Жанр: Литература 20 века, Классика

«На берег моря я пришёл с холодным камнем на душе… И молча в глубине груди лежал тот камень…

И молча я бродил по берегу морскому, бродил один…

Пустынным мне казалось море. Пустынным и немым висело надо мной безоблачное, голубое небо… Была пустынной и душа моя, и камня одинокого хранила мертвенный покой…

Безлюдными казались отмели морские, и думы мрачные мои бежали, сторонились от людей. А камень в глубине души моей не знал, что значит:...

Жанр: Литература 20 века, Классика

«Пансион стоит на лысой горе, с трёх сторон окружён елями и соснами. Кое-где растут берёзки, белостволые и весёлые в своём зеленеющем убранстве. Комнаты пансионеров размещены в большом двухэтажном доме, с громадной верандой и с башней. В летние месяцы веранда превращается в столовую, где кушают пансионеры. Говорят, с башни прекрасный вид на море, но никто из пансионеров в этом не убедился: дверь на башню забита, потому что башня – старая, и пожелавшие полюбоваться видами с высоты могли бы подвергнуть себя весьма серьёзной опасности падения. Одна сентиментальная пансионерка, дама-спиритка, проживающая в комнате под башней, уверяет, что по ночам с башни слышатся какие-то голоса. Но мы, скептики, не слышали этих голосов. А священник, о. Василий, старается уверить даму-спиритку в ошибочности её...

Жанр: Литература 20 века, Классика

«Студент Травин умирал… Как умирает кем-то подстреленная, но никем не подобранная с песчаной отмели чайка…

Море искрится в лучах солнца, отражая в тихих заводях синеву неба, и тихо и нежно шепчет волной прибоя… А бедная одинокая чайка лежит на раскалённом песке, смотрит в синеву неба и не может понять, что с нею… И не знает, почему ей нельзя лететь? Она видит – лёгкими, быстрыми, вольными носятся в синеве другие белые чайки, над ними плывут белые пушистые облака, до которых так хочется долететь, а она лежит, одинокая, забытая,...

Жанр: Литература 20 века, Классика

«Сегодня Анна Александровна весь день в каком-то повышенном настроении.

С раннего утра, как только она развернула газету и прочла сообщение о начале войны, нервы её натянулись, и сердце в тревоге забилось. Она быстро прочла все телеграммы, допила чай и, поспешно одевшись, отправилась на работу в одиннадцатую палату.

В длинном полутёмном коридоре нижнего этажа, где размещались квартиры служащих при больнице, она повстречалась с фельдшерицей Гривиной и, издали заметив её тонкую фигуру с перетянутой талией, крикнула:

– Аглая Степановна! Война!.....

Жанр: Литература 20 века, Классика

«Так и звали все в городе наше обширное, старинное обиталище „дом на костях“. Страшным казалось это название, угрюмым и пугающим; страшным казался всем и наш дом. Да и мы все, обитатели его, жили в каком-то постоянном страхе перед жизнью, как будто проклятие какое-то висело над всем нашим родом. И дед мой, и бабушка, и отец с матерью, и все дяди и тёти мои, – все мы были несчастны, хотя и богаты… Я говорю – „мы“, потому что и я, один из последних обитателей дома на костях, тоже несчастный, к тому же ещё и бедный, бездомный, бессемейный. Мне уже пятьдесят восемь лет, а я ещё не женат, да и смешно теперь об этом...

Жанр: Литература 20 века, Классика

«Как странно… как просто она подошла ко мне на Невском, улыбнулась и сказала:

– Мужчина, дайте мне папиросочку…

Потом захохотала громко и непринуждённо. И её хохот оборвался в сумраке вечера, в говоре и смехе толпы.

…Сегодня я опять встретил эту странную „уличную“ девушку с белым пером на тёмной шляпе и с тупой усталостью в глазах. В этих глазах не было даже „беспокойной ласковости“… Были печаль и скука… Нет, была...

Жанр: Литература 20 века, Классика

«Минувшим летом мы жили на берегу южного моря небольшой, дружной компанией.

Самым интересным членом нашей колонии, по моему мнению, была шестнадцатилетняя Наденька, девушка, только что окончившая гимназию. Она переживала счастливейший период юности – начало тайных нежных грёз, зарю веры в человечество, в науку и искусство; она вынашивала в себе зародыш любви к ближнему, она стремилась к чему-то, что называла „хорошим и светлым“, она прислушивалась к голосам жизни, и тайна жизни останавливала её...

Жанр: Литература 20 века, Классика

«Моё появление в усадьбе Степана Ивановича не произвело особенного впечатления ни на хозяев, ни на гостей.

Когда бричка, в которой я проехал 30 вёрст по отвратительной дороге, подкатила к воротам усадьбы, нас с возницей встретили две лающих дворняжки; в воротах со мною раскланялся какой-то мужичонко в чепане, наброшенном на плечи, а когда бричка остановилась около высокого крыльца со стеклянной дверью, – на пороге появился сам Степан Иванович, кругленький маленький человек, с брюшком и с лысиной на неуклюжем черепе. Он улыбнулся, прищурив глаза, и сказал:

– Пожалуйте-с, как раз...

Жанр: Литература 20 века, Классика

«Инженер Суслин вошёл на площадку трамвая на углу Невского и Литейного, хотел пройти в вагон, увидел в вагоне мужа Натальи Дмитриевны и не двинулся с места…

Муж Натальи Дмитриевны – господин точный, с брюшком, с длинными усами и бритым подбородком. Глаза навыкате, большие, странные, пустые глаза. Щёки у него одутловатые, со складками у шеи: „Как она может любить этого урода?“ И шляпа у него всё такая же, фётровая, широкополая, с приплюснутым верхом. Это он, муж Натальи Дмитриевны, он – художник Свинцов!

Суслин подумал: „Впрочем, какой же он художник? Всего-то учитель рисования в каком-то...

Жанр: Литература 20 века, Классика

«…Не так давно, в сумрачный осенний день, вышел я из вестибюля Академии художеств с одним моим приятелем, художником Вансоном. Перешли мы мостовую к Неве, почему-то остановились около парапета. Стояли молча и смотрели на тёмные волны реки. Волновалась река после ночного наводнения, – волновалась и не обещала душе покоя и радости.

Шли мы вдоль парапета молчаливые, грустные, подавленные, как будто нас обоих поджидало что-то таинственное. С выставки ушли мы такими безрадостными. Одна картина подавила наши души. Один известный художник пятнами краски, мазками и линиями напомнил нам обоим о тайне Смерти, и все краски жизни слились в одно бесформенное тёмное...