Текст книги "Планета Халка"

– Я знаю тебя, Хироим, Покрытый Позором. Но ты потерял свое право взывать к Пакту Тени, когда нарушил свою первую клятву Скованных Битвой.

– Та клятва была нарушена задолго до того, как я ее принес, Кайера Старая Сила.

– Это слова изменника.

– Пусть так. Но эту девушку мы убивать не станем.

Примус Ванд тяжело вздохнул, потом плюнул в песок, поднял свой жезл покорности и нажал на кнопку. Из дисков на груди Скованных Битвой хлынули потоки синей энергии. Они закричали, вынужденные повернуться к Эллоэ и поднять оружие. Их мускулы сокращались, напряженные до предела, их плоть дымилась в синем огне, а руки дрожали в воздухе, готовясь нанести смертельный удар…

…который все равно не последовал, как бы сильно Примус Ванд ни бил по кнопке.

– Это безумие! – закричал он. – Вы поджарите себе мозги, а она все равно умрет! Таков этот мир. Вам этого не остановить!

Вверх поднялась серебряная рука, искрящаяся Космической Силой.

Диски покорности в груди Скованных Битвой взорвались.

По всей арене сотни рабов ловили ртом воздух, глядя, как их диски, шипя, лопались и тысячей осколков сыпались на землю.

Кайера застыла как вкопанная. Глаза ее расширились, когда она почувствовала, что ее собственный диск, скрытый под крепкой броней, тоже обратился в пыль.

Посреди арены стоял на коленях в своей помятой броне Серебряный Дикарь. Он еле шептал. Но каждое живое существо на арене услышало его слова так отчетливо, как будто бы стояло с ним рядом.

– Нет больше рабов. Только свободные люди, связанные только теми узами, которые избрали сами.

Рабы в стоячих секциях трибун неверяще переглядывались между собой.

– Свобода, – выговорил Корг.

– Ага, – эхом отозвался Миэк. – Что, кик, теперь?

– А теперь, – ответил ему Халк, – мы разнесем тут все к чертям.

* * *

Император, бледный как полотно, из окна своего дворца наблюдал за тем, как Халк вместе с Коргом проламывает стену Великой Арены. Скованные Битвой вырвались на улицу, сопровождаемые беснующейся толпой освобожденных рабов. Советник Денбо за его спиной уже не скрывал паники, выкрикивая в переговорный диск истеричные команды и требования остановить монстров. Но те части армии, что состояли из рабов, тоже восстали, все находившиеся поблизости Главы Смерти неожиданно развалились на части, а олигархи были слишком заняты бегством от своих слуг, ищущих мести.

Император подумал о своей золотой броне и клинках, хранившихся в оружейной. Он представил, как молнией спускается с небес – и атакует проклятого Зеленого Шрама, отрывает его отвратительную голову, а потом начинает без всякой пощады рубить мягкотелых рабов и мятежников.

Но затем он увидел, как в лучах солнца сверкает тело Серебряного Дикаря, парящего в небе над толпами восставших. Увидел, как Корг, едва топнув своей огромной ногой, раскидывает целый взвод его солдат. Увидел, как Халк играючи проламывает внешнюю стену города, уводя толпу за собой в сторону Кривого Леса.

И, кипя от ярости, отступил в тень своей башни, надеясь как можно скорее придумать новый план.

* * *

Хироим окинул взглядом толпу, входившую под сень Кривого Леса. Бо́льшая часть освобожденных рабов разбежалась и затерялась на улицах Королевского Города, едва покинув стены Великой Арены. Но двести пятнадцать бывших рабов, среди которых были и хиверы, и имперцы, последовали за Скованными Битвой и Серебряным Серфером. Вид у них был жалкий: старые сандалии, потертые робы. Лишь у нескольких оказались с собой провизия и какие-то инструменты. Хироим сомневался, что хоть у кого-то из них есть опыт выживания в дикой природе. Чем глубже они заходили в лес, чем темнее становились тени, тем больше возбужденные разговоры и смех уступали место нервному шушуканью.

– А как же дикие боты? – взволнованно спросил невысокий имперец в голубой робе.

– Их не бояться, брат, – гордо ответил ему Миэк. – Ты теперь с Зеленым Шрамом.

Миэк развернулся и хотел было ткнуть в Халка пальцем.

Но его нигде не было видно.

* * *

Хироим стоял на холме на опушке Кривого Леса и наблюдал за Серфером. Тот закрыл глаза и подставил лицо солнцу. Хироим все собирался заговорить, но сначала не мог проронить ни звука. Наконец он сделал глубокий вдох и произнес, не в силах удержаться:

– Последователи моей веры, Сака, рассказывают легенду о Сыне Сакаара, который сияет вместе со звездами. Он придет, чтобы спасти нас. Когда я впервые увидел тебя… при всем моем скептицизме, я подумал, что ты… – Хироим пристыженно замолчал.

– Я слышал эти истории, – проговорил Серфер, – и тоже не хочу в них верить. Я был рожден наукой, не пророчеством. Но я многое повидал. Многие странные, нелепые вещи воплощались в жизнь. И в ваших легендах также упоминается Крушитель Миров, который придет, чтобы разрушать.

Серфер сжал ладонь. Между пальцами сверкнула энергия космоса. Чем ярче становилось сияние, тем больше мрачнело его лицо.

– Я высосал достаточно жизни из этой планеты. Я не могу остаться.

Хироим смерил Серфера тяжелым взглядом, а затем кивнул. Склонив голову в знак уважения и несколько секунд простояв в молчании, он развернулся и последовал за беженцами.

Из леса появился Халк. Проводив Хироима взглядом, он подошел к Серферу.

– Тогда, на арене… – он сделал небольшую паузу. – Прости, что так получилось.

– И ты меня, – ответил Серфер. – Хорошо, что теперь дисков покорности нет.

– Не диск покорности заставил меня помять тебе лицо, – сказал Халк. – Это я сделал по собственной воле.

Они уставились друг на друга.

– Твоя ярость всегда была твоим проклятием, – сказал, помедлив, Серфер. – Хочешь, освобожу тебя от нее?

Халк со всей возможной ясностью представил себе, что произойдет. Вот Серфер поднимает свою сверкающую руку, и через его тело проходит Космическая Сила. Вот кипящая ярость в его сердце потихоньку остывает и уходит. Вот его плоть и кожа плавятся – и он тает, исчезает, пока на его месте не остается лишь тщедушное розовенькое тельце спящего человека, свернувшегося калачиком и улыбающегося во сне.

Бэннер.

Да, да, да, да, да, да…

Халк усмехнулся.

– Ни за что.

Серфер подавил смешок. Затем его лицо помрачнело.

– Я все еще слаб, знаешь ли. Дело в этой планете или в портале. Я должен вернуться к звездам.

Серфер положил руку на плечо Халка.

– Ты со мной?

От прикосновения Серфера по всему телу Халка растеклось странное ощущение – теплое и прохладное одновременно, живое и бесконечно многообещающее. Его сердцебиение замедлилось, мускулы расслабились. Он вспомнил, как однажды ночью много лет назад впервые ощутил подобное спокойствие, увидев луч серебряного света в небесах.

– Когда мы впервые встретились, я мог об этом только мечтать, – сказал Халк. – Я ненавидел тупых людишек. Думал, что они меня никогда не оставят в покое. Потом увидел тебя в небе. Подумал, что ты – летающая тарелка. Хотел поймать тебя. Заставить тебя забрать меня с собой, в другой мир.

Халк нахмурился, вспомнив, как подпрыгнул высоко в воздух, яростно вцепился в доску Серфера, пытался удержаться, а потом падал, падал, падал.

– Мне жаль. – пробормотал Серфер. – Если бы я тогда знал… Но я могу забрать тебя сейчас.

– Ты не понимаешь, – сказал Халк. Он оглянулся и увидел Скованных Битвой, которые вели гражданских за собой через лес. Один шаг в их сторону – и рука Серфера соскользнула с его плеча, а в кости и мускулы Халка вновь вернулось пламя. Боль синяков и порезов, подаренных этой планетой. Праведный гнев угнетенного. Яростный триумф восставшего.

Миэк, щелкая, выбежал из леса и помахал ему рукой. Тщедушный имперец, одетый в голубую робу, при виде Халка побледнел и попятился. Тогда Миэк просто рассмеялся. Халк обернулся обратно к Серферу и оскалился.

– Я уже здесь.

– Да будет так. Пусть у тебя все будет хорошо.

Серфер внимательно посмотрел на Халка. Он еще никогда не видел своего друга таким собранным, таким спокойным, таким уверенным в себе. Внезапно он осознал: все это сделало Халка куда опаснее.

Крушитель Миров.

– Нет, – поправился Серфер. – Будь хорошим.

* * *

Кайера вышагивала по арене, выкрикивая приказы лекарям, которые возились с ранеными солдатами, лежавшими на песке. Ей следовало бы отправиться в погоню за Зеленым Шрамом, прикончить его самого и всех его последователей. Но вместо этого она спасла пятерых жирных олигархов от ножей их собственных водоносов и не позволила одному истеричному офицеру перебить сотни горожан, прорывавшихся через баррикады, чтобы спастись бегством и добраться домой.

Она замерла, удивленно уставившись на одного из рабов. Тот стоял на коленях посреди арены и что-то прижимал к груди. Песок перед ним был залит зеленой кровью. И из каждой ее капли наружу пробивался росток с нежными зелеными листочками.

Раб повернулся и поднял на нее взгляд. Лицо его светилось от счастья.

– Сын Сакаара, – прошептал он.

 
Сын Сакаара,
Услышь мой крик.
Мои глаза пылают.
Мое сердце заковано в лед.
Моя ночь наполнена смертью.
Сын Сакаара,
Услышь мой крик.
Охлади мой взор.
Согрей мое сердце.
Позволь мне снова видеть сны.
 

Книга вторая: Анархия

Глава шестая

На протяжении следующих двенадцати часов Халк был редкостно немногословен. Он продирался сквозь Кривой Лес молча. Сотни бывших рабов следовали за ним.

Хироим и Корг приняли командование на себя. Самых крепких из беглецов они вооружили заостренными палками и расположили по бокам колонны на случай возможных атак. Бруд летала туда-сюда по темному лесу, охотясь на лесных свиней и собирая грибы. Миэк и Эллоэ возглавили отряды разведчиков. Но не было разведчика лучше, чем нос Зеленого Шрама. Примерно каждый час он останавливался, поднимал глаза, принюхивался, а затем менял направление. За первые сутки очумелый восторг беглецов успел превратиться в нервную напряженность, которая потом постепенно переросла в спокойствие. Они чувствовали, как под ногами Зеленого Шрама трясется земля. Поначалу это приводило их в восхищение и ужас. Немногие отваживались идти рядом с ним: все видели, какие разрушения он мог учинить всего одним движением. Но со временем их сердца начали биться в такт его мерной поступи. И с каждым шагом они все ближе подходили к нему, очарованные тем ореолом суровости, которым он был окружен. Может, он и был монстром, но с каждым часом они убеждались все сильнее и сильнее: он был их монстром.

Когда наступила ночь, Корг расставил вокруг поляны дозорных, а Хироим показал беженцам, как из мокрых веток развести бездымный костер. Халк уселся под деревом на возвышении и наблюдал за лагерем, в котором люди начали готовиться ко сну.

– Там, – прошипела Бруд.

Халк проследил за ее взглядом и улыбнулся. Маленький имперец в голубой робе выскользнул за границы лагеря, исчезая в темноте леса.

* * *

Шпион скользнул за крупный валун неподалеку от лагеря и вытащил переговорное устройство из складок своей робы.

– Они полностью уязвимы: в низине, зажаты между двух гор, всего пара рядов деревянных укреплений, – прошипел он в передатчик. – Идите по моим следам. Вы доберетесь сюда меньше чем за час.

– Принял, – сказал Советник Денбо в свой коммуникатор. Лагерь, в котором расположился он сам, был всего в тринадцати стоунстепах от лагеря беженцев. – Оставайся на позиции.

Кайера Старая Сила бросила на Денбо предупреждающий взгляд.

– Двенадцатый Стих Книги Войны, Советник, – сказала она. – Если враг приглашает тебя…

– Уверяю тебя, наши враги не читали Книгу Войны.

– Хироим, Покрытый Позором был Скованной Битвой Тенью предыдущего Императора…

– Ты полагаешь, что Зеленый Шрам додумался собрать свою собственную Теневую Стражу? И вынашивает коварный план, чтобы обмануть нас и одержать победу? – Денбо пренебрежительно улыбнулся. – Я самый первый встретился лицом к лицу с Зеленым Шрамом. Даже раньше, чем ты, Кайера Старая Сила. И наблюдал за каждой его битвой. Он дерется из-за ярости. Или гордости. Или просто потому, что ему нравится. Он может воспользоваться небольшой хитростью в бою. Но, уверяю тебя, к стратегии его действия не имеют никакого отношения.

Коммуникатор в руке Денбо вновь затрещал.

– Сэр, – донесся голос шпиона. – Я хотел бы переместиться подальше от лагеря, если это…

– Нет-нет, – отрезал губернатор. – Оставайся на позиции.

Он кивнул своим солдатам. Забравшись в боевой транспортер, те распахнули огромный ящик. Оттуда, шевеля щупальцами, выползли три амебида со светящимися дисками покорности, и солдаты начали прикреплять к их телам бомбы.

* * *

Одетый в голубое шпион скрючился между двумя булыжниками и осторожно вытирал кровь со своих ног, исцарапанных острыми кустами. Он разглядывал горящие между палатками огни и изредка чертыхался себе под нос. За двенадцать сезонов службы в должности военного следователя в Королевском Городе он привык к теплым сухим кабинетам. А теперь он, замерзший, истекающий кровью и зверски голодный, вынужден был сидеть здесь – и все из-за этих мерзких предателей. Он ждал того момента, когда солдаты Денбо перебьют всех бывших рабов, с жадным нетерпением.

Но вдруг в ночном небе ему показалось какое– то движение. Подняв голову, он разинул рот – а потом бросился наутек, прочь от лагеря, в сторону обрыва.

– От кого бежишь?

Шпион, пораженный, обернулся. Над ним горой возвышался Халк, на губах которого играла тонкая жестокая улыбка.

– Здесь нет никого, кроме нас, монстров.

В следующий момент Халк сделал выпад, пытаясь схватить шпиона. Тот отшатнулся, споткнулся и, кувыркаясь, полетел по склону обрыва вниз, к лагерю.

Затем диски покорности в телах летающих кальмаров сверкнули, их щупальца извернулись, и вся долина утонула в огне.

* * *

На рассвете Кайера Старая Сила медленно осматривала дымящиеся развалины лагеря – почерневшие останки палаток и навесов. Бомбы испепелили всю округу. Но обугленный труп был всего один.

Она перевернула череп ногой. Посреди пепла отчетливо были видны обгоревшие обрывки голубой ткани. Кайера нагнулась и поднесла к уху переговорное устройство.

– Всего одно тело, Советник. Наш собственный шпион. Мятежники знали о наших планах и успели перенести свой лагерь. А бомбы уничтожили все их следы. Мы снова остались ни с чем.

Воздух разорвали выстрелы бластеров. Кайера бросилась в другой конец лагеря и остановилась как вкопанная. Главы Смерти на ее глазах испепелили двух связанных имперцев.

– Успокойся, Кайера, – промурлыкал Денбо. – Я просто разбираюсь с местными крестьянами. Они прятали еду от армии. Нужно держать марку.

Глядя на лежащие на земле тела, Кайера сжала кулаки. Она была связана клятвой Императору, не Денбо. Теоретически она могла бы убить его прямо на месте. Но, с большой долей вероятности, ни Император, ни Старейшины Теней ее собственного народа не обрадовались бы такой широкой трактовке Договора Тени.

Денбо придвинулся поближе и заговорил шепотом, обводя окружавшие их холмы боязливым взглядом.

– А еще я подумал, что твоей ловушке не хватает наживки.

* * *

Эллоэ видела все это из-за деревьев на вершине близлежащего холма. В ноздри ей ударил едкий запах паленых тел. Она скривилась, вспомнив, как сгорал в Пасти ее отец.

– Сделаем это, Халк, – прорычала она, обнажая меч.

Но Хироим вскинул руку.

– Если враг приглашает тебя… – процитировал он. – Посмотри-ка туда.

Эллоэ подняла подзорную трубу и присмотрелась к зарослям с противоположной стороны долины.

– Поняла. Кое-где вижу мерцание. Несколько снайперов в броне.

– Не только, – сказал Хироим. – Дюжина боевых колесниц и два взвода тяжелой пехоты. Кайера пытается использовать тот же прием, что и мы. Хочет, чтобы мы подумали, что она уязвима, и, ослепленные яростью, пошли в атаку. И тогда она нас раздавит как мух.

Хироим отступил назад. Эллоэ помедлила, продолжая угрюмо смотреть на тлеющие тела убитых имперцев. Глаза ее горели от гнева. Затем она нахмурилась, развернулась и вслед за Хироимом пошла к поляне, на которой их ждали остальные Скованные Битвой.

– Если мы хотим выжить, то вам придется научиться мыслить стратегически, – заявил Хироим. – А этим рабам – сражаться. Нам нужно место для тренировок.

Миэк щелкнул челюстями.

– Миэк, кик, знать, где.

* * *

Пара имперских солдат на своих летающих дисках пронеслась надо рвом, окружавшим небольшую деревеньку под названием Ан-Тоба.

– Зеленый Шрам сбежал! – выкрикнул главный из них. – Он был замечен в этом районе. Если увидите его или кого-то из его банды – немедленно свяжитесь с нами!

– И вы прямо сразу прибежите? – усмехнулся старый фермер по имени Фенго. – Так же как прибегали на помощь всякий раз, когда нападали дикие боты?

– Зеленый Шрам – проблема федерального масштаба, – отрезал солдат. – Дикие боты – это дело местных властей. Не в нашей компетенции…

Внезапно под его ногами плеснула вода, и из глубины выскочил здоровый дикий бот. Схватив солдата своими огромными железными челюстями, он, подняв целый фонтан брызг, утащил его под воду.

Выбравшись из мельничной ямы, Старейшина Чарр рванулся в сторону центральной площади. Изо рва на берег вылезли еще пять диких ботов.

– Похоже, воды они больше не боятся, – побледнев, промямлил Старый Фенго.

– Мы знали, что этот день когда-нибудь настанет! – выкрикнул Старейшина Чарр. Взвалив на плечо ручную пушку, он повернулся к своим людям. – Империя бросила нас! Но это наш дом. Стойте до конца.

Дикие боты рванулись навстречу жителям по мощеной дороге, расшвыривая булыжники своими огромными клешнями. Старейшина Чарр зарычал от злости. Он лично помогал укладывать эти камни всего три месяца назад. Это заняло целую неделю. Он задумался, будет ли у них время все починить до зимы.

Потом он горько усмехнулся этим мыслям. Пять диких ботов неумолимо приближались, каждый размером с дьявольского штопора. Их разношерстные конечности скрипели и лязгали, но Чарр видел, что запчастями для них послужило шесть самых разрушительных машин, когда-либо произведенных в Империи. Скорее всего, зиму жителям его деревни увидеть уже не доведется. Он проклял Красного Короля, что-то крикнул своим людям и открыл огонь.

Первый залп со звоном отскочил от металлических шкур, не оставив и царапины. Вторым выстрелом Чарр попал ближайшему боту прямо в рот, но тварь просто помотала башкой, слегка заискрила и продолжила наступление.

– Спрячьте детей! – проревел Старейшина Чарр. – Все вы!

– Старейшина…

– Сейчас же!

Его люди побежали. Старейшина бросил пушку, обнажил меч и приготовился встретить удар ботов в одиночку. Он лихорадочно выбирал цель. Если бы ему удалось вбить клинок в шею первого бота, то он задержал бы его на пару секунд и, возможно, даже смог бы завалить на второго. Потом оставшиеся трое разорвут его на куски, но это могло бы выиграть остальным еще немножко времени, чтобы спрятаться. Да будет так. Он закричал, поднимая меч.

Но затем бежавший последним бот содрогнулся, искривился и упал, врезаясь в другого сородича. Вожак ботов обернулся и успел увидеть, как остальные члены его стаи корежатся и взрываются. А потом Зеленый Шрам выскочил на дорогу, взмахнул мечом – и голова последнего дикого бота полетела на землю, покатившись к ногам старейшины.

* * *

Чарру пришлось разбить три горшка, чтобы убедить своих людей проявить гостеприимство по отношению к их гостям и спасителям. Может, жители деревни и были простыми фермерами, забытыми Императором. Но они по-прежнему оставались краснокожими имперцами и не хотели, чтобы жуки и монстры ели за одним столом с их детьми. Чарр уважал эту их гордость: без нее его люди так долго не продержались бы. Но времена менялись, и он знал, что им всем понадобится помощь гладиаторов, если они хотят пережить следующую атаку диких ботов.

Когда все беженцы были накормлены и обеспечены спальными местами, а Скованные Битвой доели третьего древесного поросенка, Чарр подвинул себе стул и сел рядом с Зеленым Шрамом. Старейшина был выше всех в своей деревне, но рядом с Халком выглядел как ребенок. Он заметил, что нервно потеет, и это его разозлило.

– Зеленый Шрам, еще раз благодарю тебя за помощь, – промямлил он. – Надеюсь, тебе и твоим людям по душе наше гостеприимство. Возможно, нам стоит обсудить перспективы расширения этих… отношений…

Халк молча уставился на него. Чарр стиснул зубы, борясь с желанием протереть бровь. При этом ему почти хотелось улыбнуться. Такой взгляд был ему знаком: примерно так он смотрел на своих подчиненных, когда хотел поставить их на место.

Выручил его каменный человек.

– Нам потребуется место для сна и тренировок. На несколько дней, – объяснил Корг. – Если не хотите присоединяться к нашей борьбе, то потом можете просто сказать солдатам, что мы вас заставили.

В этот раз Чарр все же не сдержал улыбки.

– А если не согласимся, то вы все равно нас заставите, да?

Каменный человек смерил его пренебрежительным взглядом. Но к Чарру уже вернулась уверенность. Монстрам что-то было нужно, и, похоже, они предпочитали переговоры драке. Это могло сработать.

– У нас проблемы с дикими ботами, – проговорил Чарр. – Солдат Красного Короля они не волнуют. Можете оставаться на любой срок, если ваши рабы…

– Не рабы, – перебил его Халк.

– Ваши… люди… будут помогать в поле. А вы – защищать нас от диких ботов.

Корг и Халк переглянулись; потом Корг повернулся к Хироиму. Серый Служитель Тени подался вперед. Что-то в манере его поведения привлекало к себе внимание. Говорил он тихо, но собравшиеся вокруг стола жители деревни слышали каждое слово.

– Знайте: любой, кто предаст нас, будет убит. И мы узнаем, если нас предадут. Потому что я могу прочитать ваши души как раскрытую книгу.

– Он же блефует, правда? – прошептал Старый Фенго.

– Попробуй предать его – и узнаешь, – пробормотал Старейшина Чарр.

* * *

С того самого момента, как Скованные Битвой вошли в деревню, Миэк не давал покоя едкий запах, исходивший от жителей деревни. Он чувствовал их недоверие и отвращение. Выбираясь из-за стола, он мысленно отругал себя за то, что удивился этому. За несколько последних недель в качестве гладиатора он успел привыкнуть к восхищению зрителей на трибунах. Да, они болели за него. Но он не должен забывать, что в повседневной жизни они его презирают.

Сейчас ему нужно было сконцентрироваться, очистить ноздри и сознание, чтобы наконец нащупать, что же изначально привело его в эту деревню. Выскользнув из столовой, он начал красться в сторону поля и устроенной там свалки. Его жвала защелкали, глаза закатились. Он упал на колени, ощутив невероятно сильный, ужасный запах.

Рядом с ним опустилась Бруд. Она вскинула голову и повела носом.

– Я чувствую, – прошептала она, – запах все еще здесь, после стольких лет… улей…

Миэк застонал. Бруд осторожно прикоснулась щупальцем к его плечу.

– …твой улей…

Миэк издал оглушительный вопль.

Скованные Битвой поднялись из-за стола, обнажив оружие, и повернулись на звук.

– Миэк! – закричала Эллоэ. Она бросилась на помощь, но почти сразу упала на колени, хватаясь за голову. Глаза Халка увлажнились, в ноздри ударил острый запах. Это был запах Миэка, но болезненно кислый и в тысячу раз сильнее, чем обычно.

Пахло отчаянием.

– Он пытается вступить с нами в химсвязь, – сказал Хироим.

– Какого черта это вообще значит? – рыкнул Халк.

– У хиверов это глубочайшая форма общения. Мы его Скованные Битвой. Дышите глубоко и впустите его.

Халк фыркнул, словно прочищая ноздри. Но его товарищи-гладиаторы стояли молча и величественно, закрыв глаза и глубоко дыша. Он зарычал, сопротивляясь. Но затем почувствовал, как на его плечо легла рука Корга.

Скованные Битвой.

Халк закрыл глаза и вздохнул.

* * *

Миэк дернулся и впервые открыл глаза. Он был безрукой личинкой внутри золотого яйца, лежавшего среди сотен таких же в тайной кладке. Шесть его сердец бились ровно и тепло, и он заворочался. Рядом также зашевелились его братья, и Миэк защебетал от удовольствия. Время настало, время настало, время настало…

Личинки обнаружили у себя жвала. Взволнованные, они начали прогрызать стенки своих яиц, а затем, выбравшись, слились на земле тайника в единую шевелящуюся массу. Они вступали в химсвязь, делясь запахами, ставя друг на друге вечные отметки. Брат, брат, брат, брат, улей, улей, улей, улей. Затем они разделились, зная, что на самом деле больше никогда не будут одиноки, и забрались на стену, чтобы скрутиться в коконы.

Когда Миэк проснулся снова, он протер глаза, а затем улыбнулся и защебетал. Теперь у него было четыре руки и две ноги. Он похимичил с просыпающимися братьями, болтавшими о своих новых телах, а затем они разорвали стенки своих коконов и снова начали играть и резвиться на полу тайника.

Выбравшись по тоннелю наружу, они восторженно завизжали, купаясь в теплых лучах солнца. А затем почувствовали глубокий золотой запах: старый, теплый и гордый. Это был запах, который они знали всегда: он пропитал их хитин, был в каждой молекуле их общего естества. Но теперь он предстал перед ними во плоти, сияющий от любви. Миэк вытаращился на своего отца: Громадный Король Хиверов был в два раза шире его в плечах, а его голова и спина были покрыты острыми шипами. В руках он держал копье с кровью тысяч врагов. Его щелкающие жвала были похожи на ножи. Но его дети чувствовали доброту его сердец и радостно упали ему в объятия.

– Сынок, – прошептал Миэку отец. Их антенны соприкоснулись, и Миэк почувствовал себя защищенным, храбрым и идеальным. Он был дома, в своем улье.

– Ты! Жук!

Их отец развернулся. К нему на громыхающем боевом роботе приближался имперец в сопровождении взвода вооруженных солдат.

– Слава Императору, – прощелкал отец, – да будут его деяния прославлены в веках.

– Тебе не давали разрешения размножаться, – бросил имперец. – А эта земля переходит в собственность Императора.

– Вы знаете меня, лейтенант Чарр, – сказал отец. – Я ветеран Войны Шипов. Эта земля была дарована мне королевским указом.

– Это была ошибка, – сказал Чарр. – По новому закону ни один хивер не может владеть землей на расстоянии тысячи стоунстепов от столицы. Так что убирайся. Или умри.

Миэк и его браться не понимали слов и запахов Чарра. Но они чувствовали каждое слово отца, любую частичку его эмоций. Они знали, что Чарр угрожает им. Эта идея казалась им дикой: в их представлении, доныне существовал единый улей и в нем все были вместе. Но теперь они понимали, что за пределами улья были другие. Эти другие могли ненавидеть их и даже навредить им. Они почувствовали праведный гнев своего отца и застучали жвалами.

– Готов сражаться, Миэк? – спросил отец.

В ответ Миэк грозно запищал.

– Я хотел бы, чтобы вы выжили, – нежно сказал отец. Миэк и его братья зажужжали, чувствуя, как их горячая ярость превращается в надтреснутую коричневую грусть. Но затем и грусть ушла, вытесненная золотой любовью. Отец повернулся к Чарру спиной. Всеми четырьмя руками он обнял своих детей и легонько подтолкнул в спины, направляя их вниз с холма.

– Нет, – сказал Чарр. – Я же сказал, у тебя нет разрешения размножаться. Весь этот выводок будет уничтожен.

Отец резко развернулся к Чарру. Глаза его сузились, щитки защелкали, а рука сжалась на копье. Горячий белый запах подал детям страшную команду: «Бегите!».

Улей с криками бросился врассыпную, а отец рванулся вперед, вонзая копье в шею робота, на котором восседал Чарр, и опрокидывая его на землю. Робот взорвался. Чарр перекатился по земле и вскочил на ноги, выкрикивая своим людям приказы. Те вскинули бластеры и открыли огонь.

Улей завизжал. Запах отца пролился в почву ужасающей, обжигающей ноздри смесью из множества перемешавшихся предупреждений и криков, а затем превратился в темный клочок темно-коричневой безвыходности. Они отчаянно пытались химичить друг с другом, но с каждым новым выстрелом Миэк терял по связи. В конце концов он остался наедине со своим собственным запахом, острым, кислым и полным ужаса. Навсегда одинокий.

Миэк в лесу, голодный и замерзший.

Миэк в клетке, имперские дети тыкают в него палками.

Миэк в грязном переулке, роется в мусоре, попрошайничает и прячется.

Миэк в кандалах, прикованный к машинам имперцев, считает часы, дни, месяцы, годы…

* * *

Бруд рухнула на колени рядом со всхлипывающим Миэком и обвила его щупальцами. Скованные Битвой подошли к ним шатаясь. Лица у них были ошеломленные.

– Он установил с нами химсвязь, – проговорила Бруд, – разделил свою жизнь, как если бы мы были его ульем.

Миэк поднял на них мокрые красные глаза.

– Да. Вы теперь мой улей. И я призывать вас. Справедливость.

Его запах стал глубоким и золотым, преисполнился гордости и праведного гнева. Скованные Битвой с удивлением наблюдали за тем, как он поднимался на ноги. Маленький Миэк химичил с ними, как когда-то его великий отец химичил со своими сыновьями, обнимая и направляя их.

Миэк прошел мимо них, направляясь обратно к столовой. Старейшина Чарр стоял на площади и что-то втолковывал своим лейтенантам. Он положил руку на плечо маленькому мальчишке-имперцу.

– Ты, Старейшина! – прокричал Миэк. – Ты убивать моего отца, моих братьев, всю мою семью! Теперь ты платить!

* * *

– Только попробуй тронуть моего отца! – взвизгнул стоявший рядом со старейшиной мальчик, сжимая кулаки. Но старейшина только мягко отстранился от него и сделал шаг вперед. Он окинул Скованных Битвой и своих людей спокойным взглядом.

– Я не знаю этого жука. Но это ни для кого не секрет: много лет назад я уничтожил улей прямо в этой долине. Приказ Императора: избавиться от хиверов, установить контроль над всеми важными ресурсами. Вы хотите извинений, реституции? Хорошо, давайте обсудим. Но все это старые преступления, никак не связанные с опасностями, перед лицом которых мы все оказались сегодня. Если все это выльется в междоусобный конфликт, многие погибнут…

Бруд зашипела, Миэк защелкал жвалами. Старейшина Чарр уловил все тот же яростный запах, что когда-то давно источал отец Миэка. Он понял, что жук так просто не отступит.

– Тогда я взываю к имперской традиции, – сказал Чарр. – Проведем испытание боем. Если жук согласится, то драться будем только мы с ним. Всех остальных это никак не коснется. Тогда, чем бы ни закончился поединок, союз между нашими людьми останется нерушимым. Что скажете? Двенадцать часов на то, чтобы подготовиться телом и духом. Потом встретимся здесь же, и этой распре придет конец.

– Тебе придет конец, – прошипел Миэк.

* * *

Солнце клонилось к закату. Жители деревни разбрелись по своим домам, бросая злобные взгляды на беженцев и гладиаторов, практиковавших удары на площади. Хироим вертел копьем, показывая новичкам атаки, а те нервно за ним наблюдали.

– Я видел, как дерутся их солдаты, во времена Войны Шипов. Слабое место имперских пехотинцев – горло. Так что смотрите: поворот, удар, поворот, удар…

Старейшина Чарр некоторое время мрачно наблюдал за ними, не особенно вслушиваясь в тихую ругань Старого Фенго. Затем он вышел вперед.