Текст книги "Закон негодяев"

Глава 18

Первую половину дня Борис Григорьевич Лазарев провел на заседании Государственной Думы. С приближением декабрьских выборов депутаты все чаще и охотнее высказывались, пытаясь четче обозначить свою позицию, заручившись поддержкой крупных партий, по списку которых можно было пройти в Думу, минуя изнурительные дебаты в одномандатных округах. Резко увеличилось число «державников», «патриотов». Настоящие патриоты России, и правые, и левые, оказались отброшенными этой безудержной толпой демагогов, моментально приспосабливающихся под новые веяния.

Особенно выделялся публицист Зуйкин. В семидесятые годы работавший на партийной работе и слывший непримиримым коммунистом, оплотом партийной организации, с пеной у рта доказывавший бессмертность идей марксизма-ленинизма, он после начала перестройки очень быстро сообразил, как нужно сориентироваться. И превратился в непримиримого демократа, прямо Марата демократии. Его обличающие коммунизм речи, его гневные статьи в газетах, его выступления по телевидению ясно показывали, каким кристально честным и чистым должен быть демократ новой формации. Во время октябрьских событий девяносто третьего он был одним из тех, кто требовал «раздавить гадину» – не понимая, что демократу как-то неприлично требовать раздавить собственный законно избранный парламент. А затем быть избранным в парламент, пусть уже называющийся не Верховным Советом, а Государственной Думой. Но теперь, с приближением новых выборов, почувствовав новые веяния, Зуйкин начал быстро дрейфовать в сторону «державников». Несмотря на свои демократические воззрения, он гневно осуждал всех разрушителей России, одобрял Президента в его чеченской войне, говорил о величии страны. Поразительные метаморфозы коммуниста-демократа-»державника» уже, похоже, никого не удивляли. Время подлецов диктовало свой выбор.

В перерыве Лазарев подошел к Зуйкину, поздравил его с удачным выступлением, попросил поехать вместе с ним в избирательный округ, откуда баллотировался сам Борис Григорьевич. К разным партиям он принципиально не примыкал, а защиту в виде думского билета иметь было необходимо. Только статус депутата давал полную неприкосновенность, и многие соратники Лазарева это отлично сознавали.

Обедал Лазарев прямо в здании Государственной Думы, он был неприхотлив в еде. После перерыва поехал в свой офис. Кроме сопровождавших его повсюду в Думе двоих охранников, названных «помощниками депутата», на улице его ждали еще пять человек. В последнее время такая охрана была просто необходима.

На трех автомобилях они выехали на Тверскую и, набирая скорость, понеслись вверх по улице. Лазарев сидел в автомобиле молча, он не любил, когда в машине играла музыка. Зазвонил телефон. Он снял трубку. В автомобиле был установлен специальный спутниковый телефон.

– Да, – нехотя сказал Лазарев. Перспектива снова отвлечься на избирательные баталии его немного раздражала.

– Это я, Борис Григорьевич, – услышал Лазарев взволнованный голос Михаила, одного из самых близких своих людей. – Только что получили сообщение. В Нью-Йорке застрелен Вахтанг Стомболишвили.

Он помолчал. Собственно, этого и следовало ожидать.

– Сообщение точное? – спросил он наконец.

– Да, мне звонили прямо из Нью-Йорка. Обещают прислать по факсу даже газету с подробностями.

– Когда пришлют, переведите и отправьте мне, – распорядился Лазарев.

– Газета на русском, – уточнил Михаил.

– Тем более. – Он отключился.

Все было закономерно. Видимо, Гогия, Хотивари и их люди узнали об измене Вахтанга и решили с ним разделаться. Так и должно было быть. В их среде не любили перебежчиков. В решающий момент Вахтанг сдал своих партнеров и земляков Рябому, а теперь те, в свою очередь, отомстили. Так вот почему было это дерзкое нападение на банк! Они все выяснили. Тогда можно будет ожидать крупных, очень крупных неприятностей. Нужно будет связаться с Рябым, пусть помогает. Это была его идея. Хорошо, если против них выступят только грузинские группировки. А если совместно все кавказцы да плюс еще этот гнида Вася Черный? Тогда, пожалуй, им не удержаться в городе. У кавказцев сильные позиции и в мэрии, и в правоохранительных органах города. Да, война будет нелегкой. А у него, кроме Мансурова, нет никаких союзников. Хотя Рябой стоит трех группировок. Но если он захочет помочь. Раздался еще один телефонный звонок. Он, поморщившись, взял трубку: не могут подождать.

– Как дела? – отчетливо услышал он знакомый голос.

Это было как наваждение. Он только что думал о Рябом. Даже имея спутниковую связь, он не мог привыкнуть к тому, что ему могли позвонить в любой момент из Америки. Психологически бывшему советскому человеку было трудно перестроиться.

– Ничего, – хрипло сказал он, кашлянув, – ничего.

– Простудился, что ли? – ласково спросил Рябой.

– Нет, конечно, нет.

– Слышал о сегодняшнем происшествии в Нью-Йорке?

– Да, мне уже передали. Убит Вахтанг.

– Понимаешь, что это значит?

– Они все поняли. Поэтому и напали на наш банк.

– Денег много унесли?

– Не очень. Сто миллионов рублей. Так они же не из-за денег нападали. А чтобы показать нам свою силу, – пояснил Лазарев.

– Это я и без твоих разъяснений знаю. Значит, силу хотят показать?

Этот телефон передавал даже дыхание Рябого. Словно он находился совсем рядом, на соседней улице.

– Я пошлю пару-тройку своих ребят, – немного подумав, сказал Рябой, – ты их сам встречай. Прилетят послезавтра самолетом «Дельта» из Нью-Йорка. Хорошие, проверенные ребята. У каждого из них будет красный шарф. Пусть примут участие в твоих разборках. А Мансурову передай: увеличим его долю, пусть тоже даст тебе людей. И собери всех ребят. Давить будем черномазых.

– Думаете, они все вместе, заодно?

– А ты как думаешь? Это они для дураков воюют друг с другом у себя на Кавказе. Здесь они дружно ходят парами. И в Москве тоже. Но других пока не трогай. Пусть думают, что мы ничего о них не знаем. Что думаешь сегодня предпринять?

– Уже предпринял. Видимо, лавры Михо не дают покоя Арчилу Гогия. Твой парень высший класс, просто золото. Сегодня он скажет свое слово.

– Береги его, – посоветовал Рябой, отключаясь.

Лазарев провел рукой по лицу. Рябой прав. Не стоит пока показывать другим группировкам, что они просчитали всю игру. Пусть думают, что идут обычные разборки между группой Лазарева и людьми Арчила Гогия.

Он не мог даже представить себе, что в двух километрах от него стоит белый «Мерседес» Хотивари, в котором слышали каждое слово их разговора. Специалист из Детройта был настоящим волшебником, он умел творить чудеса. Технический прогресс, который так ловко использовал Гурам Хотивари, приносил ему немало приятного. А обладание информацией было высшим итогом их усилий. Теперь, услышав о готовящемся покушении на жизнь Арчила, он впервые задумался. И не знал, как ему поступить. С одной стороны, Арчил Гогия и его люди наиболее боеспособный отряд в их среде. С другой… слишком боеспособны. И в решающий момент Арчил просто займет место убитого Михо. А он, Гурам Хотивари, правая рука Мосешвили, собственно, и подготовивший всю операцию, останется не у дел. Такая перспектива его мало устраивала. Он задумался еще раз. Решение нужно было принимать быстро, и выбор был мучительно трудным. Он поднес свой телефон к глазам. В последнее время у него начало портиться зрение. Набрал номер телефона Гогия, того самого, который поднимал только Арчил, лично.

– Слушаю, – раздался недовольный голос Арчила.

– Батоно Арчил, – он впервые говорил с Гогия абсолютно спокойно, – это я, Гурам.

– Что нужно? – Арчил не любил Хотивари и все-гда ясно давал это понять.

– Мы тут посоветовались, – начал Гурам, – нужно все-таки решать, как быть с долей Михо. Семья все положенное получит, но с остальным что делать? Какой процент делить, с кем?

– Это пусть тебя не волнует. Михо ушел – теперь нужно, чтобы кто-то возглавил его фирму. Мы тут советовались, решили, что Зураб подойдет лучше всех. А я стану председателем совета компании. Устраивает?

Он не предложил ничего Хотивари, и это было больше чем оскорбление. Но показывать сейчас свою обиду нельзя. Гогия вполне способен отомстить в оставшиеся ему несколько часов жизни. А вот спросить следует, иначе Арчил начнет его подозревать. И тогда – ведь человек Рябого может и промахнуться.

– Батоно Арчил, а мне вы ничего не оставляете? – спросил Гурам. Голос почему-то получился веселым.

– Не беспокойся, не забудем. Свою долю ты тоже получишь, – снисходительно сказал Арчил Гогия.

И подписал себе смертный приговор.

– Спасибо большое. – Ему была приятна сама мысль, что он в последний раз говорит со своим грозным противником-соратником. «В последний раз говорит», – подумал Гурам.

– Скажите, – он уже просто продлевал это удовольствие, – а что нам делать со следователями, ведущими дело Михо. Людей за ними больше не посылать?

– Держи людей, конечно. Мы еще убийцу не нашли, – напомнил ему Арчил. – Зачем глупые вопросы задаешь?

– Если вдруг я вас не найду, – он почувствовал, что нужно кончать беседу, – с кем мне связаться?

– Найдешь. А если не найдешь, позвони Теймуразу, он все сделает.

Гурам Хотивари положил трубку. В конце концов, специалист из Детройта мог ошибиться и не суметь подсоединиться к телефону Лазарева. Он подумал о пышных похоронах Арчила и улыбнулся.

– Председателем совета, – прошептал Гурам и расхохотался.

Чижов, узнавший из газет о нападении на инкассаторскую машину у центрального офиса «Гамма-банка», даже не подумал увязать это преступление с убийством Михо. Но Михеев все-таки позвонил в МУР узнать, кто именно участвовал в нападении. Получив сообщение, он долго кусал сигарету, сжевывая ее до последнего. Схема выстраивалась вполне логичная. Он знал, что банк принадлежит Борису Лазареву. И знал, что фактическим совладельцем является Рябой. И, соединив все факты, можно было получить ошеломляющий результат.

В городе началась война между преступными группировками, очевидно, не поделившими какой-то слишком большой приз. И логическими звеньями этой цепи являлись сначала убийство Михо, а затем налет его соотечественников на людей Лазарева, с подачи Рябого, совершившего это убийство. К тому же выяснилось, что Вахтанг Стомболишвили, эмигрировавший в Америку два года назад, имел три судимости и был одним из ближайших людей покойного Михо. Логический ряд выстраивался безукоризненно, но от этого было не легче. Прокурор Морозов требовал найти убийцу. И найти как можно скорее. Теперь Михеев понимал, что убийца Мосешвили и Семеновой один и тот же человек. Его не станут убирать именно из-за большой квалификации. Такими людьми не бросаются. Но почему Мосешвили остался один и открыл ночью дверь незнакомцу? Почему?

Чижову он долго объяснял расстановку сил, рассказывая о своих предположениях. Для молодого следователя столь откровенные слова о беспределе, царившем в городе, были по-своему оскорбительны. Коренной москвич, родившийся и выросший в этом городе, он любил Москву той самой любовью, какой любят первую девушку, своих первых друзей по школе, свой дом и свою улицу. Собственно, все это и включало понятие родного города, в котором теперь шли преступные разборки мафии.

В этот вечер Арчил заканчивал работу раньше обычного. Он обещал заехать к своему другу в ресторан – у того был юбилей, и Арчил не любил опаздывать на такие торжества. Надев плащ, он вышел из кабинета. У дверей стояли двое телохранителей.

– Завтра приходи пораньше, – приказал он длинноногой красавице, работавшей его личным секретарем-референтом. Она опустила длинные ресницы. Арчил нашел ее на конкурсе красавиц и довольно долго готовил, прежде чем взял референтом. Красивые и умные девушки были большой редкостью. Последнее качество в них приходилось просто вколачивать. Правда, теперь она получала зарплату, примерно равную заработной плате Президента, премьер-министра и руководителей обеих палат Государственной Думы, вместе взятых.

Внизу, в вестибюле, было еще два человека. Водители уже выбежали на улицу заводить моторы. Арчил оглянулся. «Может, вернуться?» – вдруг почему-то подумал он. Там столько работы, а нужно ехать на этот юбилей. Но, подавив минутную слабость, он решительно шагнул к уже открытым дверям, вдыхая свежий, немного холодный воздух. Здесь, у парадного входа его офиса, машинам запрещено было останавливаться. Охранники побежали по лестницам. Вокруг никого не было.

Арчил сделал два шага и внезапно почувствовал, как его словно сзади ударили. Он покачнулся. Словно кто-то из охранников сильно ударил по шее. И первая гневная мысль была – кто посмел?

Второй удар он еще успел почувствовать перед тем, как свалился на лестницу. Охранники, доставшие оружие и рассыпавшиеся в разные стороны, открыли беспорядочный огонь, не понимая, в кого и зачем они стреляют. Потом рассказывали, что было ранено два случайных прохожих. А убийцу, конечно, опять не нашли.

Глава 19

Джафаров и не думал, что так хорошо начатый день закончится такими трагическими событиями. После ухода иностранцев он позвонил в Хатаинский район, попросил установить наблюдение за квартирой Манафова, продиктовав адрес. Затем занялся неотложной текучкой, сразу накопившейся за два дня его отсутствия. Кязимов уже ушел на коллегию, и он сумел перейти в свой кабинет, где и работал примерно до половины шестого вечера.

Именно тогда к нему позвонил начальник следственного отдела Хатаинского райотдела майор Рахманов, которого Мирза знал еще со студенческих времен.

– Слушай, – возбужденно сказал Рахманов, – что за адрес ты дал нашему уголовному розыску? Они установили наблюдение – вот уже часа четыре, – и там все время какие-то события происходят. Не боишься?

– Не понял, – удивился Джафаров, – чего я должен бояться?

– Там же офис иностранной компании, – пояснил Рахманов, – они объединили сразу четыре квартиры и сделали себе приличный офис. Этим делом не мы должны заниматься, а Министерство национальной безопасности.

– Подожди, подожди, – заинтересовался Джафаров, – как офис? На восьмом километре? – Так назывался этот огромный спальный район города, где жили сотни тысяч людей.

– А что здесь странного? Мы, по-твоему, слишком далеко от центра расположены? Так это же хорошо. Тихо, спокойно.

– Послушай, какая компания там находится?

– Да черт его знает! Какая-то турецкая. Здесь все время бывают машины, в том числе и с дипломатическими номерами. А ты поручил нашим ребятам следить за офисом. Нехорошо.

– Да я им дал адрес квартиры Манафова! – рассердился Джафаров.

– Нет давно уже там квартиры, – терпеливо объяснил Рахманов, – вот уже сколько времени никто не живет. Там совместное предприятие.

– Чем они занимаются, знаешь?

– Импортом, экспортом. Чем сейчас все занимаются? Привозят товары, увозят товары. Торгуют с Ираном, Турцией, Грузией, Россией. В общем, всем понемножку. Они сегодня как раз товар получали. Там первый этаж они приспособили под склады, а второй этаж, из двух квартир состоящий, под офис. Мои ребята там тоже были. Никакого криминала. Участковый говорит, очень хорошие ребята. Всегда такие вежливые, спокойные. В общем, это номер пустой. Можешь снимать наблюдение.

– Видимо, да, – согласился Джафаров. – Откуда груз они получили, хоть знаешь?

– Вот это знаю точно. Наш сотрудник там был, проверял, когда машина приехала. Из иранского города Асландуз…

– Откуда? – закричал Джафаров.

– Из Ирана, – растерялся Рахманов, не понимавший, почему вдруг так занервничал его старый знакомый.

– Город какой? – снова закричал Джафаров.

– Асландуз…

– Я сейчас к вам приеду! – бросил трубку Мирза. Хорошо еще, что оружие, выданное ему для поездки в Бейлаган, здесь. Он взял пистолет, положил его в карман плаща. Вообще-то работники прокуратуры не носили оружия, но из-за военного положения многие ходили с оружием даже в городе.

Выбежав на улицу, он увидел кавалькаду автомобилей, выстроившихся у здания.

«Придется бежать до Баксовета, – с огорчением подумал Джафаров, – ловить там такси».

Он заспешил вниз по улице, обходя строгие «Волги», застывшие словно в парадном строю. Поймав наконец автомобиль, он поехал в Хатаинский райотдел. Расплатился с водителем, вбежал в кабинет Рахманова.

– Нужно срочно провести там обыск, – задыхаясь, сказал он. Рахманов удивленно посмотрел на своего старого знакомого.

– С ума сошел. Это же иностранцы. Нам голову оторвут.

– Обыск, – упрямо твердил Джафаров, – сейчас я выпишу санкцию.

– Да не дадут тебе людей туда повести, – разозлился Рахманов. – Сначала доложить нужно начальнику райотдела. Совсем вы с ума сошли в прокуратуре от безделья.

– Идем, – согласился Джафаров, – идем к начальнику.

Рахманов, не сказав больше ни слова, первым вышел из кабинета. Начальник райотдела был уже немолодой, флегматичный Рамиз Бабаев. Назначенный на эту должность за неимением лучших кандидатов, невзрачный, тихий, спокойный Бабаев был вместе с тем довольно опытным работником милиции, более двадцати лет проработавшим в органах БХСС.

Теперь, слушая взволнованную, сбивчивую речь Джафарова, он сразу понял, что обыск нужно делать немедленно. Но вот обыск в иностранной компании вызывал у него мало энтузиазма.

– Понимаете, – мягко говорил он Джафарову, – там представительство другой компании, другой страны. Мы должны сначала позвонить в посольство, предупредить их. Вдруг будет какой-нибудь скандал? Это все не так просто. Вы же меня понимаете?

– Это вы меня не понимаете, – кипятился Джафаров. – Хотите, я позвоню начальнику горотдела. Или в ваше министерство. Но вы мне дайте людей, это очень важно.

– А кто будет отвечать, если что-нибудь случится? – спросил Бабаев.

– Я. Хотите, напишу вам расписку! – закричал Джафаров. – Да поймите вы наконец, речь идет о банде. О совместной банде азербайджанцев и армян, переправляющих через границу наркотики. Разве вы не патриот?

Удар попал точно в цель. Можно быть жуликом, флегматиком, взяточником. Можно даже быть вором. А вот не быть патриотом во время войны – это уже стыдно. И небезопасно. Могут просто снять с работы.

– Вы так ставите вопрос, – осторожно заметил Бабаев.

– Так вы дадите мне людей или нет? Санкцию на обыск я выпишу сам, – заявил Джафаров.

Бабаев, вздохнув, посмотрел на все время молчавшего Рахманова и обернулся к селектору:

– Дежурный? Васиф, ты? Кто у нас сегодня здесь в райотделе есть? Нужны ребята для обыска.

– Вы же знаете, товарищ полковник, – услышали они громкий голос, – все сейчас отдыхают. Две ночи работали, облаву делали.

– Знаю. Но кто-нибудь есть. Посмотри там в инспекции по делам несовершеннолетних. У них всегда сотрудники без дела слоняются. В общем, найди трех-четырех человек.

– Сейчас сделаю, товарищ полковник, – ответил дежурный. Бабаев посмотрел на Джафарова.

– До завтра подождать можно? – спросил полковник.

– Нельзя, – твердо ответил Джафаров.

Бабаев тяжело вздохнул.

– Всегда у следователей вот такая спешка, никак подождать не могут.

Зазвонил селектор. Он нажал кнопку.

– Ну что, Васиф? Нашел кого-нибудь?

– Да. Бригада готова. Участковый, инспектор ИДН и Кязим, он вернулся только что.

– А Кязим кто? – спросил Джафаров. – Из санитарной службы? – Рахманов сумел подавить улыбку.

– Почему так говоришь? – недовольно заметил Бабаев. – Из уголовного розыска, конечно. Лучший наш оперативник. У участкового оружие тоже есть. Сейчас выдадут оружие Джафару, инспектору ИДН, и можете вместе ехать. Думаю, хватит четверых.

– Хватит, хватит, – поднялся наконец Джафаров. – Спасибо.

– Да не за что. Только там, смотрите, поаккуратнее. Чтобы я потом жалоб не получал, – добавил Бабаев.

Джафаров вышел из кабинета. Почти сразу вышел Рахманов.

– Говорит, горячий ты, – улыбнулся Рахманов.

Мирза, ничего больше не сказав, отправился в дежурную часть. Там уже стоял участковый, высокий полный майор с немного одутловатым лицом. Увидев Джафарова, он козырнул. От майора сильно пахло спиртным. Демонстрируя только что полученный пистолет, в дежурную часть вошел Джафар Нагиев. Инспектор ИДН раньше работал в ОБХСС, но после того, как выяснилось, что социалистической собственности не бывает, эти службы расформировали и Джафара перевели в ИДН. Хорошо еще, что Бабаев не забыл его и пригласил в Хатаинский район. Своей работой инспектор ИДН был не просто недоволен. Он ее ненавидел. И это соответственно отражалось на его службе. Сидеть в звании капитана в ИДН было глупо и унизительно, и все эти переживания были видны на лице Нагиева, самолюбивого и нервного. Третьим появился сотрудник уголовного розыска. Этот сразу понравился Джафарову. Он жевал какую-то булку, видимо, был голоден. Невысокого роста, подвижный, он крепко пожал протянутую руку Джафарова. В другой он держал кусок булки.

– Поедем, – сказал Джафаров, – кажется, все в сборе.

Водитель, молодой парень с сержантскими нашивками, уже ждал их во дворе у своего «жигуленка». Другой машины в райотделе, кроме «Волги» самого начальника, в это время здесь не было. Джафаров сел впереди, остальные трое разместились сзади.

– Адрес знаете? – спросил Кязим.

Джафаров сказал.

– Это недалеко, – вздохнул участковый. – Могли бы и пешком.

– Ничего, – успокоил его Кязим, – потом машина развезет нас по домам. Развезешь? – спросил он у водителя.

– Конечно, – засмеялся парень.

Они подъехали к зданию в седьмом часу вечера. В офисе горел свет.

– Слава богу, – сказал участковый, – а то пришлось бы их искать по всему городу.

Они вышли из автомобиля, поднялись по лестнице и постучали в железную, почти сейфовую дверь.

– Кто там? – спросили за дверью.

– Ваш участковый. Откройте, – оглянулся на остальных майор. Дверь со скрежетом открылась.

Даже если бы Джафаров никогда не видел фотографии, он узнал бы этого небольшого парня по описаниям Али и отца Эфендиева. Но он видел и фотографию.

– Что нужно? – недовольно спросил Манафов. Это был он.

– Вот постановление об обыске, – протянул бланк, написанный прямо в машине, на ходу, Мирза Джафаров.

– Да? – удивился Манафов, даже не посмотрев на бумагу. – А что здесь искать будете? Здесь иностранная компания.

– Мы знаем, – кивнул Джафаров. – Кроме вас, кто-нибудь в офисе есть? Или на складе?

– Нет, – немного неуверенно сказал Манафов, – никого нет.

– А у вас есть документы? – спросил Кязим. Он, видимо, тоже что-то почувствовал. Сказался опыт.

– Конечно. – Парень прошел к столу, доставая из кармана пиджака паспорт.

Кязим взял документы, начал внимательно изучать их.

– Зейнал Манафов, – громко прочел он, явно для Джафарова. – Вы гражданин Азербайджана, а что вы здесь делаете?

– Работаю на эту фирму, – ответил парень.

Это был он. Такая удача бывает одна на тысячу. У Джафарова пересохло во рту. «Сукин сын, – подумал он про себя. – Теперь ты от меня не уйдешь».

Участковый и инспектор ИДН лениво осматривались вокруг. Для них не было ничего необычного в беседе. Видимо, для постижения нюансов человеческой психики нужно иметь и большой опыт. Кязим этот опыт явно имел. И он нравился Джафарову все больше и больше.

– Сейчас мы начнем обыск, – спокойно сказал Кязим. – У вас есть в компании какие-нибудь незаконные предметы хранения – оружие, взрывчатка?

– Нет, – хмуро ответил Манафов. Он о чем-то думал.

– А наркотики? – спросил Джафаров. – Тоже нет?

Манафов хмуро посмотрел на Мирзу. Он не испугался. Но был явно не в настроении.

– Тоже нет, – односложно ответил парень.

– Думаю, понятых пока приглашать не надо, – махнул Кязим. – Это для фильмов хорошо и в книгах читать. А в жизни…

Джафаров усмехнулся, он все это хорошо знал.

Участковый и инспектор ИДН начали проверять лежавшие в другой комнате ящики.

– А наверх можно пройти? – спросил Джафаров.

– Там двери закрыты. А у меня ключей нет, – нагло ответил Манафов.

– А где ключи? – спросил Кязим.

– У хозяев, наверно, – парень пожал плечами.

– Я поднимусь наверх, посмотрю, – предложил Кязим.

Джафаров согласно кивнул головой. Наверх вела лестница прямо из соседней комнаты, видимо, недавно поставленная. Кязим поднялся по лестнице, постучал по железной двери.

– Придется автогеном резать, – громко сказал он, чтобы услышал Манафов.

Тот неприятно поежился, затем спросил:

– А до утра подождать нельзя?

– Нельзя, – строго ответил Кязим, – государственное дело. Ну что, будем вызывать мастеров, резать дверь? Чего стоишь, отвечай.

В этот момент инспектор ИДН вернулся в комнату, где они разговаривали.

– Что с ним говорить! – властно произнес Джафар Нагиев, забывший, что здесь он не представитель ОБХСС. – Ломать дверь, и все. Он еще будет говорить что-то.

Кязим спустился по лестнице, подошел к Манафову:

– Будем ломать? – спросил он.

Тот молчал. И в этот момент все испортил Джафар Нагиев.

– Ты кто такой, что молчишь, – закричал он на парня, – тебя спрашивают, отвечай! – Он толкнул Манафова, и тот, неловко оступившись, упал. Из кармана вылетел пакетик с белым порошком.

– Ах ты, сука! – разозлился окончательно Нагиев. – Анашу держишь, наркотики. Вот я тебя…

Он замахнулся на Манафова, и в этот момент сверху прозвучал выстрел. Нагиев растерянно оглянулся и упал лицом вниз.

Прозвучал следующий выстрел – в Кязима, но тот, мгновенно оценив обстановку, успел толкнуть Джафарова и лечь на пол. Сверху раздалась автоматная очередь. Там было никак не меньше двоих. Растерявшийся участковый спрятался за коробками, даже забыв достать свое оружие.

Джафаров достал пистолет.

– Кончайте стрелять! – громко крикнул он.

В ответ раздалась еще одна, более длинная, очередь.

– Кажется, нашего дурака убили, – зло сказал Кязим, показывая на неподвижно лежавшего Джафара Нагиева.

В этот момент раздался еще один выстрел. Почти рядом с его головой. Это Зейнал Манафов, неизвестно откуда доставший оружие, укрылся за столом. Положение их было довольно неприятным. К дверям подойти они не могли, Манафов мог спокойно расстрелять их. А сверху нападавшие могли в любой момент спуститься, и тогда они оказались бы между двух огней.

– Черт бы побрал этого труса! – ругал участкового Кязим. – Достань пистолет, – закричал он, – будь мужчиной – Манафов к тебе спиной стоит!

Крики предназначались скорее для бандита, чем для окончательно перетрусившего участкового. Манафов понял, что может стать удобной мишенью, и пополз в сторону сложенных мешков, чтобы укрыться за ними.

– Я постараюсь отвлечь их внимание, – предложил Кязимов, – вы уходите. Позвоните к нашим в райотдел, пусть высылают людей. Ребята там наверху просто так сдаваться не будут.

Джафаров кивнул. Сделав два выстрела, он бросился к дверям. Сверху снова начали стрелять, но он уже добежал до дверей, когда обернулся на мгновение и получил пулю в левую руку от Манафова. Словно сильный удар по руке. Выбежав за дверь, он услышал редкие одиночные выстрелы. «Может, участковый все-таки достал свой пистолет», – со злостью подумал Джафаров, подбегая к первому телефону-автомату. Тот, конечно, был сломан. Сломан был и другой. Он бросился в подъезд соседнего дома.

Напрасно звонил он в первую, вторую, третью, четвертую квартиры. – Откройте, – кричал Джафаров, морщась от боли, – позвоните в милицию! Там убивают сотрудников милиции!

Напуганные его видом люди двери, конечно, не открывали. За последние годы столько было всяких переворотов и столько всяких бандитов, что люди уже разуверились во всем и предпочитали прятаться в своих квартирах.

На верхней площадке кто-то открыл дверь. Наконец-то. Джафаров бросился наверх. Там стоял какой-то старик лет семидесяти.

– Что случилось? – спросил старик. – Крики слышал.

– У вас есть телефон?

– Есть.

Джафаров, довольно невежливо толкнув старика, бросился в комнату. Набрал номер дежурного по городу, с трудом удерживая дрожавшие от волнения пальцы. Левая рука была вся в крови.

– Быстрее, – попросил Джафаров, – звоните в Хатаинский райотдел, высылайте людей. Здесь идет стрельба, только очень быстро.

Дежурный, которого не испугали бессвязные крики Джафарова, спокойно записал адрес и пообещал, что помощь будет.

– Что случилось? – спросил старик. – Вы весь в крови.

– Спасибо вам большое, – вздохнул Джафаров, – что дверь открыли. Звоните ноль два и ноль три. Вызывайте машины.

– Хорошо, – кивнул старик, – не беспокойтесь. Я ничего не боюсь. Сына моего убили в январе девяностого, а жена умерла. Я всем позвоню. Давайте я вам помогу, у вас кровь на рукаве.

– Нельзя! – Джафаров побежал вниз по лестнице. – Там моего друга убивают! – закричал он на весь подъезд.

Выбежав из дома, он снова бросился к зданию компании. Там все еще раздавались выстрелы. Он успел заметить, как со двора выезжает какой-то автомобиль. Кажется, «Дайво». Сидевший за рулем показался ему знакомым. Еще не осмыслив, кто это, он поднял пистолет, сделал несколько выстрелов в уходящую машину. За рулем был тот самый, лысый, которого он видел на фотографиях Лаутона.

Он подкрался к дверям.

– Кязим, ты жив? – закричал он изо всех сил.

– Жив еще, – с облегчением услышал он в ответ, – не убили пока, сволочи. А один сбежал. Кажется, в окно выпрыгнул. Ты лучше на улице будь, чтоб и второй не убежал. – Снова раздалась автоматная очередь.

Затем он услышал, как кто-то прыгает со второго этажа. По двору бежал молодой парень лет двадцати пяти.

– Стой! – закричал изо всех сил Джафаров. – Стой, тебе говорят!

Он поднял пистолет и, почти не целясь, выстрелил. Парень, как-то комично всплеснув руками, с разбега упал.

Он прислушался. В доме как будто стихли выстрелы. Он снова подошел к открытой двери.

– Манафов, – закричал Джафаров, – твои товарищи убиты, выходи с поднятыми руками!

– Стрелять не будете? – спросил Манафов.

В комнате стоял дым, пахло гарью.

– Кязим, жив еще? – спросил Джафаров.

– Жив пока, – услышал он знакомый голос, – ногу немного зацепили.

С оглушительными звуками сирены к дому начали подъезжать автомобили милиции, или, как теперь они назывались, полиции. Джафаров заглянул в комнату. Кязим лежал на полу, улыбаясь ему. В дальнем конце комнаты уже окончательно пришедший в себя участковый бил по шее Манафова, вымещая на нем свой страх и свою трусость.

– Не нужно это делать, – попросил Джафаров.

Ворвавшиеся в дом люди схватили Манафова, вывели его во двор. Врачи уже грузили на носилки Кязима. Джафаров подошел к нему.

– Спасибо тебе, – пожал он руку инспектору уголовного розыска.

– Ладно, – махнул рукой Кязим, – домой торопился. Сегодня день рождения жены, а я ей такой подарок.

Следом вынесли труп Джафара Нагиева.

Вышел, опасливо озираясь, участковый. Он боялся, что Джафаров начнет его ругать прямо при людях. Мирза только махнул на него рукой. Кто-то передавал сообщение о смерти Джафара Нагиева, остальные осматривали помещение.

Джафаров подозвал к себе Рахманова.