть, будто меня тут совсем и не было.

– Судя по тому, что ты не отвечаешь, видимо, каждый день. Послушай, Кира, это же глупо, на диете сидеть. Миссис Глэн говорит, что у тебя истощение от недоедания. Так же нельзя. Чего ты добиваешься? В больницу попасть?