Текст книги "Приключения вампирши Элеоноры"

Злата Линник
Приключения вампирши Элеоноры

Часть первая

На свою судьбу я не жалуюсь, могу сказать, что по-своему вполне счастлива. Во всяком случае, с этим согласились бы многие женщины, с грустью отводящие глаза от витрин дорогих магазинов. Да, это тоже счастье – когда можешь зайти в любой из них и купить все, что захочется, не особенно придавая этому значения. К моим услугам все удовольствия большого города – концерты и спектакли, где цены на билеты превышают все возможные пределы, элитные клубы, вечеринки, магазины для избранных. На меня смотрят с восхищением мужчины и с завистью женщины – те самые, которые меня прежнюю не удостоили бы даже презрительной усмешки. Комплексы и сомнения – они навсегда остались в глубоком прошлом. Я могу позволить себе любой каприз, даже то, что шокировало бы любого из обычных людей. Например, сидеть, свесив ноги, на подоконнике девятого этажа и пускать мыльные пузыри или с милой улыбкой выложить какому-нибудь самоуверенному дураку все, что я о нем думаю.

А сколько в мире самых обыкновенных вещей, каждая из которых способна стать настоящим маленьким праздником. Например, любимая мелодия, которая случайно прозвучала из чьего-то открытого окна, пламя свечи или теплый весенний ветерок. Я уже не говорю о букете полевых цветов, принесенном с прогулки, или о чашечке кофе, выпитой за столиком уличного кафе. Каждая минута может принести с собой много радостного и удивительного, надо только уметь разглядеть это. Мало кто из людей знает, как прекрасен мир в ночные часы: весной, когда влажный воздух полон запахов земли, травы и первых листочков, осенью, когда во всем ощущается удивительная гармония и немного философское спокойствие. Особенно я люблю лунные зимние ночи: воздух удивительно чист и свеж, звезды на темном небе такие яркие и праздничные, а снег скрипит под ногами. Мне нравится выходить на улицу прямо в вечернем платье и танцевать на только что выпавшем снегу. Мои туфельки почти не оставляют на нем следов, а то, что всем окружающим кажется лютой стужей, лишь прибавляет мне сил. Снежинки кружатся, сверкают в лунном свете и падают мне на открытые плечи. Они сверкают на них как дорогие бриллианты и не тают.

Понимать и любить жизнь я начала только после того, как ее потеряла…

* * *

Молодой бизнесмен Сергей Антонов отправился на встречу с конкурентами. Он получил письмо с претензиями, что их новый магазин отбивает покупателей у сети, торгующей аналогичными продуктами. Хозяин этой сети магазинов предложил встретиться и обсудить ситуацию. Сергей особенно не беспокоился. «В конце концов, все мы люди и всегда сможем договориться по-хорошему – размышлял он. Мы же не на Диком Западе, поделим сферы влияния, бумагу какую-нибудь подпишем…» Но вместо конкурента, господина Козлова, с которым он собирался цивилизовано договариваться, его ждало четверо парней самого бандитского вида, которые ничего не объяснив, стали требовать с него большую сумму денег и совали какие-то бумаги на подпись. А потом произошло такое, что не снилось Сергею даже в самых кошмарных снах.

* * *

В ту ночь я возвращалась с одной закрытой вечеринки, где прекрасно повеселилась. Было уже довольно поздно, под утро, и я мечтала только о том, чтобы лечь спать и проспать весь день до вечера. До моего жилища было довольно далеко, и я решила устроиться на дневной отдых на одном милом старом кладбище. Могилы и покойники – какие пустяки, тем более, что в будний день кладбище практически не посещается, а сторож в эту его часть даже не заглядывает. Если же кого-то не устраивает мое общество – может убираться прочь, никого не держу.

Мое внимание привлек унылый гранитный монумент годов пятидесятых, на котором красовалась надпись, что здесь покоится светило биологии, а также прекрасный семьянин. Непонятно, откуда здесь на заброшенном участке свежие комья земли, да и памятник стоит как-то криво… А, впрочем, меня все это совершенно не касается. Я поудобнее устроилась и приготовилась сладко задремать, как вдруг рядом раздалось нечто такое, что было здесь абсолютно неуместно. Рядом кто-то дышал!

А кому здесь, под землей дышать, да еще в таком месте, где живым находиться не положено? Ну-ка, посмотрим, кто здесь со мной, так, представительный пожилой мужчина – нет, этот лет пятьдесят уже как не дышит. А рядом? Но тут прямо у меня под ухом раздался звонок сотового телефона. Это еще что за безобразие, поспать не дают!

Не успела я как следует обдумать эту мысль и как следует рассердиться (а на сытый желудок рассердиться значительно труднее) как моя рука совершенно автоматически нашарила телефон, взяла его и поднесла к уху. В трубке раздался наглый мужской голос:

– Ну что, мужик, убедился, что мы тут не в игрушки играем? Давай, подписывай все быстренько, гони бабки, а то сейчас уедем, а тебя так тут и оставим. Усек? Эй, как там тебя, Сергей, а ты, часом, не помер там со страху? Алло, алло!

– Алло! Ответила я. Какие деньги, какой Сергей? Что вы мне спать мешаете?

– Ой, а вы кто? Что вы там делаете? А это телефон девять восемь два…

– Я Элеонора и сейчас, между прочим, спать хочу.

– Девушка, не глупи, у нас деловой разговор и вообще отключись от линии, нечего подслушивать!

Ну, ничего себе, меня не принимают всерьез!.. Но тут дыхание лежащего рядом стало тяжелым, а потом и слишком частым. Ах да, как же я забыла, он живой, следовательно, ему нужен воздух, а здесь он уже заканчивается. Надо срочно что-то делать! Нужна вентиляция!

То, что вампиры намного сильнее обычного человека – чистая правда, во всяком случае в отношении меня. Я подняла руку и без особого труда пробила крышку и двухметровый слой смерзшейся земли. Ну да, я могу сделать ее и длиннее, чем два метра, что в этом особенного? Вытянув руку подальше, я пошевелила пальцами. Терпеть не могу, когда земля под маникюр забивается! Ничего особенного я не имела в виду, но сразу после этого до меня донеслась сначала волна ужаса, а потом и самые разнообразные эмоции и звуки – громкий визг, тихое журчание и, наконец, звук двух моторов, которые мгновенно взревели и затихли вдали.

В дыру хлынул поток холодного воздуха. Все-таки, из-за кого весь этот шум? Рядом со мной, а, если быть более точной, то подо мной лежал молодой мужчина лет двадцати с небольшим, в хорошем костюме, донельзя порванном и перепачканном. Лицо его носило следы самой жестокой драки, а руки были основательно сбиты. Похоже, он сопротивлялся до последнего, что невольно вызвало у меня уважение.

Что-то мне это совсем не понравилось – живого человека в гроб запихать и деньги требовать… Между тем небо стало светлеть; для человеческого глаза это было еще неощутимо, но я все-таки не человек. Надо срочно устраиваться на дневной отдых, да и этого Сергея не оставлять же здесь, я не так воспитана.

Далеко идти не пришлось, здесь недалеко у меня постоянное убежище. Это и в самом деле бывшее бомбоубежище, которое сначала было переоборудовано под склад какой-то фирмы, а потом там некоторое время жил один бывший военный. Оттуда его вскоре и отвезли в психушку; ему везде мерещились не то монстры из фильма ужасов, не то злобные инопланетяне, явившиеся из дальней галактики по его душу. Так что мне досталось вполне уютное помещение под землей – с холодильником, электроплиткой и даже телевизором. Здесь я храню свое скромное имущество – одежду, косметику и все, что надо женщине, даже если она и вампир.

И вот, минут десять спустя, я со всеми удобствами растянулась на тахте, а спасенного оставила приходить в себя на полу перед телевизором. Наступал день, и я почувствовала, как погружаюсь в сон.

* * *

То, что вы, люди, называете сном, не имеет ничего общего с тем, как спят вампиры. Сознание уходит далеко-далеко и в то же время оно не упускает ни одной мелочи из того, что происходит рядом. Поэтому мы, вампиры, даже спящие, очень опасны. Вместе с телом погружается в сон и все, что еще было в них человеческого, оставляя лишь инстинкты хищного зверя.

…Где-то рядом просыпались люди, с неохотой вылезали из своих теплых постелей и, ведомые чувством долга, спешили на работу. Под крышей дома напротив дремали голуби, а в подвале предавалась тихой панике мышь, угодившая в ловушку.

…Я, саблезубая кошка, вышла на охоту. Я не голодна, но близость добычи возбуждающе действует на нервы; пусть все эти мелкие зверьки прячутся и пытаются убежать, никто не уйдет от моих лап с длинными острыми когтями. В лесу жарко, пахнет землей и прелыми листьями, а через эти запахи пробивается один удивительно приятный, ведь это моя добыча. Глупая, она приближается сама, она не знает, что я здесь в засаде и жду ее. Ну, иди же сюда, чтобы я смогла достать тебя одним точным прыжком, а потом…

– Ты что?!! Перестань!!!!

Где это я и кто кричит? Рядом чье-то лицо, совсем белое, а глаза полны ужаса. Это дичь из моего сна, но почему она продолжает мне сниться? Наконец я прихожу в себя и медленно отпускаю полузадушенного парня. Вкуса крови во рту нет, значит, я проснулась вовремя.

– Ты что, с ума сошел, меня будить? Я записку написала, вот лежит, неужели не прочитать было?

– Записка? Эта: «Меня не буди, пока не высплюсь, я опасна и агрессивна». А я думал, ты так шутишь. Ну, у тебя и хватка…

– Ладно, раз уж ты меня разбудил, давай знакомиться. Ты, значит, Сергей, а я Элеонора, вампир, между прочим.

– Так это ты меня оттуда вытащила, спасибо, а я уж думал, мне крышка.

– Ага, точно, крышка.

– Так ты, что, вправду вампир? Настоящий?

В ответ я обаятельно улыбнулась, одновременно приведя клыки в рабочее состояние. В зеркале я себя, по понятным причинам, увидеть не могу, но, по словам очевидцев, глаза у меня в таких случаях светятся красным цветом и вообще, вид становится весьма устрашающий. Вопрос отпал сам собой.

– Сергей, а как ты на кладбище оказался? Что это за люди, и почему они от тебя денег требовали?

– Магазины «Для дома для семьи», может быть, слышала? Мы с друзьями открыли свою фирму, торговля продуктами, а вся фишка в том, что они отечественные ну, цыплята из Синявино, картошка из области, все от производителя и цены соответственные, то есть, ниже, чем у других; для среднего класса и менее обеспеченных слоев населения. Месяц назад второй магазин открыли. В общем, с долгами рассчитались, стали раскручиваться, планы строить, тут-то на нас и наехали.

– Кто? Мафия?

– Нет, этим мы заплатили, да они много и не взяли, посмеялись, что бизнес больно несерьезный. Нет, это конкуренты забеспокоились. У них тоже продукты, но импортные, уцененные, не первой свежести.

– Понимаю, сама когда-то продукты покупала.

– В общем, докопались до нас капитально, проверки всякие насылали: СЭС, налоговую, пожарных. Только мы не такие уж и лопухи; Валерка, друг мой, юридический закончил, а я на бухгалтерских курсах учусь, так просто мозги не запудришь. Тогда от нас потребовали отступного, вроде, у них из-за нас прибыль падает. Это называется упущенная выгода. Мы согласились, пообещали им заплатить; решили, что всегда лучше по-мирному разойтись. Только, понимаешь, они времени нам совсем не дали, а такую сумму наличными за пару дней не достанешь, все в дело вложено. Квартиру заложить, так она не моя, там мама с бабушкой живут. У ребят такой возможности тоже нет. Я думал, встречусь, уговорю подождать недельку; сами же бизнесмены, должны понять. Вот, собственно, и все… А ты, значит, здесь живешь?

– Ну, вроде того. Как тебе моя квартира?

– Круто! Много заплатила?

– Не так уж дешево, зато спокойно. Замок на двери, например, не просто кодовый, а реагирует только на мои отпечатки пальцев и на определенную температуру тела; я ее могу менять как угодно.

Да, мы, вампиры, и мысли читаем. Мой спасенный сначала с интересом разглядывал помещение, машинально прикидывая его стоимость. Потом до него постепенно дошло, что он находится в обществе вампира, а значит…

– Слушай, а ты меня не…?

– Не стану, успокойся, у меня специфический вкус, я выбираю себе жертв, то есть, извини, объекты по профессиональному признаку.

– Это как? Новых русских, что ли? Они едят хорошо…

– Ты лохотронщиков видел? Подходит к тебе любезный молодой человек, сует в руки карточку, потом радостно сообщает, что ты выиграл виллу на Канарах, а потом не успеешь оглянуться, как остаешься с пустыми карманами.

При слове «лохотронщики» по лицу Сергея пробежала тень, а руки непроизвольно дрогнули, но он тут же спохватился.

– Видел, сам как-то еле отделался, так пристали, что-то про кругосветный круиз мозги пачкали. Там один был, спорить готов, гипнотизер.

– Блондинистый такой, в длинном синем плаще? Так он никого дурить больше не будет. С прошлого вторника.

Сергей только открыл рот, чтобы мне ответить, как вдруг его сотовый телефон опять зазвонил. Пока в голове молодого человека проносились самые разные мысли по поводу того, кто это может быть и стоит ли отвечать, я выхватила телефон из его кармана. Говорил знакомый мужской голос:

– Алло, Сергей, это ты?

– Нет, это Элеонора. Ваш Сергей подойти не сможет и деньги вам теперь вряд ли отдаст, да и бумаги подписать у него получится (тут я старательно изобразила довольное чавканье). Не верите – спускайтесь ко мне, сами знаете, куда, только сперва поешьте, как следует.

– А… зачем?

– Как это зачем – чтобы кровь была вкуснее. И не вздумайте напихиваться гамбургерами из ларька, у меня от них изжога.

Мой собеседник старательно шевелил мозгами, по всей вероятности, не привыкшими к этому занятию; я буквально слышала, как они со скрипом ворочаются в его голове. Наконец, вспомнив недавно просмотренный ужастик, он выдал гениальную идею:

– А мы перед тем, как туда лезть, чесноку наедимся и кресты у нас с собой серебряные, так что ничего ты нам не сделаешь.

– Молодой человек, вы что, не слышали: «Чтобы это работало, надо в это верить». Кресты вы покупали в ювелирном возле метро, причем, выбирали по принципу, чтобы покруче и потяжелее. В церкви же ни вас, ни крестов ваших, ни разу не было. Кстати, насчет серебра: его там хорошо, если шестьдесят процентов. А от чеснока, которым от вас и так несет на километр, только живому человеку худо станет, например, Светочке, с которой кто-то надеется встретиться сегодня вечером. Сказать, где она живет?

– Все понял, без проблем, мы вас не видели, вы нас не знаете, мы тут вообще не при делах, мы только на разборку подписывались, а все остальное не наша забота.

В заключение собеседник издал громкое «Уф!» и отключился.

За несколько лет до описанных событий

…Она брела, от слез едва различая перед собой дорогу. Ведь говорили же, тысячу раз говорили: не ввязывайся ни в какие уличные лотереи, но так хотелось чего-то чудесного, что бы враз изменило ее жизнь. Вот оно и изменило – бесследно исчезли деньги, собранные на зимние сапоги и те, на которые предполагалось купить продукты. Теперь о покупках придется забыть, хватило бы до конца месяца, а он только начался. А какой скандал ждет ее дома, подумать страшно! В кои-то веки ей доверили самой сделать серьезную покупку, а она вместо этого… Теперь ей не доверят купить и буханки хлеба.

Ей так хотелось, чтобы все недавние события оказались просто дурным сном, кошмаром, чтобы время вернулось назад всего-то на полчасика и тогда она никогда, больше никогда и близко к ним не подойдет. Обманули, ее облапошили как последнюю дурочку, да еще и посмеялись над ее доверчивостью. Особенно тот, со светлыми серыми глазами, который вначале казался таким симпатичным, так по-доброму улыбался: «попробуйте, такой милой девушке обязательно повезет». А ведь клялся и божился, что у них все честно и даже порывался показывать какие-то документы. Стыдно, ужасно стыдно, скорее домой, забиться в самый темный угол и неделю, нет, месяц и носа не высовывать на улицу…

Немного ближе к описанным событиям

Я снова здесь, на этой узкой улочке рядом с рынком. Несмотря на поздний час они все на месте. А вот и тот, сероглазый, демонстративно трясет за руку какого-то невзрачного субъекта и преувеличенно радостно верещит: «Поздравляю вас, вы выиграли автомобиль „Жигули“! Сероглазый идет мне навстречу. Узнал ли он меня? Нет, он видит молодую даму в умопомрачительной шубке и в туфельках на шпильках. Богатая и скучающая молодая женщина, непонятно как оказавшаяся здесь. Он шагает мне наперерез и сует в руку какую-то карточку.

– Это вы мне, а что это?

– Наша фирма проводит рекламную лотерею – мы разыгрываем товары и услуги. Позвольте посмотреть на номер вашего билета. О-о-о! вы выиграли наш самый главный приз – путевку на двоих на Средиземное море!!!

По закону жанра из толпы выныривает толстая тетка, разрисованная как матрешка.

– У меня тот же самый номер – голосит она. Путевка моя!

– Ну, раз так – „примирительно“ произносит сероглазый, устроим небольшой аукцион. Та, у кого с собой на данный момент больше денег, получает путевку. Так, у вас пятьдесят рублей, прекрасно, а что у вас, дама, у вас сто, великолепно! Деньги можете сдавать на хранение мне до конца игры, у меня не пропадут, я ведь не хочу потерять работу. А что у вас, пятьсот рублей, замечательно! если у кого-то есть с собой валюта, то она тоже может участвовать.

– Вы знаете – тихонько говорю я – деньги, которые я взяла с собой, закончились, но у меня есть еще в машине, это совсем недалеко.

– В принципе это не положено – так же тихонько отвечает мне сероглазый, но лично мне будет приятно, если главный приз достанется вам, а не этой работнице прилавка. Я ведь тоже по диплому инженер, а в вас чувствуется женщина с образованием. Пойдемте, я вас провожу.

Разрисованная тетка старательно разыгрывает возмущение, но потом „соглашается“ немного подождать, а я заворачиваю за угол, пересекаю один проходной, двор затем другой. Он идет следом как привязанный, радостно подсчитывая, сколько можно слупить с этой богатой дурехи и сколько из этого утаить от своих „сотрудников“. Заходим за угол старого гаража.

– Так, где же ваша машина, дамочка? – в голосе звучит почти детское разочарование: – неужели машину угнали и все достанется кому-то другому?! Нет, точно дуреха, нашла, где машину оставлять!

В ответ я улыбаюсь ему, демонстрируя пару великолепных клыков. В глазах его сначала вспыхивает безмерное удивление – нет, такого не может быть, это неправильно! затем приходит страх и желание бежать отсюда, бежать сломя голову. Но разве от меня убежишь?

Раз! Я провожу пальцами по его спине, и когти безо всякого усилия распарывают кожаную куртку и все, что одето под ней. Еще парочка рывков в разные стороны, но всякий раз я оказываюсь у него на пути и улыбаюсь ему, улыбаюсь во весь рот.

– Куда же вы? Неужели вам не хочется моих денег?

Ему уже не до денег и вообще ни до чего. Окончательно потеряв голову от страха, он падает передо мной на колени, прямо в снег и жидкую грязь и что-то неразборчиво лепечет про семью, маленьких деток и больную маму. Обычного живого человека он бы, может, и разжалобил…

– Какие дети, да и ты женат не был, а маму в последний раз навестил год назад и то, чтобы квартиру на себя переписать. А ну, вспомни, ведь я тебя тоже просила. И другие тоже. Встань, или так и хочешь умереть в этой луже?

До него доходит, он вскакивает и кидается на меня, думая только о том, чтобы вырваться туда, в обычную жизнь, которая кажется ему теперь такой прекрасной. Но мне надоело с ним возиться, и вскоре все закончено. Соленая жидкость льется прямо мне в горло, я пью, захлебываюсь, и не могу оторваться. Уходит усталость, уходит холод, который уже ощущается где-то внутри. Поток энергии переполняет меня, хочется танцевать прямо здесь, в этом грязном дворе. Я молодая, я сильная, я такая живая!

Оторвавшись наконец, я снова смотрю ему в лицо – „Вы проиграли, все деньги и приз переходят к этому человеку. – Но как же?! – Девушка, вы же в курсе, что это игра, правила вам тоже были известны. Отойдите, не мешайте работать!“

На какое-то время я, вероятно, теряю контроль над собой, так как то, что лежит у моих ног, теперь даже и отдаленно не напоминает молодого мужчину, совсем недавно пытавшегося выудить у меня деньги.

Но дела на сегодня не закончены. Наскоро привожу себя в порядок, подбираю сброшенную шубу. Какая жалость, что не воспользоваться зеркалом…

Они ждут и, чтобы не терять время, обхаживают какую-то бабулю с хозяйственной сумкой. Бабуля радостно кивает и мысленно уже тратит свой выигрыш. В списке покупок фигурирует игровая приставка для правнука и фирменные тапочки деду.

– Ой, вы про меня еще не забыли? В машине что-то случилось с замком, ваш коллега пытается его открыть, но одному не справиться. Вы только подождите, хорошо?

От толпы отделяется верзила в темной вязаной шапочке, надвинутой на глаза. „Нет, бывают же на свете такие дуры, доверила машину незнакомому человеку, а он явно ее уже обчистил и прикарманил себе все деньги. Ну, пусть только попробует не поделиться!“

Он почти не удивляется, когда странная дамочка вдруг лезет к нему с нежностями в темном дворе. Но то, что следует потом, для него уже за гранью разумного. Он сперва изо всех сил пытается оттолкнуть меня, отбросить от себя, но куда там, я намертво приросла к нему. Движения верзилы делаются все более суетливыми, а затем он сдается и пытается что-то сказать. Что-что?!! Он тоже хочет стать вампиром. Размечтался, да ты хуже всякого вампира, лохотронщик!

…Ну вот, милицейский патруль найдет верзилу со свернутой шеей – обычные бандитские разборки, а дырочки от клыков к тому времени будут уже совсем незаметны, да и кто будет присматриваться?

Поднимаю голову и встречаюсь с взглядом удивительных золотисто-карих глаз. Мудрых и немного грустных глаз древнего, очень древнего вампира.

– Девочка моя, ты молодец, ты прекрасно со всем справилась. Так значит, это они и были? Но ты опять забыла одну существенную деталь.

В руках у него полиэтиленовый мешок, туго набитый бумажными деньгами – рубли, доллары, какие-то незнакомые купюры, в уголке блестят старомодные золотые сережки – все это дневная добыча лохотронщиков. Про деньги я и не вспомнила. Мне немного неловко и я на автомате выдаю:

– Ну да, они нам пригодятся, жить-то на что-то надо.

При слове „жить“ уголки губ моего собеседника чуть-чуть приподнимаются в грустной улыбке.

– Там еще была женщина, кажется, их называют завлекательницами, размалеванная такая.

– Да, соглашается он. Была… А теперь нас ждут развлечения. В ночном клубе неподалеку отсюда новая концертная программа, но перед этим тебе надо заглянуть в салон красоты, я уже договорился, никаких зеркал.

На улице толпа уже разошлась. Старушка с хозяйственной сумкой бродит и причитает:

– Ой, господи, что же это делается, ни денег, ни сережек золотых. Вот так пошла бабка за покупками.

На ее причитания никто не реагирует – кто-то торопится по своим делам, а кто-то к таким зрелищам давно привык.

Открываю полиэтиленовый пакет и подхожу к ней.

– Возьмите ваши сережки и ваши деньги. Это было не всерьез, понарошку, но в следующий раз жулики могут быть настоящими и ничего назад не отдадут. Вы поняли?

– Поняла, спасибо, доченька. Вот глупая бабка, думала и вправду разбогатела. Ой, постой, подожди, это не мои деньги, здесь больше и денежка вон иностранная!

Но нас здесь уже нет. Сегодня нам здесь больше нечего делать.

Настоящее время

– Ну, ты и выдала! Я и сам едва не поверил. Слушай, умыться бы…

– Там за дверью душ есть и раковина. Там еще аптечка, от старого хозяина осталась, может еще годится, а я посмотрю тебе что-нибудь переодеться.

В дальнем углу у меня настоящая костюмерная, ее, наверно, хватило бы, чтобы обеспечить небольшую киностудию. Есть наряд состоятельной дамы – вечернее платье, шубка, еще одно платье, деловой костюм… нет, в мои джинсы он, точно, не влезет. Наконец из кучи свитеров и топиков был вытащен спортивный костюм. Вроде, должен подойти.

– Элеонора! – Раздалось из ванной. – Я вот думаю… Они теперь будут считать что ты меня… ну, что я вроде дохлый, то есть, сорри, носферату.

– Настоящим носферату ты стал бы только на следующие сутки, да и то после… некоторых мероприятий. А сейчас лежал бы преспокойно в темном углу и привыкал к этой мысли. А о тебе дома-то не волнуются?

– Мама с бабушкой у тетки в Ярославле. Как тут заварушка началась, я их сразу и отправил. А вот ребята – Валерка, Толик, они, точно, с ума сходят… Ой, тебе что, плохо – бледная какая-то и глаза покраснели. Да что с тобой такое?

1– А это значит, что я с тобой заболталась и опаздываю на завтрак. Ну, кушать мне пора. Значит так, ты сиди здесь, а я пойду в один бар, там лохотронщики собираются и не только они. Может, что-нибудь и про твоих знакомых узнаю.

* * *

Этот подозрительный бар в подвальчике старого дома я знаю довольно давно. Когда-то, много лет назад, я слышала о нем от одной девушки с работы. Девушку сюда пригласил бывший одноклассник, гордо именовавший себя „солдатом мафии“. Впечатлений у рассказчицы хватило надолго. Впоследствии я и сама не раз сюда заглядывала. С завидным постоянством здесь собираются те, чьи отношения с законом не отличаются простотой. Приходят, в том числе, и лохотронщики, отдохнуть после „трудового дня“…

Я заказала себе коктейль и скромно уселась в темном углу. Надрывалась музыка, посетители пытались перекричать ее и для обычного человека все голоса слились бы в один сплошной шум, но мой слух все-таки тоньше человеческого. Внезапно прозвучал знакомый голос. Точно-точно, с этим парнем я совсем недавно беседовала по телефону.

– Прямо и не знаю, что ему сказать… Ведь не поверит же, подумает что мы струсили и денег не заплатит. Да какие там деньги, хорошо, если ноги унесем.

– Я тебе в который раз говорю, сваливаем отсюда, пусть сам со своими ужасниками разбирается, я до сих пор успокоиться не могу. Веришь ли, не одну бутылку водки уговорил и ни в одном глазу, до сих пор так всего и трясет.

Они здесь, за угловым столиком, все четверо. Да, такими я их себе и представляла: перекачанные, с лицами, не испорченными интеллектом, и с развитием, остановившемся на уровне пятого класса. Какой-то хорошо одетый господин подсаживается к ним. Судя по всему, он ими и командует.

– Не понял, вы что, всякой дряни нанюхались – и заказ не выполнили и объект угробили, а теперь мне еще и лапшу тухлую на уши вешаете?!

– Не, шеф, там точно нечисто. Мы все сделали, как ты сказал, а потом вернулись типа этого откопать, пока он в состоянии бумаги подписывать. А его, прикинь, там нет, только галстук его и сережка женская, с таких все девчонки прутся. У меня сеструха в магазине работает, себе точно такие же притащила.

Парень полез в карман за названными предметами. Из кармана выпала и покатилась по столу здоровенная головка чеснока. Господин взглянул на второго своего подчиненного и увидел, что тот не выпускает из рук серебряный крестик. Остальные двое представляли собой еще более жалкое зрелище: один тщетно пытался унять колотившую его крупную дрожь, другой изо всех сил старался вспомнить хоть какую-нибудь молитву, но в результате как заведенный повторял: „ой, блин, мамочки“.

– Да вы что, совсем спятили?! В общем, так: клиент заплатил вперед и должен получить свой заказ – деньги и подписанные документы, как вы это сделаете, меня не касается, ясно?! Там еще двое командуют, не упустите хоть их, поняли? И чтобы больше никаких сказок про вампиров и оживших мертвецов!

Четверо рэкетиров поднялись из-за стола и, пошатываясь, направились к выходу. Оставшись один, их начальник заказал себе пузатый графинчик водки, налил себе стопку, едва не расплескав, выпил одним глотком, после чего застыл, глядя куда-то в угол с выражением полного отчаяния. В мозгах у него крутилась одна-единственная фраза: „Что же я теперь Сицилийцу скажу“?

– Скучаешь, красавица?

Прямо надо мной возвышается гора мускулов, затянутая в джинсовый костюм. Круглая красная физиономия блаженно улыбается, а в крови бродит уже не один литр пива.

– Да нет, знакомого жду.

– Может, забьешь на знакомого? А я схожу коньячку нам закажу.

Но тут физиономия из красной становится совсем бледной и вытянутой. Дрожащим пальцем собеседник показывает куда-то мимо меня.

– Что это…?

И, правда, что там такого? Обычное декоративное зеркало, в котором отражается интерьер бара, посетители, мой стакан. Ах да, в нем не отражаюсь я, ну и подумаешь, я к этому давно уже привыкла.

Гора мускулов медленно удаляется, бормоча про себя: „ну, блин, и покажется же, все, завязываю пить“.

Тем временем за соседним столиком устроилась моя добыча – лохотронщики. Злобно и нецензурно ругаясь, трое молодых мужчин выясняли коэффициент трудового участия каждого из них за истекший день. Наконец, кое-как помирившись, они вышли на улицу и погрузились в темно-вишневую „девятку“. А немного позже на неосвещенном участке шоссе выяснилось, что в машине их не трое, а четверо. Пока они там ругались, я стала облачком тумана и просочилась в замочную скважину. Да, верно, вампир никуда не может войти первый раз без приглашения, но меня это не касается, на прошлой неделе именно на этой машине меня подвезли до метро. За этими тремя я давно наблюдаю, они обожают свою деятельность маскировать под лотерею в помощь студентам…

Не буду останавливаться на подробностях, скажу только, что в следующем „Дорожном патруле“ в одном из сюжетов фигурировала темно-вишневая „девятка“, по непонятной причине врезавшаяся в столб. Водитель и двое пассажиров, говорилось в передаче, погибли в результате аварии.

А немного позже в передачу „НЛО“ позвонил инспектор ГАИ, дежуривший в ту ночь недалеко от места аварии. Он видел необычайно крупную летучую мышь, которая сначала делала круги у него над головой, а потом принялась за фигуры высшего пилотажа. В довершение всего она, выйдя из головокружительного пике, подлетела к недоумевающему милиционеру и пискнула прямо ему в лицо: „Не спать на посту!“ К рассказу отнеслись скептически, объяснив это обычным переутомлением…

Хулиганство, конечно, а что прикажете делать, если в крови у лохотронщиков оказалось столько армянского коньяка, да еще один из них служил в свое время в авиации…

Проснулась я с каким-то необычным ощущением. Кто-то восхищенно таращился на меня, и, причем, не загипнотизированная жертва, а совершенно добровольно. Интересно, кому это настолько жить надоело? Оказывается, это мой спасенный, который смотрел на меня так, как в детстве смотрят на витрину с игрушками. Я потянулась, встала и направилась к гардеробу. Когда превращаешься в летучую мышь, а потом обратно, от одежды мало что остается, и сейчас мое трикотажное платье с блестками представляло собой какие-то нитки и полоски ткани, элегантно свисающие с одного плеча и волочащиеся за мной по полу.