Текст книги "Солнце в крови"

Оксана слушала его с ужасом. Потом, не веря своим глазам, провела рукой по его лицу. Он плачет? Ситуация становится совершенно безысходной. Она не ожидала такой реакции.

Глава 11

Сергей прошел вдоль штакетника, нашел просвет пошире, посмотрел во двор. Полная женщина в сарафане, в плотно повязанной косынке на голове от солнца ковырялась в грядках. Из окна деревянного дома раздался хриплый со сна голос мужчины:

– Маш, квасу дай!

– А пошел ты, – тихо, для себя, произнесла женщина и громко сказала:

– Витя, я работаю, у меня руки грязные. Возьми сам.

Она выпрямилась, стала сосредоточенно рассматривать грядки. Сергей внимательно разглядывал ее. У Андреаса не оказалось фотографий двух его жен. По поводу второй, Марии, он выразился так: «Мы расстались, потому что она не привлекала меня ни интеллектуально, ни физически. Точнее, сначала мы встретились, потом я понял, что она не привлекает меня ни интеллектуально, ни физически, но женился, как честный человек, потом мы расстались. Ее это устроило». Да, это Мария. Эти двое подходят друг другу, как молоток к розетке. Каждый хорош в своем роде, но это ж надо – «как честный человек женился…» Ну что ж. В данном случае все хорошо, что хорошо кончается. Дама на месте. На знакомство можно время не тратить.

Он сел в машину и поехал в маленький городок неподалеку, где началась и драматично завершилась первая супружеская история Андреаса Илиади. Легко нашел старый четырехэтажный дом, вошел в подъезд, дверь в который вообще не закрывалась, поднялся на площадку, нашел номер квартиры: он был написан краской. Позвонил. Тишина. Сергей легко потянул дверь на себя, и она открылась. В квартире было душно и темно. Он сделал пару шагов по прихожей и едва не наступил на надувной матрас, на котором спал ребенок. Сергей тихо обошел его, секунду постоял в раздумье перед закрытой дверью единственной комнаты, потом взял да и открыл ее. Ну, раз людям нечего скрывать, значит, будем проще…

На полутораспальной кровати среди смятых простыней спали голые мужчина и женщина. «Лямур-тужур, конечно, – подумал Сергей. – Но не так, чтобы картина маслом». Он помедлил немного, затем вошел в комнату, закрыл за собой дверь и довольно громко покашлял. Не один раз, пока они не проснулись, удивились, посмотрели на него: она – из-под спутанных светлых волос, он – похлопав сонными глазами, чтобы шире открылись.

– Прошу прощения, – проникновенно сказал Сергей. – Не в моих правилах так врываться. Просто на звонок в дверь никто не реагировал, она была открыта. А потом мне не хотелось будить ребенка, который спит в прихожей на полу.

– Вы кто, блин? – поинтересовался мужчина.

– Частный детектив Кольцов. – Сергей вытянулся и помахал удостоверением. – Дело, не терпящее отлагательств, а ваших телефонов я не нашел. Только адрес. У меня всего лишь один вопрос: вы муж и жена? Григорий и Зинаида?

– Да, – ответил мужчина.

– Ты чего? – прикрылась наконец простыней женщина. – Он же может документы проверить. Откуда я знаю, чего ты натворил… Кто тебя ищет.

– Я правильно понял, вы не являетесь Зинаидой, по первому браку – Илиади?

– Не являюсь, – буркнула женщина. – И рассказывать, кем я являюсь, не буду. Я тут случайно.

– В таком случае, Григорий, где ваша жена Зинаида?

– А какое ваше дело, я не понял? Она это и есть. Пошутила. Если у тебя один вопрос – ты свободен. Это ж надо так охаметь: в чужую спальню лезть без стука! Я жаловаться буду.

– Это – пожалуйста. Только придется немного полежать. Даму нам нужно опознать в рамках следствия по делу об убийстве. Я оставлю вас ненадолго, чтобы вы успели на себя накинуть какие-нибудь шаровары – можно одни на двоих. Вызову свидетеля. Буду за дверью. Как вы понимаете, я вооружен, – мило улыбнулся он, давая понять, что это шутка.

Закрыв дверь спальни, он набрал номер Андреаса и тихо произнес:

– Пулей сюда. Я у твоей первой жены и сына. Только, мне кажется, это не она. Этой максимум двадцать.

Андреас прилетел именно пулей. Перевел дыхание у порога, взглянул на ребенка. Тот натянул тонкое одеяло на головку. То ли не хотел просыпаться, то ли скрывал, что проснулся. Боялся.

– Тише, – сказал Сергей. – Пусть мальчик поспит. Пошли в спальню, поищем его маму.

Они вошли. Мужчина и женщина уже сидели одетые, хмуро глядя на них.

– Андреас Илиади, – официально произнес Сергей. – Эта женщина – ваша первая жена Зинаида?

– Да какая это Зинаида, господи! – воскликнул Андреас. – Ты что, не видишь, что это девица с проезжей части? Его узнаю, конечно, хотя видел сзади.

– Ничего себе заявы, – удивилась девица.

– Сережа, – возбужденно сказал Андреас. – Искать мою пропавшую жену – это твое дело, да? Я хватаю сына, который у этих тварей валяется в прихожей на полу, и везу его домой. Если этот тип убил Зинаиду, возможно, потом я убью его. Но сейчас меня интересует только Олежка.

Он вернулся в прихожую и опустился на колени рядом с ребенком.

– Ты узнаешь меня?

– Ты – папа, – спокойно сказал мальчик и протянул к нему руки.

Когда они выходили, точнее, выбегали из квартиры, Сергей произнес Андреасу в спину, так, для сведения:

– Или тебя интересует Олежка, или ты потом кого-то убьешь. Пользуйся головой, старик. Она у тебя неплохая.

Глава 12

Анну Сергееву привезли в клинику, где лежал Игорь Васильев, наручники с нее сняли прямо у входа в палату.

– Сергеева, – предупредил Земцов, – если ты там опять примешься за свое, как в машине – хватать чужое табельное оружие из кобуры, делать резкие движения, – наручники снова будут на тебе. Чего не хотелось бы, поскольку мы в больнице и Васильеву это реально повредит.

– Да ладно, – примирительно сказала Аня. – Это я так, психанула. Не люблю, когда меня стерегут, – все из себя такие вооруженные и смелые. Одна я мышка в клетке. Насчет Игорька поняла.

Земцов вошел в палату первым, взглянул на Игоря, который сидел на кровати – подушка за спиной, пальцы побелели, сжимая одеяло, в глазах – паника, ожидание, радость… Рядом стоял лечащий врач и строго на всех смотрел. Слава поздоровался и пропустил Аню вперед.

– Ох, – тихо произнесла она и робко встала у порога. – Игорешка… Что ж это? Кто ж это тебя? Я прям смотреть не могу…

– Аня, – позвал Игорь, – иди сюда! Ты приехала?

– Да взяли меня, Игорек. – Аня подлетела к кровати, села на край и осторожно поцеловала его в губы. – Они взяли, – она небрежно кивнула в сторону Земцова. – Как и тебя. Что ж ты, дурачок, им такое наболтал? Ты ж никого не убивал! Я-то знаю…

– Аня, я… – Голос Игоря сорвался, он закашлялся.

– Прошу сменить тему, – сказал врач Николай Иванович. – Больной и так слишком потрясен.

– Смени, – дотронулся до плеча Ани Слава. – Он очень тебя ждал, переволновался. У вас будет возможность поговорить по делу. Это первое свидание.

– Да, – выдохнула Аня и сжала руки Игоря. – Первое. Я еще приеду. Игорек, ты тут лежишь и не знаешь, конечно, что я красавицей стала.

– Ты и была, – прошептал Игорь.

– Это не то, что ты думаешь. Я – королева, корона, все дела. Конкурс красоты выиграла. Приз получила, в турне была. Уже могла бы светиться в телеке Монако, но эти меня взяли.

– Не увлекайся, – откорректировал Слава.

– Какая ты смешная, – улыбнулся Игорь и дотронулся до ее лица.

– Не верит, – сказала Аня без печали. – Думает, я прикалываюсь. Ладно, потом тебе все покажу. Фотки, диски, у меня все есть… Только теперь у него, – она опять кивнула в сторону Славы.

– Вежливее не можешь? Игорь, она привезет тебе в следующий раз то, о чем говорит. Это тот случай, когда она не врет.

– Аня, а я бы и так поверил. – Игорь уже еле говорил, ожидание и встреча совсем лишили его сил.

– Да, уходим, – предупредил желание Николая Ивановича Земцов. – До встречи, Васильев. Сергеева, прощайся.

Аня целовала Игоря в губы долго, нежно, чувственно. Он дрожал, ресницы стали мокрыми. Мужчины смотрели на эту сцену сурово и горько, не отводя глаз. Это было похоже на встречу и прощание двух изгоев. Никому не хотелось думать о том, что их ждет.

В машине Аня молчала. Земцов думал: оставить ее в покое, дать пережить то, что она чувствует, или, наоборот, воспользоваться ее смятением. Это плохо, но он решил воспользоваться. Чего тянуть, для нее же – чем быстрее, тем легче. Он провел ее в свой кабинет, дал посидеть, осмотреться. Потом спросил:

– По списку нет желания поговорить? По списку твоих потенциальных жертв под названием «отомстим»? Где есть Николай Кондрашов и другие знакомые тебе люди. Точнее, некоторых уже нет.

– Да? – удивилась Аня. – И куда же они подевались?

– Мне нравится твой настрой. Я-то думал, ты вся такая печальная. А мы шутим. Ладно, понемногу с этим делом разберемся. Меня вот что интересует. Что случилось с твоими усыновителями после того, как ты покинула детский дом и обрела свободу, и с двумя риелторшами, которые пытались отобрать квартиру у Пановой?

– С ними что-то случилось? – с интересом спросила Аня. – Они не заболевши, не померши? Не по тюрьмам, как я?

– Они живы. – Слава терпеливо нес свой крест. – Но все эти люди были в свое время госпитализированы с одинаковыми симптомами. Сергеева, дураку понятно, что без тебя тут не обошлось. Не бывает таких совпадений.

– Говоришь, дураку понятно? – насмешливо посмотрела Аня. – Тогда чего уж тут скрывать. Я просто иногда за ними присматривала: ну, как живут, то да се, понятно, да? И что с ними было! Я помирала со смеху. Они обоср… лись, чуть в своем г… не не потонули. Только, гражданин начальник, я к ним никогда не приходила после того, как школу закончила. Просто слышала. А что, их откачали, или они до сих пор срутся?

– Все. Встала и на выход. Про чистосердечное признание я тебе уже говорил.

Глава 13

Оксана, окаменев, пролежала все утро с закрытыми глазами. Сегодня суббота, Юрий, наверное, дома, хотя из спальни вышел, как всегда, рано утром, для пробежки и завтрака. Она не могла подняться и выйти ко всем. Там гости, муж, Вера, взгляды, еда, разговоры. Она сумела только встать, чтобы опустить жалюзи, когда солнце заполнило комнату. Как-то незаметно провалилась в черноту без снов. Проснулась тоже вдруг и сразу тревожно открыла глаза: перед ее кроватью стояла Вера с белым лицом и трясущимися губами. Хотела что-то сказать, но у нее не получалось. Оксана поднялась, как зомбированная, накинула халат и пошла вперед. Она шла, как в тот день, но на этот раз – впереди Веры. Она босиком вышла в сад, в ельник за домом, и уже знала, что увидит. Лишь на секунду у нее мелькнула мысль, что она сошла с ума, что это галлюцинация. И тут же ясно увидела, что разрезанный человек в луже крови – не Николай Кондрашов. Не галлюцинация. Это Юра. День поплыл перед ее глазами, она протянула руку к Вере, чтобы не упасть, но та тяжело сползла на колени, а потом с хриплым стоном уткнулась лицом в траву. Оксане казалось, что она кого-то зовет на помощь, хотя не слышала собственного голоса. Но кто-то уже поднимал Веру, вел под руки к дому, кто-то помог дойти ей самой. Оксана стала что-то воспринимать уже на террасе, когда к ее губам поднесли стакан с ледяной водой и усадили на диван.

– Оксана, – произнесла над ухом Елизавета. – Принимай решение. Мне звонить по ноль два или у тебя есть юристы-адвокаты?

– Есть, – кивнула Оксана. – Принеси, пожалуйста, мой телефон из спальни. Я не могу вспомнить номер.

Она послушно глотнула сердечные капли, которые ей принесла горничная. Спросила:

– Что с Верой? Вы вызвали ей врача?

– Она отказалась. Тоже выпила капли, говорит, сейчас встанет.

– Пусть лежит.

Вошла Елизавета, протянула телефон, Оксана позвонила Земцову. Потом все сидели и ждали, как замороженные, – она, гости, прислуга. Позвонил охранник, Оксана вышла на дорожку встречать все тех же людей. Земцов, эксперт Масленников, врачи, группа… Кошмар повторился в точности. Все пробормотали слова соболезнования, прошли к месту трагедии. Оксана и все домашние остались на месте.

Время исчезло. Оксана и не заметила, что стоит два часа неподвижно. Рядом появилась Вера. Они друг другу ничего не сказали. На террасу поднялся Земцов.

– Оксана, мы сделали все, что на данном этапе требуется. Тело вашего мужа увезли. Можно убирать газон. Еще раз примите мои соболезнования. Будем держать вас в курсе. Нам придется вернуться сюда не раз. – Он повернулся к остальным: – Гостей попрошу показать свои документы, всех остальных – не покидать пределы дома. По крайней мере, без особой необходимости. И пожалуйста, напишите на этом листке свои адреса.

Геннадий принес документы из комнаты для гостей:

– Надеюсь, мы можем уехать домой?

– Да, – кивнул Слава. – Вот мой телефон, прошу сообщать о своих передвижениях. Такова практика, извините. В ближайшее время вы все нам будете нужны.

Следователи уехали, собрались и Елизавета с Геннадием.

– Оксана, – обратилась к ней Елизавета, – не забывай, что ты не одна в своем горе. Я тебе забила в контакты наши телефоны. Чуть что – приеду. Держись. Ужасно, конечно. Но нужно это пережить. Во всех хлопотах мы тебе поможем.

– Пойдем, – дернул жену за руку Геннадий. – Я больше не могу. Хочу напиться и уснуть. Сходили в гости…

Когда чужие разъехались, Оксана вошла в спальню, быстро натянула джинсы и черную водолазку, пробежала до выхода из дома. На пороге встала Вера:

– Ты свихнулась! Ты никуда не поедешь! Это ужасно!

– Мне нужно, – горячо проговорила Оксана. – Я очень быстро. Мне нужно увидеть Андреаса. Не хочу ему звонить. Не смогу это сказать по телефону. Но здесь я просто взорвусь или… повешусь. Я вздохнуть не могу.

– Вздохни, – устало сказала Вера. – Не хватало еще, чтобы в этом доме стали вешаться. Если тебе позвонят, ответить, что ты уехала или что спишь?

– Что уехала, могут ведь попросить разбудить…

– И куда, сказать?

– Не знаю… Все равно.

– Ты точно не соображаешь сейчас. Им это будет не все равно в такой ситуации. Любовник.

– Мне нечего теперь скрывать.

– Ну, нечего так нечего. Но я не буду подходить к телефону. Приму снотворное. Разбуди, когда вернешься.

Глава 14

Андреас подъехал к своему дому, увидел «Тойоту» Оксаны у забора, объехал ее. Вышел, открыл ворота, загнал свою машину во двор и вынес Олежку. Поставил на дорожку и сказал:

– Вот ты и дома.

Они пошли к маленькому крылечку перед террасой. Там на скамейке стоял небольшой бидон с парным молоком, которое каждое утро приносила соседка, и пакет с горячим хлебом от тети Тани. Она говорила, что магазинным хлебом можно только рамы на зиму замазывать. На террасе и в гостиной Оксаны и Урсуса не было. Андреас вошел с мальчиком на кухню, налил большую кружку молока, отрезал ломоть хлеба.

– Садись, сынок, поешь. Потом я что-нибудь приготовлю. Потом поспишь. Потом… У нас много дел. Я закрою дверь на кухню, потому что у меня есть большая собака, которой надо объяснить, кто приехал. Понимаешь?

– Ага, – довольно кивнул ребенок. – Скажи ей, Олежка приехал. А ее как зовут?

– Вообще-то это он. Тоже мальчик. Зовут Урсус, что значит медведь. Я объясню тебе, как надо себя с ним вести. Просто пока он любит только меня и… Только меня. Он в беду попал, я его спас. Так что давай жуй, не торопись.

Андреас плотно закрыл кухонную дверь, заглянул в спальню, затем пошел на звук в ванной. Посмотрел с порога, как Оксана поднимает Урсуса, поставившего передние лапы на бортик, чтобы помочь ему залезть в ванну.

– Привет, Оксана. Не ждал. Спасибо, что погуляла с Урсусом, мне пришлось срочно уехать, не успел. Знаешь, он весит ровно столько, сколько и ты. Я поступаю иначе: просто стою рядом и жду, пока он справится с этой проблемой сам. И он справляется! Осторожно опускает больную лапу, потом прыгает задними на борт, размещается, как ему удобно, и улыбается.

– Да? – растерянно обернулась Оксана. – А я так… Боюсь, что ему тяжело. Я приехала…

– Давай я помогу ему выпрыгнуть из ванны, выйдем отсюда.

В спальне Оксана бросилась к нему, но он быстро отстранил ее.

– Извини. Должен очень быстро это сказать. Дело в том, что я только что привез сына. Он на кухне. Его мать, моя бывшая жена, как выяснилось, давно отсутствует. Сережа даже подозревает, что именно она была убита и подброшена в мою школу. Эту тему не развиваем. Понимаешь, мальчик остался с отчимом. Он валялся там на полу в прихожей, пока этот урод кувыркался с проституткой. Я рассказывал тебе, что увидел, когда вернулся из армии. Пожалуйста, пойми меня правильно. Какое-то время нам с Олежкой лучше пожить вдвоем. Он слишком пострадал от этих взрослых отношений. Я хочу попытаться все исправить. Я люблю тебя, и я очень тебя прошу подождать. Если можно. Если ты не захочешь, я пойму.

– То есть ты считаешь, что мне нельзя даже с ним познакомиться сейчас?

– Уверен в этом. Я чувствую, я отец. Не хочу, чтобы он подумал, что все мужчины таскают с улицы женщин, переступая через детей. Я столько времени боялся к нему приблизиться, чтобы не нарушить его жизнь скандалом, которые умела устраивать моя жена. Я убеждал себя, что ребенок живет в семье, что он забыл меня. Оказалось, я его бросил в беде. Это нужно исправить. Ты понимаешь, если вдруг окажется, что его матери нет в живых, – ему придется об этом узнать.

– Я поняла, – сказала Оксана. – Ты хочешь помочь ему пройти тяжелый период. Не бойся, я не обиделась. Жаль, что не посмотрела на твоего сына, но у нас все впереди. Сама не знаю, зачем сегодня приехала. У меня тоже масса проблем, мне нужно быть дома. До связи.

Она легко коснулась губами его щеки и выбежала из дома. Выехала из поселка, выбрала глухое место – без машин и людей, съехала на обочину и долго не могла оторвать руки от руля. Так плохо ей не было никогда. Она не могла заплакать. Слезы сгорели в ней. Она ждала перемен. Вот они и случились. Ее хороший, порядочный муж, которому она причинила нестерпимую боль, убит маньяком. И свою вину перед ним она уже не загладит. Ее любимый верен себе. И своему сыну. Ключевое слово «свой». Он очень разумно подошел к драматичной ситуации, в которой оказался ребенок, и принял единственно верное решение: отстраниться от нее. От нее, которая примчалась к нему со своим несчастьем, как к самому родному человеку, и не решилась даже рот открыть в ответ на его отповедь. Ей там не место, она это поняла. А где ее место? Еще вчера у нее было все. Нет, больше, чем все. Она даже решила навести порядок в своей жизни…

Она вошла в дом, в холле, как всегда, ее встретила Вера. Оксана мельком заметила, как осунулось, потускнело ее лицо. Как будто и не Вера это.

– Я к себе, – сказала она ей быстро. – Вот сейчас, если кто-то позвонит, скажи, что я сплю. А ты почему не спишь? Ты же собиралась.

– Не берет снотворное. Тебе дать?

– Не знаю. Не надо. У меня все кончено, Вера. Там. Можно считать, я съездила удачно.

Вера какое-то время смотрела Оксане вслед: после гибели мужа она все-таки побежала туда, к другому. Сейчас еле ноги переставляет. Видимо, действительно все кончено. Почему? Она – богатая вдова. Может, именно поэтому? Мужик там со странностями.

– Оксана, – негромко сказала она, – если что, зови меня. И вообще… Без глупостей. Все пройдет.

Вера была в этом не уверена, потому что в ее жизни ничего не проходило просто.

… Вечером Андреас искупал и уложил ребенка. Днем они ездили покупать ему мебель, подушки, одеяла, все самое необходимое. Мальчик валился с ног от усталости. Он очень худой и слабенький. Андреас все ребра мог ему пересчитать. Он долго искал информацию о детском питании, о детских болезнях. Звонил знакомой, у которой есть хороший педиатр. Потом вышел на кухню, выпил рюмку водки, почувствовал, как устал сам… И вдруг увидел перед собой лицо Оксаны. Как она стояла перед ним, слушала его разглагольствования и ничего не возразила. Убежала. Она не просто так приехала! Она никогда не приезжала без договоренности. У нее что-то случилось! Он – полный идиот. Что он натворил? Он ее оттолкнул! Он так был потрясен ситуацией с Олежкой… Он набрал номер Оксаны. Конечно, телефон недоступен. Он будет теперь для него всегда недоступен. Она не простит! Как узнать, почему она приехала? Сережа… Он набрал его номер.

– Привет, – сказал Кольцов. – Ты точно экстрасенс. Я как раз держу в руках телефон, чтобы тебе звонить.

– Ты не знаешь, что с Оксаной? У нее заблокирован мобильный.

– Давай по порядку. Твоя жена Зинаида, которая, кстати, по паспорту по-прежнему Илиади, жива и находится в Турции. Проживает там с турецким гражданином. Тебя интересуют подробности?

– Нет.

– Но ты рад?

– Конечно. Что с Оксаной?

– Тут действительно неважно. Сегодня утром был зверски убит ее муж. В том же месте, таким же способом, что и сосед.

– Так… Я могу к ней сейчас приехать, как ты думаешь?

– Не думаю, а уверен, что ни в коем случае. Представь, как это будет выглядеть…