Текст книги "Босиком до неба"

Чингиз

Предвидеть такое разрешение ситуации было невозможно. Соломон, уважаемый человек, он много сделал для людей. Его родственники не бедствуют, а те из людей, кто с ним работает, знают, что он своих бережёт и всё делает обдуманно. Чингиз не понимал, почему конфликт с Садыком, а затем и Мурадом, закончился именно таким образом. Получалось, что они нанесли ущерб родственнику Соломона, а он свёл всё к примирению сторон. Никогда этот человек не поступал в таком стиле. Все знали, что возможности очень большие у клана Соломона и всегда считались с ним. Неужели он уже не тот, кто всегда выигрывает?

Мысленные умозаключения Чингиза шли по его личным логическим взглядам. На самом деле, он в реальности не знал своего покровителя. Воспринял всё на свой счёт и не мог успокоиться от того, что второй раз Мурад выпутался из сложной истории.

У Соломона были свои причины так поступить снисходительно в отношении этих людей. Он всегда помнил истину, которая гласит: «Живи сам и не мешай другим!» История бытовая, он понимал, что из мухи слона делать не надо. Горцы не любят, когда им усложняют жизнь, и могут самоотверженно сражаться за свои интересы. Никто из людей не пострадал, а кабинет давно пора было отремонтировать, и вдобавок к этому данный урок многому научил родственника. Он стал ещё больше зависеть от Соломона после его участия и считал себя обязанным. Уже сделал правильный шаг в знак благодарности и вылечил все зубы любимой тёте Саре. Именно в этом и была единственная выгода – благодарность.

Чингиз совсем другого воспитания и не понимал тонкостей таких схем в психологии взаимоотношений. Он всегда тяготел к решительным и жёстким мерам с целью обогащения, давно вырос и как сам считал – изменился. Соломон помог купить квартиру в Дербенте и устроить жизнь с хорошими доходами. Многие дела были на половину законными, но эта «работа» в разы отличалась от грабежей торгашей. Соломон научил их, как сделать жертву благодарным и зависимым человеком. Искусственно создавались проблемы, иногда с помощью милиции, и потом, когда созревший клиент отчаянно искал помощи, ему помогали восстановить груз и возвращали потери. Такие «дела» были лучшей рекламой деловых возможностей Соломона…

Чингиз уверенно чувствовал себя в настоящей жизни и заслужил репутацию человека, которому можно доверять. Жены у него не было, а единственная цель была – это заработать много денег. Он почти приблизился к этому и знал, что с хорошим состоянием он выгодно сможет жениться и жить как у Бога за пазухой. После того, как пути вновь пересеклись с Мурадом, он испытал дискомфорт от его присутствия и особенно был уязвлён, когда утратил шанс причинить проблемы ему. Когда-то он бросил Мурада во время опасного дела, и только Мурад знал, что он способен на трусость и предательство.

Чингиза всё время тянуло на ту улицу, посмотреть, как поживают родственники Мурада. Чингиз был воспитан улицей, его девиз был «никому не верь». Лично ему Мурад не сделал ничего плохого, но Чингиз в силу своего воспитания был другого мнения. Тогда Мурад можно сказать спас его, отвлекая внимание на себя. После этого Чингизу высказали недовольство старшие, но умело объясняя, он свалил всё на Мурада. Ему было плевать на угрызения совести. Лучше обвинить другого, чтобы не попасть в тюрьму или быть под прицелом.

Садык отвёз на такси Зарему в роддом, и у них родился долгожданный сын. Под действием этой большой радости, он просил Мурада немного еще погостить у них. Две цели он преследовал – это повод в компании Мурада отметить вином рождение наследника и при его присутствии ему было спокойней, пока история ссоры с соседом не утихнет. Рождение ребёнка меняет атмосферу в доме, и к ним стали заходить соседи. Зарема общалась с другими женщинами, и жизнь налаживалась.

Мурад вспомнил о том, что не сделаны документы, и собрался ехать к тёте. Деньги старался не тратить, но от скуки стал посещать местный ресторан. С ним здоровались, считая его местным завсегдатаем ресторана. Познакомился с русской официанткой Зинаидой и иногда провожал её до квартиры. Он ей нравился – это было заметно.

В один из вечеров, когда они шли к ней домой, произошла драка. Мурада умышленно толкнул плечом один из тех, кого он видел в ресторане. Оба этих человека были крепкого телосложения, но Мурад никого не боялся. Понять было нетрудно, что драки не избежать. Он находился с Зиной, а после того как один из задир нанёс ему удар, он уклонился в сторону и быстро, начиная с левой руки, выключил одного. Второй не решился в одиночку продолжать драку и, помогая встать другу, удалился вместе с ним. Зина смотрела глазами восхищения, и в эту ночь он остался ночевать у неё. Всё было хорошо, Мурад считал, что нашёл свою женщину. Решил остаться ещё на несколько дней, чтобы не потерять свою подругу. Сказал Садыку, что встретил девушку. Садык ответил:

– Тебе жить, но официантка – не лучший вариант, а вообще-то давно пора найти себе женщину.

Мураду было весело и хорошо с ней. Он купил новую рубаху, чтобы ещё больше понравиться своей избраннице. Весь вечер просидел в ресторане, но Зина ни разу не подошла к нему. Ждал на улице и увидел, что она уехала на машине, выйдя с чёрного хода. Разозлившись на такое невнимание, он направился прямо к ней в квартиру.

– Купил рубашку, наивный дурак. У неё это всё не всерьёз. Прав Садык, официантка не тот вариант, – он упрямо направлялся к ней с такими мыслями.

Она открыла сразу и, быстро захлопнув за ним дверь, стала шёпотом говорить:

– Я тут совсем одна, после института не смогла устроиться на работу, и чтобы как-то жить, пошла в официантки. Хорошие чаевые помогают даже немного скопить.

– И что? Мне твои деньги не интересны, сам смогу зарабатывать.

– Ты меня неправильно понял, мне нужна эта работа. Я к тебе хорошо отношусь, у меня до тебя никого не было. Вчера мне позвонил директор и сказал, чтобы я держалась от тебя подальше. Хорошим людям ты навредил, – передала она суть слов директора. – А сегодня ты весь вечер смотрел за мной, я с трудом сдерживала себя, чтобы не подойти. Помнишь тех двоих на улице, которых ты поставил на место?

– Говори, я слушаю, в чём тут проблема?

– Этих двоих видела в компании Чингиза, друга нашего директора. Этот Чингиз сказал, что если я буду с тобой крутить, тогда он переломает мне ноги и отправит на улицу. Говорил он это при директоре, и по всему было видно, что они заодно. Другому официанту сказали, чтобы подсыпал тебе снотворного, но ты ничего не заказывал. За меня некому заступиться, и ты прости меня, но нам не следует видеться.

– Всё ясно, за тебя есть, кому постоять, что ты не человек что ли?

Зина была какой-то робкой, и Мурад, невзирая на её опасения, остался у неё. Было понятно, что она думает о себе и всего боится. Если бы не участие Чингиза во всём этом, то Мурад возможно и отступился бы.

– Встречу – буду бить, – решил он для себя.

Утром раздался телефонный звонок, после которого Зина вся тряслась, вздрагивая от плача.

– Позвонил директор и сказал, что ты остался у меня, вопреки его советам, и люди недовольны. Думала, встретила хорошего человека, а видишь, как всё оборачивается.

Затем она ушла в ванную и через несколько минут вышла совсем спокойная. Мурад удивлялся:

– Как из панической истерики она быстро вернулась в обычное состояние. Не поймёшь этих женщин, особенно городских, – подумал он.

Зина быстро расставила всё по своим местам:

– Оставайся у меня, еды – полный холодильник, посмотри телевизор, а я разузнаю точно, что за люди тебе плохого желают, и вечером мы вместе решим что дальше. Скажу, что ты у меня не оставался, вышел через пожарную лестницу вчера, вдруг тебя караулят.

Мурад был тронут её внимательностью и видел, что она полностью искренна с ним.

– Хорошо, давай сделаем именно так. Тем более у меня здесь врагов нет, и я хочу выяснить, что за люди наговаривают на меня.

Зина ушла, поцеловав в щёку Мурада. В квартире было уютно, и всё в обстановке нравилось. Решил до вечера никуда не уходить, комфортно было с этой девушкой, и хотел он от всей души успокоить её и защитить. Ему всё надоело. Ждёшь у моря погоды, а девушка услышала в свой адрес претензии из-за меня. Он осуждал себя, что послушал Зину и не отправился к ней на работу.

Талисман лежал в кармане брюк. Он достал его и долго всматриваясь, вошёл в состояние, похожее на транс. Он чистым восприятием увидел лицо Чингиза. Оно было искажено гримасой ненависти, и в отражении его зрачков Мурад увидел себя. Затем облик стал расплывчатым, на месте головы возникло тёмно-зелёное пятно с холодным веянием. Вернувшись в обычное состояние, Мурад испытывал опустошение в своей душе.

– Угораздило снова встретить этого Чингиза, – думал он.

Неслучайно он увидел его образ – это знак, и знак плохой. Он научился понимать воздействие талисмана на его жизнь. Он даже где-то прочёл из книг в библиотеке тёти Веры, что это называется шестым чувством. Интуиция – нахождение истины без доказательств. От открытия способностей в себе он испытывал и радость, потому что видел опасность и её источники. Но было и другое чувство, которое мешало ему оставаться прежним.

Чтобы видение событий и чтение мыслей происходило с помощью какой-то вещи или предмета он никогда не слышал, но то, что ему помогает камушек, он убеждался не раз. Его склонило в сон и, повернувшись на бок, он заснул. Обволакивающая волна своим действием увела его в мир снов. Это было действие великой силы, которая оберегала его безопасность и не позволила сделать опрометчивые шаги.

Проснулся Мурад в два часа ночи. В квартире было темно, раздавался приглушённый звук воды из ванной комнаты. Он включил свет в коридоре и увидел одежду Зины. Что-то не то, если она, не включив свет нигде, прошла сразу в ванную. Дверь была закрыта изнутри. На голос Мурада никто не отзывался, но он слышал по-тихому всхлипыванию, что Зина там. Мурад выломал шпингалет и увидел её, стоящую под струями холодного душа. Зина отвернулась к стене, чтобы он не видел её лица, но его настойчивость заставила её обернуться. Она вся зажалась, скрестила на груди руки и присела в ванную.

– Это я, ничего не бойся, что произошло?

Глаза у девушки были распухшие от слёз. На руках виднелись огромные синяки. Говорить она не могла, и Мурад озверевший от увиденного, пришёл на кухню. Нашёл нашатырь в аптечке и, вернувшись к Зине, заставил её вдохнуть несколько раз.

– Жду на кухне тебя, не задерживайся.

Его действия и слова привели в чувство девушку. Ожидание было томительным, Мурад выпил несколько рюмок сорокоградусной настойки, которая нашлась в холодильнике. Мысли отсутствовали, он был в хорошем состоянии и полностью отдохнувшим. Нужный сон восстановил его после нервозных и раздражительных часов. Понятно, что она попала в беду, но Мурад хотел от неё услышать, что произошло.

Зина вышла в халате и старалась держаться ровно, но её качало в стороны, будто она ходит по палубе корабля в небольшой шторм. Присела за стол и дрожащей рукой попыталась налить себе настойку. У неё ничего не получилось, Мурад сам налил ей полный стакан и себе. Выпили молча. После такой дозы Зина немного успокоилась, и черты лица слегка выровнялись, возвращая её привлекательность. Она налила себе ещё, руки её уже не дрожали. Закурила сигарету, Мураду это не понравилось, но учитывая сложный момент, он промолчал.

– Зина, не томи, объясни, что с тобой?

– Говорила тебе, нам лучше расстаться, а сейчас ты сам не захочешь меня видеть, когда услышишь мой рассказ.

Зина закурила, и Мурад, чтобы не смотреть на курящую женщину, подошёл к окну и открыл форточку. Внизу стояла чёрная машина, которая показалась ему знакомой, но с третьего этажа не было видно номеров из-за темноты. Фонарь находился в стороне и, переводя на него взгляд, у Мурада возникла неожиданная мысль: все, кто принимает его в своём доме с открытым сердцем, получают неприятности от его присутствия. Такое обвинение себя ему облегчило воспринимать действительность.

Зина рассказывала о произошедшем. Было понятно, что многое она упускает из воспоминания, но и этого было достаточно, чтобы всё понять. Она, закончив смену, сразу торопилась домой. Её втолкнули в машину, сделали укол, удерживая руки, и дальше всё с её слов было как в тумане. Она не могла оказывать сопротивление, и Чингиз с каким-то ещё мужчиной, которого она видела впервые, насиловали её.

– Какую сочную девку этот Мурад заграбастал. Ничего отряхнёшься и дальше пойдёшь, – приговаривал он.

Потом её отвезли к дому, закрывая повязкой глаза, и выбросили как ненужную собачонку. Чингиз сказал ей напоследок, что обращаться в милицию не советует, а если расскажет Мураду, тогда он обещал её убить.

Мурад развернулся вокруг своей оси и с силой ударил в стену. Рука кровоточила и в оштукатуренной стене появилась дыра. Зина бросилась перевязывать ему руку.

– Добрая душа, сама страдаешь, а мне бежишь помогать. Этот Чингиз путает разницу между гневом и яростью. Он явно забылся, представляя себя господином чужих судеб, и это перебор.

Зина поняла, что Мурад решил мстить. Её глаза были пустыми, она скрутилась в клубок, сидя в кресле, всё больше закутываясь в плед. Мурад одел обувь и сказал Зине:

– Накажу подонков, не сомневайся, ходи смело по городу, и ты ещё встретишь свою судьбу.

Женщина поняла, что это последние слова Мурада, и она его не увидит больше. Слёзы наворачивались на её глаза. Она не хотела жить.

Закрыв за собой дверь, Мурад пружинистой походкой направился вниз по лестнице. Вышел из подъезда и пошёл в сторону одиноко стоявшей машины. Не включая свет фар, автомобиль рванул в его сторону. Пришлось отпрыгнуть на газон, чтобы не угодить под колёса. Из салона автомобиля вышел Чингиз и стремительно направился к нему. Мурад отряхивал пиджак от налипших колючек, густо растущего кустарника на газоне. Ничего не объясняя, Чингиз нанёс удар рукой, в которой блеснул нож. Мурад намеренно создавал вид неподготовленности к этому, а сам ждал провокаций. Уклонившись, он схватил за рукав куртки Чингиза и дёрнул его вперёд на себя. Колючий кустарник заставил его закрывать лицо. Затем Мурад рванул его в обратную сторону на открытое место тротуара и ударил на встречу, вкладывая в удар всю свою ярость к этому подлому человеку и всю тяжесть своего тела. Падая, Чингиз ударился затылком о край бетонного бордюра тротуара и обмяк.

– Одного удара тебе хватило, боец.

Мурад не стал добавлять лежащему человеку ни одного удара.

– Больше не попадайся мне на пути, – сказал Мурад.

Чингиз ему ничего не ответил, его душу уносили демоны во тьму другого пространства.

Всё рассказав Садыку, он купил на утренний поезд билет и отправился к тёте.

– Весело меня встретил город древний, – с самоиронией подумал про себя Мурад.

Поднялся штормовой ветер, дующий с моря. Небо затянуло мглой. Тяжелые тучи надвигались от горизонта и закрывали солнечный свет. Всё изменилось быстро, и Садык увидел в этом предзнаменование. Душу терзал вопрос:

– Хорошо ли он поступил? Аллах всё видит. Я не мог поступить иначе, у меня семья, и рисковать их благополучием больше нельзя. Всё налаживается, начали жить как люди, и с какой стати я буду создавать себе проблемы?

От самооправданий на душе не становилось спокойнее. Зарема подчинялась мужу во всём. Совсем не хотелось в непогоду выходить из дома, но резкий приказ Садыка быстро собираться в горы она приняла как должное. Стоило им устроиться в автобусе, идущем в район, тут же раздался гром, который повторялся своими раскатами, и начался ливень. Ехали медленно, люди говорили, что вода нужна для полива полей, но сильнейший ветер поломает ветви деревьев в садах.

Ребёнок заплакал, успокоить малыша никак не получалось. Нервозность Садыка передавалась ребёнку. Ехали в нервной атмосфере, и ливень не стихал. Когда достигли района, открылось чистое небо, и озоновый воздух свежестью воздействовал на выходящих из транспорта.

Попутно их взял водитель Уазика, который направлялся в селение за директором совхоза, дальше дорога шла без препятствий.

Дед Хасан сидел во дворе у дома, и когда вошли Садык со своей женой и ребёнком, он оживился и начал давать указание Зареме.

– Как и не уезжали никуда, всё постоянно здесь, дома, – вздыхая всей грудью, произнёс Садык.

– Салих всем говорит, что дети оставили меня и разлетелись как повзрослевшие птенцы в разные стороны, а вот и не угадал, старый аксакал. Пойдём в дом сынок, нечего на дворе стоять.

Садык чувствовал себя защищённым от всех невзгод, находясь рядом с отцом, и сожалел, что если бы не повод, то вряд ли бы приехал.

Зарема накрыла на стол, и Хасан сказал, чтобы она принесла из его комнаты коньяк, который лежит в сундуке. Никогда он не позволял никому заглядывать в свой сундук, а сегодня ей это доверил. Невестка поняла, что после рождения внука дед Хасан в своей строгости к ней стал более доверительным. Радостная женщина поспешила выполнять его поручение.

– Вижу, что-то нужно тебе сын, подожди, сначала отдохни с дороги, и поужинаем вместе, а после выпьем немного, и всё расскажешь.

– Откуда, отец, ты знаешь всегда, что у меня на уме?

– Дольше живёшь, больше узнаешь! – сказал в ответ Хасан.

Садык вечером рассказал всё своему отцу.

– Приезжали из прокуратуры, искали Мурада. Он уехал, и его не застали. Говорят, что он кого-то забил на смерть, а человек тот оказался серьёзным. Теперь Мурада многие ищут в Дербенте. Уверены, что это он сделал, потому что у них был какой-то конфликт. Меня хотели отвезти в милицию для допроса, но Зарема, рыдая, отговорила следователей, показывая младенца. Мне сказали, что я тоже под подозрением по их информации. После утверждений Заремы что я был в день, который их интересует, дома, они согласились поговорить без ареста. Условие было таким, чтобы я сказал, где может быть Мурад. Я тебя боюсь, отец, и чтобы избежать их появления здесь, сказал адрес сестры.

– Всё правильно, здесь я его всё равно бы не дал арестовать, но что сделано, то сделано. Ты мой сын, и слава Аллаху родился внук. Однако расскажи мне всё полностью, чтобы я мог тебе помогать, если нужно будет. Мурад не тот человек, чтобы без серьёзной причины бить кого-то.

Отец облегчил переживаниями скованную душу Садыка, и он рассказал ему всё.

– Ты косвенный участник того, что случилось. Один Всевышний знает, когда забирать на небо. Попал в беду Мурад, но сейчас нужно подумать и о тебе. Чтобы не мстили, говори всем, что это Мурада история, и ты за него не в ответе.

Такое участие и понимание отца были неожиданными. Садык не знал, как он среагирует на всё произошедшее, а оказалось, отец его поддерживает. Всю жизнь он мечтал о любви отца и всегда искал его похвал. Сегодня он был счастлив. Отец любит его и ценит. Хасан наблюдал за Садыком и через какое-то время снова заговорил.

– Было это давно, ты тогда совсем маленьким был. Удивительно поворачивает жизнь судьбы людей. Отец Мурада был полковником НКВД и в районе самый властный человек. Люди относились к нему с уважением, хотя он был другой нации. Когда отбирали скот из личных хозяйств, этот человек, Абакар, подсказал необразованным людям, как быть. Раньше все жили в одном доме и хозяйство вели единое. Сыновья приводили жён в родительский дом, семейство достигало нескольких десятков человек. По законам того времени разрешалось иметь одну корову и живность по допустимому перечню для одного двора. Остальное изымала советская власть. Кто захочет расставаться со своим скотом? И люди попадали под арест. Абакар в нашем районе создал свой подход к этому вопросу. Сказал, чтобы люди разделились на отдельные семьи и поделили скот, тогда его не придётся у них забирать по закону. Со временем многие поняли, что Абакар желает простым людям добра, а со своими подчинёнными строгий. Его зауважали, и он, не опасаясь, перемещался по району в одиночку. Время было неспокойным, но никто не пытался создавать ему угрозу. Репутация сильная вещь.

– Почему, отец, ты и никто другой не рассказывали никогда об отце Мурада?

– У меня на то были свои причины, а люди почитали его власть при жизни. Когда он погиб по непонятным причинам, тогда быстро забыли его заслуги, а помнили, что он был богаче и значительней. Поэтому Мураду никто не помогал из сельчан, помнили его отца, приказ которого для любого был закон.

Садыку стало многое понятно, и до него дошло от чего Мураду выпало столько испытаний. Он имел с самого рождения и дом, и наследство, а вынужден был скитаться в поисках своей доли.

Дед Хасан продолжил:

– Есть такое между людьми, как личная неприязнь. Я вернулся домой и потихоньку налаживал свою жизнь, но наши пути с Абакаром пересеклись. Никому не позволял я давить на себя и мои решения, а он добился своего. Абакар имел власть и свою семью, но при этом влюбился в мою дочь Галиму, увидев её однажды со мной в райцентре. Разумеется, я был против его ухаживаний за ней, и ничто не могло повлиять на мое согласие. Он оказался целеустремленным человеком и навёл обо мне справки, тогда мне часто приходилось бывать в районе, и всякий раз я чувствовал его действие власти. Изобретательность его была понятна, и мне он создал проблемы. Когда я посещал район с Галимой, а потом и без неё, меня арестовывали, не давали еды и воды, а выпускали только после захода солнца. Когда первая звезда загорится на небе, тогда его отпускайте – был его приказ подчинённым. Я возвращался ночью пешком до села. Всю дорогу проклинал его, и мои слова, доносящиеся из ночи, слышали все. Я перестал показывать дочь, она вынуждена была сидеть дома. Абакар таким способом заставил меня уступить его замыслу. Свадьба была достойной, и он много помогал после. Потом родился Мурад, но случилась беда. Говорят, первая жена его отравила. Я не мог ему простить этого и никогда его не вспоминал, вычеркнув из своей памяти.

Садык переваривал слова и всю свою ненависть к сестре Галиме оставил в прошлом. Оказывалось, что в жизни многое идёт по логике наименьших потерь и иногда приходится уступать, а за ошибки других людей платят их дети. Он твёрдо решил заботиться о своей семье и не допустить их страданий. Из объяснений отца он понял, что ему пора самому начать во всём принимать решения.

– Можно мы с тобой поживём, отец, пока ребёнок совсем маленький?

– Живите сколько хотите, мне с вами лучше. Дом на побережье твой и никуда не денется.

Садыку не хотелось быть в Дербенте, пока все ищут Мурада и будут донимать его с вопросами о нём. Взял мешок зерна на плечо и пошёл готовить муку на мельницу.

– Будем кушать хинкали с отцом каждый день, – с лёгким сердцем решил он. Хасан смотрел на окрепшего сына и читал про себя молитву.