Текст книги "Тайна венской ночи"

Они еще успели спуститься вниз и позавтракать, когда в зал ресторана вошел молодой сотрудник полиции в штатском. Он явно кого-то искал. Увидев Дронго, он подошел к нему.

– Доброе утро, – вежливо поздоровался молодой человек. – Сюда приехали герр Штреллер и герр Квернер. Они хотят срочно встретиться с вами. Вы можете пройти в кабинет менеджера?

– Конечно!

Дронго поднялся и пошел вслед за своим провожатым. В приемной толпилось несколько сотрудников полиции. Он вошел в кабинет. Кроме уже знакомых Штреллера и Квернера, там сидел полный мужчина с красноватым лицом и ежиком седых волос. Щеточка седых же усов, крупные черты лица, серые глаза. Увидев Дронго, он поднялся со своего места.

– Здравствуйте, господин эксперт, – это был начальник городской полиции.

– Рад вас видеть, герр Морбитцер, – пожал ему руку Дронго. Они были почти одного роста, но генеральный комиссар был раза в полтора шире своего визави.

– Как хорошо, что вы оказались здесь, – с чувством произнес Морбитцер, – я уже сказал своим сотрудникам, что нам нужно провести специальную встречу с вами. Пусть познакомятся с лучшим экспертом по проблемам преступности, которого я видел за последние двадцать лет.

Подобное обилие комплиментов не обещало ничего хорошего. Морбитцер опустился на стул, который жалобно скрипнул под ним.

– Хорошо, что мы не очень сильно загрузили вас в эту ночь, – продолжал начальник полиции, – наши ребята славно потрудились. И нашли нож. Эксперты уже доказали, что именно этим ножом был убит потерпевший. А найденные волосы принадлежат не ему, а убийце. Сегодня мы сличили волосы подозреваемых. Это было совсем нетрудно. У нас есть двое, подходящих под этот возраст и пол. И мы сразу нашли убийцу. Сейчас его приведут.

– Вы уже сравнили ДНК? Так быстро? – удивился Дронго.

– В этом нет необходимости, – усмехнулся Морбитцер, – волосы настолько характерны, что ошибка практически исключена. Но мы пока только задержим убийцу, чтобы он не сумел сбежать или уехать отсюда. Обвинение будет предъявлено вечером, когда мы получим точные результаты экспертизы, сравним ДНК и закончим патологоанатомическое вскрытие. Но в общем все это уже технические детали. Убийца задержан, и сейчас его приведут сюда.

– Вы полагаете, что все так просто? – спросил Дронго. – Я проанализировал действия обоих подозреваемых, которые могли оказаться в зоне вашего интереса, и нашел некоторые несовпадающие детали.

Он был уверен, что сейчас в кабинет введут задержанного Давида Модзманишвили.

– Такие детали всегда есть, коллега, в любом деле, – торжествующе заметил Морбитцер, – а самое важное – это наука. Упрямые факты, с которыми невозможно спорить.

Дверь открылась. Первым вошел сотрудник полиции, спросивший разрешения. Морбитцер нетерпеливо кивнул. Следом ввели Руслана с уже надетыми наручниками. Он ошеломленно смотрел на Дронго, что-то пытаясь сказать. Дронго посмотрел на остальных мужчин. Штреллер победно улыбался, Квернер тоже не скрывал своего торжества.

Глава 17

– Позвольте представить вам убийцу герра Галимова, – победно произнес Морбитцер. – Наши эксперты уверены, что на рукоятке ножа его волосы. Других доказательств уже и не нужно. Я думаю, что наш молодой подозреваемый будет вести себя нормально и даст признательные показания, чтобы присяжные позднее могли принять во внимание его помощь следствию.

Дронго взглянул на побледневшего Руслана.

– На ноже нашли твои волосы, – сообщил он молодому человеку.

– Я знаю. Но я его не убивал.

– Откуда там твои волосы? У тебя был нож или стилет?

– Нет. Не помню. Но стилета никогда не было, это точно.

– Тебе предъявят обвинение в убийстве, – мрачно сообщил Дронго, – начальник полиции предлагает тебе сотрудничество.

– Скажите, что я согласен на все его условия, лишь бы Амалия благополучно уехала домой. Ей нельзя волноваться…

– Дурак, – в сердцах произнес Дронго. – А если тебя посадят на всю жизнь, она разве не будет волноваться?

– Меня все равно посадят, – упрямо произнес Руслан, – мне уже ничего не поможет. Как я смогу доказать, что на ноже не мои волосы?

– Там твои волосы, – возразил Дронго.

– Тогда тем более. Как я смогу доказать этим господам, что не убивал Галимова? Они мне все равно не поверят.

– Зато я тебе верю, – сказал Дронго, – поэтому не стоит отчаиваться. Если даже тебя попробуют посадить, я останусь здесь и буду твоим адвокатом. Согласно европейской конвенции, ты имеешь право на своего адвоката с момента задержания, так как тебя обвиняют в умышленном убийстве.

– Спасибо, – кивнул Руслан.

Дронго обернулся к Морбитцеру.

– Это не он, – убежденно произнес сыщик.

– Нельзя идти против фактов, – возразил начальник полиции, – именно этим ножом был убит Галимов. И именно волосы герра Алтуева нашли на этом орудии убийства.

– Это еще ничего не доказывает, – упрямо сказал Дронго.

– Простите, но я обязан его задержать. Даже вопреки вашему мнению. Если сумеете доказать мне, что он невиновен, я сам сниму с него наручники. Но пока он будет считаться главным подозреваемым. Уведите, – приказал Морбитцер.

Дронго проводил Руслана и его провожатых долгим взглядом, обернулся к генеральному комиссару.

– Патологоанатомическое вскрытие уже провели?

– Конечно, – кивнул тот, – там все нормально. Погибший умер от удара ножом, который перерезал ему сонную артерию. Большая потеря крови, почти мгновенная смерть. Никаких других ран или повреждений не было. Ни гематом, ни ударов, ничего.

– И это все, что нашли ваши патологоанатомы?

– Нет, не все. Большая доза алкоголя. Очевидно, он выпил много шампанского и водки. Еще нашли приличную дозу снотворного. Но это, наверное, остатки с предыдущего дня. Или пытался заснуть днем. Я сам так часто делаю, чтобы заснуть днем, а потом вечером немного посидеть вместе с моими внуками.

– Это не тот случай, – возразил Дронго, – он был сильным и абсолютно здоровым человеком. Я думаю, что он не принимал никаких лекарств. Тем более в новогоднюю ночь, когда он столько выпил.

– Но у него в крови нашли снотворное, – напомнил Морбитцер, – и потом, этим нельзя отравить человека или убить его. Значит, все в порядке. Никто не станет пытаться отравить человека снотворным.

– Странно, – сказал Дронго, – я сидел рядом и, кажется, видел тот самый момент, когда он выпил это снотворное.

– Тем более, – добродушно произнес Морбитцер, который не понял, что именно сказал Дронго.

Они подали друг другу руки.

– В следующий раз сообщите нам о своем приезде, – попросил начальник полиции, – проведем встречу с нашими сотрудниками. Сегодня первое января, их трудновато будет собрать.

– Мне очень хочется надеяться, что мы сегодня еще раз увидимся, – сказал Дронго, – во всяком случае, я на это очень рассчитываю.

– Не уверен, – ответил Морбитцер, – только если у вас появятся действительно неопровержимые доказательства. До свидания.

Они все вместе вышли из кабинета. Дронго остался один.

«Как все просто, – подумал эксперт, – случайно найти нож с двумя волосками и обвинить молодого человека в убийстве! Странно, что нож нашли так быстро. Как будто убийца хотел, чтобы его нашли. И еще эта большая доза снотворного в крови погибшего… Нужно подняться к Айше Галимовой и попытаться переговорить с ней. Если, конечно, она захочет вообще разговаривать».

Дверь открылась, и вошел менеджер отеля. Эрвин Бальтцер даже вздрогнул, увидев чужого человека в своем кабинете. Он боялся журналистов: они уже узнали о случившемся ночью происшествии и теперь пытались выяснить подробности.

– Я думал, что вы журналист, – выдохнул Бальтцер.

– Сейчас ухожу, – кивнул Дронго, – я просто пытался осмыслить все происходящее.

– Говорят, что убийцу уже нашли, – произнес менеджер. – Я рад этому больше остальных. Можете представить себе мое положение?

– Я могу попросить одного из ваших сотрудников показать мне данные по людям, которые были вместе с убитым? – попросил Дронго.

– Что именно вас интересует?

– Когда они заказывали номера, когда приезжали, кто раньше, кто позже… В общем, обычные подробности, связанные с вашим отелем.

– Конечно, можете, – согласился Бальтцер. – Спуститесь вниз, я сейчас дам указание нашему портье. Он распечатает вам любые данные, которые вы попросите.

– Спасибо. – Дронго вышел из кабинета и направился к портье. Там он задержался больше обычного – почти полтора часа. И только затем решил подняться в номер к Айше Галимовой. Но сначала он позвонил.

– Слушаю вас, – услышал он тихий голос вдовы.

– Простите, что беспокою вас, и примите еще раз мои искренние соболезнования. Я вчера заходил к вам, но вы спали. Это частный эксперт. Меня обычно называют Дронго. Можно я поднимусь к вам?

– Я сейчас не в состоянии кого-либо принимать, – ответила Айша.

– Прекрасно вас понимаю и разделяю ваши чувства. Но я не имею права медлить. Сотрудники полиции уже арестовали помощника вашего мужа, обвинив его в убийстве. Я должен постараться помочь ему.

– Руслана? Какая глупость! Разве он мог убить Анвара? Хорошо, поднимайтесь ко мне. Но не больше десяти-пятнадцати минут.

– Согласен.

Он положил трубку и поспешил к кабине лифта. Хорошо, что у него осталась карточка, дающая право подниматься на восьмой этаж. Он поднялся наверх, прошел к сьюту, который занимали Галимовы. Увидел дежурившего у номера сотрудника службы безопасности.

– Простите, – сказал охранник по-немецки, – сюда нельзя.

– Меня ждут, – ответил Дронго по-английски.

Охранник понял его и посторонился. Дронго подошел к двери и постучал. Почти сразу ему открыли. Айша была в темном платье. Волосы были собраны, под глазами темные круги. Очевидно, она очень беспокойно спала или не спала вообще.

– Проходите и садитесь, – пригласила она потухшим голосом.

Дронго сел в кресло. Она села в другое, посмотрела на него.

– Что именно вы хотели узнать?

– Вы сказали, что не верите в виновность Руслана.

– Не верю. Он не мог совершить такое преступление. Я вообще думаю, что это был бандит, который давно сбежал. Среди людей, сидевших за нашим столом, такого преступника просто не могло быть.

– Это приятная уверенность. А где ваша троюродная сестра? Она сегодня ночью была здесь.

– Час назад уехала к себе в «Империал». Это я настояла, чтобы она немного отдохнула. Бедняжка, она переживает точно так же, как и я.

– Ваш муж принимал какие-нибудь лекарства?

– Нет, – удивилась Айша, – никогда и ничего не принимал.

– Сотрудники полиции сообщили мне, что в крови вашего мужа нашли большую дозу снотворного. Он плохо спал? Или все же принимал подобные лекарства?

– Никогда в жизни не принимал, – уверенно ответила Айша, – они что-то путают. Или вы хотите сказать, что его отравили?

– Нет. До этого не дошло.

– Он ничего не принимал, – твердо заявила Айша.

– Я вас понял. Вы знали о его конфликте с господином Фаркашем?

– Нет, сначала не знала. Но потом услышала, как об этом говорили мой супруг и Иосиф Александрович. Они считали, что Фаркаш должен заплатить два миллиона. Мой муж даже говорил, что у Дьюлы может не быть столько денег, но Яцунский настаивал.

– Значит, оба хотели выплаты денег?

– Мне кажется, что да.

– А про Давида они не говорили?

– Я не слышала. Кажется, говорили. Но я ничего сейчас не вспомню. Извините. Хотя муж говорил, что нужно проверить, кто вышел на испанцев, и что Давид мог их обмануть. Да, так он и говорил.

– Что еще он говорил про Давида?

– Я не помню. Что-то связанное с Фаркашем. Кажется, они были уверены, что Фаркаш вложил не только свои деньги, но и деньги Давида. Я слышала, как Анвар говорил, что все нужно тщательно проверить.

– Ясно. Вы давно приняли решение приехать сюда?

– Где-то в декабре. Ближе к двадцатому числу. Или чуть раньше. Анвар сказал, что нам лучше поехать встречать Новый год в Вену, и я очень обрадовалась. Лучше бы не радовалась… Но я знала, что здесь будет и Рахиля со своим супругом, и все наши сотрудники.

– А зачем он привез сюда всех своих ближайших помощников?

– У них в компании сложилась такая традиция: отмечали праздники все вместе. Поэтому он пригласил не только супругов Яцунских, но и всех остальных – Руслана, Давида, Амалию… Даже Злату хотели взять, но, кажется, Иосиф Александрович был против. У нее много работы.

– Как вы считаете, кому была выгодна смерть вашего мужа?

– Не знаю. Только не нашим. Мы знаем их много лет, они все очень приличные люди.

– Вы знали, что ваш муж был человеком… увлекающимся?

– Хотите узнать, изменял он мне или нет? – сама спросила Айша. – Или знала ли я о его многочисленных похождениях? О некоторых знала. Но это было в его натуре, которую трудно переделать. Только я твердо знала, что он не собирается бросать меня и уходить к другой. Он сам мне много раз говорил об этом. Признавался, что иногда увлекается. Я пыталась его понять.

– Вы были понимающей женой, – вздохнул Дронго. – Извините, что я вас побеспокоил. Когда вы собираетесь отсюда уехать?

– Пока точно не знаю. Наверное, буду ждать, пока мне разрешат забрать с собой тело Анвара. Иначе не уеду. Спасибо Рахили, она тоже решила задержаться на несколько дней.

– Спасибо за то, что вы нашли для меня время, – поднялся Дронго.

– Руслан не мог сделать такого, – убежденно повторила Айша, поднимаясь следом, – он всегда был такой интеллигентный, добрый молодой человек.

Он попрощался и вышел из ее номера. Сотрудник службы безопасности проводил его долгим взглядом. Дронго спустился на шестой этаж и позвонил в номер Вероники Вурцель. Она открыла не сразу. Наконец дверь приоткрылась, и он увидел, что Вероника, завернутая в полотенце, скользнула в ванную комнату.

– Извините, но я принимала душ, – крикнула она оттуда.

– Не буду вас отвлекать, – сказал он, стоя у дверей. – Мне нужен телефон Брекхауза.

Она даже приоткрыла дверь, высунув изумленное лицо.

– Вы с ума сошли? Я же вам сказала, что он умер! Еще полгода назад. О чем вы просите? У вас есть налаженная связь с потусторонним миром? Тогда я, конечно, дам вам его телефон, если найду, у кого спросить.

– Вы меня не поняли. Я не собираюсь искать его на том свете. Мне нужен его домашний телефон, чтобы переговорить с его супругой. У него должны были остаться жена, дети, внуки…

– У меня в компьютере есть номер его телефона.

Она открыла дверь и вышла из ванной. Он невольно отвел глаза. Теперь Вероника была абсолютно голой. Не смущаясь своей наготы, она прошла к лежавшему на столике ноутбуку и начала вводить пароль.

– Вы не простудитесь? – не выдержал Дронго.

– А вас мой вид сильно смущает? – не поворачивая головы, спросила она.

– Нет. Ничего. Даже приятно.

Вероника повернула наконец голову и улыбнулась, затем нажала еще одну кнопку и громко продиктовала номер телефона Брекхауза.

– Хорошо, что не успела стереть, – сказала она, закрывая компьютер и поворачиваясь к нему, – иначе было бы обидно.

У нее действительно была красивая фигура. Дронго невольно отвел глаза. Сейчас явно не тот случай, когда можно флиртовать. У него мало времени, ему нужно вычислить возможного преступника еще сегодня. Практически невыполнимая задача, которую нужно сделать.

– Боитесь? – с вызовом спросила Вероника.

– Боюсь, – ответил он.

– Почему?

– Я женатый человек, – пробормотал он.

Она шагнула к нему ближе. Он чувствовал ее дыхание.

– И никогда ей не изменяли? – уточнила молодая женщина. – Только не лгите, я вам все равно не поверю.

– Не помню, – ответил Дронго, – только сейчас это просто невозможно. Извините меня, фройляйн Вурцель.

Он повернулся и вышел из номера, провожаемый ее насмешливым восклицанием. Кажется, она громко произнесла «очень жаль». Эксперт спустился вниз, достал носовой платок и вытер лоб. Вытащил свой телефон и набрал домашний номер Брекхауза. Лишь бы там кто-то ответил. Он услышал молодой голос, что-то сказавший по-немецки.

– Вы говорите по-английски? – спросил Дронго.

– Сейчас позову маму, – ответила девушка.

Через минуту раздался другой голос, спросивший уже по-английски:

– Алло, кто вам нужен?

– Простите, что я вас беспокою. Мне нужен кто-нибудь из семьи герра Брекхауза.

– Я его дочь, – ответила женщина, – а моей мамы сейчас нет дома. Что вам нужно?

– Хотел уточнить у вас два вопроса. Я говорю из Вены. Мы проводим небольшое расследование. Вы можете нам помочь?

– Смотря в чем.

– Нам нужно знать, какие лекарства принимал ваш отец?

– Очень много. Тогда вам лучше подождать мою маму. Она точно помнила. У него было больное сердце, два перенесенных инфаркта…

– Он принимал много лекарств?

– Да. Очень много.

– А снотворное он принимал?

– Что вы, он его очень боялся. Ему все время казалось, что он может заснуть и не проснуться. В общем, все так и получилось, но снотворное он никогда не принимал.

– Вы слышали о его переговорах с испанской фирмой?

– Нет. Извините, я не была в курсе его дел. Вам лучше перезвонить вечером и переговорить с нашей мамой. Но она будет поздно.

– Спасибо, не нужно. Извините за беспокойство. Как вас зовут?

– Гретхен. Гретхен Брекхауз.

– Большое спасибо, Гретхен, – поблагодарил ее Дронго и отключил телефон.

Теперь нужно подняться и переговорить с Яцунскими. Нужно все делать быстро, чтобы успеть вытащить Руслана из тюрьмы уже сегодня. Если, конечно, ему вообще удастся это сделать. И судя по всему, Давид действительно вложил в авантюру Фаркаша довольно большую сумму.

Глава 18

Дронго уточнил у портье, в каком номере живут Яцунские, и поднялся к ним на этаж. Постучал в дверь. Услышал рассерженный голос Инны, спросившей у мужа, кто это мог к ним прийти. Иосиф Александрович ответил, что никого не ждет, но прошел к двери, чтобы открыть ее.

– Что вам угодно? – несколько церемонно спросил Иосиф Александрович.

– Я хотел бы переговорить с вашей супругой и с вами. Вчера ночью нам не удалось нормально побеседовать, вы торопились… Были очень уставшими.

– Верно. Мы и сейчас очень уставшие. Но мы спустимся вниз, если вы разрешите, ровно через полчаса.

– Договорились, я буду вас ждать на первом этаже.

Яцунский закрыл дверь, и Дронго, пройдя по коридору, спустился на первый этаж. Он сидел, закрыв глаза, и ждал, когда сюда придут супруги Яцунские. Наконец он почувствовал, как они подошли к нему, и Иосиф Александрович сдержанно напомнил:

– Вы хотели что-то у нас спросить.

– Садитесь, – встал со своего места Дронго. – Как вы себя чувствуете?

– Отвратительно, – сказала за мужа и за себя Инна, – но приходится терпеть все это безобразие, пока полиция не разрешит нам уехать отсюда.

– Вы ведь не первый раз в Вене?

– Нет, – ответил за супругу и за себя Иосиф Александрович, – мы часто бываем в Европе, и не только в Австрии.

– Вы слышали об аресте Руслана?

– Конечно. Мне уже звонили из полиции. Просят дать на него объективку и характеристику. Я, конечно, перезвонил Злате, но сегодня у нас все закрыто, и она ничего не сможет мне переслать.

– Ты готов общаться с этой дрянью даже первого января, – вмешалась Инна.

– Ну почему сразу дрянь, – поморщился Иосиф Александрович, – она старается изо всех сил.

– Неужели ты взял бы ее с собой, если бы я не возражала? – спросила супруга Яцунского.

– Она бывает необходима в таких случаях, – заметил Яцунский, – у нее все данные с собой в компьютере.

– Эту тему мы закрыли раз и навсегда, – заметила Инна, – давай не будем об этом больше говорить. Ты и так делаешь слишком много для своих сотрудников. Они вообще должны на тебя молиться. На руководство компании. Возите их по всему миру, оплачиваете им билеты и гостиницы, приглашаете в лучшие рестораны. Таких начальников просто больше нет. Давиду ты дал в долг такую крупную сумму, Амалию отправили к моему кожнику, чтобы узнать, отчего у нее аллергия, а Руслана, который оказался таким неблагодарным, ты даже возил к своему стилисту и парикмахеру. Почему ты считаешь, что у этого молодого парня должен быть педикюр и маникюр, как у тебя?

– Хватит, – отмахнулся Иосиф Александрович, – это мое дело. Нужно помогать своим сотрудникам, чтобы они работали более эффективно. Это просто азы психологии.

– Твоя психология закончилась тем, что Руслана арестовали, – напомнила Инна, – он решился на убийство. Укусить руку, которая его кормила!.. Болгары говорят, что с волками нельзя договариваться, их можно только истреблять.

– Что ты говоришь! – всплеснул руками Яцунский. – Откуда ты знаешь, что Руслан действительно виновен? Если так пойдет дальше, то обвинить могут всех, кто сидел вчера ночью за столиком погибшего.

– Нас никто не обвиняет, – напомнила Инна, – и никто не посмеет обвинить. Мы слишком порядочные люди для всех этих полицейских и сыщиков. Твоя жена тебе не изменяет, ни с кем не встречается, не бегает во время новогоднего бала куда-то вниз, не ведет себя нагло или глупо, старается поддерживать тебя во всем. Нас никто и никогда не будет обвинять именно в силу этих обстоятельств.

– Не загадывай заранее, – вздохнул муж, – давай закончим с господином экспертом, а потом поговорим. Что вас еще интересует?

– Когда вы узнали о том, что должны отмечать Новый год в Вене?

– Не помню, – ответил Яцунский, – но это была инициатива самого Галимова. Кажется, в середине декабря. К тому же они с женой хотели увидеть посла Набатова и его супругу, родственницу Айши.

– У них были теплые отношения?

– Родственные и дружеские. У нас многое зависит от родственных, клановых и дружеских связей. Все знают, что она – «Главная дочь», и, соответственно, относятся к ней с особым уважением.

– Вы тоже?

– Безусловно. Она действительно умная женщина.

– Я спрашивал об их отношениях. Какие они были?

– Зачем вы меня спрашиваете? – дернулся Яцунский. – Лучше спросите обо всем супругу посла. Пусть она сама рассказывает вам все, что считает нужным, или то, что захочет вам рассказать.

– А насчет Давида? Вы знали, что у него «зависла» часть денег, которые он одолжил Фаркашу?

– Фаркаш его обманул, – вздохнул Иосиф Александрович, – поэтому у Давида столько проблем. Но я немного помог ему с деньгами, иначе ему было бы совсем тяжело.

– Какую сумму вы ему одолжили?

– Это тоже имеет отношение к вашему расследованию?

– Безусловно.

– В таком случае я вам скажу. Восемьдесят тысяч долларов.

– И вы доверили такую сумму чужому человеку?

– Почему чужому? – не понял Яцунский. – Он уже давно работает у нас в компании. Я решил ему помочь.

– Зачем? Насколько я понял, Фаркаш должен был вернуть вам два миллиона долларов, и таких денег у него, разумеется, не было. Чтобы изменить структуру долга и вообще уговорить ваше руководство согласиться на свои условия, Фаркаш даже пообещал огромные комиссионные фройляйн Вурцель и майору Баграмову. Однако они ничего не смогли сделать: он не успел, а она не смогла.

– Неудивительно, – мрачно ответил Яцунский. – Нужно было вообще немного подумать, прежде чем лезть с головой в такую авантюру. Давида мне жалко, он умный парень, перспективный. А вот Фаркаша совсем не жалко – он вечно лезет во всякие авантюры.

– Он считал, что вы сможете ему помочь, если не будет Галимова.

– Вы хотите сказать, что это он убрал Галимова, чтобы ему было легче договориться со мной? – невесело усмехнулся Яцунский. – Вы вообще понимаете, о чем говорите? Несчастного Анвара кто-то зарезал в туалете. Я тоже не хочу верить, что это сделал Руслан, хотя основания у него были. Вы должны были обратить внимание на сидевшего неподалеку от вас Галимова. Он был человеком шумным, экспансивным, увлекающимся…

– На это я как раз обратил внимание. Очень увлекающимся.

– Не нужно ловить меня на слове, – попросил Яцунский, – он уже умер, и мир его праху. Но у Руслана могли быть все основания для подобной мести.

– Вы знали об их истинных отношениях друг с другом?

– Ничего особенного не замечал. Руслан относился к своему шефу очень лояльно. А тот оказывал сотрудникам и своим помощникам всяческие знаки внимания, дарил дорогие подарки, выдавал премии, даже покупал разные наряды для наших женщин. Он был современный человек.

– Я хотел расспросить вас про сорвавшийся испанский контракт.

– К сожалению, ничем не могу вам помочь. Человек, с которым мы должны были провести переговоры и выйти на подписание общего контракта, неожиданно умер. Полиция дала заключение, что у него было слабое сердце. Очень жаль, что все так получилось.

– Как вы считаете, у Галимова были враги в вашей компании?

– Конечно, нет. Какие враги в собственной компании? И потом – с нами было не так много людей. Его заместитель с супругой – ваш покорный слуга. Затем его секретарь Амалия, его помощник – Руслан, наш не очень приличный компаньон Дьюла Фаркаш и наш ответственный сотрудник Давид Модзманишвили. Еще наш представитель в Европе – Вероника Вурцель. Больше никого не было.

– А самого Фаркаша пригласил Давид?

– Да. Но Галимов не возражал.

– Вы напрасно теряете с нами время, – снова не выдержала Инна, – от нас вы ничего нового не узнаете. Лучше внимательно допросите всех, кто приехал вместе с нами.

– Как тебе не стыдно, – строго одернул ее муж, – господин эксперт может решить, что мы кого-то подозреваем. Разве можно такое говорить?

– Можно. В вашей компании все можно, – разозлилась Инна, – многих просто нельзя никуда выпускать. Например, эту вашу Веронику Вурцель, типичную продажную женщину. Только продающуюся за очень большие деньги. Или эти так называемые «секретари», которые, кроме должностных обязанностей, оказывают заодно и другие услуги.

– Хватит, – поморщился Иосиф Александрович, – я тебе миллион раз говорил, что ничего подобного между мной и Златой не было. Мы – растущая компания, нам нужны перспективные молодые кадры. Тебе об этом говорил Галимов.

– Как только вернемся домой, ты первым же приказом уволишь эту Веронику Вурцель. А потом уберешь из компании всех этих молодых «секретарей»: Злату, Млату, Амалию, Кобалию и всех, кто там у вас вместо работы бедрами играет, – громко произнесла Инна. Она уже не сомневалась, что президентом компании будет ее супруг, и уже видела себя женой президента.

– Это мы еще обсудим. И не забывай, что я пока не глава компании, а только вице-президент.

– Ты считаешь, что кого-то могут поставить вместо тебя? Тогда вся эта компания сразу развалится.

– Не нужно сейчас ничего обсуждать, – в очередной раз попросил муж, – давай закончим все наши дела здесь, благополучно вернемся домой и там уже решим, как нам быть дальше.

– Правильно, – кивнул Дронго. – У меня к вам последний вопрос: вы все-таки согласитесь реструктуризировать долги Фаркаша, если станете президентом компании?

Яцунский взглянул на супругу – она тоже ждала ответа, затем тяжело выдохнул и честно признался:

– Я еще пока не принял решения.

– Ясно. Спасибо за беседу, извините меня. – Дронго поднялся и откланялся.

– Сразу видно, что интеллигентный человек, – громко произнесла Инна, и он услышал ее слова.

Дронго подошел к стойке портье и уточнил, как можно позвонить Амалии. Набрал ее номер и услышал сдавленный голос молодой женщины.

– Они его арестовали. Они считают, что это он убил Галимова.

– Я знаю. Мы с ним уже разговаривали. Не нужно так нервничать.

– Не могу. Пытаюсь себя успокоить, убедить, что они разберутся, но не могу.

– Откуда вы узнали?

– Ему разрешили позвонить, – простонала она.

– Успокойтесь, – попросил Дронго, – я сейчас поднимусь к вам. Только не нужно так сильно нервничать. Вам это вредно.

Он поднялся на пятый этаж, где находился ее номер, и позвонил. Она сразу открыла дверь. У нее было измученное, заплаканное лицо.

– Начнем с того, что вы не будете плакать, – потребовал Дронго, входя в номер, – иначе у нас ничего не получится. Это во-первых. Во-вторых, вы сейчас сосредоточитесь и будете четко отвечать на мои вопросы. Очень четко и конкретно. Обещаю вам, что сделаю все, чтобы спасти вашего друга. Но для этого надо успокоиться. Вы меня понимаете?

– Да, – кивнула она, вытирая слезы.

– Садитесь в кресло и отвечайте на мои вопросы. Вы знаете, что Яцунский одолжил Давиду восемьдесят тысяч долларов?

– Я слышала, что он помогал ему.

– Нет или да?

– Нет.

– Иосиф Александрович может не согласиться с планом Фаркаша. Вас это удивляет?

– Почему?

– У меня мало времени, – повысил голос Дронго, – только отвечайте на мои вопросы. Да или нет. Вас это удивляет?

– Скорее нет.

– Причина. Только излагайте четко.

– После смерти Галимова Иосиф Александрович может стать президентом компании. Значит, он должен подумать о ее прибыли и не может позволить Фаркашу отложить выплату такой суммы.

– А как вице-президент он мог это позволить?

– Не знаю. Мне кажется, что нет. Но все считали, что он может помочь.

– Руслан знал все подробности ваших отношений с Галимовым? Только предельно честно. Все?

– Не все. Я сказала, что встречалась с ним несколько раз. Два или три раза у него дома. У него есть специальная квартира для таких встреч.

– А на самом деле?

– Несколько месяцев. Чаще всего в его кабинете. Он просто вызывал меня, и все происходило очень быстро. Но об этом Руслану я не рассказывала.

– А про Веронику рассказали?

– К тому времени я уже встречалась с Русланом и не собиралась встречаться с Анваром Кадыровичем. Я ему об этом честно сказала. По-моему, ему было все равно. Он использовал нас, как обычно используют одноразовые ручки. Закончилась – и ее выбрасывают. Никто уже давно не покупает никакие стержни и не заправляет такие ручки чернилами.

– Очень образно. Напрасно вы рассказали ему про Веронику. Он мог сделать неверные выводы, что и вы тоже бывали в кабинете своего шефа совсем не по служебным делам.

– Я сказала ему, что такого никогда не было.

– Неизвестно, поверил ли он вам или нет.

– Думаю, что поверил.

– Теперь давайте про Злату. Она вас заменила?

– Я бы так не сказала, но в последнее время чувствовала, что Галимов об этом часто думает. Злата моложе меня, красивее, лучше выглядит. И никогда не отказывается ни от каких «поручений».

– Странно, что он не привез ее сюда. Вы уверены, что это решение принял Яцунский, а не сам Галимов?

– Абсолютно уверена. Дверь была приоткрыта, и я слышала, как Иосиф Александрович просил Галимова не брать Злату, иначе его супруга испортит Новый год. Галимов даже разозлился и начал кричать, что не собирается нарушать свои планы из-за ревности супруги своего вице-президента. Потом успокоился и сказал, что не возьмет Злату.

– У вас есть ее телефон? Я имею в виду не служебный, а домашний.

– У меня есть ее мобильный, – ответила Амалия, доставая свой аппарат, чтобы продиктовать номер Златы.

Дронго достал свой телефон, набрал номер и передал трубку Амалии.

– Переговорите с ней и попросите отвечать на мои вопросы.

Она согласно кивнула. Услышала голос второго секретаря и, сдерживая себя, поздоровалась.

– Здравствуй, Злата! Как у тебя дела?

– Спасибо. Все хорошо. С Новым годом!

– Тебя тоже с Новым годом.