Текст книги "Толкование на четырнадцать Посланий святого апостола Павла"

Блаженный Феодорит, епископ Кирский
Толкование на четырнадцать Посланий святого апостола Павла́

1

Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви ИС 13-220-1726

Печатается по: Блаж. Феодорит Кирский. Творения. М.: Паломникъ, 2003 (Библиотека отцов и учителей Церкви, т. 12).

Блаженный Феодорит Кирский как толкователь Посланий святого апостола Павла

Трудно переоценить значение для учения Церкви и духовной жизни христианина экзегезы – толкования Священного Писания святыми отцами Церкви и церковными писателями. Эта часть Священного Предания Церкви представляет особый интерес: в ней как бы сходятся воедино Священное Писание и Священное Предание – эти два столпа, на которых основывается церковное учение. Но особенно важна экзегеза Нового Завета – книг первостепенной значимости для всякого христианина, книг, по которым он призван жить и поверять свою жизнь. И несмотря на то что на первом месте среди них стоят Евангелия, поскольку они в наибольшей степени отражают земную жизнь Господа Иисуса Христа, Его воплощение, проповедь, страдания, крестную смерть, воскресение и вознесение на небо (о значении Евангелий говорит и большое количество церковных толкований этих книг), но также важны и апостольские Послания, среди которых большую часть составляют Послания Апостола язычников – святого апостола Павла. Именно им и посвятил свое «Толкование на четырнадцать Посланий святого апостола Павла» блаженный Феодорит Кирский (393–466), которое и публикуется в данной книге.

О жизни, произведениях и богословской деятельности блж. Феодорита, этого крупного представителя христианской Антиохийской школы V века, богослова, экзегета и церковного историка, на русском языке написано не так много работ, но зато глубоких и обстоятельных[1]1
  См.: Глубоковский Н. Н. Блаженный Феодорит, епископ Киррский. Его жизнь и литературная деятельность. Т. 1–2. М.,1890; Сидоров А. И. Блаженный Феодорит Кирский: архипастырь, монах, богослов. Его значение в истории древнехристианской Церкви и православного богословия // Сидоров А. И. Святоотеческое наследие и церковные древности: В 5 т. Т. 3: Александрия и Антиохия в истории церковной письменности и богословия. М., 2013. С. 581–725. См. также раздел в книге: Флоровский Г. В. Восточные отцы V–VIII веков. М., 1992. С. 74–94.


[Закрыть].

Если кратко обрисовать его жизнь, то можно сказать, что она была насыщена событиями, нередко довольно драматическими. Родился будущий епископ Кирский около 393 года в знатной христианской семье в Антиохии и имя «Феодорит» («дарованный Богом») получил не случайно. Он был вымолен у Бога своими родителями, долго не имевшими детей и обращавшимися за молитвенной помощью к известным святым подвижникам, жившим в окрестностях Антиохии[2]2
  Впоследствии блж. Феодорит, который общался со многими из них лично и весьма близко, собрал их жизнеописания и оформил в свой известный агиографический труд «История боголюбцев». См.: Блж. Феодорит Кирский. История боголюбцев / Пер., коммент. и вст. ст. А. И. Сидорова. М., 2012.


[Закрыть].

Уроки святости Феодорит получил у этих сирийских угодников Божиих, но, кроме того, учился он у них разным светским наукам. По оценке Н. Н. Глубоковского, «нет ни одной области знания, которая осталась бы неведомой Феодориту. Философия, история, астрономия, медицина, геометрия: все эти и другие науки были достоянием ума ученого епископа»[3]3
  Глубоковский Н. Н. Блаженный Феодорит. Т. 1. С. 8–9.


[Закрыть]. Относительно же богословского образования, как замечает А. И. Сидоров, «не менее (если не более) вероятно предположение, что христианскую науку юный Феодорит освоил самостоятельно путем усердного чтения Священного Писания и творений святых отцов»[4]4
  Сидоров А. И. Александрия и Антиохия в истории церковной письменности и богословия. С. 585.


[Закрыть]. Действительно, Священное Писание стало для него духовной пищей еще сызмальства: от святых антиохийских подвижников Феодорит мог слышать те или иные библейские повествования, с детства ему был привит вкус к красоте псалмов, на богослужениях в Антиохии, куда Феодорит ходил вместе с родителями, звучали слова Священного Писания. В 16 лет он стал чтецом в церкви, и это объясняет факт хорошего знания им Писания[5]5
  См.: Kannengiesser Ch. Handbook of Patristic Exegesis: The Bible in Ancient Christianity. Vol. 2. Brill, 2004. P. 885.


[Закрыть]. Именно таким путем, как можно предположить, Феодорит не только глубоко изучил Библию, но и усвоил экзегетические и богословские принципы антиохийской богословской традиции, которые затем воплощал в жизнь в своих многочисленных творениях.

Возгоревшись желанием угождать Богу в иноческом образе, Феодорит поселился в монастыре Никерт недалеко от Апамеи. Здесь на формирование блж. Феодорита как экзегета могло повлиять знакомство с местным епископом – Полихронием Апамейским (умер до 431 года), известным экзегетом и братом Феодора Мопсуестийского[6]6
  См.: Ibid. P. 886.


[Закрыть]. К. Морескини и Э. Норелли отмечают, что блж. Феодорит, «как и его антиохийские предшественники, занимался экзегетическими трудами в течение всей своей жизни. И так же, как у его предшественников, экзегеза не может быть отделена от его богословских размышлений… Рожденный в христианской семье, он с самой юности посвятил себя чтению Священных текстов, даже если его экзегетическая подготовка и изысканность метода пришли к нему позже – в монастыре Никерт»[7]7
  Morescini C., Norelly E. Early Christian Greek and La tin Literature. A Literary History. Vol. 2. Massachusetts, 2005. P. 164–165.


[Закрыть].

В 423 году в возрасте около 30 лет, уступив настояниям церковного руководства, Феодорит принял архиерейский сан и стал епископом небольшого города Кира, находившегося к востоку от Антиохии. Стоит отметить, что, несмотря на незначительность города, в нем самом и в его епархии было около восьмиста приходов[8]8
  См.: Theodoretus of Cyrus. Commentary on the Letters of St. Paul / Translated with an introduction of Robert Charls Hill. Vol. 1. Brookline; Massachusets, 2001. Р. 1.


[Закрыть]. Здесь блж. Феодорит отдал все свои силы на служение местной церкви и городу в целом, став не только руководителем паствы в вопросах духовных, но и вложив много труда в устройство внешнего – материального благополучия Кира. От этих архипастырских забот и трудов его оторвали события, связанные с деятельностью Нестория, патриарха Константинопольского, бывшего другом Феодориту. Став патриархом, Несторий с 428 года начал открыто проповедовать еретические взгляды о Христе и Божией Матери и потому был осужден свт. Кириллом Александрийским на III Вселенском Соборе 431 года, собравшемся в Ефесе. Феодорит поначалу защищал Нестория и даже написал некоторые сочинения против свт. Кирилла, во взглядах которого видел будто бы возрождение аполлинарианской ереси, смешивавшей Божество с человечеством во Христе и умалявшей человеческую природу Христа. Эти сочинения были впоследствии, век спустя, осуждены Церковью на V Вселенском Соборе 553 года. Но личности блж. Феодорита это осуждение не коснулось. Он также участвовал в «антикирилловском» «соборике восточных», прошедшем в Ефесе в 431 году, после III Вселенского Собора. Впрочем, в 433 году между свт. Кириллом и «восточными», к которым относился блж. Феодорит, было заключено богословское примирение, многое из формулы которого впоследствии легло в основу вероопределения IV Вселенского Собора 451 года. Предполагается, автором этой формулы 433 года был блж. Феодорит.

После победы над несторианством в Церкви наступило затишье, и епископ Кирский, вернувшись на свою кафедру, продолжил архипастырское попечение о вверенной пастве и церковно-писательские труды. Но затишье оказалось всего лишь затишьем перед бурей новой ереси, на сей раз более грозной – монофизитства, так как после кончины свт. Кирилла Александрийского в 444 году на кафедру Александрии вступил его фанатичный племянник Диоскор. Пользуясь покровительством императора Феодосия II и видя в блж. Феодорите одного из главных идейных врагов, он повел против него интриги. Сначала указом императора в 448 году епископ Кирский был фактически заключен под домашний арест с запретом покидать епархию, а в 449 году Диоскор провел в Ефесе так называемый Разбойничий собор, на котором блж. Феодорита, даже не пригласив для ответа, заочно низложили по разным надуманным обвинениям. Он был отправлен в ссылку в один из монастырей в Апамее. Но после кончины Феодосия II и вступления в 450 году на трон православного императора Маркиана был созван Халкидонский IV Вселенский Собор 451 года, утвердивший учение о двух природах во Христе и низложивший Диоскора и Евтихия. На нем блж. Феодорит был восстановлен в епископском сане, а затем после произнесения анафемы на Нестория (произнесенной, правда, не без колебаний) здесь же, на Соборе, был принят в церковное общение как православный архиерей. После этого практически никаких сведений о жизни престарелого Кирского епископа мы не имеем и можем лишь предположить, что он вернулся на кафедру в Кир и закончил свои дни в служении Богу и народу Божиему. Кончина его приходится, по разным предположениям, на 457–466 годы.

Мы не будем касаться всех сторон жизни и деятельности блж. Феодорита, поскольку они хорошо освещены в вышеупомянутых русскоязычных работах, а остановимся лишь на его деятельности как экзегета. По мнению прот. Георгия Флоровского, «Феодорит принадлежит к числу самых замечательных экзегетов древности»[9]9
  Флоровский Г. В. Восточные отцы V–VIII веков. C. 82.


[Закрыть]. Как замечают К. Морескини и Э. Норелли, «Феодорит совмещал экзегетические и теологические интересы, и вдобавок к этому он основывал свое богословское мышление на экзегезе»[10]10
  Morescini C., Norelly E. Early Christian Greek and Latin Literature. A Literary History. Vol. 2. P. 162.


[Закрыть]. Й. Кастен считает, что, «хотя Феодорит не претендовал на оригинальность, его экзегетические произведения находятся в числе ярчайших образцов Антиохийской школы»[11]11
  Quasten J. Patrology. Vol. 3: The Golden age of Greek Patristic Literature from the Council of Nicaea to the Council of Chalkedon. Westminster, 1986. P. 539.


[Закрыть], а Шарль Каннегиссер называет Феодорита, как и его современника Кирилла Александрийского, одним «из последних величайших грекоязычных экзегетов. После них наступает время компиляторов и составителей катен»[12]12
  Букв.: цепочек, то есть экзегетических сборников из разных авторов. См.: Kannengiesser Ch. Handbook of Patristic Exegesis: The Bible in Ancient Christianity. Vol. 2. P. 891.


[Закрыть].

Бо́льшая часть экзегетических сочинений блж. Феодорита посвящена толкованиям Ветхого Завета. Среди них: самая ранняя экзегетическая работа блж. Феодорита «Толкование на Песнь Песней» (433 год), «Толкование на видения пророка Даниила» (433 год) – самое первое толкование блж. Феодоритом пророческих книг, «Толкование на пророчество божественного Иезекииля» (434 год), «Толкование на двенадцать Пророков» (434 год), «Толкование на Псалтирь» (441–447 годы), «Толкование на Книгу пророка Исаии» (441–447 годы), «Толкование на пророчество божественного Иеремии» (включает в себя также «Толкование на Книгу пророка Варуха» и «Толкование на Плач Иеремии») – как сам Феодорит отмечает в предисловии, последнее толкование на пророческие книги (441–447 годы), «Вопросы на Восьмикнижие» (после 453 года), «Вопросы на книги Царств и Паралипоменон» (после 453 года). Как предполагают ученые, именно после окончания крупных толкований на пророческие книги или вообще на Ветхий Завет блж. Феодорит и приступил к толкованию Посланий св. апостола Павла[13]13
  См.: Quasten J. Patrology. Vol. 3: The Golden age of Greek Patristic Literature from the Council of Nicaea to the Council of Chalkedon. P. 542.


[Закрыть]. По крайней мере, к 448 году Феодорит закончил свои толкования на всех пророков, на псалмы и на Апостол, как он отмечает в своих письмах[14]14
  В письмах 82 (декабрь 448 г.) и 113 (сентябрь – октябрь 449 г.) (см.: Guinot J.-N. L’exég`еse de Théodoret de Cyr. Paris, 1995. P. 63).


[Закрыть]. Следовательно, «Толкования на четырнадцать Посланий святого апостола Павла» он написал в 444–448 годах, параллельно с такими важными сочинениями, как агиографическая «История боголюбцев» и христологический трактат «Эранист, или Многоликий». Впрочем, некоторые исследователи допускают возможность написания этих «Толкований» и раньше, перед каким-то из упомянутых ветхозаветных комментариев – на Псалмы, Исаию или Иеремию. Например, ученый П. М. Парви предлагал отнести написание «Толкований» к 433–436 годам, то есть сразу вскоре после примирения между свт. Кириллом и «восточными»[15]15
  См.: Guinot J.-N. L’exég`еse de Théodoret de Cyr. Paris, 1995. P. 63–64.


[Закрыть]. Сам же текст «Толкований» дает совсем немного материала, в котором Феодорит указывает на современные ему реалии, перекликающиеся с Посланиями Павла, например императорский указ относительно единобрачия или существование рабства в Византии[16]16
  См.: Theodoretus of Cyrus. Commentary on the Letters of St. Paul / Translated with an introduction of Robert Charls Hill. Vol. 1. Р. 2–3.


[Закрыть]. «Толкования на четырнадцать Посланий святого апостола Павла» – единственный сохранившийся новозаветный экзегетический комментарий блж. Феодорита.

Не избежать банальности, если заметить, что сами Послания святого апостола Павла всегда вызывали у христианских экзегетов огромный интерес. По словам Чарльза Канненгиссера, вкратце излагающего историю толкования Посланий святого апостола, цитирование и влияние их можно видеть уже у мужей апостольских (I – начало II века): в послании св. Климента Римского к коринфянам, в посланиях свв. Игнатия и Поликарпа. При этом удивляет факт, что к Посланиям апостола Павла не обращаются раннехристианские апологеты (II век), исключение составляет лишь «Послание к Диогнету». К Посланиям апостола прибегали некоторые гностики, например Маркион (II век). Для св. Иринея Лионского и Тертуллиана (II–III века) Послания св. Павла есть неотъемлемая часть Нового Завета. Св. Ириней в своем труде «Против ересей» предпринял толкование почти всего содержания корпуса Посланий. В III веке мы встречаем внушительное число собственно толкований на Послания Павла. От блж. Иеронима мы знаем о почти 20 предшествующих толкованиях на Послания, большинство из которых нам неизвестны. Первым, кто истолковал все Послания святого апостола, был Ориген, но его толкования сохранились лишь частично на греческом языке и в латинском переводе. Свт. Иоанн Златоуст оставил нам полное собрание Бесед на Послания и комментарий на Послание к Галатам. Толковал Послания Феодор Мопсуестийский, но сохранились лишь некоторые из его толкований в латинском переводе, а во фрагментах – на греческом языке. Все Послания истолковал преп. Ефрем Сирин (или псевдо-Ефрем), эти толкования дошли до нас на армянском языке и частично на латинском. Из греческих авторов византийского периода толкованиями апостола Павла занимались преп. Иоанн Дамаскин (VI–VII века), свт. Фотий Константинопольский (IX век), Экумений (X век), Феофилакт Болгарский (XI век), Евфимий Зигабен (XII век). Нельзя не упомянуть и о русской православной традиции толкования Посланий – свт. Феофаном Затворником в XIX веке. Среди латинских авторов, толковавших Послания, первым был Марий Викторин. Также их толковали в V–VI веках Амбросиастер, блж. Иероним, Пелагий, блж. Августин, Кассиодор. В средневековой католической традиции Послания толковали в XI–XV веках Гуго Сен-Викторский, Петр Ломбардский, Фома Аквинский, Дионисий Картузианский. В Новое время Послания активно толковались в протестантской традиции в XVI веке Лютером и Кальвином[17]17
  См.: Kannengiesser Ch. Handbook of Patristic Exegesis: The Bible in Ancient Christianity. Vol. 1. Brill, 2004. P. 355–356.


[Закрыть].

От блж. Феодорита Кирского дошел «краткий, но систематический комментарий»[18]18
  Ibid. P. 356.


[Закрыть] на все Послания апостола Павла, притом он сохранился на греческом языке оригинала. Немаловажное место в этом толковании занимает отражение личности святого апостола Павла, которая блж. Феодоритом Кирским поставлена на недосягаемую высоту святости и величия. В этом он сближается со своим предшественником по антиохийской традиции свт. Иоанном Златоустом, особо почитавшим святого апостола: «Кто и какими достойными похвалами увенчает блаженную и треблаженную главу сию?» (с. 178)[19]19
  Здесь и далее в скобках даются номера страниц данного издания «Толкований» блж. Феодорита на Послания апостола Павла.


[Закрыть]. Его блж. Феодорит именует не иначе, как «божественный Апостол». Черты святости Апостола Феодорит Кирский подмечает в самих Посланиях: богоизбранность на апостольское служение («Не сам я изобрел проповедь и не человеческим последовал рассуждениям, но от Владыки Христа принял учение о сем» (с. 283)); полное послушание воле Божией, ибо Апостол «даже и хорошего не хочет сделать без Божией воли» (с. 178); высокое и не порабощенное чем-либо страдательным и низким добродетельное устроение души святого Апостола, характеризующееся бесстрастием и внутренней неизменностью в добре: «И слава его не доводила до превозношения, бесчестие не унижало, похвала не надмевала, худой о нем отзыв не печалил, но, идя по сим противоположностям, пребывал он неизменным» (с. 334); наконец, благородное милосердие Апостола языков: «от всех собирая деньги, посылал бедным и, ничего не имея, был господином во всяком благочестивом доме» (с. 334). Можно сказать, что блж. Феодорит видит в святом Апостоле образец христианского совершенства.

Интересен блж. Феодорит и как библейский экзегет. Священное Писание для блж. Феодорита целиком богодухновенно, и отсюда следует важное свойство Писания – его внутреннее единство и взаимосвязанность: «…все в нем имеет смысл, ничего в нем нет бесполезного, все в нем нравственно и доносит спасительное учение, все в нем внутренне связано, несмотря на некоторые внешние противоречия»[20]20
  Kannengiesser Ch. Handbook of Patristic Exegesis: The Bible in Ancient Christianity. Vol. 2. P. 896.


[Закрыть]. И это единство есть дело Святого Духа, вдохновлявшего написание библейских книг. По словам профессора А. И. Сидорова, «признавая, как и прочие отцы и учители Церкви, богодухновенность Священного Писания, блж. Феодорит строго придерживался принципа “симфонии”, то есть внутреннего созвучия и согласия между Ветхим и Новым Заветами, соответствия между отдельными книгами Библии и гармонии между различными частями и разделами одной и той же книги. Наконец, его подход к священному тексту определялся благоговейным уважением к письменам Писания, смирением перед богодухновенными авторами его и искренним желанием обнаружить и раскрыть истину, что, естественно, не исключало критики текста и разъяснения причин наличия в нем темных мест»[21]21
  Сидоров А. И. Александрия и Антиохия в истории церковной письменности и богословия. С. 665.


[Закрыть]. Богодухновенность есть свойство как Ветхого Завета («Всесвятой Дух рукою богомудрого Давида написал псалом этот о чудных Маккавеях» (с. 123)), так и Нового: «Мнюся бо и аз Духа Божия имети. “Это не мои, – говорит он, – слова, но благодати Всесвятого Духа, потому что я орудие сей благодати”» (с. 232).

Это объясняет, например, почтение Феодорита к греческому тексту Ветхого Завета – Септуагинте (тексту Семидесяти), который он считает богодухновенным, как и его еврейский оригинал. Ошибки и разночтения в нем могли происходить от переписчиков[22]22
  См.: Kannengiesser Ch. Handbook of Patristic Exegesis: The Bible in Ancient Christianity. Vol. 2. P. 897.


[Закрыть]. Но есть в Библии и элемент человеческий – языковой, то, что привнесено самими авторами книг Писания: «…только язык Писания привносят писатели его, а богодухновенность даруется Духом, но только в смысле [содержания] Писания, но не в его букве, лингвистической стороне Писания»[23]23
  ΠΑΠΑΔΟΠΟΥΛΟΣ Σ. ΠΑΤΡΟΛΟΓΙΑ. ΤΟΜΟΣ Γ. Ο ΠΕΜΠΤΟΣ ΑΙΩΝΑΣ (ΑΝΑΤΟΛΗ ΚΑΙ ΔΥΣΗ). ΑΘΗΝΑ, 2010. Σ. 760.


[Закрыть]. В целом же Писание духовно, и потому, по словам Феодорита, «мы не имеем нужды в человеческой мудрости: для нас достаточно учения Духа» (с. 199). Благодаря богодухновенности Священное Писание, и в том числе Послания святого апостола Павла, в глазах блж. Феодорита являют собой не только повествование о славных делах и людях Божиих, как достояние истории, но по своему смыслу они вечны, как глаголы Божии, и составляют всегдашнее актуальное и востребованное духовное богатство премудрости Божией при достойном и духовном их толковании: «Благодать со всеми вами. Аминь. Сие написал божественный Апостол блаженному Титу, но и нам всем доставил заключающуюся в этом пользу, потому что и мы, как из общих сокровищ, извлекаем из сего богатство. Да даст же нам Бог и хранить собранное» (с. 689).

Как толкователь Писания, блж. Феодорит вовсе не стремился к оригинальности в своей экзегетической деятельности, но смиренно занимался собственным осмыслением и ясным изложением достигнутого до него. В предисловии к Толкованию Посланий апостола Павла блж. Феодорит пишет: «Посему-то, испросив подать мне луч духовного света, осмелюсь на истолкование, а пособия к тому соберу у блаженных отцов… ничего нет неприличного и нам, как комарам вместе с оными пчелами, пожужжать на лугах апостольских». Кого же блж. Феодорит именует «пчелами на лугах апостольских»? Экзегетическими источниками для написания «Толкований», как наглядно показывает исследователь Ж-Н. Гино, служат прежде всего толкования на эти Послания экзегетов антиохийской традиции: свт. Иоанна Златоуста, Феодора Мопсуестийского, Севериана Габальского и Диодора Тарсского[24]24
  Если говорить в целом, то помимо вышеупомянутых экзегетов антиохийской традиции в толкованиях блж. Феодорит основывался и на антиохийце Евсевии Емесском, на поклоннике александрийской экзегезы Оригена Евсевии Кесарийском, через которого он впитал элементы александрийской традиции, и др. Наконец, в ходе христологической полемики со свт. Кириллом Александрийским Феодорит познакомился и с некоторыми толкованиями Писания св. Кирилла, что, безусловно, расширило его экзегетический кругозор; говорится о его знакомстве даже с произведениями иудея Иосифа Флавия (Kannengiesser Ch. Handbook of Patristic Exegesis: The Bible in Ancient Christianity. Vol. 2. P. 895).


[Закрыть]. Ж.-Н. Гино нашел около 45 случаев цитирования этих авторов[25]25
  См.: Guinot J.-N. L’exég`еse de Théodoret de Cyr. P. 644–665.


[Закрыть]. Впрочем, стоит отметить, что на них Феодорит прямо не ссылается и по имени не называет, а говорит «некоторые», «иные»[26]26
  Однако, как пишет Канненгиссер, «множественное число этих неких не должно вводить нас в заблуждение, под ними в каждом конкретном случае подразумевается какой-то один экзегет» (Kannengiesser Ch. Handbook of Patristic Exegesis: The Bible in Ancient Christianity. Vol. 2. P. 891).


[Закрыть] и т. п. Однако при своей упомянутой скромности и «неоригинальности» блж. Феодорит отнюдь не следовал рабски своим предшественникам. Иногда с их толкованиями он не соглашается, предпочитая кого-то из них отдельно или высказывая собственный взгляд. По мнению прот. Георгия Флоровского, «в своих толкованиях Феодорит опирался на предшествующих экзегетов и многим обязан им. Вместе с тем он оставался самостоятелен и умело сочетал правду Александрийской и Антиохийской школ. В этом отношении он близок к Златоусту, за которым прямо следовал в толкованиях Посланий апостола Павла»[27]27
  Флоровский Г. В. Восточные отцы V–VIII веков. С. 83–84.


[Закрыть]. Стоит отметить, что иногда блж. Феодорит не совпадает в некоторых частных вопросах толкования и с самим Златоустом. Как пишет Й. Кастен, «хотя Феодорит не претендовал на оригинальность, его экзегетические произведения находятся в числе ярчайших образцов Антиохийской школы и замечательны сочетанием лаконичности и ясности. В толковании Священного Писания он следует средним курсом, избегая радикализма Феодора Мопсуестийского и его неумеренного буквализма и допуская аллегорическое и типологическое толкование тогда, когда оно является предпочтительным»[28]28
  Quasten J. Patrology. Vol. 3: The Golden age of Greek Patristic Literature from the Council of Nicaea to the Council of Chalkedon. P. 539.


[Закрыть].

Известно, что антиохийская традиция толкования Писания с особым вниманием относилась к буквальному смыслу текста в противоположность александрийской традиции, позволявшей себе поиск высшего – иносказательного смысла Писания и потому допускавшей некоторое «пренебрежение» буквой. Прот. Георгий Флоровский в свойственной ему яркой и лаконичной манере передает экзегетическую стратегию епископа Кирского: как подлинный антиохиец, «в своих толкованиях Феодорит опирается на историко-грамматический анализ текста, останавливается прежде всего на его буквальном смысле. При этом принимает в расчет разночтения греческого текста, нередко обращается и к еврейскому… К крайностям аллегоризма Феодорит относится резко, в аллегорических объяснениях он видит “басни неразумных”, “бред упившихся старух”, “вымыслы суесловов”. Задачу истолкователя он полагает в том, чтобы “проникнуть в тайны Всесвятого Духа”, и для этого нужно озарение свыше – беспокойное воображение здесь ни к чему. Но Феодорит не останавливается на “простой букве”, не отказывается в потребных случаях погружаться в глубину и улавливать “сокровенный бисер разумения”»[29]29
  Флоровский Г. В. Восточные отцы V–VIII веков. С. 82–83.


[Закрыть]. Нужно отметить, что Феодорит в целом остался верен историко-грамматическому методу своей школы. Как и его антиохийские предшественники, он «прежде всего фокусирует внимание на букве текста, пунктуации, даже на ударениях, на организации стихов и их соединении, стилистической интонации автора, временах глаголов, предлогах и т. п.»[30]30
  Kannengiesser Ch. Handbook of Patristic Exegesis: The Bible in Ancient Christianity. Vol. 2. P. 899.


[Закрыть].

Если говорить об экзегетическом методе собственно блж. Феодорита более подробно, то «он всегда стремится к исключительной простоте и ясности»[31]31
  Morescini C., Norelly E. Early Christian Greek and Latin Literature. A Literary History. Vol. 2. P. 164–165.


[Закрыть], лаконичности[32]32
  Quasten J. Patrology. Vol. 3: The Golden age of Greek Patristic Literature from the Council of Nicaea to the Council of Chalkedon. P. 539.


[Закрыть]. Так, например, задачей толкователя является установление точной последовательности написания различных книг определенным библейским автором, которого Дух вдохновлял на написание этих книг. Так, Феодорит много места уделяет установлению хронологического порядка псалмов Давида в «Толковании на Псалмы» и Посланий апостола Павла в предлагаемом комментарии (с. 40–45), так как в истории этот порядок мог смешаться. Кроме того, упомянутая выше «симфония Писания» проявляется также в возможности объяснять те или иные трудные места библейского текста с помощью проясняющих смысл параллельных мест.

Однако, как было уже отмечено выше, блж. Феодорит не замыкается исключительно в рамках традиции своей школы, но внимательно относится и к достижениям традиции александрийской с ее иносказательным толкованием. Главным иносказательным методом у него выступает типология. «И хотя из Нового Завета он истолковал только Послания апостола Павла, его герменевтический подход такой же, [как и к Ветхому Завету,] делающий особый акцент на единстве двух Заветов. Ветхий Завет служит образом (τυπος) Нового Завета. В Ветхом Завете предвозвещались блага надежды (ελπιζομενα αγαϑα), которыми мы обладаем сейчас как уже исполнившимся фактом». Посему Ветхий Завет нужно рассматривать в свете Нового Завета[33]33
  См.: ΠΑΠΑΔΟΠΟΥΛΟΣ Σ. ΠΑΤΡΟΛΟΓΙΑ. ΤΟΜΟΣ Γ. Ο ΠΕΜΠΤΟΣ ΑΙΩΝΑΣ (ΑΝΑΤΟΛΗ ΚΑΙ ΔΥΣΗ). ΑΘΗΝΑ, 2010. Σ. 756, 758.


[Закрыть] как исполнения первого. По словам блж. Феодорита, «Закон был для нас путеводителем ко Владыке Христу. Посему верующий во Владыку Христа исполняет назначение Закона» (с. 113). Кирский архипастырь-экзегет выстраивает следующую иерархию в понимании соотношения ветхозаветной и новозаветной реальностей: «Тело же Христово, то есть евангельское житие, представляет собою тело, а Закон – тень, тень же при появлении света предшествует телу. А как Закон – тень, Благодать – тело, Владыка же Христос – Свет» (с. 486). Ветхий Завет и его события есть прообраз, а Новый с его событиями и жизнь Церкви – истина. «В намерении указать прообразы наших тайн представляем на средину агнца и кровь, которою помазуются дверные косяки (Исх. 12, 22–23), переход через море (Исх. 14, 22), течение [воды] из камня (Исх. 17, 6), подаяние манны (Исх. 16, 11–22) и тысячи подобных событий, – и сими прообразами доказываем истину» (с. 199), то есть тайну Вочеловечения Бога. Этому принципу подчинены и новозаветные книги. Так, в Толковании на Послание к Римлянам блж. Феодорит говорит о цели Послания: «В сем Послании божественный Апостол излагает различное всякого рода учение, но цель Послания следующая: показать, что тайна Божественного Вочеловечения досточтима и особенно достопоклоняема для уверовавших искренно, ибо очевидным образом научает нас Божию человеколюбию» (с. 46).

Впрочем, несмотря на то что Ветхий Завет есть лишь тень в сравнении с Новым, тем не менее и он – также Откровение Божие и духовен, вопреки мнениям гностиков: «Мы имеем свидетельство Ветхого Завета и им подтверждаем Завет Новый, потому что и Ветхий духовен» (с. 199).

Что касается состава Посланий апостола Павла, то, как отмечает Канненгиссер, некоторые Послания, именуемые современной библеистикой «второ-павловыми» (2-е Фессалоникийцам, Ефесянам, Колоссянам и так называемые пастырские), древними христианскими экзегетами признавались безоговорочно принадлежащими самому апостолу Павлу[34]34
  См.: Kannengiesser Ch. Handbook of Patristic Exegesis: The Bible in Ancient Christianity. Vol. 1. P. 354.


[Закрыть]. Блж. Феодорит здесь не исключение. Он естественно признает за Павлом авторство всех его Посланий, включая Послание к Евреям, несмотря на то что еще Ориген за два века до Феодорита выражал сомнения в этом[35]35
  См.: Theodoretus of Cyrus. Commentary on the Letters of St. Paul / Translated with an introduction of Robert Charls Hill. Vol. 1. Р. 40.


[Закрыть].

Греческий текст Посланий, толкованием которых занимается блж. Феодорит, – антиохийская, так называемая лукиановская редакция текста «койне» («общеупотребительного»), подготовленная в конце III – начале IV века сщмч. Лукианом Антиохийским. Впрочем, блж. Феодорит в нескольких местах использует и альтернативное, отличное от традиционного византийского текста «большинства» чтение (например, Кол. 4, 7–9; Евр. 10, 34; 2 Тим. 2, 25 и др.). Создается впечатление, что перед ним в ходе занятий над толкованием были открыты как минимум две рукописи текста самих Посланий[36]36
  См.: Theodoretus of Cyrus. Commentary on the Letters of St. Paul / Translated with an introduction of Robert Charls Hill. Vol. 1. Р. 28.


[Закрыть]. «Современный комментатор апостола Павла Джозеф Фитцмайер некоторые места определяет как “внутреннее чтение”, “слабо проверяемое чтение”, “устаревшее толкование”». По сравнению с современным критическим изданием Посланий «некоторые чтения текста “койне” у Феодорита дают более длинные формы выражений, а некоторые содержат дополнительные фразы. Кроме того, славословие, стоящее в современном тексте в Рим. 16, 25–27, помещено в Феодоритовском тексте в конце 14-й главы (24–26 стихи), а не в конце Послания или, как в некоторых других традициях, в обоих местах»[37]37
  В современном издании: Epistula Pauli ad Romanos // The Greek New Testament / Еd. K. Aland, M. Black, C. M. Martini, B.M. Metzger and A. Wikgren. 2nd edn. Stuttgart: Wurttemberg Bible Society, 1968. См.: Theodoretus of Cyrus. Commentary on the Letters of St. Paul / Translated with an introduction of Robert Charls Hill. Vol. 1. Р. 4, 29.


[Закрыть]. Ситуация усложняется также тем, что, как отмечает Ч. Хилл, до сих пор не выпущено критического издания текста «Толкований». В «Патрологии» Миня (82-й том) издание этого произведения сделано на основании издания Шульце (XVIII век), а оно, в свою очередь, – на основании издания Якова Сирмонда XVII века. Шульце также имел доступ к двум рукописям XVI века[38]38
  См.: Theodoretus of Cyrus. Commentary on the Letters of St. Paul / Translated with an introduction of Robert Charls Hill. Vol. 1. Р. 4–5.


[Закрыть]. «Толкования» ученого епископа, возможно, адресованы не столько своим клирикам, сколько мирянам, а также, вероятно, монашеской общине Апамеи, но, скорее всего, не ее женской части[39]39
  См.: Theodoretus of Cyrus. Commentary on the Letters of St. Paul / Translated with an introduction of Robert Charls Hill. Vol. 1. Р. 7.


[Закрыть].

Структура произведения выглядит стройной и упорядоченной. «Толкования на четырнадцать Посланий святого апостола Павла» предваряются общим предисловием (προθεωρια), что говорит в пользу цельности этого произведения Феодорита и о единстве его замысла. Но фактически оно представляет собой собрание четырнадцати комментариев в соответствии с числом Посланий апостола Павла. Толкования, в свою очередь, имеют и собственную внутреннюю структуру. Каждое из них начинается с предисловия (или содержания – υποϑεσις). Крупные из них делятся на тома (отделения – τομοι). В Толковании на Послание к Римлянам таких отделений пять, на Первое послание к Коринфянам – четыре, на Второе к Коринфянам – два, на Послание к Галатам – три. Каждое из отделений-томов, как правило, начинается кратким предисловием и заканчивается славословием Святой Троице. Отделения-тома не совпадают с традиционным современным делением библейского текста на главы[40]40
  При этом остается открытым вопрос, присутствовали ли данные «тома» в толкуемом тексте Посланий или были структурой лишь феодоритовского комментария.


[Закрыть].

Любопытна стилистическая манера толкования блж. Феодоритом текста святого Апостола. Она отнюдь не научно-монотонна, но весьма сложна и даже диалогична. Феодорит часто продолжает мысль Апостола поясняющими словами, сказанными от его лица, как бы вживаясь в мысль Апостола[41]41
  Редакция сочла нужным отделить такую речь от лица апостола кавычками, чтобы формально на письме отделить ее от собственной речи блж. Феодорита Кирского.


[Закрыть]. А кроме того, с самим Павлом и его словами он иногда и впрямь вступает в некое собеседование, даже задавая ему вопросы, которые служат своего рода гармоничным литературным переходом к следующей мысли или следующему стиху Посланий. Например: «О чем же молишь ты, Апостол?» (с. 424). Или, толкуя 1 Тим. 4, 12: Никтоже о юности твоей да нерадит, как бы от лица самого св. Тимофея, кирский экзегет отвечает апостолу Павлу и вопрошает: «Но сие не от меня зависит. Итак, почему же повелеваешь мне относящееся к другим?» (с. 645).

В «Толкованиях» ярко отразилось богословское учение блж. Феодорита. В ходе своего толкования он естественным образом «прочитывает» в учении Апостола языков учение Православной Церкви и его главные догматические положения. При этом стоит обратить внимание на триадологические, христологические и сотериологические взгляды Кирского архипастыря. В своих «Толкованиях» блж. Феодорит ведет явную и скрытую полемику с сектами и ересями – как древними, современными святому Апостолу (иудеями, иудействующими среди христиан и гностиками, например с Симоном Волхвом), так и возникшими несколько позже или современными самому Феодориту (гностики: Василид, Маркион и др.; манихеи, савеллиане, ариане, евномиане, новациане). Любопытно, что в богословии святого Апостола блж. Феодорит находит опровержение всех вышеперечисленных ересей и расколов, даже несмотря на то что они возникли века спустя после кончины Апостола языков. Блж. Феодорит видит в этом яркое проявление богодухновенных мудрости и предведения апостола Павла.

Что касается триадологии, нужно заметить, что блж. Феодорит как христианин и богослов сформировался в период после 381 года, когда на II Вселенском Соборе Православие окончательно победило арианскую ересь, и потому Феодорит лишь свидетельствует об этой победе. Его триадология – это триадология Никейского Православия. В соответствии с ней во всех трех Лицах Святой Троицы до Вочеловечения Сына Божия природа – одна, а именно Божественная и нетварная. Никакого субординационизма, то есть подчиненности или неравнозначности, среди Лиц Троицы блж. Феодорит не признает: Апостол «подателем благодати и мира представил не Отца только, но и Сына, доказывая тем самым равенство Отца и Сына» (с. 188). Упоминает Феодорит и догмат о единстве воли Святой Троицы: «угодное Сыну угодно и Отцу, у Обоих одно хотение» (с. 123). Феодорит продолжает полемику с арианством, несмотря на то что в середине V века ариане уже никакой опасности для Церкви не представляли. Однако блж. Феодорит показывает, что у святого Апостола находятся все аргументы для опровержения арианства, несмотря на то что сами ариане брали некоторые места из Посланий апостола Павла для подтверждения своего учения. Так, он выводит православное учение о Божестве Сына на основании исследования наименований, которые дает апостол Павел Сыну, – «Первородный» и «Единородный». Первое, по мнению ариан, служило указанием на тварность Сына. Но «невозможно быть вместе и братом [твари], и Создателем твари… Так что Единородный не брат твари, но Творец» (с. 475).