Текст книги "Куда ведет соблазн"

Разве она слишком много ждет от своего будущего мужа? Неужели она так глупа? Или наивна?

Сон пропал окончательно. Эйлин мерила шагами маленькую спальню. Ей нужен воздух! Решив не будить свою горничную, Эйлин накинула плащ и выскользнула наружу.

Стражники с некоторым недоумением смотрели, как девушка поднялась по каменным ступеням на защитный вал вокруг замка, чтобы полюбоваться восходом солнца. Никто не остановил ее. С высоты вала был виден не только внутренний двор замка, но и деревня внизу и холмы за нею. Эйлин стала понемногу успокаиваться, а вместе со спокойствием вернулось чувство свободы, которое всегда было так ей необходимо.

Перегнувшись через парапет, она увидела во дворе две фигуры, выходившие из церкви и направлявшиеся к конюшням.

В одной фигуре Эйлин узнала священника, в другой – леди Фиону. Хотя лицо женщины было спрятано под капюшоном, но Эйлин догадалась по платью – оно было в истинно английском стиле. Любопытство сменилось недоумением, когда Эйлин увидела, как Фиона обняла священника, села на лошадь и последовала за большой телегой, которую тащила пара волов.

Спустя несколько минут она скрылась из виду. Эйлин поняла, что поздно окликать леди Фиону. Она спустилась вниз и вернулась в свою спальню. Быстро одевшись, девушка поспешила к конюшням.

Молоденький помощник конюха был явно загипнотизирован игривой улыбкой Эйлин и даже не поставил под сомнение ее приказ седлать для нее лошадь. Он также не удивился, что у невесты лэрда нет сопровождающего.

Следующим препятствием были ворота. Сердце Эйлин забилось в предвкушении. Она была дочерью предводителя клана, привыкшая к уважению и повиновению. Что ж, вот и удобный случай проверить, сработает ли ее обычная, не терпящая возражений манера поведения, и бросятся ли люди Маклендона выполнять ее требования.

Увы, Эйлин ничего проверить не удалось. Старший привратник покинул свой пост, отправившись по нужде, а его помощник – парень, поставленный часовым, – почти до утра гулял на свадьбе своего брата и страдал от перепоя. Поэтому он почти не обращал внимания на покидавших замок. По мнению Эйлин, это было разгильдяйством. Но она считала гораздо более важным, чтобы стража не пускала в замок нежеланных гостей, чем задерживала тех, кто из него выезжает.

Короче говоря, Эйлин беспрепятственно минула ворота. Чувство свободы опьянило ее. Она пришпорила лошадь и помчалась догонять леди Фиону, прежде чем кто-либо в замке заметит ее отсутствие.

С каждой милей чувство страха, что ее хватятся, у Фионы постепенно ослабевало. Все шло по плану. Отец Нил сказал охране, сопровождавшей обоз, что Фиона – монахиня, начинает свое паломничество к храму Божьей матери и ей нужно сопровождение. Никто не усомнился в правдивости слов священника, и приняли женщину в седле как должное.

Волы медленно волокли тяжелогруженую телегу. Фиона ехала посередине дороги, пригибаясь, когда ветви деревьев преграждали ей путь. Неожиданно ее внимание привлек звук мчащейся позади галопом лошади.

Все мускулы Фионы напряглись. Она повернула голову, стараясь в тумане разглядеть всадника. Боже милостивый, это был не Гэвин! Это вообще был не мужчина, а скорее… женщина. Фиона снова оглянулась, всматриваясь в предрассветную тьму. Эйлин?

Фиона чуть было не остановилась. Она приподнялась в седле, чтобы увидеть поверх мешков с зерном кучера телеги, но тот даже не повернул головы, – видимо, не слышал грохота копыт.

Фиона понимала, что ей необходимо остановить Эйлин до того, как ее заметит охрана. Она круто повернула назад и стала выискивать место, где бы они с Эйлин могли поговорить без посторонних ушей. Фиона, испытывая большое желание сбежать, решила, что лучше поговорить с Эйлин и выяснить, почему та ее преследует. Тогда она сможет взять с Эйлин обещание никому ничего не рассказывать.

Эйлин, натянув поводья, остановилась рядом с Фионой.

– Леди Фиона! Я узнала вас, когда вы шли по двору со священником. – Она смотрела на Фиону с укором. – Куда вы собрались? И почему уехали так неожиданно, даже не попрощавшись?

Слова застряли в горле Фионы. Сможет ли она открыть правду, не причинив Эйлин боль?

– Прости. У меня не было времени попрощаться, – сказала Фиона, намеренно ответив лишь на второй вопрос.

Эйлин посмотрела на нее с недоверием.

– Почему вы уезжаете? – снова спросила она.

В душе Фионы было столько слов и эмоций, но ни одно из них не могло быть озвучено.

– Настало время мне уехать, Эйлин.

– Но почему? Вы должны рассказать мне о причине. Клянусь, я не уеду, пока вы не скажете, – сказала Эйлин и в доказательство своих намерений спешилась.

Фиона пыталась держать себя в руках. Она зашла слишком далеко, и сейчас не может проиграть. Вмешательство Эйлин было совершенно некстати. Неужели она не понимает, что так будет лучше для всех?

Фиона что-то пробормотала и тоже слезла на землю. Вдали был слышен скрип колес телеги, медленно спускавшейся вниз по дороге. Ничего. Она ее догонит, как только убедит Эйлин вернуться в замок и никому ничего не рассказывать.

– Я благодарна графу за его доброту и поддержку, – начала Фиона. – Его готовность воспитывать Спенсера освободила меня от этой нелегкой ноши. Но по совести, я больше не могу злоупотреблять его великодушием и гостеприимством, поэтому и уезжаю.

Эйлин внимательно посмотрела на Фиону.

– Объяснение очень простое и разумное, но ваши действия доказывают обратное. Почему нужно уезжать тайком под покровом ночи, как вор? А граф знает, что вы уехали? Что вы скрываете, Фиона?

– Ничего, – ответила Фиона умоляющим тоном.

Эйлин поджала губы и глубоко вздохнула:

– В день моего приезда многие женщины в замке горели желанием рассказать о вас. Какие-то грязные, злобные слухи, но я им не поверила. Это были сплетни, а я не хотела в них участвовать. – Эйлин опять внимательно посмотрела на Фиону и ее глаза потемнели. – Выходит, я напрасно к ним не прислушалась? Вы и вправду любовница графа?

– О, Эйлин. – Фиона непроизвольно подалась вперед, но Эйлин отпрянула. Этот жест больно задел Фиону, но она поняла, что гордость Эйлин была задета гораздо больше. – Клянусь тебе, что все, что было между мной и графом, закончилось в тот момент, когда ты переступила порог замка.

– А до этого?

Фиона покраснела и опустила голову.

– Прошлое уже не имеет значения. Оно миновало и забыто.

– Не всеми, – сказала Эйлин каким-то уж слишком безразличным тоном. – И уж конечно, не графом.

– Ты ошибаешься, – прошептала Фиона, не смея поднять глаза.

– Нет, – тряхнула головой Эйлин. – Что-то тут не так.

Фиона открыла было рот, чтобы оспорить эти слова, но ее вдруг охватила страшная усталость. Сказалось, видимо, эмоциональное напряжение последних дней. Если бы она сейчас сидела верхом, то наверняка свалилась бы на землю.

– Возвращайся в замок, Эйлин. – У Фионы больше не было ни сил, ни духу спорить. – Забудь, что тебе говорили, забудь, что ты видела сегодня.

Продолжай жить и будь счастлива. Пожалуйста.

Эйлин стояла прямо, отказываясь смотреть Фионе в глаза. Потом, будто что-то внутри нее щелкнуло, и лицо девушки приняло злобное выражение.

– Вы считаете меня ребенком. Глупой, доверчивой простушкой, робкой, словно новорожденный котенок, который верит всему, что ему говорят, слепо выполняет все, что прикажут, не задает лишних вопросов и не жалуется. Ну, так вы ошибаетесь!

– Я не считала тебя робкой, Эйлин. Молодой и наивной – да. Но я видела, что у тебя сильный характер, и это сослужит тебе хорошую службу в будущем, когда ты повзрослеешь.

Эйлин отвергла попытки Фионы успокоить ее.

– Меня не обманешь, Фиона. Я видела, как граф на вас смотрит.

– Что? – чуть было не задохнулась Фиона.

– Он умело это скрывает, но время от времени ему это не удается. Прошу вас, не нужно оскорблять меня, отрицая очевидное.

Печаль в голосе Эйлин поразила Фиону. Она была так занята собственным горем, что не поняла, насколько Эйлин была огорчена.

– В таком случае ты понимаешь, почему я должна уехать.

– Да. Я знаю, что так будет лучше. Но я знаю и то, что если вы от него сбежите, он поедет за вами.

Сердце Фионы сжалось.

– Он меня не найдет. Особенно если ты сохранишь мой секрет и ничего не расскажешь.

– Неужели вы не понимаете, что так будет только хуже? Даже если он вас не найдет, все равно никогда не забудет. Как после этого прикажете жить мне?

Фиона смотрела на Эйлин, потрясенная ее словами.

– Ты преувеличиваешь чувства лэрда ко мне. Они не такие сильные и постоянные. Пройдет несколько недель, и я буду для Маклендона всего лишь далеким воспоминанием.

– Именно об этом я молюсь каждую ночь, – сказала Эйлин. – Я не хочу делиться своим мужем. Я не хочу, чтобы он был в моей постели, а в его сердце и мыслях была другая женщина. Его выбор должен быть добровольным, иначе он мне не нужен.

– Он уже выбрал тебя. Ты будешь его невестой, его леди.

Эйлин закрыла глаза, и было видно, как напряглись ее плечи, хотя она старалась остаться спокойной.

– Граф заключил соглашение с моим отцом. Я послушно с этим согласилась, не зная фактов.

Как же Фионе было жаль эту девушку! Эйлин молода, но достаточно взрослая, чтобы понимать всю несправедливость женской доли в этом жестоком мире, где властвуют мужчины. Женщины их статуса очень редко имеют право высказывать свое мнение о будущих супругах. Чаще всего им приходится терпеть своих мужей до тех пор, пока смерть не расторгнет брачный союз.

– Ты не можешь идти против воли отца, – тихо сказала Фиона.

– Он не станет заставлять меня выйти за графа, если узнает, что его предложение было вынужденным и неискренним. Поэтому я решила, что выйду замуж только в том случае, если лэрд докажет свою верность мне. И он должен дать эту клятву, когда мы будем стоять в церкви рядом, чтобы я могла сама судить о правдивости и искренности его обещаний.

Глава 17

Не успела Эйлин сказать это, как со стороны леса по поляне к ним со скоростью молнии стал приближаться отряд воинов верхом на лошадях.

– Поскольку нас обнаружили, – хладнокровно сказала Эйлин, тряхнув головой, – мы продолжим этот разговор, как только вернемся в замок.

Мысли Фионы путались. Она мельком взглянула на всадников и вздохнула с облегчением, когда поняла, что Гэвина среди них не было. У нее не хватило бы духу встретиться с ним взглядом. Он наверняка разозлился бы, узнав, что она сделала.

Всадники приближались. Фиона видела, как комья грязи летели в воздух из-под копыт их коней, а расстояние между женщинами и воинами все уменьшается.

Фиона хотела было сесть на лошадь, но поняла, что без посторонней помощи это будет затруднительно. Эйлин тоже оставалась на месте. Поднялся ветер, и Фиона видела, как всадники придерживают своих лошадей, натягивая поводья.

Никто из этих людей не был знаком Фионе, но лицо одного из них она вспомнила. Но на этом человеке не было клетчатого пледа цветов клана Маклендонов или Синклеров.

– Беги! – неожиданно заорала Фиона.

Эйлин стояла, не шевелясь, не понимая, что происходит.

– Быстрее! – кричала Фиона, толкнув Эйлин в сторону дороги. – Надо где-нибудь спрятаться!

– Но…

– Эйлин, скорее. Это не люди графа или твоего отца. Скорее!

На какую-то долю секунды все замерло. А потом Эйлин, приподняв подол юбки, бросилась бежать. Фиона понеслась за ней. Женщинами двигал страх, но они не знали, как спастись. Их единственной мыслью было скрыться от преследователей.

Они добежали до дороги и оказались в густом кустарнике. Фиона была рада, что у них не было времени сесть на лошадей, потому что крупные животные не смогли бы пройти по узким, заросшим колючими кустами тропинкам. Их ветви хлестали женщин по головам и ногам, но они продолжали бежать.

– Где же нам спрятаться? – задыхаясь, спросила Эйлин.

– Не знаю, – ответила Фиона, тяжело дыша. – Ищи, нет ли какой-нибудь пещеры.

– Мы могли бы залезть на дерево, – прохрипела Эйлин.

Но у деревьев не было нижних веток, за которые можно было бы ухватиться. Между тем шум погони все приближался.

– Нам надо разделиться, – крикнула Фиона. – По моему сигналу беги направо, а я сверну налево!

Но Фиона не успела. Две огромные руки схватили ее за плечи, потом обвились вокруг талии и сжали так, что она почти перестала дышать.

Услышав сдавленный крик Фионы, Эйлин обернулась, но потеряла равновесие и упала на землю. В тот же момент на нее прыгнул другой человек и, заломив ей руки за спину, ткнул ее лицом в траву.

– Прекратите! Вы делаете ей больно! – закричала Фиона, стараясь освободиться от железной хватки, но силы были неравны.

– Если ты не заткнешься, я еще не то сделаю с твоими нежными ручками, – прорычал негодяй.

Сердце Фионы упало. Она сразу же ощутила слабость во всем теле. Довольные тем, что пленницы больше не сопротивляются, мужчины, не торопясь, связали руки сначала Эйлин, потом – Фионы. Стоя друг против друга, женщины переглянулись, а Фиона крепко сжала губы и затрясла головой.

Эйлин кивнула. Фиона облегченно вздохнула. Слава Богу, Эйлин поняла, что они должны молчать. Им повезло, что эти двое мужчин были просто людьми, подчиненными кому-то еще. Их вожак, возможно, будет более разумным, и они смогут вступить с ним в переговоры. Если предложить ему выкуп, это может заинтересовать его.

По крайней мере за Эйлин. А Гэвин, если узнает, что его любовница сбежала, скорее всего не будет склонен расстаться из-за нее со своими деньгами.

Взяв ее за руку, один из воинов куда-то повел Фиону. Ее и Эйлин притащили на небольшую поляну, где они увидели остальных бандитов.

– Похоже, вы захватили хорошую добычу, – сказал кто-то командным голосом. – Отличная работа!

Фиона увидела, как Эйлин, вздрогнув, подняла голову. Перед ними на большом белом жеребце сидел мужчина, красивый, как сам дьявол, с проницательным, оценивающим взглядом. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего. По обе стороны от него стояли по два человека, старше него. Однако сомнений в том, кто здесь главный, не было.

Все лошади были взмылены, что свидетельствовало о длительной погоне. Кто-то подтолкнул Фиону ближе, и она ощутила тяжелое дыхание лошади у себя над головой. Но она не посмела отшатнуться и не дрогнула, надеясь, что этот человек отнесется с уважением к проявлению смелости.

– Какую из них вы предпочитаете получить первой – рыжую или блондинку?

– Я не отказался бы иметь такой выбор каждый день недели, – сказал кто-то.

Некоторые из мужчин засмеялись, другие смотрели с откровенным вожделением.

Эйлин оцепенела. Фионе захотелось утешить девушку, но руки у нее были связаны, а кроме того, она не решалась отвести взгляд с вожака, понимая, что их судьба зависит исключительно от него.

– У нас нет претензий к нашим благородным пленницам, – сказал он с кривой усмешкой. – Но графу придется выполнить наши требования, если он хочет вернуть этих леди.

– Обеих? – раздался чей-то гортанный вопрос. – Почему у него должно быть сразу две хорошеньких бабенки, а у нас ни одной?

Тот негодяй, который держал Фиону, встряхнул ее так, что у нее стукнули зубы.

– Если ты настаиваешь, одну мы вернем, а другую оставим себе. На несколько дней.

– Хватит, Магнус, – приказал вожак. Он сказал это негромко, но взгляд был такой, что все умолкли.

Бравада Магнуса немного уменьшилась. Он опустил голову и громко выругался, но по-прежнему сжимал руку Фионы.

– Алек, – обернулся главный к человеку, стоявшему слева от него.

Тот кивнул и подъехал к Эйлин. Схватив девушку под руки, он поднял ее, словно мешок с зерном.

Она взвизгнула от ужаса.

– Успокойся и перестань дергаться, не то я уроню тебя, – сказал Алек, и опять все засмеялись.

Алек посадил Эйлин в седло боком впереди себя. Она попыталась сохранить равновесие, но со связанными руками сделать это было трудно. Хуже того, по сигналу предводителя Магнус связал ей еще и щиколотки. Теперь Эйлин вообще не могла пошевелиться.

Алек обхватил Эйлин руками, и Фиона увидела, как девушка прислонилась к нему. Это казалось странным, но иначе поступить было нельзя – она соскользнула бы с седла и упала на землю.

Когда Эйлин была «устроена», человек на белой лошади протянул Фионе руку. Она покачала головой и отступила на шаг. И тут она разглядела его лицо.

Было что-то знакомое в глубине этих темно-голубых глаз и в очертаниях щек и подбородка. Суровость черт красивого лица главаря угадывалась безошибочно и вместе с тем странным образом кого-то напоминала. Кого-то, кто был знаком Фионе.

Ком застрял в горле Фионы, когда она поняла, кто перед ней. На мгновение она остолбенела – разум пытался отрицать то, что видели глаза.

– А вы поедете со мной, леди Фиона. – Голос мужчины струился как лионский шелк.

Эйлин от изумления широко открыла глаза, но Фиону не удивило, что этот человек знает, кто они.

– Как прикажете, мастер Гилрой, – ответила она.

Что-то мелькнуло в лице предводителя, и Фиона поняла, что ее подозрения подтвердились. Это был единокровный брат Гэвина, его заклятый враг. Однако Фиона была не настолько глупа, чтобы бросить ему вызов в присутствии его людей. В данный момент Гилрой был единственным, кто стоял между ними и жестоким обращением, возможно, даже изнасилованием.

Фиона стояла молча, не выдавая своего волнения. Гилрой обхватил ее за талию и без всякого усилия поднял, словно она весила не больше младенца, и посадил в седло впереди себя. Магнус так крепко связал ей ноги, что веревка больно впилась в ее нежную кожу.

– Мы уезжаем. – Гилрой ударил шпорами в бока лошади, и она тут же тронулась с места.

Это была бешеная скачка. Фиона сидела в неудобном положении, да еще со связанными руками и ногами, так что ей с трудом удавалось удерживать равновесие. Она боялась, что упадет под копыта лошади и будет неминуемо затоптана. Но Гилрой крепко держал ее железной рукой, прижимая к своей мускулистой груди.

Пот градом катился по спине Фионы. Мысленно она молилась о своем спасении, но молитва очень скоро превратилась в богохульство, а потом она и вовсе стала клясть себя за то, что так легко попалась в руки Гилроя.

Она знала, что Гилрой попытается каким-то образом использовать пленниц, чтобы отомстить Гэвину. Если им повезет, он потребует выкуп. Фионе было невыносимо думать, насколько велика вероятность, что он изобьет или даже убьет обеих женщин, чтобы расквитаться с графом.

Она молилась, чтобы в Эване Гилрое осталась хотя бы капля совести, поскольку он все же был из благородного рода Маклендонов. Это была ее единственная надежда.

Спустя несколько часов они проехали через лесную чащу и оказались в небольшой долине. Фиона не имела никакого представления ни о том, как долго они ехали, ни даже в каком направлении. Хотя Гэвин лучше знал эту местность, чем она, Фиона начала опасаться, что ему будет нелегко их найти.

Они объехали долину, и Гилрой вскоре дал знак остановиться. Отдав поводья подбежавшему человеку, он спешился, схватил Фиону и поставил ее на землю.

У нее затекли все мышцы, и она с трудом держала равновесие. То же самое ощущала и Эйлин, но Алек помог ей устоять на ногах. Поскольку Фиона не была удостоена подобной вежливости, она была благодарна за то, что хотя бы не упала.

Когда все уже спешились, у Фионы появилась возможность разглядеть тех, кто сопровождал Гилроя. Это была довольно разномастная толпа, все были старше Гилроя, за исключением одного паренька. Мужчины смотрели на Фиону и Эйлин с некоторым интересом, и лишь двое – с явным вожделением.

От этих взглядов в сердце Фионы закрался страх, но она его не выдала. Она не позволит себе запаниковать! Еще не все потеряно – их схватили, но пока не причинили никакого зла.

По сигналу Гилроя Алек обхватил Эйлин за талию левой рукой, а Фиону – правой и потащил обеих в тень высоких деревьев на краю поляны. Когда он их отпустил, они упали, чем вызвали всеобщий дружный смех. Пытаясь вернуть свое достоинство, Фиона перевернулась на живот и чуть было не угодила подбородком в макушку Эйлин.

– Мы должны попытаться сбежать, – шепнула Эйлин.

Фиона не могла удержаться от улыбки. Смелость смелостью, но они не могут позволить себе совершить такую глупость.

– Вряд ли мы далеко доберемся, если будем катиться по лесу, как два бревна, – сказала Фиона, подняв связанные руки в знак доказательства.

– Я имела в виду – когда нас развяжут, – обиделась Эйлин.

– Боюсь, это случится не скоро.

– Не могут же они держать нас связанными бесконечно!

Фиона лишь подняла брови. Эйлин долго сердито смотрела на нее, но потом ее плечи безвольно поникли.

– Граф спасет нас, – все же заявила Эйлин, но Фиона уловила в ее голосе нотки безнадежности.

Фиона повернулась на бок и стала наблюдать за мужчинами, которые сбились в кучу и что-то горячо обсуждали. Долетавшие до ее слуха слова были неразборчивы, так что следить за разговором было невозможно.

Какой-то скрипучий звук с другого конца долины привлек внимание Фионы. Это оказалась телега с зерном, за которой она ехала утром.

Эта телега совершенно очевидно была изначально целью Гилроя. Заложники оказались лишь дополнительной наградой для него, и он решил воспользоваться такой удачей. Если бы ситуация не была такой ужасной, Фиона посмеялась бы над иронией судьбы. Отец Нил так заботился о ее безопасности, когда она покинет замок, что настоял, чтобы она следовала за обозом, а в результате ее путь пересек самый презираемый и опасный враг графа Киркленда.

Преступники быстро разгрузили мешки с зерном, пересчитали их и приторочили на спины нескольких лошадей, а волов отвели в сторону.

– Телега совсем целая, – пробормотал кто-то. – Не знаю, зачем надо ее разрубать на куски.

– Я хочу, чтобы до темноты все было сделано, – сказал Гилрой. – Постарайтесь не оставлять никаких следов, включая колеса. Дрова распределите между домами в нашей долине.

– Волов отведите в Реншир к мяснику, – добавил Алек. – Он возьмет себе порядочный кусок и не будет задавать вопросов, откуда мясо.

Когда мужчины, получившие задания, ушли, среди остальных возникла другая, более продолжительная дискуссия, причем с шумом и отдельными выкриками. Резким взмахом руки Гилрой прекратил спор. Все затихли.

Выхватив кортик, Гилрой подошел к пленницам. Фионе с трудом удалось сесть. Со связанными руками и ногами этот маневр был нелегким, но она справилась. Эйлин попыталась сделать то же самое, и они прислонились друг к другу.

– Я развяжу вас, но предупреждаю – с вами ничего не случится, только пока вы меня слушаетесь, – сказал Эван.

Предупреждение прозвучало страшнее, чем угроза, но Фиона не собиралась спорить. От веревок у нее онемели руки и ноги. Эйлин, понятно, чувствовала то же самое.

– Мы сделаем все, что вы скажете, – сказала Фиона и протянула связанные руки.

Одним махом Эван разрубил веревки. Кровь прилила к рукам Фионы, причиняя боль. Он еще раз взмахнул кинжалом и освободил ее ноги. Струйка крови потекла по ноге там, где грубая веревка натерла кожу. Схватив подол платья, Фиона попыталась остановить кровь.

– А что со мной? – тихим, дрожащим голосом спросила Эйлин.

Губы Гилроя искривились в улыбке.

– Ты не согласилась на мои условия, – сказал он, приблизив кинжал к лицу Эйлин. Она вскрикнула, но почти беззвучно, словно вздохнула.

– Осторожно, – предупредила Фиона и закрыла собой Эйлин.

Гилрой удивленно отпрянул:

– А я подумал, ты хочешь, чтобы я перерезал ей горло.

– Что? – в шоке от этих страшных слов воскликнула Фиона.

– Если она будет мертва, миледи, граф не сможет сделать ее своей женой.

– Что вы такое говорите! – еще больше ужаснулась Фиона.

Эван наклонился к Эйлин, и она в страхе отшатнулась, но это его не остановило. Он быстро разрезал веревки сначала на ее руках, а потом на ногах. Фионе показалось, что его взгляд слишком долго задержался на изящных икрах Эйлин. Увидев, что Фиона смотрит на него, он скорчил гримасу и прикрыл ноги Эйлин подолом ее платья.

Все же Фиона успела заметить нехороший блеск в глазах Гилроя и стала лихорадочно думать о том, как далеко им удастся убежать.

– Помни, что ты мне обещала, – словно читая ее мысли, предупредил Гилрой. – Я тебя очень быстро поймаю, и тебе это не понравится.

– Мы обещали слушаться вас, – с достоинством сказала Эйлин. – Но мы не обещали, что не сбежим.

– Я вижу, лэрд Синклер воспитал храбрую девицу.

Эйлин гордо подняла голову:

– Я не девица, сэр, я леди.

Широкая улыбка Гилроя напомнила Фионе Гэвина, и она тоже чуть было не улыбнулась. У нее появилась надежда, что, несмотря на грубость и высокомерие, в этом человеке все же была хотя бы капля чести.

– Будь ты девицей или леди, ты все равно в моих руках, и станешь делать то, что я скажу.

К лицу Эйлин прилила кровь.

– Мой отец посадит твою голову на кол, если ты посмеешь плохо со мной обращаться!

– Пусть сначала поймает меня.

– Эван!

Все обернулись на голос. Неподалеку стоял Алек с серьезным видом, явно пытаясь удержать некоторых из своих людей. Выражение лица Гилроя стало задумчивым.

– Вы должны все время находиться в поле моего зрения. Поняли?

– Граф хорошо вам заплатит, если мы вернемся целыми и невредимыми, – вырвалось у Фионы.

Гилрой нахмурился.

– Мне нужны не деньги, леди Фиона. Впрочем, я подозреваю, что вы уже догадываетесь обо всем.

После этого загадочного заявления Гилрой повернулся и отошел.

Эван громко выругался. Подзуживаемые недовольным Магнусом, разбойники снова начали препираться. Некоторые не могли решить, какой выкуп можно потребовать за женщин. Другие, наоборот, считали глупостью сообщать графу, что это отряд Гилроя захватил пленниц. А еще несколько человек полагали, что надо просто избавиться от обеих леди.

Гилрой знал по опыту, что все эти горячие споры рано или поздно окончатся дракой и, в конце концов, обернутся против него.

Когда Эван увидел, как леди Фиона и леди Эйлин выехали из замка без какого-либо сопровождения и практически без защиты, если не считать нескольких мужчин, охранявших телегу с зерном, он посчитал это большой удачей. Но сейчас дело может обернуться большими неприятностями, если только он позволит этому совершиться.

Должен же существовать способ обернуть все в свою пользу! Обе женщины были большой наградой, но по правде говоря, Эван не хотел, чтобы все свелось просто к деньгам. Однако, судя по недовольным голосам и раздражению его сторонников, ему, наверное, придется пойти на компромисс и сделать то, что требует большинство.

Эвана выводили из себя бесконечные просьбы, большинство которых были так или иначе связаны с унижением его брата. Приспешники Гилроя требовали заставить Маклендона встать на колени и засвидетельствовать Эвану свое почтение перед лицом всего клана, еще до того, как Гилрой будет признан законным и уважаемым сыном графа Киркленда, а не бастардом без имени и наследства.

Другие планы были не столь грандиозны: получить прощение всех прошлых прегрешений, обещание амнистии всем людям за обещание жить как законопослушные люди, а не преступники, даровать Гилрою недвижимость на земле Маклендонов с правом иметь свою армию. Не обязательно, чтобы это был огромный замок. Достаточно небольшого поместья, которое будет принадлежать одному Эвану, и он сможет всем распоряжаться по своему усмотрению.

Желания Эвана диктовать его воображением, но на самом деле он знал, что граф не согласится на выполнение даже одного из них. А если согласится, то будет мстить.

– Если мы будем удерживать женщин, требуя выкуп, граф узнает, кто мы такие, – настаивал Магнус.

– Нет, – возражал Эван. – Переговоры с графом буду вести я. Он ни о ком из вас не узнает, можешь быть спокоен.

Некоторые мужчины, смягчившись, согласились с Гилроем, но это не устроило Магнуса:

– Женщины всех видели. Они могут описать нас.

Эван пожал плечами:

– Мы и так живем вне закона. Какое имеет значение, если Маклендоны узнают, как вас зовут?

Этого не следовало говорить. Многие потупили взгляды, избегая смотреть на Эвана.

– Если граф узнает, кто мы такие, нас будут преследовать до конца нашей жизни, – сказал Алек. – Мы никогда не сможем жить с нашими семьями нормальной крестьянской жизнью.

– Да, и они будут страдать за наши грехи, – добавил Магнус.

Эван понимал, что все это его вина. Магнус был страшно жаден. Он уже несколько месяцев ждет, что появится возможность бросить вызов Эвану как лидеру. Сможет ли он удержать его на этот раз? Или будет вынужден драться?

– Что конкретно ты предлагаешь, Магнус?

Губы Магнуса дрожали от сдерживаемого возбуждения.

– Мы не можем рисковать, отпуская их. Почему бы нам сначала немного не позабавиться?

Эван даже не пытался скрыть своего отвращения.

– То есть изнасиловать? А потом убить? Ты это имеешь в виду? Так и скажи.

Магнус поскреб щетину на подбородке.

– Мы не можем рисковать. Они расскажут графу, кто мы, – вновь начал он гнуть свою линию.

– Сомневаюсь, что лэрд Синклер не отомстит за смерть дочери. Ты хочешь, чтобы на наши головы обрушился гнев Синклеров и Маклендонов?

– Эван прав. Незачем напрашиваться на неприятности, – выступил вперед Алек. – Мое мнение – мы получаем выкуп за девушку Синклер. Она стоит немало.

Жадность очень быстро взяла верх.

– А что с англичанкой? – спросил Эван.

Алек пожал плечами:

– Оставим.

– Оставим? – Глаза Эвана потемнели. – В качестве кого? Твоей игрушки?

– Я подумал, что это будет справедливо.

– Нет, – отрезал Эван. – Я тебя выслушал, а теперь мне надо подумать. Как только я приму решение, то дам вам знать.

– А если мы не согласимся с твоим решением? – ехидно спросил Магнус. – Что тогда?

Эван оглядел всех и рассмеялся. Но смеялся он один. Остальные даже не улыбнулись.

– Довольно! – воскликнул он. – Я по-прежнему отвечаю за все. Кто больше не хочет быть со мной, может уйти.

– Мы не хотим уходить. – Магнус сплюнул. – Но мы больше не хотим, чтобы ты нами командовал.

– Хорошо. Если это то, что вы хотите, пусть будет так. – С решимостью во взгляде Эван обнажил меч. Магнус и еще двое сделали то же самое.

Черт! Похоже, дело принимает опасный оборот.