Текст книги "Обнимашки с мурозданием. Теплые сказки о счастье, душевном уюте и звездах, которые дарят надежду"

Бабуленьки

Вы думаете, что этот мир держится на трех слонах? У вас устаревшие данные. Этот мир держится на бабуленьках. Даже не спорьте сейчас. Тш-ш.

Вот вы едете в автобусе, например. Где бабуленька? Вон она. Впереди всегда есть бабуленька, даже несколько. В разноцветных беретках, как грибочки.

Вы в поликлинике?

Там ваще их портал.

В магазине? Вон она, подозрительно смотрит на пакет молока. В конце концов, у пакета сдают нервы, и он пищит:

– Чесслова, еще утром мычало!

– Ой, ну я не зна-а-аю.

Бабуленьки – это такие изюмистые молекулы почт, ЖЭУ, аптек и прочих учреждений. Это теплые пуховые столпы этой Вселенной. Ее защита.

Пока в мире есть хоть одна бабулька, все будет хорошо.

Рикошетом отскочут все кометы и метеориты, злые нехорошие инопланетяне сдохнут от запаха оладушек, все черные дырочки космоса будут бережно и красиво заштопаны:

– Ба-а-аб, ну так модно щаз!

– Модно ему, ишь. Зато теперь не поддувает.

Берегите бабуленек, и тогда они нам свяжут длинную-предлинную субботу с воскресеньем, а понедельник распустят.

Когда вырасту, обязательно стану бабуленькой, надену чунечки и буду шаркать по Млечному пути. Шур-шур, шур-шур.

Платочком стеклышки в телескопах ученым протирать. Пущай смотрят, может, найдут чего наконец.

Хватит трясти!

Давайте про смысл жизни.

А смысл жизни в том, чтоб держаться тоненькими лапками за стену хрустального замка. А замок этот – игрушка в детской у дикого и симпашного Мироздания.

И маленькие Мироздатыши хватают периодически этот игрушечный хрупкий замок и сильно-сильно трясут. Чтоб, значит, внутри снежинки взбаламутились.

И вот Мироздатыши трясут и ржут, а ты икаешь со страху, а сам лапками кре-е-епко держишься. А лапоньки у тебя тонюсенькие, прям бабушки всего мира рыдают при виде этих лапок и бегут горы оладьев жарить. Оладьи спасенья, на масле сливошном.

Икаешь, а не сваливаешься. Глазами огромными своими прозрачными смотришь на Маму-Мироздание и думаешь: «Да блин! Скока можна?!» И даже немножко нецензурно так.

Смысл жизни в том, чтоб не свалиться.

Да как ты свалишься-то, ваще? Ты же стрекоза. Плюнешь да улетишь с криком: «Не на того напали!»

Про Мирозданек

Маленькие Мирозданьки живут в дырочках этого мира. Это вы думаете, что тут все плотное и слитное, на самом деле тут все из разноцветных бусинок, трещин, дырочек и лоскутов. И когда вы спотыкаетесь на пустом месте, это вы не слепошарая кривулька, это вы просто за ниточки бытия ногами цепляетесь. А у меня есть специальные очки, и я вижу, как тут все двигается, шевелится и все время куда-то сползает. Нет, я не поэтому седая, я такая сюда уже родилась.

Вот маленькие Мирозданьки бродят в дырочках и собирают, значить, всякие там мозаики, картинки, узоры.

Маленькие Мирозданьки – они трудоголики, и, чтобы крышечку от работы не снесло, любят хулиганить.

Могут вашу машину, кредитную карточку или там кружку с кофе быстро на бусинки разобрать, а потом собрать, но в другом месте.

А вы такие: «Де кофий мой?! Тока шта тут стоял!» – а потом подходите плакать к окну, а кофе там. На подоконнике с внешней стороны. И окно закрыто. И ноябрь. И голубь там уже ноги греет.

(Смешно же. Мне смешно, улыбнитесь, упырь вы эдакий.)

А еще бывают большие Мирозданьки. Большие-сильно-пребольшие-офигеть какие здоровые!

– А-а-а!!!

– Это Годзилла!

– Тихо, без паники.

Поэтому мы их с вами не видим. И слава богу.

Просто сидим на ноге у одной из них, как блошки, старательно эволюционируем и много о себе воображаем. Ну, я лично много, не знаю уж, как там чо у вас.

Воздушные блинчики

В серьезном-серьезном городе жил мальчик.

С кудрями и веснушками. С пальцами длинными и тонкими, как стебли цветка.

Мальчик не очень любил смотреть другим людям в глаза, потому что видел больше, чем хотел.

Улыбнется, бывало, соседской девчонке, а у нее в правом зрачке – хоп! – и черный тоннель. И засасывает мальчика прямо в открытый космос, без свитера и бутербродов. А серьезные-серьезные люди потом ругаются, что опять поздно пришел и где тебя вечно носит, и какой-такой космос, уроки не сделаны, ужин остыл. Фантазии, фантазии опять.

Дай мальчику волю, он так бы и просидел в саду, разговаривая с самим собой, но серьезные люди, жившие в серьезном-серьезном городе, заботились о нем:

– Нельзя сидеть просто так. Сделай что-нибудь полезное. Научись, к примеру, печь хлеб. Это серьезное дело.

Мальчик согласился, мальчик пробовал печь хлеб для серьезных-серьезных людей. Только пекарь к вечеру выгнал его из пекарни, так как тончайшие воздушные блинчики не хотели лежать спокойно на тарелках, а ме-е-едленно поднимались вверх и парили возле люстры.

Серьезные люди стали цокать языками и осуждающе качать головами:

– Похоже, никогда тебе не найти свое место в серьезном-серьезном городе. Ты Никчемыш.

И тогда мальчик решил уйти из серьезного города, где нельзя сидеть просто так.

И ушел прямиком к Бабуле Космос.

Ей надоело наблюдать, как все шпыняют мальчика с пальцами тонкими и длинными, как стебли цветка. С кудрями и веснушками.

И она забрала его к себе, чтоб не болтался просто так. Теперь у нее на завтрак всегда воздушные блинчики. Правда, приходится бегать за ними по всей кухне и лить сверху много варенья, чтоб не улетали. Но это мелочи.

А просто так сидеть можно.

Щелк-щелк, переключайтесь!

Вчера несколько старушек решили пойти в зоопарк. Просто в аптеке и на почте они уже сто раз были, захотелось новых впечатлений.

Они ходили от клетки к клетке и ворчали на все вокруг:

– Попкорном пахнет слишком сильно. Это неприлично.

– Жираф слишком длинный, такая шея – это вызывающе. Да и неудобно, наверное. Где подушку под такую шею брать?

– Погода слишком хорошая! Хочется гулять, так мы сериал можем пропустить!

Ворчали они совсем не со зла, а по привычке. Так кошки тарахтят во сне, забыв выключить моторчик.

Возле клетки с тиграми одна из них вдруг захихикала. Ее подруги считали ее слегка легкомысленной, особенно за то, что она обожала носить яркую одежду и огромные очки, в которых отражалась половина неба. Сами они предпочитали темное или даже серое, так гораздо практичнее. И по возрасту.

– Снова смеется. Что ты там опять придумала? – строго спросили они у нее.

– Ничего. Вы мне опять не поверите.

– Рассказывай давай. Нам любопытно.

– Хорошо. Знаете ли вы, что этот мир похож на тигра? – тыкнула пальцем яркая старушка в сторону таблички «Близко к клетке не подходить!».

– Глупости какие! – поджала губы одна из старушек. – Пойдемте лучше к попугаям, они смешные.

– А мне кажется, что похож. Мир большой, и иногда он очень опасен, – сказала другая старушка. Та, что в сером берете. – Иногда мне хочется запереться в своем доме и больше никогда не выходить на улицу. Ты права, мир похож на тигра.

– Пусть этот мир кажется не самым ласковым зверем, но это не повод запираться от него, – ответила ей яркая старушка. – Мне лично кажется, что мир похож на тигра из-за полосок. Полоска рыжая, полоска черная. Если закрыть глаза, можно даже представить, как ты гладишь теплую мягкую шкуру.

– Нет, у меня нет лишней руки, спасибо, – фыркнула серая старушка.

– А каких полосок больше? – снова спросила яркая старушка.

– Черных! – хором сказали подружки.

– Не-а. Больше тех полосок, которые замечает переключатель в ваших головах.

– Вот это новости! У нас еще и переключатель в голове есть? Ну ты и выдумщица.

– Конечно. Вы не знали? Но это не простой переключатель, а волшебный. Если сказать ему: «Отныне я хочу замечать только черные полоски!» – он сразу начнет показывать вам только черное.

– Наверное, это неприятно. Мне бы так не хотелось, – загрустила серая старушка.

– Значит, скажи ему: «Хочу видеть как можно больше рыжего!» Попробуй прямо сейчас.

– Хочу видеть как можно больше рыжего!

– Слышишь, щелк-щелк? Это переключатель сдвинулся на рыжую полоску. Опля! И все вокруг стало сочным и ярким.

– Да, ты права! – удивленно завертела головой серая старушка. – Я и не замечала, сколько вокруг красивого.

– Хватит заниматься ерундой, пошлите к попугаям! – перебили ее подруги.

– Но как вы будете ими любоваться, если не щелкнете переключателем в своей голове? – улыбнулась яркая старушка и подмигнула серой.

Но подруги ее уже не слушали. Они хотели как можно быстрее начать ворчать на погоду и на то, что попугаи какие-то тощие и маленькие. И от них перья лезут.

– Мне срочно нужен рыжий берет! – сказала серая старушка. – Этот мне больше не подходит.

– У тебя отличный переключатель! – подмигнула ей выдумщица.

– Щекл-щелк! Спасибо тебе, – подмигнула ей в ответ бывшая серая старушка.

Так они шли позади своих подруг и хихикали, хихикали, хихикали. И им было все равно, что на них смотрят посетители зоопарка. Они шли по своей рыжей полоске, как по солнечному лучу. И луч от их смеха становился все шире и шире.

Скорее перещелкните ваши переключатели и запрыгивайте к веселым старушкам на яркую и радостную полоску. Пусть весь мир станет рыжим, щелк-щелк.

А теперь сказка про любимый крючок Бабули Космос. Просто все вещи вокруг нее оживают и начинают рассказывать свои истории. Давайте посмотрим, сможет ли обычный крючок рассказать нам что-то теплое и поддерживающее. Вы как думаете, сможет или нет? Мне кажется, сможет. Дадим ему шанс.

Крючок – кривой бочок

Жил-был на свете крючок. Не большой и не маленький, среднего размера. С крохотной башкой и кривым бочком. Сделан он был из бывшего астероида. Бабуля Космос частенько из астероидов что-то делает и из старого НЛО, а чего им зря валяться, да? В хозяйстве все пригодится. И была у крючка маленькая отполированная до блеска голова и кривоватое тельце. Просто он любимый был, поэтому Бабуля Космос пользовалась им постоянно. Ну и искривился крючок от работы. Стал немножко в бок смотреть. Ему лично все равно было. Главное, что работы много. А свою работу он любил.

Больше всего на свете ему нравилось нырять вниз головой в мягкие теплые петли. Скажу вам по большому-пребольшому секрету, частенько этот крючок воображал себя подводным ныряльщиком. Таким брутальным и романтичным.

Когда Бабуля Космос доставала его из корзинки, он представлял, что это никакая не пряжа, а самое настоящее море. Глубокое и прекрасное. И что там на дне живут киты и морские звезды. И даже есть коварные крабы, которые хотят схватить крючок и утащить его в свои темные подводные пещеры. Как известно из Великой подводной энциклопедии, крабы больше всего на свете обожают коллекционировать всякие штуки. Все равно какие, лишь бы что-то положить на полочку, а потом сидеть рядом и любоваться. Вот и тащат отовсюду все, что плохо лежит.

– Свистать всех наверх! Завязывай узелки! – тихонько говорил крючок.

Ему казалось, это что-то на морском языке.

– Нанизывай петли.

– Что ты там бормочешь? – говорила ему Бабуля. – И бормочет, и бормочет. Совсем старенький стал.

– Сама ты старенькая! Мне всего лет двести, – еще тише шептал крючок.

И с радостью нырял в пряжу. Целый день то нырял, то выныривал и совсем не уставал. А если начинал кривиться от своих морских приключений больше обычно, Бабуля Космос просто разгибала его обратно. Об коленку. Поэтому каждый день крючок кривился по-разному, то вправо, то влево.

– Держись, крючок. Ты же сделан из космического астероида, ты крепкий, – говорила ему Бабуля.

И крючок держался. Надо значит надо.

Вышло так, что у Бабули Космос появились новые спицы. Длинные и блестящие. Сами от себя они были в полном восторге.

– Ах, клац-клац, какие мы офигенные! Смотрите все на нас. Только не ослепните от восторга. А ты кто такой? – надменно спросили они у старого крючка.

– Я крючок, – ответил тот. – Не видите, что ли?

– Ха-ха-ха! Клац-клац, видим-видим! Ты не крючок, ты кривулька какая-то! Башка крохотная, сам кривобокий. Тебя выкинуть пора. Мы теперь тут главные в этой вязальной корзине. Уходи-ка ты прочь. Нам тут такие не нужны.

Взяли и вытолкнули его из корзинки. Вот вредные какие! Просто мозгов в спицах не было, один сплошной клац-клац.

Упал крючок на пол. Сначала просто лежал, ждал, когда его Бабуля Космос найдет. А потом так ему обидно стало от слов спиц, что он взял и закатился в щелку между половицами.

– Как тут темно, как ужасно. Самое место для такой бесполезной вещи. Останусь тут навеки, – решил крючок.

И тут его оттуда тоже выпихали. Оказывается, в этой щелочке триста лет жил таракан, который страшно не любил гостей. Особенно тех, кто сваливается на голову без предупреждения. А кто такое любит? Да никто.

– Шуруй отсюдава! – сказал таракан-интроверт и стал толкать его лапками прочь.

– Никому я не мил, никому не нужен! – и крючок закатился в другую щелку.

На его счастье, она оказалась необитаемой.

Лежит крючок и сам себя еще больше раздраконивает:

– Какой я старый! Какой страшный! Какой кривобокий! Правильно спицы меня выкинули, не нужен я Бабуле. Без меня ей лучше будет. Ишь, вообразил себя подводным ныряльщиком! Даже таракан меня выгнал.

Хотел было поплакать, да нечем ему было. Похныкал всухую и заснул.

И снилось ему, что поймали его крабы и стали тащить в свою темную подводную нору. Притащили, положили на полочку, сели любоваться и клешнями клацать от радости. Клац-клац, клац-клац.

Тем временем Бабуля Космос вернулась домой и села вязать. Хвать, а крючка нет.

– Да где же он? Всегда вот тут лежал. Может, я его случайно в волосы воткнула? Нет, и там нет. Спицы, вы не знаете, где крючок?

– Мы не знаем, клац-клац, – сказали спицы и захихикали. Нахмурилась Бабуля и думает: «Ладно. И не таких объезжали! Сейчас сами мне все расскажете, как миленькие».

А вслух говорит:

– Ладно, придется спицами вязать.

– В смысле вязать?! Мы не умеем. Мы же для красоты. Гляди, какие мы блестящие и длинные! Клац-клац, – заголосили новенькие спицы.

– Сейчас научитесь, – сказала Бабуля Космос. – Не боги горшки обжигают.

Стала Бабуля спицами вязать, а они мимо петель норовят воткнуться и пряжу путают.

– А ну-ка быстрее давайте! – подгоняет их Бабуля и посмеивается. – Еще быстрее, клац-клацайте.

– Ах, клац-клац, у нас голова кружится, нас тошнит, хватит! – взмолились спицы.

– Вот бестолочи. Быстро говорите, куда крючок мой дели!

– Прости, мы его из корзинки вытолкали. А зачем он тебе такой кривой и страшный?

– А я с ним целоваться не собираюсь. Мне его внешность до лампочки. Тем более что он именно такой, какой мне нужен. Не большой и не маленький, с крохотной башкой и немножко кривой. Идеальный. Нет, вы пока не идеальные, нам с вами еще сработаться придется. Вот свяжете мне сто тыщ километров шарфов, тогда и станете любимыми и идеальными.

– Прости нас. Он на пол упал и в щелку закатился.

Стала Бабуля Космос на карачки, заглядывает в каждую щелочку и зовет:

– Ты где? Отзовись, бормотун.

А он лежит в щелочке и молчит. Не хочет Бабулину жизнь своей кривизной портить.

А Бабуля не отстает:

– Может, ты и кривой, но самый любимый. Сколько я теплых вещей с тобой связала, сколько песен мы вместе спели. Отзовись, ты мне очень нужен. У меня рукав недовязанный лежит. Помоги, спицы так не умеют, как ты.

– Тут я, – высунулся из щелки крючок. – Точно не умеют? Они такие красивые, блестящие.

– А толку-то от их блеска! Тут профессионал нужен. Такой, как ты. Кривенький, зато ловкий.

Обрадовался крючок и вернулся в корзинку. Спицы у него прощения попросили. Не сразу, конечно, а после того, как Бабуля им по шее немножко дала.

Так у подводного ныряльщика появились два стажера.

– Нанизывай петли! – кричали они Бабуле Космос. – Сарынь на кичку. А скоро у нас такие же кривые бочка, как у крючка, появятся?

– Кривой бочок заработать надо. Старайтесь давайте.

– Есть, наш капитан! – весело отвечали спицы и ныряли обратно в волны пряжи.

Так что если вы вдруг сегодня считаете себя кривой, старой и бесполезной рухлядью, то давайте не надо. Не вздумайте закатиться в щелку и там лежать в пыли. Берите пример со старого подводного ныряльщика. Жизнь вас гнет, а вы – хоба себя об коленку – и распрямились опять. Нанизывай петли.

Делай жемчуг

«Образование жемчуга является защитной реакцией организма моллюска на любое инородное тело, попавшее в мантию или между мантией и раковиной».

(Из энциклопедии)

Два моллюска лежали на дне моря. Что бы ни случилось, один из них всегда бурчал:

– Море какое-то холодное! Вода какая-то мутная! Рыбы бесят, носятся туда-сюда!

Все ему было не так, все не эдак. Даже когда мимо проплывал чудесный морской единорог и махал ему радужным хвостом:

– Привет, сосед!

Хмурый моллюск молчал в ответ и старался еще плотнее закрыть створки.

– А то плавают тут всякие! Дует!

В паре метров от него, у раскидистого кораллового рифа, лежал другой моллюск. Каждое утро он начинал с моллюсковой медитации и благодарил море за все, все-превсе:

– Спасибо, моречко дорогое-любимое, за волны, за песочек, за водоросли и за то, что я есть на свете.

– Опять затараторил: «Спасибо за то, спасибо за это!» Держал бы ты рот закрытым, а то песок попадет, – говорил ему хмурый сосед.

– Но я люблю песок, – отвечал ему благодарный моллюск.

– Это ты зря.

Но благодарный моллюск не слушал бурчания. Он продолжал радоваться мелочам вокруг и распахивал створки пошире. Так моллюски улыбаются этому миру.

– Если я закрою створки, как я увижу, что море такое прекрасное?

И вот однажды поднялся шторм. Хмурый моллюск спрятался в своей пещерке и как следует закрыл вход. А благодарный моллюск сначала тоже спрятался, а потом не удержался и выглянул:

– Жуть как охота на настоящий шторм полюбоваться! Ух ты, какая красота!

Тут ему в рот песка-то и намело. Целую горку.

– Тьфу, тьфу! – стал плеваться моллюск.

И потом еще после шторма весь вечер кашлял.

– А я тебе говорил, – бубнил хмурый моллюск. – Видишь, что жажда красоты наделала? Счастье моллюсков в том, чтобы держать рот плотно закрытым и не высовываться.

– Кто это сказал? Кхе-кхе… тьфу! – спрашивал благодарный моллюск.

– Прабабушка моя. Мудрая была. Хотя почему была? И сейчас есть. Просто она так редко открывается, что теперь даже мы, ее родственники, не знаем, она это или какой-то камень.

– Нет, я не хочу быть как камень, кхе-кхе, тьфу.

Как ни плевался благодарный моллюск, но весь песок ему так и не удалось выплюнуть. Одна песчинка в нем осталась. Сначала от нее кололо в боку, но благодарный моллюск продолжал каждое утро раскрывать створки:

– Привет, море, любимое-дорогое! Хорошего вам дня, соседи. Пусть сегодня у всех будет прекрасный день.

– И тебе того же! – отвечали ему соседи. Все, кроме хмурого моллюска.

– Как там своя песчинка? – интересовался хмурый моллюск. – Еще не проела тебя насквозь?

– Нет, я ее почти не чувствую, – улыбался благодарный. – Наверное, морские волны промыли меня и песчинка исчезла. Как хорошо, что я всегда стараюсь быть открытым.

– И не надейся. Скоро внутри тебя будет целая пустыня. И это будет тебе уроком. Держи рот закрытым, не высовывайся.

Шли дни.

И вот однажды утром благодарный моллюск, как обычно, открыл рот, чтобы начать свою утреннюю медитацию, и все ахнули.

– Что это?

– Как красиво!

– Смотрите все на моллюска, у него внутри сюрприз! – сказал морской единорог.

– Браво! Браво! – восхитились соседи.

Всем хотелось подплыть поближе и полюбоваться. Ведь внутри нашего моллюска сверкала и переливалась перламутровая нежная-пренежная жемчужина.

– Это моя благодарность за увиденный шторм, – сказал благодарный моллюск.

– Идиот. Теперь он непременно ей подавится. Или его ограбят, – пробурчал хмурый моллюск из своей темной пещерки.

Некоторых не переделать.

А если у вас сейчас в душевном боку застряла песчинка и мешает вам глубоко дышать и радоваться жизни, положите прямо на центр боли свои теплые ладошки и начните благодарить Вселенную за все, что у вас есть сейчас. Представьте, что песчинка прокрывается слоями прекрасного перламутра и превращается в жемчужину.

Бабуля Космос собирает такие бусины и носит над сердцем ожерелье из наших бывших песчинок.

– Дай подую. Пусть твой бочок скорее заживет, – говорит она и улыбается.

Да здравствует перламутр наших душ. Не притворяйся камнем, открой свои створки навстречу новому дню. Штормы проходят, души заживают, что бы ни случилось, делай из этого свою маленькую прекрасную жемчужину!

Мальчик и жоба

Это было на самом деле.

Однажды летом мой сын орал на жабу, а она на него.

А я написала маленькую сказку.

Грейтесь дальше.

(С любовью самому лучшему мальчику на свете. От мамы)

– Мама, там жоба! – заорал кудрявый мальчик и побежал к пруду, почти высохшему от жары. Там в зеленой тине сидела крошечная, но очень уверенная в себе лягушка и квакала баритональным басом.

Снаружи она была «тьфу, что такое». Так себе, мелочь пузатая с холодными лапками.

Но внутри было ТАКОЕ Э-ГЕ-ГЕ-Е-ЕЙ!!! – будто в кишочках лягушки могло разместиться три рояля, КамАЗ и еще местечко, чтоб кофеварку приткнуть.

Мальчик и «жоба» были друг от друга в полном восторге:

– Сам ты «жоба»! – заорала в ответ лягушка.

– Мама, она обзывается! – обрадовался мальчик.

– Залазь сюда!

– Вылазь!

– Залазь!

– Вылазь!

– Залазь!

– ВЫЛАЗЬ!

– ЗАЛАЗЬ!

И так они орали до потери голоса, и мальчик уже практически прыгнул в пруд, чтобы возглавить лягушачье войско, но бдительная мать успела схватить за шкирку.

– До завтра! – крикнул мальчик.

– Приходи! – квакнула лягушка.

И было самое начало лета.

И солнце опять перед сном стирало свои линючие трусики в голубой-голубой воде. И шли сумасшедше-розовые разводы по всему небу.

И люди задирали вверх свои замороченные уставшие бошки и вздыхали:

– За-а-акат!