Текст книги "Олимпиада. Бубновая дама"

Медсестра покивала и, продолжая писать, ответила:

– Бедовая семейка. Когда-то прадед Шиша преподавал здесь, в академии, но после ректору пришлось старика Бока…

– Выгнать? – предположила я, когда медсестра надолго замолчала, ставя печати и посыпая чернила мелким песочком.

– Ну, со стороны это смотрелось, как проводы на заслуженный отдых, – усмехнулась миссис Дрю, встала, проверила мой компресс и села рядом на стул. – Хотя, по сути, да, выгнать. Они дружили, вот ректор первым и заметил, что старик Бок немного тронулся умом.

Я присвистнула. О свихнувшихся магах и колдунах я лишь в книгах читала, а живьем таких ни разу не видела.

– Его отправили на пенсию, потому что даже Надзор стал интересоваться, отчего в одном из корпусов все время то северную, то восточную башню магией сносит, – хмыкнула медсестра и взяла со столика пузырек из зеленого стекла. В склянке что-то подозрительно хлюпнуло. – Ну и в первую же неделю старик Бок по камешку разнес часть дома здесь, в Хилгаре. Благо, что Боки живут хоть и в центре, но рядом с каналом, так что никто не пострадал. После этого семейство тоже не выдержало, пришлось им свихнувшегося на опытах прадеда отправить в поместье в Думарусе.

Я прищурилась, силясь представить карту Подлунного. Не сразу, но удалось вспомнить, что Думарус – крошечный городок на окраине Блотского княжества, у самой границы с Пресветлым лесом.

– Вот там уже всем все равно, какие опыты маг проводит. – Медсестра накапала из пузырька в ложку ровно тринадцать капель (я посчитала) и сунула мне под нос. – Глотай, это поможет волосам отрасти. Не обещаю, что за день, но за неделю хотя бы половина длины вернется.

Я радостно глотнула вязкую и горькую массу, запила водой из протянутого стакана и улыбнулась миссис Дрю.

– Молодец, – похвалила она. – Обычно девушки не очень охотно принимают лекарства с неприятным видом и запахом.

– Я волосы хочу обратно, так что и лягушку съем, если надо.

И я не лукавила.

– Родители у Шишеня не самые… миролюбивые, – продолжая рассказ, усмехнулась медсестра. – Мама – волшебница, а отец – колдун. И тоже с любовью к экспериментам оба. Неудивительно, что Элса у них вышла такая.

Я понимающе кивнула, делая вид, что в свои девять лет была примерной девочкой, а не устраивала всем мстю по любому поводу. А то, что Элса планировала месть, было очевидно. Зачем еще надо варить «Пятновыводитель»? Такие зелья очень редко в жизни применяются, хотя состав прост, как три ломаные монетки.

– А Шишень? – уточнила я. – Даже если родители немножко чудаки, это ж не повод селить его на шестом этаже.

– Вот ему от родителей и досталось, – вздохнула медсестра и поднялась со стула. – Несколько лет назад он случайно проник в лабораторию, когда его мать проводила опыты с новой формулой заклинания…

Я присвистнула, уже представляя, что услышу дальше. Чужие опыты дорого обходятся.

– Глава семейства после едва жену не пристукнул. – Медсестра помогла мне подняться. – Заклинание, из-за своей неустойчивой формулы, оказалось необратимым.

– И что? – с придыханием спросила я. – Что это было?

– Мать Шиша хотела придумать новую формулу для превращения в зверя… – осторожно вымолвила она, следя за моей реакцией.

Я присвистнула, но и только.

– Формула сработала, мальчишка обернулся волком, и несколько дней родители сначала за ним гонялись, потом маялись, пытаясь снять чары… – все с той же интонацией промолвила миссис Дрю. – В целом им это удалось, но остались некоторые последствия, из-за которых семья не хотела отпускать Шиша в академию.

– А почему?

– Я его наблюдаю, – хмуро произнесла медсестра. – Последствия заклинания, похоже, будут давать о себе знать всю жизнь.

– Например?

Не то чтобы я испугалась. При нынешней жизни встретить оборотня среди обычных людей так же просто, как и среди магов. Бабушка на это обычно с усмешкой говорила: «Это не мы такие, это жизнь такая!»

– При очень сильной злости у мальчика появляются клыки и когти, – вздохнула миссис Дрю. – Он давно уже себя контролирует, но никто не исключает срыва.

Я понимающе кивнула. Помнила, как сама была под действием чар русалок. Не самое приятное ощущение, когда начинаешь осознавать, что кто-то другой тобой командует. И русалки – не самый худший вариант. Куда лучше, чем звериный разум.

– Он себя не ощущает при этом зверем, – успокоила миссис Дрю, – полностью осознает, кто он. Но в ярости может потерять контроль.

Теперь ясно, почему Шишеня опасались отпускать. Никому не хочется, чтобы твой сын стал причиной травм или даже гибели кого-то из студентов.

Со стула медсестра подхватила рубашку от больничной пижамы, я с благодарностью натянула ее на себя.

– Но даже работники Надзора не нашли причин для волнения, хотя проверяли мальчика тщательнейшим образом, – провожая меня к двери, медсестра улыбнулась. – А ведь у Шиша там дядя работает.

– Значит, и нам не из-за чего переживать, – уже выходя из медпункта, отозвалась я.

В коридоре, к немалому удивлению, я столкнулась с Шишенем. Улыбка тут же сползла с моего лица, когда я увидела сжатые губы и хмурый взгляд соседа. Я с независимым видом молча продефилировала мимо, поскрипывая подошвами кед по каменным плитам пола.

Шиш тоже не сказал ни слова, лишь ходячей статуей пристроился позади, довольно ощутимо прожигая взглядом спину.

«Пусть! – Настроение у меня было на удивление хорошее. – Вид сзади у меня вполне ничего, так что не страшно, если даже такой вот типчик меня будет разглядывать!»

Улыбнувшись этой мысли, я уверенно спустилась вниз, вышла из медпункта и направилась обратно к общежитию. Шиш, не отставая, шагал следом. Будь он колдуном, я бы наверняка уже давно отмахивалась от проклятий, но, на мое счастье, он родился магом.

Можно, конечно, обернуться и сообщить, что я рассказала правду и на него никто не донесет, но мне из чистого упрямства не хотелось этого делать. Пусть хоть так я немножко отомщу. Не все мне, извечно невезучей, страдать!

В холле общежития меня уже высматривала Дина. Она с криком бросилась сначала ко мне, а потом попыталась влепить затрещину магу, но тот, поняв, что две ведьмы – это уже перебор, быстро метнулся прочь. Лишь мелькнула у лестницы его темная шевелюра.

– Липа-а-а! – со слезами на глазах взвыла Дина. – Как же так? Ну как же? Смотрится кошмарно!

– Ну, для шестого этажа прическа в самый раз, – хмуро усмехнулась я. – Не успела заселиться, а уже в медпункте побывала. Отличное начало.

– Это он тебя? – уточнила Дина, явно прокручивая в голове способы мести.

– Его малолетняя сестрица, – вынужденно призналась я, хотя думала позволить подруге воплотить в жизнь парочку пунктов расправы из явно написанного у нее на лбу списка.

– Все равно! – поджала губы Дина. – Ужасно!

– Через неделю отрастут, – утешила я подругу. – Пойдем лучше мою комнату смотреть. Я не успела.

Комната выглядела какой-то типовой, если можно так выразиться, а Дина подтвердила, что ее отличается лишь цветом полотенец в ванной. Само помещение представляло собой прямоугольник, часть которого занимала кровать под балдахином, а часть – письменный стол с парой стульев и два больших шкафа по обе стороны от него. В центре комнаты оставался просторный пятачок в пять метров диаметром, устланный мягким ковром. Мебель была обита тканью темного каштанового цвета, шторы, занавешивавшие три узких окна, были того же оттенка. Зато постельное белье пахло лавандой, да и по цвету от этого растения не отличалось.

– У меня незабудки, – призналась Дина.

– Креативно, – хмыкнула я, рассматривая полки в шкафах.

Здесь нашлись дополнительные одеяла, смена постельного белья, мыло, полотенца, зубная щетка, мочалка.

Одобрительно покивав, я села на кровать и немного попрыгала, проверяя матрац.

– Уборка в комнатах – дело домовиков, но нам нельзя доводить комнаты до плачевного состояния и портить имущество академии, – принялась перечислять Дина, и я была этому рада, ведь вряд ли узнала бы обо всем сама, живя отдельно от других. Сосед по этажу не в счет.

Я прошлась по комнате еще раз, передвинула стул.

– Вещи наши появятся после встречи с ректором, а до этого должны зайти и принести каждому форму, – продолжала Дина, устроившись на кровати, пока я устраняла в ванной комнате беспорядок. – Я форму в принципе не очень уважаю, но тут это обязательно. Эх-х!

Мне ответить было нечего, к подобному я уже была морально готова, решив, что отрываться за учебные дни буду в выходные и вечером, переодеваясь в привычные домашние вещи.

Поэтому, стоя в главном зале первого корпуса, где проходила встреча с ректором и преподавателями, я спокойно воспринимала то, как выгляжу. Все мы были облачены в форму из темно-синего сукна с нашивкой знака академии на левой стороне пиджака или жакета: изображение молнии, переплетенной с цветущей лозой, – символ создавали еще в те времена, когда учились в академии только люди.

Парни переоделись в брюки, белые рубашки и фирменные пиджаки. Девушки – в юбочки, белые футболки и коротенькие жакеты. Чинно и благородно, как в элитной школе. Мне даже стало смешно, когда я рассматривала себя в большом зеркале в ванной.

Высокая немногословная эльфийка, которая принесла форму, приложила к этому комплекту еще простые узкие черные джинсы, указав, что носить их можно лишь на занятия, множество разноцветных маек, большую стопку белья, обувь. Мне удалось узнать, что никто не будет ругать за неприметные черные кеды с черной же подошвой, так что жизнь, можно сказать, налаживалась.

Единственное, что немного напрягало, – вокруг нас с Диной образовалось свободное пространство в полметра. Но я подбадривала себя тем, что никто не наступает на ноги и не пихается.

– Уже завтра у вас начнутся занятия, – тем временем просвещал нас ректор. – Как вы уже, наверное, знаете, первый месяц обучения в академии посвящен выявлению вашего уровня дара.

Первокурсники, стоявшие впереди, зашумели, обсуждая слова ректора. Оно и понятно. Прибывая в академию, все мы уже имеем определенной багаж знаний.

– Тише-тише! – потребовал ректор и обернулся к преподавателям. – Профессор Дорус, прошу вас.

Вперед вышел высокий мужчина, на вид лет тридцати (хотя кто знает, сколько магу на самом деле?), в такой же парадной мантии, как и все преподаватели, только с нашивкой свечи на плече. Все девушки, даже старшекурсницы позади нас, счастливо вздохнули, разглядывая профессора, а посмотреть, надо сказать, было на что.

– Собирательный образ мужчины моей мечты, – простонала Дина, глядя на блондина почти влюбленными глазами.

Я удивленно фыркнула, не поддавшись общему веянию. Что я, красивых мужиков не видела? Пф!

– Уважаемые студенты, – начал свою речь профессор и сдержанно улыбнулся, позволяя всем насладиться белизной своих зубов.

«Позер!» – мысленно констатировала я. И была услышана – взгляд профессора скользнул по мне, обещая все муки ада. Я тут же чертыхнулась и отвела глаза.

Это ж надо! Забыть о том, что профессорам, с их уровнем знаний, ничего не стоит прочесть мысли… Позорище!

– С завтрашнего дня у вас начинаются занятия, – как ни в чем не бывало продолжил профессор Дорус, отточенным жестом проведя пятерней по светлым волосам. – Утром в холле общежития вы узнаете, в какую из двух групп вас распределили. Именно по расписанию своей группы вы будете учиться в ближайший месяц. Для занятий по медитации вас разобьют на подгруппы, чтобы преподавателям было удобнее с вами работать. В этот месяц мы понаблюдаем за вами, а на медитациях оценим природные способности. Понятно, что многие из вас приехали сюда, явно полагая, что уже и сами все знают и вполне могут сдавать выпускные экзамены. Так вот, должен вас огорчить: ничего вы пока не умеете.

Старшекурсники позади нас загоготали, а мы с Диной недоуменно переглянулись.

– Видимо, – пробормотала подруга задумчиво, – после нас ожидает что-то такое, о чем мы…

– …не подозреваем, – за нее закончила я и кивнула. – Мне уже страшно. Тебе сестра или брат что-нибудь рассказывали?

Дина мотнула головой и прошептала:

– У студентов академии существует что-то вроде этики… Никто из старших младшим не рассказывает, что их ждет во время учебы.

Я понимающе кивнула, хотя не хуже Дины осознавала, что дело не в мифической этике, а в банальном желании поиздеваться. Кто ж будет рассказывать все, если можно потом с удовольствием наблюдать за мучениями младших.

– Все подробности вам сообщат завтра на вводном занятии, – продолжил профессор. – Но будьте готовы показать все, на что вы способны. Отмечу, что количество заученных вами формул заклинаний или составов зелий не имеет значения. Здесь каждый, если можно так сказать, начинает все с нуля. Поэтому заранее предупреждаю: выпячивать свои знания не советуем. Иначе будет очень некрасиво, если вы сядете в лужу перед всей группой и преподавателем.

Первокурсники притихли, обдумывая слова профессора Доруса, он же обвел толпу внимательным взглядом голубых глаз, переглянулся с ректором и продолжил:

– Теперь для второго и третьего курсов…

Дина, перестав слушать, осматривалась вокруг, со все возрастающим волнением наблюдая недоумение на лицах студентов. Если эльфы и нимфы восприняли информацию спокойно, будто чего-то подобного и ожидали, то колдуны, ведьмы, маги и волшебницы пребывали в волнении и замешательстве.

– И как теперь?.. – начала Дина, но тут же умолкла.

– Давай просто доживем до завтра, – предложила я. – Все равно сейчас мы ничего не угадаем, только накрутим себя раньше времени. Это учеба. Справимся.

Подруга покивала, и мы продолжили слушать профессора. После него выступил главный смотритель территории академии, кратко изложив нам список запретов. Мы ничего не запомнили, но смотритель в конце добавил, что полный перечень будет висеть в каждом корпусе академии и в холле общежития.

– Не отвертишься теперь незнанием, – хмыкнула Дина.

Я заметила, как блеснули ее глаза. Она явно не собиралась полностью следовать правилам.

После речи смотрителя вновь взял слово ректор, объявив, что в честь начала учебного года всех ждет праздничный банкет в большой столовой, и толпа голодных студентов ринулась в соседний зал, как саранча, перекатываясь волнами между столами. Мы с Диной приотстали, не желая быть растоптанными еще до начала первого занятия, поэтому нам достались только два места с краю самого дальнего столика, да и то соседи странно на нас посматривали.

– Похоже, обо мне здесь знают все, – заметила я, осматриваясь.

– Нет, о тебе только слухи ходят, – покачала головой подруга и обратила мое внимание на один из столов в центре: – Вот кое-кого очень осознанно обходят стороной.

За столиком в центре, в полном одиночестве, без какого-либо стеснения расположился Шишень. Похоже, его нисколько не волновало, что никто не пожелал сесть рядом с ним. Даже наоборот, он с улыбкой передвинул к себе все блюда с куриными ножками, собираясь основательно подкрепиться.

– А он хорошенький, – вздохнула Дина и подперла подбородок кулачком, ковыряя вилкой жаркое.

– Что? – удивилась я и уставилась на моего соседа по этажу.

Честно признаться, когда тебя скальпируют, как-то нет времени рассмотреть, кто в этом виноват. Да и потом, уже в медпункте, я не удосужилась это сделать. Теперь же ничто не мешало, и я с интересом прищурилась.

Высокий, широкоплечий, но не громоздкий.

– Сушеная воблочка, – простонала Дина, едва слюни не пуская.

Я посмеялась, продолжая рассматривать соседа.

Темные волосы, продолговатые карие глаза и немного азиатские черты лица.

– Милашка, – вынесла вердикт Дина. – Жаль только, что немножко волчонок… Корейский.

Я хихикнула и тут же стушевалась, поймав взгляд объекта нашего внимания.

– Ой, – выдохнула я где-то под столом.

Динка заржала в чашку с соком, тут же им облившись. Мы дружно попытались провалиться сквозь пол, но ведьмы – народ слишком материальный, чтобы превращаться в призраков.

– А все ты, – прошипела я подруге. – Мне ж с ним еще на одном этаже сосуществовать как-то!

– Значит, – резонно рассудила Дина, – надо пользоваться моментом.

– Это как же? – хмыкнула я.

– Ну… – Она покрутила рукой.

– Дина, – фыркнула я. – Не говори глупостей! Да и… Мы с ним, похоже, в контрах на данный момент.

– Ничего, – уверенно усмехнулась подруга, – волосы у тебя отрастут, и помиритесь.

Легко ей говорить, а я физически чувствую, как эти самые волосы растут. Надо какую-то прическу придумать, чтобы скрыть странную асимметрию: сейчас на одной стороне моей головы топорщился юный рыжий барашек, придавая мне вид…

– Лихой и слегка придурковатый, – пробормотала я вслух.

Мой внешний вид легко было оценить по реакции парней, находящихся в зале. Несмотря на обитание на шестом этаже, очень многие бросали взгляды в мою сторону, но, заметив прическу, тут же с раздражением отворачивались.

Да-а-а! Ничего они в креативе не понимают! Ну и ладно! Я все равно в академию учиться пришла, а не правильной шевелюрой щеголять.

Убеждать себя, конечно, можно бесконечно. Особенно если волос жалко, а поделать теперь уже нечего.

После праздничного ужина все разошлись по комнатам. Дина позвала меня к себе, предлагая провести вечер вместе, пока еще есть время. Я не возражала и с радостью последовала за подругой на пятый этаж. В комнате никого не оказалось, хотя Дина рассчитывала познакомить меня с соседкой.

– Она славная, – признала подруга, – но у нее уже много друзей здесь, поэтому мы не сидели рядом.

Я улыбнулась и присела на стул, осматриваясь. На кроватях пестрели разбросанные вещи. На полках в ванной царил хаос в виде тучи косметики.

– Мы спешили, – покраснела Дина, носком кроссовки задвигая под кровать чемодан. – Хочешь кофе?

– А как? – удивилась я.

– У Мелиссы есть самонагревающаяся турка, – усмехнулась Дина и подхватила оную со стола. – Она разрешила пользоваться.

Подруга в считаные секунды засыпала и залила все ингредиенты и принялась следить за процессом, а я ополоснула в раковине керамические чашки, которые соседка Дины тоже привезла с собой.

Когда подруга уже уверенно разливала кофе по чашкам, в комнату ввалилась пухленькая блондинка, обвела нас взглядом, усмехнулась и кивнула Дине. Та молниеносно схватила еще чашку и налила в нее кофе.

– Слышала, тебе досталось сегодня? – Блондинка устроилась на кровати.

Я кивнула и улыбнулась.

– Я Мелисса, можно просто Лисса.

– Олимпиада, Липа.

– Приятно. – Лисса кивнула, а после перегнулась через кровать, чтобы вытащить что-то из сумки. – Держи. Добавь в чашки.

Я с сомнением приняла от нее плоскую жестянку, отвинтила и принюхалась.

– Что это? – спросила Дина.

– Это эликсир, он залечивает душевные раны и дарит божественное понимание всего сущего, – многозначительно произнесла блондинка.

– Это же коньяк, – приняв из моих рук фляжку и принюхавшись, фыркнула Дина.

– Но-но! Это волшебный эликсир! – пафосно изрекла Мелисса, и мы дружно захохотали.

Разошлись мы с девочками лишь ближе к полуночи. Точнее, они едва вытолкали меня вон, велев отправляться к себе, пока еще не поздно. Я все порывалась уточнить, для чего «не поздно», но ответа так и не получила. Пришлось плестись сначала вниз, а потом вверх. По пути к себе я зарулила к доске объявлений, обнаружив там списки и расписание. В холле никого не было, так что своей радостью я поделиться ни с кем не могла.

Нас разбили на две группы, как и сказал профессор Дорус. В одну вошли все люди, а в другую – нелюди. Тридцать и десять студентов соответственно. Имена мне ни о чем не говорили, так что я сразу перешла к расписанию.

– Завтрак в девять, – ведя пальцем по строчке, фыркнула я. – Эх-х… Рано.

Зевать тянуло уже сейчас.

– В девять тридцать – первое занятие в первом корпусе, – продолжила я озвучивать пустому холлу, – аудитория триста двадцать. И что это у нас? Вводная лекция. Загадочно. Во что нас будут вводить?

Мне никто не ответил. Читать дальше сил не осталось. Выпили мы с девочками всего по три капли на каждую, больше раззадорившись от разговора, чем от «эликсира» Лиссы. Теперь же меня со скоростью вагона метро накрывало усталостью.

Я развернулась и понесла свое засыпающее тело на шестой этаж.

За день произошло столько событий, что я вполне могла уснуть прямо на лестнице, устроившись на ступеньке, как на подушке. Бабушка иногда рассказывала, как маленькой я вполне могла уснуть в самой странной позе, не замечая неудобств.

Вспомнив про бабулю, я моментально проснулась и решила написать ей письмо. На свой этаж взлетела со скоростью ветра, по изогнутому коридору домчалась до своей комнаты и уже внутри вооружилась листом бумаги и ручкой.

И только я собралась начать письмо, как на весь этаж, пробирая до костей, раздался одинокий гитарный аккорд. Я замерла, не веря своим ушам, потом перевела взгляд на будильник, что был среди выданных нам вещей, и хмыкнула. Стрелка при мне дернулась и перевалила за полночь. Решив, что почудилось, я вернулась к письму и даже вывела первое слово, когда звук повторился. Ручка в моих пальцах дернулась, и «у» в слове «Здравствуй» обзавелось несоразмерно длинным хвостиком.

– Это еще что за черт? – выдохнула я, когда звук повторился в третий раз, а потом я с нарастающим раздражением узнала проигрыш из песни одних довольно хорошо известных мне рокеров.

Для ночи, общаги и Академии магического искусства сие никак не подходило. А со мной, звереющей с каждой секундой все больше, не сочеталось и подавно.

Несколько минут я пыталась писать под пробирающий скрежет истязаемых струн, потом плюнула и улеглась, надеясь уснуть. Но спустя полчаса сон не пришел. Пугливый он.

Я зарычала и села, укутавшись в одеяло, прикрыв им уши, но даже сквозь слои ткани звуки пробирались и отдавались звоном в желудке.

– Ты издеваешься? – обращаясь к двери, уточнила я.

Вставать и идти чинить разборки не хотелось, но я собрала волю в кулак, туда же сунула швабру и с ней наперевес отправилась на поиски звука.

Под резкие пилящие звуки я кралась по коридору, приникая ухом к каждой двери по обе стороны, пока не добралась до таблички с единственной различимой цифрой «шесть», остальные покрывал слой копоти.

Источник моих мучений расположился именно за этой дверью. Хмуро проверив, насколько крепко привинчена насадка швабры, я уверенно взялась за ручку и практически просочилась в комнату. Ее обитатель меня заметить не успел, и я со злорадством нависла над увлеченным гитарой Шишенем.

Сдерживаясь, чтобы гаденько не захихикать, я решила попугать Шиша и, сдернув с одной из кос резинку, накрутила ее на ручку швабры. После чего, зажимая рот рукой, очень осторожненько пощекотала ухо гитариста пушистым украшением резинки.

Шишень замер, отдернув руку от струн. Я собралась было стукнуть его по плечу шваброй, но не успела. Меня перехватили и скрутили раньше, чем я смогла понять, что происходит. Я вякнула и прижала к себе швабру, таращась на нависшего надо мной мага. Ситуация получалась странной: я на полу, в обнимку со шваброй как с единственной защитой, а Шишень – надо мной.

– Ты! – выдохнул он, разглядев меня.

– Ты чего? – опешила я и ткнула Шиша в грудь шваброй. – Дерешься…

Тут я преувеличила немного, потому что не почувствовала ни боли, ни испуга, но и столь стремительной реакции не ожидала. Люди так не двигаются…

– Что ты тут забыла? – хмуро спросил Шишень, садясь на пол и скрещивая руки на груди.

– Всего лишь шла настучать кое-кому по кумполу, чтобы крышечка в сторону съехала и мозги проветрились, – не менее хмуро проскрежетала я, садясь и не отпуская швабру.

Сосед по этажу не ответил, только смерил меня взглядом, от чего тут же захотелось одернуть коротенькие розовые шорты и белую майку с котиком на животе, но я независимо фыркнула и вздернула нос.

– Ты злая, – заметил Шишень, при этом сверля меня буравчиками карих глаз.

– И почему все говорят, что я злая? – философски усмехнулась я. – А как же такие мои замечательные качества, как саркастичность, язвительность, упрямство… И чертовское обаяние?

– Отрицательные? – со смешком уточнил маг.

– Почему? – искренне удивилась я.

– Ведьма… – одними губами произнес Шишень и прошипел: – Так чего хотела?

– Ночь, если ты не в курсе, – сообщила я, нравоучительно вздернув бровь. – И все хорошие маги должны вести себя тихо.

– А иначе? – осклабился Шишень, подталкивая к мысли, что уж он-то точно не хороший.

– А иначе придет одна злая ведьма… и тебе будет мало места на этаже. – Я вскочила и направилась к двери.

Маг фыркнул, перехватил гриф гитары и резко ударил по струнам. Я сжала зубы и направилась к двери, но вместе с новым резким звуком мое терпение лопнуло.

– Издеваешься? – возмутилась я, разворачиваясь.

Шишень не ответил, отвернулся и сел обратно на стул, извлекая из гитары еще более жуткие звуки. Я зарычала, сжала швабру в руке и потребовала:

– Прекрати! Что тебе мешает днем играть?

Шишень сделал вид, что меня в комнате нет. Я зашипела и приложила рукояткой ему по макушке, не сильно, но основательно.

– Эй! – Маг вскочил и зло на меня уставился.

– Попроси сначала поставить тебе звукоизоляционные чары, а потом делай что хочешь. – Я поджала губы.

– Дверь там. – Шиш указал мне направление, глядя так, что я должна была упасть замертво, но я лишь фыркнула и вздернула бровь, как бы бросая вызов.

– Малявка…

Я обиделась. Ну и что, что я ниже ростом? Это не повод!

И кто сказал, что самое грозное оружие в руках женщины – сковорода? Он не прав! Женщина сама по себе куда опаснее любого предмета, которым она может в вас бросить. А самая большая мужская глупость – спровоцировать девушку на бросок.

Я перехватила швабру поудобнее и запустила ею в мага. Тот ничего подобного не ожидал, но закрыться успел. Гитарой. Швабра отлетела в сторону, а струны кудрями завились к розетке и колкам. Шишень уставился на гитару, я зажала рот рукой и попятилась к двери.

– Стой! – рявкнул он, заметив мое отступление.

– Не-а! – пискнула я и выскочила из комнаты.

– Стой! – Маг рванул за мной.

– Отстань! – взвыла я и, теряя тапки, помчалась по коридору. – Отстань!

– Ведьма! – рыкнул Шиш.

– От мага слышу! – как ругательство, выпалила я и захлопнула дверь у него перед носом, тут же упершись пятками в косяк. – Уйди! Ко мне нельзя!

– Открывай, – угрожающе велел Шиш, дергая за ручку.

– Эй! К девушке нельзя врываться! – вякнула я, соображая, как забаррикадироваться от мага.

– Открой!

– Эй, уйди, сам же шумел, а теперь я у тебя виновата! – взвыла я. – У тебя совесть есть?

– Есть, – плотоядно подтвердил Шишень, – но у нее нет права голоса.

Я сопела и пыхтела, но грубая мужская сила победила. В итоге, когда Шиш посильнее дернул дверь на себя, я ласточкой вылетела следом, по инерции перебирая ногами. Одна коленка наткнулась на воздух, а вот вторая впечаталась во что-то не слишком мягкое. Лицом я стукнулась о грудь Шиша и обиженно вякнула, прижимая ладони к носу. На пол мы свалились одновременно, каждый держась за пострадавшие части тела.

– У… – простонал незваный гость, поджав колени к животу.

– Шам виноват, – гнусаво простонала я и захныкала: – А ешли я нош шломала?

Шиш не ответил, по стеночке, сгибаясь в три погибели, направляясь прочь.

– Что? Мштить не будешшшь? – удивилась я, сидя на полу.

– С тобой свяжись, – простонал маг. – Я уж лучше уберусь, пока цел…

– Я нечаянно… – искренне простонала я, имея в виду и гитару, и инцидент в коридоре.

– Вот это и страшно! – выдохнул Шиш.

Я поджала губы, пригладила растрепавшуюся косу, вспомнила про резинку и швабру, но тут же сникла, понимая, что добыть свои вещи в ближайшее время вряд ли удастся.

Я потерла нос и на коленях поползла в комнату.

– Привет.

Хлопнув ресницами и пару секунд понаблюдав картину «Вампир в окне, одна штука», я громко взвыла от неожиданности. Гедымин отпустил ручку на раме, икнул и качнулся назад, выпадая из окна. Я сменила вопль на хрип и кинулась к окну.

Внизу на траве никого не обнаружилось, поэтому я негромко позвала в ночь:

– Эй?

– Ты чего? – возникая в воздухе передо мной, уточнил вампир хмуро.

– А ты чего? – обиженно выдохнула я и закашлялась.

Вот почему так? Еще и учеба не началась, а я уже сорвала голос.

– Решил вот заглянуть. – Вампир нахально отодвинул меня в сторону и бочком пролез в окно. – Что с волосами?

Я фыркнула, не желая менять тему.

– Разве приглашала? – уточнила я, сложив руки на груди и пытаясь понять, как Гедымин узнал, где именно меня искать. – А?..

– Это не великая тайна, – пожал плечами визитер, осматриваясь. – Миленько.

Я вслед за ним обвела комнату взглядом, но ничего милого не обнаружила. Обстановка не изменилась и ночью в тусклом свете потолочной лампы выглядела удручающе.

– Так что надо? – спросила я, а сама прошествовала в ванную. – К девушке нельзя без приглашения заявляться, если не в курсе.

Я набросила на плечи халатик и с облегчением затянула пояс на талии. Как-то в присутствии вампира в шортиках мне было неуютно. В комнате я уселась в центре кровати, наблюдая, как вампир нахально топчет мой ковер.

– Неужели я не могу заглянуть в гости и проведать знакомую? – обворожительно улыбнулся мне Гедымин и присел на корточки рядом. – Давно ведь не виделись.

Мне хотелось сказать, что и прошлого свидания пока за глаза хватает, но я удержалась, ограничившись недовольным фырканьем.

– В следующий раз…

– В следующий раз обязательно буду извещать о визите, – покорно согласился вампир.

– Нет, – я качнула головой и, заметив поползновения Гедымина, начала отодвигаться на край кровати, – в следующий раз неплохо бы узнать мое мнение о визите.

Вампир согласно кивнул и уселся рядом, оборвав мою попытку удрать.

– Руки убрал! – Ситуация из странной переросла в раздражающую. – Магия тебя не берет, так я и с помощью лампы могу воспитательную беседу провести.

Гедымин засмеялся, но руки с талии убрал.

– Ты бука, Бубновая дама, – ласково сообщил вампир, – но ты мне все еще должна два поцелуя, а значит…

Что это значило, вампир досказать не успел. Мы синхронно повернулись на стук в дверь.

– Ведьма, – позвал из-за двери Шишень, – швабру свою забери, а то ж в окно выброшу, будешь по кустам искать.

Я сглотнула и зажмурилась, но так думалось хуже. Вскочив и навернув по комнате пару кругов, я тоненьким голоском выдала:

– Сейчас!

А после вцепилась в вампира и потащила его к окну.

– Что? – не понял Гедымин.

– Тебе пора! – как можно тише сопела я ему в спину. – Поезд ушел, и всем хорошим вампирчикам пора в гробик!

– Эй! – слишком громко для ситуации возмутился клыкастый. – Да в чем дело?

Зарычав, я изменила маршрут и нечеловеческим усилием подволокла Гедымина к шкафу.

– Эй! – повторил вопль вампир.

– Давай! – сопела я, пихая его внутрь. – Давай, залазь уже.

– Куда-а-а? – упираясь, пыхтел гость.

В шкафу места хватало только на ту самую швабру, которую приволок Шиш, а вот вампир утрамбовывался с трудом. Но какая женщина может назвать себя таковой, если не способна упаковать, засунуть, уложить и пристроить все и еще немножко?