Текст книги "Мечты и кошмар"

Зинаида Гиппиус
Мечты и кошмар

Мало-помалу – слишком медленно, правда, и не поспевая за событиями – но все-таки начинает приходить в сознание старая Европа. Все громче раздаются оттуда голоса встревоженных польско-восточными делами.

Только теперь просыпается: а что, пожалуй, и впрямь польско-советская борьба – явление не только местного порядка? Пожалуй, она касается и Европы, пожалуй, исход ее, тот или иной, грозит и нам какими-нибудь последствиями?

Некоторые французские газеты упоминают даже о возможности новой мировой войны. О пожаре, идущем с востока…

Но, быть может, все эти верные, известные до избитости «открытия» – остаются и теперь достоянием одних газетчиков. Быть может, тех, кто имеет влияние на судьбы народов (или думает, что имеет влияние) – не разбудили и последние грозовые дни в Польше. Мы еще не знаем. Мы это вскоре узнаем.

Ведь мы слышали трезвые голоса в европейской печати и раньше. Английская печать предупреждала о всеевропейской опасности в то самое время, когда английский премьер изъяснял, что вполне возможно вести торговые сношения даже с людоедами… Перед его глазами, конечно, рисовалась такая идиллическая картинка из прошлого: приплывают к дикому берегу европейские корабли с бусами, ножами, яркими платками. Доверчивые людоеды уже приготовили на берегу, в обмен на эти бусы, кучи слоновых клыков и других местных драгоценных товаров. Сами спрятались вблизи и ждут. Европейцы грузят слоновьи клыки, взамен оставляют перочинные ножички и бусы и уезжают. После их отъезда людоеды делят оставленные европейцами сокровища, очень довольны; посылают вдогонку благодарственные приветы, все очень хорошо, – до следующего раза.

Эта идиллия до сих пор как-то не может устроиться. Но люди с воображением до сих пор, кажется, не отказались от мечты о ней. Может быть, так и протянут, так и промечтают вплоть до последнего часа: пока не лизнут их красные языки людоедского пожара.

В образе ли новой мировой войны, или в несколько ином подобии, – но действительно, на Европу надвигается грозная опасность. Можно как угодно относиться к Польше; оставляя в стороне все соображения этнического свойства, рассуждая совершенно холодно и объективно, – нельзя не признать, что существование Польши имеет громадное положительное значение для Европы. Глядя с той же, совершенно объективной, точки зрения – и глядя взором ясным – мы непременно отметим хотя бы следующее: интересы большевиков и Германии сейчас сходятся, и тем и другой нужна сейчас соприкасающаяся граница. Для чего она им нужна, что из этого выйдет – это уж вопросы дальнейшие. На них ответы могут быть различные – в деталях, но не по существу. Никто же не будет отрицать, что Германия – озлоблена, но озлоблена, не на большевиков в первую голову. Относительно большевиков она только слепа, несмотря на весь свой горький опыт. Германцы могли бы сказать про себя:

 
…От боли мы безглазы
А ненависть, как соль,
И ест, и травит язвы,
Ярит слепую боль.
 

Факт тот (все с точки зрения холодного наблюдателя), что для Германии не исключена возможность соединиться: хоть с чертом, если Германия вообразит, что черт ей послужит. Пусть считаются с этим фактом, пусть ведают его те, кому ведать надлежит.

Им же предоставляю и выводы из факта. Эти выводы уже делаются более трезвыми европейцами.

Чем больше их будет, чем скорее проснется Европа, – тем скорее кончится весь наш мировой кошмар.