Текст книги "Битва за Крым 1941–1944 гг."

5.3. Оккупационная повседневность крымского населения

Борьба за полномочия между разными оккупационными структурами, германизаторские планы, а также политические интриги коллаборационистов затрагивали по большому счету незначительную часть населения. Основная же масса крымчан была вынуждена подстраиваться под реалии оккупации. В целом повседневная жизнь населения в этот период складывалась из следующих моментов[1388]1388
  В данном случае речь не идет о тех представителях крымского населения, которые встали на путь активного противодействия оккупантам – партизанах и подпольщиках.


[Закрыть].

Политика оккупационных властей на территории Крыма в сфере образования носила весьма противоречивый характер. С одной стороны, они четко следовали инструкциям высшего нацистского руководства, в которых говорилось о том, что обучение для представителей «восточных народов» должно носить примитивный характер. С другой – нельзя было игнорировать то влияние, которое на подрастающее поколение оказывала школа.

Анализируя причины недовольства населения оккупационным режимом, один из офицеров немецкой разведки писал, что «высшие школы и прочие учебные заведения продолжали оставаться закрытыми. Хотя с приходом германской армии во многих местах школы возобновили занятия, появлявшееся затем гражданское управление разрешало обучать детей лишь чтению, письму и основным арифметическим правилам»[1389]1389
  Штрик-Штрикфельдт В.К.. Указ. соч. С. 93.


[Закрыть].

В Крыму, который почти в течение года являлся зоной боевых действий, дела обстояли еще хуже. Все школьные помещения были отданы воинским частям, инвентарь пошел на топливо, а учебные пособия – выброшены. Интеллигенция оказалась без работы. Учителей, врачей, инженеров поставили на учет на бирже труда и отправили на уборку улиц. Оккупанты поначалу полностью игнорировали молодежный вопрос. Подрастающее поколение было предоставлено само себе. «Уже сейчас можно заметить, – писал один из свидетелей событий оккупации, – как получили развитие идеи анархизма, особенно среди молодежи. Ход мыслей в основном таков: государственная власть, как большевики, так и немцы, – приносит народу лишь лишения и гибель… а посему – долой всякую власть… Стал модным скептицизм. Сомневаются во всем… не давая взамен ни одной здравой и ясной мысли»[1390]1390
  ГАРК. Ф. П-156. Оп. 1. Д. 31. Л. 168.


[Закрыть].

В связи с этим, чтобы «оторвать молодежь от Востока и приобщить ее к арийскому Западу», было решено полностью поменять всю оккупационную политику в сфере народного образования и воспитания. 14 мая 1943 года Штаб пропаганды «Крым» пригласил на совещание лучших учителей Симферополя, чтобы подумать, как решать вопросы воспитания молодежи. Чиновник из Берлина д-р фон Ройтер произнес перед ними речь. Также было продемонстрировано несколько документальных фильмов. По общему мнению, встреча прошла интересно, однако учителя остались в целом разочарованы, т. к. не смогли извлечь из нее какие-либо практические советы для своей повседневной работы. О воспитании юношества и вовсе ничего сказано не было. Поэтому было решено считать это совещание только первым шагом во взаимоотношениях оккупационной администрации и крымских учителей[1391]1391
  ГАРК. Ф. П-156. Оп. 1. Д. 31. Л. 12.


[Закрыть].

Однако и у оккупантов были претензии к учителям. Руководитель симферопольской полиции Штекер писал в своем отчете, что «школьная молодежь старших возрастов, несомненно, выражает еще черты духовной связи с советами, сохраняет свое прежнее мировоззрение и привычки и по большей части большевистски настроена». По его мнению, виной этому в большинстве случаев являлись школа и учитель, так как за девятнадцать месяцев оккупации не сделано ничего, чтобы перевоспитать молодежь. Программа преподавания стала аполитичной: ее марксистское содержание выкинули, но ничем не заменили. Вследствие этого учебный процесс сделался полностью формальным. Штекер оценивал такую ситуацию, как «легальный саботаж» со стороны учителей и называл такие его причины:

1. Учителя в основном старые люди, лишенные энергии, сломленные советской действительностью, и они не стремятся ни к чему, кроме покоя.

2. Ко всем учителям проявляется мало внимания, их труд плохо оплачивается и поэтому они плохо настроены.

3. Значительная часть учителей опасается возможного возвращения советской власти и пытается поэтому как можно меньше скомпрометировать себя.

4. Часть учителей настроена пробольшевистски и, более или менее, открыто поддерживает враждебные настроения юношества.

Кроме того, много трудностей для оккупантов создавал и отдел культуры Симферопольского городского управления, который, по мнению Штекера, работал очень плохо, даже не зная, что происходит в школах, за которые он должен был отвечать[1392]1392
  ГАРК. Ф. П-156. Оп. 1. Д. 31. Л. 13.


[Закрыть].

Поэтому, учитывая указанные недостатки, отдел культуры Штаба пропаганды «Крым» решил принять ряд мер, чтобы в следующем учебном году система образования на полуострове отвечала всем требованиям оккупационных властей. С целью вызвать у молодежи чувство благодарности за «освобождение от большевизма» ей все время необходимо было внушать, что вся ее «трагедия… заключалась в том, что она, стремясь служить своему народу, на деле служила еврейско-большевистской идее интернационализма»[1393]1393
  ГАРК. Ф. П-156. Оп. 1. Д. 27. Л. 37.


[Закрыть].

Далее. В июне 1943 года было принято постановление об обязательном школьном обучении, проект которого внес руководитель школьного подотдела Симферопольского городского отдела культуры Шалалиев. В частности, он указывал, что «за последнее время количество учеников упало на треть (от 6 до 4 тыс.), хотя лишь небольшая часть из них, около 150 человек, отправлены в Германию… Наибольшую же часть представляют уклоняющиеся от учебы, из-за страха перед трудовой повинностью»[1394]1394
  ГАРК. Ф. П-156. Оп. 1. Д. 26. Л. 17.


[Закрыть]. Одновременно командующий войсками Вермахта в Крыму пригрозил наказанием всем родителям, чьи дети без присмотра бродят по улицам, а не находятся на занятиях[1395]1395
  Окупацiйний режим в Криму… С. 90.


[Закрыть].

Внес свои предложения и руководитель симферопольской полиции Штекер. Так, в будущем учебном году он предлагал сделать следующее:

1. Составить новую программу, которая могла бы оказать положительное пропагандистское влияние на молодежь.

2. Обязать учителей отказаться от формального подхода к учебному процессу и ежедневно, при каждом удобном случае, противостоять большевистскому мировоззрению и ложным идеям учеников.

3. В течение летних каникул провести политическое и практическое воспитание учеников.

4. Вновь оценить результаты работы директоров школ и учителей по итогам истекшего года, причем действительно надежных и энергичных людей выдвинуть на руководящие посты.

5. Проверить и улучшить руководство отдела культуры и подотдела школ Симферопольского городского управления[1396]1396
  ГАРК. Ф. П-156. Оп. 1. Д. 26. Л. 15.


[Закрыть].

В результате к декабрю 1943 года в 25 школах Симферополя обучалось 4453 человека (1976 мальчиков и 2474 девочки). Преподавание вели 249 педагогов[1397]1397
  Голос Крыма. 1944. № 1. 1 января.


[Закрыть].

В феврале 1944 года Симферопольское городское управление попыталось осуществить реформу школьного образования – создать прогимназии и гимназии, а также ввести раздельное обучение для мальчиков и девочек. Также предполагалось введение школьной формы. 29 марта 1944 года была открыта гимназия № 1, в связи с чем в городском саду был устроен праздник[1398]1398
  Борисов Д.А. Указ. соч. С. 86.


[Закрыть].

Зимой 1941 года оставшиеся в Крыму преподаватели педагогического, сельскохозяйственного и медицинского институтов поставили перед Симферопольским городским управлением вопрос о восстановлении высшей школы и научной деятельности на территории полуострова. Они организовали инициативную группу, которая стала разрабатывать проект создания Крымского университета в составе пяти факультетов: агрономического, естественного, историко-филологического, математического и медицинского. В декабре 1941 года был сформирован Совет университета, а 26 января 1942 года Симферопольское городское управление утвердило его административно-хозяйственный аппарат. К февралю 1942 года Совет университета в целом укомплектовал штаты факультетов и создал приемную комиссию, чтобы набирать студентов на первый курс. Однако на этом все и закончилось. Оккупационная администрация не разрешила открыть в Крыму свой университет. К слову, для нацистов это была нормальная политика. Ни на одной из оккупированных советских территорий они не позволили восстановить высшую школу. Это с одной стороны. С другой стороны, не совсем понятно, на что надеялась инициативная группа крымских профессоров и доцентов, выступая с подобным предложением[1399]1399
  Голос Крыма. 1942. № 14. 15 февраля.


[Закрыть].

Серьезную роль в формировании общественных настроений на оккупированных территориях играла пресса. В связи с этим нацисты уделяли ей значительное внимание.

В период с 1941 по 1944 год в Крыму выходило несколько периодических изданий. На русском языке выходили газеты «Голос Крыма», «Феодосийский вестник», «Евпаторийские известия» (с августа 1943 г. – «Освобождение»), «Сакские известия», «Земледелец Тавриды», «Бюллетень Ялтинского городского управления», «Освобожденный Крым», «Последние новости. Периодическая газета для города и села», «Вестник Керчи», «Строитель» и журнал «Современник». Помимо этого, на крымско-татарском языке публиковались газета «Azat Kirim» и журнал «Ana Yurt». Наконец, для немецких частей Штаб пропаганды «Крым» издавал «Deutsche Krim Zeitung» (позднее «Der Kampf»)[1400]1400
  РГАСПИ. Ф. 69. Оп. 1. Д. 741. Л. 39.


[Закрыть].

Наиболее значительным из них была газета «Голос Крыма» – орган Симферопольского городского управления. Первый номер этой газеты вышел 12 декабря 1941 года, а последний – 9 апреля 1944 года. Ее первоначальный тираж составлял 3 тыс. экземпляров. Затем его динамика была следующей: 5 тыс., 18 тыс., а к середине 1943 года он возрос до 80 тыс. экземпляров. В 1941 – начале 1942 года газета выходила два раза в неделю на двух страницах, а в 1942–1944 годах – три раза в неделю на четырех страницах. Розничная цена «Голоса Крыма» была 1 рубль или 10 оккупационных пфеннигов. В 1943 году, 21 июля и 3 октября, газета выходила под названием «Голос Таврии». В этом же году стали выходить и специализированные приложения к ней: «Женский листок» (с 21 мая 1943 г.) и «Молодость» (с 18 июля 1943 г.)[1401]1401
  ГАРК. Ф. П-156. Оп. 1. Д. 26. Л. 25–26.


[Закрыть].

Главными редакторами газеты были следующие лица: 12 декабря 1941 – 26 марта 1942 года – В.В. Попов, 26 марта 1942 – октябрь 1943 года – А.И. Булдеев и с октября 1943 по 9 апреля 1944 года – К.А. Быкович[1402]1402
  Александров К.М. Икона Владимирской Божией Матери в Русском корпусе (по материалам органа печати Симферопольской управы «Голос Крыма») // Наши вести. 1998. № 451. С. 15.


[Закрыть].

После своего окончательного оформления в виде четырехстраничного издания «Голос Крыма» в целом печатал материалы следующей направленности. Так, его первая и вторая страницы состояли из двух типов статей: порочащих советский строй, советских государственных, военных и научных деятелей и, наоборот, восхваляющих немецкий «новый порядок», успехи германской армии. Кроме того, на этих страницах помещались сводки с театров боевых действий, международные новости (обычно переводы из немецких газет или перепечатки из более крупных оккупационных изданий), речи Гитлера и других видных нацистов, а также их биографии.

Третья страница «Голоса Крыма» рассказывала о жизни в городах и селах Крыма после их «освобождения от власти советов немецкой армией», о хозяйственной и культурной жизни полуострова при «новом порядке». При этом значительное место уделялось материалам на религиозную тему.

Приказы, постановления, извещения Симферопольского городского управления и городского коменданта печатались на четвертой странице газеты. В основном они касались правил соблюдения комендантского часа, хозяйственной жизни города, переименования улиц и упорядочения торговли. Кроме того, на этой странице публиковались приказы о расстрелах жителей Симферополя с указанием их фамилий и совершенных преступлений.

Газета «Голос Крыма» значительно отличалась от других оккупационных газет достаточно высоким художественным уровнем оформления многих материалов. А прекрасные статьи о Ф.И. Тютчеве, Ф.И. Шаляпине, К.Д. Бальмонте, С.В. Рахманинове сделали бы честь многим сегодняшним периодическим изданиям. Однако в целом же «аналитические» материалы в ней не отличались разнообразием. Из номера в номер в газете публиковались статьи очень близкие по смыслу и тематике. Так, можно выделить следующие основные тематические блоки:

• речи представителей руководства нацистской Германии;

• разоблачение учения Маркса – Энгельса – Ленина;

• рассказы очевидцев о плохой жизни в СССР, разоблачение его внутренней и внешней политики;

• призывы к населению бороться с большевизмом в союзе с Германией; разоблачение «еврейского заговора»[1403]1403
  Анализ тематики статей газеты «Голос Крыма» за 1941–1945 гг. проведен автором. Полный комплект газеты за эти годы хранится в ГАРК (Симферополь, Республика Крым).


[Закрыть].

Следует сказать, что последнему вопросу в «Голосе Крыма» (и всех подобных ему изданиях) уделялось особое место. С целью ответа на «еврейский вопрос» газета почти в каждом номере помещала на своих страницах статьи антисемитского содержания. Для подтверждения своих «изысканий» авторы этих материалов использовали цитаты из произведений Ф.М. Достоевского, В.В. Розанова, Б.А. Суворина, А.С. Шмакова и др.[1404]1404
  ГАРК. Ф. П-156. Оп. 1. Д. 37. Л. 103–104.


[Закрыть].

Однако, несмотря на такое однообразие тем и способов подачи материала, были и некоторые особенности, которые отличали «Голос Крыма» от многих других изданий, выходивших на оккупированных территориях. Так, начиная с марта 1943 года особое место на ее страницах заняла тема так называемого Власовского движения и РОА. Это было связано с тем, что, как говорилось выше, это движение и армия начали с конца 1942 года играть важную роль в нацистской оккупационной политике. Не остался в стороне от этого влияния и Крымский полуостров, где газета «Голос Крыма», обращаясь к теме РОА, оказалась, сама того не подозревая, выразителем настроения некоторых слоев местного населения. Начиная с марта 1943 года в ней стали появляться программные документы Власовского движения и некоторая информация о нем[1405]1405
  Например, 18 марта 1943 г. в «Голосе Крыма» был опубликован один из программных документов генерала А.А. Власова «Почему я встал на путь борьбы с большевизмом?».


[Закрыть]. А уже в июне 1943 года, после открытия в Симферополе центрального вербовочного пункта РОА в Крыму, в «Голосе Крыма», на третьей странице, появилась рубрика «Уголок добровольца». Здесь помещалась информация, посвященная формированию частей РОА, записи в нее добровольцев, их боевым действиям. Например, 29 марта 1943 года была опубликована статья «Русская Освободительная Армия», в номере от 23 мая 1943 года раскрывались «Задачи Русского Освободительного Движения», а в статье «РОА и народы России» от 9 июля 1943 года определялось ее место среди уже существующих национальных коллаборационистских формирований. В дальнейшем сотрудничество «Голоса Крыма» и РОА на полуострове приняло такие тесные формы, что в октябре 1943 года ее главным редактором стал поручик этой армии К.А. Быкович [1406]1406
  Голос Крыма. 1943. № 38. 29 марта; № 61. 23 мая; № 75. 25 июня; № 81. 9 июля; № 90. 30 июля.


[Закрыть].

Как известно, за годы советской власти люди были отучены верить любой пропаганде, в том числе и печатной. Истину они искали прежде всего между газетных строк. Поэтому неудивительно, что печатная продукция оккупационных властей вызывала у населения такую же реакцию. Не избежала этой участи и газета «Голос Крыма». В целом доверием у широких масс населения она не пользовалась. По воспоминаниям очевидцев, можно было услышать такие высказывания: «Стыдно от того, что русские люди в русской газете убеждают нас радоваться нашим поражениям» или «название газеты должно быть не «Голос Крыма», а «Вопли Геббельса и стоны крымского народа…»[1407]1407
  ГАРК. Ф. П-156. Оп. 1. Д. 31. Л. 96об., 121.


[Закрыть].

А уже к началу 1944 года эта газета перестала удовлетворять даже своих немецких хозяев. С их точки зрения, это происходило потому, что «Голос Крыма» стал необоснованно много внимания уделять теме так называемой «третьей силы», о чем более подробно говорилось выше. Кроме того, у немцев вызывал нарекание и тот факт, что из-за нерасторопности органов местного самоуправления газета перестала своевременно доставляться из Симферополя в другие города Крыма. С точки зрения оккупационных властей, это было не менее опасным, так как способствовало распространению среди населения неподконтрольных слухов[1408]1408
  ГАРК. Ф. П-156. Оп. 1. Д. 31. Л. 34.


[Закрыть].

Если газета «Голос Крыма» предназначалась в целом для русского и русскоязычного населения, то главная роль проводника крымско-татарской националистической идеологии отводилась газете «Azat Kirim» («Освобожденный Крым»), которая начала издаваться с 11 января 1942 года. Она являлась органом Симферопольского мусульманского комитета и выходила два раза в неделю на татарском языке. Вначале газета печаталась небольшим тиражом, однако летом 1943 года, в связи с директивами Штаба пропаганды «Крым», направленными на усиление пропагандистской работы среди местного населения, ее тираж вырос до 15 тыс. экземпляров[1409]1409
  ГАРК. Ф. П-156. Оп. 1. Д. 26. Л. 25.


[Закрыть].

Долгое время главным редактором газеты и автором ее всех передовых статей был Мустафа Куртиев (одновременно член Симферопольского комитета). Среди других сотрудников редакции газеты следует также назвать: Февзи Абляева (автора статей по «женскому вопросу»), Абдуллу Куркчи (автора националистических пропагандистских статей, фельетонов и передовиц), Неджати Сейдаметова (автора корреспонденций по сельскохозяйственным вопросам) и Мустафу Низами (автора материалов по вопросам культуры и пропаганды)[1410]1410
  ГАРК. Ф. П-151. Оп. 1. Д. 388. Л. 7–8.


[Закрыть].

В целом тематика статей «Azat Kirim» была постоянной. Из номера в номер в ней публиковались материалы следующего содержания:

• об организации в городах и районах Крыма мусульманских комитетов, их работе по обеспечению населения, перераспределении земельной собственности, религиозно-культурному воздействию на крымских татар;

• материалы об открытии мечетей;

• статьи и заметки о вербовке и службе татарских добровольцев в полиции и Вермахте;

• сводки с театров боевых действий;

• здравицы в честь «освободительной» германской армии и «освободителя угнетенных народов, верного сына германского народа Адольфа Гитлера»;

• помимо этого, в 1943 году редакция газеты сообщила своим подписчикам, что «в иностранной информации большое внимание будет уделяться событиям, происходящим на Ближнем Востоке и в Индии»[1411]1411
  ГАРК. Ф. П-151. Оп. 1. Д. 388. Л. 13–29, 30; Ф. П-156. Оп. 1. Д. 41. Л. 43.


[Закрыть].

С июля 1943 года при той же редакции стал выходить крымско-татарский ежемесячный журнал «Ana Yurt» («Родина-мать»). Идеологическая направленность журнала была задана в его первом номере. Так, по словам уже упоминавшегося Амета Озенбашлы, который являлся автором передовой программной статьи журнала, смысл всей жизни крымско-татарского народа должен был выражаться следующей фразой: «Быть мусульманином, быть татарином, быть современным человеком». При этом там же подчеркивалось, что достичь этого можно только под покровительством Германии. Доподлинно неизвестно, являлся ли Озенбашлы автором этой статьи или только подписал ее. Однако следующий пассаж свидетельствует о том, что некоторые его мысли явно нашли в ней отражение. Так, он настаивал, что этими принципами необходимо руководствоваться не только крымским татарам: в приверженности к ним должны объединиться все татары, и не имеет значения, живут ли они в Крыму, Румынии, Польше, Турции или Поволжье[1412]1412
  ГАРК. Ф. П-156. Оп. 1. Д. 41. Л. 6.


[Закрыть].

Кроме собственно прессы, оккупанты начиная с 1943 года наладили выпуск иллюстрированных сборников с целью «углубления разъяснительной работы о Германии». Вскоре выпуск таких художественно-иллюстрированных обозрений вырос до 70 серий по восемь картин в каждой. Главными их темами были следующие: «Добровольные сподвижники борьбы Германии за новую Европу» (о создании сельскохозяйственных товариществ), «Освободители Симферополя», «С Кубанского предмостного укрепления» и т. п.[1413]1413
  ГАРК. Ф. П-156. Оп. 1. Д. 26. Л. 26.


[Закрыть].

Печатавшиеся в Крыму периодические издания находились под полным контролем оккупационных властей. В июле 1942 года министр пропаганды нацистской Германии Йозеф Геббельс записал в своем дневнике: «Политика подачи новостей – это оружие в войне»[1414]1414
  Цит. по: Герцштейн Р. Война, которую выиграл Гитлер. Смоленск, 1996. С. 220.


[Закрыть]. Поэтому, естественно, что оккупанты не могли пустить на самотек применение такого важного инструмента психологической войны, как периодика. В целях унификации и жесткого контроля весь материал, публиковавшийся в прессе на оккупированных территориях, утверждался сверху. Для этого в помощь редакциям, издававшим газеты на языках народов СССР, в Берлине, в Министерстве пропаганды выходил сборник, который назывался «Материалы для русских газет. В помощь редакциям» («Material für russische Zeitungen»)[1415]1415
  В ГАРК (Симферополь, Республика Крым) хранится комплект «Material für russische Zeitungen» за 1943–1944 гг.


[Закрыть].

Значительную роль в информационной политике нацистов играли радиопередачи. Их трансляция осуществлялась по следующей программе. Утром – военная сводка на русском языке и утренний концерт (с 6.00 до 7.00), потом перерыв с 10.00 до 12.00. С 14.00–14.30 до 16.00 – снова перерыв. В 16.00 военная сводка на русском языке, после чего перерыв до 18.00. Затем передача на немецком языке. Однако те, кто слушал радио, были недовольны, что оно работает слишком мало времени. Также не всем нравилось содержание передач, которые шли в эфир. Молодежь желала слушать больше интересных рассказов и легкой музыки (танго, фокстрот и т. п.). Классическая музыка интересовала молодежь не очень. Подобное мнение выражали и люди среднего возраста, но они также хотели бы слушать военные обзоры и информацию, которая вечерами вообще не передавалась. Интеллигенция же хотела, чтобы чаще отмечались юбилеи русских писателей и ученых и чтобы по радио о них вспоминали чаще[1416]1416
  ГАРК. Ф. П-156. Оп. 1. Д. 26. Л. 35.


[Закрыть].

У оккупационных властей также имелись претензии к отделу радио. Так, уже упоминавшийся руководитель симферопольской полиции Штекер писал в Штаб пропаганды «Крым» 10 января 1944 года: «Надо каким-то образом… позаботиться о том, чтобы известия между 15.00 и 16.00 не передавались на ужасно плохом русском. Из-за этого имена искажаются, ударения неверны, чтение невыразительно, без соблюдения знаков препинания»[1417]1417
  ГАРК. Ф. П-156. Оп. 1. Д. 26. Л. 35.


[Закрыть].

Так же, как и в вопросе с прессой, для всех радиоузлов на оккупированной территории издавался специальный сборник материалов передач под названием «Радиовестник» (редактор – ефрейтор Г. Вальтер). В нем предписывалось, что передавать по радио, а о чем на данный момент умолчать. Материалы в этом сборнике не отличались большим разнообразием и в целом повторяли тематику для периодической печати, речь о которой шла выше[1418]1418
  ГАРК. Ф. П-156. Оп. 1. Д. 27. Л. 1, 128об.


[Закрыть].

Оккупанты уделяли большое внимание театру. Однако это объяснялось не желанием поднять уровень местной культуры, а другими соображениями. Вот что было сказано в одном из приказов Штаба пропаганды «Крым»: «…Артисты оккупированных восточных областей, поставившие себя в распоряжение немецких оккупационных властей, потому необходимы, что обширные пространства, удаленность и зимние затруднения в оккупированных районах еще более ограничивают возможность обслуживания войск нашими спортивно-туристическими организациями. Поэтому Фюрер хочет, чтобы артистам оказывали особое внимание и прежде всего обеспечивали их материально»[1419]1419
  ГАРК. Ф. П-156. Оп. 1. Д. 26. Л. 30.


[Закрыть].

Новые добровольцы РОА получают униформу. Симферополь. Лето 1943 г.

Следуя этому приказу, руководитель Штаба пропаганды «Крым» лейтенант Фрай распорядился, чтобы в Симферопольском русском театре драмы и комедии, который возобновил работу в мае 1942 года, каждые четырнадцать дней появлялся новый спектакль. При этом отдел культуры Штаба принял особые меры с целью освободить прежнее помещение театра от расположенных там воинских частей. В результате уже с 25 мая по 5 июня 1943 года в симферопольском театре прошла премьера тринадцати спектаклей, а с 12 по 18 июня состоялись следующие мероприятия: пять спектаклей для военнослужащих и гражданских лиц, два спектакля для военнослужащих и имеющих пропуска для хождения в запрещенное время и один спектакль для молодежи. Кроме этого в «Солдатском доме» прошел один спектакль, а в городских госпиталях три. Наконец, Симферопольский театр дал еще два спектакля в Севастополе и провел два товарищеских вечера с участием артистов[1420]1420
  ГАРК. Ф. П-156. Оп. 1. Д. 26. Л. 17, 19.


[Закрыть].

Похожие меры привели к тому, что в других городах Крыма театральная жизнь также несколько оживилась. Например, в Ялте удалось увеличить число спектаклей и поднять доходы местного театра после того, как там сменилось руководство, а «недостаточно ценные лица» среди актеров были заменены лучшими. В порядке обслуживания домов отдыха ялтинский театр до 14 мая 1943 года провел 32 выступления. В Алуште также имелись две свои художественные труппы, которые ежедневно делали постановки. Планировалось открыть театр и в Алупке[1421]1421
  ГАРК. Ф. П-156. Оп. 1. Д. 26. Л. 19.


[Закрыть].

Интересно, что все это дало оккупантам основание утверждать, что «русская культура не уничтожена, а напротив, немецкие солдаты смотрят русские спектакли и слушают русскую музыку»[1422]1422
  ГАРК. Ф. П-156. Оп. 1. Д. 26. Л. 33.


[Закрыть].

В марте 1942 года отдел культуры Штаба пропаганды «Крым» дал согласие на открытие Крымско-татарского театра. Его директор Эбадулла Грабов (также член Симферопольского комитета) планировал начать нормальную работу театра уже с 10 апреля 1942 года премьерой спектакля «Лейла и Меджнун». Первоначально работать предполагалось три раза в неделю, то есть в среду и воскресенье играть для немецких солдат, а в пятницу – для крымско-татарского зрителя. Репертуар театра должен был быть очень насыщенным, что предполагало его хорошую посещаемость. Поэтому с апреля 1942 по январь 1943 года планировалось дать 140 спектаклей. В последующем репертуар театра был расширен за счет пьес Шекспира, Шиллера, произведений азербайджанской драматургии и творчества казанских татарских авторов[1423]1423
  ГАРК. Ф. П-151. Оп. 1. Д. 388. Л. 47–48; Червонная С.М. Татарский Крым в пламени Второй мировой войны // Голос Крыма. 2000. № 25. С. 6.


[Закрыть].

Примерно со второй половины 1942 года артисты Крымско-татарского театра начали играть и для бойцов коллаборационистских формирований, и не без успеха. Так, в одной из заметок газеты «Azat Kirim», озаглавленной «Большая благодарность», командир симферопольского батальона Вспомогательной полиции порядка выражал свою признательность Эбадулле Грабову за то, что его артисты выступили перед личным составом части 27 и 28 января 1943 года[1424]1424
  Azat Kirim. 1943. № 11.


[Закрыть].

В ноябре 1941 года в Бахчисарае был организован ансамбль песни, пляски и музыки крымских татар. В составе ансамбля находилось 25 человек, в том числе десять музыкантов. Директором и художественным руководителем этого коллектива был назначен Ибраим Асанов. До сентября 1942 года ансамбль работал в основном для германских частей в Симферополе, Севастополе и на Южном берегу Крыма. Помимо крымско-татарских произведений, в его репертуаре имелось несколько немецких и румынских песен. Репертуар ансамбля часто пополнялся. Так, в августе 1942 года Нури Абибулаев и Исмаил Изедин написали слова и музыку к песне об Адольфе Гитлере. В начале 1942 года такой же ансамбль был создан и в Симферополе[1425]1425
  Голос Крыма. 1942. № 100. 9 октября.


[Закрыть].

«Важнейшее из искусств» – кино – также играло значительную роль в повседневной жизни крымского населения. Штаб пропаганды «Крым» поставил под свой контроль все кинотеатры и киноателье полуострова, которые имелись почти во всех крупных населенных пунктах (например, в 1943 г. в наличии значилось 26 стационарных и три передвижных киноустановки). Хотя в отделе кино были свои кинодемонстраторы – зондерфюреры Зибенхаар и Штендель, – и целый штат помощников при них, с согласия Командующего войсками Вермахта в Крыму, стали использовать и местных специалистов. Как отмечалось в отчете Штаба для ОКВ от 7 июля 1943 года, «из всех немецких художественных фильмов (а их на этот период имелось 78) наибольший успех имел… «Эшнапурский тигр» и «Индийская гробница»». Восторженный прием у гражданского населения встретил фильм «Венская кровь». Далее говорилось, что «местное население наиболее ценит в немецких фильмах отсутствие политики и пропаганды». Помимо художественных демонстрировались также и «культурно-просветительские» фильмы о Германии. В них население интересовало прежде всего описание жизни среднестатистического немецкого человека из разных социальных слоев: рабочих, служащих, крестьян и т. п., а также наличие сведений о том, какой жизненный уровень обеспечивает им их заработок[1426]1426
  ГАРК. Ф. П-156. Оп. 1. Д. 26. Л. 26–27.


[Закрыть].

В годы оккупации на территории Крыма могли свободно функционировать религиозные общины всех конфессий, за исключением иудаизма. При этом наибольшее развитие получили Православная церковь и ислам.

Нападение нацистской Германии на СССР вызвало у населения прилив религиозных чувств. На оккупированных территориях, в том числе и в Крыму, с разрешения новых властей возобновлялось богослужение. При этом задача церкви заключалась, по мнению Гитлера, в том, чтобы помогать оккупантам держать население в покорности. Религиозная сторона дела в данном случае большого значения не имела.

19 июня 1942 года в Берлине был издан «Закон о веротерпимости», который, по сути, стал регулятором религиозной жизни на оккупированных территориях. Согласно этому закону, все религиозные организации обязаны были зарегистрироваться в соответствующих органах оккупационной администрации. Последние же обладали правом удаления любого священника, если появлялись какие-либо сомнения в его благонадежности[1427]1427
  Геллер М.Я., Некрич А.М. История России. 1917–1995: В 4 т. М., 1996. Т. 1. С. 447.


[Закрыть].

Использование религиозных чувств населения в интересах Германии оставалось главной целью германской пропаганды. В одном из немецких документов говорилось: «Все средства церквей, мистицизма, религии и пропаганды должны быть… использованы под лозунгом «Гитлер против Сталина» или «Бог против Дьявола»»[1428]1428
  Там же. С. 448.


[Закрыть].

Немецкие армейские командиры иногда способствовали восстановлению церквей на контролируемой ими территории. Их цель была чисто прагматичной: обеспечить германской армии спокойный тыл, безопасные коммуникации и невраждебное отношение местного населения[1429]1429
  Штрик-Штрикфельдт В.К. Указ. соч. С. 25–26.


[Закрыть].

В Крыму регуляцией церковной жизни православного населения занимались органы местного самоуправления. Как уже говорилось выше, 6 ноября 1941 года в Симферополе было создано городское управление, в состав которого, помимо прочих, входил отдел культуры. Отдел культуры, в свою очередь, включал в себя подотделы образования, искусства, записи актов гражданского состояния и религии. Практически сразу подотдел религии приступил к работе по регистрации религиозных общин Симферополя. После формирования органов самоуправления в других городах и районах Крыма в них также появились структуры, в функции которых входили регистрация и организация деятельности религиозных объединений[1430]1430
  Катунин Ю.А. Указ. соч. С. 62.


[Закрыть].

В начале августа 1942 года, после окончательной оккупации Крыма, Симферопольское городское управление разработало и утвердило два документа: «Временное положение о церковном контрольном комитете» и «Временное положение о религиозных общинах». Целью принятия этих документов являлись нормализация и улучшение религиозной деятельности в городе. Так, контрольный комитет из пяти человек (два священника и три мирянина) должен был заниматься надзором за качеством изготовления икон, иконостасов и прочей церковной утвари. Деятельность комитета находилась под контролем подотдела религии. «Временное положение о религиозных общинах» возлагало на эти организации ответственность за нравственное воспитание населения, оказание помощи крымчанам в деле удовлетворения их религиозных потребностей, а также просветительскую и благотворительную деятельность[1431]1431
  Голос Крыма. 1942. № 76. 14 августа.


[Закрыть].

В целях восстановления уничтоженных при советской власти икон, иконостасов и другой церковной утвари, а также для росписи храмов в Симферополе были созданы специальные мастерские. Необходимо отметить значительную потребность в продукции этих мастерских, так как только на одном Крымском полуострове к апрелю 1943 года было открыто уже 45 церквей. Кроме этого, Симферопольская городская типография № 2 печатала молитвенники, которые продавались за два рубля во всех действующих храмах, а также в самой типографии[1432]1432
  Голос Крыма. 1943. № 31. 13 марта.


[Закрыть].