Электронная библиотека » Дарья Донцова » » онлайн чтение - страница 1


  • Текст добавлен: 26 января 2014, 02:04


Автор книги: Дарья Донцова


Жанр: Иронические детективы, Детективы


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Дарья Донцова
Пальцы китайским веером

Глава 1

Мужчины делятся на два типа: на тех, кто услужливо относит старую шубу жены в химчистку, и тех, кто покупает супруге новое манто.

Я отвернулась к подоконнику и включила электрочайник. Может, заглянув без приглашения на огонек, девица сообразит наконец, что ей давно пора уходить? Право слово, сил уже нет слушать ее стоны.

– Дашенька, как считаешь, – продолжала тем временем незваная гостья, – что главное в будущем супруге? Умение зарабатывать или неконфликтный характер?

– Лучше всего, если избранник добывает приличные деньги и при этом является добрым, нежадным человеком, – ответила я. И, демонстративно посмотрев на часы, воскликнула: – Ого! Как незаметно полдня пролетело, а у меня еще столько дел!

– Заботы никуда не денутся, – отмахнулась гостья, – в особенности домашние. Как тебе кажется, почему у меня никогда более двух свиданий с одним парнем не бывает? Что я делаю не так? Налей, пожалуйста, еще чашечку кофейку.

Я молча потянулась за банкой, в которой хранятся зерна.

Верно говорят, нет ничего проще, чем усложнить себе жизнь. Неделю назад ко мне примчалась старинная знакомая Рита Гребнева и прямо с порога, не успев снять сапожки, затараторила:

– Если ты не поможешь, мое счастье рухнет, и я умру под его обломками!

Я знаю, что Рита живет в крохотной однушке, где будет тесно даже не особо тучному кролику. Но у Гребневой есть старшая сестра Зинаида, проживающая за Уральскими горами, которая искренне считает, что родственники должны видеться как можно чаще, и раз в полгода, в конце зимы и в августе, прикатывает в столицу, чтобы обнять младшенькую. А поскольку Зина женщина семейная, нежно любящая мужа, троих детей и свекра со свекровью, то она непременно прихватывает с собой все семейство в полном составе.

Как такое количество людей умещается на двадцати пяти квадратных метрах? Ну, сестра с супругом спят на диване в комнате, там же, на полу, устраивается родня мужа. Детки укладываются штабелем в кухоньке – сынишка заползает под стол, а дочки-лапочки похрапывают у плиты и мойки (хорошо, что племянники Гребневой еще не ходят в школу, а вот когда они подрастут, возникнет проблема). Сама же Рита уютно располагается в ванне. Правда, сантехника в квартире, если применить автомобильный термин, малолитражная, но это же сущая ерунда.

В прежние века во Франции аристократия считала, что спать надо исключительно в полусидячей позе, которая очень полезна для здоровья. Об этом рассказал экскурсовод в Версальском дворце, и я, помнится, чуть не зарыдала от жалости к несчастной королеве Марии-Антуанетте, увидев ее постельку. С тех пор меня мучает мысль: что, если все рекомендации современных врачей столь же ошибочны, как и советы их коллег времен Людовика Шестнадцатого? Может, не следует худеть, питаться обезжиренными продуктами и мучить себя спортивными занятиями? Вдруг спустя двести-триста лет какая-нибудь стопятидесятикилограммовая Дашенька Васильева, поедая пирожные со взбитыми сливками, обольется слезами от сочувствия к своей тезке из двадцать первого века, узнав, что та питалась листьями салата и гремела гантелями, желая сохранить здоровье, поскольку наука будущего докажет: полнота и волчий аппетит – прямой путь к бессмертию? Ведь знаем же мы теперь, что почивать нужно лежа, а не сидя. Хотя Мария-Антуанетта скончалась вполне себе здоровой[1]1
  Мария-Антуанетта, королева Франции, супруга Людовика XVI, была в 1793 г. осуждена Конвентом и казнена на гильотине в Париже, на площади, которая сейчас называется площадь Согласия. – Здесь и далее примечания автора.


[Закрыть]
. Ну да я отвлеклась от основной темы рассказа, простите.

Как правило, Зинаида живет у сестры около месяца. Она и ее супруг работают веб-дизайнерами, на службу им ходить нет надобности, главное, чтобы под рукой был ноутбук. После отъезда любимой родственницы с чадами и домочадцами у Риточки еще пару недель дергается правое веко.

Прошлым летом через день после очередного нашествия уральских половцев соседка Гребневой забыла закрыть кран в своей ванной, и квартирка Маргариты оказалась затоплена. Подруга позвонила мне в пять утра и, перемежая слова всхлипываниями, попросила:

– Умоляю, приюти нас на денек. Стоим на улице с маленькими детьми и двумя стариками.

А теперь оцените положение. Я в тот момент жила одна в огромном доме в поселке Ложкино. Основная часть моей семьи, вместе с собаками-кошками, перебралась во Францию, где у нас в небольшом местечке под Парижем есть коттедж. Правда, я совершенно случайно обзавелась новыми домашними любимцами[2]2
  Подробности читайте в книге Дарьи Донцовой «Лебединое озеро Ихтиандра», издательство «Эксмо».


[Закрыть]
и наняла в домработницы украинку Анжелу, но моя спальня намного больше всей квартиры Риты, и в подмосковном особняке много пустующих комнат. Поставьте себя на мое место: повернулся бы у вас язык отказать в гостеприимстве оставшейся без крова семье с тремя детьми мал мала меньше? Конечно же я привезла всех «утопленников» в Ложкино, где им так понравилось, что табор задержался у меня на три месяца.

Потом я отвезла шумное семейство в аэропорт и, помахав ему вслед платочком, впала в эйфорию. Лишь присутствие Риты удержало меня от того, чтобы сплясать джигу прямо возле стойки регистрации. Потом я пригласила уборщиц, и они отмыли дом, купила новый сервиз взамен разбитого, сменила ковер на лестнице, который детишки прожгли с помощью набора «Юный химик», выбросила постельное белье, основательно покрытое коричневыми пятнами (свекровь Зины большая любительница вкушать кофе в кровати), приобрела новое зеркало вместо того, что случайно разбил свекор подруги… Ну, не стану сейчас перечислять весь ущерб, это мелочно.

Через полтора месяца после отъезда Зинаиды дом в Ложкине приобрел прежний вид. Я на конец-то спокойно выдохнула, жизнь потекла привычным порядком. И вот неделю назад Ритуля нагрянула ко мне и затвердила как заведенная:

– Только от тебя зависит мое счастье!

Надеюсь, вы, зная о том, как в моем доме гостило семейство ее уральских родственников, не осудите меня за то, что я моментально сказала Гребневой:

– Ритуля, извини, не могу сейчас обсуждать твои проблемы, мне надо срочно паковать сумки.

– Ты уезжаешь? – ахнула она. – В Париж?

Вообще-то я не умею быстро придумывать веские причины для отказа в нужный момент, но в тот день отличилась потрясающей сообразительностью. Мозг заработал, как мощный суперкомпьютер, и за долю секунды просчитал все варианты. Так, сейчас самый конец зимы, следовательно, Зинаида опять намылилась в Москву. Сестре Риты очень понравилось в Ложкине, она хочет вновь осчастливить меня визитом. То-то ее свекровь перед отъездом сказала: «У вас прекрасный участок, почему огород не разведете? Вот вернемся в Москву весной, и я вскопаю на полянке с десяток грядок. Там солнечно, огурцы живо в рост пойдут…»

Едва мне вспомнились ее слова, как язык сам собой ляпнул про отъезд. Вот только Рита решила не сдаваться и поинтересовалась, не в Париж ли я улетаю. И что будет, если я отвечу, мол, да, как всегда, рейсом в двенадцать тридцать из аэропорта Шереметьево? Точно ведь Гребнева закричит: «Пожалуйста, разреши моим пожить в твоем доме! Они никому не помешают, все равно особняк пустовать будет!» И что тогда прикажете мне делать?

Решение пришло в секунду. Я опустила глаза и начала врать с вдохновением, которому мог бы позавидовать барон Мюнхгаузен:

– Какой Париж? Я затеяла ремонт коттеджа. Сюда приезжает бригада строителей. Представляешь ужас? Я не могу принимать гостей, самой некуда деваться.

Я ожидала, что Рита начнет причитать, и приготовилась жестко держать оборону. Но на лице Гребневой совершенно неожиданно засияла радостная улыбка.

– Тебе негде жить пару месяцев? – уточнила она.

– Да, да! – подтвердила я. – Ничего радикального я не затеваю, просто косметическое обновление, думаю… э… к началу осени закончить.

– А животные? – не успокаивалась Рита. – Афину с Гектором куда денешь?

Этот вопрос меня изрядно удивил. Гребнева не принадлежит к людям, которые любят собак-кошек. Нет, она никогда не обидит никого из братьев меньших, но дома у себя ни щенка, ни котенка не заведет. Тогда с чего она проявляет заботу о моих питомцах? Подумай я на эту тему чуть подольше, может, и избегла бы грядущих неприятностей, но суперкомпьютер, устав от работы, снова превратился в мозг простой блондинки, поэтому я заявила:

– Они отправятся в Париж. А мне, несчастной, придется ютиться на съемной квартире, в ужасных условиях. Ведь на короткий срок, сама понимаешь, приличное жилье не сдают.

Высказавшись, я подумала, что спасла себя от очередного визита Зинаиды с табором, и изо всех сил постаралась сохранить на лице удрученное выражение.

– Вот здорово! – неожиданно воскликнула Ритуля. – Лучше не бывает! Я помогу тебе, а ты поможешь мне. Полное совпадение интересов. Господи, я думала, придется тебя целый день на коленях умолять, и вдруг такая удача!

Я поняла, что совершила роковую ошибку, соврав про ремонт. А Гребнева, сияя, словно майское солнышко, быстро ввела меня в курс дела. Но прежде чем передать ее рассказ, придется кое-что объяснить.

У меня есть приятель Сергей Николаев. Его отец, бывший главврач крупной психиатрической больницы, давно скончался. А вот мать, Майя Михайловна, всю жизнь проработавшая бок о бок с мужем, здравствует и до сих пор, несмотря на далеко не юный возраст, продолжает трудиться. Сергей был женат, но отношения в браке у него не сложились, супруги разъехались, некоторое время жили врозь, затем сходили в загс и стали свободными людьми. Риту я тоже хорошо знаю, мы приятельствуем не первый год. И нет ничего удивительного в том, что Сергей, приехав как-то раз в Ложкино, столкнулся у меня в доме с Гребневой. Они сразу понравились друг другу, и у них завязался роман.

Конфетно-букетный период у них давно прошел, и все стали воспринимать Риту и Сергея как супругов. Все, кроме Майи Михайловны, которая не желала иметь ничего общего с Гребневой. Пожилая дама вбила себе в голову, что Маргарита Николаевна (так она именовала мою подружку) является причиной развода ее сына, наивного Сереженьки, павшего жертвой наглой особы, которая отбила его у законной жены, и потому считала Риту своим злейшим врагом. Сергей пытался объяснить матушке, что его брачный союз лопнул задолго до знакомства с Ритой, но Майя Михайловна сурово говорила:

– Ты уже не ребенок, и я не имею права ругать взрослого мужчину, живи с кем хочешь, вот только в дом к матери шалаву не приводи.

Но полгода назад мадам Николаева неожиданно сменила гнев на милость и разрешила Рите заглянуть на чашечку кефира. Гребнева сделала все, чтобы понравиться потенциальной свекрови, и достигла успеха – Майя Михайловна растаяла. Теперь она называет гражданскую жену сына «деточкой» и обожает болтать с ней по телефону. Но у пожилой дамы бессонница, в силу возраста ей хватает для отдыха нескольких часов, поэтому беседы, как правило, затягиваются за полночь. А Рита работает врачом в кардиологическом центре, в восемь утра уже должна совершать обход больных, вот и привыкла падать в кровать не позднее десяти вечера. После того как Майя Михайловна воспылала к Гребневой любовью, последняя катастрофически не высыпается. Честно сказать матери Сергея: «Простите, мне завтра в несусветную рань подниматься» – она не способна, не хочет злить даму. Тем более сейчас, когда Сергей предложил Рите отправиться в загс – свадьбу они решили сыграть в июне.

Кроме любимого сына у Майи Михайловны есть обожаемый кот по кличке Рудольф Иванович, некогда подобранный ею на помойке. Кошак давно позабыл времена, когда спал на трубах в подвале, а бачок с отбросами считал рестораном с тремя мишленовскими звездами[3]3
  «Красный гид Мишлен» – самый влиятельный из ресторанных рейтингов. Имеет трехзвездочную систему оценки. Выпускается с 1900 г.


[Закрыть]
. Теперь он вкушает лишь особым образом приготовленные яства, спит на тщательно взбитой перинке. И упаси вас бог позвать его:

– Руди! Иди сюда!

В лучшем случае он вас проигнорирует, в худшем – написает в тапки тому, кто посмел столь панибратски обратиться к его высочеству. Кота следует величать почтительно:

– Рудольф Иванович, будьте любезны, проследуйте пить чай с булочками.

А еще лучше подать ему чашку прямо в обитую бархатом корзинку. Вас удивляет, что тринадцатикилограммовый котище любит чай? Вы просто не знаете Рудольфа Ивановича! Он еще и жвачкой пользуется, чтобы иметь свежее дыхание.

У Риты на кошек аллергия, но она, наглотавшись антигистаминных таблеток, гладит котяру. И тот – вот уж изумление! – весьма мил с ней.

Сейчас Гребневой предстоит улетать в командировку в Екатеринбург, она проведет в этом городе около трех недель. А Сергей позавчера отбыл в тур по России – будущий муж Ритули начальник пиар-службы крупного бизнесмена, которому отчаянно захотелось стать депутатом. Впереди выборы, нужно склонить на свою сторону избирателей, так что раньше конца марта Николаев в Москву не вернется. И все было бы ничего, если бы вчера Майя Михайловна не поскользнулась. Старушка упала и сломала ногу. Рита в секунду поместила ее в самую лучшую столичную клинику и наняла сиделку. Мать Сергея лежит в частном медцентре «Хирургия», в отдельной, прекрасно оборудованной палате, которая смахивает на номер дорогого отеля, еду ей доставляют из ресторана, заботливый медперсонал готов удовлетворить любую прихоть пациентки. Однако есть одно «но»: кота ей с собой взять не разрешили.

Майя Михайловна сказала Рите:

– Деточка, ты же меня выручишь? Откажешься от командировки и поживешь с мальчиком? Я буду век тебе благодарна. Если нет, я уйду из больницы. Пусть нога перестанет двигаться, значит, сяду в инвалидное кресло, а Рудольфа Ивановича ни за что не брошу. Он один умрет! Кто ему приготовит паровое суфле из телятинки с нежными артишоками и савойской капустой?

Присутствовавшие при беседе врачи чуть не скончались, услышав про блюдо, которым кормят кота, но твердо заявили:

– Госпоже Николаевой лучше находиться у нас, в таком возрасте перелом – опасная вещь.

Что оставалось делать Рите? Она клятвенно пообещала наплевать на свою работу, поселиться в квартире будущей свекрови, дабы лелеять кошака и каждый вечер ровно в двадцать два ноль-ноль докладывать даме о том, как ее «сыночек» провел день. Слава богу, Майя Михайловна не умеет пользоваться компьютером, программа скайп ей недоступна, и она не потребовала демонстрировать ей шесть раз в день наглую морду Рудольфа Ивановича.

Оцениваете сложившуюся ситуацию? Сергей не может вернуться в Москву, поскольку лишится работы, если бросит бизнесмена. В Екатеринбурге столичного доктора Гребневу ждут больные, она не имеет права кинуть их на произвол судьбы. И что делать? Нанять человека, который будет приглядывать за котом, никак нельзя – Рудольф Иванович терпеть не может посторонних и вмиг выживет из дома даже самую распрекрасную няньку. А если вдруг Майя Михайловна узнает, что котяра жил один и его навещали лишь для кормления и мойки лотка, она мигом снова возненавидит будущую невестку…

Вот Ритуля и примчалась ко мне в Ложкино с предложением пожить в квартире болезной мадам. Чем не решение проблемы? Рудольф Иванович благосклонно относится ко мне, я ему не чужая, помню день, когда он жалким тощим котенком появился в семье Николаевых. Гребнева приготовилась падать ниц передо мной, биться головой о пол, обещая за услугу все, что угодно. И что услышала, не успев изложить просьбу? Подруга задумала делать ремонт, собирается снять какую-то халупу, чтобы перекантоваться там на время покраски стен и циклевки полов, переживает заранее из-за плохих условий, в которых окажется. Ну надо же, как все отлично устроилось! Ура! Ура! Бьют барабаны! Звучат литавры!

Риточка прыгала от счастья и повторяла:

– Вот шикарно вышло! Майя, конечно, вредина, обожает держать пальцы китайским веером, вечно твердит, что у нее и сын, и кот, и дом, и вообще все-все самое лучшее, а я дворняжка, которую с улицы погреться пустили. Но мне на это наплевать. Главное, чтобы Майя до нашей с Сергеем свадьбы скандалов не устраивала. А там посмотрим, чей китайский веер покруче будет, ее или мой!

Мне оставалось лишь молча моргать, наблюдая за ликованием Риты. Путей к отступлению не было, я сама загнала себя в угол.

Глава 2

В огромной, шумной, никогда не засыпающей Москве есть заповедные райские уголки, о которых не осведомлены многие коренные столичные жители. Майе Михайловне повезло устроиться именно в таком местечке. Она живет в небольшом, смахивающем на пряничный, домике, который стоит в старом парке, куда не пускают никого из посторонних, потому что оазис с деревьями и клумбами является территорией, принадлежащей психиатрической больнице. Вернее, клиника именовалась так ранее, в советские годы, когда отец Сергея, Олег Михайлович, был ее главврачом. Старший Николаев считал работу самым главным в жизни и жил рядом с больницей в специально построенном коттедже, который Майя Михайловна в 1993 году ухитрилась оформить в собственность.

В середине девяностых психиатрическая лечебница неведомым образом стала частным заведением, где за большие деньги лечат неврозы. Борис Павлович, нынешний владелец клиники, а заодно и ее главврач, разогнал прежних докто ров и средний медперсонал, но Майю Михайловну не тронул, потому что некогда учился в аспирантуре у Олега Михайловича и испытывает благодарность к научному руководителю. Вдова бывшего главврача еще какое-то время работала медсестрой, а потом ее назначили кастеляншей, ответственной за белье-подушки-одеяла-халаты-тапочки и прочее. Борис Павлович не мог сделать лучшего выбора – старушка честна до идиотизма, по сию пору считает больницу детищем покойного мужа и рьяно следит за хозяйством. Вот только я не знала о том, что еще она работает внештатным психотерапевтом.

Не успела я войти в домик и оглядеться, как в дверь постучали, появилась девушка лет этак под тридцать и разочарованно воскликнула:

– Вы кто? А где Майечка Михална?

Узнав, что хозяйка домика вчера сломала ногу, гостья заахала, потом бесцеремонно уселась в кресло и заявила:

– Меня зовут Эля, мы с Майечкой лучшие подруги. А ты зачем тут?

Я испугалась, как бы неожиданная гостья при первом же удобном случае не рассказала старухе о том, что в ее домике поселилась не Рита, а я. Поэтому быстро застрекотала:

– Здесь будет ночевать и заботиться о Рудольфе Ивановиче Риточка Гребнева, моя ближайшая подруга, а меня она попросила находиться тут днем, чтобы котик не страдал от одиночества.

Но Эля, похоже, пропустила мою речь мимо ушей.

– Майечка всегда готова дать человеку ценный совет, но раз ее нет, вероятно, ты сможешь разобраться в моей тяжелой жизненной ситуации, – заявила она.

И пришлось мне выслушивать стоны Эли на тему: «Ну почему все подруги давно замужем, а я одна никому не нужна?»

– Я готовлю лучше любого повара, – причитала она, – за собой слежу, лишнего веса ни грамма, маникюр-педикюр-прическа, у меня хороший оклад, собственная квартира – от бабушки досталась большая двушка, я москвичка в сто двадцать пятом поколении, умная, интеллигентная. Не женщина, а просто слиток золота! Нет, платины!

– Тогда лучше сказать – родия[4]4
  Родий – один из самых дорогих металлов мира, ценится выше золота и платины.


[Закрыть]
, – пробормотала я.

– Что? – не поняла Эля. И через секунду продолжила: – Да я ангел, а не человек! Но вот мужчины рядом нет. Думаешь, я капризничаю? Завыбиралась прямо? Хочу богатого, знаменитого, с депутатским значком? Нет, не нужен мне такой! Дайте обыкновенного! И что получается? На первом свидании все идет отлично. На втором, у меня дома, тоже вроде сначала все прекрасно. Но когда зовешь мужчину к себе, угощаешь приготовленным тобой потрясающим ужином, то он, конечно, понимает, что после кофе с пирожными надо перейти к новому этапу отношений. И вот я ухожу в ванную, возвращаюсь вся такая ароматная, сексуальная, грудь четвертого размера, причем родная, не силиконовая, а кавалера и след простыл. Сбежал! Начинаю ему звонить – трубку не берет. А на следующий день слышу из телефона: «Данный номер не обслуживается…» Знаешь, позавчера уборщица наша, Фарида, замуж вышла. Таджичка, в Москву недавно приехала, ножом-вилкой пользоваться не умеет, а ведь нашла, нашла, нашла себе парня! Он в клинике компьютерами заведует, с высшим образованием, с жилплощадью, машиной, сирота круглый. Почему Фариде, которая трех слов по-русски связать не может, повезло, а мне нет? Ответь, пожалуйста!

– Может, потому, что она не способна безостановочно болтать два часа подряд? – снова не сдержалась я.

Но Эля, кажется, совершенно не умела слушать собеседника и задала следующий вопрос:

– Ты замужем?

– Нет, – честно ответила я.

– Но хоть разок-то выходила? – не успокаивалась гостья.

– Четырежды пробовала завести семью, – призналась я, – а потом поняла, что мне лучше живется без штампа в паспорте.

– Четыре мужа… – с завистью протянула Эля. – Как же ты их заставила в загс пойти?

– Сами туда побежали, – улыбнулась я, – никого на аркане я не тащила. И после первого развода была уверена, что мне не стоит никогда идти в загс. Но видишь, как получилось.

– А сейчас кто-нибудь есть? – жадно поинтересовалась болтунья.

– Да, – призналась я, – очень приятный человек, профессор Маневин.

– И что, он тебя тоже замуж зовет? – не успокаивалась она.

Я улыбнулась.

– Да, предложение делал, но я пока не готова сменить статус свободной женщины на ярмо замужней дамы. Хотя, если уж совсем честно, Феликс мне нравится. У него два мопса. Замечательные собачки, одна черного окраса.

– Вот ты-то мне и нужна! – подпрыгнула Эля. – Помоги, пожалуйста!

– Рада бы, но как? – удивилась я.

Собеседница понизила голос:

– Майя Михайловна с удовольствием советы раздает, но что она о мужчинах знает? Сразу после школы выскочила замуж и жила счастливо сто лет. На всякий вопрос отвечает фразой: «Вот мой Олег Михайлович…» Конечно, Майечка умная, но у меня такое впечатление, что ей феноменально повезло. Они с супругом жуть как похожи были, даже отчество имели одинаковое. Я использовала Майины советы, но они не срабатывают! Понимаешь?

– М-м-м… – протянула я, опять демонстративно глядя на большие ярко-красные часы, украшавшие стену кухни. – Время просто галопом несется, а мне еще столько надо сделать. В супермаркет за продуктами, например, сходить.

И тут ожил городской телефон. Я схватила трубку и услышала мужской голос:

– Майечка! Обзвонился вам на мобильный, а вы не отзываетесь. Уже волноваться начал. Как наша договоренность? В силе?

– Простите, пожалуйста, – остановила я незнакомца, – Майя Михайловна вчера сломала ногу…

– Как? – воскликнули, перебив меня, на том конце провода. – Где?

– На улице, – вздохнула я. – Поскользнулась, упала и…

– Я имел в виду, в каком месте травмирована нога? – снова перебил незнакомец. – Помощь нужна? Куда отвезли Николаеву?

– Все под контролем, – успокоила я собеседника, – перелом лодыжки, не шейки бедра. Майя Михайловна лежит в прекрасном месте, в частном медцентре «Хирургия», пробудет там до полного выздоровления.

– А вы кто? – задал новый вопрос мужчина.

– Даша Васильева, – представилась я, – знакомая госпожи Николаевой, буду на время ее отсутствия ухаживать за котом Рудольфом. Простите, с кем я разговариваю?

Но из трубки вместо ответа полетели короткие частые гудки.

– То, что рекомендует Майя, подходит исключительно для ее мужа, – громко вещала Эля. – Я только сейчас это сообразила! Она мне посоветовала: «Сделай мужчине шоколадный торт, и он твой». Я послушалась, а Кирилл его даже не попробовал. Или это был Василий? А, неважно. И я, дура, этот торт раз семь пекла. Нет бы сразу понять: Олег Михайлович все с какао любил, а остальным парням, может, лимонный кекс подавай. Твои к чаю что требовали?

– У меня было четыре мужа, – напомнила я, – каждый имел свои пристрастия.

– Вот! – закричала Эля. – Как же хорошо, что мы подружились! Майечка Михайловна замечательная, но в личной жизни она уж очень скромная, а мне нужен совет от вампы.

– От кого? – не поняла я.

– Женщина, которая шагает по мужикам, как по грязи, называется вампа, – пояснила Эля. – Неужели никогда не слышала? Парни к вампе, как мухи на варенье, слетаются, наперебой в загс зовут, а она не соглашается, коллекционирует женихов. Скажи, как мне стать образцовой вампой? С чего начать? Поделись своим опытом.

– Никогда не была женщиной-вамп, – пытаясь не рассмеяться, возразила я. – Просто влюблялась в человека, и если он отвечал мне взаимностью, мы шли в загс.

Эля неожиданно схватила меня за руку:

– Умоляю, объясни, что я не так делаю? Отчего ни разу не вышла замуж? Мне ведь уже тридцать восемь!

– Правда? – удивилась я. – Вам столько не дашь!

– Ой, пожалуйста, давай без «вы», мы же лучшие подруги! – воскликнула гостья.

Я опять покосилась на часы. Путь от совершенно незнакомых женщин до «лучших подруг» мы проделали за три часа десять минут. До Парижа и то лететь дольше. Этак к полднику превратимся в сестер.

– Ну, скорей говори! – поторопила Эля.

– Рада бы помочь, но ведь я не знаю, как ты ведешь себя на свиданиях, – ответила я.

– Точно, – пробормотала Эля, – вероятно, дело в неких мелочах. Я их не вижу, зато мужчина примечает и улепетывает. Слушай! У меня сегодня назначена встреча со Степаном. Парень перспективный, не хочется его упустить. Я поэтому к Майе и примчалась – думала инструкции получить. А тут ты… И это здорово, что именно ты, а не она. Короче, приходи сегодня в семь ко мне. Идти недалеко, я живу через дорогу, сейчас адресок напишу. Посмотришь, как я со Степой общаюсь, и скорректируешь мое поведение. О’кей? Отлично. Жду!

Эля вскочила и хотела ринуться к двери, но я остановила ее:

– Погоди! Спасибо за приглашение, однако я вынуждена отказаться.

– Почему? – воскликнула гостья. – Неужели не хочешь помочь лучшей подруге? Заодно и поешь вкусно. Не хвастаясь, скажу: я готовлю так, что ты тарелку проглотишь.

Мне не хотелось обижать глупенькую Элю, поэтому я постаралась придумать железобетонную причину, не позволяющую мне сегодня совершать визиты.

– Рита… ну, та девушка, которая здесь будет ночевать… работает врачом, сегодня придет очень поздно, а Рудольфа Ивановича нельзя оставить одного, у него болит живот.

Эля нахмурилась.

– Скажу по секрету, отвратительный у Майи кот – капризный, избалованный. Ладно, тогда мы с парнем к тебе сами прирулим.

Я судорожно закашлялась, потом промямлила:

– Прости, я не собиралась принимать гостей.

– Не волнуйся, – защебетала Эля, – я все принесу: еду, выпивку, полотенца, постельное белье.

– Полотенца, постельное белье? – растерянно повторила я.

– У нас же второе свидание, – понизила голос Эля, – пора и того… самого… Значит, жди в девятнадцать ноль-ноль.

В первую секунду я обомлела – мне на жизненном пути до сих пор как-то не попадались особы, напролом шагающие к своей цели и не обращающие ни малейшего внимания на такие мелочи, как желания и чувства других людей. Потом я пришла в себя и поняла: Эля точно притопает сюда вечером с туго набитыми сумками и неким Степаном.

– Спасибо за приглашение, мы не опоздаем! – прочирикала гостья.

– Нет уж, лучше я к вам, – помимо воли вырвалось у меня.

– Отлично! – захлопала в ладоши Эля и бросилась в холл.

Я так разозлилась на себя, что даже не пошла провожать «лучшую подругу», осталась на кухне. Меня вывело из ступора пронзительное мяуканье Рудольфа Ивановича. Кот, похоже, тоже был доволен уходом чрезмерно назойливой и беспардонной гостьи и сейчас явно просил есть.

Я открыла баночку консервов «Кролик в нежном соусе», аккуратно наполнила розовую пластиковую мисочку, найденную в одном из кухонных шкафчиков, и сделала приглашающий жест рукой.

– Силь ву пле, месье!

Кошак легко вспрыгнул на разделочный столик, глянул на еду, повернулся ко мне и произнес с недоумением:

– Мяу?

Почему-то мне сразу стало понятно: Рудольф Иванович спрашивает, что это за дрянь подана ему на обед.

Я посмотрела на лист бумаги, пришпиленный на самом видном месте на стене, около электрочайника, и в очередной раз прочитала расписание дня любимого «сыночка» Майи Михайловны. Только не подумайте, что я имею в виду Сергея, своего старинного друга и жениха Риты. Нет, речь идет о коте.

Итак… «Подъем в шесть утра. Прогулка во дворе. Завтрак в шесть пятнадцать. Утром надо приготовить паровой омлет с добавлением натурального, не консервированного лосося. Рыбу брать дикую, а не выращенную в водоеме, иначе у котика возникнет аллергия. К омлету можно добавить овощи (проследить, чтобы в них не было ГМО и прочей гадости) или самостоятельно сделанные сухарики из ржаного хлеба. Буханку для крутонов покупать исключительно в магазине на улице Олеко Дундича, там выпекают хлеб по старинной технологии. От другого у Рудольфа Ивановича появляется метеоризм и колики. Внимание! Форточка на кухне не закрывается. Она специально сделана так, чтобы не захлопнулась. Рудольфу Ивановичу необходим свежий воздух, на кухне стоит газовая плита, при ее включении сжирается кислород».

Я посмотрела на окно, поежилась и опять уставилась на педантично составленную инструкцию. Можно не приводить замечательный документ полностью? Скажу лишь, что ровно в четыре часа дня котяру следовало угостить котлеткой из куриной печени, обжаренной в оливковом масле холодного отжима, исключительно испанского производства – от греческих же оливок кот, видите ли, впадает в меланхолию.

Ну, а теперь признаюсь: ознакомившись с написанным каллиграфическим почерком Майи Михайловны распорядком дня Рудольфа, я поняла, что не могу его соблюдать. Во-первых, мне жаль своего времени. Во-вторых, я не умею готовить парфэ из судака (кто бы мне объяснил, что это такое?) и не стану плясать под дудку вконец обнаглевшего Рудольфа. Кроме того, котяра чудовищных размеров, живот его буквально подметает пол, а хвост не обхватить и двумя ладонями. Конечно, толстый мурлыка смотрится умильно и кажется донельзя добродушным. Но последнее, как правило, ошибочно, у любого представителя кошачьих есть острые, как хорошо заточенные лезвия, когти. А насчет полноты могу сказать: ожирение – это прямой путь к скорой смерти.

Я погладила любимца Майи по спине.

– Ешь, что дали. Наша задача слегка сбавить вес.

Рудольф Иванович вывернулся из-под моей руки и разразился серией коротких звуков, которые следовало расшифровать так:

«Не пошла бы ты, Дарья, со своей диетой туда, куда хорошо воспитанный человек даже дворовую собачонку не пошлет».

Я рассердилась.

– Рудольф, запомни! Люди на Земле существуют отнюдь не для обслуживания обнаглевших животных. Коты же созданы природой, чтобы ловить мышей и крыс, то есть помогать людям. А вовсе не наоборот.

– Он не любит розовую миску, – вдруг произнес за моей спиной приятный тенор. – И Рудольф Иванович очень обижается, если к нему обращаются без отчества.

От неожиданности я вскрикнула. Повернулась и задела локтем красивую, похоже, старинную фарфоровую чашку. Та шлепнулась на плиточный пол и развалилась на несколько осколков.


Страницы книги >> 1 2 3 4 5 | Следующая
  • 2.7 Оценок: 19

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации