Текст книги "День большого вранья"

Глава XVI
ГРИПП

Капитан Крашенинников сидел у себя в кабинете и писал отчет о командировке. Дело было скучное, но неизбежное, поэтому, когда выдались спокойные полчаса, он счел за благо отделаться от отчета. Покончив с ним, он решил сперва выпить кофе, а уж потом заниматься делами. Поскольку из командировки он вернулся несколько раньше, чем планировал, то остаток дня он посвятил работе с документами, в большом количестве скопившимися у него в сейфе. Когда приходится одновременно вести несколько дел, то волей-неволей какие-то из них отступают на второй план. Вот этими-то делами второго плана он и намеревался сегодня заняться. А пока десять минут покоя – чашка крепкого кофе, сигарета, и вскоре он будет готов к работе. «Что-то мои ребятишки давно не объявлялись, – подумал он, – хотя сейчас конец полугодия, скоро каникулы, а пока им скорее всего просто некогда заниматься сыском. Ох, – испугался он, – как бы не накликать!» И в этот момент раздался телефонный звонок.

– Крашенинников слушает!

– Дядя Володя! – раздался голос Даши Лаврецкой, – дядя Володя, это вы?

– Точно, накликал! – вздохнул Владимир Петрович.

– Дядя Володя, здравствуйте! Это Даша!

– Да узнал я тебя, горе мое! Что опять стряслось?

– Дядя Володя, вы еще не ищете человека, который травит людей духами?

– Чем?

– Духами! Французскими духами!

– Ты что, шутишь?

– Какие шутки! Мы его вычислили! Мы знаем, кто он, как его зовут и где он будет сегодня вечером. Дядя Володя, он пытался отравить доцента Боженок.

– Какого доцента? Где?

– На химфаке! Мы тут, дядя Володя, пожалуйста! Он отравил сестру Игоря Крузенштерна, пытался еще одну женщину отравить…

– Дарья, помолчи…

– Молчу!

– Там есть кто-нибудь из взрослых?

– А что, я непонятно объясняю?

– Понятно, понятно, но все равно, если есть взрослые, позови.

Даша пожала плечами и обескураженно протянула трубку Геле.

– Алло! Говорит журналистка Мирославцева. Должна сказать, что девочка все объяснила вполне правильно, к этому по телефону трудно что-либо добавить.

– Но почему вы не обратились в милицию? В университете есть свое отделение…

– Вот именно, свое. А тут, насколько я понимаю, речь идет о хищении химикалий, к тому же ядовитых. И уж они постараются спустить дело на тормозах или взвалить вину на невиновных.

– Послушайте, почему вы так предвзято относитесь к милиции? Впрочем, чего ждать от журналистов! – раздраженно хмыкнул Владимир Петрович.

– А почему вы так предвзято относитесь к журналистам? – запальчиво крикнула Геля. – Короче, вы не желаете этим заниматься? Знаете, в советские времена такое поведение называлось – спихотехника. Спихнул дело в районное отделение, и слава Богу! А дети так в вас верили! И Петька, и Даша!

Петька изумленно слушал этот разговор. Неужели дядя Володя отказывается им помочь? Не может такого быть! Он выхватил трубку у Гели и закричал:

– Дядя Володя! Дядя Володя, если его упустить, он уйдет! Я думаю, он маньяк! Дядя Володя, вы же нас знаете! А в районном отделении нас могут просто поднять на смех, ну вы же все понимаете…

– Ну хорошо. Насколько я понимаю, официального вызова из деканата не поступало? Так?

– Так, они хотят замять это дело… Но они не знают… Они думают, что Лора Игоревна сама… по неосторожности, а это он…

– Откуда ты знаешь?

– Знаю! Это долго рассказывать по телефону!

– Хорошо, – устало согласился капитан Крашенинников. – У вашей журналистки есть машина?

– Есть!

– В таком случае повтори-ка мне ее фамилию и имя-отчество, я вам всем выпишу пропуска!

– Хорошо! Но, дядя Володя, поймите, милиция уже его ищет! По факту отравления Веры Крузенштерн возбуждено уголовное дело!

– Ну наконец-то хоть одно разумное слово! Какое отделение милиции этим занимается?

– Я не знаю!

– Но где она живет, эта Вера? Игорь не с вами?

– Нет, у Игоря грипп!

– Хорошо, я сам все узнаю! Так как зовут журналистку?

– Мирославцева Ангелина Сергеевна. Ой, дядя Володя, с нами еще… – И Петька осекся. Скуратов сделал жест, призывающий Петьку молчать о Георгии Алексеевиче. – Дядя Володя, а наши данные вы помните?

– Ваши данные я и на Страшном суде не забуду! – проворчал Владимир Петрович. – Так я вас жду! Постарайтесь не задерживаться!

Петька вернул телефон Скуратову.

– Поймите меня правильно, – начал он.

– Я вас понимаю, – довольно сухо сказала Геля. – Вы не хотите быть вовлеченным еще и в это дело. Но поймите, умолчать о Марьяне мы не сможем. Все началось с того, что она подарила духи Лине на день рождения. И было бы совсем неплохо, хотя бы по телефону, спросить у нее, как они к ней попали.

– По-моему, это более чем ясно! – взволнованно проговорил Георгий Алексеевич. – Она была знакома с этим типом, как его, Крыловым, он подарил ей эти духи, а она, в свою очередь, подарила их Ангелине!

– Но почему Крылов хотел убить Марьяну?

– А почему он хотел убить Веру Крузенштерн? – вопросом на вопрос ответил Скуратов. – Короче говоря, если сможете обойтись без меня, это прекрасно. Ну, а если нет… что ж… тогда обращайтесь ко мне… вы или ваш капитан… Кстати, как его фамилия, чтобы я знал?

– Крашенинников! – быстро ответила Даша.

– Крашенинников? – переспросил Георгий Алексеевич.

– Ну да! Крашенинников!

– А имя-отчество – Владимир Петрович, я не ошибаюсь?

– Нет, не ошибаетесь!

– Он часом не из Питера?

– Из Питера! Вы его знаете? – воскликнула Даша.

– Черт возьми! Володька Крашенинников! Да мы же с ним в одном дворе росли! Если это, конечно, не совпадение… Как он выглядит?

– Похож на Валдиса Пельша, только постарше и посерьезнее! – объявила Даша.

– Точно, он! Я еще всякий раз, как вижу этого Пельша, думаю – до чего похож на Володьку Крашенинникова!

– Ну вот что! Это все сантименты! – заявила Геля. – Нам пора! Вы с нами?

– Да нет, пожалуй, нет.

– Как угодно. Прощайте! – сухо бросила Геля. – Ребята, по коням! Ох, черт! Ребята, простите, я забыла наверху свою сумку, а у меня там все документы, а главное, права. Я мигом!

И она бегом бросилась обратно на химфак.

– Даша! Мы же хотели утопить вашу игрушку…

– Ой, я совсем забыла! Но мы же не успеем!

– Если ты сейчас отдашь мне ее, я сразу же от него избавлюсь. Ты мне доверяешь?

– Я не… Да! Доверяю!

Девочка молча достала из сумки завернутый в тряпку пистолет и отдала в руки Скуратова.

– А как вы собираетесь от него избавиться? – с сомнением спросил Петька. – Река-то замерзла!

– Вот и отлично. Я сию минуту поеду туда, где люди занимаются подледным ловом. У меня есть все, что для этого нужно. Даже пешня! Я посижу с удочкой часа полтора и, уж будьте уверены, сумею утопить это грозное оружие так, что ни одна живая душа не заметит.

– Ну что ж… Если вы так сделаете… – сказала Даша.

– Сделаю. Я мечтаю избавиться от этой штукенции. Она слишком много дурных воспоминаний вызывает.

И они поверили ему. Тут как раз вернулась Геля, они простились со Скуратовым, сели в машину и помчались на Петровку, к капитану Крашенинникову.

Первой капитан вызвал Гелю, а Даше и Петьке пришлось ждать в коридоре.

– Дашка, у меня есть одна идея… – таинственным шепотом произнес Петька.

– Какая?

– Понимаешь, мы сколько раз уже помогали милиции, а самого главного, можно сказать, и не видели.

– Ареста, что ли? – догадалась Даша.

– Именно!

– Почему? Помнишь, приклеенных арестовали у нас на глазах! И еще…

– Ты не понимаешь. То дома. А на месте происшествия – совсем другое дело! Я предлагаю вечером смотаться на вокзал и поглядеть, как они его будут брать.

– Зачем? – поморщилась Даша.

– Как зачем? Как зачем? Интересно же!

– Мне – не интересно! – отчеканила Даша. – Я на такое смотреть не люблю.

– Ну не любишь, и не надо! – неожиданно легко согласился Петька, решив, что обязательно смотается на вокзал. И пригласит с собой Дениса. Родителям он скажет, что будет ночевать у Дениса, а Денис то же самое скажет брату. О том, где они будут спать после ареста преступника, он и думать не стал. Где придется! А может, брат Дениса сейчас в отъезде, тогда вообще все проблемы снимаются. А Лавря пусть думает, что он тоже отказался. Но тут он вдруг вспомнил, что Денис, как и Игорь, валяется в гриппу. Что ж, если он не может пойти с Петькой, то пусть хотя бы обеспечит ему алиби!

Но тут их пригласили в кабинет.

После разговора с капитаном Крашенинниковым Геля отвезла ребят домой. Она была очень довольна. Ей удалось убедить Владимира Петровича в том, что она заслужила право на эксклюзивную информацию об этом деле. Даша чувствовала себя вконец измученной. Но все же испытывала облегчение. Еще бы, какая тяжесть с плеч свалилась!

Дома ее встретил Стас.

– Ты где была? – набросился он на нее. – Почему сорвалась с уроков? Опять с Петькой куда-то таскалась?

– Стасик, ты сдурел, да? Ты чего на меня орешь?

– Я же волнуюсь, идиотка! А где пистолет?

– На дне Москвы-реки!

– Как?

– А вот так! Мой пистолет! Хочу дома держу, хочу в реке топлю!

– Но ведь ты врешь? Москва-река замерзла! Может, ты прорубь сделала?

– Может, и прорубь!

От злости у Стаса помутилось в голове. Он схватил Дашку за шиворот и сильно встряхнул.

– Корова! Что за кретинские шутки? Ты что-нибудь соображаешь?

– Пусти, дурак!

– Сию минуту говори, где пистолет?

– А зачем он тебе понадобился? Пострелять захотелось? Я кому говорю, пусти!

Но Стас продолжал держать ее за воротник и наконец изо всех сил наподдал ей по заду.

– Ах так! – завопила Даша. – Ты меня бить вздумал? Да?

– Никто тебя не бил! Один раз я тебе вмазал, и за дело!

Даша в ответ вцепилась ему в волосы, и неизвестно еще, чем кончилась бы эта сцена, если бы домой не вернулась тетя Витя.

– Боже мой, что это тут у вас?

– Ничего, тетя Витя, так, поцапались немножко! – буркнула Даша и ушла к себе. Ее всю трясло от возмущения и обиды. В глазах закипали злые слезы. Брат называется!

Стасу было стыдно, что он не сдержался, но, с другой стороны, Дашка и в самом деле ведет себя просто возмутительно. Хотелось бы все-таки узнать, что же такое произошло с пистолетом. «Сейчас я позвоню Петьке, и этот голубчик мне все расскажет! А не скажет, я пойду к нему домой и душу из него вытрясу!»

Стас позвонил Петьке.

– Привет, Стас! Ты чего?

– Слушай, Петро! Скажи по-хорошему, где игрушка?

– Какая игрушка? Ах, да! Она на дне Москвы-реки!

– Но Москва-река замерзла!

– Не везде! Не волнуйся, Стас, с ней покончено! А Лавря тебе что, ничего не сказала?

– Почти ничего! Значит, это правда? И ее больше нет, игрушки?

– К счастью!

– Тогда ладно, извини!

Стасу стало легче. Он постучался к Даше, хотел попросить прощения, но она ему попросту не открыла. «Ну и дура, – подумал Стас, – я хотел ей сказать, что достал билеты на «Щелкунчика»!»

А Петька спокойно пообедал, потом позвонил Игорю, узнать, как его здоровье. Мама Игоря даже не позвала его к телефону.

– Что ты, Петя, какой телефон! У него температура тридцать девять!

Тогда он позвонил Денису. Тот сам взял трубку, но голос у него был совсем больной.

– Слушай, Денис, ты меня прикрыть можешь?

– В каком смысле?

– Мне нужно после одиннадцати смотаться в одно место. Родители, боюсь, меня не поймут. А если я скажу, что поехал ночевать к тебе…

– Понял! А куда это ты намылился?

– Я тебе потом все расскажу! А то боюсь сглазить!

– Хорошо, будет тебе алиби! – засмеялся Денис. – Ты вот что, Петь, перед тем как идти, куда ты там собрался, заезжай ко мне и возьми мой сотовый! Тебе пригодится! Если вдруг твоя мама позвонит сюда, я скажу, что ты в сортире и обязательно ей перезвонишь! И звякну тебе на сотовый…

– Ты настоящий друг! – задохнулся от восторга Петька. – Вот это прикрытие! Я обязательно заеду! Да, Денис, а ты как вообще?

– Да ничего, вроде полегчало!

– Ты там один?

– Нет, тут Яна. Помнишь Яну?

Еще бы Петька не помнил Яну, удивительную красавицу, подругу Бориса Русанова. Это была женщина, в честь которой хотелось совершать подвиги. И Петька совершил подвиг!

– Яну? Помню! Передай ей привет!

– Обязательно! Но ты же сам сюда заедешь!

– Да ведь я на секундочку! – смутился Петька.

Все складывалось вроде бы удачно, осталось только убедить маму отпустить его ночевать к Денису. Но, как ни странно, мама возражать не стала.

– Конечно, поезжай, что ж он, бедолажка, один валяется с гриппом? Вот уж воистину сирота! Жалко его! Только ты, Петя, старайся все же соблюдать дистанцию, чтобы не заразиться. Я вот дам тебе с собой всяких вкусностей, а главное, протертой клюквы. Ты зальешь ее кипятком, и пусть Денис пьет как можно больше!

– Хорошо, мамочка! – согласился Петька. В конце концов, у него руки не отвалятся, если он отвезет Денису мамины гостинцы!

Дверь ему открыла Яна.

– Петя! Здравствуй, дорогой! – улыбнулась она ему своей неподражаемой улыбкой. – Заходи, раздевайся!

– Нет, спасибо, я на минутку! Мне только передать вот это и повидать Дениса.

Тут появился и сам Денис. Горло у него было замотано шарфом.

– Яна, нам поговорить нужно! – сказал он. – Извини!

– Гоните меня? Ладно, не буду вам мешать!

И она ушла. Денис тут же вручил Петьке сотовый телефон.

– Петь, но ты все же скажи, куда ты?

– На Ленинградский вокзал!

– Зачем?

– Да там сегодня должна быть одна операция. Мне так охота поглядеть…

– А после операции ты куда пойдешь? Домой?

– Нет, домой нельзя! Я на вокзале до утра протусуюсь.

– Еще чего! Вот возьми ключи и приходи ночевать сюда.

– А Яна?

– Яне я скажу, что ты придешь! Ляжешь у Бориса в кабинете.

– Спасибо, друг! Это клево!

– Ни пуха ни пера! Завтра все расскажешь.

…На Ленинградском вокзале Петька первым делом выяснил, с какого перрона отходит поезд на Петербург. Затем направился в зал ожидания и внимательно осмотрелся. Никого похожего на Якова Крылова он там не заметил. Тогда он пошел бродить по вокзалу, стараясь держаться так, чтобы не бросаться в глаза людям Крашенинникова, которые, вполне возможно, уже знают его. Но все, казалось, было спокойно. Прикинув приблизительно, когда поезд подадут к платформе, он вышел и побрел по перрону, туда, где, по его расчетам, должен находиться вагон, в который приобрел билет Яков Крылов. К сожалению, на перроне совершенно негде было спрятаться, и народу, пока не объявили посадку, было совсем еще мало. Вдруг кто-то схватил его за плечо.

– А ты что тут делаешь?

Петька оглянулся. Перед ним стоял Вася Мурыжко, работавший с капитаном Крашенинниковым.

– Ой, здравствуйте! – разыграл удивление Петька. – Вы тоже в Питер едете?

– Ты хочешь сказать, что ты едешь в Питер?

– Ну да!

– Покажи билет. Живо!

– У меня нет билета…

– А ну идем!

Вася Мурыжко схватил Петьку за шиворот, как провинившегося щенка, и, подталкивая сзади коленкой, потащил к зданию вокзала.

– Правильно чуял Владимир Петрович, что ты сюда заявишься. У него интуиция – будь здоров! Только тебя тут и не хватало.

И вдруг Петька увидел, что по перрону им навстречу идет Крылов.

– Ой, вот он! – прошептал Петька.

По-видимому, он узнал его чуть раньше оперативников, но и Крылов узнал Петьку. Он вдруг рванулся вперед и побежал сломя голову, но, пробегая мимо Петьки, вдруг выхватил что-то из кармана и на бегу брызнул в сторону Петьки. Но промахнулся, и Вася Мурыжко со стоном упал наземь, а почуявший свободу Петька кинулся вдогонку за Крыловым. Но тут путь Крылову преградили два оперативника. Заметив их, он развернулся и побежал в обратную сторону, но Петька вдруг метнулся ему под ноги. Крылов не успел среагировать и растянулся на асфальте, а Петька вывернул ему руку и вырвал баллончик. Тут же подбежали милиционеры и скрутили Крылова. Все произошло в считанные секунды. И почти никто ничего не заметил. К Васе Мурыжко подбежал врач, а Петька протиснулся к незнакомому человеку, который распоряжался оперативниками, и сказал:

– Вот! Это было у него!

Тот посмотрел на Петьку, улыбнулся и сказал:

– А я о тебе слышал! Мы думали, ты нам помешаешь, а ты помог. Спасибо тебе!

– А где капитан Крашенинников?

– У него грипп. Свалился у себя в кабинете с температурой сорок! Но успел предупредить, что ты можешь сюда заявиться. Все, браток! Кино окончено! Больше тебе смотреть тут нечего. И марш домой! Родители небось волнуются.

– Нет, я их предупредил.

– Небось наврал с три короба? Давай-давай! Не до тебя тут!

– А скажите, как я смогу узнать…

– Что еще ты хочешь узнать?

– Ну, зачем он это делал… Зачем отравлял духи, и все прочее…

– Да ты же вроде корешок нашего капитана. Вот он, когда следствие закончится и суд вынесет приговор, все тебе расскажет!

– Так это еще сколько ждать!

– Ничего, подождешь! Куда спешить-то? Все, иди, а то силком домой доставим!

Пришлось Петьке уйти, так ничего и не узнав.

А выяснилось все действительно очень не скоро. Якова Крылова признали невменяемым и отправили на лечение в тюремную больницу. Оказалось, что он был очень талантливым химиком, защитил кандидатскую диссертацию, а потом в автокатастрофе погибла девушка, которую он любил, и он люто возненавидел всех красивых женщин. Особенно тех, кто типом лица, цветом волос и глаз напоминал его покойную Шурочку. Он познакомился с Марьяной, и она напомнила ему Шурочку. Он подарил ей духи, но она не любила «Клима» и решила, что передарит их кому-нибудь… Так и потянулась цепочка, которую Петька с Гелей оборвали, когда она дошла до Аришиной свекрови. А в истории с Верой Крузенштерн все было просто. Она понравилась ему, он стал за ней ухаживать, и вдруг в один прекрасный день она перекрасила волосы и тоже напомнила ему Шурочку. А на химфак в тот день он явился случайно, но вдруг обнаружил на столе у своей знакомой Лоры Игоревны Боженок злополучный флакон, понял, что тайна флакона будет раскрыта, и попытался отравить бедную женщину. Потом запер ее лабораторию, усилием воли, чтобы не вызвать подозрений, заставил себя спокойно побеседовать еще с одной старой знакомой, рассчитывая, что за это время Лора Игоревна умрет. Флакон и результаты анализа он прихватил с собой, и их нашли в его дипломате. Всего он убил восемь женщин. Веру Крузенштерн и Лору Боженок удалось спасти. Вася Мурыжко отделался легким испугом. Пролежал в больнице всего два дня. Отрава попала ему на куртку.

Вот так закончилось это странное и, по мнению Петьки и его друзей, вполне дурацкое дело, начавшееся с покупки сапог.

Однако все это выяснилось через несколько месяцев, а пока…

ЭПИЛОГ

Даша с тетей Витей готовились к встрече Нового года. Они вдвоем настряпали массу всяких вкусных вещей. Из кухни неслись такие запахи, что Стас то и дело заглядывал туда.

– Подайте голодному школяру! – молил он. – Зачем вам к празднику труп?

– Стасик, типун тебе на язык! – сердилась тетя Витя. – Занялся бы полезным делом!

– А каким? Вы скажете? Велели купить елку, я купил! Велели припереть картошки, я припер. Велели пропылесосить, я пропылесосил.

– Между прочим, елку пора достать с балкона, – распорядилась Даша.

– А где мы будем ее ставить? – спросил Стас.

– Понятия не имею! Мы с мамой елку не ставили, обходились ветками.

– Кстати, купить елку мне велела Саша, – напомнил Стас.

– Ладно уж! Сейчас сообразим!

Они втроем выбрали место для елки. Для этого пришлось вынести из большой комнаты одно кресло. Обычно в этой комнате спала тетя Витя, но в новогоднюю ночь решено было, что она будет спать в комнате Стаса, а Стас пойдет ночевать в квартиру родителей.

Наконец Стас принес ведро с водой, поставил туда елку, а вокруг напихал множество пустых бутылок из-под пива. Елка стояла как вкопанная.

– Она не свалится? – поинтересовалась Даша.

– Никогда!

– Ой, Стасик, а у нас ведь игрушек совсем мало… На такую елку не хватит, – огорчилась Даша.

Но не успела она это сказать, как открылась дверь и вошла Александра Павловна. В руках у нее было несколько нарядных коробок.

– Вот, дети, я вспомнила, что у нас в доме почти нет игрушек.

– Мама! – закричала Даша. – Ты гений!

Даша открыла коробки. Чего там только не было! Прелестные игрушки, шары, большие и маленькие, и даже подсвечники и елочные свечи.

– Терпеть не могу электричества! – сказала мама.

– Сашенька, – всплеснула руками тетя Витя, – а это не опасно?

– Ничуть не опаснее электричества. Пожары от свечей бывают реже, чем от короткого замыкания. Это говорит статистика!

– Саша, неужто ведется такая статистика?

– А черт ее знает, – рассмеялась мама, – но по логике это так…

– По женской логике, – проворчал Стас.

– Дорогие мои, я заскочила на минутку, у меня еще масса дел. Вы без меня управитесь?

– Безусловно! – сказала тетя Витя.

И Александра Павловна умчалась.

Потом позвонил Кирилл Юрьевич и дал Стасу какое-то поручение, весьма таинственное. Стас ушел.

Даша с тетей Витей вернулись на кухню. Потом Даша, покончив с тортом, который она затеяла печь к Новому году, принялась украшать елку, а за нею горящими глазами следил Петр Петрович, которому это было страшно интересно. Стоило Даше отвернуться, как он лапой сбивал невысоко висящую игрушку и, если она не разлеталась вдребезги, укатывал ее под диван. В конце концов Даше это надоело, и она выдворила кота в квартиру родителей. Он истошно орал, но она была тверда.

Стас вернулся с таинственным видом, но с пустыми руками. Хотя что-то он, может, и принес, поскольку заходил в квартиру родителей и приволок оттуда смертельно обиженного Петра Петровича.

– Ты зачем заперла несчастное животное? – накинулся он на Дашку.

– Он мне половину игрушек переколошматил.

– Достаточно было просто закрыть дверь в эту комнату.

– Отвяжись! – огрызнулась Даша. Она очень устала. Вчера они со Стасом ходили на «Щелкунчика», а потом шли домой пешком по заснеженной, изумительно красивой Москве. В результате Даша не выспалась, да и сегодня ей досталось будь здоров.

Но к восьми часам все было готово. Стол накрыт, елка наряжена. Тетя Витя, тоже порядком уставшая, прилегла на диване в большой комнате и включила телевизор. Даша хотела присоединиться к ней, но не тут-то было! Начал трезвонить телефон. Звонили и ей, и маме, и Стасу, и Кириллу Юрьевичу. Она уже устала подходить.

– Стас, я больше не могу! Подойди ты! – крикнула она, услыхав очередной звонок.

– Сестренка, тебя!

– Кто?

– Не имею понятия!

Она с недовольным видом взяла трубку.

– Даша? Ты?

У нее подкосились ноги.

– Юра? Ты где?

– Дашенька, я в Москве! Прилетел два часа назад, остановился у тети Люси.

Тетка Юры, Людмила Генриховна, была второй женой Дашиного отца.

– Юра…

– Дашка, я так хочу тебя видеть!

– И я!

– Твой папа сказал, что завтра ты собиралась к ним…

– Да… Что значит собиралась? Я приеду, я обязательно приеду! Сегодня просто не получится…

– Я понимаю, я все понимаю!

– Ты надолго?

– На две недели!

– Как мало! – простонала Даша.

– Но мы же все время будем вместе, Дашка!

– Все равно…

– Не надо об этом думать, Дашенька…

Они еще долго обменивались какими-то, как казалось Даше, пустыми фразами, но это было неважно… Она все поняла по его голосу и была счастлива.

Ровно в одиннадцать вся семья собралась за торжественно накрытым столом.

– Стас! – сказал Кирилл Юрьевич и подмигнул сыну. Тот метнулся в другую квартиру и принес три букета белых лилий: Александре Павловне, Даше и тете Вите. Женщины были в восторге, бросились ставить цветы, и комната приобрела почти сказочный вид.

– А когда зажжем свечи? – спросил Стас.

– Ближе к двенадцати, – сказала мама. – Ой, как я хочу есть! Давайте проводим Старый год! Лично для меня он был очень счастливым!

– И для меня, – сказала тетя Витя, – у меня появилась семья, чудесная семья! Я вас всех очень люблю!

– И мы вас, тетя Витя!

Только они собрались приняться за еду, как вдруг в дверь позвонили.

– Кто бы это мог быть? – удивилась Александра Павловна. – Наверное, соседи забыли хлеб купить.

Даша вскочила и бросилась к двери. Распахнула ее и…

– Бабушка! – завопила она во весь голос.

На пороге стояла Софья Осиповна, помолодевшая, загорелая, нарядная. Дашка повисла у нее на шее.

– Бабушка! Бабулечка! Миленькая моя! Приехала! Бабуля!

Все выскочили в прихожую.

– Мама! Мамочка! – взвизгивала Александра Павловна, пытаясь оторвать Дашку от бабушки. У всех в глазах стояли слезы.

– Дамы, через десять минут Новый год! – решил напомнить Кирилл Юрьевич, ласково отрывая жену от Софьи Осиповны и помогая той снять шубку. Даша понеслась ставить еще один прибор на стол, а бабушка расцеловалась с тетей Витей.

– Мама, почему ты нас не предупредила?

– Хотелось сделать вам новогодний сюрприз!

– И он удался! – засмеялся Стас.

Когда уже встретили Новый год, наелись, напились, Даша тихонько спросила у бабушки:

– Бабуля, ты насовсем вернулась?

– О да! Насовсем!

– А как же твой Герберт Францевич?

– Он мне ужасно надоел! – прошептала Софья Осиповна.

– Бабуля, какая ты умница! – завопила Даша и подумала, что не зря она ждала чудес от Нового года!