Текст книги "Человек Точка"

– А если я змею не поймаю?

– Ты нагадишь самому Александру Евгеньевичу, а это – увольнение. О последствиях не пугаю. Из города придется уезжать. Ты нагадишь мне, а это еще страшнее, я предателей не прощаю. Подумай, Игорь, о родных детях, подумай о жене, если она узнает о нас. Ты потеряешь семью.

– Марго, какая ты сука!

– Я воспринимаю это как комплимент. Хватит ныть! Игорь, иди, лови змею.

– А с Машкой точно все будет хорошо?

– Слово даю. Я маленьких детей не убиваю…

Подавленный, рослый, спортивный Игорь в резиновых охотничьих сапогах ловил в камышах гадюку. Он произносил вслух ненормативную лексику, которую знал, а когда словарный запас негативных слов исчерпался, вспомнил их заново. И так по кругу. В камышах невыносимо воняло, отдыхающие использовали заросли, как отхожее место. Пластиковые бутылки, мусор мешали выследить добычу. Змеи уползали из его цепких рук.

Игорь прирожденный охотник, свободное время он посвящает дичи. Он знает, как правильно выставить подсадную утку, как заманить птиц на водоем, он мастерски обращается с оружием, но змеи – это что-то непрогнозируемое. Поведение пресмыкающихся напоминало ему сейчас одного человека, которого хотелось безоговорочно раздавить резиновыми сапогами. Что это? Игорь почувствовал, как змея пролезает у него под обувью. Он сдержался, не убил мерзкую гадину, но придавил так, чтобы поймать. Гадюка средних размеров, оказавшись в двухлитровой банке с плотно закрытой крышкой, сходила с ума, она билась головой о стекло, и, злобно высунув ядовитый язык, смотрела налитыми кровью глазами на Игоря. Водитель положил банку в ведро, накрыл спортивной курткой для конспирации.

Все, конец змеиной охоте. Потный, злой и уставший охотник стремился, как можно быстрее, покинуть рассадник пресмыкающихся. Выйдя из камышей, он столкнулся с пенсионером, который стоял на деревянном мостике и все это время наблюдал за Игорем.

– Что ты поймал? – спросил любопытный дед.

– Ничего.

– Так не ври мне, я своими глазами видел, ты что-то поймал.

– Дерьмо я поймал, дед, теперь не знаю, как отмыться, – откровенно сказал Игорь и быстрым шагом направился к корпусу, где жил он, Марго и маленькая Маша.

Не успел Игорь переодеться, надеть сухую одежду, как фурией в номер влетела Марго. Она достала из ведра банку, потрясла ее. Змея встрепенулась, скрутилась калачиком, а потом мгновенно кинулась на незнакомку, атака завершилась фиаско, помешало стекло.

Игорь категорически отказался вредить ребенку. Марго рассердилась, ей придется все делать самостоятельно. Она пришла в свой номер, надела резиновые перчатки, туго обмотала руку махровым полотенцем. Машка спала ангельским сном, так спят дети, когда им ничто и никто не угрожает. Девочка ровно, тихо дышала. Солнечные лучики, пробивающиеся сквозь шторы, щекотали ее милое детское личико.

Нянька выбросила гадюку из банки, шипящий клубок упал на пол, затем размотался. Семьдесят сантиметров угрозы и несколько смертоносных граммов яда. Маргарита Григорьевна деловито схватила тварь за хвост, как будто она всю жизнь занималась дрессировкой змей, она потрясла гадюку и резко бросила ее на постель к ребенку. Маша потянулась во сне, змея сработала на движение и семьдесят сантиметров ненависти вонзились в щиколотку ребенка. Маша, не проснувшись, громко закричала. Маргарита Григорьевна схватила стул и со всей силы стукнула змею, туловище агрессора перебито. На крик Маши прибежал Игорь, он схватил ребенка на руки и началось. Маша проснулась, ее вопль напоминал звук пожарной сирены.

– Не будем рисковать, где сыворотка?

– Где-где – в Задорожье, – спокойно ответила нянька.

– Сука, какая же ты сука. Я убью тебя, Марго!!!– закричал Игорь и стал ртом отсасывать из ранки яд.

Номер напоминал сказочную «Варежку». На детский истошный крик сбежались: представители администрации базы отдыха, медсестра, соседи по корпусу. Марго вышла на балкон и позвонила матери ребенка.

– Да, Маргарита Григорьевна, я вас слушаю, – спокойно ответила Жанна Громовик.

– Жанна, у тебя нет времени на истерику. Ребенка укусила гадюка. Нужна сыворотка, срочно. Мой водитель Игорь отсосал яд из ранки, Маша в сознании. Сыворотки нет на базе отдыха и в больнице, она есть в Задорожье в областной детской больнице, – Марго сделала паузу в своем угрожающем монологе, она приоткрыла балконную дверь, в телефонную трубку вихрем ворвался вопль ребенка.

– Господи, – прохрипела Жанна и, как настоящая мать, заплакала.

– Не распускай слюни. Жанна, немедленно соберись! От тебя сейчас зависит жизнь Маши. Немедленно позвони Черткову и проси вертолет, он его недавно приобрел. Бери такси, езжай в больницу, у нас там главный врач свой человек, сыворотку тебе выдаст. Я позвоню, он мне не откажет.

– Я сегодня уволилась и на корпорацию больше не работаю! Есть вариант без участия Черткова?

– Ты веришь, что самолет санитарной авиации прилетит вовремя? Жанна, мы говорим с тобой полторы минуты. Теряем время! Звони немедленно!!! Чертков тебе не откажет, звони.

– Я все сделаю, Маргарита Григорьевна. Прошу вас, помогите моему ребенку сейчас, чем сможете!

– Жанна, это и мой ребенок, я за него несу ответственность. Торопись!

И она позвонила Черту, как будто купила билет в один конец. Сыворотку доставили вовремя, ребенка спасли. Жанна Громовик теперь одна из многих, кто продал душу великой и могущественной корпорации «Родненькая». Цена сделки – жизнь ее маленькой дочки.

Родственные связи

«Филин» сегодня вечером закрыт, там Чертков с братвой отдыхают. Эта новость вызвала у завсегдатаев ночного клуба недовольство. Таня Большая дипломатично выдворяла гостей, она строго соблюдала инструкции Александра Евгеньевича по организации мероприятия – посторонних не пускать. Сегодня мимо Тани Большой мышь не проскочит, не то, что любители ночной жизни. Проверив сервировку столов, таблички с посадкой гостей, спиртное исключительно торговой марки «Родненькая», наличие музыкантов, она спокойно вздохнула. Осталось повесить баннер на самом видном месте. Официанты суетились, рассчитывая на хорошие чаевые, им не до баннера. Появление Жанны в сопровождении Раисы Николаевны Гавкало миниатюрную Таню обрадовало.

– Добрый вечер, вы мне поможете баннер повесить?

– Естественно, – пафосно сказала Раиса Николаевна, сходу начав командовать Таней и Жанной.

Она знала, как правильно и где именно необходимо вешать баннер. Таня имела собственное мнение, вследствие чего возник конфликт мелкого масштаба. После пяти минут словесной перепалки между главным менеджером фонда и его директором, на глазах у Громовик из мухи вырос большой, ушастый, упрямый слон. Дабы не лицезреть его в разгар корпоратива, пиарщица послала Гавкало на кухню с инспекцией, и конфликт благополучно утих.

– Я убью Гавкало и меня оправдают, – вешая баннер, произнесла Таня.

– Раиса это наша карма, высшие силы нас учат терпению. Терпи, Таня, – философствовала Жанна.

– А я думаю, высшие силы просто над нами издеваются.

Жанна спрыгнула со стула и отошла. На стене красовалась надпись: «Кто не с «Родней Задорожья», тот против нас!»

– Черт придумал? – поинтересовалась пиарщица.

– Ага, a как ты догадалась…

– Я начинаю понимать, как он думает. Гений!

– Злой гений, – уточнила Таня Большая.

Пока девчонки суетились, Раиса Николаевна времени не теряла, она заглянула во все кастрюли, которые дымились на кухне, сунула курносый нос в процесс приготовления пищи, чем раздраконила главного повара «Филина». Тот, чтобы избавиться от Гавкало, попросил директора фонда проследить за сервировкой стола. И Раиса Николаевна проследила!

Она решила радикально изменить корпоративную традицию, подошла к столикам и приказала официантам заменить пару бутылок водки «Родненькая» на другую торговую марку. По счастливому стечению обстоятельств эта водка оказалась торговой марки, которая жестко конкурировала с «Родненькой» на рынке алкогольной продукции. Логика директора проста, а вдруг, кто-то из новых учредителей благотворительного фонда «Родня Задорожья» водку Черткова не пьет? Раиса Николаевна осталась довольна собой. Она мысленно отругала Татьяну за тупость. Ей поручили организовать корпоративный вечер, а она… Это же не праздник «Родненькой», а широкое общественно значимое событие для всех участников благотворительной деятельности. Ох, уж эта молодежь, за ней глаз да глаз нужен, возмущалась Гавкало.

Темнело, музыканты расчехлили инструменты, официанты нервно поправляли накрахмаленные воротнички, готовились к встрече знатных гостей. Последний организационный штрих, задорожские гарсоны поправили скатерти, выставили на столах маленькие букетики живых фиалок, зажгли свечи.

На открытой летней площадке ночного клуба сказочно красиво. Берег Днепра, лунная дорожка, перешептываются сверчки, дует легкий прохладный ветерок с причала, где припарковался белый современный катер, который способен занять достойное место на глянцевой обложке модного журнала. И только глупые ночные бабочки, слепо летящие на огонь от свечей, портят идеальную картину романтического вечера.

Первые гости, Роман Громыко вместе с супругой, элегантно одетые, появились на летней площадке. Таня Большая пригласила их пройти к указанному столику. Проходя мимо сонных музыкантов, она сделала вполне конкретный знак, любители джаза встрепенулись, пора отрабатывать деньги, гонорар приличный. Официанты поспешили обслужить супружескую пару. Раиса Николаевна Гавкало лично поприветствовала потенциальных учредителей фонда, она осыпала супругу Романа Александровича восхитительными комплиментами, хотя дама сердца ювелирного магната от природы щедро наделена плохим вкусом. Увешанная золотыми украшениями, молодая женщина напоминала новогоднюю елку, ветки которой ломились от золотых украшений с бриллиантами.

Вечер набирал обороты, музыка становилась громкой, официанты забегали быстрее. В «Филин» прибыли Владимир Петрович Сушко с длинноногой спутницей (жену он решил не брать), Олег Валерьевич Томилов с супругой и Геннадий Петрович Сивка, прихвативший свою прекрасную половину. По специальным приглашениям пришли бизнесмены среднего калибра, их задача – выстреливать бурными аплодисментами согласно сценарию, утвержденному лично Чертом. Они, по замыслу Александра Евгеньевича, не просто зрители – они агенты влияния, их задача правильно воспринять информацию о состоявшемся в Задорожье событии, а потом донести бизнес-сообществу и его ближайшему окружению, что господин Чертков: максимум – лидер в регионе, минимум – классный парень.

Все столики в «Филине» заняты, гости потребили первую порцию крепкого алкоголя и бессовестно наливали по второй. Музыканты отчаянно тиранили свои инструменты, заставляя струны и клавиши напрягаться, словно завтра не наступит никогда.

Началось. Он появился в белом костюме, человек номер один. На середину зала вышел его помощник, сопровождающий Черта повсюду, Вениамин Зюскинд, и громким голосом произнес:

– Господа, вас приветствует Александр Евгеньевич Чертков, – бурные, продолжительные аплодисменты.

Чертков обвел гостей взглядом и чуть заметным кивком головы поздоровался. Таня Большая подбежала к шефу и вручила ему радиомикрофон.

– Водки, – приказал Черт.

Таня рванула к ближайшему столику, Зюскинд помог ей быстро налить водки и заботливо положил на блюдце маленький бутерброд с черной икрой. Черт выпрямил и без того хорошую осанку, расправил плечи, взял заветную рюмку.

– Господа, я рад всех приветствовать на этой знаменательной встрече. Вы присутствуете на важном для родного Задорожья событии. Сегодня публично учредителями благотворительного фонда «Родня Задорожья» становятся: Владимир Сушко, Роман Громыко, Олег Томилов, Геннадий Сивка. Ранее учредителем фонда стал Борис Борисович Шарапов, владелец этого прекрасного ночного клуба «Филин», – одобрительные аплодисменты. – Люди, фамилии которых я сейчас перечислил, хотят помогать детям, старикам, общественным организациям. Они готовы тратить личное время, деньги на создание важных для Задорожья социальных проектов, – учредители благотворительного фонда купались в лучах славы, материализовавшихся в свете прожекторов, которые на них направили специально обученные люди, прятавшиеся в кустах.

Александр Евгеньевич доволен происходящим, он сам светится, как мощный прожектор, указывая благотворительный путь бизнесменам славного города Задорожья. Выдержав смысловую паузу, заполненную аплодисментами, Александр Евгеньевич продолжил:

– Господа, позвольте мне в торжественной обстановке, как президенту благотворительного фонда «Родня Задорожья» вручить новым учредителям специально изготовленные для этой торжественной церемонии значки. Я хочу, господа, чтобы на ваших деловых пиджаках всегда сверкало маленькое теплое солнышко, которое напоминало бы окружающим людям о ваших добрых намерениях, желании помочь ближнему.

Жанна смотрела и радовалась умению шефа очаровывать публику. Александр Чертков в светлом костюме, освещенный самым мощным прожектором, казался богом земного происхождения. Он улыбался новым учредителям отбеленными зубами, деловито прикреплял значки к их одежде.

Фото на память, учредители благотворительного фонда по очереди, крепко тискали руку самому президенту. Пока фонда! «Завтра», – уверенно подумал Чертков, – «эти фотографии будут стоять в рабочих кабинетах учредителей фонда. Они думают, что пиарят свою благотворительную деятельность, а на самом деле умножают мою значимость. Число людей, которые завтра захотят пожать мне крепко руку, неизбежно вырастет». Последнее золотое солнышко надежно прикреплено на рубашку Борис Борисовича. Господин Шарапов радушно протянул, как Николай Басков, руки к благодарной публике, и она с головой искупала его в овациях.

Музыканты подхватили бравурное настроение гостей и выдали на максимально возможной громкости «Турецкий Марш» Вольфганга Амадея Моцарта. Чертков схватил за руку, пробегающую с бокалами шампанского «Райское» на фирменном подносе, официантку, и стал с ней степенно изображать менуэт. Официантка знала крутой нрав водочного олигарха, по требованию Черта они и не такое изображали, поэтому не сопротивлялась, подыграла обольстителю человеческих душ, а главное бокалы с шампанским не уронила. Профессионалка! Публика посмеялась от души и аплодисментами поддержала кумира вечера. Чертков, в их глазах, гениален, царственен и прост.

Жанна улучила момент и подошла к довольному шефу. Он походил на ребенка, которому два раза подряд за один вечер родители купили рожок мороженного. Неслыханная щедрость!

– Александр Евгеньевич!

– Да-да.

– Я хотела поблагодарить вас за вертолет, который вы предоставили моей дочери. Вы спасли ей жизнь. Спасибо. Как я могу отблагодарить вас?

– Жанна, вы хорошая пиарщица, но болезненно реагируете на критику. Да, я бываю несносным. Привыкайте, у меня есть чему поучиться. И помните, корпорация «Родненькая» своих в беде не бросает. Никогда!

– Спасибо, Александр Евгеньевич! Ваш благородный поступок я буду помнить всю жизнь. Вы всегда можете рассчитывать на меня.

– Жанна, я это знаю, – Чертков отвернулся, он дал понять подчиненной – аудиенция закончена.

Официантка по требованию Раисы Николаевны разлила учредителям благотворительного фонда в маленькие фирменные стопочки, на которых золотыми буквами нанесена торговая марка «Родненькая», холодную водку. Опытная официантка протестовала, нельзя чужую водку наливать в фирменные стопочки, Черткову это не понравится, но Раиса Николаевна Гавкало настаивала на своем. Она хотела угодить патрону, который попросил ее поторопить официантов. Скорость исполнения задания самое важное, все остальное – предрассудки и ерунда.

Учредители фонда, вместе с президентом образовав сплоченную компанию в углу летней площадки, шептались о чем-то конфиденциальном, пока другие гости пьянствовали. Официантка устала спорить с Раисой Николаевной и доказывать правила корпоративной этики. Бесполезно. На поднос, помимо водки, она поставила крошечные бутерброды с черной икрой, такие делали только в «Филине». Сверху на треугольном маленьком кусочке белого хлеба икра черная, а внутри – красная.

Учредители благотворительного фонда «Родня Задорожья» возгласами приветствовали официантку с большим подносом. Еще бы, зрители праздника уже веселые, а они трезвые, но зато с золотыми значками на груди. Герои! Александр Евгеньевич благостно посмотрел в сторону Раисы Николаевны, она улыбнулась. «Что бы вы делали без меня», – послала она патрону мысленно сигнал. Но послание не дошло, потому что Черт смотрел не на старую располневшую тетку, которая работала у него в фонде директором, а на скрипачку лет двадцати пяти Идеальная фигура, красивые каштановые длинные волосы, высокая грудь, скрипачек у него еще не было!

– Господа, давайте выпьем за «Родню Задорожья», фонд – это инвестиции в наше совместное будущее, – с гордостью произнес Чертков.

– Ура!!!– закричали бизнесмены, как мальчишки В их рациональной жизни, где время – деньги, появилось нечто, не поддающееся логическому объяснению. Они благотворители, герои современности. Первую дозу славы учредители фонда сегодня получили сполна.

Холодная водка под маленькие бутерброды с игрой возымела действие. Мужики расслабились, стали оглядываться по сторонам, отвлекаясь от дам, с которыми пришли.

– Не сочтите за наглость, господа, но водка «Родненькая» лучшая, и не потому, что она моя, – категорично заявил Александр Чертков, закусывая огненное детище бутербродом.

– А я думаю, она одинаковая, потому что из одного спирта сделана, – нетактично брякнул владелец аптек Геннадий Сивка.

– Гена, ты не прав! – разозлился Черт.

– Я, Саня, к твоему сведению, фармацевт. Эмоции одно, а химия другое.

– Тогда я приглашаю тебя на свой завод, у меня новейшие технологии, уникальное оборудование! Лучшая водка в Украине, аналогов нет. Сам пью и удивляюсь ее качеству.

– Александр, я сейчас завяжу тебе глаза, налью в одну рюмку твою водку, в другую твоих конкурентов, уверен, «Родненькую» ты не узнаешь, разве что случайно, – перестраховался на случай провала эксперимента Геннадий Сивка.

Мужики зашумели, вечер выдался занимательным. Спорщики публично ударили по рукам подошли к ближайшему столику, чтобы представитель мелкого бизнеса публично разбил спорщиков. Случилось худшее…

На самом видном месте красовалась бутылка торговой марки «Всемиров», которая последние семь лет жестко конкурировала с торговой маркой «Родненькая». Александр Евгеньевич побагровел, он принципиально и очень болезненно переживал, когда в публичных местах появлялась торговая продукция конкурентов. Возможно ли такое?! Бутылки ненавистного «Всемирова» стоят на столах здесь, на мероприятии, которое проходит за его счет. Невиданная наглость! Нонсенс!

– Это что? – спросил он официантку с перекошенным от злобы лицом.

– Директор фонда Раиса Николаевна настояла, я предупреждала ее, – спасала свою шкуру официантка.

– Немедленно приведи ее, – отдал хриплым голосом команду официантке Черт.

Раиса Николаевна, узнав, что ее хочет видеть босс, подошла к зеркалу, подкрасила губы коричневой помадой, поправила прическу, а заодно и бюстгальтер, который сдавливал ей грудь с раннего утра, потому что новый.

Официантка второй раз напомнила Гавкало о том, что ее срочно жаждет видеть Черт, и заодно озвучила причину срочной аудиенции с олигархом, мол не ту водку налили в рюмки Раиса Николаевна улыбнулась, ерунда! Но когда она подошла на расстояние вытянутой руки к человеку, который по ее милости хлебнул вражеского «Всемирова», мгновенно осознала – в воздухе запахло жаренным. И не потому, что официанты сейчас прилежно разносили жареную дичь.

– Где вас черти носят, Раиса Николаевна! Я что, вас должен ожидать?! Вы на кого работаете? Кто дал вам право выставлять эту гадость на стол моим друзьям? – шипел с пеной у рта Черт.

Лицо Раисы Николаевны покрылось красными пятнами, она осмотрелась по сторонам, в надежде на скорую дружескую помощь, но моментально осознала, выпутываться из щекотливого положения ей придется самостоятельно. На глаза попалась Таня Большая, которая успешно развлекала гостей, и Гавкало решила катапультироваться с лобного места, где разгневанный Черт безжалостно «рубил головы».

– Прошу прощения, Александр Евгеньевич, я сейчас разберусь, в чем дело. Таня, она занималась сервировкой столов…

– Передайте ей, она уволена. А вы оштрафованы.

– Но, я…

– Хотите, чтобы я вас уволил?

– Нет, но…

– Если через пять минут на столах я увижу хоть одну бутылку вот этой водки, вы, Раиса Николаевна, в этом городе больше не работаете. Так меня еще никто не подставлял! Время пошло…

– Александр Евгеньевич!

– Раиса Николаевна!

– Простите, – выдавила из себя Гавкало и пошла воспитывать официантов «Филина».

Геннадий Сивка сочувственно посмотрел на Черткова и, чтобы дальше не компрометировать его оголенное, как нерв самолюбие, предложил спеть. В молодости он играл в популярной рок-группе, поэтому любил тряхнуть музыкальной стариной. Геннадий вышел на сцену, взял микрофон, откашлялся, снял дорогой галстук и запел песни молодости. Музыканты оказались настоящими профессионалами, они не бросили в беде рок-певца. Зрители искренне и с воодушевлением аплодировали. Обстановка разрядилась.

Веня Зюскинд, наблюдавший со стороны драму вечера «Рюмки свои – водка чужая», утащил Раису Николаевну в подсобку. В маленькой каморке он пытался вразумить Гавкало.

– Раиса Николаевна, поймите, вы работаете в корпорации «Родненькая», как вы могли разрешить поставить на столы чужую водку?

– Лично я водку не пью, она вся для меня чужая!

– Не дурите, сотрудники корпорации обязаны пить только продукцию нашего завода, а не рекламировать врагов.

– Вениамин, у меня создается впечатление, что я работаю в секте. Что за фанатизм? Пусть люди пьют ту водку, которая им нравится.

– Раиса Николаевна, вы готовы повторить это лично Черткову?

– Нет.

– И я о том же. Соблюдайте правила игры, если даже эти правила вам не нравятся.

В подсобку постучали. Дверь открылась, официантка просунула голову и деловито заявила:

– К Александру Евгеньевичу пришла некая Елена Дашкова с ребенком, просит ее пропустить на мероприятие. Говорит, у нее важное дело к Черткову. Вопрос жизни и смерти.

– В списке гостей Дашковой нет. Ее к нам подослали конкуренты. Это террористический акт? – всполошилась Гавкало.

– Не говорите ерунды, – возмутился Зюскинд.

Веник догадался о ком идет речь, это бывшая женщина Черта, зачем она пришла с ребенком, помощник не понимал. Но точно знал, Черт не желает встречаться с этой дамой. Зюскинд нахмурил брови и спросил официантку:

– Где она?

– Возле служебного входа, центральный мы закрыли для посетителей «Филина».

– Понятно!

Веня Зюскинд в упор, не моргая, рассматривал Елену. «Красивая, блондинистая, но неухоженная молодая женщина», – сделал неутешительный вывод помощник олигарха. Она хочет попасть на мероприятие, возмущался мысленно он, а на лице у дамы ни грамма косметики, голова наполовину покрашена, еще и в джинсах пришла. Ужас! Двухлетний мальчик цепко обхватил негламурную мамашу двумя руками и противно хныкал, демонстрируя окружающим скверный характер. Наверное, в отца, решил Зюскинд.

– Мой сын серьезно болен, прошу вас, мне необходимо поговорить с Сашей, Александром Евгеньевичем, – исправилась Елена, понимая, что просто Саша звучит фамильярно.

– Я не могу вас пропустить, Елена, вас нет в списке приглашенных. Это корпоративное мероприятие. Приходите в офис завтра, а лучше послезавтра, – уговаривал женщину Зюскинд.

– Я приходила в офис, меня не пускают. Я звонила, Александр Евгеньевич сменил номер телефона. Мой ребенок умирает, вы это понимаете, у него острая форма лейкемии, это рак крови! Чертков может помочь!

– Поможет, поэтому Елена напишите заявление в благотворительный фонд на предоставление вашему ребенку материальной помощи. Мы рассмотрим ваше заявление в ближайшее время.

– Помощь мне необходима срочная, а не через пару месяцев, – женщина перешла на крик, чем привлекла внимание Жанны, которая проходила мимо служебного входа. В дамскую комнату она не попала, зато стала свидетельницей очередного скандала. Жанна слушала перепалку Веника с молодой женщиной и не могла понять, почему Зюскинд стоит насмерть и не хочет помочь ребенку.

– Добрый вечер, меня зовут Жанна, я пиарщица фонда, – представилась Громовик.

– На пиар у вас деньги есть, а на маленького ребенка нет! – кричала отчаявшаяся женщина.

– Зачем вы так! Записывайте мой телефон… – Жанна четко проговаривала каждую цифру, чтобы дать понять женщине – ее намерения помочь серьезны, как никогда.

– Я записала телефон, и что дальше?

– Вы позвоните, я скажу, где находится фонд, вы приедете, и мы поможем. Обязательно! Я вам обещаю.

Женщина с ребенком на руках повернулась, не издав больше ни звука, она пошла прочь. Ее плечи неестественно подрагивали, Жанна догадалась, она плачет.

– Жанна, куда ты лезешь? Это бывшая пассия Черткова, он ее видеть не желает, а ты – «приходите, поможем»…

– Веник, будь человечным хотя бы раз в жизни, если она бывшая пассия Черткова, то ребенок причем? Ему помочь необходимо. Он серьезно болен! А ты?

– А я не собираюсь подставляться. О Лене Дашковой шефу расскажешь сама, посмотришь на его реакцию. Но предупреждаю, зрелище не для слабонервных. Он при фамилии Дашкова бросается на людей.

– А что она ему сделала?

– Бросила, хлопнула дверью и ушла. А он ее любил.

– Не понимаю!

– От Черткова не уходят, он сам решает, нужен ему человек или нет.

– Теперь поняла, уйти от Александра Евгеньевича – значит умереть.

– Умница, соображаешь, Громовик!

На летней площадке праздник достиг апогея, танцы в сигаретном угаре напоминали дискотеку восьмидесятых, а сейчас на дворе две тысячи шестой год. Год больших перемен и грандиозных проектов благотворительного фонда «Родня Задорожья».

– Где шеф? – спросила Жанна у Тани Большой.

– Там, – Таня указала на белый катер, который отходил от причала.

– Мне так необходимо с ним поговорить!

– Жанна, ему сейчас не до разговоров, Черт утащил фигуристую скрипачку на катер, а вон муж скрипачки, руководитель музыкальной группы, его сильно напоили, он на ногах не стоит. Все, уже упал. Ползает.

– Кто напоил?

– Борис Борисович, его Черт попросил. Жанна, дай слово, что никому не скажешь!

– Даю.

– Я случайно увидела, как вон тот парень, высокий официант подсыпал какой-то порошок в бокал с шампанским, а потом этот бокал Черт сам предложил скрипачке, она выпила. Как думаешь Жанна, что это за порошок?

– Таня, ты меня пугаешь!

– Я пугаю? Ты пропустила интересное зрелище, пять минут назад скрипачка танцевала эротические танцы и хихикала, как последняя дура. Публика ей аплодировала, жалкое зрелище получилось. Интеллигентная женщина от одного бокала шампанского превратилась в дешевку.

– Думаешь, наркотики?

– Боже упаси, сахарная пудра. Жанна, не пей шампанское, целей будешь.

Катер доплыл до средины реки, остановился, оттуда слабо доносились характерные женские стоны, напоминающие нытье возбужденной скрипки. Таня Большая, обладающая исключительно музыкальным слухом, бросилась за помощью к Жанне, без креативного решения в таком щекотливом деле не обойтись. Необходимо срочно спасать репутацию шефа. Пиарщица попросила музыкантов срочно удалиться с территории летней площадки, они прихватили с собой руководителя, который подавал слабые признаки жизни по причине сильного алкогольного опьянения. Жанна Громовик включила на максимум музыкальный центр. Мощные колонки, которые изнутри разрывала современная попса, заглушили не только сладострастные звуки на реке, но и полностью лишили гостей «Филина» малейшей возможности дальнейшего общения. Гости стали еще больше пить, танцевать и вести себя недостойно представителям истинной интеллигенции Жители соседних многоэтажных домов поднялись по тревоге с песней Григория Лепса «Стакан водки на столе», кое-кто из них, открыв в час ночи холодильник, присоединился к чужому празднику. Задорожская родня погуляла на славу!

И только один человек, наблюдавший грандиозную городскую попойку, злился. Он незримо наблюдал за поведением Черта и новых благотворителей и жаждал мести, его имя успели позабыть сотрудники корпорации «Родненькая». А ведь все эти люди еще совсем недавно боялись и уважали Павла Шамана. В той, другой жизни, он любил Лепса и водку, а в этом невидимом потустороннем мире он люто возненавидел тех, кто производит водку и поет об удовольствии, которую она доставляет.