Электронная библиотека » Борис Пастернак » » онлайн чтение - страница 12


  • Текст добавлен: 14 января 2014, 00:13


Автор книги: Борис Пастернак


Жанр: Классическая проза, Классика


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 12 (всего у книги 29 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Шрифт:
- 100% +
КОГДА РАЗГУЛЯЕТСЯ
1956 – 1959

Un livre est un grand cimetière

où sur la plupart des tombes on ne

peut plus lire les noms effacés.

Marcel Proust[6]6
  Книга – это большое кладбище, где на многих плитах уж не прочесть стершиеся имена. Марсель Пруст (фр.).


[Закрыть]

* * *
 
Во всем мне хочется дойти
До самой сути.
В работе, в поисках пути,
В сердечной смуте.
 
 
До сущности протекших дней,
До их причины,
До оснований, до корней,
До сердцевины.
 
 
Все время схватывая нить
Судеб, событий,
Жить, думать, чувствовать, любить,
Свершать открытья.
 
 
О, если бы я только мог
Хотя отчасти,
Я написал бы восемь строк
О свойствах страсти.
 
 
О беззаконьях, о грехах,
Бегах, погонях,
Нечаянностях впопыхах,
Локтях, ладонях.
 
 
Я вывел бы ее закон,
Ее начало,
И повторял ее имен
Инициалы.
 
 
Я б разбивал стихи, как сад,
Всей дрожью жилок
Цвели бы липы в них подряд,
Гуськом, в затылок.
 
 
В стихи б я внес дыханье роз,
Дыханье мяты,
Луга, осоку, сенокос,
Грозы раскаты.
 
 
Так некогда Шопен вложил
Живое чудо
Фольварков, парков, рощ, могил
В свои этюды.
 
 
Достигнутого торжества
Игра и мука —
Натянутая тетива
Тугого лука.
 

1956

* * *
 
Быть знаменитым некрасиво.
Не это подымает ввысь.
Не надо заводить архива,
Над рукописями трястись.
 
 
Цель творчества – самоотдача,
А не шумиха, не успех.
Позорно, ничего не знача,
Быть притчей на устах у всех.
 
 
Но надо жить без самозванства,
Так жить, чтобы в конце концов
Привлечь к себе любовь пространства,
Услышать будущего зов.
 
 
И надо оставлять пробелы
В судьбе, а не среди бумаг,
Места и главы жизни целой
Отчеркивая на полях.
 
 
И окунаться в неизвестность,
И прятать в ней свои шаги,
Как прячется в тумане местность,
Когда в ней не видать ни зги.
 
 
Другие по живому следу
Пройдут твой путь за пядью пядь.
Но пораженья от победы
Ты сам не должен отличать.
 
 
И должен ни единой долькой
Не отступаться от лица,
Но быть живым, живым и только,
Живым и только до конца.
 

1956

ДУША
 
Душа моя, печальница
О всех в кругу моем!
Ты стала усыпальницей
Замученных живьем.
 
 
Тела их бальзамируя,
Им посвящая стих,
Рыдающею лирою
Оплакивая их,
 
 
Ты в наше время шкурное
За совесть и за страх
Стоишь могильной урною,
Покоящей их прах.
 
 
Их муки совокупные
Тебя склонили ниц.
Ты пахнешь пылью трупною
Мертвецких и гробниц.
 
 
Душа моя, скудельница,
Все виденное здесь,
Перемолов, как мельница,
Ты превратила в смесь.
 
 
И дальше перемалывай
Все бывшее со мной,
Как сорок лет без малого
В погостный перегной.
 

1956

ПЕРЕМЕНА
 
Я льнул когда-то к беднякам —
Не из возвышенного взгляда,
А потому, что только там
Шла жизнь без помпы и парада.
 
 
Хотя я с барством был знаком
И с публикою деликатной,
Я дармоедству был врагом
И другом голи перекатной.
 
 
И я старался дружбу свесть
С людьми из трудового званья,
За что и делали мне честь,
Меня считая тоже рванью.
 
 
Был осязателен без фраз,
Вещественен, телесен, весок
Уклад подвалов без прикрас
И чердаков без занавесок.
 
 
И я испортился с тех пор,
Как времени коснулась порча,
И горе возвели в позор,
Мещан и оптимистов корча.
 
 
Всем тем, кому я доверял,
Я с давних пор уже не верен.
Я человека потерял,
С тех пор как всеми я потерян.
 

1956

ВЕСНА В ЛЕСУ
 
Отчаянные холода
Задерживают таянье.
Весна позднее, чем всегда,
Но и зато нечаянней.
 
 
С утра амурится петух,
И нет прохода курице.
Лицом поворотясь на юг,
Сосна на солнце жмурится.
 
 
Хотя и парит и печет,
Еще недели целые
Дороги сковывает лед
Корою почернелою.
 
 
В лесу еловый мусор, хлам,
И снегом все завалено.
Водою с солнцем пополам
Затоплены проталины.
 
 
И небо в тучах, как в пуху,
Над грязной вешней жижицей
Застряло в сучьях наверху
И от жары не движется.
 

1956

ТИШИНА
 
Пронизан солнцем лес насквозь.
Лучи стоят столбами пыли.
Отсюда, уверяют, лось
Выходит на дорог развилье.
 
 
В лесу молчанье, тишина,
Как будто жизнь в глухой лощине
Не солнцем заворожена,
А по совсем другой причине.
 
 
Действительно, невдалеке
Средь заросли стоит лосиха.
Пред ней деревья в столбняке.
Вот отчего в лесу так тихо.
 
 
Лосиха ест лесной подсед,
Хрустя обгладывает молодь.
Задевши за ее хребет,
Болтается на ветке желудь.
 
 
Иван-да-марья, зверобой,
Ромашка, иван-чай, татарник,
Опутанные ворожбой,
Глазеют, обступив кустарник.
 
 
Во всем лесу один ручей
В овраге, полном благозвучья,
Твердит то тише, то звончей
Про этот небывалый случай.
 
 
Звеня на всю лесную падь
И оглашая лесосеку,
Он что-то хочет рассказать
Почти словами человека.
 

1957

СТОГА
 
Снуют пунцовые стрекозы,
Летят шмели во все концы.
Колхозницы смеются с возу,
Проходят с косами косцы.
 
 
Пока хорошая погода,
Гребут и ворошат корма
И складывают до захода
В стога, величиной с дома.
 
 
Стог принимает на закате
Вид постоялого двора,
Где ночь ложится на полати
В накошенные клевера.
 
 
К утру, когда потемки реже,
Стог высится, как сеновал,
В котором месяц мимоезжий,
Зарывшись, переночевал.
 
 
Чем свет телега за телегой
Лугами катятся впотьмах.
Наставший день встает с ночлега
С трухой и сеном в волосах.
 
 
А в полдень вновь синеют выси,
Опять стога как облака,
Опять, как водка на анисе,
Земля душиста и крепка.
 

1957

ЛИПОВАЯ АЛЛЕЯ
 
Ворота с полукруглой аркой.
Холмы, луга, леса, овсы.
В ограде – мрак и холод парка
И дом невиданной красы.
 
 
Там липы в несколько обхватов
Справляют в сумраке аллей,
Вершины друг за друга спрятав,
Свой двухсотлетний юбилей.
 
 
Они смыкают сверху своды.
Внизу – лужайка и цветник,
Который правильные ходы
Пересекают напрямик.
 
 
Под липами, как в подземельи,
Ни светлой точки на песке,
И лишь отверстием туннеля
Светлеет выход вдалеке.
 
 
Но вот приходят дни цветенья,
И липы в поясе оград
Разбрасывают вместе с тенью
Неотразимый аромат.
 
 
Гуляющие в летних шляпах
Вдыхают, кто бы ни прошел,
Непостижимый этот запах,
Доступный пониманью пчел.
 
 
Он составляет в эти миги,
Когда он за сердце берет,
Предмет и содержанье книги,
А парк и клумбы – переплет.
 
 
На старом дереве громоздком,
Завешивая сверху дом,
Горят, закапанные воском,
Цветы, зажженные дождем.
 

1957

КОГДА РАЗГУЛЯЕТСЯ
 
Большое озеро как блюдо.
За ним – скопленье облаков,
Нагроможденных белой грудой
Суровых горных ледников.
 
 
По мере смены освещенья
И лес меняет колорит.
То весь горит, то черной тенью
Насевшей копоти покрыт.
 
 
Когда в исходе дней дождливых
Меж туч проглянет синева,
Как небо празднично в прорывах,
Как торжества полна трава!
 
 
Стихает ветер, даль расчистив.
Разлито солнце по земле.
Просвечивает зелень листьев,
Как живопись в цветном стекле.
 
 
В церковной росписи оконниц
Так вечность смотрят изнутри
В мерцающих венцах бессонниц
Святые, схимники, цари.
 
 
Как будто внутренность собора —
Простор земли, и чрез окно
Далекий отголосок хора
Мне слышать иногда дано.
 
 
Природа, мир, тайник вселенной,
Я службу долгую твою,
Объятый дрожью сокровенной,
В слезах от счастья отстою.
 

1956

НОЧНОЙ ВЕТЕР
 
Стихли песни и пьяный галдеж,
Завтра надо вставать спозаранок.
В избах гаснут огни. Молодежь
Разошлась по домам с погулянок.
 
 
Только ветер бредет наугад
Все по той же заросшей тропинке,
По которой с толпою ребят
Восвояси он шел с вечеринки.
 
 
Он за дверью поник головой.
Он не любит ночных катавасий.
Он бы кончить хотел мировой
В споре с ночью свои несогласья.
 
 
Перед ними – заборы садов.
Оба спорят, не могут уняться.
За разборами их неладов
На дороге деревья толпятся.
 

1957

ЗОЛОТАЯ ОСЕНЬ
 
Осень. Сказочный чертог,
Всем открытый для обзора.
Просеки лесных дорог,
Заглядевшихся в озера.
 
 
Как на выставке картин:
Залы, залы, залы, залы
Вязов, ясеней, осин
В позолоте небывалой.
 
 
Липы обруч золотой —
Как венец на новобрачной.
Лик березы – под фатой
Подвенечной и прозрачной.
 
 
Погребенная земля
Под листвой в канавах, ямах.
В желтых кленах флигеля,
Словно в золоченых рамах.
 
 
Где деревья в сентябре
На заре стоят попарно,
И закат на их коре
Оставляет след янтарный.
 
 
Где нельзя ступить в овраг,
Чтоб не стало всем известно:
Так бушует, что ни шаг,
Под ногами лист древесный.
 
 
Где звучит в конце аллей
Эхо у крутого спуска
И зари вишневый клей
Застывает в виде сгустка.
 
 
Осень. Древний уголок
Старых книг, одежд, оружья,
Где сокровищ каталог
Перелистывает стужа.
 

1956

НОЧЬ
 
Идет без проволочек
И тает ночь, пока
Над спящим миром летчик
Уходит в облака.
 
 
Он потонул в тумане,
Исчез в его струе,
Став крестиком на ткани
И меткой на белье.
 
 
Под ним ночные бары,
Чужие города,
Казармы, кочегары,
Вокзалы, поезда.
 
 
Всем корпусом на тучу
Ложится тень крыла.
Блуждают, сбившись в кучу,
Небесные тела.
 
 
И страшным, страшным креном
К другим каким-нибудь
Неведомым вселенным
Повернут Млечный Путь.
 
 
В пространствах беспредельных
Горят материки.
В подвалах и котельных
Не спят истопники.
 
 
В Париже из-под крыши
Венера или Марс
Глядят, какой в афише
Объявлен новый фарс.
 
 
Кому-нибудь не спится
В прекрасном далеке
На крытом черепицей
Старинном чердаке.
 
 
Он смотрит на планету,
Как будто небосвод
Относится к предмету
Его ночных забот.
 
 
Не спи, не спи, работай,
Не прерывай труда,
Не спи, борись с дремотой,
Как летчик, как звезда.
 
 
Не спи, не спи, художник,
Не предавайся сну.
Ты – вечности заложник
У времени в плену.
 

1956

ВЕТЕР
(Четыре отрывка о Блоке)
 
Кому быть живым и хвалимым,
Кто должен быть мертв и хулим, —
Известно у нас подхалимам
Влиятельным только одним.
 
 
Не знал бы никто, может статься,
В почете ли Пушкин иль нет,
Без докторских их диссертаций,
На все проливающих свет.
 
 
Но Блок, слава Богу, иная,
Иная, по счастью, статья.
Он к нам не спускался с Синая,
Нас не принимал в сыновья.
 
 
Прославленный не по программе
И вечный вне школ и систем,
Он не изготовлен руками
И нам не навязан никем.
 
____________________
 
Он ветрен, как ветер. Как ветер,
Шумевший в имении в дни,
Как там еще Филька-фалетер[7]7
  Форейтор в старом народном произношении. (Прим. Б. Пастернака.)


[Закрыть]

Скакал в голове шестерни.
 
 
И жил еще дед-якобинец,
Кристальной души радикал,
От коего ни на мизинец
И ветреник внук не отстал.
 
 
Тот ветер, проникший под ребра
И в душу, в течение лет
Недоброю славой и доброй
Помянут в стихах и воспет.
 
 
Тот ветер повсюду. Он – дома,
В деревьях, в деревне, в дожде,
В поэзии третьего тома,
В «Двенадцати», в смерти, везде.
 
____________________
 
Широко, широко, широко
Раскинулись речка и луг,
Пора сенокоса, толока,
Страда, суматоха вокруг,
Косцам у речного протока
Заглядываться недосуг.
 
 
Косьба разохотила Блока,
Схватил косовище барчук.
Ежа чуть не ранил с наскоку,
Косой полоснул двух гадюк.
 
 
Но он недоделал урока.
Упреки: лентяй, лежебока!
О детство! О школы морока!
О песни пололок и слуг!
 
 
А к вечеру тучи с востока.
Обложены север и юг.
И ветер жестокий не к сроку
Влетает и режется вдруг
О косы косцов, об осоку,
Резучую гущу излук.
 
 
О детство! О школы морока!
О песни пололок и слуг!
Широко, широко, широко
Раскинулись речка и луг.
 
____________________
 
Зловещ горизонт и внезапен,
И в кровоподтеках заря,
Как след незаживших царапин
И кровь на ногах косаря.
 
 
Нет счета небесным порезам,
Предвестникам бурь и невзгод,
И пахнет водой и железом
И ржавчиной воздух болот.
 
 
В лесу, на дороге, в овраге,
В деревне или на селе
На тучах такие зигзаги
Сулят непогоду земле.
 
 
Когда ж над большою столицей
Край неба так ржав и багрян,
С державою что-то случится.
Постигнет страну ураган.
 
 
Блок на небе видел разводы.
Ему предвещал небосклон
Большую грозу, непогоду,
Великую бурю, циклон.
 
 
Блок ждал этой бури и встряски.
Ее огневые штрихи
Боязнью и жаждой развязки
Легли в его жизнь и стихи.
 

1956

ДОРОГА
 
То насыпью, то глубью лога,
То по прямой за поворот
Змеится лентою дорога
Безостановочно вперед.
 
 
По всем законам перспективы
За придорожные поля
Бегут мощеные извивы,
Не слякотя и не пыля.
 
 
Вот путь перебежал плотину,
На пруд не посмотревши вбок,
Который выводок утиный
Переплывает поперек.
 
 
Вперед то под гору, то в гору
Бежит прямая магистраль,
Как разве только жизни впору
Все время рваться вверх и вдаль.
 
 
Чрез тысячи фантасмагорий,
И местности и времена,
Через преграды и подспорья
Несется к цели и она.
 
 
А цель ее в гостях и дома —
Все пережить и все пройти,
Как оживляют даль изломы
Мимоидущего пути.
 

1957

В БОЛЬНИЦЕ
 
Стояли как перед витриной,
Почти запрудив тротуар.
Носилки втолкнули в машину,
В кабину вскочил санитар.
 
 
И скорая помощь, минуя
Панели, подъезды, зевак,
Сумятицу улиц ночную,
Нырнула огнями во мрак.
 
 
Милиция, улицы, лица
Мелькали в свету фонаря.
Покачивалась фельдшерица
Со склянкою нашатыря.
 
 
Шел дождь, и в приемном покое
Уныло шумел водосток,
Меж тем как строка за строкою
Марали опросный листок.
 
 
Его положили у входа.
Все в корпусе было полно.
Разило парами иода.
И с улицы дуло в окно.
 
 
Окно обнимало квадратом
Часть сада и неба клочок.
К палатам, полам и халатам
Присматривался новичок.
 
 
Как вдруг из расспросов сиделки,
Покачивавшей головой,
Он понял, что из переделки
Едва ли он выйдет живой.
 
 
Тогда он взглянул благодарно
В окно, за которым стена
Была точно искрой пожарной
Из города озарена.
 
 
Там в зареве рдела застава,
И, в отсвете города, клен
Отвешивал веткой корявой
Больному прощальный поклон.
 
 
«О Господи, как совершенны
Дела твои, – думал больной, —
Постели, и люди, и стены,
Ночь смерти и город ночной.
 
 
Я принял снотворную дозу
И плачу, платок теребя.
О Боже, волнения слезы
Мешают мне видеть тебя.
 
 
Мне сладко при свете неярком
Чуть падающем на кровать,
Себя и свой жребий подарком
Бесценным твоим сознавать.
 
 
Кончаясь в больничной постели,
Я чувствую рук твоих жар.
Ты держишь меня, как изделье,
И прячешь, как перстень, в футляр».
 

1956

ПОСЛЕ ПЕРЕРЫВА
 
Три месяца тому назад,
Лишь только первые метели
На наш незащищенный сад
С остервененьем налетели,
 
 
Прикинул тотчас я в уме,
Что я укроюсь, как затворник,
И что стихами о зиме
Пополню свой весенний сборник.
 
 
Но навалились пустяки
Горой, как снежные завалы.
Зима, расчетам вопреки,
Наполовину миновала.
 
 
Тогда я понял, почему
Она во время снегопада,
Снежинками пронзала тьму,
Заглядывала в дом из сада.
 
 
Она шептала мне: «Спеши!» —
Губами, белыми от стужи,
А я чинил карандаши,
Отшучиваясь неуклюже.
 
 
Пока под лампой у стола,
Я медлил зимним утром ранним,
Зима явилась и ушла
Непонятым напоминаньем.
 

1957

СНЕГ ИДЕТ
 
Снег идет, снег идет.
К белым звездочкам в буране
Тянутся цветы герани
За оконный переплет.
 
 
Снег идет, и все в смятеньи,
Все пускается в полет, —
Черной лестницы ступени,
Перекрестка поворот.
 
 
Снег идет, снег идет,
Словно падают не хлопья,
А в заплатанном салопе
Сходит с неба небосвод.
 
 
Словно с видом чудака,
С верхней лестничной площадки,
Крадучись, играя в прятки,
Сходит небо с чердака.
 
 
Потому что жизнь не ждет.
Не оглянешься – и святки.
Только промежуток краткий,
Смотришь, там и новый год.
 
 
Снег идет, густой-густой.
В ногу с ним, стопами теми,
В том же темпе, с ленью той
Или с той же быстротой,
Может быть, проходит время?
Может быть, за годом год
Следуют, как снег идет
Или как слова в поэме?
 
 
Снег идет, снег идет,
Снег идет, и все в смятеньи:
Убеленный пешеход,
Удивленные растенья,
Перекрестка поворот.
 

1957

ВАКХАНАЛИЯ
 
Город. Зимнее небо.
Тьма. Пролеты ворот.
У Бориса и Глеба
Свет, и служба идет.
 
 
Лбы молящихся, ризы
И старух шушуны
Свечек пламенем снизу
Слабо озарены.
 
 
А на улице вьюга
Все смешала в одно,
И пробиться друг к другу
Никому не дано.
 
 
В завываньи бурана
Потонули: тюрьма,
Экскаваторы, краны,
Новостройки, дома,
 
 
Клочья репертуара
На афишном столбе
И деревья бульвара
В серебристой резьбе.
 
 
И великой эпохи
След на каждом шагу —
В толчее, в суматохе,
В метках шин на снегу,
 
 
В ломке взглядов, – симптомах
Вековых перемен, —
В наших добрых знакомых,
В тучах мачт и антенн,
 
 
На фасадах, в костюмах,
В простоте без прикрас,
В разговорах и думах,
Умиляющих нас.
 
 
И в значеньи двояком
Жизни, бедной на взгляд,
Но великой под знаком
Понесенных утрат.
 
 
«Зимы», «зисы» и «татры»,
Сдвинув полосы фар,
Подъезжают к театру
И слепят тротуар.
 
 
Затерявшись в метели,
Перекупщики мест
Осаждают без цели
Театральный подъезд.
 
 
Все идут вереницей,
Как сквозь строй алебард,
Торопясь протесниться,
На «Марию Стюарт».
 
 
Молодежь по записке
Добывает билет
И великой артистке
Шлет горячий привет.
 
____________________
 
За дверьми еще драка,
А уж средь темноты
Вырастают из мрака
Декораций холсты.
 
 
Словно выбежав с танцев
И покинув их круг,
Королева шотландцев
Появляется вдруг.
 
 
Все в ней жизнь, все свобода,
И в груди колотье,
И тюремные своды
Не сломили ее.
 
 
Стрекозою такою
Родила ее мать
Ранить сердце мужское,
Женской лаской пленять.
 
 
И за это, быть может,
Как огонь горяча,
Дочка голову сложит
Под рукой палача.
 
 
В юбке пепельно-сизой
Села с краю за стол.
Рампа яркая снизу
Льет ей свет на подол.
 
 
Нипочем вертихвостке
Похождений угар,
И стихи, и подмостки,
И Париж, и Ронсар.
 
 
К смерти приговоренной,
Что ей пища и кров,
Рвы, форты, бастионы,
Пламя рефлекторов?
 
 
Но конец героини
До скончанья времен
Будет славой отныне
И молвой окружен.
 
____________________
 
То же бешенство риска,
Та же радость и боль
Слили роль и артистку,
И артистку и роль.
 
 
Словно буйство премьерши
Через столько веков
Помогает умершей
Убежать из оков.
 
 
Сколько надо отваги,
Чтоб играть на века,
Как играют овраги,
Как играет река.
 
 
Как играют алмазы,
Как играет вино,
Как играть без отказа
Иногда суждено.
 
 
Как игралось подростку
На народе простом
В белом платье в полоску
И с косою жгутом.
 
____________________
 
И опять мы в метели,
А она все метет,
И в церковном приделе
Свет, и служба идет.
 
 
Где-то зимнее небо,
Проходные дворы,
И окно ширпотреба
Под горой мишуры.
 
 
Где-то пир, где-то пьянка,
Именинный кутеж.
Мехом вверх, наизнанку
Свален ворох одежд.
 
 
Двери с лестницы в сени,
Смех и мнений обмен.
Три корзины сирени.
Ледяной цикламен.
 
 
По соседству в столовой
Зелень, горы икры,
В сервировке лиловой
Семга, сельди, сыры.
 
 
И хрустенье салфеток,
И приправ острота,
И вино всех расцветок,
И всех водок сорта.
 
 
И под говор стоустый
Люстра топит в лучах
Плечи, спины и бюсты
И сережки в ушах.
 
 
И смертельней картечи
Эти линии рта,
Этих рук бессердечье,
Этих губ доброта.
 
____________________
 
И на эти-то дива
Глядя, как маниак,
Кто-то пьет молчаливо
До рассвета коньяк.
 
 
Уж над ним межеумки
Проливают слезу.
На шестнадцатой рюмке
Ни в одном он глазу.
 
 
За собою упрочив
Право зваться немым,
Он средь женщин находчив,
Средь мужчин – нелюдим.
 
 
В третий раз разведенец,
И, дожив до седин,
Жизнь своих современниц
Оправдал он один.
 
 
Дар подруг и товарок
Он пустил в оборот
И вернул им в подарок
Целый мир в свой черед.
 
 
Но для первой же юбки
Он порвет повода,
И какие поступки
Совершит он тогда!
 
____________________
 
Средь гостей танцовщица
Помирает с тоски.
Он с ней рядом садится,
Это ведь двойники.
 
 
Эта тоже открыто
Может лечь на ура
Королевой без свиты
Под удар топора.
 
 
И свою королеву
Он на лестничный ход
От печей перегрева
Освежиться ведет.
 
 
Хорошо хризантеме
Стыть на стуже в цвету.
Но назад уже время —
В духоту, в тесноту.
 
 
С табаком в чайных чашках
Весь в окурках буфет.
Стол в конфетных бумажках.
Наступает рассвет.
 
 
И своей балерине,
Перетянутой так,
Точно стан на пружине,
Он шнурует башмак.
 
 
Между ними особый
Распорядок с утра,
И теперь они оба
Точно брат и сестра.
 
 
Перед нею в гостиной
Не встает он с колен.
На дела их картины
Смотрят строго со стен.
 
 
Впрочем, что им, бесстыжим,
Жалость, совесть и страх
Пред живым чернокнижьем
В их горячих руках?
 
 
Море им по колено,
И в безумьи своем
Им дороже вселенной
Миг короткий вдвоем.
 
____________________
 
Цветы ночные утром спят,
Не прошибает их поливка,
Хоть выкати на них ушат.
В ушах у них два-три обрывка
Того, что тридцать раз подряд
Пел телефонный аппарат.
Так спят цветы садовых гряд
В плену своих ночных фантазий.
Они не помнят безобразья,
Творившегося час назад.
Состав земли не знает грязи,
Все очищает аромат,
Который льет без всякой связи
Десяток роз в стеклянной вазе.
Прошло ночное торжество.
Забыты шутки и проделки.
На кухне вымыты тарелки.
Никто не помнит ничего.
 

1957

ЗА ПОВОРОТОМ
 
Насторожившись, начеку
У входа в чащу,
Щебечет птичка на суку
Легко, маняще.
 
 
Она щебечет и поет
В преддверьи бора,
Как бы оберегая вход
В лесные норы.
 
 
Под нею – сучья, бурелом,
Над нею – тучи,
В лесном овраге, за углом —
Ключи и кручи.
 
 
Нагроможденьем пней, колод
Лежит валежник.
В воде и холоде болот
Цветет подснежник.
 
 
А птичка верит, как в зарок,
В свои рулады
И не пускает на порог
Кого не надо.
 
 
За поворотом, в глубине
Лесного лога,
Готово будущее мне
Верней залога.
 
 
Его уже не втянешь в спор
И не заластишь.
Оно распахнуто, как бор,
Все вглубь, все настежь.
 

1958

ВСЕ СБЫЛОСЬ
 
Дороги превратились в кашу.
Я пробираюсь в стороне.
Я с глиной лед, как тесто, квашу.
Плетусь по жидкой размазне.
 
 
Крикливо пролетает сойка
Пустующим березняком.
Как неготовая постройка,
Он высится порожняком.
 
 
Я вижу сквозь его пролеты
Всю будущую жизнь насквозь.
Все до мельчайшей доли сотой
В ней оправдалось и сбылось.
 
 
Я в лес вхожу, и мне не к спеху.
Пластами оседает наст.
Как птице, мне ответит эхо,
Мне целый мир дорогу даст.
 
 
Среди размокшего суглинка,
Где обнажился голый грунт,
Щебечет птичка под сурдинку
С пробелом в несколько секунд.
 
 
Как музыкальную шкатулку,
Ее подслушивает лес,
Подхватывает голос гулко
И долго ждет, чтоб звук исчез.
 
 
Тогда я слышу, как верст за пять,
У дальних землемерных вех
Хрустят шаги, с деревьев капит
И шлепается снег со стрех.
 

1958

ПОСЛЕ ГРОЗЫ
 
Пронесшейся грозою полон воздух.
Все ожило, все дышит, как в раю.
Всем роспуском кистей лиловогроздых
Сирень вбирает свежести струю.
 
 
Все живо переменою погоды.
Дождь заливает кровель желоба,
Но все светлее неба переходы
И высь за черной тучей голуба.
 
 
Рука художника еще всесильней
Со всех вещей смывает грязь и пыль.
Преображенней из его красильни
Выходят жизнь, действительность и быль.
 
 
Воспоминание о полувеке
Пронесшейся грозой уходит вспять.
Столетье вышло из его опеки.
Пора дорогу будущему дать.
 
 
Не потрясенья и перевороты
Для новой жизни очищают путь,
А откровенья, бури и щедроты
Души воспламененной чьей-нибудь.
 

1958


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации