Текст книги "Проклятое наследство"

Генри Морган
Проклятое наследство

Глава 1

Я ехал в стареньком, местами подгнившем и впитавшем в себя не одну сотню запахов автобусе. Это был междугородний рейс из Остина в Сан-Антонио.

В автобусе было четверо, не считая меня: жирный, как боров, водитель с блестящей от солнца и пота лысиной, два мексиканца, о чем-то без устали болтавших на своем языке, и женщина с большим количеством сумок. Я бы не удивился, если в одной из сумок она везла домашнюю живность.

За окном был до тошноты однообразный пейзаж. Бескрайние высохшие поля с потрескавшейся землей и немногочисленной растительностью, лишь иногда сменявшиеся маленькими живыми городами с абсолютно одинаковыми домами и абсолютно одинаковыми людьми. Можно было подумать, что автобус едет по кругу.

Устав щуриться от солнца, я перевел взгляд от окна к конверту в своих руках. На лицевой стороне его было две строчки:

«Получатель: Генри Райдер, Великобритания, Лондон, Литл-стрит, 46.

Отправитель: нотариальная контора братьев Невилл, США».

Внутри конверта лежало извещение о смерти моего дяди Ричарда Райдера и необходимости моего присутствия на оглашении завещания. К этому прилагались подробная схема проезда к конторе и два билета. Один – на самолет до Остина, а второй – на этот автобус.

Проехав в этой душегубке еще около полутора часов, мы очутились на автовокзале. После автобуса меня ослепило яркое солнце, через пару секунд глаза адаптировались и я смог разглядеть перед собой вывеску на здании вокзала приветствующую гостей в самом райском городе Техаса – Сан-Антонио. Учитывая жару и обстоятельства моего визита, эта вывеска вызвала на моем лице лишь сатирическую усмешку.

Вывеска с выгоревшей краской висела над арочным проходом на улицы «райского городка», само здание было сильно вытянуто и напоминало букву «П», а башенные часы над аркой показывали без четверти три. Мое внимание привлек парень, наверное, единственный находившийся на улице в такую жару. Он стоял, опершись на машину, в руке его была картонка, одним краем которой он упирался в бампер авто. На картонке было написано: «Генри Райдер».

– Вы Генри Райдер? – спросил он.

– Предположим… А вы?

– Я Скотт Хьюман, – с совершенно беззаботной улыбкой ответил он.

– Вас прислала нотариальная контора? – произнес я, пристально рассматривая его.

– Вовсе нет, хотя мне известно о вашей утрате, – говорил Скотт с абсолютно не изменившимся лицом. – Собственно, поэтому я и здесь. Мы с Ричардом были давними знакомыми и даже, можно сказать, компаньонами, – при этом на его лице появилась первая нотка, которая меня насторожила, неуместная и довольно язвительная улыбка, она так же быстро исчезла, как и появилась.

– Поэтому я и не мог вас не встретить…

– Но как вы узнали, что прибуду именно на автобусе и именно в это время? – спросил я, осматривая его недоверчивым взглядом.

С виду ему было лет тридцать, ростом под шесть футов, крепкого сложения, квадратное лицо с сильно выраженными скулами и нижней челюстью. Джинсы, ветровая рубашка и ковбойская шляпа довершали его образ. «М-да… колоритная фигура», – подумал я про себя.

– Не стоит быть таким подозрительным, мистер Райдер. Сюда по-другому не добраться, старый аэродром не сможет принять даже одноместный самолет, что уж говорить про пассажирский авиалайнер, про железную дорогу мало кто знает из приезжих, вот и остается только автобус…

При следующей фразе его лицо расплылось в улыбке:

– Да и потом, у нас городок хоть и не маленький, но слухи очень быстро расходятся. К тому же мой приятель работает в канцелярии в этой самой нотариальной конторе. Так что мне не составило больших проблем узнать эту информацию.

Не давая вставить и слова, Скотт отбросил картонку с моим именем и, открывая багажник, произнес резким и усталым голосом без единой эмоции:

– Бросайте свои вещи и поедемте уже, а то начинает припекать.

Я был слишком измотан дорогой, чтобы отказываться от помощи в незнакомом городе. Положив вещи, я захлопнул багажник и уселся в зеленый паккард образца 1950 года.

Мы набрали скорость. Было приятно ощущать порывы ветра. Радио Скотт не включал.

– А вы похожи на него, – начал он.

– Может быть… не знаю. Мы виделись с ним пару раз, и то в давние годы.

– Но все же он мне про вас рассказывал.

– И что же?

– Что вы герой войны, в настоящее время владеете баром в Лондоне.

– Похоже, дядя знал меня куда лучше, чем я его. Мы ведь и общались-то не каждый год…

– Так или иначе, он вас указал в завещании, – произнес Скотт, все так же не отрывая взгляда от дороги.

– Это как раз и странно.

Скотт криво улыбнулся и включил магнитолу. Спустя десять минут мы были на месте.

– Вот она, – сказал он, показывая рукой на красное кирпичное здание. – Я буду тебя здесь ждать.

Молоденькая девочка с убранными в хвост волосами и улыбкой, выработанной явно не на этой работе, сидевшая в приемной комнате за письменным столом, спросила:

– Добрый день, могу я чем-то вам помочь?

– Добрый… Думаю, да, – я протянул ей конверт.

Недолго рассматривая его, она сказала:

– Вас ожидают, пройдемте.

Она провела меня к кабинету и жестом пригласила войти. Я так и сделал. Войдя в кабинет, я увидел обычную комнату: облупившаяся местами краска, старенький палас на полу, затертый до основания, столь же древний стол, шкаф. Только два кресла, предназначенные для посетителей, были куплены недавно – мягкие, отделанные черной кожей. Сам же владелец комнаты, сидевший за столом и просматривающий бумаги, был одет более чем скромно: серые брюки, белая рубашка – типичный банковский клерк. К столу была прислонена трость. Сидел он в простом кресле, не чета тем, что предназначались клиентам.

– Вы Невилл? – спросил я.

– Джон Невилл, – ответил он, протягивая мне руку.

– Я Генри Райдер.

– Да… да… да… одну минутку.

Джон начал перекладывать стопки на столе и достал самый нижний конверт.

– Вот оно – это последняя воля Ричарда. Присаживайтесь. – Он указал мне на новенькое кресло.

Как только я уселся, он вскрыл конверт серебряным ножом для писем и достал сложенный втрое лист.

– По последней воле вашего усопшего дяди вы признаетесь единственным наследником. Можете взглянуть. – Он протянул мне завещание.

– Почему только я? Разве у него нет других, более близких родственников?

– Нет, по крайней мере мне о них не известно. По нашим данным, вы единственный человек, имеющий кровное родство с Ричардом.

Пока я вчитывался в строки завещания, Невилл продолжал:

– Теперь все движимое и недвижимое имущество достается вам. Вот ключи. – Он вытряхнул их из конверта. – Они от машины Ричарда и его фермы.

– Фермы? – спросил я, пытаясь мысленно сопоставить взрывную натуру своего дяди и мирный образ жизни на ферме.

– Да, фермы. А чему вы так удивляетесь? – Невилл произнес это с таким выражением лица, что мне даже стало стыдно за свой вопрос. – Здесь каждый, кто хочет работать, имеет ферму. У вашего дяди она, кстати, не самая маленькая. Рабочих пока распустили. Просто мы не знали, как вы захотите распорядиться ею.

– А что с Ричардом случилось?

– Слабое сердце. Работа на солнце вконец его доконала. Ах да… Вот же самое главное.

Он прошаркал к шкафу и достал из него погребальную урну:

– Это все, что осталось от вашего дяди. Его кремировали по его собственной просьбе два дня назад.

Забрав вещи, я распрощался с Невиллом и вернулся в машину к Скотту.

– Это Ричард? – Спросил он, глядя на урну.

– Да, если так можно выразиться.

– Тебе стоит развеяться, – вставляя ключ в зажигание, продолжил Скотт, – мой знакомый устраивает сегодня вечеринку. Так что лучшего места, чтобы забыться, ты не найдешь в радиусе ста миль.

– Пара стаканчиков мне сейчас и вправду не помешает. А мой визит будет уместен?

– Да о чем ты?! – с удивлением и ухмылкой произнес Скотт. – Он и половины людей не будет знать.

– Ну… в таком случае о’кей, – согласился я. – А далеко придется ехать?

– Не более получаса, – ответил Скотт заводя машину.

Радио в машине продолжало молчать. Спустя пару минут он закурил сигарету, сделал большую затяжку и, выдохнув облако белого дыма, спросил:

– Ну как тебе наша деревня?

– Нормальный городок, – равнодушно ответил я.

– Не притворяйся, ты же из Лондона… На таком контрасте наша жара кажется адом.

Я ничего не ответил на это.

– А что тебе сказал последний из Невиллов?

– В смысле – последний?

– Да их же было два брата, воевали в одном полку. Брательник его подорвался, а этому только ногу раздробило, – Скотт говорил об этом более чем спокойно, мне даже показалось, что в его голосе появилась нотка наслаждения.

– Ничего существенного не сказал, разве что теперь я обладатель дядиной фермы.

После моих слов Скотт прищурил глаза и криво, еле заметно ухмыльнулся. Больше в пути мы не разговаривали. Скотт остановил машину. Выйдя из «паккарда», он сказал:

– Нам сюда.

Здание находилось на широкой улице – Оксфорд-авеню. Дверь нам открыл швейцар и поздоровался со Скотом. Здание было узким и от этого казалось выше при своих девяти этажах.

По всей видимости, это был элитный дом. Когда двери лифта распахнулись на последнем этаже, мы сразу оказались в апартаментах.

Весь верхний этаж представлял из себя одну большую комнату. Стен почти не было, лишь парочка для разделения пространства, в основном стояли колонны удерживающие крышу. От этого помещение хорошо просматривалось и казалось необъятным. Большие окна и огромный балкон, на который можно поставить машину, довершали образ квартиры. Здесь сейчас находилось по меньшей мере двадцать человек.

– Я отойду по делам ненадолго, – сказал Скотт, – а ты пока пообщайся, выпей, вся выпивка бесплатная.

Несмотря на то что этаж хорошо просматривался, Скотт быстро затерялся среди гостей и исчез из моего поля зрения.

Я решил осмотреться и побрел искать бар. Убранство комнаты было дворцовым: белоснежные кушетки с золотыми узорами, резные столы, вазы и скульптуры, походившие на подлинники. Повернув направо, я заметил скопление народа, и мои подозрения подтвердились – здесь и есть бар. Настоящий бар с барменом, который то и дело гремел шейкером. Я заметил, что за барной стойкой сидит в углу девушка лет двадцати пяти, с внешностью кинозвезды, шикарным телом и длинными волосами цвета слоновой кости. На ней было красное вечернее платье с большим вырезом на спине. Маленькая черная сумочка лежала на стойке. Она ни с кем не говорила и тихо тянула свой коктейль.

Девушка была похожа на тигрицу на охоте. Такие просто так не ходят. Заметив на себе мой алчущий взгляд, она нисколько не смутилась. Взяв в руки салфетку, она прикусила ее губами. Отрывая от нее губы, девушка быстро взмахнула ресницами и бросила взгляд в мою сторону. Для таких девушек игра жестами – это настоящее искусство, и, безусловно, она была в нем лучшей. Я быстро отвел взгляд, но успел заметить ее улыбку: ей определенно нравилось управлять мужчинами.

Рядом с ней было свободное место. Несмотря на то что я так и не получил возможности смыть с себя дорожную пыль и переодеться, все равно уселся на этот табурет.

Бармен дал мне виски со льдом. Опершись спиной на барную стойку, я рассматривал комнату. Справа к стене был пристроен камин, который, разумеется, никогда не использовался, но вписывался как нельзя лучше в обстановку. Посреди комнаты на журнальном столике стоял проигрыватель. Играла пластинка с последним альбомом Френка Синатры.

– А вы не местный. Ведь я права? – Раздался сладкий голос со стороны девушки в красном.

Я повернулся и посмотрел на нее. Ее лицо расплывалось в улыбке.

– Да, а как вы догадались, мисс…

– К чему эта формальность? Зовите меня просто Сильвия… Сильвия Вотс.

– Очень приятно, Генри Райдер. И все же, как вы узнали, что я не из этих мест?

– Здесь такая жара, что и без одежды невыносимо жарко, а вы одеты, как на Северном полюсе, – она тихо улыбнулась и поправила упавший на лицо локон.

– Я почти оттуда, – сказал я, напуская на себя излишнюю таинственность, – еще вчера вечером я был в Лондоне.

– И что же вас заставило сюда приехать?

– Семейные дела, – ответил я.

– Семейные? – тихо повторила Сильвия. – Так вы женаты?

– Нет… не женат.

Ее глаза загорелись.

В этот момент вернулся Скотт:

– Так и знал, что найду тебя здесь. Вот, познакомься: Джим Льюис и Кэрол Вокер.

Рядом со Скоттом стояли два парня. Тот, что был Джимом, производил впечатление прохвоста или, точнее, мафиози. Надраенные до зеркального блеска туфли отражали абсолютно все своим черным сиянием. Брюки в полоску на подтяжках и распущенная рубашка с закатанными рукавами. Каменное лицо с орлиным взглядом дышало превосходством. Черные волосы, приглаженные назад, уже топорщились в разные стороны. В правой руке он держал бутылку вина, из которой и пил без помощи бокала, в зубах дымилась сигара.

Кэрол же был совсем другой породы. Пониже ростом, не так строен, но и не толст. Слегка вытянутое лицо придавало ему унылый вид. Хотя костюм у него был под стать дорогому убранству дома.

– Приятно познакомиться. – Я привстал и пожал им руки.

– А мы тебя ни отчего не отвлекаем? – С язвительной улыбкой спросил Скотт, глядя на Сильвию.

– Вовсе нет, я просто общаюсь, как ты и советовал.

– Ну, в таком случае, может, представишь и нас этой куколке?

– Хорошо, это Сильвия Вотс.

Пока я представлял ее, их взгляды пожирали девушку. Такая девушка, как Сильвия, всегда в центре внимая. Бьюсь об заклад, что она умеет получать удовольствие от этого.

– За знакомство можно и выпить, – сказал Льюис. Я взял свой стакан с барной стойки и вместе со всеми опустошил его.

Глава 2

Меня разбудили стальные удары часов. С трудом открыв глаза, разглядел их – это были большие напольные часы, которые оказывали десять. С еще большим трудом я поднялся с кровати. Голова гудела, как после встречи с грузовиком, во рту была абсолютная сушь, а глаза тщетно бегали по комнате в поисках привычных вещей. Комната была мне совершенно незнакома.

– Как я сюда попал? Да вообще, где я?! – услышал я свой голос в моей голове.

Ответы на эти вопросы были стерты из моей памяти, по крайней мере сейчас они были для меня скрыты.

Пробираясь в сторону двери, я наткнулся на большое зеркало. Остановившись напротив, я пристально всмотрелся в свое отражение, я не сразу узнал себя… Передо мной стоял мужчина тридцати лет, в серых брюках и жилетке поверх коричневой рубашки. Вся одежда измята и испачкана. Короткие русые волосы растрепаны. Голубые глаза еле виднеются под нависшими с похмелья веками. Обычное лицо, уже успевшее покрыться щетиной.

Мое изучение прервал странный звук, доносившийся снизу, будто там что-то тащили. Следуя своему природному любопытству, я отправился на шум. Спустившись по лестнице, справа я увидел полукруглый проем без дверей, там за столом сидел Скотт. В его руках была развернутая газета, а на столе дымился еще горячий кофе.

Увидев на меня, он свернул газету и положил ее на стол, его лицо искривилось в змеиной улыбке:

– Ты живой после вчерашнего?

– По ощущениям – нет, – сухо ответил я.

– Неудивительно, ты вчера столько выпил…

– Вчера? Ничего не помню…

Я подошел к плите и тоже налил себе кружку кофе.

– Совсем ничего? – заинтересованно спросил он.

– Совсем… Последнее, что помню, так это как выпивали за знакомство… а дальше туман.

Я жадно приложился к кофе и выпил одним глотком полкружки. От его температуры и крепости меня встряхнуло.

– Так что же вчера было? – продолжил я.

– Все как обычно: девушки, танцы, море выпивки… – тут Скотт улыбнулся от представления картины, которую сам и описал.

– Танцы? Боже… сколько же я выпил?

– Никто не считал, но все были поражены твоей стойкостью.

Подойдя к окну, я принялся рассматривать пейзаж. За окном уже вовсю парило солнце, на многие сотни ярдов непроглядной стеной стояли поля кукурузы и чего-то еще. Узкая коричневая полоса дороги появлялась прямо из кукурузной стены. Справа виднелся большой амбар. Все указывало, что мы на дядиной ферме.

– Это и есть ферма Ричарда? – спросил я, не отрывая взгляда от окна.

– Да, это она. Ты ведь еще здесь не был… Пойдем, я все покажу.

Допив вторым глотком кофе, я отправился за Скоттом. Он прикуривал сигарету на открытой веранде. На улице мне понадобилось время, чтобы привыкнуть к такой яркости: несмотря на сравнительно раннее время, солнце светило уже вовсю…

– Ты вчера был не в состоянии куда-либо ехать, – начал Скотт, – вот я и отвез тебя сюда.

Я стал стучать себя по карманам в поисках ключей. Видя эту картину, Скотт достал связку ключей из своего кармана и бросил их мне.

– Мне же нужно было как-то открыть дверь, – слегка раздраженно сказал он.

Должно быть, по моему лицу он понял, что мне вся эта ситуация не особо нравится.

– А как тебе Сильвия? – быстро переменив тему, произнес Скотт, и опять на его лице заиграла улыбка.

– Вроде миленькая…

– Миленькая?! – удивленно воскликнул Скотт. – Миленькая? Да она просто секси. – Он произнес это с особенной живостью, даже глаза загорелись: – Тебе вчера все завидовали, ведь вы весь вечер были вместе.

– Может быть… Ничего не помню. Да и в любом случае не думаю, что я хоть сколько-то ей интересен. Эта девушка другого полета, нежели я. Ей бы заполучить какого-нибудь толстосума…

– Ну стань этим самым толстосумом. Это ведь все очень просто. Джимми, ну… парень с вечеринки, был бы не прочь прикупить твою ферму.

– А ему она на кой черт?

– Земля – это его бизнес… и довольно успешный. Ведь квартира, где была вчера вечеринка, – его. Он покупает земли, благоустраивает их под нужды покупателей и продает.

– Ну а кто сказал, что я хочу ее продавать? – резко ответил я.

Уверенный голос Скотта немного сбился:

– Просто ты человек городской… не из этого климата. Неужели тебе и вправду будет интересна сельская жизнь?

– Может, и будет, я пока об этом не думал. Но и продавать ферму я пока не собираюсь.

После этих слов глаза Скотта забегали… Похоже, он не рассчитывал на такой ответ.

– Ладно… не пыли, – начал он, – давай лучше покажу тебе ТВОЮ ферму. Это, как ты понял, главный дом. По этой дороге, – он ткнул двумя пальцами с зажатой между ними сигаретой в сторону поля, по которому словно змея петляла грунтовка, – ты доберешься до города, мы примерно в 60 милях к югу от Сан-Антонио.

Огромный амбар, который я видел из окна, вблизи оказался еще больше.

– В этом ангаре можно целую флотилию спрятать, и даже еще место останется, – ухмыльнулся Скотт. – Там, наверно, и машина Ричарда. Он ездил на рабочей лошадке – стареньком «форде» серии эф. Один из ключей в твоей связке должен подойти к нему.

Мы подошли к амбару, и я подобрал ключ от висящего на двери замка. Это было несложно сделать: к столь большому замку нужен соответствующий по размеру ключ. От скрипа отрывающейся двери раздалось встревоженное хлопанье птичьих крыльев над крышей. Несмотря на солнечную погоду, внутри стоял сумрак. Солнечные лучи пробивались сквозь трещины между досками в стене. В первой половине ангара было создано подобие автомастерской: пара верстаков с инструментами, два комплекта резины, сложенные стопками, токарный станок и прочая атрибутика. В центре этого хаоса стояла машина, едва освещаемая узкими полосками света. Это и в самом деле был «форд», но в очень плохом состоянии. Голубая краска местами облупилась, и ржавчина уже разрушала металл. Лобовое стекло было испещрено мелкими трещинами. Капот, видимо, был после реставрации, но еще не окрашен.

– Да… – протянул Скотт, – такой машиной ты Сильвию не покоришь. – Он опять язвительно улыбался и щурил глаза.

– Снова на продажу намекаешь?

– Я не намекаю… я так и говорю. Да и год выдался сильно засушливым… не самое удачное время, чтобы стартовать на этом поприще.

– Это уже мое дело. Можешь за меня не беспокоиться, – сухо сказал я.

Меня уже порядком начали раздражать его предложения о продаже фермы. И если бы не его помощь, я уже давно спровадил бы его.

– Но ты все же обмозгуй хорошенько. Как бы потом не пришлось жалеть. Вот моя визитка, – он протянул мне белый прямоугольник с черным номером телефона, без пояснений о владельце. – Как решишь – звони, ну, или если еще захочешь потешить нас своими танцами. – Со своей фирменной ухмылкой он затоптал окурок и побрел к машине.

Через пару мгновений я услышал рокот восьми цилиндров. Выйдя из амбара, я заметил лишь пыль, поднимавшуюся уже в поле.

Постояв еще немного и вслушиваясь в звук удаляющегося «паккарда», я крутил в руках визитку Скотта. Не найдя ответа, почему на ней только телефон, я сунул ее в карман. В кармане что-то лежало… достав сложенную вдвое салфетку, я увидел на ней отпечаток красной помады и номер телефона. Похоже, это был номер Сильвии и это была та самая салфетка, с помощью которой она убирала излишки помады.

Я был почти уверен, что это ее номер, кажется, Скотт был прав, я ей приглянулся. Хотя времяпрепровождение в компании с такой птичкой могло вылиться в большие проблемы.

Приняв наконец душ и переодевшись, я еще раз все взвесил, подошел к телефону, достал салфетку и набрал номер. После пятого гудка я хотел уже было положить трубку, но мне ответили. Первая фраза смазана помехами, и я не мог понять женский ли это голос…

– Это Сильвия?

* * *

– Да, – промурлыкал тихий голос. – А разве ты кому-то другому звонишь?

– Нет… именно тебе… Я нашел записку с номером телефона и очень надеялся, что она от тебя.

– Ну конечно же от меня! Ты ведь сам вчера мой номер и выпросил. Разве не помнишь?

– С событиями вчерашнего вечера у меня туго, а точнее – ян половины не помню…

– Немудрено, ты там поставил новый рекорд по выпивке. – Сильвия тихо засмеялась.

– Рекорд по выпивке?! В это я могу легко поверить. А рекордсмену полагается главный приз? – Сказал я, улыбаясь, пытаясь флиртовать с Сильвией через телефон.

– Приз… – тихо повторила она, – ну, в качестве приза я могу показать тебе город.

– Было бы неплохо. Когда тебе удобно будет?

– Я освобожусь в три часа пополудни. Ты как?

– Меня это вполне устраивает.

– Вот и славно. Значит, в три часа на Мэдисон-стрит.

– О’кей, до встречи.

Я повесил трубку. На часах было без четверти двенадцать. Самое время подкрепиться. Как и ожидалось, в холодильнике ничего съестного не нашлось. Продукты успели уже пропасть, по виду они лежали не меньше десяти дней. Достав замороженный бекон и пару яиц, приготовил себе завтрак. Чтобы не рисковать из-за свежести продуктов, я поджарил их очень сильно.

Сев в «форд», я отправился к месту встречи. Дорога оказалась ухабистой, отчего мой путь занял времени больше, чем ожидалось. Выйдя из машины, я осмотрелся в поисках Сильвии. Она сидела в уличном кафе под пляжным тентом, сейчас ее украшали облегающее зеленое платье, легкая шляпка и огромные очки, закрывавшие половину лица.

Она взмахнула рукой, привлекая мое внимание. Я не заставил себя долго ждать и направился к ней. Я присел за столик:

– Ты меня не долго ждала?

– Нет, я немного раньше освободилась.

Ее глаза были скрыты от меня черными очками в золотой оправе, в которых я отражался.

– Так что тебя привело в Сан-Антонио?

– Мой дядя скончался пару дней назад.

– О… прости… я не хотела… – спотыкающимся голосом проговорила она.

– Да все нормально, – прервал я ее извинения, – мы с ним были почти незнакомы. И потом, я познакомился с тобой, так что все в порядке.

Она сняла очки и, покусывая дужку, посмотрела на меня своими глубокими глазами. Ее глаза обезоруживали. Своими глазами она могла рассказать больше, чем с помощью слов, даже ее сексуальное тело отходило на второй план при виде этих глаз…

– А ты надолго приехал? – продолжила она, вставляя сигарету в мундштук.

– Пока не знаю. Может, и насовсем перееду.

Я чиркнул спичкой, давая ей прикурить:

– А ты ведь тоже не здешняя? – спросил я, глядя как огненное кольцо на сигарете убегает к ее губам, оставляя за собой пепел.

Выпуская облако белого дыма, Сильвия произнесла с небольшой улыбкой:

– Да…

Через несколько секунд она вновь продолжила:

– Я приехала сюда полгода назад из Бруклина. Если честно, меня немного утомила вся эта светская жизнь под яркими огнями и лживыми улыбками, вот я сюда и перебралась.

– И родные были не против отпустить сюда?

– Из родных у меня только отец. – При этих словах у Сильвии потупился взор и остекленели глаза…

Через пару мгновений, придя в себя, она продолжила:

– Мы с ним всегда были не очень близки, наши отношения никогда не были родственными. Это больше походило на деловое сотрудничество. Я жила в его доме. А он использовал мое милое девичье личико, чтобы разжалобить своих компаньонов. Он был жесток, и при первой же возможности я сбежала. Посмотрела на огни Чикаго, песчаные пляжи Сан-Франциско и в итоге оказалась здесь.

Весь ее отчет был построен так гладко, что создавалось впечатление, будто она уже не в первый раз это рассказывает. Но все же меня что-то в нем смутило.

Когда она закончила, ее глаза вернулись в этот мир из мира воспоминаний и, как ни в чем не бывало, уже с улыбкой смотрели на меня.

Стряхнув пепел с сигареты, она сказала:

– Похоже… я наскучила тебе своей болтовней?

– Вовсе нет, – я попытался ободряюще улыбнуться.

Сильвия выпустила последнее облачко дыма и надела очки:

– Не будем рассиживаться, у нас впереди большая программа.

Выйдя из-за столика, мы направились к моей машине.

– Какая интересная машина, – сказала Сильвия, явно не привыкшая к таким удобствам.

– Какая есть, – ответил я несколько сухо, – мой «ролс-ройс» остался в Лондоне.

Сильвия, улыбнувшись, произнесла:

– Да не ты не обижайся, я не в этом смысле. К тому же в такую жару любая машина подойдет, чтобы немного развеяться.

Сев в машину, мы поехали осматривать местные достопримечательности, коих было немало. Несмотря на неимоверную жару, улицы были полны людей. Судя по всему, для них такая погода была в порядке вещей и никто не обращал на нее внимания. Чего в отношении меня сказать было невозможно: рубашка, казалось, промокла насквозь, и хотелось скорее сменить ее, но свежесть новой продержалась бы не дольше.

Прошло пара часов с момента начала нашей экскурсии, и я уже порядком устал крутить баранку этого «форда». Каждую минуту он издавал звуки, предвещавшие конец его жизни, но ни разу не заглох.

Благодаря Сильвии в моей машине я стал объектом всеобщего интереса и зависти, только слепой не провожал нас взглядом. Провожали, конечно же, Сильвию, но и на себе я чувствовал завистливые взгляды, мужчин, явно оценивающих меня не самым лучшим образом и желавших оказаться на моем месте. Однако я себе не особенно и завидовал: рубашка прилипала к телу, голова еще немного гудела после вчерашнего, отчего было трудно сосредоточиться на дороге, да в добавок и Сильвия не проявляла сейчас никакой заинтересованности в моей персоне. Все мои шутки или комплименты, относящиеся к ней, встречались мимолетной улыбкой на ее лице, моментально исчезавшей.

– Ну вот… в принципе и все, – уже с небольшим оживлением сказала Сильвия, – теперь ты можешь водить экскурсии.

Она слегка улыбнулась и добавила:

– Но по-настоящему город оживает ночью, надо как-нибудь устроить ночной выезд вдвоем.

– Так, может, сегодня? – воодушевленно спросил я в надежде, что правильно понял ее намек.

– Только не сегодня… – холодно сказала Сильвия, отвернув голову и смотря остекленевшими глазами в боковое зеркало. – Я сегодня сильно устала…

Она еще что-то пробормотала, объясняя свой отказ, но я не разобрал, да мне это и не было интересно.

– Ты отвезешь меня домой? – попросила она.

– О’кей.

Остановив машину на Парменд-стрит 113, Сильвия попрощалась и вышла из машины. Слегка откинувшись в кресле, я следил за ней, за ее грациозной походкой, от которой ее бедра казалось, находились в танце. Подойдя к небольшому домику, она быстро скользнула в него, так и не бросив прощального взгляда в мою сторону. Дверь закрылась, а я остался сидеть и смотреть на нее.

В голове моей роились разные мысли, не имевшие конкретного образа. Сейчас я только пытался понять, какую игру затеяла Сильвия. По социальному и тем более по материальному положению я навряд ли ей подходил, тем не менее она проявила ко мне явный интерес, но почему же тогда от нее сейчас повеяло холодом? Может, хочет сильнее меня зацепить? Если так – то ей это, похоже, удалось. В любом случае ее поведение никак не связано с самочувствием, Сильвия слишком умна, хоть и пытается создать обратный образ.

Закурив сигарету, я отправился домой, занятый этими мыслями. Когда трогался, мне показалось, что около дома Сильвии остановился «паккард» Скотта, но из-за этих размышлений я поздно это смекнул, и когда в моей голове прозвучал вопрос: «Это Скотт? Что он тут делает?» – я уже был на выезде из города.

Тонкая полоска красного неба быстро скрылась на западе. Когда я доехал до фермы, уже наступила ночь. В доме меня что-то насторожило. Пристально всматриваясь в полумрак комнат, я не смог понять, что вызвало мое беспокойство.

– Либо это Сильвия устроила кашу в моей голове, либо я теряю хватку… – невольно вслух сказал я и отправился наверх. Около часа ночи меня разбудил шум, доносившийся с первого этажа. Обычно меня ничем не разбудишь, но в такую жару спалось, мягко говоря, не крепко. Я поспешил на шум, предусмотрительно взяв какую-то палку из комнаты. Тихо спускаясь по ступенькам, я не издал ни единого звука и был уверен, что никого не спугнул. Но мои старания оказались напрасными – в доме я никого не обнаружил. Выйдя на улицу, я осмотрелся вокруг… На улице было все спокойно, ни шума мотора, ни света фар нигде не было видно.

Закурив сигарету, я постоял еще пару минут на крыльце, вслушиваясь в ночную тишину, но кроме стрекота насекомых – ничего… Мне очень хотелось, пусть даже вдалеке, услышать гул машины, чтобы как-то привязать ее к шуму в доме, ведь не могло же мне все это присниться…

На следующее утро, налив чашку кофе, я стоял, облокотившись о столешницу. Мой взгляд приковал кухонный стол. Несмотря на то что он был круглый, я со всей уверенностью могу поклясться, что его двигали. Сразу в моей голове вспыхнули воспоминания о ночном шуме и странном ощущении по возвращении вчера на ферму.

Сдвинув стол, я прильнул к полу и стал его рассматривать. Пол был сделан из старого затертого паркета, именно поэтому стол от перемещения видимых следов не оставлял. Небольшой фрагмент ткани торчал между двумя дощечками. Паркет в этом месте оказался полым, по крайней мере так я подумал, постучав по нему. Ощупав это место более подробно, мне удалось вытащить одну дощечку, а затем и все остальные.

Мое сердце стучало от волнения, рассудок подсказывал, что не стоит в это соваться, но любопытство всегда сильнее здравого смысла… Пот со лба падал каплями прямо на истлевшие доски, оказавшиеся под паркетом. Потянув их на себя, я вытащил целый ящик, лежавший кверху дном. Самое интересное оказалось под ним…