Текст книги "Страна чудес"

12

Сквозь вихри снега появились два параллельных луча света.

Орла поняла, что это были фары, как раз в тот момент, когда машина едва не наехала на нее.

Но водитель резко выкрутил руль, и бампер лишь задел ее; кажется, это был внедорожник. Орла упала, уверенная, что машина вот-вот переедет ее.

Но автомобиль затормозил.

Ветер утих.

Снег прекратился.

Все стало тихо, как раньше. Словно стеклянный снежный шар встряхнули, а затем вернули на полку.

И теперь она увидела: это была их машина. Шоу вылетел со стороны водительского сиденья и подбежал к ней.

– Орла!

Его голос звучал весьма громко на фоне полного затишья. Было ощущение, будто внезапный порыв ветра вдруг заглушили, захлопнув гигантскую дверь.

– Ты видел? – спросила Орла, лежа в снегу.

– Я тебя не видел! Эта метель…

– Значит, видел?

– Да, это была белая мгла. – Он упал на колени рядом с ней. Орла потерла ногу. – Ты в порядке?

– Думаю, да. Снег… – Она собиралась сказать, что он смягчил ее падение. Но он же вызвал несчастный случай, который мог быть намного серьезнее. – Что ты здесь делаешь?

Она даже не заметила, что внедорожник пропал из гаража – предположила, что Шоу, как всегда, в своей студии.

– Я улизнул в ту маленькую пекарню, которую мы нашли. Хотел привезти всем бейглы. Дети проснулись?

– Да, смотрят телевизор. Я не знала, что ты не дома.

– Прости, я хотел сделать сюрприз. Можешь встать? – Он помог ей подняться на ноги и дойти до машины. – Я не видел тебя до последней секунды, я ужасно виноват…

Она опустилась на пассажирское место, немного поморщившись, когда бедро со свежим синяком коснулось сиденья. Шоу обошел машину и занял место водителя. После того как он закрыл дверь, какое-то время оба просто потрясенно сидели в теплом и безопасном салоне.

– Что бы ни показал анализ воды… – начала Орла.

– Нет, эти погодные всплески настоящие.

Намекает ли он, что других обстоятельств может и не быть?

– Не понимаю, – сказал Шоу. На мгновение он глубоко задумался, держа руки на руле и внимательно глядя в окно. – Может, мне стоит кому-нибудь позвонить? Узнать, что это может быть… Шквалы ветра и все остальное.

– Кому?

– Не знаю. Но, уверен, найдется местный житель, который докладывает о снегопаде и ветре, или кто там занимается подобным в метеорологическом бюро.

Орла кивнула, но ее мысли путались. Всего несколько секунд назад она была готова поверить в то, что непостоянство погоды имеет законное место во вселенной, и собиралась преклонить колени перед могуществом природы ради святой цели. Но Шоу чуть не сбил ее на их семейной машине… и в этом не было ничего святого.

– Может быть, ты ехал слишком быстро?

– Что? – Он повернулся к ней.

– Повсюду снег, он слепит… И погода здесь в принципе такая, что в любую секунду тебя может засыпать снегом – разве не этим славится регион?

– Не совсем.

– Я просто думаю… не стоит делать предположений, потому что снежная буря может случиться в любой момент…

– Постой-ка! Ты что, шутишь? Думаешь, проблема в том, как я вожу?

В глубине души Орла понимала, что это не совсем его вина. Но в целом он был виноват – даже в том, что они здесь оказались.

– Что бы ни показала проверка воды… Послушай, сейчас зима, снег будет идти и дальше. Мы должны принять все возможные меры предосторожности, – сказала она.

Шоу стиснул челюсти. Орла знала его достаточно хорошо, чтобы понять: он злился и пытался решить, подлить масла в огонь или потушить его слабое пламя.

Наконец Шоу вздохнул, и его плечи опустились:

– Думаю, ты была права той ночью. Глобальное потепление нарушает погодные условия во всем мире. Может, потому эта область и подверглась необычным изменениям. Пойду погуглю, писал ли кто-нибудь об этом в блоге или где-то еще.

– Хорошо, – кивнула Орла. Это звучало разумно. – Но… нам надо найти способ как-то с этим справиться, и дети…

– Я знаю, – перебил ее Шоу, раздраженно и нетерпеливо.

– Это не твоя вина. Прости за мой намек…

– Я тебя чуть не переехал.

– Мне не стоило идти посреди дороги…

Он покачал головой:

– Дело не в тебе. Опять я вас оставляю, и… начинается метель.

– Нет, Шоу, это просто совпадение.

Но он, кажется, не слушал.

– Получается, теперь я не могу никуда пойти? Может, вас не стоило сюда привозить?

Значит, он тоже этим занимался – пытался дать разумное объяснение происходящему. Он переживал все иначе, почти что эгоцентрично. Помогло ли чувство вины осознать, к чему именно привело решение Шоу о переезде? Тем не менее он изо всех сил цеплялся за рациональные доводы.

– Мы что-нибудь придумаем. – Орла сжала его запястье, не имея ни малейшего представления, что с этим делать, но пытаясь казаться уверенной в себе. – Пора возвращаться.

Шоу повернул ключ в замке зажигания, и машина поехала вперед, но он преодолел последние тридцать ярдов до гаража со скоростью улитки, и Орла знала, что наконец достучалась до него. Это может повториться в любой момент. И кто-нибудь из детей может играть во дворе.

Они согласились не упоминать о недавней метели при детях. Тайко и Элеанор сидели на диване, когда родители ввалились в дом, и блаженно смотрели «Стального гиганта», которого видели тысячу раз – один из немногих мультфильмов, которые любили оба.

– Кто хочет настоящий нью-йоркский завтрак? Свежая выпечка!

– Я! Я! – закричали дети.

По действиям и словам Шоу было заметно, что он пытается справиться с эмоциями. Орла чувствовала то же самое: что они должны своим детям. Должны что-то более безопасное, менее зловещее, чем новая жизнь, которую им дали, хотя никто на нее открыто не жаловался.

Дети побежали на кухню, и Орла, прихрамывая, двинулась за ними. Скорее всего, при такой травме требовался лед, но вместо этого она решила достать пакет с травами для ароматерапии. Орле нравилось, как он пах ромашкой и лавандой, и пока остальные ели, она прижимала его успокаивающее тепло к бедру.

Шоу намазал толстый слой сливочного сыра на детские бейглы с яблоком и корицей, а Орла приготовила им горячий шоколад. Их мучная «диета» была ужасной, но не стоило шутить о том, насколько толстыми они все станут, чтобы Элеанор Куин не стала еще одной жертвой нереалистичных ожиданий от тела.

Орле никогда не нравилось, когда люди – родственники, друзья или же незнакомцы, стоявшие поблизости, – комментировали ее худобу (или конечности, как у жирафа, или лебединую шею, или вывернутые ступни, как у утки) перед Элеанор Куин. Она боялась, что девочка воспримет их слова слишком серьезно и вынесет суждение о собственном теле, о том, каким оно должно или не должно быть. Но в какой-то момент им все же придется вернуться к более здоровому питанию.

После завтрака Орла и Шоу договорились о полусыром, лучшем-чем-ничего плане сделать ориентир вдоль края проезжей части, от дальней стороны гаража до дороги. Они спустились в подвал и вытащили старые вещи, которые оставил предыдущий владелец, в поисках того, что могло бы им пригодиться. Вскоре Орла отвлеклась на коробку с книгами и открыла ее, чтобы посмотреть, какие сокровища лежат внутри.

– Эй, может, нам стоит вступить в книжный клуб онлайн? И найти такой для Элеанор Куин.

– Можно. – Шоу сосредоточился на найденных деревянных столбиках и брошенных инструментах.

– История… Судя по всему, здесь нет художественной литературы. – Орла сдула пыль с книги, покрытой плесенью и паутиной. – В основном, все старое.

– Должно получиться. Орли, вы меня слышите? Земля – Орли? Думаю, мы нашли то, что нам нужно.

Шоу придумал прикрепить веревку между колышками (если получится вколотить их в мерзлую землю) и деревьями, чтобы Орла могла дойти по ним до почтового ящика. Если настанет еще одна белая мгла, она сможет найти дорогу назад, не выходя при этом на дорогу.

– Точно! – Орла закрыла коробку с книгами, решив разобрать ее потом, и подняла.

– Ты серьезно собираешься тащить ее наверх?

– Ага. Нам нужны все книги, которые есть.

– Они воняют.

– «Старое» не значит «плохое». Может быть, здесь есть ценное первое издание стоимостью в миллион долларов.

– Вряд ли здесь держали что-то настолько ценное. Захватишь с собой еще вещей?

Когда Орла кивнула, Шоу положил на коробку канат и моток шпагата. Он захватил колышки и инструменты, и они пошли наверх.

– Может быть, Уокер знает кого-то из местных, кто следит за погодой. Вдруг это актуально, и здесь, к примеру, проводят собрания, – предположила Орла.

Казалось, погода была любимой темой для всех и повсюду; ее отец начинал каждый телефонный разговор с питтсбургского прогноза температуры и осадков. Орле казалось логичным, что в местности, где погода резко меняется, знать о температуре и осадках по-настоящему важно, значит, об этом должны иметь представление больше людей.

– Может быть, – неохотно ответил Шоу. – Поспрашиваю, когда буду в городе. Вдруг люди больше доверяют какому-то другому источнику. Или надо установить другое приложение.

Орла подозревала, что Шоу не хотел задавать наивные вопросы незнакомцам – или даже брату – из-за гордости. Как и любой мужчина, он боялся сойти за глупого городского парня, тем более учитывая, что он должен был знать эту местность. И точно ли в то утро случилось что-то аномально странное? За короткий период Нью-Йорк стал более восприимчив к ураганам – им посчастливилось жить в нескольких кварталах от зоны эвакуации, когда начался ураган Сэнди. А в этой части штата Орла была вне своей стихии и ничего не знала о здешних условиях. Точно. Это, по крайней мере, почти походило на правду.

Они вели себя разумно: если отрицать таинственные изменения погоды, они не исчезнут. Лучше быть по возможности готовыми. А строительство ориентира заняло всех. Шоу забивал колышки в землю кувалдой, и те кое-как стояли, хотя по большей части их удерживал снег. Орла завязала веревку на столбиках: их нужно было всего несколько, так как большая часть проезжей части шла вдоль деревьев. Обмотала веревкой самые тонкие стволы, надеясь, что ее хватит до конца проезда. Тайко шел за ней по пятам, прыгая по следам от отцовских ботинок и напевая песенку о «ветреном снегопаде». А Элеанор Куин держалась за шпагат, разматывая его по ходу движения, и объясняла, что люди строили подобные ориентиры вокруг зданий научных станций в Антарктиде – эту информацию она тоже почерпнула из книги Дерека.

– Точно так же, чтобы ученые не заблудились, если начнется метель. Замерзнуть до смерти можно очень быстро.

– Мы далеко от Антарктиды, – заметил Шоу.

– И хорошо, – ответила Орла. – Я не хочу, чтобы на нашем заднем дворе ходили белые медведи.

– Белые медведи! – закричал Тайко, скорее радостно, чем испуганно.

– А вы знали, что «Арктика» означает «медведь» с греческого? – спросила Элеанор Куин.

Все признались, что не знали.

– Так проще запомнить, что белые медведи живут в Арктике. А Антарктика, наоборот, означает «нет медведей» – значит, на Южном полюсе медведей нет.

– Поразительное объяснение, – сказала Орла.

Элеанор Куин была вполне довольной собой.

– Ну, нам не надо волноваться ни о том, ни о другом, – добавил Шоу. – Так как здесь вам не Северный и не Южный полюс, нам просто стоит вести себя осторожно, потому что здесь нет тротуаров.

– Верно, – согласилась Орла. Но из-за того, что подняли тему медведей, она невольно оглянулась, не в силах подавить ощущение, что за ней следят. Ей было все равно, насколько это маловероятно; если мать-природа могла вызвать северное сияние и аномальную метель, то почему не могла вызвать и белого медведя? Потерявшегося и голодного белого медведя.

Несмотря на больную ногу, в тот момент, когда они закончили наматывать веревку на толстый столб, который держал почтовый ящик, Орла подстегнула детей бежать наперегонки до дома. Утренняя авария и разговоры о медведях лишили ее сил.

Тайко и Элеанор Куин восприняли это как игру, но Орла была нешуточно рада видеть, как быстро они умеют бегать.

13

– Ладно, это хорошо… – Орла зажала кухонный телефон между головой и плечом и записала все в блокнот, при этом еле сдерживаясь, чтобы не спросить правильное написание. – Это плохо?.. Нужно сделать больше тестов?.. Хорошо.

Вскоре после того, как зазвонил телефон, Элеанор Куин встала из-за стола, за которым делала домашнюю работу, и подошла к задней двери. Она задержалась там, глядя во двор; ее дыхание затуманивало окно.

– Это точно? А вы не были бы против, если бы ваши собственные дети пили такое?.. Хорошо, спасибо… Еще раз спасибо, до свидания. – Орла повесила трубку.

– Шоу! – позвала она, повернувшись в сторону студии.

Он не ответил, но вместо него подскочил Тайко с книжкой-раскраской. Мальчик присоединился к сестре у задней двери, встал на цыпочки и заглянул в окно.

– Шоу? – снова позвала Орла, хотя ее внимание перескочило от новостей для мужа к тому, чем заинтересовались дети. – Что вы делаете?

– Смотрим, мама, – сказал Тайко.

– На что смотрите? – Она выглянула в окно над их головами.

Не зная, что ответить, Тайко повернулся к сестре.

– Элеанор Куин, ты закончила главу? – спросила Орла.

– Можно нам пойти туда? – спросила дочь, куда-то показывая.

Орла еще не отваживалась заходить в густой лес за домом: после злоключений Шоу в первый день она притворилась, будто его не существует. А почти сутки назад муж чуть не сбил ее на машине. Орла не рвалась разведывать новую местность.

– Не знаю…

– Мы не заблудимся, – сказала Элеанор Куин, словно прочитав ее мысли. – Просто пойдем проведать дерево. Ему одиноко. Оно вон там.

– Мы проведаем дерево, мама.

– Что там? – спросил Шоу, врываясь на кухню и наблюдая, как его семья толпится у двери. Его пальцы были покрыты пятнами оранжевой и красной краски. Он локтем открыл дверь холодильника и взял бутылку свежей воды.

– Привет. – Орла подошла и прислонилась бедром к холодильнику. – Я только что разговаривала насчет воды. Мне сообщили, – она заглянула в свой блокнот, – что колиформных бактерий не обнаружено. Это основное, что они ищут, так мне сказали. Нашли следы мышьяка, но о них не стоит волноваться…

– Да, в воде часто бывают его следы. Значит, все нормально?

– Так мне сказали.

– Хорошо. – На его лице не было ни радости, ни облегчения.

Скорее, Шоу казался отстраненным с самого утра. Орла слышала, как он вставал и спускался вниз посреди ночи. «Просто проверял кое-что», – сказал он, вернувшись в постель. Все утро он беспокойно ворочался.

– Мы пойдем к большому дереву, – сказал Тайко. – Правда, Эле-Куин?

– Ладно, повеселитесь там. – С этими словами Шоу направился обратно в студию.

– Стой! – Орле начинало надоедать, что Шоу избегал их, прикрываясь тем, что стал дисциплинированным художником. – Пойдешь с нами? Дети хотят проверить…

– Я работаю.

– Ладно, ясно. – Она была уверена: если ему что-то и нужно, то сон, а не изоляция в студии. – Думаешь, это не опасно?

– Мы не заблудимся, мама, я ведь уже сказала! – капризно воскликнула Элеанор Куин.

– Спасибо, Бин, я ценю твою уверенность, но мы не знаем всего о том… – Орла не договорила.

Она знала хоть что-нибудь о том, что там было? Она даже не могла сказать точно, что источник проблем – это не следы мышьяка, хотя Шоу они не беспокоили, да и людей из службы тоже. Чем дольше они там находились, тем сильнее эта мысль укоренялась в ее голове: это место существовало отдельно от тех, где она бывала, и в ее понимании природных явлений зияли дыры. На ту логику, которую она раньше применяла в городской жизни, здесь полагаться не стоило.

– Вам, наверное, будет лучше без меня, – сказал Шоу, – я останусь в доме.

Он вышел из кухни со своей драгоценной бутылкой воды и раненым эго. У Орлы не хватало терпения, чтобы разбираться с его жалостью к себе. Шоу должен был понимать: если это продолжится, он отдалится от семьи и, возможно, тем самым подвергнет ее опасности. От странного состояния мужа и раздражения дочери Орле захотелось вернуться к себе комнату, закрыть дверь и прокричаться.

– Вода не опасна! – объявила она детям. – Больше не надо ее кипятить.

– Ура! – обрадовался Тайко.

– Хорошо, что хоть кто-то этому рад. – Орла просунула голову в гостиную и крикнула вслед Шоу громче, чем нужно: – Так что можно не тратиться на бутилированную…

Он закрыл дверь, проигнорировав ее.

В принципе, она могла постучать. Но вместо этого Орла ворвалась к нему в студию:

– Двери здесь не для того, чтобы закрывать их перед носом у других!

– Уйди! – Он вздрогнул и испугался, пытаясь закрыть телом второй мольберт.

– Почему ты такой вспыльчивый?

– Она еще не закончена, я не люблю, когда смотрят. Картина пока не такая, какой должна быть.

И когда его начало волновать то, что она видит незаконченную работу? Но интересовала Орлу даже не эта картина. Та, что стояла на другом мольберте, заставила женщину скривиться. На ней была изображена роща, наполовину снесенная, как будто по ней прошелся торнадо или великан с мачете, который пробивал себе дорогу через лес. Но вместо древесного сока в местах рассечения стволов и веток была… кровь. Из них торчали кости. И все это напоминало отрубленные человеческие конечности.

– Это…

Шоу попытался встать перед картиной:

– Просто эксперимент.

– Она отвратительная – без обид. Неудивительно, что ты в таком плохом настроении.

Он смягчился:

– Дело не в… Просто это пришло мне в голову.

– Хочу пить! – влетел в комнату Тайко.

Орла тут же подняла его и повернула лицом к двери. Шоу поднял неприятную картину и повернул ее к стене.

Орла взяла со стула бутылку с водой Шоу, передала сыну и мягко вытолкнула его из студии.

– Ты напугаешь детей, – шикнула она.

– Видишь? Хорошая причина держать дверь закрытой. – Он жестом показал ей на выход.

– Поспи. Тебе нужно вздремнуть, а не часами нюхать скипидар. – Она вышла, и дверь за ней захлопнулась.

Уперев руки в бока, Орла рассмотрела свои варианты. Она выбилась из сил и нуждалась в свежем воздухе, поэтому зашагала обратно на кухню.

– Ладно. Сапоги, лыжные штаны, комбинезоны. Пойдем навестим нашего друга, гигантское дерево.

– Ура! – обрадовались дети.

Радостный порыв Элеанор Куин несколько успокоил недовольство Орлы, хотя ее до сих пор подмывало позвать Шоу и сказать, чтобы он послал поисковый отряд, если они не вернутся строго через час.

Она чересчур драматизировала. Или это была месть? Ей определенно стоило меньше волноваться. Деревья в крови? Они просто пойдут по прямой, туда и обратно, а не собираются исследовать территорию с помощью карты и неисправного компаса. Бояться нечего.

14

Было легко. Элеанор Куин уверенно шла по дороге, несмотря на то что они брели по неутоптанному снегу. Тем не менее Орла продолжала оглядываться, высматривая…

Они так шумели, что отпугнули бы любого медведя. Как же она обожала своего маленького сына, который любил петь! А еще Орла следила за тем, чтобы они не сошли с выбранного маршрута и погода не удивила их очередным снегопадом. Ее бдительность окупилась, когда она заметила кое-что, не опасное, но поразительно красивое, – между деревьями мягко ступил олень. Его изящные копыта напомнили Орле пуанты. Но дети так решительно побежали к нему, что, прежде чем она успела остановить их и полюбоваться оленем, тот ускакал.

– Мама, гляди! – охнула через секунду Элеанор Куин, указывая вверх.

– Что это? – Тайко подпрыгнул к ней, ему не терпелось увидеть.

– Полярная сова! С большими золотыми глазами!

Элеанор Куин выглядела такой довольной. Но когда остальные двое проследили за ее пальцем, то увидели только темные и пустые ветви деревьев.

– Она улетела, – сказала девочка, перепрыгивая через ветку на пути.

Они сделали еще несколько шагов, когда Тайко резко вдохнул, и его глаза загорелись: он указал рукой на место между двумя поникшими деревьями.

Они снова остановились, но Орла не могла разглядеть ничего, кроме заснеженной ветвистой лапы дерева.

– Там ничего нет. – Элеанор Куин побежала вперед.

– Он там был, я видел волка!

– Волка?

Орла схватила Тайко за капюшон, чтобы не дать ему отойти от нее ни на дюйм. От слова «волк» Элеанор Куин резко остановилась и повернулась. Неуверенный взгляд широких глаз был прикован к матери.

– Весь белый, с глазами-солнышками. Очень добрый, мама.

Орла с трудом сдержала улыбку, но подмигнула дочери. Тайко, как часто делали младшие братья и сестры, любил повторять за сестрой.

– Что ж, твой добрый волк, похоже, удрал домой.

– Ага!

Он поскакал за Элеанор Куин, когда та снова бросилась в сторону возвышавшейся сосны. Девочка уверенно двигалась к своей цели.

Орле хотелось, чтобы Шоу был с ними – он казался слишком напряженным, ему не помешало бы отвлечься, насладившись чудесами природы. Может быть, это как раз то, что он искал все время? Место, которое пробудило его воображение.

И в ней проснулись угрызения совести за то, что она была так груба с ним. Он нес бремя, которое Орле стоило с ним разделить, – его идею, его призвание. Да и кто она такая, чтобы критиковать его работу? Ей не нравились американские горки эмоций, которые наблюдались между ними с момента переезда.

Элеанор Куин уже медленно обходила дерево, когда Орла до него дошла, ведя Тайко за руку. Оно оказалось таким же величественным, каким она его запомнила. Шириной в рост человека, дерево поднималось так высоко, что Орле пришлось сильно запрокинуть голову, дабы разглядеть вершину. Серая кора казалась очень древней – в ней были глубокие рытвины и борозды. Как на поверхности испепеленной планеты. Большинство громадных ветвей, лучами отходившие от ствола высоко над ними, превратились в сучья и потеряли иголки. Лишь ее корона в стратосфере над их головами оставалась вечнозеленой.

– Какое большое красивое дерево! – воскликнул Тайко, прыгая вокруг него по следам сестренки.

– Оно великолепно, – постаралась сказать Орла самым веселым тоном. – И оно очень, очень старое – ему лет пятьсот!

Тайко снова поглядел на дерево-великана, полный благоговейного трепета.

Элеанор Куин задумчиво продолжала ходить вокруг сосны. Она сняла на ходу рукавицу и провела пальцами по коре. Орла боялась, что ее проницательная дочь заметила то же, что и она сама, – странный цвет коры, мертвые голые ветки. Иголки были только на макушке – у основания же ствола дерево как будто гнило. Смерть распространялась вверх от корней. Орла предположила, что дерево погибло, но верхние ветки растут настолько высоко, что до них это еще не дошло.

Несмотря на то что оно расположено достаточно далеко от дома, будет плохо, если такое массивное дерево сгниет и упадет. Оно сильно повредит окружающие растения, а задняя часть их участка станет почти непроходимой. Орла мысленно пометила себе обсудить это с Шоу; с наступлением весны, возможно, придется позвать лесника, чтобы он их проконсультировал.

Быстро потеряв к дереву интерес, Тайко побрел к хвойным помельче, чтобы сбить снег с лежащих у земли нижних лап. Орла старалась не выпускать его из поля зрения, как и Элеанор Куин с ее медитативным маршем, но внутри почему-то нарастала тошнотворная нервозность. Орла боялась, что отвлечется на кого-то одного. Она держалась ближе к неугомонному сыну, но волновалась, что вот-вот налетит ветер и унесет дочь.

– Думаю, нам пора возвращаться. – Орла была готова поклясться, что температура падала, становилось холоднее. Может быть, это раннее предупреждение: значит, она приспосабливалась к новой обстановке лучше, чем думала. – Скоро будет метель, нельзя, чтобы мы попали…

– Нет никакой метели, – ответила Элеанор Куин. И вдруг упала на колени в лыжных штанах у подножия дерева, словно в молитве.

– Идем. – Орла жестом подозвала Тайко. Он споткнулся, но вовремя успел схватить ее за руку.

– Пора пить горячий шоколад? – спросил он. В городе их всегда угощали шоколадом, когда на улице шел снег.

– Не стоит пить горячий шоколад каждый раз, когда здесь выпадает снег, иначе будем делать это слишком часто. Бин, вставай, мы идем домой.

– Я скоро. – Дочь не собиралась вставать и следовать за ними.

Что, прости? Это была именно та независимость, которую они ожидали от Элеанор Куин, но даже Шоу вряд ли позволил бы ей сейчас остаться снаружи одной, особенно учитывая капризы природы, которые они пережили.

– Я не могу оставить тебя здесь одну, нам пора обратно.

– Ну почему? Я нас сюда привела и знаю, как вернуться.

– Я это ценю. Уверена, скоро ты станешь профессиональной исследовательницей и сможешь показать нам весь участок…

– Дело не в этом.

– Элеанор Куин! – Орла теряла терпение. Заметно холодало. Она чувствовала: что-то грядет.

– Что-то приближается, мама.

По спине Орлы пробежали мурашки.

– Знаю, поэтому надо уходить. – Она потянула дочь за руку.

– Поэтому надо остаться! – отдернула руку Элеанор.

Тайко потянул Орлу за другую руку, готовый идти. Она стояла между собственными детьми и не знала, что делать.

Элеанор Куин увернулась, заставив Орлу тащить за собой Тайко в попытке схватить дочку за пуховик.

– Сейчас же, Элеанор Куин Беннет, я повторять не стану!

Орле редко приходилось говорить строго, но это был именно тот случай, и дочка смирилась с поражением. Из глаз брызнули слезы, но она позволила тащить себя обратно к дому.

– Ты не понимаешь, – ныла девочка.

– Так объясни, – велела Орла, хотя сама была не в настроении слушать: она внимательно смотрела по сторонам, пытаясь определить, не ждет ли их у дома непогода.

– Мне здесь лучше слышно, и оно очень, очень, очень старается что-то сказать. Почему я не могу просто сюда прийти, когда буду готова? Здесь все равно больше нечего делать, почему ты не разрешаешь мне оставаться во дворе? – кричала дочь.

Дыхание Орлы вырвалось большим облаком облегчения, когда они дошли до края леса и увидели дом. Она уловила лишь обрывки недовольных разглагольствований дочери.

– Ты слышала меня, мама? – снова попыталась привлечь внимание Орлы Элеанор Куин.

– Мы почти дома.

– Значит, не слушала! Вот поэтому ты не слышишь! Вот поэтому приходится все делать самой! – Элеанор Куин вырвалась и пошла вперед, к дому.

Дочь редко говорила с такой свирепостью, и Орла почувствовала короткий приступ угрызений совести. Но он длился недолго: Элеанор Куин не понимала, что там. Орла тоже не знала точно, но чувствовала настоятельную необходимость защитить своих детей.

– Не волнуйся, мама, – улыбнулся ей счастливый малыш Тайко. – Эле-Куин просто злится, потому что деревья говорят много длинных слов, которые она не знает.

– Неужели?

– Да, она мне так сказала.

– Что ж, спасибо, теперь мне стало чуточку легче. – На самом деле никакого облегчения Орла не испытывала. Совсем. Дети тоже шептались в темноте, как их родители? Обсуждали странности, которые их веселили… или пугали? Былое равновесие в семье совершенно нарушилось, и она не знала, как это исправить.

Орла с Тайко дошли по следам Элеанор Куин прямо до задней двери, которая осталась приоткрытой. Нечто навязчивое, надоедливое проводило когтями по мыслям Орлы, цепляясь за них. Она что-то упустила. В лесу. Вместе с детьми. И навязчивое нечто своими острыми когтями предупреждало, что это очень важно.