Текст книги "Я сделаю это для нас"

Глава 6

Пробуждение было тяжелым. Я силился открыть глаза, но никак не мог справиться с вязкостью. Рука как будто утопала в мягкости, проваливаясь все ниже и ниже, казалось, глубоко и куда-то в тепло…

Такого сладкого сна у меня давно не было. Я никак не могу даже глаза открыть. Вокруг тепло и мягко, так и манит снова уснуть. А что, если я никогда не проснусь?.. Ну и что! Невелика потеря…

Черт! А как же Лиля? Мысль, что с Лилей может что-то случиться и наверняка случилось, добавила адреналина в кровь, и я открыл глаза. Сфокусировать взгляд оказалось не так просто, но мне в конце концов удалось.

Прямо над моим лицом висело лицо человека, который был так искренне рад моему пробуждению, что я невольно улыбнулся. Это был мужчина с лицом домового эльфа Добби из «Гарри Поттера» – он сложил руки под подбородком и смотрел на меня чуть ли не с обожанием. Я разлепил сшитые сухостью губы и сказал:

– Привет.

– Доброго дня, хозяин! – ответил человек с придыханием. Придыхание было театрализованным и явно наигранным. – Мое имя Артур, я ваш покорный слуга и готов исполнить любое – я подчеркиваю – любое ваше желание. Что изволите?

– Воды, если можно.

– Конечно, сию минуту воды для принца!

Через несколько мгновений у меня во рту оказалась мягкая трубочка, через которую я высосал, наверное, литра два прохладной воды. Я пил и не отрывал взгляд от Артура, которого каждый мой глоток приводил в восторг. Я напился и упал обратно на подушки.

– Где Лилия? – спросил я.

– Женщина принца в покоях, – ответил Артур. – К сожалению, при транспортировке женщине принца был нанесен вред, но наш семейный доктор ее осмотрел. Небольшая ссадина на лбу, все заживет еще до свадьбы.

– Какой свадьбы?

На лице Артура отобразилась такая скорбь и боль, что мне его тут же стало жаль.

– Принц должен простить Артура за эту поговорку, – сказал Артур и умоляюще возвел глаза к потолку.

– Только ссадина? Она проснулась? – спросил я.

– Артур не знает деталей, поскольку Артур находился рядом с принцем все время с момента прибытия в резиденцию сутки тому назад и до сего момента. Артур трижды сходил в уборную, о чем сделал соответствующие отметки в журнале присутствия… Принц желает ознакомиться с журналом?

– Нет, принц желает понять, что происходит, – озлобился я. – И принц желает, чтобы Артур перестал называть его принцем, а называл по имени. И оставь этот тон!

– Но Артур исполняет приказ ее сиятельства, он не вправе ослушаться, поскольку устами ее сиятельства вещает сам король.

– Король?! Какой король? И почему ты называешь меня принцем?

– Принцу надлежит облачиться в одежды, и я извещу принцессу о готовности принца посетить ее покои.

– Ни в какие покои я не пойду! Пусть принцесса несет свой королевский зад сюда! – рявкнул я. – Или салический закон не работает? Если я принц, а она принцесса, значит, исполняющий обязанности короля я! Придумали игру, так исполняйте ее надлежащим образом, блин!

Артура как ветром сдуло. Я сел в кровати. Огромный траходром под пологом, нежнейшее постельное белье небесно-голубого цвета. Подушка мокрая от пота. В ногах огромный халат, в который я закутался. Немного пошатываясь, я добрался до окна, задернутого толстенными шторами, и распахнул их в надежде увидеть свет.

Мать моя женщина, какая красота!

На улице было раннее утро, солнце только вставало за заснеженными холмами. За окном простирался невообразимой красоты заснеженный лес, равнины и ни единой постройки. Белоснежный покров от дома и докуда хватит глаз! Никаких заборов, снег девственно чист, как будто с момента, когда он лег на землю, по ней не ступала нога человека. Я раскрыл окно и вдохнул свежий чистый воздух. От свежести и восторга закружилась голова, и я схватился за раму, стараясь удержаться. Откуда ни возьмись образовался Артур, который подхватил меня и усадил в мягкое кресло.

– Принц желает оставить окно открытым? Или прикажет закрыть?

– Оставь открытым. Где принцесса, мать ее?

– Я известил ее сиятельство о вашем пробуждении. Ее сиятельство распорядилась подготовить завтрак и подать его в столовой через полчаса.

– Ну да черт с ней! – ответил я. – Я хочу в туалет и переодеться.

– Конечно, принц. Желаете справить нужду в подносной горшок?

– Что, блин? В ванную меня проводи, идиот!

* * *

Золотые унитазы меня не удивили, а вот душевая порадовала. Встав под струи, я только сказал: «Как сделать погорячее?», как температура воды поднялась до комфортной горячей. Я принял душ, почистил зубы и надел чистое белье, стопочкой выложенное на мягкий пуф прямо в ванной комнате. На выходе из ванной меня ожидала импровизированная гардеробная и Артур, готовый меня наряжать. К слову сказать, он был прикольный, только заискивание и явное переигрывание меня напрягало.

На трех переносных вешалках висели костюмы, рубашки и джемперы.

– Принц желает облачиться в костюм для торжественного знакомства с принцессой или джемпер?

– Джинсов не предложишь?

– Артур может принести джинсы принца, они освежены, однако, если принц позволит, Артур рекомендует облачиться в брюки.

– Принц позволит. Что тут у нас? Вот эти надену.

Артур мигом освободил выбранные мной зуженные брюки с вешалки, закатал штанины и с грохотом рухнул на колени, подставив колечко штанины в ожидании, когда я суну туда свою царскую ногу. Да что это за дебилизм-то? Я забрал у него брюки, натянул их сам. Пока я выбирал рубашку, Артур ползал по полу, пытаясь натянуть мне носки. Подавив желание его пнуть, чтобы перестал пресмыкаться, я надел носки. Артур пристал с туфлями, и я со вздохом надел и их тоже. Артур поспешно достал полироль, и я плюнул на него, сделав вид, что не замечаю, как он натирает мои туфли. Рубашку слоновой кости я натянул и застегнул, сверху накинул пиджак, а Артур тем временем тщательно вымыл руки и добрался до моих волос с расческой. Короче, когда я был полностью одет, Артура я был готов убить.

Покои, то есть комнату, мы покинули вдвоем. Артур шел спереди и открывал все двери. Я определенно был во дворце, который сильно смахивал на Эрмитаж. Везде лепнина, золото, ковры и абсолютная тишина.

Артур проводил меня в огромную столовую, в центре которой стоял большой красивый деревянный стол, устланный белой скатертью. Приборы на двоих на противоположных концах стола. Во всю длину стола стояли блюда, прикрытые металлическими колпаками. Чудный запах еды разбудил мое желание жить, и я уселся в кресло, которое указал мне Артур. Он налил мне апельсинового сока и удалился к двери, где присел на пуфик, сложив ноги и уставившись на меня.

– Артур, ты крепостной? – спросил я, отпив сок. – Кто ты по сценарию?

– Принц изволит интересоваться судьбой Артура? – спросил Артур и тут же подбежал, преданно заглядывая в глаза.

– Да. Ты раб или кто?

– Артур свободный человек, находящийся на службе у королевской семьи, – ответил низкий женский голос.

Артур, рухнув на пол, отполз к двери. Я обернулся. С другой стороны комнаты в проеме распахнутой двери стояла женщина лет пятидесяти. В недостаточном освещении я чуть было не присвистнул, потому что принял визитершу за Мэрил Стрип. Но когда женщина немного приблизилась, я понял, что это, увы, не Мэрил Стрип, просто она очень похожа на гениальную актрису. Седые волосы аккуратно и воздушно зачесаны назад, деловой вышитый узором костюм, скромная улыбка и яркие глаза. Умные и внимательные глаза.

– Мое имя Анна-Мария, – представилась женщина и протянула мне руку.

Я встал, вспоминая, как должен вести себя принц, не вспомнил, посему сказал: «Рад знакомству, я Иван» и поцеловал протянутую руку. Видимо, я сделал все верно, престарелая принцесса улыбнулась и пригласила меня сесть, но я дождался, когда она сядет первой.

– Ах, принц, оставьте это, – сказала она, увидев, что я еще не сел, и притворно приложила руку ко лбу. – Эти средневековые традиции и этикет себя изжили, у нас мир попроще, но понасыщеннее. Артур, исчезни.

Я даже не успел посмотреть на Артура, как дверь с мягким стуком известила, что Артур исчез.

– Итак, предлагаю до трапезы обсудить наиболее важные и острые вопросы, а после завтрака мы пройдем в библиотеку, где продолжим нашу беседу. Поддерживаете?

– Да, принцесса, – ответил я и немного поклонился.

– Иван, не стоит ерничать. Скоро вы поймете, что смешного в нашем положении очень мало, и все, что вы пытаетесь высмеять, крайне важно. Итак, вы, наверное, мучаетесь догадками, где вы?

– Нет, – перебил я Анну-Марию. – Главное, это где Лилия. И что с ней?

– Ваша спутница в одной из комнат резиденции, отдыхает. Доктор осмотрел ее ссадину на лбу. Это даже ссадиной назвать нельзя. Она просыпалась, ей подали бульон и кофе, но Лилия отказалась и снова уснула. Как только она проснется, нас известят.

– Что это за место и почему мне прислуживает Артур, называя меня принцем?

– Артур очень давно на службе в королевской семье. Поначалу вам может казаться, что он слегка переигрывает, но со временем вы поймете, что такое поведение становится частью вашей повседневной жизни и оно совершенно незаметно. Ваш титул принца временный – пока вы находитесь в резиденции, вы принц. И ровно до тех пор, пока король не примет иного решения.

– Странно как-то. Если принц, то принц всюду.

– Безусловно, но после признания королем, – ответила Анна-Мария. – Вы пока не признаны, но очень высока вероятность признания, поэтому вы де-факто титулованы, но не де-юре.

– Ладно, – отмахнулся я. – А если серьезно, что происходит?

Принцесса улыбнулась, щелкнула пальцами, в столовой образовалась девушка в черно-белом облачении классической служанки из старых английских фильмов. Она поклонилась принцессе (та на нее даже не посмотрела), налила Анне-Марии сок в высокий стакан и тут же испарилась.

– А это все происходит абсолютно серьезно, – ответила Анна-Мария тихо, но отчетливо. – Приятного аппетита, принц.

И тут мне как-то совсем расхотелось есть.

* * *

Артур предложил мне сигарету, и я выхватил у него весь портсигар с двадцатью сигаретками. Анна-Мария улыбнулась моей прыти и выразительно закурила тонкую ментоловую сигарету.

Мы были в библиотеке, куда прошествовали после получасового завтрака в абсолютной тишине. Пару раз я звякнул приборами, за что удостоился укоризненного взгляда принцессы. Сама она трапезничала без единого звука.

Библиотека была классической, круглой, в три этажа стеллажи с книгами, и по кругу – две лестницы для доступа к книгам. Внизу в центре комнаты стояли два дивана и между ними столик. Принцесса уселась на один диван, предложив мне другой. На столике образовался кофейник, две пепельницы и вазочка с конфетами. Я практически не видел слуг, они действовали то снизу, то сбоку, постоянно ускользая от глаз.

– Это называется «вышколенная прислуга», – сказала Анна-Мария, заметив мои попытки уловить движения слуг. – Если не обращать на них внимание, они стараются сделаться еще более незаметными. Если с ними заговорить, они тут же покажутся и будут преданно исполнять ваши пожелания.

– Но это средневековье какое-то! – возмутился я. – Они же не рабы, чтобы так пресмыкаться.

– Принц, не стоит так расстраиваться. Во-первых, люди, близкие по положению к рабам, живут в нашей мексиканской резиденции, а в Саудовской Аравии – настоящие рабы. Слуги в британской резиденции – абсолютно свободные люди, исполняющие свои обязанности и наши требования за очень хорошее вознаграждение. Артур, к примеру, зарабатывает двенадцать тысяч евро в месяц, не считая компенсационных выплат: добровольное медицинское страхование, оплата бензина, связи, увеличенный отпуск, компенсация фитнеса и всех расходов на одежду. Кроме того, он забирает все одежды принцев, которые им более не нужны. А это брендовые вещи, которые Артур продает. И это совершенно нормально и допустимо. Я люблю свою британскую резиденцию и с удовольствием занимаюсь делами ровно так, как полагаю нужным. А во-вторых, на работу к нам устроиться очень сложно, и Артур самостоятельно решил взять на себя обязанности личного слуги, что оплачивается в гораздо больших объемах, чем, предположим, личный ассистент, на вакансию которого он изначально претендовал. Так что это его личный выбор, уважьте его.

– Глупость какая-то! – сказал я. – Мне не по себе от этого.

– Принц, это состояние – самое меньшее из ваших бед, как я могу предположить, – улыбнулась Анна-Мария, скрестив ножки и сцепив ладони в замок. – Предлагаю обсудить ваше положение.

– Мое положение?

– Да, ваше, принц. Мое положение мне прекрасно известно.

– Мне мое тоже.

– Не уверена. Как вы можете так говорить, когда вы даже не знаете, с кем имеете дело?

– Ну вы принцесса, я принц. Есть еще король. Что непонятного?

– Вы все шутите! Однако вы весельчак, принц! Я вижу, вам не удается перейти к серьезному тону беседы? Я знаю, как вам помочь. Артур, принеси женщину принца.

Материализовавшийся Артур сложил ладошки умоляюще и посмотрел на принцессу с вопросом:

– Принести всю? Целиком?

– Нет, – ответила Анна-Мария. – Принц полагает, что мое терпение безгранично. Я бы хотела продемонстрировать ему, что это не так. Принесите мне безымянный палец этой женщины.

– Сию минуту, ваше сиятельство.

– Стой! – крикнул я, вмиг протрезвев. – Что вы собираетесь… Вы собираетесь отрезать Лиле палец?!

– Артур, – строго сказала Анна-Мария, – исполнять приказ.

– Да, ваше сиятельство, – сказал Артур и исчез.

– Прекратите, Анна-Мария! – воскликнул я.

Не знаю почему, но вдруг я перестал верить в то, что это розыгрыш. Слишком серьезные глаза были у Анны-Марии. Слишком жалобно посмотрел на меня Артур, прежде чем раствориться где-то позади. Слишком большой была библиотека, чтобы являться декорацией. Всего было слишком, и чтобы поверить в правдоподобность происходящего, палец Лилии – тоже слишком.

– Я не знаю, Иван, могу ли вам поверить. Вы действительно закончили шутить или мне все-таки стоит продемонстрировать, кто здесь хозяйка положения?

– Отзовите Артура, я серьезен.

– Выкажите мне свое расположение, – сказала Анна-Мария тихо, я едва услышал. – Поклонитесь мне.

Ради спасения Лили я поклонился. Анна-Мария строго смотрела на меня несколько долгих секунд, за которые Артур мог успеть добежать до покоев Лили, откусить ей безымянный палец зубами, перегрызть сухожилия, ополоснуть в раковине, положить на серебряный подносик и принести в библиотеку.

– Рузана, верни Артура, я отменяю поручение, – проговорила Анна-Мария.

Шорох позади известил, что Рузана кинулась исполнять приказ. Я сел на диван, пытаясь унять дрожь. Что происходит?

– Ну а теперь поговорим серьезно, – сказала Анна-Мария. – Как я уже сказала, мое имя – Анна-Мария, моя фамилия Морозцева-Скороходова, я единственная вменяемая наследница нашего рода в двадцать втором поколении. Мой брат, король Вальдемар, находится в коме уже вторую неделю, и я боюсь, он не выживет. Фактически делами рода я занимаюсь уже двадцать лет, поскольку Вальдемар занимался другими важными делами, пока не заболел. Теперь он, увы, не способен вообще ни на что и скоро умрет.

– Мои соболезнования, – на всякий случай сказал я, волнуясь: где же Артур?

– Вы так любезны. Не переживайте, Артур не успел исполнить моего поручения. Он уже давно покорно сидит у вас за диваном.

Я обернулся. Действительно, сгорбленная фигура, уткнувшаяся лицом в пол, за диваном имелась.

– В каком я королевстве? – спросил я.

– Это не совсем такое королевство, которое вы себе представляете, – ответила принцесса. – Несмотря на то что я имею подданство Британской королеве, как и мой брат и вся наша большая семья, мы владельцы наследия Морозцевых-Скороходовых. Наши земли, острова и недвижимость на территориях разных государств позволяют заявлять, что наше королевство по территории даже больше, чем Великобритания. В качестве отдельного государства мы не выделялись в связи с отсутствием какой-либо необходимости в этом.

– Тогда, может быть, стоило именоваться дворянским титулом? Графами и графинями?

– Исторически сложилось так, что члены нашей семьи были королевскими особами, хоть и не правящими, так и осталось до сих пор. В официальном свете я также именуюсь принцессой, а мой брат – королем. Но это все официальная часть, меня же больше интересует суть.

– Я понял, что по сути вы очень влиятельные люди. Но я не понимаю, при чем здесь я и почему вы зовете меня принцем, то есть лицом, равным вам по статусу.

– Нет, по статусу вы ниже, в связи с тем, что я принцесса двадцать второго поколения, а вы принц двадцать третьего, то есть, в случае признания, вы унаследуете трон лишь после меня.

– Что? – Я не выдержал и засмеялся.

– Мне попросить Артура все же исполнить приказ?

– Нет, не нужно, – успокоился я. – Вы поставьте себя на мое место. Я обычный человек, прекрасно знающий своих родителей, и ни один из них не являлся даже дворянином, насколько я знаю… Вдруг вы мне говорите, что после вас я стану королем, а сейчас я принц. Но ведь это смешно! Какой я принц? Вы вот так просто взяли человека с улицы, вернее, из кабинета врача, вырубили его, перенесли в замок, выдали слугу и решили сделать принцем?

– Безусловно нет, – ответила Анна-Мария. – В этой жизни ничего просто так не бывает. Видимо, нужно по порядку вам все изложить, если вы не можете сложить два плюс два, что весьма удивительно для будущего короля.

– Простите мне мою недалекость, но меня усыпили эфиром.

– Я была вынуждена принять такие меры, поскольку вы расспрашивали о трафарении совершенно посторонних людей и этому нужно было положить конец. Трафарения – это тайна, которая должна храниться в семье Морозцевых-Скороходовых и не уходить за пределы нашего общества никогда. Единицы людей, имеющих представление о заболевании, под неукоснительным контролем. Вся их жизнь подвергнута тщательному досмотру, и любые попытки продвинуться в понимании нами пресекаются.

– Почему? Вы такие состоятельные люди, и вас интересует это заболевание… Почему вы не делаете попыток изучить болезнь и постараться излечить ее?

– Потому что лечить эту болезнь нельзя.

– Что? Почему? Это ужасная болезнь…

– Перестаньте! – строго сказала принцесса. – Не смейте говорить о трафарении таким тоном и в таком ключе, если хотите, чтобы ваша женщина выжила после нашего разговора. Трафарения – это практически единственный ключ к престолонаследию в нашей семье. Ее исчезновение поставит под угрозу столько жизней! И даже целые государства!

– О чем вы говорите?! Как излечение болезни может угрожать жизням людей?

– Очень просто. Если род прекратит свою деятельность со смертью последнего престолонаследника, вся деятельность рода также прекратится.

– Но ведь последний наследник вправе завещать все царство кому угодно!

– Нет, не может. Порядок престолонаследия был утвержден в тысяча восьмисотом году по праву Англии и остается в этой юрисдикции на протяжении всего времени до сегодняшнего дня. Он подлежит изменению только после пятидесятого поколения. Есть наблюдатели, смысл жизни которых привести в исполнение разрушение семейства в случае, если закон престолонаследия будет нарушен. Наблюдатели финансируются нами через разные фонды и тщательно следят за исполнением воли основателя, а если быть точнее, основательницы – Анны Лионы Светольской. Строго говоря, Анна Лиона не была лицом, которое распорядилось о порядке престолонаследия, она лишь сформулировала его, и ее законов хватало до тех пор, пока строптивые потомки не стали полагать, что они могут переделать закон по собственному усмотрению. Во избежание такого в тысяча восьмисотом году королем Вильпаменом был создан завещательный указ, который действует по сей день. Кратко суть такова: престол передается каждому вменяемому потомку Морозцевых-Скороходовых, у которого диагностирована трафарения.

– То есть для соблюдения этого правила необходимо наличие двух элементов? Трафарении и наличия кровной связи?

– Верно.

– Но в таком случае почему я принц? Я не болен трафаренией, и я явно не потомок ваших кровей.

Анна-Мария приказала прислуге выйти. Она встала с дивана, обошла стол и посмотрела на меня сверху вниз.

– Иван, вы больны трафаренией. Как и ваш дядя Владимир Данилов. В вашей семье были выращены два потомка королевской семьи, один из которых погиб, а другой сидит и смотрит на меня как баран на новые ворота.

– Я не болен трафаренией, – возразил я. – Вы ошибаетесь. Я первый ребенок в семье, будь я болен, я был бы уродом. Я знаю генетический принцип болезни.

– В том, что вы больны, я уверена абсолютно, анализ сделан восемь раз, и все восемь раз он показал положительный результат. Вы второй ребенок у вашей матери, первый, к сожалению, погиб еще в утробе.

– Это бред! Мои родители сделали генетическую экспертизу, потому что с мамой произошло… Страшное. И экспертиза показала, что я – сын своих родителей! И даже экстрасенс подтвердила это, что я зачат мамой и папой!

– Неужели вы думаете, что мы бы допустили, чтобы к престолонаследнику прикасался хоть какой-то доктор, не имеющий отношения к нашей системе здравоохранения? С вашего позволения, заключение экстрасенса я комментировать вообще не стану, это к нам не имеет никакого отношения, они всегда говорят то, что люди хотят услышать. А экспертиза – да, это подделка. На тот момент было нужно, чтобы о вашей трафарении не знали ваши родители. Вы были запасным вариантом, мы следили за вашей жизнью, но не мешали вам жить. Для этого вашим родителям должно было казаться, что, как вы выразились, страшный эпизод с вашей матерью остался в прошлом без последствий.

– Вы хотите сказать, что у меня нет выбора, кроме как остаться в этом замке и стать королем?

– Выбор есть всегда. Но я не стану скрывать, что я удвою свои усилия в случае, если вы откажетесь остаться или сотрудничать иным способом.

– Каким иным способом?

– После двадцать второго поколения может следовать сразу двадцать четвертое. Такое в истории уже было. Я достаточно сильна, чтобы воспитать наследников.

– Вы хотите, чтобы я заделал вам ребенка?!

– А говорите, что знакомы с кодом трафарении. Я не могу иметь детей. Однако у нас достаточно доброволиц, которые с удовольствием выносят ваших отпрысков.

– Я должен стать отцом троих детей?

– Шестерых, если быть точнее. Причем первого мы абортируем сразу же, чтобы не терять время. У вас времени достаточно, однако у меня не очень. Ребенок нужен в ближайший год.

– Нет!

– Отцом вы станете в любом случае, – сказала Анна-Мария, – у вас взято несколько порций жизнеспособной спермы. Только мне бы не хотелось, чтобы наблюдатели смогли придраться к этому. Но, в крайнем случае, я придумаю, как с ними разобраться. Однако если мне придется прибегать к крайнему случаю, я разрушу вашу жизнь полностью, и вы будете умолять меня дать вам вагину для оплодотворения.

– Я вас засужу! Вы выдавили у меня сперму, пока я был в отключке…

– Не совсем так, – улыбнулась Анна-Мария. – Нам очень помог Артур, он действительно преданный слуга нашего семейства.

Меня затошнило. Пока я спал, мне дрочил Артур, сдаивал в баночку сперму, которую вскоре введут в утробу и родят сначала урода, потом здорового ребенка, потом девочку и всех остальных. Меня надоили, чтобы чокнутое семейство Морозцевых-Скороходовых имело продолжение рода! Безумие!

– Анна-Мария, все же у меня есть выбор. По вашим понятиям, я принц и имею право решать, куда я буду совать свой член и в ком зачать ребенка. Артуру, чьи руки я оросил королевской спермой, я двину промеж глаз.

– Безусловно, права у вас есть. Мы их ни в коем случае не отнимаем. Больше того, вы прямо сейчас можете уйти. Все, что вам было необходимо выслушать, вы выслушали.

– Я могу уйти?

– Да. Я не буду вас задерживать против воли. У вас есть неделя, чтобы одуматься и вернуться. Мы оплодотворили троих девушек вашей спермой, и сделаем аборт им в течение недели. Важно, чтобы яйцеклетка запомнила, что вы ее уже оплодотворили один раз, чтобы раскрылся второй ген. Вторую беременность девушкам должны принести вы. В вашем телефоне есть номер, по которому вы сможете связаться со мной в любой момент. Артур поможет вам собрать вещи и собрать вашу женщину. Вертолет к вашим услугам.

Анна-Мария попрощалась и ушла. Передо мной очутился Артур с заискивающей улыбкой. Я был взбешен.

– Ты мне отсасывал? – спросил я строго.

– Нет, принц, только мастурбировал. Желаете еще? – спросил он и расположился у моих ног выжидательно.

– Я желаю никогда тебя не видеть! Собери мои вещи, отнеси в вертолет, вели его разогреть; пусть меня проводят к Лилии. Кто-нибудь другой, не ты, извращенец чертов.

Рузана, тихо поклонившись, повлекла меня за собой. Мы поднялись по белокаменной лестнице и очутились в покоях Лилии. Лиля уже проснулась и, одетая в свои джинсы и свитер, сидела на кровати и пыталась что-то написать в телефоне.

– Ваня, слава богу!

Она бросилась ко мне, я обнял ее и сказал:

– Мы уходим сейчас же.

– Где мы? Что это такое?

– Я потом тебе все расскажу. Собери свои вещи.

– У меня их нет, все на мне.

– Тогда пойдем. Рузана, отведи нас к вертолету.

– Да, принц, следуйте за мной, пожалуйста.

Мы пошли следом за Рузаной, а Лиля посмотрела на меня вопросительно и одними губами повторила: «Принц?»

– Да они тут все принцы и принцессы, прикинь?..

* * *

В Лондон мы возвратились в пятницу, 17 апреля, около шести часов вечера. Мне было больше не к кому обратиться за помощью, я позвонил Натали и попросил о встрече. Ее голос на том конце провода звучал встревоженно, она пообещала приехать в отель как можно скорее. Мы с Лилей собирали вещи.

– Если честно, Вань, я вообще не понимаю, что происходит, – сказала она, пряча пачки с деньгами в сумку.

– Думаешь, я понимаю? Одно ясно – так или иначе, это королевское семейство приложило руку к моим проблемам. И они сделают еще больше, если я их не остановлю. Ну или не поддамся их воле.

– А как ты собираешься их остановить? – спросила Лиля, сразу поняв, что поддаваться их воле я не намерен.

– Дядя был неглупым человеком, в отличие от меня, – проговорил я. – И если он решил написать о них книгу, значит, так и нужно сделать. К тому же принцесса сказала, что ее семейство не заинтересовано в распространении информации о трафарении. Правда, я так до сих пор и не понял, чем грозит им всеобщая огласка.

Лиля вдруг присела. То есть не просто села отдохнуть на диванчик, а именно присела – на самый краешек, как будто озарившая ее мысль унесла с собой все силы.

– Ваня, а я, кажется, поняла… В вертолете ты сказал, что они принимают активное участие в межгосударственных отношениях. А если это о них все?

– Не понял тебя.

– Ну ты новости смотришь?

– Не особо.

– Ваня, ты в каменном замке живешь?

– Ну мне не интересно. Какое отношение ко мне лично имеет все то, что по новостям передают?

– Судя по всему, самое прямое.

– Объяснить можешь?

– Ну смотри. Есть несколько государств, которые не в силах заработать деньги законным путем. У них не развита экономика, у них нет своего валового продукта, налоги пополняют казну не на достаточном уровне, чтобы содержать территорию в порядке и обеспечивать социальную политику. И что происходит? Такие страны не хотят развивать свое производство, потому что у них есть кое-что другое. У них есть ресурсы – нефть, газ. Они продают это и зарабатывают только этим. Государства, которым хватило ума развивать и собственный продукт, и зарабатывать на природных богатствах, живут очень хорошо, но их очень мало, катастрофически мало. Эти государства прекрасно защищены от скачков цен на нефть – у них есть на что жить в случае, если их природный ресурс на пару лет обесценится. Они даже продавать его не будут. А вот те страны, в которых нефть основной источник дохода, как правило, страдают, ибо потребности есть, а удовлетворять их нечем. И что они делают? Они предлагают еще более уникальный продукт – защиту мира от терроризма, который, на минуточку, вылезает из той же проблемы. Это сродни борьбе с компьютерными вирусами. Помнишь скандал с крупной иностранной компанией, которая производит антивирусы? Типа обнаружили связь между разработчиками вирусов и этой компанией? Антивирусные компании вкладывали миллиарды в разработку вирусов и выпускали на рынок антивирусы, чтобы быстро заработать на панике. Также и эти государства – они порождают зло, которое потом убивают. Они вкладывают огромные деньги в финансирование терроризма, чтобы он стал по-настоящему угрозой, и сосут деньги с мирных, тихих государств, у которых есть деньги. Зря, что ли, террористы нападают только на богатые страны? Бедные им не нужны. Бедные страны будут собирать свои трупы и хоронить их, обливаясь слезами, ибо платить за свою безопасность им нечем. Внимание, вопрос: откуда у этих нищих стран, которые питаются нефтяными доходами, огромные средства на финансирование терроризма?

– И откуда же?

– В последнее время популярность обрела теория, согласно которой существует какая-то тайная организация, плетущая заговор. Они помогают деньгами террористам и странам, которые нуждаются в таком финансировании. В обмен же получают очень дорогие ресурсы почти даром – нефть, газ, землю. Они же помогают деньгами странам с дефолтом, чтобы протолкнуть в них законы и нормы, которые помогут развить в них свой бизнес. Скупают там за бесценок землю, инфраструктуру, строят заводы и хранилища.

– Ну и что? Пусть покупают, пусть строят. Нам-то что?

– Ваня, ты идиот! Они могли бы покупать по обычным ценам и земли, и ресурсы. Но им это неинтересно. Они готовы сжечь страну дотла, оплатить сотни терактов, чтобы страну разбомбили сильные государства, а потом приходят туда, в пепелище, и предлагают голодным людям черствый хлеб. И люди берут, потому что выбора у них нет.

– Подожди. Зачем этим нищим государствам все это? Не проще ли попросить помощи?

– Помощь безвозмездна, – ответила Лиля. – За помощь пять гектаров земли себе не оттяпаешь.

– Ты думаешь, принцесса и компания финансируют терроризм?

– А откуда у них деньги на покупку стольких земель? Откуда у них столько денег? Ты говорил, что у них почти во всех странах есть земли.

– Но это со слов принцессы, – возразил я.

– А к чему ей понтоваться этим?

– Ну тоже верно.

Если Лиля права, то получается вот что. Помимо того, что мне предлагалось стать владельцем всех этих земель, купленных на черствый хлеб для нищих, я должен был еще прикладывать усилия к расширению владений королевства. Только не понятно – зачем? Одно дело, если бы у принцессы были внуки, кому передать все это. Совершенно другое дело – передавать все, что заработано, пусть несправедливым и неэтичным путем, какому-то левому Ване Данилову, который может все это спустить с молотка и прогулять за пару десятков лет. В общем, с этим не совсем понятно, но как-нибудь я разберусь. Может быть, дядя в рукописи это написал.