Текст книги "Опальный адмирал"

Глава 10

Эскадра медленно вытягивалась из залива. Дозорные авизо во главе с крейсером «Сапфир» рассыпались цепью и ушли вперед. Следом вспарывали волны колонны броненосцев и тяжелых крейсеров. За ними тянулся караван транспортов. Последним порт покинуло соединение охраны конвоя.

Контр-адмирал Винг прохаживался по левому крылу мостика «Королевского дуба», заложив руки за спину. Настроение было солнечным. На губах контр-адмирала играла светлая улыбка. Все вчерашние заботы остались за кормой. Нет, они никуда не делись, не исчезли, не растворились, как утренний туман. Они просто остались позади и пока не цепляют за ноги. Будущего тоже нет, оно неясно, скрыто туманом вероятностей. Осталась только зыбкая граница между прошлым и будущим, осталось только настоящее, только сама жизнь.

Душа пела. Арангу хотелось плясать и орать во все горло. Море! Море! Открытое море! Как давно он не выходил в океан. Плавания на пассажирских судах и испытания новых кораблей не в счет. Это не то. Нет того сладкого, будоражащего чувства единения со стихией, нет вкуса настоящей морской волны, нет того непередаваемого ощущения, что возникает на палубе боевого корабля.

Броненосная эскадра шла двумя колоннами. Контр-адмирал удовлетворенно улыбнулся, глядя на флаг младшего флагмана на мачте «Пикинера». Неплохой корабль для контр-адмирала Куттера. Хорошее подспорье броненосцам в бою. «Пикинер» со своими собратьями в первую очередь предназначались на роль быстроходного броненосного отряда при тяжелой эскадре. Подкрепленный скосами пояс в восемь дюймов цементированной брони хорошо защищал от скорострелок, при удаче мог спасти и от старшего калибра. Сверху борт прикрывался вторым поясом семидюймовой брони и казематами младшего калибра. В свою очередь, крейсер был готов обрушить на врага огонь восьми девятидюймовых башенных орудий, из которых на один борт били целых шесть. Подкреплялся этот стальной ливень частыми залпами казематных семидюймовок.

Время шло. Берег растворился вдали, растаял за кормой, исчез за облаками черного дыма. Эскадра держала восемь узлов. Подстраивались под купцов и транспорты. Первое время над кораблями кружили чайки. Понемногу их становилось меньше и меньше. Долго еще над авизо «Веселый» парил альбатрос. Когда склянки пробили полдень, птиц уже не было.

Горизонт чист. Даже каботажников и вездесущих океанских траулеров не видно. На норде в стороне от эскадры под облаками плывет трансокеанский дирижабль. Флаг неразличим, но, скорее всего, воздушный корабль идет в один из городов Заморянской Федерации. С Бурландией пока не налажено постоянное воздухоплавательное сообщение.

Обедал контр-адмирал Винг в адмиральском салоне. Пришлось ради семьи отказаться от приглашения в кают-компанию. Маленький нюанс морских традиций. Женщин в кают-компанию допускали только за особые личные заслуги. Запрет распространялся на всех, даже на жен и дочерей адмиралов и командиров кораблей.

Исключения, конечно, бывали, но очень редко. Даура должна заслужить право сидеть за одним столом с офицерами. В свое время на весь флот прославился броненосный крейсер «Могучий Рон». На корабле совершала прогулку королевская семья. Так вот, короля в кают-компанию допустили, а королеву и малолетнего наследника престола принца Гронга не пригласили. Что характерно, происшествие осталось без последствий. Все знали – офицеры крейсера были в своем праве. С тех пор ничего не изменилось. Флот силен традициями.

По настоянию даура Винга, его семья питалась с офицерского камбуза. Никаких личных поваров и излишеств. Никаких спецзаказов коку. Люди должны видеть, что командующий не отделяет себя от своих подчиненных.

Как и ожидалось, возмущения по этому поводу не было. Супруга и дети восприняли все как должное. Барко Лурк же был только рад встать на офицерское довольствие. О няньке и гувернантке и речи не было. Да их и не принято спрашивать, честно говоря.

Даура Винг сегодня с утра сохраняла приподнятое настроение. Выход в море для Иоры означал конец волнений и переживаний за мужа. Суета, бесконечная канитель с подготовкой эскадры к походу остались за кормой – значит, у Аранга появится больше времени на жену, детей и себя самого.

До обеда Иора вместе с дочкой гуляли на шканцах. Прохладная погода, легкий бриз, качка и долетавшие до палубы брызги нимало не беспокоили супругу адмирала. Предложившему проводить дауру в салон лейтенанту Иора пояснила: в юные годы ей приходилось штормовать на древней шхуне в пятьсот тонн водоизмещения, никакого сравнения с современным броненосцем.

Аура тоже пришла в полный восторг от морского похода. Для девочки это первое большое плавание в дальние края. А уж если папа адмирал, то, само собой разумеется, дочь должна соответствовать, не быть рохлей, трусишкой и неженкой. Во всяком случае, далеко не все, очень далеко не все ее подруги могут похвастаться плаванием на эскадренном броненосце. Про себя Аура надеялась побывать в настоящем морском сражении. Ведь папа говорил, что на них могут напасть подлые бурланды. Вслух, естественно, девочка ничего такого не говорила – юной дауре не положено мечтать о войне и подвигах, при взрослых, конечно.

О юном Сверге Винге и говорить нечего. Молодой человек в свои одиннадцать лет был безумно счастлив настоящему мундиру вольноопределяющегося и возможности самому, без воспитателя (которого все равно забыли в Лимбуре) подняться на дальномерную площадку. Как и сестра, Сверг воспринимал поход как одно большое приключение. А ведь впереди еще дальние тропические острова, сказочная земля, где мечтает побывать каждый настоящий мальчишка.

Если все Винги были счастливы, то этого нельзя было сказать об их домочадцах. Хуже всего пришлось гувернантке Гизе. Бедняжку укачало. За столом она сидела бледная, как восточный дух, пила отвары и вяло вилкой ковыряла жареный батат. Фру Гиза терпела через силу, от запахов еды ее воротило.

В пику гувернантке старая нянька Умбра довольно-таки спокойно восприняла плавание. Качку она переносила неплохо. Куда больше проблем Умбре доставляли высокие комингсы люков и крутые трапы. Пожилая фру уже дважды чуть было не упала, споткнувшись о высокие пороги.

О Барко Лурке и речи не было. Старый канонир буквально лучился радостью, взбегая по парадному трапу «Королевского дуба». Пролетевшая на артиллерийских плутонгах «Горицвета» и в дальних морях молодость давала о себе знать. Здесь еще раз подтвердилась старая истина: океанскую воду из крови не выпарить. Моряки бывшими не бывают.

– Папа, можно я посмотрю, как паровая машина работает?

– И я тоже, – Аура старалась не отставать от брата, особенно в том, что касалось техники.

Иора бросила неодобрительный взгляд на дочь, но промолчала.

– Можно. Мы вместе спустимся вниз и пройдем по машинной части броненосца, – изрек глава семейства.

– Ура!

– Но юной дауре следует переодеться. Платье поскромнее, чтоб подол не волочился по палубе и не цеплялся за горловины шахт. Волосы заплести. Зонтик оставить в каюте.

– А мне?

– Тебе тоже. Дорогая, охотничий костюм идет твоей фигуре. Я не помню, когда видел тебя в нем в последний раз.

Помогло. Идея экскурсии по низам корабля уже не вызывала вопросов. Со своей стороны, Аранг Винг решил, что пришло время плотнее заняться воспитанием дочери. Традиционное женское воспитание, по его мнению, идеально подходит кому угодно, но только не его Ауре. Мир меняется. С подходом полувековой давности далеко не уедешь.

Девочке необходимо дать нормальное практическое образование. А уж учить обращению с оружием можно прямо сейчас. В принципе и дочь, и сын в имении ходили на охоту, из ружей стреляли, но это немного не то. Из детского дробовика даже младенец выстрелит. Игрушка легкая, заряжается просто, усилий не требует, а если с сошки стрелять, так из него даже ребенок в цель попадет. В тринадцать лет можно и нужно давать юной дауре навыки стрельбы из дамского револьвера.

А сыну пора учиться работать с двухлинейным карабином Крагла. Ствол легкий, отдача при выстреле несильная. Молодой человек просто обязан с ним справиться. Пусть сам чистит, заряжает оружие и тренирует руки. Одиннадцать лет – возраст подходящий. Легкое учебное оружие подростку вполне по силам. При случае с карабином Крагла вполне можно постоять за себя. Несмотря на детский калибр, оружие неплохое. На двести шагов пуля из карабина пробивает грудь взрослого человека.

Контр-адмирал Винг не стал откладывать инспекцию по низам в долгий ящик. Сразу после обеда он дал даурам полчаса на переодевание и повел свое семейство на экскурсию в машинное отделение. Естественно, младшего Крома оставили в каюте на попечении няньки. Ребенку пока рано.

– Вот это да! Настоящий завод! – восторженно провозгласил Сверг, останавливаясь на первой площадке.

Грохот, лязг, клубы пара, резкие запахи масел, перегретого металла совершенно не смущали молодого человека. Его взгляд был прикован к занимавшим большую часть отсека трем грандиозным паровым машинам, по одной на винт.

– Идемте вниз, – контр-адмирал легонько подтолкнул сына и шагнул к трапу, одновременно протягивая руку супруге.

Иора держалась с достоинством. Спустившись на настил, она первым делом вежливым наклоном головы поприветствовала подскочившего к ним механика. Офицер даже слегка опешил, узрев перед собой столь необычного визитера.

– Даура, здесь опасно и очень грязно, – и затем без перехода: – Мой адмирал!

– Мастер-лейтенант, корабль только сегодня вышел из порта, а у вас уже изоляция отваливается, – контр-адмирал небрежно махнул рукой в сторону свисающих с трубопровода лохм войлока и минеральной ткани.

– Виноват. Не успели. Вчера подачу на холодильник перебирали. Смонтировали только ночью.

– Аврал?

– Так точно, аврал. Сегодня вечером восстановим изоляцию и подтянем крепления.

– Хорошо. Пойдемте, покажете молодым людям свое хозяйство.

Поняв, что гроза прошла мимо, офицер бодро зашагал по проходу к площадке управления. Решетчатый настил возвышался над полом машинного отделения на два шага. Отсюда было хорошо видно, что творится в отсеке.

Сверг вцепился в переговорные трубы и с восхищением разглядывал бронзовые корпуса манометров. Глаза юноши светились радостью и задором. Аура схватилась за машинный телеграф. Благо Аранг успел положить ладонь на плечо дочери.

– Не стоит.

– А ты можешь скомандовать «самый полный»?

– Могу.

– Тогда скомандуй.

– Видишь ли, Аура, мы идем в составе эскадры. Если «Королевский дуб» может развить восемнадцать узлов, то для «Неукротимого» и семнадцать на пределе возможностей. Долго держать форсаж он не может.

– И тогда мы придем первыми!

– А зачем? Повторяю, мы идем эскадрой. Это не гонки. Если на нас нападет враг, то один броненосец не сможет отбиться и будет вынужден погибнуть с честью, но бесполезно. А вместе с эскадрой мы разгромим любого врага. Это флот, дочка, – контр-адмирал поднял кулак.

– Понимаю. Мы держим строй, как на параде. Но так хочется быть первыми.

– Это как в драке. Надо стоять плечом к плечу и работать кулаками, – пояснил Сверг.

Спустившись с площадки, Аранг Винг прошел по коридору вдоль правой машины. Поравнявшись с балансиром, он отступил в сторону, пропуская тащивших бочки с маслом нижних чинов.

Грохот механизмов заглушал слова. Здесь привыкали кричать или общаться жестами. Дети остановились на проходе и, задрав головы, смотрели на высоченные колонны цилиндров третьего расширения. Пришлось отвлечь их похлопыванием по плечам.

У коренного подшипника гребного вала механики доливали масло. Контр-адмирал наклонился над термометром. Вроде нормально. Непонятно, плановая замена или сальники текут?

Можно спросить у машинного старшины, тем более он не особо занят, стоит, наблюдает за работой нижних чинов. Однако не стоит. Излишнее внимание начальства нервирует людей. Пусть стармех сам разбирается в своей вотчине.

– Папа, а что это за тонкие трубочки? – Аура дернула Аранга Винга за рукав.

– Обвязка охлаждения машины. Мы прокачиваем через эти трубки масло и воду, чтоб охлаждать цилиндры машины.

– Чтоб люди не обожглись?

– Не только. Мы работаем с перегретым паром. Если не отводить лишнее тепло, бронзовые кольца уплотнения слишком быстро выйдут из строя. Вечером я дам тебе книгу. Сама почитаешь.

– Я видела твои книги. Там одни формулы и непонятные схемы. Очень скучно.

– Работать вообще скучно, – изрек Винг, когда они перешли в следующий отсек. Здесь не так шумно, можно было разговаривать, не надрывая горло. – Работать скучно, если ты ничего не понимаешь в своем деле. Учись. Разбирайся с непонятным. Вникай в тонкости дела. И тогда тебя будут ценить и уважать не только за происхождение и милое личико.

Узкий коридор освещался тусклыми электрическими лампами в плафонах из мелкой сетки. Каждый шаг отзывался гулом в стальном рубчатом настиле. Длинная, рассеченная поперечными переборками стальная кишка вдоль борта корабля. Немного пустого пространства между внутренней обшивкой и переборкой противоминной защиты. Настил под ногами гремит, сквозь переборки доносятся грохот и лязг. Но по сравнению с машинным отделением здесь достаточно тихо.

Однако если вспомнить, что над головой угольные ямы, слева за двумя дюймами стали машинное и котельные отделения, справа за двумя разнесенными листами обшивки океан, снизу соты противоминной защиты, а все люки задраены по-походному, становится немного неуютно. Если что, выбраться отсюда будет затруднительно.

– Аура, ты хотела, чтоб мы шли полным ходом? Пойдем, посмотрим на людей, которые обеспечивают нам полный ход.

– Аранг, – в голосе Иоры звучали нотки недовольства. Она уже поняла, чего хочет муж, и не сказать, чтоб ей это понравилось.

– Не стоит, дорогая, девочка хотела увидеть устройство броненосца. Пусть видит.

– Но… – сказано было уже на тон ниже. Аранг нахмурился, одним взглядом пресекая недовольство супруги.

Котельное отделение встретило гостей жаром и гулом. Аура отшатнулась с непривычки, но пересилила себя и пошла вперед твердым шагом.

Полумрак, освещаемый тусклым светом сквозь люки в подволоке и отсветами пламени в топках. Перемазанные сажей кочегары. Полуголый кондуктор и мастер-мичман в расстегнутом кителе. Люди бросают в топки уголь. Лица блестят от грязи и пота.

В половине котлов держали среднее давление, у остальных поддерживали слабый огонь в топках, но в отсеке царила тропическая жара. Вентиляторы с воем засасывали в топки свежий воздух, но помогало это мало. Аура почувствовала, как платье прилипает к спине. Дышать тяжело. Горло пересохло, в носоглотке запершило от пыли.

Самая тяжелая служба на флоте у кочегаров. В котельные духи отбирают самых крепких, выносливых, но даже они не могут стоять всю вахту без перерыва. Сейчас державший вахту мастер-мичман отрядил большую часть своих людей в соседние отсеки, у котлов осталась только дежурная полусмена, неторопливо подкидывавшая уголь в топки и выгребавшая шлак. Каждые два часа люди менялись. Но и это тяжелый труд.

– Мастер-мичман Ирг, что с вентиляцией? – полюбопытствовал контр-адмирал. – В отсеке не должно быть так жарко.

– Ремонтируют. Два подающих насоса встали. Остались только топочные, – с достоинством ответствовал вахтенный офицер. Держался он свободно, прекрасно понимая: нет смысла тянуться в струнку, если начальство уже застало тебя на посту в расстегнутом кителе и без рубашки.

– Опять не успели к отплытию? – контр-адмирал сделал вид, что не заметил нарушения формы одежды.

– Так есть. В порту прочищали трубки, убирали накипь, дымоходы чистили. Вентиляция работала, но сегодня вдруг встала.

– Непорядок. Немедленно доложите старшему механику.

– Так точно, контр-адмирал.

Винг отметил для себя, что надо сегодня же устроить небольшой разнос командиру корабля и старпому. На броненосцах «королевской» серии котельные отделения перекрыты двумя броневыми палубами, надежно защищены от снарядов, но платить за это пришлось плохой вентиляцией котельных. Вдобавок к топочным нагнетателям ставилась и общая подающая система. Без этого держать полный ход невозможно. Отсек быстро перегревается.

Несмотря на жару, Аранг Винг спустился с детьми вниз, провел их по отделению, показал, как работают кочегары, как бы невзначай рассказал, что бывает, если в котельное попадает снаряд и пробивает котлы.

– Ужас! – выдохнула Аура. Лицо девушки раскраснелось, волосы намокли, на костюме проступали темные пятна пота.

– Что можно сделать для этих людей?

– Разумный вопрос. Пока мы топим котлы углем, ничего.

– На грузовых судах еще хуже, – добавила Иора. – Мы идем на малозольном антраците, а они топят обычным углем. Бывает, что и бурым.

– Но ведь антрацит дает больше жару.

– И меньше золы. Когда топят бурым углем, кочегарам приходится, не разгибая спину, кидать уголь в топку и выгребать шлак.

После осмотра низов броненосца Аранг Винг оставил детей гулять на шканцах, а сам поднялся в рубку. Его уже дожидался ворох искрограмм. Адмиралтейство не нашло ничего лучшего, как отправить последнее уточнение тактической обстановки искрой. Впрочем, это было только небольшое дополнение к докладу по состоянию бурландского флота. Разведка донесла о завершении ремонта броненосца «Зеленая долина» и крейсера «Минтанаго».

Пробежав глазами по ленте, контр-адмирал Винг недовольно скривился. Это и так ожидалось. Бурланды ускоренно приводят свой флот в порядок. Они уже готовы к войне. Хуже того, им предоставили право первого удара. У бьющего первым всегда преимущество в выборе места и времени. Старая аксиома. Первый удар увеличивает шанс на победу. Пока это не критично, но только пока.

Победить можно и без войны. Для этого достаточно показать, что ты сильнее, надавить на противника, склонить его на свои условия, под угрозой войны и получить все то, на что рассчитываешь. В крайнем случае бросить подходящую кость за счет более слабого нейтрала. Да, можно было решить вопрос с островами Кос, можно было обострить конфликт между Бурландией и Федерацией, занять позицию разводящего, все можно было сделать, если вовремя.

Сейчас даже смешно вспоминать планы недавнего прошлого. Как тогда все были наивны! Серьезно рассчитывали на быстрое разрешение кризиса. Сам Аранг Винг тоже так считал.

Время прошло. Момент упущен. И если летом еще можно было говорить о войне между Бурландией и Заморянской Федерацией за контроль над заливом Лайм и острова Урадан, то сейчас это уже далекое прошлое. Несбывшееся настоящее.

Даур Винг вспомнил свой старый разговор с дауром Лишером. Давно это было, еще весной. Они тогда спорили о политике Валузии в отношении заморянских владений. Аранг намеренно продемонстрировал излишнюю осведомленность и интерес к международной политике. Для министра флота, ранее не замеченного в увлечении высоким искусством игры в чатурадж на мировой доске, это было необычно. Однако игра стоила свеч. Овиг пошел на откровенность.

Может быть, Овиг Лишер не раскрыл всех карт, но Вингу показалось, что у первого министра слишком легкое отношение к Заморью. Лишер считал грядущий конфликт между Федерацией и Бурландией делом решенным. Он официально был не против, но ничего не делал для усиления валузийского присутствия в заливе Лайм. Как понял даур Винг, кабинет и Адмиралтейство надеялись возложить оборону владений Валузии на союзников. На первый взгляд – рискованный ход. Но с учетом реального баланса сил хорошее решение. Не стоило слишком ослаблять флоты метрополии.

Поздно вспоминать об упущенных возможностях. Жизнь идет, не стоит на месте. Время мирных решений прошло. Аранг Винг это понимал. Однако понимал он и то, что далеко не все это понимают. К сожалению, не только простые обыватели.

Не стоит тратить время на вчерашние заботы. Пока контр-адмирал сосредоточенно перечитывал искрограммы, два безусых мичмана в рубке учились работать с электрическим арифмометром. Интересная штука. Все штурманы флота старались обзавестись изделием мастера Корды.

– С тригонометрией разобрались? – поинтересовался контр-адмирал.

– Тангенсы считает, – отозвался один из офицеров.

– Так точно! Разобрались, – второй мичман живо повернулся к командующему, при этом успел чувствительно пихнуть локтем товарища.

– Без церемоний, – кивнул Винг. – Лучше подскажите, как здесь переключать режимы с линейных вычислений на логарифмические функции.

– Это мы и пытаемся понять, – признался офицер.

– Будем разбираться вместе, – с этими словами контр-адмирал наклонился над прибором, – кажется, нужен вот этот тумблер.

Дауру Вингу не приходилось работать с этой моделью. Электрический арифмометр сложнее старого с ручкой и механической шкалой. Однако с помощью молодежи он быстро разобрался в устройстве счетной машины. Очень удобная и полезная вещь. Куда лучше и быстрее, чем считать с помощью бумажных таблиц Бриана. Неудивительно, штурманы всеми правдами и неправдами выбивали на свои корабли арифмометры Корды. Бывало, кают-компанией сбрасывались и покупали на свои деньги.