Книги жанра Публицистика
Жанр: Документальная литература, Публицистика
Эта книга о победителях Чернобыля.
О радиационных разведчиках, их комических и драматических приключениях в зоне вокруг взорвавшегося чернобыльского реактора в 1986 году. Герои романа и Чернобыля выходят из этих испытаний с юмором, достоинством и новым знанием – взвешенным и неожиданно...
Жанр: Документальная литература, Публицистика
Пожалуй, это самая важная и интересная книга из всех книг про сталкеров. Реальная история создания игры S.T.A.L.K.E.R. переплетается здесь с увлекательным сюжетом, совмещающим в себе и фэнтези, и роман, и утопию. Автор книги встретился с группой разработчиков игры, узнал все темные стороны чернобыльского гейм-тренда и, купив пиратский диск, открыл новый, невероятно опасный уровень, совершенно дикий квест, в котором могут оказаться далеко не только те, кто садится за компьютер… На форумах фанатов игры он нашел людей, которые, так же как и он, оказались в пучинах реально-нереального сталкерского мира, где невозможно отличить жизнь от игрищ и где цена человеческой жизни гораздо меньше, чем смерти. Вдруг становится ясно, что ожидающийся апокалипсис не что иное, как Сталкер-2… Но стоп, обо всем по порядку, на одном дыхании – читайте в...
Жанр: Биографии и Мемуары, Публицистика
…Каково же было мое изумление, когда однажды, включив телевизор, я увидел на экране абсолютно неизвестных мне людей с гитарами, представленных титром: «САНКТ-ПЕТЕРБУРГ». Конечно, я связался с Рекшаном и попросил объяснить, что происходит. Володя как-то неловко, вроде бы не договаривая, рассказал, что это команда из центра Владимира Киселева, Мол, Киселев решил использовать понравившееся ему название, согласовал с Рекшаном, но обещал, что команда будет называться...
Жанр: Биографии и Мемуары, Публицистика
Читателю, который раскроет эту книгу, предстоит познакомиться с воистину замечательным сыном XX века.
Доктор философии и приват-доцент теологии одного из старейших европейских университетов, музыкант-органист, видный музыковед и органный мастер в пору творческого расцвета и взлета своей известности сразу в нескольких гуманитарных сферах вдруг поступил учиться на врача, чтобы потом уехать в глухие дебри Центральной Африки и там на протяжении пол-столетия строить больничные корпуса на свои с трудом заработанные деньги, без вознаграждения и без отдыха лечить прокаженных, врачевать язвы, принимать роды.
И при этом он не оставил музыку, не бросил философию, а, напротив, поднялся и в той и в другой области до еще более высокого...
Жанр: Зарубежная публицистика, Публицистика
«За одну неделю – «Реден» и «Реддинг», две угольные шахты, огонь и вода, взрыв и затопление, триста погибших и еще шестьдесят погибших; снова два проигранных сражения из тех, которые ведет человек с природой и жертвой которых всегда бывает бедняк с кайлом в руке. Вновь куском окровавленного угля больше; машины всего света ради этого не остановятся, никто, сняв шляпу, не отдаст честь неизвестному солдату, павшему на поле вечной брани и труда. «Реден» и «Реддинг», шахта в Польше и шахта в Шотландии, – два новых названия в длинном списке проигранных...
Жанр: Биографии и Мемуары, Публицистика
Его загадки при жизни были ничем по сравнению с его загадками после смерти. Есть свидетельства очевидцев, что через несколько дней после похорон он сидел в кресле и слушал музыку. Возможно, это были свидетельства сумасшедших. Но и сам эксцентричный драматург утверждал: «Смерть – это радость… Радость...
Жанр: Биографии и Мемуары, Публицистика
16+
Я всегда опасался писать о нем. И не только потому, что в теме есть привкус вульгарности: Распутин – один из самых популярных мифов массовой культуры XX века. Опасался, потому что не понимал его, хотя прочел о нем множество книг. Многие написаны были весьма добросовестно, но под пером исследователей исчезало главное – его тайна.
Он зыбок, он странно меняется. Очень точно сказала о нем великая княгиня Ольга, сестра последнего царя: «Он менялся, как хамелеон». О том же пишут и другие: «Когда вспомнишь эту его диковинную особенность мгновенно изменяться… сейчас сидел простой, неграмотный мужичок, грубоватый, почесывающийся, и язык у него еле шевелится, и слова ползут неповоротливо… и вдруг превращается он во вдохновенного пророка… и… новый скачок перевертыша, и с диким звериным сладострастием скрипят белые зубы, из-за тяжелой завесы морщин бесстыдно кивает какой-то хищный, безудержный, как молодой зверь… и вот уже… на месте распоясанного охальника сидит серый сибирский странник, тридцать лет ищущий Бога по земле», – вспоминала Жуковская.
Но главная его тайна, которую я никак не мог понять, – это ослепление Царской...
