Текст книги "Правила вождения за нос"

– Нашла что-нибудь интересное? – спросил он, усаживаясь напротив. – Что-нибудь необычное?

– Ничего необычного, – вздохнула та, снова раскрыв папку. – У меня возник только один вопрос. Почему ты возле Светкиного телефона поставил большой знак вопроса?

– Возле какого Светкиного телефона? – немедленно насторожился он.

– Да вот, сам посмотри.

Настя вытащила из папки бумажку, на которую Стас переписал номер телефона, обнаруженный в записной книжке жены. Он действительно поставил рядом с ним вопросительный знак.

– Этот номер есть у тебя там, дальше.

– Я его ни с чем не сопоставлял, – признался Стас и с усилием потер лоб.

Каким образом телефон ближайшей Настиной подруги оказался в записной книжке его собственной жены? Неужели Вика и в самом деле ухитрилась впутаться в дело с таким количеством убийств? Невероятно, просто невозможно.

– Хорошо, – Стас отложил листок с номером. – Давайте пойдем дальше.

Они пошли дальше, перебирая адреса, фамилии, заметки и памятки, сделанные самим Стасом, Тагановым и Пучковым. Был даже коротенький отчет Вероники Матвеевны о посещении кабинета Фокина. И еще фотографии.

– Ой, Регина! – неожиданно воскликнула Настя. – Как это вы ее выкопали?

– Выкопали? – переспросил Стас странным голосом. – Ты что, знакома с этой женщиной?

– Ну, как знакома? – испугалась его реакции Настя. – Это Светкина соседка.

– Не может быть! Она ведь из Дедовска! – раскипятился Стас.

– Да она бывшая соседка! Светки и Степана Фокина. Когда они поженились, то, естественно, захотели жить отдельно, а денег было не особо. И друг, который уезжал в Казахстан на два года, разрешил им пожить в своей квартире в Дедовске. Вообще-то у Светки комната в коммуналке была. Но начинать семейную жизнь с двумя старухами-соседками им не захотелось. Потом уже отец Степана помог деньгами, ребята продали Светкину комнату и купили квартиру на Коровинском шоссе.

– А Регина Никонова? – напомнил Стас.

– А Регина была их соседкой по площадке там, в Дедовске. Веселая такая дамочка, ужасно общительная, правда, любит выпить.

Стас хотел поправить – любила, но не рискнул. Вот уж чего ему не хотелось, так это запугать Настю до смерти. Она и так вся на нервах.

– Как только у Степы со Светланой компания, Регина тут как тут. То ей соли надо, то полстаканчика масла. А уж, раз зашла, ее всегда угощали.

– А кто с ней больше дружил – Степан или твоя подруга?

– Не могу сказать. Они оба ее привечали.

– А Степан бывал у Регины дома?

– Вот уж не знаю. Думаю, если вы спросите у него про Регину, он вам выложит все в лучшем виде. И Светка все в подробностях может рассказать.

Стас, если честно, в этом сильно сомневался, но Насте опять же ничего говорить не стал. Дальнейшее изучение бумажек не принесло ничего нового. Но и того, что удалось обнаружить, было более чем достаточно. Доставив Настю к бабушкам и велев ей никуда не отлучаться, Стас вернулся в агентство и протрубил общий сбор. И выложил все в лучшем виде.

– Телефон Светланы Прохоровой в записной книжке моей жены! Это не просто интригующе, это подозрительно и тревожно. Надо срочно допросить Вику!

– Кстати, – вмешался Пучков. – Оперативники, проверявшие мужчин, зарегистрировавшихся в гостинице «Северная» примерно в то же время, что и Воробьев, пока никого не зацепили.

– Еще одно очко в пользу нашей версии. То, что мужчины здесь ни при чем. И в гостинице с Воробьевым встречалась именно женщина, – сказал Таганов.

– Или не встречалась с ним, а выслеживала его, – возразил Стас. – Если допустить, что он не врет и не знает, как исчез пистолет.

– Кое-что новое есть и у меня. По убийству Никоновой, – сообщил Пучков. – В ее квартире обнаружили тайничок в посудной полке. В тайничке лежали триста баксов и визитка – чья бы вы думали?

– Чья? – оживилась Вероника Матвеевна.

– Степана Фокина!

– А чьи на ней отпечатки пальцев?

– Самой Никоновой и еще чьи-то. Невыясненного лица.

Таганов присвистнул.

– Степан Фокин уверяет, что с Никоновой не виделся лет сто и уж точно не давал ей свою визитку, – продолжал Пучков.

– Я ему верю, – сказал Таганов.

– Минутку! – воскликнул Стас. – Мне надо сделать один звонок.

Он придвинул к себе телефон и набрал номер Насти. Поинтересовавшись, все ли у нее в порядке, спросил:

– Слушай, когда ты звонила Фокину, чтобы пригласить его к себе, откуда ты взяла его телефон?

– У меня есть его визитная карточка, – ответила Настя. – А что?

– Когда он тебе ее дал?

– Я уже не помню. Давно. Пару лет назад.

– И где ты ее все это время хранила?

– В визитнице, – сообщила та. – А визитницу – в письменном столе.

– Надо посмотреть, на месте ли визитка Фокина. Мы сегодня сможем это проверить?

– Конечно. Когда скажешь. Я ведь сижу тут по твоему распоряжению! А ты что, Степу проверяешь?

– Я всех проверяю, – серьезно ответил Стас. – Я сегодня еще позвоню.

Вероника Матвеевна, дождавшись окончания разговора, тотчас же спросила:

– Думаешь, визитку стащили у Шороховой? И отпечатки пальцев принадлежат ей?

– Я не верю, что Степан Фокин вместе с деньгами за прокат паспорта дал Регине Никоновой и свою визитку, – покачал головой Стас. – Зачем же ему так светиться? Впрочем, откуда он мог знать, что она спрячет ее вместе с деньгами? Кроме того, на деньгах ничего не написано. Кто заплатил и за что.

– Да уж, – пробормотал Таганов. – Не забудь, что у Фокина полно визиток. И он их, возможно, раздает направо и налево. У него ведь бизнес! А ты сразу почему-то Шороховой позвонил.

– В первую очередь надо проверить то, что мы можем проверить, верно?

– Обратите внимание, что приметы отравителя Никоновой не сходятся с приметами предполагаемого убийцы. У отравителя не было рыжей бороды и очков, – заметил Пучков.

– Хотите сказать, борода и очки – детали маскарада? – немедленно уточнила Вероника Матвеевна.

– Почему бы нет? В противном случае преступников получается слишком много. Не двое, а трое. Человек с рыжей бородой, стрелявший в Фадеева и пустивший газ в квартире Насти Шороховой, женщина, проживавшая в гостинице с паспортом Регины Никоновой, и отравитель.

– А может быть, дело гораздо серьезнее и масштабнее, чем мы думаем, – предположил Таганов.

– Не забывайте, у нас есть «горячий» свидетель, – напомнил Стас. – Моя жена. Телефон Светланы Прохоровой в ее записной книжке – факт сам по себе чрезвычайный.

– А у тебя уже появились какие-нибудь соображения на этот счет? – спросил Пучков.

– Появились. Моя жена и Светлана Прохорова будто созданы друг для друга. Они как две половинки одного яблока. Не удивлюсь, если весь замысел – их рук дело. Возможно, они все придумывают, а кто-то из мужчин – это может быть кто угодно – исполняет.

– Какие-то странные у нас подозрения: сначала – две старухи, теперь – две красивые молодые женщины, – пробормотал Таганов.

– Ерунда, – отмахнулся Пучков. – Жена Стаса и Светлана Прохорова не могли действовать вдвоем. Это означало бы, что они подружки. Иначе не стали бы сообщницами.

– Может, так оно и есть, – сказал Стас. – Может, они подружки?

– Тогда зачем твоей жене второпях рисовать телефон Прохоровой в своей записной книжке? Если они давно знакомы?

– Да, действительно, не сходится.

– Значит, все-таки Прохорова и есть та таинственная женщина, которая жила в гостинице под именем Регины Никоновой? – подумала вслух Вероника Матвеевна.

– У нее алиби, я же проверял, – проворчал Таганов.

– И у моей жены тоже алиби, – вздохнул Стас. – Не получается ничего.

– Вы, оба, – насупив брови, спросил Пучков, – отвечаете за свои слова? Стас, ты же говорил, что вы с женой спите в разных комнатах? Не могла она улизнуть ночью так, чтобы ты не заметил?

– Вряд ли. Прихожу домой я поздно, когда двери в гостинице «Северная» уже заперты. Если Вика даже и смогла обмануть мою бдительность, у нас есть двое служащих гостиницы, которые настаивают, что ни одна собака позже одиннадцати в гостиницу не возвращалась.

– А если служащих подкупили? – воодушевилась Вероника Матвеевна.

– Сомневаюсь. В конце концов, их допрашивали не мы, а оперативники из милиции.

– Получается, милиции свидетели не врут? – усмехнулся Таганов.

– Кстати, Саня, что там с алиби Прохоровой? – спросил Пучков.

– Ну, ее алиби, в сущности, довольно хиленькое. Но вы же знаете – железным оно на первый взгляд бывает только у убийц.

– Ты не разглагольствуй, а говори толком. Я ведь верю вам на слово, мужики, – покачал головой Пучков. – И если получится, что зря, будет чертовски обидно.

– Накануне покушения на Фадеева, в предыдущую ночь, я имею в виду, Светлану Прохорову видела соседка по подъезду. Она утверждает, что еще не было одиннадцати, когда та подъехала к дому на машине. Расплатилась с шофером и взбежала по ступенькам. Соседка утверждает, что время запомнила хорошо, потому что ждала программы новостей с Ревенко, которая вот-вот должна была начаться.

– Как она узнала, что на машине подъехала именно Прохорова?

– Ну... – сказал Таганов. – По плащу... Да и вообще.

– Короче, ей показалось, что это Прохорова, – констатировал Пучков. – Соседка молодая?

– Достаточно.

– Достаточно для того, чтобы ей захотелось обратить на себя твое пристальное внимание. Саня, ты всерьез веришь подобным, с позволения сказать, свидетельствам?

– Есть еще муж Прохоровой, – запальчиво сказал Таганов. – Никита. Он утверждает, что Светлана была дома примерно с двадцати двух сорока пяти. Таким образом, показания соседки и мужа совпадают.

– Если Светлана замешана в преступлении, они соответствуют в первую очередь ее замыслу, – возразил Пучков. – Она могла чем-то купить мужа, а вместо себя отправить в нужное время в подъезд кого-то другого. В своей одежде, только и всего. Около одиннадцати какая-то женщина в плаще и с зонтом Светланы Прохоровой вошла в ее подъезд. А через пятнадцать минут, когда соседка уже наслаждалась новостями в исполнении Ревенко и не смотрела в окно, она вышла из подъезда. Или она вышла сразу же, переодевшись в другую одежду прямо на лестнице.

– Думаете, преступники так просто плодят свидетелей? Попросить некую женщину сыграть твою роль – не чревато ли это лишними вопросами, шантажом в конце концов?

– Не думаю. Сочинить простенькую байку о ревнивом муже, который уехал в командировку и оставил своих ребят следить за квартирой, чтобы они доложили ему потом, в какое время его милая женушка возвращается домой, – проще простого. Можно попросить подругу или знакомую сыграть роль примерной женушки, чтобы самой спокойно встретиться с «любовью всей жизни». Какая женщина не откликнется на подобный призыв?

– Я бы не откликнулась, – поспешила сообщить Вероника Матвеевна.

Все посмотрели на нее. Вероника Матвеевна потрогала свой синяк и немедленно стушевалась.

– А муж, – напомнил Стас, – который подтверждает время прибытия жены?

– Мужа можно обмануть или умаслить.

– Фигня все это. Как его можно обмануть? А как умаслить? – не согласился Таганов.

– Саня, ты не знаешь эту женщину, – пробормотал Стас. – А я знаю. Поэтому я сам виноват. Мне надо было лично проверять ее алиби.

Таганов был уязвлен:

– Что, она умеет гипнотизировать людей? Все так и пляшут под ее дудку!

– Она умеет людьми манипулировать.

– Короче, так, – подвел итог дискуссии Пучков. – У нас на повестке дня Никита Прохоров и проверка алиби, которое он дал своей жене. А также Воробьев и жена Стаса.

Бессонов сказал с видимой неохотой:

– Есть у меня одна идея. Не нужно ждать, когда Вика заявится домой, а надо взять ее на месте преступления.

– Пока оба голубка еще в квартире Воробьева в Тушине, – кивнул Пучков. – За квартирой следят, мне с докладами звонят каждый час. Если хочешь, можем отправиться туда.

– Вика сегодня позвонила мне и сказала, что возвращается «из клиники» раньше, чем рассчитывала.

– Странно, – засомневалась Вероника Матвеевна. – Отпроситься у мужа на целых три дня и прервать свои короткие каникулы? Наверное, они с Воробьевым из-за чего-то поссорились.

– Если моя версия верна, то я знаю из-за чего, – заявил Стас.

– Думаю, тебе стоит рассказать нам о своей версии прежде, чем мы отправимся в Тушино, – сказал Пучков. – Согласись, в жизни всякое бывает. Может сложиться ситуация, когда у тебя просто не будет времени на объяснения.

Стас вздохнул и согласился:

– Что ж. Раз вы настаиваете... Я считаю, что у Воробьева было две любовницы. – Он обвел всех присутствующих усталым взглядом. – Вика – первая. В какой-то момент она ему надоела, и он завел вторую. Именно с ней он провел веселенькую ночку в гостинице «Северная». Эта вторая любовница и вытащила у него пистолет.

– Круто, – пробормотал Таганов, схватившись за подбородок.

– Стас, а ты уверен? – осторожно спросила Вероника Матвеевна. – Из чего ты вывел эту теорию?

– Воробьев себя странно ведет. А почему? Я думаю, он знает, куда делся пистолет. Место, где он исчез, я имею в виду гостиницу, идеально подходит для свидания с женщиной. Милиция быстро выяснила, что именно моя жена – любовница Воробьева, но в ту ночь, когда пропал пистолет, в гостинице ее не было.

– Предположительно, – заметил Таганов.

– Да не было, не было. Там находилась незнакомка в черном пальто и косынке, в дымчатых очках. Вторая любовница. Которую Воробьев ни за что не выдаст, потому что если он это сделает, то его сживет со свету первая.

– Материалы следствия не разглашаются. Откуда бы твоя жена могла узнать о первой любовнице? – спросил Пучков.

– Ну, это уже чистая психология. Мало ли откуда? Воробьеву кажется, если только он раскроет рот – все, тайны никакой нет.

– Слушай, а ведь в этом что-то есть! – обрадовался Пучков. – Твоя версия отлично объясняет причины молчания Воробьева. Поставь себя на его место! Он заводит вторую любовницу...

– Не он! – наставила на них палец Вероника Матвеевна. – Я убеждена, что было все наоборот! Что неизвестная нам дамочка решила стать второй любовницей Воробьева. Это она его захомутала! Смотрите: некая женщина участвует в заговоре против Анастасии Шороховой. Когда Фадеев начинает свое расследование, немедленно встает вопрос о его устранении. Не знаю, как насчет Торопцева, но то, что Фадеев – не Локтев и не Самсонов, – это факт. И даже не Чекмарев. Он и сам не лыком шит, и у него есть мальчики на подхвате. Кроме того, Фадеев настороже. То есть несчастный случай здесь никак не пройдет. Подстроить его трудновато.

– Логично, – сказал Стас. – Несчастный случай с Фадеевым действительно вряд ли прошел бы.

– Значит, отправить Фадеева на тот свет можно только с наскока, – продолжала Вероника Матвеевна. – То есть с помощью оружия. А где его взять? Где его достать обычному человеку, не связанному с криминальными структурами и не имеющему определенного рода связей?

– Вы хотите сказать, – подхватил ее мысль Таганов, – что некая женщина придумала оригинальный способ обзавестись оружием – вытащить у какого-нибудь знакомого мужчины. Она выбрала Воробьева и стала подбивать клинья. Это свидание в гостинице она сама спровоцировала, причем с единственной целью – достать пистолет. Не так ли?

– Именно так! – с победным видом кивнула Вероника Матвеевна. – И из этого можно сделать очень важный вывод...

– Если эта женщина выбрала Воробьева из своего окружения, у нас есть шанс ее вычислить, – перебил ее Пучков.

– Если эта дама выбрала Воробьева из своего окружения, – подключился Стас, – то у нас есть шанс получить на руки его труп.

– За домом следят, – неуверенно заметил шеф. – Мне докладывают постоянно.

– Погляди, который час, – вмешался Таганов. – Даже самые пылкие любовники уже должны были слегка поостыть.

– Или проголодаться, – добавила Вероника Матвеевна с тревогой в голосе.

– Нет, ну вы что, ребята, не гоните волну, – сказал Стас. – Что с ними могло случиться?

– Вероника, возьмите трубку, – распорядился Пучков и попросил Таганова: – Дай ей номер телефона в Тушине.

Вероника Матвеевна, тревожно поглядывая на Стаса, принялась старательно нажимать на кнопки.

– Длинные гудки, – сообщила она через несколько минут, хотя все и так поняли, что к телефону никто не подходит.

– Это еще ни о чем не говорит, – попытался успокоить всех Таганов. – Они могли просто отключить аппарат. Или не хотят подходить. В конце концов, у парочки неделовое настроение.

– Действительно, – пробормотал Пучков. – И все-таки мне как-то неспокойно. Думаю, стоит поехать туда. Если все нормально, мы разъединим любовничков и устроим показательный допрос. Стас займется обработкой своей жены, а мы насядем на Воробьева. Будет весело.

Однако повеселиться им в тот день не довелось. Приехав в Тушино и переговорив с теми, кто вел наружное наблюдение, трое мужчин поднялись по лестнице к квартире Воробьева.

– Странный запах, – повел носом Таганов. – Не из-под нашей ли двери?

– Газ! – воскликнул Стас, мгновенно облившись потом. – Опять! Как в тот раз с Настей!

Пучков позвонил в милицию, а Стас с Тагановым, упросив соседей с верхнего этажа открыть дверь, попытались проникнуть на балкон Воробьева с помощью ловких рук и крепких ругательств. Пока они показывали чудеса эквилибристики, подъехал наряд. Дверь взломали.

В квартире было нечем дышать. Воробьев уже задохнулся, Вика была еще жива. Стас вытащил ее на воздух и с рук на руки передал врачам. Никто не мог сказать, выживет ли она.

На кухне все было в точности так, как у Насти в день визита неизвестного. Покрытая густой коричневой жижей турка, сбежавший кофе, заливший конфорку, открытая пачка «Арабики» на разделочном столе. Кофе был другого сорта – вот и вся разница.

– Вика не пьет кофе, она его терпеть не может, – сообщил Стас Таганову, который со страдальческим лицом поддерживал его под локоть.

– Ее откачают! – пообещал тот таким уверенным тоном, словно отлично разбирался в медицине.

– За ними же следили! – недоумевал Стас. – Как так получилось?

– Стас, тебе не в чем себя упрекнуть!

– Я должен был догадаться! Ведь когда я вам рассказывал о своих подозрениях, я сам пришел к выводу, что Воробьева могут убить. Почему же я ничего не предпринял раньше? Идиот!

– Как ты думаешь, – спросил Таганов, – когда она придет в себя, расскажет что-нибудь?

– Я не знаю. Вика такая дурочка! – растерянно ответил Стас. – Уверен, ей просто заморочили голову. Если она вообще виновата и знала хоть что-нибудь. А скорее всего, Вику убили просто заодно с Воробьевым.

– Почему? Если, например, она узнала, кто такая вторая любовница Воробьева, то тоже попала в категорию неудобных свидетелей.

– Убито слишком много людей! Слишком много, – говорил Стас, разрывая упаковку сигаретной пачки и отшвыривая ее прямо на Таганова, которого он, кажется, даже не замечал. Создавалось впечатление, что он беседует сам с собой. – Что может потянуть за собой столько убийств? Только потрясающая жестокость или потрясающая трусость.

– Убийца закусил удила. Он идет по трупам к цели, которой, кажется, уже не существует. Чем сильнее его желание остаться безнаказанным, тем больше следов он оставляет после себя. Мы его найдем очень скоро, Стас.

– Надо охранять Настю, – встрепенулся тот. – Послать на улицу Яблочкова людей. – Он схватил Таганова за руку. – Как ты думаешь, Пучков согласится потратиться?

– Конечно, согласится. Ведь Руслан Фадеев жив, по-прежнему кредитоспособен и по-прежнему напуган до смерти.

Появившийся Пучков, словно прочитав их мысли, заявил:

– Я отправил людей охранять Фадеева и Шорохову. Дело зашло слишком далеко. Мы сидим в глубокой луже, ребята.

Шеф похлопал Стаса по плечу, пробормотал, что он сожалеет, и начал заталкивать его в машину.

– Я сам поведу. Поедем в офис, там решим, что делать. Показания, протоколы – все это потом, позже. Сейчас надо как-то изловчиться и понять, какая сволочь все это проделывает.

Оповещенная по телефону о случившемся, Вероника Матвеевна сразу же подошла к Стасу со словами сочувствия. Пусть она не любила Вику, Стаса ей было чертовски жаль. Только что он пережил измену жены, и вот ее едва не убили!

Вероника Матвеевна, не знавшая иных рецептов поддержания духа, поднесла Стасу чашку горячего кофе. Он тут же отхлебнул большой глоток, нимало не заботясь о том, что может обжечься.

– Некогда скорбеть, – прошипел Пучков в лицо Таганову, которого он за локоть притянул к себе. – И Стас нам нужен, как воздух. Необходимо вывести его из состояния прострации и как-то разозлить, что ли.

– Ему нужно немного прийти в себя.

– Может, мне нужно было ехать в больницу? – вслух спросил Стас непонятно кого.

– И что ты там будешь делать? – немедленно возразила Вероника Матвеевна. – Сидеть в коридоре и тосковать? Нет, Стас, гораздо важнее сейчас отыскать убийцу.

– Тогда я поеду к Никите Прохорову, – решил тот. – Перепроверю алиби Светланы. Если в нем есть какой-то изъян, я его найду.

– Флаг тебе в руки, – напутствовал его Таганов.

Стас вышел из офиса, засунул руки в карманы и немного постоял на тротуаре, собираясь с мыслями. В нем начинала созревать злость, рождая лихорадочную жажду действий. Немедленных и беспощадных.

– Пожалуй, Стасу сегодня не стоит разговаривать с людьми, – осторожно заметила Вероника Матвеевна после его ухода. – Он наломает дров.

– Бессонов? Никогда, – возразил Пучков. – Наоборот, у него сейчас обострены все инстинкты.

– Кстати, он что-то говорил насчет нового свидетеля.

– Какого это?

– Мальчика-инвалида, который из своего окна наблюдал за преступлением, – неуверенно сказала Вероника Матвеевна. – Вы что, ничего не знаете?

– Абсолютно. Какой еще, к чертям собачьим, мальчик?! И за каким именно преступлением он наблюдал?

– Стас советовался с Фокиным. Я имею в виду старшего Фокина, психолога. Спрашивал, можно ли верить ребенку, который долгое время молчал, а потом вдруг начал выдавать подробности давнишней драмы, разыгравшейся у него на глазах.

– Послушайте, он что, водит нас за нос? – проворчал Пучков. – Он раздобыл какого-то мальчика, а нам ни слова не сказал. Разве мы не в одной упряжке? Что это за детские порывы действовать в одиночку?

– Я не знаю, – пожала плечами Вероника Матвеевна.

– Ты что-нибудь слышал про мальчика? – обернулся шеф к Таганову.

– Не-а, – покачал головой тот. – Сейчас позвоню Стасу на мобильный. Наверное, он просто забыл нам рассказать.

– Забыл он, как же, – Пучков уже сам набирал номер Стаса. – Можно, наконец, понять, что нынешнее дело чревато всяческими неприятностями? И даже более того... Ну, вот! – он досадливо отбросил телефонную трубку. – Аппарат абонента выключен. Зачем, спрашивается, я трачусь на всю эту хрень? Чтобы вы разъезжали по Москве с выключенными телефонами?

– Когда Стас хочет подумать, он всегда так делает, – робко сказала Вероника Матвеевна.

– Да, но что это за мальчик? – никак не мог успокоиться Пучков. – Впрочем, ладно. Может быть, этот свидетель совершенно ненадежный.

– Допускаю, что ребенок видел человека с рыжей бородой и в квадратных очках, – подал мысль Таганов.

– Так или иначе, придется ждать, пока Стас включит свой телефон, – вздохнул Пучков. – А пока займемся делами. Я отправлюсь в больницу к Фадееву, а ты, Саша, поезжай к жене Воробьева.

– Ей сейчас не до меня, – сказал Таганов. – Понимаете, в каком она состоянии?

– У нас нет возможности проявлять такт! – резко ответил Пучков. – Того и гляди, еще кого-нибудь ухлопают. Придется работать по жесткой схеме, ничего не попишешь.

* * *

– Алиби! Даже забавно слушать! – Никита Прохоров отправил в рот очередной эклер.

Он был высокий и полный, с приятным домашним лицом, сдобренным двумя ямочками на щеках. Он был медлительным и, когда говорил, плавно двигал руками, словно сам себе дирижировал. Встретил он Стаса весьма доброжелательно, но потом сыщик его разозлил.

– Моей Светке потребовалось алиби?! – не мог успокоиться Никита.

Стас, под завязку наполненный пирожными, которые он ел механически и не замечая вкуса, немедленно возразил:

– Это закон жанра. У всех должно быть алиби.

– У всех подозреваемых! – Прохоров поднял палец.

– Каждый, кто знает о фамильном проклятии Анастасии Шороховой, автоматически становится подозреваемым.

– Че-пу-ха.

– Тем не менее ваш телевизор в тот вечер не включался, а на следующий день чудесным образом заработал.

– Думаете, это моя жена сломала телевизор? А потом сама же его починила? С какой же целью?

– Чтобы вы не могли точно сказать, во сколько она вернулась домой. По программе передач легко сориентироваться.

– Можно вполне сориентироваться по будильнику, – стоял на своем Никита.

– Но вы ведь не смотрели на будильник. И радио не слушали.

– Терпеть не могу радио. Оно меня раздражает.

– Ваша жена, конечно, об этом осведомлена?

– Да уж.

– Что сказала Светлана, когда вошла?

– Ну... – Прохоров промокнул рот салфеткой. Губы у него были красиво очерчены, особенно капризная верхняя. – Она сказала, что устала, что чертовски проголодалась и соскучилась по мне.

– А время? Когда она обратила ваше внимание на время? – не сдавался Стас.

– Да она вовсе не делала этого специально!

Прохоров снисходительно усмехнулся, чтобы подчеркнуть свое отношение к глупым вопросам Стаса.

– Вы играете в карты? – внезапно спросил тот.

Ему казалось, что Никита виртуозно врет. И взгляд у него какой-то особенный – себе на уме. На самом деле Прохоров был утомлен и раздосадован приставучестью частного сыщика.

– Да, я играю в карты. Но только в хорошей компании и на деньги.

– Занятно. Так когда ваша жена упомянула про время?

– Когда вышла из душа, – сказал Никита, качая головой. – И что вы так напираете? Это ведь естественно. Ваша жена что, никогда не напоминает вам, который час?

Вопрос был риторическим, и Стас не стал на него отвечать. Вместо этого задал свой собственный:

– Ваша жена пошла в душ сразу после прихода домой?

– Да, сразу. Скинула одежду и пошла в ванную.

– Сколько она там пробыла?

– Минут пятнадцать. Светлана не любит принимать ванну. Только душ. И только горячий.

«Интересно, зачем мне эта информация? – отстраненно подумал Стас. – Только душ и только горячий. Познавательно, конечно, но абсолютно бесполезно».

– Если уж быть до конца точным, раз в неделю моя жена принимает ванны с морской солью или со специально изготовленным хвойным экстрактом. А так, после работы, только душ.

– Так как там насчет времени? – напомнил Стас.

– Она вышла и крикнула мне в комнату: «Уже начало двенадцатого, а я голодная, как зверь». Я предложил ей взять в холодильнике жареную рыбу. Она засмеялась и заметила, что если будет есть жирное перед сном, то испортит фигуру. В конечном итоге дело ограничилось баночкой йогурта и яблоком. Как обычно. Рыбу съел я сам.

Стас пожал плечами. Что бы то ни было, Никита не станет свидетельствовать против жены, это уже ясно. Бессмысленно сидеть здесь и переливать из пустого в порожнее. Даже если он лжет и придумывает подробности того вечера, его вряд ли удастся уличить прямо сейчас.

Стас встал и попрощался, по всей видимости, совершенно неожиданно для хозяина, который засуетился, провожая гостя. Суетливость явно была не в его характере, и сыщик в очередной раз подумал, что в показаниях Никиты что-то не так. «Его надо испугать, – подумал Стас. – Может, сказать, что его жене угрожает реальная опасность? Подействует ли это на него? Любит ли он Светлану так, чтобы намека на угрозу ее жизни оказалось достаточно для капитуляции?»

Стас вышел из подъезда, глубоко вздохнул и выпустил изо рта живое облачко пара. Это облачко навело его на мысль о сигарете. Он решил покурить на улице, а не в машине, и целых три минуты изучал объявления, налепленные на стену возле двери в подъезд. Жильцам предлагалось истребление тараканов особым методом – «умерщвление их ультразвуком» (Стас усмехнулся), переэмалировывание ванн (Стас хмыкнул), мыло для экстремального похудания, вымывающее жир через кожу, сваренное тибетскими монахами (Стас засмеялся), а также срочная диагностика по капле выпаренной мочи (Стас захохотал).

Были здесь также незатейливые предложения вроде срочного ремонта холодильников и объявления об отключении горячего водоснабжения. В такие-то дни, с таких-то и до таких-то часов в доме будет отключена горячая вода. Стас поковырял ногтем краешек листочка, он поддался. Бессонов отлепил его от стены практически без повреждений, еще раз внимательно прочитал. «Значит, душ только горячий, да?» – злорадно подумал он.

У него появилось искушение вновь подняться в квартиру и сунуть объявление в нос Никите Прохорову, стерев с его лица насмешливую ухмылочку. Но делать это было, конечно, рано. Сначала предстояло проверить, действительно ли в доме отключали горячую воду. И потом: если алиби Светланы липовое, выходит, ей есть что скрывать. В таком случае тратить усилия на то, чтобы раскачать эту тушу, ее муженька, вовсе не стоит. Лучше заняться непосредственно женой.

Итак, Светлана Прохорова. Настоящая женщина – в ее собственном понимании. Та, которая тратит на свою внешность и аксессуары денег больше, чем на все остальное, вместе взятое. Та, которая стремится очаровывать всех мужчин подряд. Считающая особой доблестью уводить их из-под носа у подруг и просто знакомых, потому что это якобы повышает ее рейтинг. «При этом забавно, – подумал Стас, – что ни один мужчина не может ее удовлетворить. Настоящее удовлетворение ей приносят только деньги, на которые она настроена, как антенна на любимую волну».

Может быть, Настя слишком крепко держала своих мужчин и Светлана затаила на нее злобу? Ведь от нее к подруге перебегали только те кавалеры, которых та отпускала сама. Типа Никиты Прохорова, например. Может, Светлану это заело до такой степени, что она решилась на первое убийство? А потом все стремительно покатилось дальше?

Стасу эта версия не очень нравилась. Во-первых, в таком случае у Светланы должен быть сообщник, а кандидатур на его роль он не видел. Во-вторых, наивный молоденький Паша Локтев вряд ли стал бы настоящим яблоком раздора между подругами. «Возможно, – думал Стас, – мы расследуем несколько совершенно разных преступлений с разными действующими лицами. Мы вспугнули одного какого-то преступника, а навязать ему пытаемся сразу несколько убийств. Поэтому ничего и не получается».

* * *

Руслан Фадеев смотрел на Пучкова требовательно и дерзко. Глаза его, невзирая ни на что, оставались яркими, как чистое майское небо.

– Пока вы не найдете человека, который в меня стрелял, я не смогу нормально функционировать, – объяснял он Пучкову, как будто тому и в самом деле требовались объяснения. – Здесь, в больнице, ситуацию вполне можно контролировать, и я, по крайней мере, спокойно сплю. Но когда меня выпишут...

– Поимка преступника – дело одного-двух дней, – успокоил его Пучков.

Он вовсе не собирался морочить Фадееву голову, а на самом деле был уверен в успехе. Его парни уже вытащили на поверхность все нужные факты. Осталось только правильно подогнать их друг к другу. Дождаться заветного щелчка, озарения, которое все расставит по своим местам.