Текст книги "Олимпиада. Бубновая дама"

Что еще нужно студенту летом? Сон, еда и никакой нервотрепки. И к осени он будет бодр, здоров и начисто растеряет полученные за год знания.

– А зачем нам на речку? – спросила я, выползая к столу в пижаме.

Зная свою бабушку, я не ожидала, что поход ограничится банальным любованием природой.

– Русалки к себе звали, – просто ответила старушка, заставив меня усмехнуться, – что-то у них там произошло.

Завтрак я проглотила с такой скоростью, что бабушке оставалось только довольно хмыкнуть. Я же не особо обратила на это внимание, побежав переодеваться. Встречу с русалками бабушка обещала мне давно, в прошлом году я гостила у нее совсем мало и повидаться с этими удивительными созданиями не успела.

Впервые русалок я увидела в компании родителей, тогда подводные жители почти не обратили на меня внимания, как и на всякого человека, жизнь которого – полная чаша. Потом, уже после гибели мамы и папы, здесь, в деревне, я ходила к реке одна и чуть не оказалась в заложниках водяного. Бабушка долго бушевала, даже отходила меня веником, навсегда отучив от подобных проделок. И я на всю жизнь запомнила, что детям, а особенно тем, кто остался сиротой или без одного родителя, ни в коем случае нельзя приходить к водоемам и рекам в одиночку – русалки заманят и не отпустят. А уж на болото нос совать не стоит тем более.

Даже повзрослев и став достаточно уверенной в себе молодой ведьмой, я продолжала опасаться рек. По старой памяти.

Веник из лозы – это вам не хухры-мухры! Это вернейшее средство для запоминания. Впечатывает прямо в мозг!

Имея опыт в общении с русалками, к походу в их владения я готовилась куда основательнее, чем к прогулке в лес, хотя с бабушкой опасаться проделок со стороны подводных жителей не стоило. Но лучше уж лишний раз перестраховаться, чем потом жалеть. Все ж таки опыта у меня было мало. По меркам любого создания волшебного мира, я – ребенок несмышленый, а таких им их зловредный характер велит крутить в бараний рог, чтобы в будущем боялись. С точки зрения простого обывателя, я могла казаться опытной ведьмой, ведь не всякий человек может сделать уборку в доме при помощи магии, сварить зелье для перемещения в пространстве или что-то починить одним взглядом, но для русалок я безнадежная неумеха. Именно поэтому я облачилась в рубаху из бабушкиных запасов, с длинными рукавами и глухим воротом, удобные широкие штаны и высокие резиновые боты. Волосы туго заплела в косу и заколола на макушке кренделем.

– Прям колхозница, – озвучила свое мнение бабушка.

Она оделась попроще, всем видом демонстрируя уверенность в собственных силах. Что ж, ее право, а я лучше перестрахуюсь.

– Любимые брючки мне жалко, так что в речке, если будет нужно, я искупнусь в этом неприглядном виде, – поджала губы я. – Всяко лучше. А старой рубашке пара лишних иловых пятен только на пользу пойдет. Очень колоритно будут смотреться рядом с дырками в швах и отметинами от валяния на траве и сборов малины.

– Готова? – спросила бабушка, пряча усмешку.

Мы под руку вышли из дома и по проселочной дороге отправились в сторону леса.

Я никогда не спрашивала, почему бабушка решилась перебраться из Подлунного мира в мир людей. И с каждым годом мне все отчетливее казалось, что подобные вопросы неуместны.

Ну живет здесь дипломированная ведьма, тут ведь тоже волшебные создания обитают. Что странного?

Дорога виляла меж полей, уводя в сторону от обжитых людьми мест. Вскоре мы и вовсе перешли на видимую только нам тропку.

– Что-то леший забаловал, – заметила бабушка, указывая на основательно вытоптанную траву. – Лапти у него здоровенные, ходит быстро. Еще с ночи примял.

Даже если бы баба Верия не обратила моего внимания, то я и сама бы заметила и примятую траву, и пару обломанных веточек на кочке. Тропка лешего серебристо светилась, видимая даже днем, а уж ночью ни за что ее ни с чем не перепутать. Опытный леший любого знатока ночью в лес завести может, обмануть, но только не таких же обитателей волшебного мира, как мы с бабушкой.

По тропе лешего мы обогнули лес и поднялись на холм, с которого открывался отличный вид на самое широкое место реки. И только владеющим магией были видны густые заросли ивы на левом берегу и кукурузы – на правом.

– А когда это на том берегу кукуруза успела вырасти? – удивилась я, рассматривая широкую полосу сельхозкультуры.

Бабушка не ответила и начала спускаться к воде. Я последовала за ней, так и эдак присматриваясь к странному явлению. Особенно удивляло, что для людей кукурузное поле виделось обычными зарослями бурьяна. Пусть и идеальной прямоугольной формы.

У берега нас уже встречала делегация из полудюжины русалок разного возраста. Одна из речных жительниц, внимательно оглядываясь по сторонам, держала на руках крошечного детеныша, то и дело принимаясь гладить его по короткому хвостику.

– Ты вот… на бережочке посиди, Лип, а я тут делом займусь, – велела бабушка и уверенно направилась к русалкам, а я послушно свернула к прибившемуся к берегу старому сломанному дереву. Его ветви давно растеряли свою листву и теперь крючковатыми гибкими пальцами расчесывали дно в неглубокой запруде, вздымая песок и клочки ила на поверхность.

Я уселась поудобнее и вытянула ноги, почти касаясь воды каблуками резиновых сапог.

Правила поведения с русалками я когда-то вызубрила от корки и до корки, чтобы больше не попадать в неприятные ситуации. Именно поэтому и не стала расспрашивать бабушку сейчас. Любой мало-мальски образованный колдун или ведьма – а о магах и чародейках даже и говорить не стоит! – знали, что русалки к своим деткам чужих не подпускают. А если по банальной глупости попробовать подойти поближе, то можно и на острый прием нарваться: обстреляют чешуйками или покусают не хуже бойцовой псины.

– Привет, – в паре метров от меня из воды вынырнула хрупкая девушка с темно-зелеными волосами.

– Привет. – Отозвалась я, рассматривая русалку.

«Модница!» – отметила я про себя, любуясь вплетенными в волосы лилиями и похожими на серебряные подвески рыбками. Кожа русалки отливала зеленью, но с приятным сиянием, словно и под кожей жили мириады крошечных серебристых рыбок.

– Красивая иллюзия, – похвалила я вслух, взглянув на русалку с прищуром, как учила бабушка. Вся красота слетела с подводной обитательницы, как шелуха, явив истинный облик русалки. Он уже мало чем привлекал, но зато и от зависти меня перекручивать перестало.

Русалка не обиделась, а будто бы даже оценила мое сопротивление своим чарам, а потому выбралась на большой камень у самого берега и, поглаживая спутанные волосы, похожие на тину, спросила:

– В академии теперь учиться будешь?

Я глянула на бабушку, пытаясь понять, когда та, занятая работой, успела проговориться.

– Да, буду.

– Верия очень не хотела, чтобы ты поступила… – мягко сказала русалка и улыбнулась, показав острые щучьи зубки. – Даже писала в академию, чтобы не присылали тебе писем.

За время, проведенное у бабушки, я перестала обижаться на ее попытки меня обезопасить, так что теперь восприняла слова русалки без злости.

– Я хочу учиться.

Русалка кивнула и заметила:

– Ты, если надумаешь после в Подлунном остаться, так и делай.

– Почему? – опешила я.

– Верия свою горечь в сердце хранит, но это ее дело. Не слушай бабушку.

Я улыбнулась русалке, не желая развивать тему, хотя уже поняла, что подводная обитательница знает о жизни моей бабули больше, чем я сама.

– А что это за кукуруза на том берегу? – решив сменить тему, поинтересовалась я.

– А ты не знаешь? – удивилась русалка. – О… Ах да! Ты же не была здесь, у реки, несколько лет.

Я подперла голову кулачком и приготовилась слушать очередную местную байку, коих русалки знали даже не сотни – тысячи!

– То была тихая лунная ночь… – понизив голос, произнесла русалка.

– Солнце тогда светило, – обиженно обозначил свое присутствие еще кто-то.

Я обернулась, не сразу разглядев в ветвях ивы совсем юную дриаду. Ветерок добродушно трепал ее светло-зеленые локоны, переплетая их с листиками ивы.

– Что ты тут забыла? – растеряв весь повествовательный романтизм в голосе, простонала русалка. – Река – наши владения!

– Так то река, – пожала худенькими плечиками дриада, – а я на иве сижу. Не придирайся. Лучше рассказывай. Я тоже вспомню…

Русалка недовольно ударила хвостом по воде, пытаясь прицельно обдать лесную нимфу водой, но та ловко увернулась.

– Луна освещала еще не успевшую созреть кукурузу… – сверля товарку взором, провыла русалка.

– Солнце! Солнце! Какая луна? – не обращая внимания на тон русалки, поправила дриада.

– Весь мир вокруг замер, будто предчувствуя надвигавшуюся беду…

– А то! – покивала лесная нимфа.

– А потом появились они… – нараспев продолжила подводная жительница. – Кто-то утверждает, что то был злой колдун и его случайная жертва, решившая своей жизнью спасти все живое.

– Кто-то твердит, что это какие-то студенты магической академии из параллельного мира напились и буянили, – хихикнула дриада.

– Р-р-р! – зарычала на свою товарку русалка и уже спокойнее продолжила: – То ли это светлый маг гонялся за сорвавшимся с цепи очередным экспериментом. В общем, история о том умалчивает.

– Отчего же? – хмыкнула нимфа, с дерева осыпая подводную обитательницу сорванными листочками. – Да все в округе слышали тот леденящий кровь крик: «А-а-а! Так нечестно!» Это вполне могли быть и духи из других миров.

– История о том умалчивает, – повторила русалка с нажимом, выбирая застрявшие в волосах листики ивы. – Одно известно доподлинно – во все стороны из кукурузы поползли огромные гусеницы…

– Ага! Грома-а-адные! – подтвердила дриада, руками показывая размер насекомых.

– Видимо, кто-то узнал об этом и явился, чтобы защитить нас. – Русалка вздохнула и продолжила снова напевно: – И был бой великий! И бросались наши защитники в гусениц домашними тапочками…

– Тапочками? – переспросила я, зажимая рот, чтобы не расхохотаться в голос.

– Да, – дружно подтвердили обе рассказчицы.

– Во-о-он они! На палках висят! – Дриада ткнула пальцем в чучело на том берегу, и я присмотрелась, чтобы разглядеть орудие, с которым нужно охотиться на гусениц.

– Помогло? – хихикая, уточнила я у рассказчиц.

– Конечно! – кивнула русалка, выдирая из волос листик. – Волшебный артефакт подействовал, гусеницы исчезли, не причинив никому вреда.

– Наши спасители тоже пропали, – печально вздохнула лесная нимфа. – Но мы теперь их всегда вспоминаем, храним тапочки, как великий оберег от природных катаклизмов, и кукурузное поле от людей скрыли, чтобы не смели трогать место сошествия к нам спасителей.

Я хихикнула, представив, кто на самом деле мог покуситься на урожай кукурузы, и прикидывая их реакцию на свежую местную легенду.

– Липа, – позвала меня бабушка.

Я быстро распрощалась с дриадой и русалкой и поспешила обратно к тропке, на которой уже стояла ведьма.

– Значит, я так и не увижу… – начала я, оборачиваясь к реке.

– Нет, – отрезала родственница. – Рано тебе еще. Вот сначала со всеми русалками перезнакомлю, потом еще несколько лет надо к ним в гости захаживать…

– Да поняла я, – обиженно простонала я и побрела по тропе. – Зачем только сейчас с собой водила?

– Ну… ты же с одной из них поговорила, – резонно напомнила бабушка. – Так что скоро они тебя будут подпускать ближе. И уже не так, как раньше.

Я вздохнула и пнула камушек, вымещая на нем свое раздражение.

«Вот уеду в академию и буду там жить, как хочется!» – подумала я и немного успокоилась.

Домой мы вернулись уже после обеда: бабушка – чуть вымотанная прогулкой, а я – свежая и отдохнувшая.

– Бабуль, я погуляю? – уточнила я, проверяя деньги в кармане. Местный сельский магазинчик не мог похвастаться ассортиментом, но должно же у них там мороженое найтись?

– Не уходи далеко, – велела бабушка.

– Я же в августе в академию уеду, – напомнила я. – Ты и там будешь меня контролировать?

Бабуля не ответила, только зыркнула на меня недобро, прежде чем лечь на диванчик в общей комнатке.

– Я тебя еще не отпустила, – напомнила она, когда я уже почти вышла из дома. Я предпочла сделать вид, что не услышала ее слов.

Солнце припекало голову, и я всего через четверть часа пожалела, что не прихватила какую-нибудь шляпу. Но делать было нечего – не возвращаться же! – я просто прибавила шагу, стремясь поскорее оказаться у магазинчика. После можно будет пойти в рощу и поваляться в траве на опушке, слушая гудение пчел над клевером.

В магазине было прохладно, а под потолком вяло жужжали мухи. Продавщица скучала за прилавком с томиком в мягкой обложке. По внешнему виду книги даже нельзя было определить, что именно читала женщина, настолько выгорела и затерлась яркая некогда картинка.

Выбрав из двух видов обычный пломбир, покрутившись у полок с резиновыми сапогами и галошами и сосредоточенно оценив размеры и форму чугунков, я отчалила из магазинчика под любопытным взором продавщицы.

– А вечером слухи по деревне расползутся, как тараканы, – хмыкнула я, вспоминая, как задавала вопросы о качестве продаваемых изделий.

Это местным мои вопросы покажутся странными, а в магической среде имеет огромное значение, чтобы резиновые сапоги были без дырок, а котлы и чугунки – без брака.

С мороженым мир уже не казался таким уж неприветливым, и я, весело улыбаясь, потопала по тропинке за магазином, с уверенностью кошки углубляясь в заросли борщевика. С годами люди перестали бороться с этой напастью, отвоевав себе лишь право на дорожку, а могучие сорняки уверенно заняли оставшееся место между старых осин, не давая шанса другим растениям.

На тропке, как и на любой дорожке в окрестностях, виднелись следы лешего.

– Интересно, – хмыкнула я, обдумывая это наблюдение. – Скучно ему, что ли, раз так часто и подолгу свои владения без присмотра оставляет, выходя за пределы леса?

Мне, естественно, никто не ответил, хотя я была не прочь разгадать загадку.

Понадеявшись, что вспомню и спрошу уже дома у бабушки, я продолжила прогулку, совершенно ни о чем не думая. До рощи дошла уже с одной только палочкой от мороженого и оберткой, засунутой в задний карман штанов. Осмотревшись и выбрав себе уютное местечко подальше от муравейника, я устроилась в траве, собираясь немножко подремать на солнышке. Дома все равно никакого отдыха не выйдет, бабуля обязательно пристанет с очередной порцией расспросов.

Осмотревшись, я решила отыскать пару широких листиков подорожника, чтобы уберечь нос от ожога, и на коленях полезла в травяные заросли, высматривая такое нужное растение.

– Ну где ж ты? – через несколько минут поисков простонала я, когда даже на тропке подорожник не обнаружился. – Ладно, я тебя найду, и потом будет плохо!

Так же на коленках и локтях я устремилась в кусты, уже надеясь отыскать просто что-то подходящее, и едва не ткнулась носом в большую плетеную корзину. Та стояла прямо в зарослях лозы и нахально перегораживала единственный просвет.

– Эй! – воскликнула я и вскочила, заглядывая в высоченную конструкцию. – В таких только маленьких девочек домой относить…

– Только не стоит проверять, влезешь ты в нее или нет, – хмыкнул рядом кто-то, и я заглянула за корзину, увидев за кустами девушку.

Та с довольным видом стояла на коленях перед цветком, торчавшим прямо посреди травяного ковра.

– Привет, – сказала я незнакомке, открыто ее рассматривая.

Едва ли выше меня самой, но куда упитаннее, с короткими, до плеч, волосами небесно-голубого оттенка.

– Привет, – кивнула девушка, – поможешь?

Я с готовностью нырнула в заросли и через секунду оказалась рядом с девушкой.

– Я Дина, – представилась незнакомка.

– Олимпиада, но можно просто Липа.

– Живешь тут? – уточнила Дина, примериваясь к цветку маленькой лопаткой.

– К бабушке приехала, а ты?

– Тоже, но моя далековато отсюда, – поморщилась девушка с голубыми волосами и воткнула лопатку в землю. – А вот этот дружочек от меня который день прячется!

Я хихикнула.

Представляться полностью нам нужды не было. Каждая и так легко опознала в другой наделенную даром, этому в первую очередь учили всех детей. Раньше, чем начать говорить, каждый из магического племени должен был усвоить разницу между своими и чужаками. К чужакам относились все люди без способностей к магии. При них запрещалось вести себя необычно, чаровать и что-либо рассказывать, ведь все ведьмы, колдуны, чародейки и маги начальное образование получали в обычной человеческой школе.

В Подлунном мире все было немножко проще, там о волшебстве знали все, так что скрываться необходимости не возникало, а детям прививали банальную технику безопасности и запрет на проведение экспериментов над неодаренными сверстниками.

– Я в этом году в академию поступаю в Хилгаре… – призналась Дина.

– Я тоже, – хихикнула я.

– Хе-хе, – развеселилась Дина.

Мы переглянулись и дружно захохотали.

– Забавно, – успокаиваясь, сказала я. – Нас здесь не так много. Русалок в реках – и то больше, а вот встретились же…

– Моя старшая сестра уже учебу заканчивает, – подкапывая растение со всех сторон, прокряхтела Дина. – У нее годовая практика и работа над дипломом. Родители очень довольны, даже работу ей подыскали в Надзоре. Мне так не повезет, я в бабушку уродилась.

– Быть ведьмой ничем не хуже, – ободряюще произнесла я. – Мы можем многое из того, что магам и чародейкам не доступно. Да и сил, если рассудить, у ведьмы побольше будет.

– В академии нам всем крылья откромсают, – пессимистично предрекла Дина.

– Это как? – удивилась я, но потом мысленно признала, что совсем ничего не знаю ни о Хилгаре, ни об академии.

– А так, – заметив свое информационное превосходство, Дина на миг оторвалась от дела. – Да, учеба, жилье за счет казны, питание. Но… Ты список разрешенных к ввозу предметов видела? Или еще не читала?

Я кивнула и без труда перечислила короткий список, где упоминались в основном одежда и обувь.

– Это они не прислали список запрещенного, – многозначительно хмыкнула Дина. – Еще лет двадцать назад присылали. Моя тетя Доротея такой получила в свое время.

– И что? – спросила я, садясь и скрещивая ноги.

– Раньше был список, и все знали, что нельзя ввозить, а теперь по приезде готовься к тому, что в стены академии войдешь совсем без вещей, налегке, – криво усмехнулась Дина. – Все пожитки студентов отправляются в специальную комнату, где тщательно перетряхивают каждую вещь. Все, что покажется странным или подозрительным, заберут и даже на вопросы отвечать не станут.

– Но почему? – удивилась я.

– Техника безопасности, – вздохнула Дина. – Ты слышала про студента, что своими экспериментами чуть половину города не разрушил?

Я кивнула, но ничего говорить не стала. Как и очень многие, кто знал настоящую правду о тех событиях, я была вынуждена помалкивать. Большинство представителей магического сообщества считало, что тогда все случилось по вине молодого мага, который не уследил за экспериментом. Людям и нелюдям проще было жить, думая, что здание в центре большого человеческого города взорвалось и рассыпалось в прах, накрыв десятки кварталов вокруг, по чьей-то безалаберности, чем смириться с тем, что где-то в Подлунном мире могут жить сильные колдуны и маги, собравшие в своей коллекции рецептов и формул самые ужасные, запрещенные заклинания.

Я криво улыбнулась.

Мои родители многие годы натыкались на следы действия того колдуна, тянули за оставленные им ниточки, чтобы найти и обезвредить, но колдун успешно скрывался, продолжая практиковать темное искусство до самого последнего дня.

В Подлунном мире, конечно, темные не считались поголовно преступниками. Они жили, как и все, академия ежегодно выпускала из своих стен несколько новых темных. Но то были маги или колдуны солидных темных специальностей, нужных не только в Подлунном, но и в других мирах. Кто-то из них становился некромантом и открывал частную практику, кто-то предпочитал распределение в Надзор. Кто-то даже отправлялся к жрецам, чтобы стать одним из темных хранителей. Но, оставаясь темными по своей сути, эти маги и колдуны подчинялись законам и не убивали никого из разумных магических созданий для своих ритуалов, заклинаний и зелий.

Колдун, за которым охотились мои родители, уничтожил более дюжины людей, эльфов и оборотней. Случайно или специально, родители так и не выяснили. И это – только доказанные убийства. А сколько недоказанных?

Меня передернуло от отвращения, и я попыталась отгородиться от воспоминаний. Над головой все так же сияло солнышко, в кустах трещали воробьи, а Дина рассказывала о жизни в академии.

– Подержи-ка, – попросила девушка и передала мне выкопанный цветок. Его длинные корни цеплялись за землю, змеясь и стремясь вырваться из захвата.

– Верткая какая, – одобрительно пробормотала я, сражаясь с растением. – Клубни есть?

Дина вскочила, нырнула с головой в корзину и, вооружившись ножницами, поднырнула под мои руки, быстро стряхивая с корней землю.

– Взрослая клубневидная ползуха, – с нежностью пробормотала Дина, улыбнувшись мне. – Ее в такое время найти сложно…

– А в другое – еще сложнее, – покивала я.

Дина поддакнула и осторожно ссыпала похожие на горошинки клубни в мешочек. После этого мы в четыре руки вернули растение в землю и присыпали землей.

– Крепкое, к осени еще урожай даст, – наблюдая, как ползуха выравнивается и расправляет примятые листья, сказала Дина.

– Для чего, кстати, собираешь? – уточнила я.

– Да хочу с собой приготовить немного, – призналась Дина. – А то в академии вечно чего-нибудь не достать, а потом майся то бессонницей, то от чьего-нибудь проклятия, то от… – она оглянулась по сторонам, – бессильной злобы.

Мы расхохотались, прекрасно понимая друг друга, – клубни ползухи входили в состав едва ли не каждого второго состава и являлись компонентом, замедляющим эффект.

Сложив мешочек в корзину, Дина уверенно взялась за лямки и закинула плетенку за спину, став похожей на экзотическую сборщицу чая.

– Хочешь к нам? – предложила я.

Девушка с голубыми волосами кивнула, и мы весело зашагали по тропинке обратно в деревню.

Дина ушла только вечером, уболтав и меня, и бабушку рассказами про своих родственников и академию.

– Милая девушка, – вздохнула бабушка, убирая со стола чашки и чайник с остывшим чаем.

Я кивнула и унесла на кухню плетенку с плюшками, утащив напоследок несколько, пока бабушка не видела.

– Но это все равно не значит, что я тебя отпущу учиться, – предупредила бабуля.

– Бабуль! – обиженно простонала я. – Все равно поеду. Вернусь в город, заберу документы из универа и отправлюсь.

– Липа, – начала бабушка, – я все еще не понимаю, зачем тебе все это?

– Ба-а-а! – привычно протянула я. – Гены пальцем не задавишь. Не смогу я жить и работать как обычный человек. Не мое это!

– Многие справляются, – поддела ведьма.

Я фыркнула и ничего говорить не стала. Я совершенно не понимала людей, которые в этом мире предпочли отказаться от своей сути ради странной и ничем не оправданной возможности жить «как все нормальные».

– Олимпиада…

– Бабуль, я родилась ведьмой и ведьмой буду, – оборвала я, в упрямстве ничем не уступая бабушке. – И Дина будет. Мы не из того теста, которое подойдет для булочек. И обсуждать эту тему дальше я не хочу. Пусть те, у кого дар в крови разбавился до прозрачности воды, живут как люди. Ты ведь знаешь, что я поступила в универ, только поддавшись твоим уговорам.

Бабушка Верия фыркнула и больше ничего не сказала. Я вздохнула, но решила не зацикливаться на очередном витке спора с ведьмой.

После такого разговора невинный вопрос о книге из библиотеки пожилую ведьму ни капельки не насторожил. Хитро улыбаясь, я довольной лисичкой прошмыгнула к нескольким книжным шкафам на большой утепленной веранде и уверенно стянула с полки толстый томик «Легенд».

– Что взяла? – не глядя на обиду, осведомилась ведьма.

Я тихо зашипела, но уверенно и спокойно озвучила первое же попавшееся на полке название:

– «Жаркие ночи».

Бабушка крякнула в соседней комнате, да и я сама не удержалась от смешка. Это ж надо было выбрать именно любовный роман среди десятков перемешанных с обычными книгами томиков о магии. Но все равно лучше, чем говорить правду.

Первый раз в «Книгу легенд» я заглянула лет в пять, еще не до конца понимая буквы, руны и только опытным ведьмакам известные символы. Но книгу и не нужно было читать, она сама рассказывала то, что хотелось узнать человеку. Никакой опасности она не представляла, кроме своей исключительной интересности. Если вчитаться, переходя от истории к истории, то можно не заметить, как проходят часы и даже дни. Повзрослев, я научилась подчинять книгу, чтобы та не околдовывала, так что бабушка переживала за меня понапрасну.

– А не рано ли тебе?.. Такое! – запнувшись, уточнила ведьма.

– Бабуль, мне уже восемнадцать. К тому же я еду в академию. Должна же знать, к чему готовиться.

Бабушка закашлялась и сиплым голосом вопросила:

– Что? Готовиться? К чему? Олимпиада!

– Отпор давать, – проходя в комнату и держа «Легенды» так, чтобы бабушка из кресла не могла разглядеть томик, с наигранным непониманием ответила я. – Что ж еще?

Бабуля успокоенно обмякла и задышала глубже.

– Я тебя умоляю, Липа, не заводи себе там ухажеров.

– Это почему же? – Настал мой черед удивляться.

– Зачем тебе это? Ты еще молодая, жить да жить…

В этом я не могла не согласиться с бабулей. Но почему-то тут же в голове промелькнул образ моего кратковременного дорожного попутчика. Немного подумав, я таки решилась спросить:

– Бабуль, ты же хорошо знаешь все разновидности существ?

– Конечно.

– А вот вампиры… их можно отыскать? – осторожно уточнила я.

– Сложно, – ответила ведьма. – Подолгу на одном месте они не живут, особенно истинные.

Я кивнула и пошла к себе. После вернулась и деловито прошествовала на кухню, чтобы к плюшкам добавить еще и большую чашку чая.

– Что может быть лучше книги, теплой летней ночи, горячего чая и сладостей? – сама у себя спросила я и усмехнулась, прилаживая томик на колени.

Но не успела я сделать первый глоток чая, как мимо открытого окна что-то промелькнуло, будто луч света фонарика, а потом над подоконником возникла косматая рогатая голова. Визитер раздвинул горшки с геранью в стороны и осклабился, демонстрируя мне острые зубы.

– Что надо? – не слишком приветливо осведомилась я у фавна.

Тот вновь усмехнулся и сунул руку во внутренний карман жилетки с преувеличенно обиженным видом:

– А здороваться не учили?

– Если бы звала, то поздоровалась бы, – сухо промолвила я и вновь опустила взгляд на разворот книги. – Что надо?

Фавн прихватил клыками пару листиков герани и вдумчиво ими захрустел, так что по комнате поплыл резкий запах.

– Эй! – воскликнула я. – Я бабушке скажу! Это ее цветы!

– Жалко бедному несча-а-астному фавну пару листиков? – скуксился рогатый, даже уши поникли и слезы навернулись на глаза.

– Знаю я таких, как ты, – не поддалась я на провокацию. – Жалованье тебе позволяет питаться вполне разнообразно, так что оставь цветок в покое.

Фавн хмыкнул, играть в печаль перестал и вновь широко улыбнулся.

– Так что? Письмо заберешь? – осведомился он, помахивая конвертом.

– Давай. – Я отложила книгу и встала в кресле на колени. – От кого оно?

– А мне знать не положено, – фыркнул рогатый. – Я письма разношу, а не на вопросы отвечаю.

– Давай письмо. – Я протянула руку, пытаясь выхватить конверт, но фавн, будто специально, и в полный рост поднялся, и от окна отошел.

– Прекрасный вечер, не правда ли? – глянув на звезды, спросил фавн и пошевелил своим длинным носом.

Я с сомнением приподняла бровь, глядя на рогатого, а тот с хихиканьем протянул-таки мне конверт, добавив напоследок:

– Приятно провести.

Я ничего не поняла, села в кресло и воззрилась на конверт. Он оказался из шершавой светло-зеленой бумаги с вензелем в углу на лицевой стороне. Переплетение букв и рун мне ни о чем не говорило, но никаких других обозначений на конверте не оказалось.

– Ну и что тут у нас? – испытывая небольшой страх, тем не менее храбро спросила я, вскрывая послание.

На колени ко мне выпала плотная карточка из зеленого картона, на которой черно-серебряными чернилами было выведено: «Приглашаю приятно провести ночь. Гедымин».

Я нахмурилась и прикусила губу.

– Ответ будет?

Фавн вновь возник у окна, но уже с розовым горшком изрядно прореженных зарослей жгучего декоративного перца. Я покусала губы, пытаясь разобраться в своих чувствах.

С одной стороны, я сама собиралась отыскать вампира, но с другой… Встреча с вампиром? Ночью?

Нет, я, конечно, не боюсь сказочек про вампиров и юных дев, но идея прогулки под ручку с кровососом…

– Да, будет, – решилась я наконец. – Я согласна.

Фавн деловито покивал и вытащил из внутреннего кармана жилетки очередной зеленый конверт.

«Похоже, вампирюга все заранее продумал?» – сама у себя спросила я, выдергивая протянутое послание из лап рогатого.

Внутри опять же оказалась только карточка, где было выведено всего несколько слов: «В полночь у реки».

Я фыркнула, но выражать свое мнение на сей счет не стала. Фавн довольно осклабился и исчез. Я сползла по спинке кресла, обхватила ладонями коленки и несколько минут просто сидела, раздумывая над ситуацией. Ситуация основательно мне не нравилась.

Покачавшись в кресле и пару раз прикусив ноготь, я поднялась, разыскала в сумке телефон и записку с Дининым номером. Знакомая ответила через пять гудков, весело уточнив:

– Заскучала?

– Привет. – Я чуть расслабилась и села обратно в кресло. – Можно тебя спросить?

– Валяй, – легко разрешила Дина и громко зевнула.

– Ты своей интуиции доверяешь? – издалека начала я.

– Ведьма всегда и во всем должна верить чувствам, – наставительно заметила Дина. – А что?

– Вот я тоже так считаю, но… – Я замялась.

– Давай-давай, Липа, рассказывай! – развеселилась новая подруга. – А то я запасусь клещами и приду из тебя слова вытягивать! Будет больно.

Я расхохоталась и кратко пересказала встречу в поезде, упомянув о письме с приглашением.

– Вампир, говоришь? – уточнила Дина. – Понятное дело, нам их бояться нечего. Вампир ведьме зла не сделает, ведь на нас их магия не действует. Как и на всех из магического сообщества.

– Вот поэтому мне и не нравится то, что интуиция против полуночной вылазки… – вздохнула я. – Наверное, все же не пойду.

– Слушай, а давай я тоже схожу? – придумала Дина. – У тебя же нет договоренности о свидании один на один?

– Нет! Точно, давай!

На том и расстались, договорившись встретиться в одиннадцать на дороге к реке.

Теперь мои чувства угомонились, и я куда увереннее принялась за сборы.

Напевая себе под нос, я притопала к месту встречи гораздо раньше Дины и с упоением устроилась на влажной траве, рассматривая звезды. За одежду я не беспокоилась: верные черные джинсы и не такое выдерживали, а в ветровке поверх футболки никакая роса не страшна. А уж в кедах – от любой опасности…