Текст книги "Поводок для волка"

– Скажи, а Гортензия в курсе того, что ты моя мать? – прямо спросила я.

Мать вздрогнула, как от удара. Побледнела и с нескрываемой тревогой посмотрела на меня.

– Нет, – после долгой паузы призналась она. – Не знает. И… не говори ей, прошу! Это может быть опасно. Опасно для тебя, милая моя.

Я не поняла, о чем она. Наверное, слишком сильная боль терзала мое сердце, поэтому я никак не могла осмыслить услышанное. Потом. Я сделаю это потом, в тишине и одиночестве.

– Почему ты не оставила мне хотя бы записку? – не проговорила – промычала я, из последних сил сдерживая слезы. – Почему?

Мать еще ниже склонила голову. Так, что носом почти уткнулась себе в грудь. И я поняла, что ответа ждать бессмысленно. Потому что. Вот и все объяснение. Потому что она прекрасно понимала, насколько подло поступает. И не смогла признать свое предательство – хотя бы на бумаге. Поэтому предпочла сделать вид, что все в порядке, что так и надо. Что делает все лишь во благо мне. Более того, поэтому же обошла всех соседей и убедила их не волноваться. Мол, непокорная дочь подалась в столицу. И мать вынуждена последовать за ней. По этой причине я не узнала о ее отъезде из многочисленных подслушанных разговоров. Подумаешь, эка невидаль: семья отправилась в другой город. К моему возвращению все пересуды давным-давно улеглись. Беспорядок в доме наверняка устроили мальчишки. Пробрались в опустевшее жилище и из шалости перебили стекла. А я нафантазировала несуществующую трагедию и не появлявшегося охотника.

– Кто мой отец? – попыталась выяснить хотя бы это. – Кто? Он из стаи Гортензии, верно? Я видела его?

– Я не могу сказать, – пролепетала мать. – Это не моя тайна…

Я с такой злостью саданула кулаком по стене, что расшибла руку до крови. Но даже не почувствовала боли.

– Лари моя, – беспомощно забормотала мать, – пойми…

– Не называй меня так!

Я все-таки не выдержала и закричала. Горло больно саднило от вырвавшегося хриплого рыка. В этот момент я готова была наброситься на мать, перекинувшись в момент прыжка, рвать и терзать ее беспомощную плоть, пока она не очнется и не задаст мне хорошую трепку.

Лесная кошка против тигрицы. По-моему, результат этой битвы очевиден заранее.

По всей видимости, мать уловила мое намерение. Ее зрачки расширились, глаза ощутимо пожелтели.

«Не глупи, – шепнул в этот момент голос рассудка, интонациями удивительно напоминающий голос Норберга. – Илария, остынь. Успокойся. Ти-хо…»

И странное дело, моя ярость сама собой пошла на убыль. Нет, я все еще злилась на мать. Но больше не было желания растерзать ее.

– Уходи, – попросила я. – Пожалуйста. Я не хочу с тобой говорить.

Мать, по всей видимости, хотела возразить. Открыла рот, но в последний момент передумала. Виновато улыбнулась и встала, проведя ладонью по подолу платья.

– Прости, – в последний раз шепнула она.

Я отвернулась, не желая смотреть ей в глаза. Через несколько секунд до моего слуха донесся звук захлопнувшейся двери.

После разговора с матерью я чувствовала себя настолько эмоционально вымотанной, что как-то незаметно скользнула в очередной сон. Правда, на сей раз сон был без сновидений. Я как будто на миг прикрыла глаза, пытаясь успокоиться и сосредоточиться.

Понятия не имею, сколько времени проспала. Когда я в следующий раз открыла глаза, шторы были по-прежнему задернуты, а под потолком все так же плавала магическая искра.

Правда, теперь на стуле сидела не моя мать, а Алисия.

– О, вы проснулись! – искренне обрадовалась она. – Наконец-то! А то я уже около часа сижу и жду.

– Почему тогда вы не разбудили меня? – полюбопытствовала я.

– А зачем? – Алисия легкомысленно пожала плечами. – Хотела дать вам отдохнуть. Говорят, вас сканировал сам Айрон. После этого самочувствие так себе. А сон – лучшее лекарство.

Я, кряхтя, села. Повертела головой в разные стороны, прислушиваясь к внутренним ощущениям.

– Ну как? – обеспокоенно спросила девушка.

– Голова вроде не отваливается, – мрачно пошутила я. Затем подняла руки и сделала несколько энергичных взмахов, после чего добавила: – Руки тоже. Это радует.

– Начало уже неплохое. – Она фыркнула от сдерживаемого с трудом смеха. – Хорошо, что вы не теряете чувства юмора. Это отличный знак. Силы возвращаются к вам.

– В моей ситуации лучше смеяться, иначе придется лить слезы, не переставая, – задумчиво проговорила я.

Вздохнула и плавным движением поднялась с кровати.

Одновременно с этим встала и Алисия, напряженно следившая за каждым моим движением и как будто намеревавшаяся подхватить меня в случае обморока.

Но я не собиралась терять сознание. Голова оставалась ясной, а тело повиновалось малейшему приказу. Энергия переполняла меня до такой степени, что казалось: стоит провести ладонью по волосам – и воздух заискрится от напряжения.

– Вы в самом деле быстро восстанавливаетесь, – с нескрываемым уважением проговорила моя сиделка. – Помнится, когда мне выпал жребий кормить Айрона, я потом неделю пролежала пластом.

Я изумленно вскинула брови, не совсем поняв услышанное. Интересно, что Алисия имела в виду? Как-то чудно она построила фразу.

– Кормить Айрона? – переспросила я. – Как это? Из ложечки, что ли?

И воображение мгновенно нарисовало карикатурную сцену кормления великовозрастного дитяти – Айрон с повязанным поверх его массивной шеи слюнявчиком послушно открывает рот, с шумом и сопением поглощая суп.

Алисия внезапно смутилась от моего невинного, в сущности, вопроса. Покраснела так сильно, что цветом лица почти сравнялась со своими огненно-рыжими волосами. Только веснушки белыми точками выделялись на ее носу.

– Не важно, – слишком быстро ответила она. – Не обращайте внимания. Я слишком часто болтаю всякие глупости. Как говорит Гортензия, язык мой – враг мой.

Я продолжала выжидающе смотреть на девушку. Ох, лукавит она! Случайно оброненная фраза про Айрона не прозвучала как глупость. Скорее всего, за ней что-то стоит. Какая-то истина, которую девушка не хотела озвучивать.

– Не расспрашивайте, – вдруг жалобно попросила лисичка. – И никого не расспрашивайте. А то меня накажут. Опять…

– И не собиралась, – слукавила я, за что была тут награждена радостной улыбкой.

– Пойдемте, я накормлю вас завтраком, – предложила она. – Сейчас рано. На кухне как раз никого нет. Никто не станет досаждать вам расспросами и всякими шуточками.

Завтраком?

А вот теперь я действительно удивилась. О небо, это сколько же я проспала? Мы прибыли вчера в Гроштер после обеда, но задолго до ужина. Получается, никак не меньше двенадцати часов. Ничего себе! На обычную усталость после дороги не похоже. Как-никак я еще вздремнула в карете.

Так. Кажется, я кое-что начинаю понимать. И я принялась загибать пальцы, перечисляя имеющиеся факты. Загадочная слабость. Полный упадок сил. Долгий сон, больше напоминающий обморок. Случайная оговорка Алисии про кормление Айрона. Получается, он кто-то вроде вампира. Только питается не кровью, а энергией. Наверняка такие существа тоже как-то называются.

«Акшар, – опять раздался в моей голове загадочный шепоток. – Как интересно! Они ведь вымерли».

Акшар?

Я передернула плечами. Ну и название! Могли бы что-нибудь попроще придумать. Вампир, питающийся энергией… Пси-вамп. По-моему, это полностью передает суть понятия.

Заметив, что Алисия по-прежнему терпеливо смотрит, ожидая моего решения, я отбросила посторонние размышления. Акшар так акшар. Главное, чтобы больше мною не питался.

– Идем, – твердо проговорила я. – От завтрака я точно не откажусь.

И в подтверждение этих слов мой желудок голодно заворчал.

В коридоре по-прежнему плавали магические искры. Но за окнами, подтверждая слова Алисии, плескался серый зябкий утренний сумрак. Было еще слишком рано. Поэтому постоялый двор казался вымершим.

Я задумчиво почесала кончик носа, неторопливо следуя за своей провожатой. Интересно, а ей-то сегодня довелось поспать? Или она вынуждена была всю ночь сидеть у моей кровати?

Тем временем мы спустились на первый этаж, и девушка уверенно провела меня на совершенно пустую кухню. Только под плитой едва тлело огненное магическое заклинание.

– Сейчас посмотрю, что тут от ужина осталось, – сказала она и распахнула холодильный ларь, окутанный голубоватым светом охлаждающих чар.

– Наверное, мне стоит извиниться перед вами, – начала я издалека, присев за стол.

– Кстати, если вы не против, предлагаю перейти на «ты», – перебила Алисия, что-то с грохотом передвигая в ларе. На мгновение она показалась из-за дверцы холодильника и, смущенно улыбнувшись, добавила: – У нас не такая уж большая разница в возрасте. Мне неловко, когда меня называют на «вы». Кажется, что в комнате присутствует кто-то еще. – И, подумав, поспешно добавила: – Надеюсь, вы не обиделись на меня… Если вы против, то…

– Нет-нет, все в порядке! – поторопилась я успокоить ее, уловив в голосе девушки плохо скрытый испуг.

Хм… Странная какая-то. Такое чувство, что собственной тени боится. А ведь Алисия тоже оборотень. Совсем молоденькая. На вид ей лет восемнадцать, а то и меньше. По себе помню, как в этом возрасте кровь бурлит. Я в юности готова была бросить вызов всему миру. Казалась себе совершенно неуязвимой и бесстрашной.

– Буду только рада, – добавила и улыбнулась.

Что скрывать очевидное, мне нравилась эта лисичка. Нравилась своей внутренней теплотой и доброжелательностью. Искренней, а не напускной, доброта светилась в каждом ее слове и взгляде.

Интересно, как она угодила в стаю Гортензии? Кланы оборотней обычно включают животных одной породы. Бывают, конечно, исключения. Вспомнить хотя бы брата Норберга. Но чаще всего исключения делают для ближайших родственников или супругов. Почему-то мне кажется, что это не случай Алисии.

– Отлично! – Девушка довольно кивнула и вновь нырнула в ларь.

– Так вот, я бы хотела заранее извиниться перед вами… перед тобой, – вовремя исправившись, продолжила я прерванную фразу. – Тебе из-за меня, наверное, совсем сегодня отдохнуть не пришлось.

– А, пустяки! – фыркнула Алисия и вынырнула из-за ларя, неся в руках целую груду всяческой снеди.

Охнув, я поторопилась на помощь. Выхватила так и норовившую выскользнуть головку сыра, несколько колец копченой колбасы.

От запаха еды защекотало в носу и потемнело в глазах. Только сейчас я осознала, насколько хочу есть. Поэтому на некоторое время мне стало не до разговоров. Я бухнулась на шаткую табуретку и с жадным урчанием набросилась на еду – откусывала попеременно то от колбасы, то от сыра и не утруждала себя сооружением бутербродов.

Алисия сидела напротив меня и тихонько посмеивалась, одобрительно наблюдая, с какой умопомрачительной скоростью еда исчезает в глубинах моего организма.

Утолив первый голод, я осознала, что поступаю, мягко говоря, некрасиво и невоспитанно. Алисия, наверное, тоже не прочь перекусить.

– Прости, ты, наверное, тоже голодна… – смущенно прошамкала с полным ртом и принялась искать нож.

Пожалуй, самым правильным будет нарезать все это богатство на тарелку и культурно позавтракать. А не пытаться запихать все сразу себе в рот.

– Нет-нет, ешь! – Алисия испуганно замотала головой.

Правда, при этом в ее глазах промелькнул и тут же пропал жадный блеск, недвусмысленно говоривший о том, что она голодна.

Я положила перед собой колбасу и сыр. Нахмурившись, глянула на девушку. Что-то тут нечисто.

– Ешь, пожалуйста, – попросила меня Алисия. – Мне… мне нельзя.

– Нельзя? – Я изумленно вскинула брови. – Почему?

– Потому что. – Она смущенно пожала плечами. – Если Гортензия узнает, что я осмелилась выпросить у тебя кусочек, меня сурово накажут. Опять отправят к Айрону. А я… В общем, я очень долго восстанавливаюсь после его так называемых «сканирований». И меня потом мучают кошмары.

Так, все загадочнее и загадочнее. Ничего не понимаю!

– То есть ты должна просить позволения у Гортензии, чтобы тебе разрешили поесть? – недоверчиво переспросила я.

– Конечно. – Алисия кивнула. – Она – вожак стаи. А я… Я нахожусь на самой последней ступени иерархии. Я ведь не кошка.

Брр… Я затрясла головой, силясь осмыслить ее слова.

То, что в стае имеется иерархия, для меня откровением не стало. Мать частенько с нескрываемой гордостью говорила, что в стае была среди подлидеров. То бишь пусть не одной из главных самок, но близко к тому. По всей видимости, лидер здесь только один – сама Гортензия. Двух вожаков быть не может. Перегрызутся и передерутся, после чего стая расколется надвое.

Интересно, а кто еще есть в стае? Лидер – вожак. Подлидеры – агрессивные особи, стоящие достаточно близко к верхушке. А дальше? Подподлидеры? Подподподлидеры? И так до бесконечности?

– Точнее сказать, я вообще не вхожу в стаю, – добавила Алисия, видимо заметив озадаченное выражение моего лица. – Я, так сказать, примкнувшая. Приемыш. Стая меня подобрала. Без ее поддержки я бы погибла, потому что в младенчестве осталась сиротой.

– Погибла бы? – Я покачала головой. – А что, все сиротские приюты в Лейтоне уже закрылись?

– Сиротские приюты… – Алисия печально хмыкнула. – Ты ведь знаешь, что девушки-оборотни осознают свою вторую сущность, когда роняют первую кровь. Да, государство дало бы мне крышу над головой и пищу. Но в приюте никто не научил бы меня скрывать свой дар. Первое превращение – и моя участь была бы решена. Охотников на нечисть везде хватает.

– Ну, предположим, – неохотно согласилась я. – Но почему ты не вошла в стаю?

– Я ведь уже сказала. – Алисия смущенно пожала плечами. – Я – лиса, а не кошка. Меня держат здесь только по милости Гортензии. Я обязана есть после всех, если что-нибудь останется, конечно. Я выполняю самую грязную работу. – Она сделала паузу и совсем тихо добавила: – И я не имею права жаловаться.

– А почему ты просто не уйдешь? – спросила ее. – Ты уже взрослая. Знаешь, кем ты являешься. Умеешь скрывать второй облик. Стая тебе больше не нужна. По крайней мере, с таким обращением.

– Я должна отработать все те годы, которые стая кормила меня, – чуть слышно выдохнула Алисия.

– Отработать? – переспросила я, решив, что ослышалась. – Как служанка, что ли?

Алисия отрицательно качнула головой.

Она сидела напротив меня, такая маленькая и испуганная, что у меня защемило сердце от жалости. Ее волосы словно потускнели, сама она сжалась, как будто в любой момент ожидала звонкой затрещины.

– Я… я… – Слова никак не шли из пересохшего горла. Она прерывисто вздохнула, явно подавляя рыдания, и наконец призналась: – Я должна родить стае ребенка. Тогда Гортензия меня отпустит.

– Ребенка? – опять повторила я ее слова.

Что-то я вообще перестала что-либо понимать. Зачем Гортензии ребенок Алисии? Какой-то очень странный метод пополнения численности стаи.

– Свежая кровь, – попыталась объяснить девушка. – Стае нужен приток свежей крови. Видишь ли, довольно долгое время Клинги не принимали в стаю чужаков. Родственные браки были самым обычным делом. К примеру, Айрон – кузен Гортензии. И он же ее муж.

Ах вон оно как! Ну что же, это объясняет, почему она позволяет ему так пренебрежительно с собой разговаривать.

– Однако возникли проблемы, – продолжила Алисия. – Дети… Все больше детей стало рождаться больными и слабыми. Да что там, даже сын Гортензии…

На этом она запнулась. Приложила обе ладони ко рту, глядя на меня круглыми от ужаса глазами.

– Ой, я не должна об этом говорить, – выдохнула тихо. – Если об этом узнают, то…

– Я никому ничего не скажу, – поторопилась ее успокоить. Добавила с намеком: – К тому же я сама в этой стае не пойми кто.

– О, ты почетная гостья. – Алисия с завистью вздохнула. – Не переживай, Гортензия не позволит и волоску упасть с твоей головы. Как только мирный договор с Норбергом будет заключен, тебя сразу со всевозможными почестями препроводят к нему.

– А если он не будет заключен? – с горечью возразила я. – Если Норберга не устроят условия?

– Гортензия просит не так уж и много. – Алисия покачала головой. – По сути ей нужен только отец Норберга, виер Алисандр Клинг. Она хочет отомстить за смерть сестры, которую тот убил много лет назад. И я не думаю, что Норберг долго будет упрямиться. Право слово, зачем ему держать в стае бывшего вожака? Это как-то странно и даже опасно. Вдруг Алисандр решит вернуть себе власть? Поэтому, полагаю, Норберг с радостью примет такое условие. Конечно, не сразу, а немного поторговавшись.

Я задумчиво посмотрела на потолок. Вспомнила ледяной взгляд Норберга, жесткую линию его губ. Ох, сомневаюсь, что Гортензия добьется своего! Клинг вполне может отказаться выполнять ее условия по одной простой причине: даже малейшая уступка продемонстрирует его слабость. Недаром говорят: коготок увяз – всей птичке пропасть. Вряд ли Норберг не понимает этого.

– А потом вы поженитесь! – торжественно провозгласила Алисия. – И ваш брак скрепит связь между двумя родами, поскольку продемонстрирует добрые намерения Гортензии.

В этот момент я как раз отправила в рот очередной кусок сыра. Но от слов девушки подавилась и отчаянно закашлялась.

– Да ни за что в жизни! – сипло выдохнула, рискуя задохнуться.

– Почему? – искренне изумилась Алисия. – Насколько я поняла, ты – его любимая женщина…

Мне, безусловно, было лестно от того, что девушка так думала. Более того, я прекрасно понимала, что такого же мнения должна быть Гортензия. Чем сильнее эта стая верит в гипотетическую любовную связь между мной и Норбергом Клингом, тем в большей безопасности я нахожусь. До поры до времени, конечно.

Но в то же время я прекрасно осознавала, что все это – притворство. Любимую женщину не посылают в логово врага. Нет, я лишь игрушка в руках Норберга и средство достижения его целей. Просто ему по какой-то причине выгодно, чтобы окружающие были уверены в его чувствах ко мне.

– Илария лукавит, – внезапно ответил за меня знакомый голос.

Я обернулась и хмуро посмотрела на Вентора, который стоял на пороге кухни.

К слову, выглядел он просто замечательно! По всей видимости, неплохо отдохнул после дороги. Темные волосы влажно блестели после умывания, белоснежная рубашка была чистой и свежей, на щеках играл легкий румянец.

– Илария с радостью выйдет замуж за Норберга, – продолжил кот, едва заметно мне подмигнув. – Из них получится отличная пара. И станут они жить долго и счастливо…

– Угу, и умрем в один день, – завершила я за него известную поговорку, поморщившись от неуместного пафоса, прозвучавшего в тоне парня. Язвительно напомнила: – Кстати, ты не забыл, что я вообще-то замужем?

– Как я тебе уже говорил, это не проблема. – Вентор широко улыбнулся. – Люди встречаются, женятся, расходятся… Все это дела житейские.

После чего отлепился от дверного косяка и сделал шаг к столу.

– Присаживайтесь, пожалуйста. – Алисия, очнувшись от замешательства, вызванного столь внезапным появлением нового участника беседы, вскочила на ноги. Подобострастно поклонилась, пододвинула стул Вентору.

Тот снисходительно кивнул ей и опустился на предложенное место. Вытянул перед собой длинные ноги, обутые в высокие кожаные сапоги.

– Тебе нравится здесь? – спросил он, глядя на меня. – Насколько я понял, вчера ты была представлена вожаку стаи.

– Не напоминай. – Я болезненно поморщилась.

– Неужели не все прошло гладко? – Вентор ухмыльнулся еще шире, и мне нестерпимо захотелось вскочить и как следует врезать ему по зубам. Так, чтобы разбить губы в кровь, но стереть с его лица эту противную улыбочку.

– Ты правильно понимаешь, – еще суше проговорила я.

– Бывает, – без малейшего сочувствия обронил он. – И что же тебя не устроило в оказанном приеме?

– Айрон сканировал меня! – возмущенно воскликнула я. – Ты мог бы предупредить, что он – энергетический вампир.

– Что? – Вентор так мастерски разыграл удивление, что я невольно засомневалась – а был ли он в курсе происходящего. – Айрон – вампир? Ну прости, Илария, я только сейчас узнал об этом.

Ох, не поверила я ему. По-моему, все он прекрасно знал.

– Но ты не выглядишь как человек, от которого кормился вампир, – прозорливо заметил Вентор.

– Значит, Айрон выпил меньше, чем хотел, – парировала я.

– Вряд ли. – Он покачал головой. – Видишь ли, энергетические вампиры, которых называют акшарами, не могут добровольно остановиться во время процесса поглощения энергии. Если они голодны, то пьют до полного насыщения.

– Получается, что Айрон не был голоден! – чуть повысила я голос.

Говоря откровенно, этот разговор уже начал раздражать. Какая разница, сколько энергии из меня выкачали? Главное, что выкачали, а особенно обидно, что сделали это без спроса!

– Возможно, – с сомнением протянул Вентор. Посмотрел на Алисию и насмешливо поинтересовался: – А меня ты завтраком не накормишь?

– Да, конечно! – Лисичка тут же бросилась к ларю, должно быть, не рискнув предложить Вентору обкусанную мною колбасу и сыр.

Меня аж передернуло от ее услужливости. Бедная! Наверное, сама хочет есть до безумия, но не показывает вида. И предлагать бессмысленно. Не рискнет вызвать на свою голову гнев Гортензии.

– А в стае Норберга тоже есть примкнувшие, но не входящие в иерархию? – поинтересовалась я, глядя в упор на Вентора.

– Что? – опять мастерски разыграл он удивление. – Какие еще примкнувшие?

– Как Алисия. – Я кивком указала на девушку, которая старательно делала вид, что не прислушивается к нашему разговору. – Приемыши.

– А разве она не входит в стаю? – переспросил Вентор.

– Я ведь лиса, – ответила вместо меня Алисия. Выгрузила на стол очередную порцию колбасы и сыра и робко улыбнулась.

– И? – вопросительно протянул он. – В чем проблема-то? Мы с отцом, смею напомнить, тоже не волки. Но посмел бы нам кто-нибудь сказать, что мы не входим в стаю!

– Это все не важно, – быстро проговорила Алисия, заметив, что я открыла рот. – Абсолютно не важно.

– Нет, подождите-ка! – заупрямился Вентор. – Я хочу понять, что это значит. Кто такие «приемыши»? Я впервые слышу подобное определение. Даже стыдно за свою необразованность стало.

– Приемыши, или примкнувшие, насколько я поняла, это детеныши других пород оборотней, которых та или иная стая берет на воспитание, – попыталась я объяснить то, что услышала от Алисии, хоть она и смотрела на меня умоляюще. – А за защиту и пропитание, полученные во время взросления, этот примкнувший обязан расплатиться со стаей. Ребенком.

Вентор как раз откусил от сыра приличный такой кусок. Нет, он не поперхнулся от моих слов, но перестал жевать. Поднял голову и выразительно покрутил указательным пальцем около виска, намекая, должно быть, на то, что у меня какие-то проблемы с головой.

– Шутишь, что ли? – невнятно прошамкал он. – Илария, ты несешь какой-то бред, право слово! Примкнувшие, плата детьми… Ерунда полная!

Перехватил мой взгляд, направленный на Алисию. В свою очередь посмотрел на девушку.

Та стояла около стола, смущенно потупившись, и комкала в руках какую-то тряпку. На ее щеках разливался пунцовый румянец. Должно быть, несчастной было очень неловко из-за того, что мы так бесстыже прямо при ней обсуждали ее положение в стае.

Вентор опять посмотрел на меня.

«Так ты не шутишь? – раздался в голове его голос. – Алисия – приемыш?»

Я невольно заволновалась, вспомнив, что не снимала с себя защиту, которая должна была, по идее, предохранять мои мысли от постороннего вмешательства. Надо же, с какой потрясающей легкостью он ее пробил!

«Не смеши меня, защиту она поставила, – язвительно хмыкнул Вентор. – Но сейчас не о твоих ментальных способностях речь. Так что там с Алисией? Что такого страшного тебе поведала эта симпатичная лисичка, если ты пыхтишь от злости? И о каком ребенке идет речь?»

«Спроси лучше, когда она в последний раз ела, – посоветовала я. – Это во-первых. А во-вторых, про ребенка я тебе уже все сказала. Алисию отпустят из стаи только тогда, когда она родит дитя и оставит его Гортензии. Этакий натуральный обмен».

– Так, – сухо сказал Вентор и отложил в сторону сыр. – Так-так-так. Кажется, я больше не хочу есть.

Я увидела, как Алисия опустила голову и сглотнула слюну. Возмущенно посмотрела на Вентора.

Тот был мрачнее мрачного и нервно барабанил пальцами по столу. По всей видимости, он тоже заметил движение лисички.

«Илария, честное слово, я понятия не имел, что в стае Гортензии царят такие порядки, – опять услышала я его голос. Но теперь в нем звучали отчетливые гневные нотки. После короткой паузы он со вздохом добавил: – Но я ничего не могу поделать. Как говорится, в чужой монастырь со своим уставом не ходят».

Разумом я осознавала его правоту. Действительно, глупо было бы ожидать, что он сумеет все исправить. Вряд ли Гортензия прислушается к нашему мнению. Скорее, Алисию еще и накажут за то, что осмелилась жаловаться. Но сердцем… В сердце я хранила надежду каким-то образом восстановить справедливость. Сделать так, чтобы лисичка больше не голодала. А самое главное – чтобы ей не пришлось спать с нелюбимым и расплачиваться собственным ребенком за свободу.

«Остынь, – с тревогой посоветовал мне Вентор. – Илария, не вздумай лезть в это дело! Прежде чем решать чужие проблемы, надлежит разобраться с собственными».

Да, безусловно, он прав. И все-таки на душе было на редкость тоскливо и погано.

Ох, не думала, что знакомство с родной стаей матери обернется такой головной болью. Все-таки одной жить намного проще и приятнее.