Текст книги "Варяги. Славяне. Русские"

Возникновение Киева: правда и вымысел

История г. Киева вплоть до середины IX в. полна таких тайн и неясностей, что кажется, никогда не разобраться в этом причудливом переплетении легенд и реальных фактов. Необъятна историческая литература по теме основания Киева, время от времени появляются новые публикации с попытками хоть как-то примирить кричащие противоречия. С похожей ситуацией столкнулись еще первые летописцы земли русской, и в «Повести временных лет» отразилось наличие разных точек зрения по поводу древнейшей киевской истории. Никто не может четко сказать, когда Киев возник, кто его основал, как он раньше назывался, кто в нем правил до середины IX в.

Согласно древнейшей, и сейчас еще не оставленной, версии, признается историчность трех братьев: Кия, Щека, Хорива, ставших основателями Киева. Жили они якобы в VI в., старший брат – Кий – был на службе у византийского императора, добился там больших почестей, вернулся домой и основал город, названный его именем. Имя Кий означает «палица» или «молот», до сих пор в русском языке деревянный столярный молоток называют «киянка», существует и кий – для игры в бильярд. Несколько веков в Киеве правила династия Кия. Аскольд и Дир были последними ее представителями. Но уже в «Повести временных лет» излагается другая точка зрения – что Киев возник в середине IX в., а Кий был не князем, а перевозчиком через Днепр.

В 1980 г. в стране отмечали круглую дату – 1500 лет Киеву. По этому поводу был ряд публикаций, где, с одной стороны, доказывалось, будто Киев возник в конце V в., с другой стороны, доказывалось, что князь Кий жил во времена византийского императора Юстиниана (527—565 гг.). Получалось, что легендарный Кий действовал около середины VI в., т. е. через три поколения после основания Киева. Со времен «юбилея» прошло более четверти века, но никто из участников торжеств не покаялся даже в том, что якобы по принуждению принял участие в исторической фальсификации. Тот, кто помнит предыдущие главы данной работы, знает, что у славян в VI в. не было князей. В свидетельствах современников упоминаются люди, «имеющие большую власть» среди славян, но никакими особыми терминами они не называются. У славян в VI в. были вожди, своими заслугами завоевавшие популярность и влияние, но ни о какой наследственной знати речи быть не может – налицо начальный период ее возникновения. И не более того. Иными словами, если принять вышеизложенную концепцию возникновения и расселения славянства, – ни Кий, ни его братья не могли жить в VI в.

По другим причинам, у иных исследователей возникли сомнения в том, что Кий и его братья жили в VI в. Высказывались предположения, что Кий жил незадолго до середины IX в. [189, с. 128; с. 131]. Археологические факты, имеющиеся в распоряжении науки уже в середине ХХ в., достаточно определенно говорили о невозможности возникновения Киева в VI в. Вот что пишет П.Н. Третьяков в монографии, вышедшей в 1953 г.: «Целая группа поселений предшествовала г. Киеву. Если летописные братья Кий, Щек и Хорив являлись персонажами легендарными, то рассказ летописца о том, что они сидели каждый на своей «горе», отражал, несомненно, вполне реальную обстановку VIII – начала IX в., когда на месте Киева находилось гнездо поселений, расположенных недалеко одно от другого. Некоторые из них вели свое начало с весьма отдаленного прошлого. На одном из древних киевских городищ, так называемой Киселевке, были встречены остатки жизни не только в антское время, но и раньше, в эпоху племен «полей погребений». В отдаленном прошлом, однако, Киселевка являлась отнюдь не городом, а рядовым поселением, таким же, как и многие сотни других поселений этого времени в Среднем Поднепровье. В VIII в. среди древних киевских поселений выделилось одно, ставшее городом Киевом» [168, с. 274].

Подчеркну основную мысль: даже в VIII в. города Киева по археологическим данным еще не существовало. Только среди гнезда поселений на Днепровских высотах выделилось одно, ставшее впоследствии ядром города. Следовательно, город на месте Киева возник не ранее первой половины IX в. Но поскольку возник он в результате постепенного превращения рядового поселения в город – ни о каком основателе, будь он вождем, или князем, не может быть и речи.

Еще один любопытный факт приводит В.П. Кобычев. Он отмечает «… разительное совпадение микротопонимии чешской Праги (Вышгород, Подоли, Стешесовице) и Киева (Вышгород, Подол, Щекавица)…[90, с. 99]. Уже из этого факта следует вывод, что по крайней мере один из братьев Кия – Щек – чистый вымысел. Почему бы не предположить, что имя другого брата – Хорив – появилось из названия горы Хоривицы, а не наоборот? Если же добавить сюда тот факт, что в Польше есть историческая область Куявия и другие топонимы с корнем «кий»/«куй», то существование старшего брата тоже сомнительно.

Вырисовывается такая картина: Кий и его братья – чисто фольклорные персонажи, в реальности никогда не существовавшие. Но, тогда следует объяснить, откуда взялась легенда про основание города. И еще: каким образом она стала известна армянам?

По второму вопросу факты таковы. В 30-х гг. академик Н.Я. Марр обнаружил армянскую легенду о трех братьях, которых звали Куар, Мелтей, Хореан, проживавших в стране Палунь. На горах они основали город, названный именем старшего брата. Братьев привлекло то, что был в тех местах воздух хороший и прекрасные лесные ловища по соседству. Есть целый ряд совпадений в легенде о Кие и его братьях и в армянской легенде: Кий – Куар, Хореан – Хорив, земля Палунь – страна Полян, город назван именем старшего брата. Также в «Повести временных лет» и в армянской легенде есть дословные совпадения о хорошем воздухе и обильных звериных ловищах на месте основания города.

Вопрос об идентичности легенд стоит разбирательства. Отмечу, что имена средних братьев не совпадают абсолютно: Щек и Мелтей. Далее, Киев возник на высотах, на которых с давних пор существовали земледельческие поселения, причем целое гнездо. Наличие большого количества поселений предполагает наличие большого количества земель, введенных в сельхозоборот. Конечно, это не значит, что воздух в тех краях был пониженного качества, но обильных звериных ловищ на тех высотах точно не могло быть. На полях, выпасах, покосах, зверей бывает меньше обычного, а не наоборот, а на месте человеческих поселений звериных ловищ вообще не бывает.

Б.А. Рыбаков в монографии «Древняя Русь: сказания, былины, летописи» считает, что армяне заимствовали легенду о Кие у славян в VII или в VIII в. Выше приведено достаточно доказательств, что в эти времена Киева еще не существовало. Связь, однако, между армянской легендой и легендой об основании Киева, несомненно, есть. Я полагаю, что эта связь – результат встречи образованного руса и образованного армянина в X—XI вв. Версию можно предложить такую. Некий грамотный и любознательный армянин заинтересовался местоположением страны Палунь и города Куар. Какой-нибудь купец или путешественник в беседе с ним высказал предположение, что в легенде речь идет о земле полян и о г. Киеве. Для окончательного прояснения вопроса этот армянин нашел грамотного руса и познакомил его с легендой. Этот рус, в дополнение ко всему, уловил сходство между именем третьего брата (Хореан) и названием горы Хоривица. После такого совпадения у обоих собеседников не осталось сомнений, что в армянской легенде речь действительно идет об основании Киева. Грамотный рус переписал переведенный текст, снабдил его своими комментариями, увез рукопись на Русь и она некоторое время пролежала в каком-нибудь монастыре, пока не попалась на глаза летописцу, ведущему поиск сведений о давних былых временах. Так в «Повести временных лет» оказались сведения о хорошем воздухе и про обильные звериные ловища на месте основания Киева.

Но это вовсе не значит, что легенда о Кие и его братьях в летописи – целиком армянского происхождения. Несомненно, в Киевской Руси существовали свои предания, в том числе и про начало Киева, с которыми армянская легенда сюжетно перекликалась, что и привлекло к ней внимание древнерусских грамотеев. Легенда о Кие и его братьях – как минимум сплав двух легенд. Можно с большой вероятностью предположить, что исходная туземная составляющая легенды имеет иранское, точнее сарматское, происхождение. Попасть от сарматов к славянам она могла двумя путями.

«Следует учесть, что… славянское население Среднего Поднепровья (в южной его части) в значительной мере было пронизано сарматскими вклиниваниями, что могло содействовать смешению славян с сарматами…» [152, с. 86]. Приднепровские славяне смешивались с сарматами. Стало быть, сарматская мифология могла проникнуть в их среду.

Но более вероятно, что легенда занесена на Русь сарматами Русского каганата – роушаланами, отступившими в славянские пределы после гибели их державы.

Сарматская мифология остается неизвестной, но поскольку сарматы имели иранскую идентичность, то архаические пласты древнеиранской мифологии у них должны быть представлены. К этому древнейшему индоиранскому пласту восходят легенды о первой царской династии Кейянидов. Для нас интерес представляет второй царь этой легендарной династии. В «Авесте» он назван Кави Усан, а в древнеиранской мифологии – Кай Кавус.

«Кай Кавус… в иранской мифологии второй царь из династии Кейянидов, богоборец. Кай Кавус с помощью демонов строит дворцы на горе Албурс и пытается подняться на небо, используя орлов, но орлы сбрасывают его над рекой Амуль в лесу» [125, т. I, с. 610].

Элементы аланского фольклора могли перекочевать в восточнославянский фольклор. Стоит обратить внимание на сходство имен Кай и Кий. И этот Кай ведет строительство дворцов на горе. В славянском же или в балтском языческом фольклоре слово или имя «кий»/«куй»/«кый» было представлено, иначе не объяснить, откуда взялась в Польше область Куявия. Далее мы разберем, что могло означать это слово у славян. Сейчас же констатирую: градостроитель Кий – продукт сармато-славянской мифологии, братьев ему добавили исходя из названий холмов по соседству с первоначальным Киевом, а речка Лыбедь добавила братьям еще и сестру.[14]14
  По мнению Б.А. Рыбакова, имя Щек и название горы Щекавица происходит от «Щек» – «Змей» (см. «Древняя Русь: сказания, былины, летописи», с. 25). Откуда такая этимология, он не объясняет. Ни у В.И. Даля, ни у А.Г. Преображенского, ни у М. Фасмера, ни у П.Я. Черных такого слова мне обнаружить не удалось. Может, «щек» – от «шак» («сак») – «степняк» (?).


[Закрыть]

Кроме легендарно-мифологических источников в формировании образа Кия определенную роль сыграли воспоминания о реальной исторической личности VI в. – Хильбудии, о котором рассказывает Прокопий Кесарийский. Этот Хильбудий по происхождению был антом, имел большой авторитет среди антов, состоял на службе у византийского императора Юстиниана, он же является основателем города Киевец в устье Дуная. Смешать легендарного Кия с реальным Хильбудием могли летописцы, которые пытались разобраться в противоречивой информации о предыстории Киева, исходящей из устной традиции. В те времена не было научной критики источников.

По поводу имени Хильбудий возникает вопрос: а правильно ли его транскрибировал Прокопий Кесарийский? Имя – явный бином. Первый корень мог на самом деле звучать похоже на Кий, если звук «к» произносился с придыханием, а «й» в греческом языке нет, нет и соответствующей буквы. Если историк зафиксировал имя на слух, да еще из вторых-третьих рук, то подлинное звучание имени вполне могло быть Кийбудий или похоже (к их – согласные, легко переходящие друг в друга). Факт основания города Киевец был впоследствии привязан к происхождению Киева на Днепре.

Пора вспомнить, что у города было другое название. Еще в Хв. византийский император Константин Багрянородный знал, что г. Киев называют также Самбатас.

Название это очень загадочное. Профессор Г.Ильинский в своей статье излагает девять версий его происхождения, после чего предлагает свою – десятую версию, тоже весьма сомнительную [74][15]15
  Никаких библиографических данных при статье нет. Похоже на авторский оттиск статьи из журнала, с указанием только фамилии автора и названия статьи. По косвенным данным можно предположить, что статья напечатана около 1926 – 27 гг. Оттиск статьи в твердом переплете хранится в фондах библиотеки Казанского гос. пед. ун-та.


[Закрыть]. Он считает, что поскольку в районе Киева в Днепр впадает Десна, то это место в древности называлось «суводь», откуда и возникло впоследствии Самбатас. Полагаю, никто не возразит, если я воздержусь от обстоятельной критики этой, а также девяти других версий и сразу перейду к своей – одиннадцатой, имеющей больше шансов на правдоподобие.

Для начала обращу внимание на окончание ас, весьма характерное для балтской топонимии (Каунас, Капсукас, Езнас – в Литве). Основа же легко делится на два корня: «сам-бат».

Корень сам уже рассматривался здесь ранее, когда в поле нашего зрения был бронзовый век. От него происходят множество слов в различных языках и с различным значением: русское «семя» и немецкое «заме», название страны Суоми и мельницы Сампо в «Калевале», название народа самнитов в Италии, самбийцев в Пруссии. От этого же корня происходит имя Само – основателя первого славянского государства, русские слова «сам», «самец», древнеиндийское «самити», современное «саммит». Корень сам связан с понятием жизненной силы, от которой рождается все на свете, поэтому одно из его значений – «сильный, здоровый мужчина», от которого произошли сначала племенные, потом этнические названия.

В первобытных индоевропейских религиях бог плодородия тоже был тесно связан с этой силой или прямо отождествлялся с нею. Славяне не были исключением. В именах некоторых индоевропейских богов тоже просматривается корень «сам»: Самбарис (литовцы), Симург, Сэнмурв (иранцы), Семаргл (восточные славяне).

Корень «бат» – тоже древний индоевропейский корень, от него происходят такие слова, как русское «батог», «ботва», греческое «ботаника», немецкое «бот» – «лодка» (родственно русскому диалектному «бат» – «долбленая лодка-однодеревка) и многие другие слова. Старшее значение – «ствол дерева», потом «ствол дерева, очищенный от веток», затем «бревно», «жердь».[16]16
  «Батог» – общеславянское, от существительного «батъ» (ср. диалектное «бат» – «жердь», «шест», словенское bat – «дубинка», сербохорват. «бат» – «полка» и др.) [190].


[Закрыть]

Объединив оба корня, получим Самбат – «Сам, изготовленный из дерева (бревна)», «бревно, из которого сделан Сам». Если исходить из реалий I тыс. н. э., то не может быть сомнений, что имеется в виду идол божества по имени Сам. В таком случае Самбатас – «город, где стоит идол божества по имени Сам», или просто Самовград, Самов. В Сербии есть город Сомбатхей, еще один такой город есть в Венгрии, один из районов Будапешта называется тоже Сомбатхей. Все эти топонимы, несомненно, имеют связь с названием Самбатас. Все названия локализуются на землях, где живут или жили славяне на раннем этапе своей истории.

Теперь необходимо разобраться, что это за божество по имени Сам, почему его не упоминают древние источники? Скорее всего, Сам был не чисто славянским, а балто-славянским богом, обеспечивавшим урожай. Поэтому его имя перекликается с именем литовского бога Самбариса, но Самбарис – бог собранного урожая, а Сам – бог урожая в целом. Полагаю, что его имя дошло до нас в форме Семаргл (Симаргл). Что о нем известно?

«Симаргл… Божество семян, ростков и корней растений» [154, с. 444].

«Сим – языческое божество в Древней Руси, др. – рус. Симъ (Симарьгла, Лаврентьевская летопись под 980 г.). Древнейшая фонетическая форма не установлена. Шахматов – Съмарьгла… Пизани толкует как название божества челяди (Симъ) и хлеба (Рьгл: рожь)» (М. Фасмер. См. «Сим»).

Имя Семаргл принято сопоставлять с иранским Симург – Сэнмурв. Надежная этимология имени до сих пор не предложена. Недоумение у исследователей вызывает то, что в древнерусских источниках Семаргла иногда называют Раклий [125, т. II, с. 424—425]. Название Раклий очень похоже на вторую часть имени бога, выраженную формантом ргл. У М. Фасмера указано, что слово «рожь» в древности звучало Рьглъ (М. Фасмер. См. «Сим»). Отсюда вполне могло произойти Раклий – «ржаной», «урожайник», в смысле «властитель ржи/урожая». Но если имя Семаргл восходит к двум корням – «Сам» и «рожь», то этимология имени – «дающий/рождающий/создающий урожай» (слово «рьглъ» могли использовать в переносном смысле, как слово «жито» – в смысле «урожай»). Современным языком выразить точный смысл слова «Семаргл» затруднительно. Наиболее простое и адекватное истолкование, видимо, будет такое: «Бог – податель урожая». М. Фасмер считает, что «древнейшая фонетическая форма не установлена». Может быть, перечисленные выше топонимы и дают эту древнейшую форму.

Складывается определенная картина. Территория г. Киева была плотно заселена с дославянских времен, население там активно занималось земледелием со времен скифов, поэтому Семаргл, которого также просто называли Сам (Сим), был особенно почитаем в тех местах. На одной из возвышенностей будущего Киева стоял, очевидно, видимый издалека деревянный идол Сама, сделанный из объемного ствола дерева. Этого идола сначала балты, потом славяне называли Самбат, а за селением на возвышенности закрепилось название Самбатас. Когда селения на днепровских высотах слились и образовали город, это название стало его именем.

Можно с большой вероятностью определить – на какой именно возвышенности стоял идол Сама. Есть в Киеве Замковая гора. Никакого другого названия этой возвышенности неизвестно. Слово «замок» в украинский и русский языки пришло с Запада только в XVII в. Сколько-нибудь значительный замок, от которого могло произойти название горы, на ней не стоял. Очевидно, в прошлом ее называли Самковая гора, и только в XVII—XVIII вв. ставшее непонятным название было переосмыслено.

В Польше, в г. Щецине, тоже есть Замковая гора, иначе называемая гора Триглава. «На Замковой горе, как известно из письменных источников, в свое время находилось языческое святилище» [104, с. 138]. Несомненно, в языческие времена она тоже называлась Самковой горой.

Теперь следует вернуться к названию Киев. Из проделанных рассуждений неизбежно вытекает вопрос: если Кия-градооснователя никогда не существовало, откуда же взялось название Киев у города на береговых высотах Среднего Поднепровья? Корень кий в названии города имеется, так же как и окончание ев, означающее принадлежность, причастность, связь с чем-то или с кем-то, обозначенным этим корнем. Напрашивается мысль связать его с именем Кай из древнеиранской мифологии и после этого сделать вывод о сарматском происхождении названия Киева. Все равно остается вопрос о значении слов «Кай» и «Кий».

Пока ничего определенного сказать нельзя. Нужны дополнительные факты, и единственный способ их получить – пройтись по другим индоевропейским языкам, поискать варианты слов, родственных древнеиранскому Кай. Кстати, у иранцев это имя существовало также в форме Кави (отсюда имя царя Кави Виштаспа, которого Геродот называл Киаксар). Также иранцы знали это имя в форме Кей, т. к. целую царскую мифологическую династию (к которой принадлежал и Кай Кавус) называли Кейянидами.

Имя Кави, скорее всего, было известно сарматам, иначе трудно объяснить его наличие в ономастиконе казанских татар, причем в таком же точно звучании (пример – поэт Кави Наджми). Больше в Восточной Европе это имя как будто не встречается, если не считать легендарного Кия. Зато в Западной Европе похожие имена встречаются в большом количестве. У древних италиков было имя Гай (например, Гай Юлий Цезарь), у древних бриттов – Кей (из рыцарей Круглого Стола), Кай (из сказки «Снежная королева»). Имя Гай и сейчас встречается у народов Запада. У литовцев-язычников – Кейстутис.

В русском сказочном и былинном фольклоре встречается, однако, слово, похожее на приведенные. Это слово – «гой» (например, в выражении «гой еси, добрый молодец»). О его значении верно сказал Б.А.Рыбаков.

«В славянских языках «гойный» означает «изобильный», «гоити» – «живить» (отсюда «изгой» – «исключенный из жизни»). «Гоило» – переводится как «фаллос», и поэтому выражение русских былин «гой еси, добрый молодец» означает примерно: viro in plenis potentia. Весь комплекс слов с корнем «гой» связан с понятием жизненности, жизненной силы и того, что является выражением и олицетворением этой силы. В свете этих сопоставлений особый интерес представляет изображение на стеле, найденной близ Ольвии в селе Ново-Васильевка» [154, с. 70] (имеется в виду изображение, предположительно, скифского бога Гойтосира, держащего в руках свой огромный фаллос).

Гойтосир – слово-бином. Второй корень – «сир» – имеет родство со словами, которые разбирались выше, при поиске этимологии слова «серб», словами, произошедшими от древних корней «сер»/«сир». Имя Гойтосир следует перевести как «мощный/могучий/сильный фаллос».

Видимо, здесь и лежит разгадка всех тех имен, которые перечислены выше. Все эти имена следует перевести как «фаллос» (имя Кейстутис, очевидно, понятие «фаллос» в себе тоже содержит). Следует опять напомнить, что идолы древнерусских языческих богов имели фаллоидную форму. Бог Род изображался в виде лингамафалла. А.В. Арциховский в свое время доказал, что княжеские шапки Киевской Руси в рисунках летописей повторяют форму шапки Рода, а шапка Рода повторяет верхушку фаллоса [154, с. 768].

Рассуждаем дальше. Если бог Семаргл был божеством урожая, то его тоже изображали в форме, олицетворяющей жизненную силу, плодородие, рождение. По мировоззрению древнего славянина, он должен быть важнейшей ипостасью бога Рода. Корень «сам» в русском языке лежит в основе слов «самец», «самка». Корень «сам» в данных словах должен означать что-то вроде синонима слов «гой», «гоило». А поскольку Кий/Кый восточным славянам было известно в значении «фаллос» (если считать базовым словом «гой», то оно легко переходит в «кий»/«кый»), то бог Семаргл вполне мог иметь и название Кий/Кый в качестве параллельного имени или торжественного эпитета.

Как уже говорилось, на землях ранней славянской колонизации существуют одинаковые топонимы – Сомбат-хей. В слове этом три корня. А что если правильное написание следовало бы делать через дефис: Сомбат-хей? Формант «хей» должен значить то же самое, что и Кий/Кый у восточных славян, Кей/Кай/Кави – у иранцев и т. д. В измененной огласовке этот термин до сих пор присутствует в русской ненормативной лексике. Еще в старой огласовке этим термином стали называть деревянную палицу, отсюда термин перекочевал в название деревянных ударных инструментов. Так в русском языке возникли слова «кий» и «киянка».

С учетом проведенного анализа можно дать убедительную интерпретацию параллельной версии о Кие из «Повести временных лет».

Согласно этой версии, Кий был перевозчиком через Днепр возле Боричева увоза. Люди, прибывающие в город, говорили, что идут «на увоз – к Кию». Отсюда якобы возникло название Киев. Эта версия вызвала гнев летописца, так как казалась ему принижением князя-градооснователя. Мне же представляется, что здесь летописец невольно, в искаженном виде, доносит до нас истинную ситуацию IX в.

Сначала разберемся с происхождением названия Боричев Увоз. Со словом «увоз» все ясно. На берегу Днепра возле города была пристань, где разгружались прибывающие суда и грузы затем увозились вверх по горе в город. Этимология слова «бор» выше разбиралась, напомню, что старшее его значение – «гора»/«возвышенность». Следовательно, Борич означало то же, что Горич или Горыныч в современной интерпретации. Идол Семаргла (Сама) стоял на Самковой горе, и именно в отношении его применяли уважительное прозвище Борич. Идол имел фаллоидную форму.

Идол Змея-Ящера постепенно менял очертания[17]17
  См. об этом подробно: Кутузов Е.Н. Индоевропейцы, славяне, русские. Казань, 2009.


[Закрыть]. Сохраняя функцию божества плодородия, он постепенно принимал фаллическую форму – символ плодородия в новых языческих религиозных воззрениях. Основным именем божества стало Сам или Кий, наконец, Семаргл, но прозвище «Борич» до конца язычества напоминало о его бытовании в образе Змея-Горыныча.

Дорога к подножию идола начиналась от пристани и шла вверх, поэтому ее называли Боричев увоз. Но, поскольку главными именами идола были Семаргл и Кий, то любой человек, который шел на Самковую гору, должен был идти к пристани и подниматься по Боричеву увозу, а стало быть, идти «на увоз» и двигаться «к Кию». Поэтому в IX в. фраза «на увоз – к Кию» должна была часто звучать в городе и его окрестностях. После принятия христианства фраза эта быстро стала непонятной. Что может быть общего между пристанью и легендарным князем? Разве что он занимался перевозом через Днепр.

Первых летописцев можно простить, ведь и историки последующих времен, вооруженные научными методами анализа, приняли за истину чистый миф и с порога отвергли версию, приоткрывающую хотя бы краешек истины.

Я понимаю, что у многих читателей вызовет неприятие и обиду тот факт, что столица Древнерусского государства носит название, происходящее от слова, которое сейчас считается неприличным. Но 12 веков назад люди совсем иначе смотрели на мир, и это отражалось не только в названиях городов, но и в именах людей. Например, в «Повести временных лет» упомянуты в одном месте шесть имен послов от великого князя: Карл, Фарлаф, Вельмуд… Откуда третье имя? Первая часть состоит в родстве со словами вельможа, великий. Вторая часть и сейчас в разъяснении не нуждается. А ведь в свое время это был очень уважаемый человек. В некоторых летописных сводах это имя изменено на Веремуд. Видимо, уже древних летописцев смущало значение такого имени, и кто-то из них принес в жертву историческую истину ради торжества благонравия.

Восточные славяне вовсе не были исключением по части подобных экзотических имен. Возьмем «Илиаду», песнь вторую:

«Сих устремляли на бой Амфилох и воинственный Фалпий…»

Что означает имя Фалпий? В гинекологии существует термин «фаллопиевы трубы». И термин, и имя связаны значением с древнегреческим словом «фаллос».

С происхождением г. Киева и его названия остаются два неясных вопроса:

Почему г. Самбатас превратился в Киев?

Почему восточные авторы называли город Куйяба?

Объяснить форму «Куйяба» искажением практически невозможно, особенно появление звука «б». Глухое «б» в мягкое «в» иногда переходит (Бабилон – Вавилон), а наоборот – с большим трудом. Восточная форма могла произойти только в том случае, если информаторы слышали название города со звуком «б» от обитателей «страны Сакалиба».

Факты для обоснования какой-либо точки зрения отсутствуют. Придется пользоваться косвенными фактами и искать непротиворечивую версию.

Что нам дает сообщение восточных авторов: «Куйяба – город русов, ближайший к мусульманам»?

Вне всякого сомнения, это не может быть Киев. Какие бы варианты размещения трех центров русов мы ни взяли (за исключением экзотических), Киев не может быть ближайшим центром к странам ислама. А какой из трех центров с наибольшей вероятностью можно представить ближайшим к мусульманам? В нашем распоряжении один вариант – столица «Русского каганата». Придется сделать вывод: столица аланов-русов называлась Куйяба. Это то самое верхнесалтовское городище, о котором рассказывает Е.С. Галкина.

Когда город Куйяба уже существовал, будущий Киев только формировался и назывался Самбатас. Есть еще одно серьезное доказательство в пользу данной версии. В «Деяниях венгров» сообщается: «Вождь Алмош … подчинил себе землю русов, и, забрав их имения, на вторую неделю пошли на приступ Киева».

Описана также и долгая осада столицы русов. Хронист XII в., записавший и приукрасивший устные «Деяния венгров», полагал, что этой столицей был Киев. Но в рассказе фигурирует каменная крепостная стена, которой, конечно, в Киеве тогда не было» [30, с. 351].

Между XII и IX вв. – три столетия. Слишком малый срок, чтобы венгры мифологизировали восточноевропейский период своей истории. С другой стороны, точно известно, что г. Киев венгры никогда не штурмовали и земли Киевской Руси не завоевывали. «Повесть временных лет» прямо сообщает, что венгры прошли мимо русско-славянских земель на запад. И, конечно же, Е.С.Галкина права – каменных стен город на днепровских кручах в IX в. не имел. Венгры разорили землю алано-русов и взяли штурмом их столицу – г. Куйябу, который каменные стены имел. После гибели каганата часть алано-русов отступила на запад, в земли своих бывших данников, и закрепилась там. Новой столицей они избрали г. Самбатас, а в память о первой столице переименовали его в Куйябу. Они же принесли на берега Днепра легенду, известную нам как легенда о князе Кие – основателе города. Алано-русы быстро растворились в славянской среде, оставив, однако, следы в языке и культуре восточных славян. Восточные славяне же переделали название города в Киев и трансформировали легенду, добавив в нее воспоминания о реальном историческом лице Хильбудии (Кийбудии). К тому же алано-русское название города перекликалось с одним из названий идола Семаргла, в честь которого город назывался Самбатас. И это древнее первоначальное название города помнили еще во второй половине Х в. А о роли алано-русов в становлении Древнерусского государства ко временам Начальной летописи было уже забыто. Точнее, не забыто, факты по «Русскому каганату» отнесли к другому каганату и решили забыть.