Текст книги "Закон негодяев"

Глава 27

Они въехали в город почти на предельной скорости.

– Откуда вы знаете про Садыхова? – спросил Джафаров.

– У нас были и его фотографии, – ответил Дьюла, внимательно глядя вперед. – Но мы их вам не показывали. Не хотели нервировать раньше времени. Об этом знал только он.

Дьюла показал на сидевшего рядом с ним сотрудника Интерпола.

– Как вас зовут? – спросил Джафаров, нагибаясь вперед.

– Эльмар Агаев! – крикнул тот. Джип несся вперед с огромной скоростью.

– Очень приятно. Я Мирза Джафаров, следователь по особо важным делам прокуратуры республики.

– Я знаю, – улыбнулся Агаев. – Весь город слышал о вашем мужестве на складе этих мерзавцев.

– Значит, у них была фотография Садыхова. Почему они ее мне не дали?

– Он был в Турции вместе с одним человеком. Они не хотели, чтобы вы видели его фотографию раньше времени. Это было очень опасно и для вас, и для них.

– Пашаев? – спросил Джафаров.

Агаев, сжав зубы, кивнул головой.

– А куда мы теперь едем?

– В другую сторону от города, – пояснил Агаев. – Там, в районе Перикишкюля, у Сумгаита есть закрытое хозяйство Пашаева. Садыхова повезли туда утром. Они беспокоятся, что Велиев может дать показания против Садыхова.

– Вы и это знаете?

– Конечно. Мой сотрудник был в отделе МВД, когда туда приходил ваш следователь. Караев, кажется.

Джафаров кивнул головой. Все вставало на свои места. Ему было немного неприятно от сознания того, что сотрудники Интерпола скрыли от него фотографии Пашаева и Садыхова. Но он понимал, что они поступили верно. Если бы им не удалось выйти на эти пропуска, никаких доказательств, кроме фотографий, у него не было бы. А для «непотопляемого» Пашаева фотографии его пребывания в Турции не могли считаться серьезным обвинением. Даже если на фотографиях он был вместе с бандитами, стрелявшими вчера в Джафарова. Тогда ему ничего не удалось бы доказать и в лучшем случае его просто убрали бы из органов. В худшем – Джафаров понимал, что для Пашаева он почти ничто. И убрать следователя прокуратуры в городе, где убивали людей очень высокого ранга, ничего не стоит. Для этого можно нанять сколько угодно убийц по очень низкой цене. Возвращающиеся с фронта озлобленные и измученные солдаты были прекрасным пополнением для отряда киллеров. Жизнь человека не стоила почти ничего. За несколько тысяч долларов можно было нанять убийцу.

– Что думаете делать? – спросил уже у Дьюлы Джафаров.

– Сначала нам нужно найти Садыхова.

Нужно отдать должное Дьюле – он вел машину в чужом городе почти идеально. Сидевший на заднем сиденье, рядом с Джафаровым Джеральд Лаутон почти не выказывал признаков беспокойства. Он уже получил сообщения о событиях в Москве и Батуми. Все эти события были звеньями одной цепи, и повсюду шла ожесточенная борьба за новые рынки сбыта, новые каналы поступления наркотиков. Его интересовал только один человек – тот самый лысый, так неуловимо уходивший в Батуми и Баку от своих преследователей. Он был координатором действий на Кавказе и очень серьезно интересовал Лаутона. Именно через него можно было выйти на людей, поддерживающих постоянные связи с Европой через Турцию, Иран, Пакистан. Это было даже важнее задержания каких-то бандитов или их покровителей. Именно связи наркомафии должен был установить Лаутон. И он твердо знал, что для выполнения своей задачи он должен взять лысого.

Машина въехала в город.

– По верхней дороге, – показал Агаев в правую сторону от метро. – Оттуда быстрее попадем на Сумгаитскую дорогу.

Дьюла, согласившись, резко взял вправо. При таких дорогах джип был, пожалуй, лучшим средством передвижения в данной ситуации.

– А кто такой этот лысый? – поинтересовался Джафаров. – Он все время уходит от меня, словно дразнится. Я очень хочу с ним встретиться.

– Мы сами не знаем, – ответил Агаев. – Они считают, что это координатор, присланный сюда из-за рубежа. Он хочет наладить новый канал поступления наркотиков через Грузию в Турцию и Европу. Везти их из Ирана в Турцию нельзя, турки сейчас очень сильно укрепляют свою границу. Там постоянные волнения из-за курдов.

– Да, я знаю, – Джафаров снова откинулся на сиденье, обдумывая ситуацию.

Именно он ответит в случае чего за неуспех операции. Именно он и должен будет в случае успеха арестовать Пашаева. А вот сделать это будет очень сложно. Во-первых, у Пашаева многочисленная охрана, во-вторых, нужно согласие Милли меджлиса, высшего законодательного органа республики, так как Пашаев является депутатом Верховного Совета. А можно заранее предсказать, что многие депутаты будут против выдачи Пашаева следственным органам. От сознания суммы всех обстоятельств он даже разозлился. Получалось, что Пашаев действительно неуязвим. Джип, не сбавляя скорости, выехал наконец на Сумгаитскую дорогу. К Пирикишкюлю, или, как его теперь называли, Мушвигобаду, они подъехали через полчаса. У поселка джип резко затормозил, сворачивая влево, на дорогу, ведущую к бывшим воинским частям. Там традиционно были лагеря резервистов Советской Армии и находились разного рода опорные пункты двух полков мотострелковой дивизии.

Лаутону в нос ударил резкий, непривычный запах. Он поперхнулся, закашлял.

– Что это? – спросил он изумленно. – Почему здесь такой запах?

– Рядом комбинат по переработке кур, – пояснил Агаев на английском языке.

– И здесь всегда такой запах? – изумился Лаутон.

– Всегда.

– Как же здесь можно жить? Как живут эти несчастные?

– Привыкли, – показал в сторону поселка хмурый Агаев. Джип успешно преодолевал очередную лужу на дороге – мартовская распутица делала дорогу в сторону бывших военных городков почти непроходимой.

Они кружили еще минут двадцать, пока наконец не остановились у выглядевших заброшенными нескольких домиков с чудом сохранившимися красными звездами на фасадах.

Джафаров уже собирался идти в сторону домов, когда Агаев остановил его.

– Посмотрите, – тихо произнес он, – там стоят два «УАЗа» и «Волга». Значит, в домиках кто-то есть. Вы взяли с собой оружие?

Джафаров достал свой пистолет.

Агаев осторожно, сильно пригибаясь, пошел в сторону домиков. Лаутон, Дьюла, Джафаров ждали его, приготовив оружие. По существующим положениям сотрудникам Интерпола разрешалось приезжать в страну, куда они были направлены, с оружием. Во время перелетов оружие сдавалось пилотам и выдавалось после приземления самолета. Теперь они все трое ждали условного сигнала.

«Неужели опять придется стрелять?! – раздраженно подумал Джафаров. – Мы все становимся какими-то ковбоями, а наша история становится глупым и плохо поставленным вестерном». Он имел в виду не историю их поездки в этот маленький военный городок, насчитывающий всего пять домиков. Он думал об истории своего народа.

Из первого домика донесся чей-то крик, выстрел. Затем еще один крик, и все смолкло.

– Быстро туда, – предложил Лаутон.

Они бросились к домику почти бегом и вбежали в него, чуть не сломав входную дверь. Спиной к ним стоял Агаев. Это было первое, что увидел Мирза. Затем он заметил двух молодых парней, сидевших на кровати и не скрывающих своего ужаса. На стуле, прямо перед Агаевым, сидел тот самый лысый, который ушел от Джафарова вчера. И который был в горах вместе с Манафовым. От осознания своей удачи Джафаров не сумел даже скрыть какую-то растерянную и счастливую улыбку.

– Хотел достать оружие, – пояснил Агаев, не сводя с лысого направленного пистолета, – пришлось выстрелить в воздух, чтобы он понял.

– Здравствуйте, Александр Петрович, – устало сказал Джафаров, – вот мы наконец и встретились. Давно вас ищу.

Лысый метнул на него злой взгляд, но промолчал.

– Он и был координатором, – кивнул на своего пленника Агаев. – Только он никакой не Александр Петрович. И вообще не русский и не гражданин наших республик. Он грек – Константин Пападопулос, так, кажется, ваше настоящее имя? – спросил он, обращаясь к «Александру Петровичу».

Тот молчал, ничего не отвечая.

– А меня вы тоже не узнаете? – спросил по-английски Лаутон. – Неужели действительно не узнаете?

– Узнаю, – ответил грек. – Только почему вы здесь, с этим быдлом? Неужели не могли найти себе более достойных союзников?

– Эти люди сделали все, чтобы найти и арестовать вас, Пападопулос. Хотя, думаю, и это не ваша настоящая фамилия. Игра закончена. Мы будем настаивать выдать вас Франции или Италии, где у вас набирается целый букет преступлений. Хотя в Азербайджане вы тоже успели отличиться.

– Прекратите, – поморщился грек, – какая выдача? Здесь же варвары, дикари. Они толком даже объяснить ничего не могут.

– Поэтому вы решили создать параллельный коридор именно здесь? – уточнил Лаутон.

– Я вас не понимаю.

– Вы все прекрасно понимаете. Ваши люди напали в Батуми на катер Шалвы Руруа, убив его людей. Это именно вы возглавляли объединенную группу армяно-азербайджанских проводников-бандитов, переправляя в Иран необходимые суммы наличных денег. Именно вы организовали получение товара в Асландузе и переправку его сюда. И именно вы являетесь координатором, присланным сюда из Турции. Я даже знаю, что в Турцию вы прилетели из Нью-Йорка. Сказать, кто вас послал?

«Александр Петрович» махнул рукой.

– Не нужно издеваться, Лаутон. Я знаю, как вы умеете работать. Признаю – я проиграл, но из этого пока ничего не следует.

– Так кто вас сюда послал?

– А вы имеете право меня допрашивать? Ваша задача передать меня органам полиции местного государства. Вот и действуйте, пусть они меня допрашивают.

– Я жду, – терпеливо произнес Лаутон.

– Никто, – не выдержали нервы у его собеседника, – никто не посылал.

– Вы пытаетесь наладить новый коридор. Именно поэтому вы вошли в контакт с «мингрельской группой» в Грузии, наладили отношения в Азербайджане с группой влиятельных лиц. Вы посланец русской мафии из Нью-Йорка, – Лаутон говорил, выделяя каждое слово. – Вас прислал в Закавказье Рябой.

Грек злобно уставился на него.

– Считаете себя умнее других, мистер Лаутон?

– Во всяком случае, умнее вас, Пападопулос. Мы послали запрос в Интерпол. Как только я получу ваши отпечатки пальцев, я наконец узнаю и ваше настоящее имя, ведь Пападопулос – тоже прикрытие, верно?

– Будьте вы прокляты, – уже равнодушно сказал грек, – делайте что хотите.

– Кто эти люди? – спросил Агаев, показывая на двух ничего не понимавших парней. Они только слышали иностранную речь и вдруг осознали, что могут быть обвинены в шпионаже.

– Мои «телохранители», – плюнул на пол грек, – с такими дураками приходится работать.

– А где Садыхов? – спросил Дьюла.

– Он улетел, еще сегодня утром.

– Куда улетел?

– Он – совсем пустое место. Трус и слизняк. Зачем он вам нужен?

– Отвечайте, – потребовал Лаутон.

– В Москву, – нехотя выдавил грек.

– Дьюла, передай в Москву, пусть его там возьмут, – попросил Лаутон и, уже обращаясь к плененному бандиту, уточнил: – Вы здесь по распоряжению Пашаева. Верно?

– Может быть. Только до него вам все равно не добраться. Слишком важная фигура. Кстати, мои документы все у него. Он взял мой паспорт, пообещав сделать визу для проезда в Москву. Если вы так хотите, можете попытаться забрать мой паспорт у него. Посмотрим, как это вам удастся.

– Куда мы их можем отвезти? – спросил Лаутон. – Предупреждаю: этот тип очень опасен.

– В тюрьму Министерства национальной безопасности, – предложил Агаев. – Заместитель министра Расим Пашаевич уже предупрежден обо всем. Думаю, он не станет возражать.

– Тогда поехали.

Разместились они в двух машинах, чтобы забрать с собой всех троих захваченных бандитов. По предложению Лаутона на грека надели наручники, и он всю дорогу просидел, молча кусая себе губы. В Министерстве национальной безопасности их уже ждали. По указанию Расима Пашаевича каждого из захваченных посадили в отдельную камеру, дабы они не могли общаться друг с другом. Агаев, коротко доложив ситуацию, попросил разрешения ехать на правительственные дачи, где находился сам Пашаев.

Заместитель министра национальной безопасности не ответил. Он думал. Приезд на дачу сотрудников Интерпола и прокуратуры вызовет неминуемый скандал. Рядом дачи Президента, спикера, премьера. Сам Расим Пашаевич живет в одном доме с министром национальной безопасности. На этих служебных дачах выдавали один дом на двоих. Или предоставляли квартиру в многоэтажном доме. Арестовать Пашаева они не могут, только задержать на несколько часов. И то в крайнем случае. Но если будет найден паспорт, вина Пашаева будет доказана.

Заместитель министра колебался. Он понимал, какими могут быть последствия в случае неудачи. Но отступать было поздно. И неудобно. На него смотрели четыре пары внимательных глаз, среди которых двое были иностранцы.

– Может, вы позвоните Велиеву, чтобы он дал санкцию? – понял его колебания Джафаров.

– А он даст? – не поверил Расим Пашаевич.

– Позвоните, – попросил Мирза, – думаю, даст.

Заместитель министра поднял трубку правительственного телефона, набрал номер Велиева.

– Добрый вечер, Анвер Мамедович, – разговор давался ему не без внутреннего напряжения, – вас беспокоит Расим Пашаевич. Все по нашему делу. Сейчас у меня сотрудники Интерпола и ваш следователь по особо важным делам. Тот самый, с которым мы были вместе в Бейлагане. Да, Джафаров. Они настаивают на разрешении провести обыск у Пашаева. А тот сейчас на даче. Как думаете, их можно туда пустить?

Если бы в этот момент у Велиева не сидел Кязимов, он ответил бы категорическим отказом. Но в присутствии Кязимова… Он держал трубку и молчал…

– Простите, – спросил Расим Пашаевич, – вы ничего не сказали. Так им можно туда ехать?

«В конце концов, – подумал Велиев, – может, это и к лучшему».

– Да, – тихо сказал он.

Расиму Пашаевичу показалось, что он ослышался.

– Вы подпишете санкцию на обыск?

– У депутата обыск проводить нельзя, – Велиев говорил ровным голосом. – Но они могут туда ехать. Бывают исключительные обстоятельства. Это как раз такое дело.

– Вы берете ответственность на себя?

Велиев понял, что теперь решается все. И увидел взгляд Кязимова.

«Пропал», – подумал он обреченно.

– Беру, – произнесли непослушные губы.

Расим Пашаевич положил телефонную трубку.

– Можете ехать. Отправляйтесь немедленно. И дай вам бог не ошибиться. Иначе, ребята, мы больше никогда не будем работать в своих кабинетах. Это, кстати, касается и вас тоже, – добавил он, обращаясь к Лаутону и Дьюле.

Лаутон, выслушав перевод, заметил сквозь зубы:

– Я не знал, что представители местной элиты так могущественны. Но пусть это будет моим проколом. Я все равно поеду. Кажется, теперь я знаю, из каких именно кругов шла утечка информации, связанная с убийством Намика Аслана.

Они вышли за дверь, спускаясь по лестницам огромного здания МНБ. В последнее время после участившихся побегов из тюрьмы министерства вокруг здания возвели высокую ограду и добавили лишние посты…

– Расим Пашаевич прав, – вдруг сказал Джафаров, – если мы промахнемся, нам всем просто оторвут головы. И, возможно, в прямом смысле этого слова.

Глава 28

Прилетевший в Москву Дронго подробно рассказал Владимиру Владимировичу все детали своей батумской экспедиции. Лишь про отношения с Тамарой он умолчал. Это не относилось к его непосредственной деятельности в Батуми, и об этом можно было не говорить. Как настоящий мужчина он вообще не любил рассказывать о своих отношениях с женщинами кому бы то ни было, считая это сугубо личным делом, к которому нельзя прикасаться грязными руками. Более того, даже будучи значительно моложе, лет пятнадцать-двадцать назад, он и тогда не принимал участия в общих скабрезных беседах хвастающихся своими победами мужчин, считая это пошлым и недостойным занятием.

В свою очередь, Владимир Владимирович рассказал ему подробности развернувшейся в Москве войны между двумя мощными объединениями. Правда, по сведениям ВСК и Интерпола, эта война должна была скоро прекратиться. Обе стороны искали посредников для урегулирования своих спорных вопросов путем переговоров.

– Теперь уже не вызывает сомнения, – говорил Владимир Владимирович, – что война началась за новые коридоры, появившиеся в Закавказье. Группы Рябого – Лазарева решили начать наступление в традиционных местах правления кавказских группировок, у них на родине. Этим и объясняется налет на катер Шалвы Руруа, последние события в Баку, где бандиты отчаянно сопротивлялись, защищая свой склад с наркотиками. Прорисовывается интересная линия. В самом Азербайджане кто-то очень могущественный решил оттеснить Рафаэля Багирова и его людей от столь лакомой кормушки. Примерно такая же ситуация сложилась в Грузии, где «мингрельская группа», по существу, выступила против старых вождей Давида Гогия, Михаила Помешвили, Зураба Ахвледиани. Нападение на людей Шалвы Руруа без соответствующей поддержки извне было бы невозможным. И наконец, убийства в Москве. Все началось с убийства Мосешвили. Думаю, он, в свою очередь, готовил убийство Рябого. Дело в том, что несколько дней назад, почти сразу за убийством Михо в Нью-Йорке был убит его близкий друг Вахтанг. Мы считали, что это сделали люди Рябого. И представь наше удивление, когда мы узнаем, что убийцы отправились туда из Москвы по приказу Арчила Гогия. Значит, Вахтанг просто сдал Михо, за что и поплатился.

– У вас есть люди в их группах, – понял Дронго.

– У нас нет никого. Но у ФСК и МВД имеются свои агенты, которых они успешно используют почти во всех преступных группах. После смерти Вахтанга развернулась самая настоящая война. Все рассказывают об удаче Гурама Хотивари, сумевшего перехватить боевиков Рябого и уничтожить их. Кроме того, был убит заместитель Лазарева, фактически его правая рука – Зыков, которого застрелили люди Гогия. В свою очередь, противник ответил на это убийством Василия Черного, традиционно поддерживавшего хорошие отношения с кавказскими группировками, и самого Арчила Гогия.

Теперь они выжидают, решая, как быть дальше. Но, судя по нашим сведениям, обе группы готовятся к решающим схваткам. И одновременно ищут перемирия. Здесь, в Москве, для этого будут задействованы группы Рубинчика, контролирующего еврейскую мафию. Мне звонили из Баку. Там ищут исчезнувшего заместителя министра местной промышленности Садыхова, по указанию которого оформлялись пропуска объединенным группам бандитов, действующим в карабахском коридоре. Нужна координация усилий, а там по-прежнему идет война. Хотя ФСК уже начал налаживать контакты и с армянской, и с азербайджанской стороной. Оба государства отлично сознают, как трудно в одиночку справиться с этой заразой. И готовы идти в этих вопросах на любые контакты, на необходимую координацию действий. Что касается грузинской стороны, то они уже давно и довольно активно противодействуют наркомафии в своих портах. Рассказанный тобой случай о внедрении в банду Шалвы Руруа супруги его племянника как раз подтверждает мои слова. Нужна еще большая координация усилий – только в этом случае мы сможем добиться определенных успехов, – закончил Владимир Владимирович.

– Что мне делать?

– Искать Садыхова. Он должен был прилететь в Москву несколько часов назад. Его нужно обязательно найти. У него может быть паспорт с визой какого-нибудь государства, и если он улетит, мы потеряем очень ценного свидетеля. Так что твоя задача – срочно отыскать его в городе.

– Понимаю.

– А почему ты не спрашиваешь про семью своей сестры? – улыбнулся Владимир Владимирович.

– Не знаю. Я привык доверять словам резидентов. Вы сказали, что все будет в порядке. Я и молчу, не спрашивая ни о чем.

– Они сейчас в Санкт-Петербурге. Вот их адрес. Мы выделили им, с большим трудом, правда, двухкомнатную квартиру. Устроили мужа на работу. Сестра твоя пока сидит дома. Понимаешь – домой возвращаться им очень опасно. В ближайшие несколько месяцев у вас в Закавказье будет тяжело, очень тяжело. И ты должен действовать, не оглядываясь на своих родных. Только в этом случае у нас будет шанс. Согласен?

– Они нормально устроены?

– Еще как! Сестра плакала от счастья. Говорит, давно хотела показать детям Ленинград. Она так и говорит – Ленинград. Кстати, ты ведь тоже никогда не говоришь – Санкт-Петербург.

– Это не для меня. Я по-прежнему консерватор, – Дронго протянул руку Владимиру Владимировичу. – Спасибо за семью сестры. Она хоть и переживает сильно во время моих частых отлучек, но, думаю, все понимает правильно.

– Вот тебе адреса, где обычно останавливается Садыхов, – передал Дронго список гостиниц и квартир его собеседник, – проверяй как можно тщательнее. Садыхов отлично сознает, что его будут искать. Он, конечно, не профессионал, но и не совсем дилетант, раз влез в такое дело. Судя по всему, он был одной из самых важных фигур в новой мафии. Правда, неизвестно еще, как на это отреагирует сам Багиров. Его люди тоже могут искать Садыхова. По нашим сведениям, Багиров сегодня срочно вылетает в Баку, видимо, попытается разобраться на месте, что именно происходит в городе. Но у него там будет очень достойный соперник, который ни в чем ему не уступает, а в некоторых вещах даже его превосходит. Может, ты слышал такое имя – Асиф Пашаев?

– Слышал, конечно, – кивнул Дронго, – один из самых богатых людей Азербайджана. Я помню, как несколько месяцев назад встретил его в Москве на каком-то приеме. Министр культуры Азербайджана тогда, рассказывая о видном деятеле России, добавил, что тот богаче самого султана Брунея. Тогда кто-то из присутствующих пошутил: неужели он богаче самого Пашаева? Нет, конечно, ответил министр. Султан Брунея рядом с Пашаевым – просто нищий. Вот тогда я и обратил внимание на этого типа.

– Если даже это преувеличение, то не очень большое. В любом случае постарайся найти Садыхова. Он – ключ к самому Пашаеву. Его самый доверенный человек. Именно поэтому Садыхова не стали убирать в Баку, а предоставили ему возможность бежать из города. Кстати, по последнему сообщению я понял, что Лаутон и представители местных правоохранительных органов смогли взять того самого лысого, о котором тебе говорили в Батуми. Судя по нашим сообщениям, он выдает себя за грека, но настоящее имя его мы пока не знаем. В Закавказье он представлялся как «Александр Петрович», во Франции и Италии как Константин Пападопулос. Думаю, сняв его отпечатки пальцев, мы сумеем наконец установить подлинное имя этого мерзавца. Но не вызывает сомнений, что он представитель Рябого и других нью-йоркских групп русской мафии, посланный в Закавказье для общей координации всех действий. Теперь, когда его взяли, многое наконец станет ясным.

– Да, мне про него говорили в Батуми. Он заслуживает уважения, если так уверенно действует в таком сложном регионе, как кавказские республики. Там даже местные часто головы теряют, а он нахально проходит сквозь все границы. Лаутон хочет сдать его местным властям?

– Конечно. А что он должен с ним делать?

– Боюсь, это будет ошибкой. Лысый, судя по всему, очень неплохо подготовлен, против него нужно будет бросить лучших следователей. Его не так просто будет разговорить.

– Это мы учли. Его отвезли в следственный изолятор Министерства национальной безопасности. Оттуда, думаю, он не убежит.

– Не зарекайтесь, – сказал Дронго. – В Баку уже были случаи, когда уходили из самых надежных тюрем. Нужно принять все меры, чтобы это не повторилось.

– Мы передадим Лаутону подробные инструкции, – согласился Владимир Владимирович.

Через несколько минут Дронго уже ехал в гостиницу «Савой», где любил останавливаться Садыхов. Конечно, беглого заместителя министра там не оказалось. Дронго начал методично проверять все лучшие отели города один за другим. Садыхова не было нигде. На всякий случай Дронго поехал к Моссовету, рядом с которым размещалась гостиница посольства Азербайджана, и проверил там списки всех прибывших гостей. Садыхова не было и там. Оставалась последняя надежда на два адреса, данных ему утром. Это были квартиры Пашаева, купленные в Москве на «всякий случай» и расположенные одна по адресу проспект Мира, другая – на Остоженке. В первой квартире шел ремонт, и мастера не могли сообразить, чего хочет внезапно появившийся гость хозяина, как представился Дронго. На вторую он ехал, уже обдумывая варианты. Нужно было дать сообщение в депутатскую комнату Шереметьева. Садыхов мог улететь оттуда, используя свое удостоверение заместителя министра. Скорее всего он обязательно так поступит, иначе ему просто не вывезти деньги, которые он наверняка взял с собой. Поднявшись на лифте, Дронго позвонил в дверь. За дверью послышались шаги, и чей-то уверенный, интеллигентный голос спросил:

– Кто там?

Услышав этот голос, Дронго сжал кулаки. Это был тот самый «бархатный» мерзавец, звонивший ему в то утро.

– Вам срочная телеграмма, – грубо ответил он.

Ничего не подозревающий Садыхов посмотрел в «глазок» и спокойно открыл дверь.

Почти сразу он отлетел от сильного удара по лицу. Оглушенный падением, он покачал головой, стараясь собраться с мыслями. Посмотрел на Дронго.

– Кто вы такой? – спросил он своим мягким, интеллигентным голосом. – Почему вы себя так ведете?

– А вы меня, конечно, не узнали. – Он закрыл дверь, повернул ручку сейфового замка.

– Простите, но я вижу вас в первый раз, – поднялся с пола Садыхов. Он был в каком-то большом купальном халате.

– Зато говорите во второй. Я Дронго.

Садыхов открыл рот от ужаса. Закрыл его. Снова открыл. Дронго наслаждался произведенным эффектом.

– Ведь я предупреждал вас, что обязательно найду угрожавшего мне мерзавца.

Он размахнулся и нанес еще один сильный, болезненный удар в лицо. Садыхов с криком упал. На этот раз удар был более болезненным. На лице отчетливо проступал большой багровый синяк.

– Понравилось? – спросил Дронго, наклоняясь над поверженным. – Вставайте. Можете не беспокоиться. Бить я вас больше не буду.

Садыхов как-то особенно понуро встал и вдруг метнулся в комнату к «дипломату», лежавшему на столе. Дронго рванулся за ним, успев отбросить рукой «дипломат» на диван. Затем, оттолкнув Садыхова, он подошел к дивану, поднял «дипломат», открывая его. Там, кроме нескольких пачек денег, лежал пистолет «вальтер».

– Быстро соображаете, – усмехнулся Дронго, поднимая пистолет. Он проверил предохранитель, щелкнул обоймой. – Теперь садитесь на диван, – приказал он, взмахнув пистолетом. Садыхов послушно сел, не спуская глаз с направленного на него оружия. – Ужасно не люблю, когда мне угрожают, – продолжал Дронго. – У вас был такой приятный голос, что его трудно было не узнать. Я задам вам несколько вопросов. Если они меня удовлетворят, я имею в виду ваши ответы, конечно, то я тихо уйду. И даже оставлю вам все ваши деньги. Если не удовлетворят… В лучшем случае я вас просто убью. В худшем – сдам конкурентам. Вы помните «Двенадцать стульев»? Вы же интеллигентный человек – должны помнить. Так вот, конкурирующая с вами фирма «Безенчук и нимфы» имеет очень нервных хозяев. Те давно ищут, кто именно в Баку пытается наладить новый коридор через иранскую границу и Карабах. Понимаете, что с вами будет, когда вы к ним попадете?

Садыхов судорожно кивнул головой. Он уже почти не соображал ничего от страха за свою жизнь.

Дронго это понял. Он достал из бара бутылку коньяка, бросил ее Садыхову, следом полетел стакан.

– Налейте и выпейте. Может, успокоитесь.

Садыхов послушно открыл бутылку, налил полный стакан и почти залпом, как воду, выпил его.

– Теперь отвечайте на мои вопросы, – удовлетворенно кивнул Дронго. – Откуда вы узнали про меня?

– От Асифа Пашаева. Он дал телефон и приказал позвонить, – быстро ответил Садыхов. Коньяк действительно оказал свое благотворное действие.

– А откуда он узнал?

– Не знаю, но у него есть свои люди в МВД. Кажется, заместитель министра МВД ему рассказал про вас.

– А что за люди следили за мной?

– Из личной охраны Пашаева. У него их пятнадцать человек.

– Почему вы так испугались приезда наблюдателей из Интерпола?

– Мы не испугались. Просто не хотели, чтобы вы с ними встречались. Нам говорили, что вы, простите, классный специалист, и вас нужно или испугать, или убрать. Мы решили пока попробовать первое. Пашаев говорил, что вас нельзя убирать. Вы еще можете нам пригодиться.

– Кто такой лысый?

– Не знаю. Мы зовем его Александром Петровичем. Мы познакомились с ним в Турции. Тогда мы ездили туда вместе с Пашаевым.

– А откуда он приезжал в Турцию?

– Из Нью-Йорка. Когда Пашаев там был в прошлом году, он договорился с их представителями. Они и прислали Александра Петровича.

– Договорился о чем?

– О… – немного замялся Садыхов, – совместной деятельности.

– Конкретнее, пожалуйста, у меня мало времени.

– Да, да, конечно. Мы решили организовать новый коридор на границе. Мы встречались с представителями армянской стороны в Турции в прошлом году. Договорились, что будем вместе проводить грузы через коридор на границе. Все согласовали.

– Когда именно вы встречались?

– В прошлом году, кажется, весной.

– Но ведь тогда еще этот участок не был захвачен. Откуда вы могли знать, что будет захвачен именно этот коридор?

Садыхов молчал.

– Я вас спрашиваю, отвечайте, – повысил голос Дронго.

– Мы договорились… – с трудом произнес Садыхов, – мы договорились, что коридор будет захвачен.

– Каким образом? – Услышанное не укладывалось в привычные нормы человеческой логики.

– Им не нужно было выходить к границе, – торопливо объяснил Садыхов, почти захлебываясь от ужаса. Он понимал, что после этих признаний он обречен. Он понимал и другое. Если он сейчас не расскажет, стоявший перед ним грозный мститель просто пристрелит его. – Но мы обо всем договорились. Главное было, чтобы они взяли Горадиз, станцию у границы. Мы сумели договориться. Когда на Физули пошли танки, несколько танков свернули в сторону Горадиза. В это время мы организовали панику на станции, наши люди кричали, что сюда движутся сотни танков. Командиру, оборонявшему станцию, был послан ложный приказ о сдаче станции. Потом его пристрелили. В результате мы и получили тот самый коридор.

– Значит, захват Горадиза был совместной акцией обеих мафий! – не верил услышанному Дронго.

– Да, – обреченно ответил Садыхов, – мы все готовили заранее. Нам нужен был коридор. С военной точки зрения, армянским частям не нужно было его захватывать, там неровная местность, трудно, почти невозможно охранять границу. А мы, в свою очередь, могли не сдавать станцию. Но именно оттуда мы и хотели организовать новый коридор. По-этому так и получилось.

– Слушайте, Садыхов. Вы прямо демон зла. Несчастные люди – армяне и азербайджанцы – искренне верят, что воюют за землю, за свободу, а вы в это время устраиваете свои мафиозные дела. Вы вообще верите в бога?

– При чем тут это? – передернулся Садыхов. – Можно подумать, вы не знаете, как сдавали другие районы. Один нужно было сдать, чтобы поменять власть в Баку. Другой был сдан из-за председателя исполкома, разминировавшего единственную дорогу в горах и использовавшего взрывчатку для строительства своего дома и удобной дороги к нему! И так всегда. Что вы хотите от нас? Думаете, у армян нет таких случаев? Сколько угодно. Узнайте, откуда в Степанакерте рыба или икра. Там ведь нет моря. Или бензин? У них же нет своих перерабатывающих заводов. При чем тут я?