Текст книги "Челюсти-2"

7

Мэр Ларри Вогэн вскочил с места, и закрыл дверь в комнату, где его секретарша Дейзи Уикер занималась вышиванием. Он уставился на Броуди выпученными красными глазами.

– Черт бы тебя побрал, Броуди. Ты сам-то хоть слышишь, что говоришь?

Броуди покачал головой.

– Я думал, что к настоящему моменту все уже обо всем знают.

– И что ты этим хочешь сказать? – Лицо Вогэна стало кирпично-красным.

Броуди пожал плечами.

– Мне всегда казалось, что я последним в городе узнаю о новом жульничестве.

– Брать деньги в кредит – не жульничество. Кроме того, я и не знал. Мне не нравится...

– Кончай трепаться, Ларри. Если бы я не устроил истерику, ты бы продал гостиницу Москотти еще два года назад.

– Ну, об этом, положим, я и не знал.

"Врет, – подумал Броуди. – Интересно, а сколько членов муниципального совета знали об этом с самого начала? Возможно, Тони Кацулис и, скорее всего, Альберт Моррис. Над Тэтчер? Рейф Лопес? Возможно. Трудно сказать. Во всяком случае, Вогэн знал обо всем".

В подтверждение своей догадки Броуди предложил:

– Я хочу, чтобы ты временно отказал Питерсону в разрешении на продолжение строительства.

Вогэн в ответ фыркнул:

– Ты с ума сошел. У меня жена и дети.

– Я об этом и говорю. Если эти парни сюда проберутся, они начнут продавать героин в церковном хоре среди бела дня.

Вогэн посмотрел на него с интересом.

– А чем в это время будет заниматься начальник полиции? "Возможно, – подумал Броуди, – преподавать английский старшеклассникам или работать в банке".

– Откажи ему в разрешении, – повторил Броуди. – Либо я буду обращаться в муниципальный совет.

– Муниципальный совет нашего города, – заявил Вогэн, – не намерен ни от чего отказываться лишь потому, что младший государственный чиновник считает, что не способен справиться с мелким бандитом.

– Ну, что же, – сказал Броуди, – я действительно не могу.

– Возможно, они найдут другого, кто сможет.

У Броуди появилось желание сорвать с груди значок, снять кобуру с пистолетом и бросить все на стол мэра. Эллен была бы счастлива.

– Конечно, – продолжал он, – ты можешь нанять Джеппса, когда я сниму его с крючка.

– Судя по тому, что ты мне сказал, это должно произойти в ближайшее время.

Он спросил Вогэна, что тот имеет в виду конкретно.

– Ты мешаешь. Москотти может попробовать убрать тебя с дороги. Своими методами.

Еще одна угроза. Наверное, ему пора к ним привыкать.

– Да, он может попытаться. Но пока давай уберем отсюда казино. О'кей?

– Чтобы снова засадить город в лужу?

Лен Хендрикс постучал и вошел в комнату. Отдал честь Броуди, как рекрут из Форт-Беннинга. На городской площади приземлился вертолет ВМС. Разрешено ли это законом? Либо для государственных машин сделано исключение?

Броуди вышел, чтобы узнать, в чем дело.

По крайней мере, сейчас он был при исполнении своих обязанностей.

* * *

Броуди протолкался через толпу, окружившую серо-голубую машину, и столкнулся с кудрявым пилотом. На отвороте воротника его рубашки сверкала пара дубовых листьев.

В последний раз, когда Броуди встречался с вертолетом, тот засыпал его песком на пляже в прошлое воскресенье, а этот повалил целый ряд деревьев, которые посадила Минни Элдридж весной 1956 года.

Броуди покачал головой.

– Послушайте, майор... Или как вас там...

Пилот протянул руку. У него были невинные темные глаза и радостная улыбка.

– Подполковник Чип Чейфи, ответственный за безопасность полетов, Квонсет-Пойнт.

Броуди не пожал протянутой руки, холодно кивнул и поинтересовался, почему пилот посчитал возможным посадить машину посреди городской площади.

– Я по официальному делу к полицейскому управлению...

– Вы бы сели посреди центрального парка в Нью-Йорке, если бы у вас было дело к нью-йоркской полиции?

– Нет, сэр.

Пилот попросил, чтобы выделили полицейский катер для поисков трупов двух членов экипажа вертолета, потерпевшего крушение.

Броуди объяснил, что в данный момент перед офицером стоит половина полицейских сил Эмити: он сам и Хендрикс. Гораздо проще было просто позвонить по телефону, а не сбивать половину зелени на единственной городской площади при посадке.

– Прошу прощения, сэр, – ответил пилот и тем окончательно обезоружил Броуди, потому что в последний раз, когда ему довелось иметь дело с человеком при дубовых листьях, тот не называл его "сэром", а назвал тупым идиотом за то, что он уронил на плацу винтовку.

Пилот продолжал:

– Я хотел бы найти кого-либо, кто видел вертолет с пляжа до крушения.

– Мой сын, – сказал Броуди.

Он отправил пилота с Хендриком к себе домой, а сам отправился на машине рыскать по песчаным дюнам в поисках жертв крушения вертолета, погибших аквалангистов, жертв взрыва, в общем, жертв.

Это лето обещало принести жертв больше, чем в год Беды.

* * *

Эллен Броуди, угощая кофе Лена Хендрикса и пилота вертолета, поймала взгляд старшего сына. Он отвел глаза.

Странно... очень, очень странно... Она интуитивно чувствовала обоих сыновей, но Майка лучше, чем Шона. Ей показалось, что Майк что-то утаивает от добродушного мужчины с золотыми крылышками.

– Нет, Майк, – говорил пилот, – не думаю, что он бы стал к вам приближаться, если бы решил, что вы с приятелем просто балуетесь в воде. Скорее всего, ему показалось, что один из вас тонет. Или нечто в этом духе...

– Ну, на это можно не рассчитывать, – улыбнулась Эллен. – Они же рождаются с жабрами и умеют плавать еще до того, как научатся ходить.

Пилот взглянул на нее. Он явно с ней заигрывал, и она это поняла, как только открыла ему дверь. Эллен привыкла к такому отношению, но было приятно, что она еще кому-то нравится.

Когда она была помоложе, флотские офицеры буквально осаждали их дом в Пелхэме, и среди них были даже представители отдаленных училищ. Но самыми активными были пилоты. А этот ей все время нежно улыбался, но, конечно, не мог знать, что Майк что-то утаивает, хотя она никак не могла понять причину.

– Значит, ты и твой приятель Ларри, – говорил пилот. – Больше никто не видел?

Майк покраснел.

– Нет, еще Энди Николас.

Пилот записал имя.

– И Джеки, – добавила Эллен. – Почему не говоришь о Джеки? У нее что, глаз нет?

– Да, забыл, еще Джеки.

"Забыл? Как бы не так!"

– Джеки? – переспросил пилот.

– Джеки Анджело, – пробормотал Майк. – У нес отец полицейский.

– Офицер полиции, – автоматически уточнила Эллен. Она с любопытством взглянула на Майка. Он боялся Дика Анджело? Разве Джеки не разрешали купаться? Да и чем же они там занимались?

Пропасть между тридцатью тремя и пятнадцатью годам и никогда еще не была столь большой.

Но пилот, казалось, был удовлетворен.

– Ладно, мы не станем их беспокоить. – Он закрыл блокнот. – Майк, ты знаешь, где затонула "Орка"?

– Еще бы ему не знать! – вздохнула Эллен.

– Мой отец был на борту, – сказал гордо Майк, – когда она ушла на дно.

У пилота была своя версия. Он служил во Вьетнаме вместе с погибшим пилотом и знал его как опытного летчика. Конечно, ошибку мог допустить оператор звукового локатора. Возможно, он опустил зонд на слишком большую глубину, и шар мог запутаться в палубных надстройках затонувшей "Орки". Кроме этой шхуны, на карте ничего не было обозначено.

Если удастся разыскать зонд, то можно будет определить причину крушения и избежать новых неприятностей.

Лицо Майка просветлело. Он рассказал пилоту о курсах подводного плавания. Может быть, Эндрюс, их инструктор, позволит им обследовать место крушения?

У Эллен резко упало настроение. Одно дело было представить себе Майка, плещущегося в воде у песчаного пляжа под руководством опытного инструктора, и совсем другое – позволить ему рыскать среди обломков затонувшей шхуны, где чуть не погиб его отец.

Пилот покачал головой и пояснил, что в этих целях они используют команду подводников из Квонсета.

Эллен проводила его до двери. И поинтересовалась:

– Может быть, экипаж выжил?

Он отрезал:

– Нет. Теперь уже нет. Слишком долго они пробыли в воде. Даже если сумеем их найти, то, увы...

Майк вспомнил, как на прощанье пилот дружески помахал ему рукой, что было его последним контактом с живым миром...

Когда Лен увез пилота, на переднем крыльце появился Майк, жующий яблоко.

– Что это за команда, о которой говорил пилот? – спросила Эллен.

– Команда подводников, специалистов по взрывам, – ответил он снисходительно.

Она спросила, что он думает о крушении вертолета.

– Нет ли в этом твоей вины?

Он задумчиво жевал.

– Если этот парень подлетел поближе, чтобы посмотреть, не нуждаемся ли мы в помощи, а поэтому затащил свою штуку на "Орку", то в какой-то мере это и моя вина, не так ли?

Да, сказывалось католическое воспитание.

– Глупости, не выдумывай...

– Понимаешь, со стороны могло показаться... Мы же не просто баловались... Он посмотрел вдоль Бейберри-лейн. О! Вот это да...

Она проследила за его взглядом. Желтый спортивный автомобиль остановился возле их дома.

– Феррари-246, – объявил Майк. – Это двадцать тысяч долларов на колесах.

Из окошка торчало знакомое удилище. Затем появился Шон и вытащил удочку. В это время открылась дверца и из-за руля выбралась массивная широкоплечая фигура с большим животом. Вначале Эллен его не узнала, хотя Броуди однажды называл ей его в ресторане "Абелард армз".

Теперь, он был в коротких штанах и легкой рубашке, а не в костюме, поэтому она лишь спустя некоторое время узнала человека, шедшего странной шаркающей походкой по дорожке к се дому.

Шон ни на что не смотрел, бросил удочку на лужайке и сразу же проследовал в гараж к Сэмми. Майк подошел поближе, чтобы рассмотреть машину. А мужчина все приближался...

– Миссис Броуди? Эллен?

Она оцепенела.

– Да! – голос у нее дрожал. До нее только сейчас стало доходить значение происходящего.

Мужчина улыбнулся, обнажив желтые зубы, среди которых сверкнула золотая коронка. Его голова была слишком большой для его тела, уши чересчур велики для головы, а седые волосы покрывали плечи львиной гривой.

Это был Москотти. Он протянул руку, и она автоматически ее пожала. У него были мягкие и потные ладони... Эллен хотела отдернуть руку, но не смогла и продолжала смотреть в его черные глаза, как кролик на удава.

– Начальник дома?

– Нет. Да. Будет с минуты на минуту.

– Ну, что ж. Вот мы с Шоном отлично прокатились, поговорили о младших скаутах, о регате, короче, обсудили городские новости.

Он улыбнулся. Она сумела освободить руку. Казалось, она испачкалась. Москотти ухмыльнулся, глядя на нее.

– Все в порядке, миссис Броуди, не пугайтесь. Просто я хотел кое-что сказать вашему мужу. Дать ему небольшой совет.

Она стояла молча, опасаясь, что, если откроет рот, оттуда вырвется нечто наподобие писка.

– Когда я остановил машину, Шон тут же в нее взобрался. Вы бы посоветовали своим детям не садиться в чужие машины.

Шон прекрасно это знал и никогда бы себе подобного не позволил. Но он знаком с Москотти. Когда она напомнит ему о правилах, он уже никогда об этом не забудет.

– Мои дети никогда не садятся в машины к незнакомым людям, – сказала она.

– Вот и хорошо, – улыбнулся он. – Значит, не такой уж я иностранец у вас в городе.

Он повернулся, подошел к автомобилю и, ущипнув Майка за локоть, сел за руль. Затем захлопнул дверцу, высунулся в окно и громко сказал:

– Не знаешь ведь, кто может им предложить прокатиться...

Он отъехал от тротуара. Двигатель работал утробно и звучал, как отдаленный снежный обвал. Автомобиль набрал скорость и скрылся за углом.

Тогда ее прорвало.

– Шон! – закричала Эллен истерически.

Он появился в дверях гаража с ведром в руке. Вид был у ее сына испуганный. Он предполагал, о чем будет разговор, и побледнел, когда увидел лицо матери. Шон проблеял что-то невнятное.

– Иди сюда! – приказала она. – Сейчас же!

Перепуганный насмерть, он медленно пошел через лужайку.

– Я...

Они встретились у крыльца.

– Никогда, никогда, никогда больше...

– Я забыл... забыл... – жаловался он. – Но ведь ты же разрешила Джонни Москотти вступить в скауты.

Она его ударила. Ударила наотмашь, как домашняя хозяйка в трущобах Неаполя. Его никогда не били, и он стоял перед ней в полном шоке...

– Я папе расскажу! – неожиданно завопил он, потом круто повернулся и ушел за дом в направлении болотца у залива.

– Шон! – позвала она. – Дорогой, вернись...

Он исчез. В гараже закашлял Сэмми. Невдалеке послышался звук приближающегося парома. Со стороны к крыльцу приближался Майк. Он двигался осторожно, как будто подходил к сумасшедшей.

Эллен вбежала в дом и поднялась в ванную. С трудом узнав собственное лицо в зеркале, она стала отмывать с руки прикосновение Москотти.

* * *

Як-Як Хаймэн проверил живую наживку в магазине и решил ее заменить на случай, если опять придет косяк трески. Он прошел к садкам с наживкой, прикрепленным в воде у пирса. Подойдя к полицейскому катеру, он уставился на перепачканного мазутом Дика Анджело, который снял кожух с двигателя и ковырялся в его внутренностях. Анджело поднял глаза на Хаймэна.

– Привет, Як-Як. Кажется, я нашел причину.

Як-Як собрался кивнуть, но потом решил, что не следует поощрять Анджело. Ведь он может закончить копаться с мотором и по пути зайдет в магазин, напросится на банку пива, а то еще и приметит краба, которого Як-Як незаконно выловил у пирса.

Пошли они все к черту! И Анджело, и полицаи, и Рокленд в штате Мэн, где несколько лет назад профсоюз выдвинул его сказать приветственную речь по случаю приезда Маски, а он все напрочь забыл и ушел с трибуны, так ничего и не произнеся. Будь прокляты ловцы омаров из Пенобскот-Бей, смеявшиеся над ним до тех пор, пока он не покинул поселок.

Но, главным образом, будь проклят город Эмити и его жители с их нью-йоркским акцентом, который он не переносил, и их неспособностью понять его речь.

Он посмотрел на садки с наживкой, сверкавшие рыбьей чешуей. Потом стал спускаться по грубым деревянным ступенькам, которые сам прибивал, когда только стал жить в Эмити. Пройдя половину пути, Як-Як остановился. На гребне волны прибоя виднелась четко отрезанная голова и часть туловища толстой трески, которую прибивало к садку с наживкой. Он потянулся и подхватил ее сачком.

Голова была свежей. Хаймэн задумался, потом поднялся на пирс и осторожно осмотрелся. Найдя кусок толстой лески, который раньше сам же втиснул за край доски пирса, Як-Як потянул и вытащил ловушку для крабов. Она была пустой, а наживка сгнила настолько, что утратила привлекательность даже для крабов Эмити. Хаймэн внимательно разглядел голову трески, швырнул ее в ловушку для крабов и опустил в воду.

Видимо, кто-то из рыбаков хотел использовать треску для наживки, разрезал очень острым ножом, а потом выбросил половину. В общем, кто-то теряет и кто-то находит... Таков закон океана.

Хаймэн посмотрел в сторону океана и внезапно понял, что в гавани нет никакой жизни. Сегодня рыбаков можно не ждать, даже Шона, который приходил каждый день с тех пор, как зашел косяк трески. Так что незачем было готовить наживку...

Дик Анджело уже закончил работу и собрался уходить, держа в руке ящик с инструментами. Як-Як пронаблюдал за тем, как Дик залез в полицейский джип и укатил. Опасность разговора миновала.

Снова опускался туман. Нет, не плотный и густой, как в Пенобскоте, а легкий туман Нью-Йорка, скорее всего насыщенный микробами.

Хаймэн мог бы закрыть магазин, но некуда было пойти, разве что в "Рэнди бэр", где как всегда полно пустомель.

Он зашел в сарайчик, открыл ящик стола, битком набитый рыболовными снастями, и вытащил оттуда бутылку ямайского рома, потом подобрал журнал "Гэллери", кем-то брошенный на пирсе. Листая его страницы и качая головой над яркими иллюстрациями, Хаймэн начал прикладываться к бутылке.

* * *

Броуди припарковал машину возле своего дома и увидел младшего сына, грустно маячившего на крыльце. Слава Богу, трупов на пляже он не обнаружил. Должно быть, пилота вертолета и его напарника унесло в открытый океан.

Шон, который обычно в таких случаях сразу начинал щебетать ему о всех последних новостях, возмущенно на него взглянул.

– Что произошло, герой? – спросил Броуди.

Шон кивнул в сторону дома.

– У нее спроси! Папа, за что она меня ударила? – Его голос дрожал.

Броуди улыбнулся.

– Наверное, за дело. Ты что натворил?

– Но по лицу же...

Броуди вздрогнул. Он не помнил, чтобы Шон когда-либо врал.

– Ты думай, что говоришь!

Шон поднял на него глаза, из которых исчезла надежда, затем неожиданно вскочил и побежал в гараж. Удивленный, Броуди прошел в дом.

Внутри стояла такая напряженная тишина, что казалось, будто в воздухе пробегали электрические искры. Майк делал равнодушный вид, включив телевизор на полную мощность. Рядом орал радиоприемник. Майк листал журнал о подводном плавании.

– Где мама? – Броуди постарался перекричать шум. Майк указал большим пальцем наверх. Броуди побежал, прыгая через ступеньки.

Она сидела у окна спальни, глядя на залив.

– Что здесь происходит? – спросил он.

Она повернула к нему голову. В глазах застыла боль.

– Он тебе сказал?

Броуди обнял ее за плечи.

– Успокойся, Эллен, тебе и раньше случалось ему поддавать.

– Он так сказал?

– Он сказал, что ты дала ему пощечину, но я не поверил.

– Я ударила его по лицу, как жена рыбака.

Он не мог в это поверить.

– Что он сделал?

Эллен рассказала, и Броуди почувствовал, как у него подогнулись колени.

– Угроза? Ты так думаешь? – пробормотал он.

Она не сводила с него глаз.

– Вчера вечером тебя предупредил Питерсон. Сегодня единственный бандит во всей округе пригласил в машину Шона. Конечно же, они угрожают.

Он посмотрел по ту сторону залива. Заходящее солнце высвечивало его любимую картину. Коттеджи строили на Кейп-Коде еще в те времена, когда красивый вид из окна не считался обязательным и окна неизменно выходили на улицу. Песок на ровных местах казался золотым, и тени скользили по другую сторону холмов. Золотой крест на маковке собора прощался с последними лучами солнца.

Ну, что же, пистолет в его кобуре не был деревянным, а полицейский значок сделан не из жести. Мелким бандитам не удастся запугать его, как и вообще никого в Эмити.

– Будь я проклят, – скрипящим голосом сказал он, – если позволю здесь такому случиться!

Он резко повернулся и слетел вниз по лестнице.

– Броуди! – слышался крик Эллен за его спиной. – Броуди, вернись!

Он был уже в машине на полпути к дому Москотти, когда задался вопросом, а что он, собственно говоря, намерен предпринять. Но продолжал ехать. Примет решение, когда останется наедине с этим сукиным сыном...

* * *

Всю вторую половину дня Лина Старбак пыталась набраться храбрости. Она слышала, как Майк говорил Джеки, что подводники с военных кораблей намереваются обследовать затонувшую «Орку».

Ее брат умер на флоте во время второй мировой войны от воспаления легких. Она воскресила его в памяти и после двух попыток все же сумела сообщить мужу о планах обследования "Орки". Он посмотрел ей прямо в глаза, пожал плечами и тихо пробормотал:

– Но это же не твоя проблема.

– Что ты, нет, – возразила она. – Они завтра утром начнут нырять. Никто же не знает, что их ждет...

– Ну и что? Вот заодно и узнают, – ухмыльнулся Старбак. – И нырять расхочется. Лина, не забывай о клиентах.

Сейчас, когда ближе к ужину посетителей поубавилось, она решила попытаться в последний раз. Когда-то ей пришлось ему угрожать. А несколько лет назад она отказала ему в интимных отношениях, когда он уволил ее племянника. В результате он прибегнул к услугам португальской проститутки с длинными волосами, которая работала "под крышей" ресторанчика Си.

Лина снова подошла к мужу.

– Нет, кому-то нужно все же сказать!

– Кому, черт побери?

– Броуди.

– Броуди, – горько рассмеялся Старбак, – прекрасно знает, что акула все еще там.

– Тогда Ларри Вогэну.

– Скорее всего, он тоже знает.

– Тогда Гарри Мидоузу.

– Он об этом ничего печатать не будет.

– Ему это придется сделать, если ты пообещаешь, что обо всем расскажешь "Лонг-Айленд пресс". И покажешь ему снимок.

– Слишком поздно. Пленку я сжег.

Это была откровенная ложь. Старбак никогда ничего не сжигал и ничего не выбрасывал. Подвал аптеки был забит барахлом, для которого он надеялся когда-то найти применение. Настанет время использовать и эту фотопленку. Она хранилась в его сейфе вместе с морфием, кокаином и секоналом, надежно упрятанная за стальной дверцей от возможных взломщиков.

– Ты обязан обо всем рассказать мэру, – настаивала она. – Если что-нибудь случится, ты ни в чем не будешь виноват...

– Ладно, я скажу Ларри, – согласился он, – когда он продаст нашу аптеку. Послушай, зашел клиент. Занимайся делом.

Она прошла к кассовому аппарату, а когда вернулась, он сидел на корточках и заменял шифр в сейфе.

На холмах за заливом были частные дома и дома, которые сдавали в аренду, куда Броуди неизменно вызывали каждое лето три-четыре раза. Некоторые побитые непогодой коттеджи, казалось, навлекали на себя неприятности. Но были другие дома, которые он знал только по именам на дощечках у входа, где не доводилось бывать ни разу с тех пор, как он начал служить в полиции.

Дом Москотти принадлежал к числу мирных. В последний раз Броуди поднимался по извилистой дорожке, когда умирал последний хозяин этого дома – старый Роджер Раскин. Возможно, Москотти хватало дел зимой, и в его летней резиденции все дышало покоем, а дома он устроил порядки не хуже, чем преподобный Уикэм из пресвитерианской церкви.

Броуди поставил машину возле хорошо освещенного подъезда. Фары высветили последнее приобретение Москотти, его новый "феррари". Шона можно было понять. Он сам прокатился бы в такой машине.

В доме залаяла собака. Броуди нажал кнопку звонка. Дверь открылась. Перед ним стоял мальчишка лет десяти с широким, как у Москотти, ртом, большими ушами и мягкими глазами. Броуди никогда с ним не встречался, но это, видимо, был Джонни из младших скаутов. Броуди был удивлен. Он ожидал, что его встретит толпа мафиози из Квинза, готовая дать ему бой. Мальчишка доброжелательно улыбнулся.

– Папа смотрит телевизор. Вы хотели бы войти?

Москотти оставил мебель старого врача: кожаные кресла и потертые ковры. Перед стереопроигрывателем на софе элегантная женщина подбирала пластинку. Она подошла к Броуди.

– Пожалуйста, присаживайтесь.

Броуди покачал головой, объяснив, что зашел не в гости и хотел бы повидать хозяина. Москотти явно не делился с домашними своими проблемами. Иначе бы она знала, что ему нужно.

Москотти открыл дверь бывшего кабинета врача и пригласил Броуди войти. Гангстер превратил комнату в настоящий кабинет: стены были увешаны книжными полками, в углу стоял огромный письменный стол и перед удобным креслом светился экран телевизора.

К креслу был придвинут стул поменьше, на котором сидел молодой человек лет двадцати пяти. У него были пышные усы и розовые, румяные щеки. Казалось, он был поглощен программой, которую вел Майкл Дуглас.

Москотти приглушил звук, но его гость этого, казалось, не заметил.

– Тупой, – пояснил Москотти. – Племянник из Палермо. По-итальянски не говорит, по-английски не понимает, ничего не слышит тоже, но мне об этом не сказали. – Он пожал плечами. – Но родственник, ничего не поделаешь.

– Убери свои грязные руки от моего парня! – Вырвалось у Броуди.

Глаза гангстера расширились. Он уселся в вертящееся кресло и повернулся к Броуди спиной, выбирая трубку на полке книжного шкафа. Когда Москотти повернулся, на губах играла улыбка. Во рту сверкал золотой зуб, но глаза оставались холодными.

– Черт возьми, а я-то думал, ты пришел, чтобы поблагодарить меня.

– За что? За то, что вообще доставил его домой?

Москотти изучал его.

– Бедный парень, его заставляют таскать огромную удочку.

– Ничего, у него получается.

– Мне хотелось только помочь, по-соседски.

– Как давно ты проводишь здесь лето?

– Третий год, – улыбнулся Москотти, хотя веселья в улыбке не было. – Третий год на чудесном солнце Эмити.

– И спустя три года, как только ты узнаешь, что твое казино может и не стать казино...

– Мое казино? Послушай, нет у меня никакого казино, – фыркнул он. – Неужели ты думаешь, что люди из Олбани позволят мне иметь казино?

– ...Как только понимаешь, что казино может не стать казино, потому что я поднял бучу в законодательном собрании, ты тут же становишься добрым соседом? Как бы не так!

– Странно, – размышлял Москотти, наблюдая за клубами дыма из трубки. – Мне-то говорили, что казино похоронит акулу, спасет город. Не так ли? Меня уверяли, что весь город за казино.

– Конечно. Но при условии кредита от банка "Чейс-Манхэттен", а не подачки из твоего кармана.

– Ну, чудеса! – Засмеялся Москотти, выдвинул ящик письменного стола и достал оттуда толстую пачку стодолларовых купюр в бумажной упаковке. На упаковке было отпечатано "Чейс-Манхэттен бэнк". – Вот же деньги банка. Посмотри, Броуди, или ты ничего не понимаешь? Банк под залог кредита хотел бы получить акции, твой автомобиль, твой дом, руку, ногу. У Питерсона ничего не осталось, а я верю людям. Так что... – он пожал плечами. – Деньги везде деньги.

– Это грязные деньги.

Москотти сделал вид, что страшно удивлен, и стал внимательно изучать пачку денег.

– Нет, грязи не вижу... – Затем он перебросил пачку через стол. – Ты видишь грязь? Возьми домой и хорошенько присмотрись.

– Сукин ты сын, – прочувственно сказал Броуди. – Это ты возьми деньги домой в Квинз. Нам они здесь не нужны.

– Кому нам?

– Эмити.

– Эмити? Ты знаешь, что такое Эмити? – Москотти потянулся и зевнул. – Мэр с толстым задом, который никак не может решить, то ли быть честным, то ли стать жуликом. Полдюжины членов муниципального совета, которые не годятся даже для того, чтобы управлять похоронным бюро. Двадцать купцов, не способных торговать горячими пирожками на ярмарке. Да еще пара сотен человек, отлично понимающих, что, если не будет казино, им придется через месяц выходить в море на рыбалку. – Он пододвинулся к телевизору и прибавил громкости. – И начальник полиции? Ты не смог добиться закрытия пляжей, когда акула жевала купающихся быстрее, чем их доставляли поезда. – Он улыбнулся. – Вот тебе Эмити.

– Наш город избавился от акулы, – сказал Броуди. Он выстоял больше штормов, чем у тебя бандитов на улицах. Выстоял в снежные бури 1888 и 1877 годов. Пережил и "Великий кризис", и бензиновый голод 1941 года. И он справится с тобой, Москотти, даже если придется взорвать твое проклятое казино!

– Очень приятно, – Москотти продолжал дымить трубкой. – Больше ничего высказать не хочешь?

– На этом все. Только позаботься о том, чтобы больше не попадался на глаза моим парням. Броуди наклонился через стол. – Ты меня понял? Ты меня хорошо понял?

Темные глаза Москотти его внимательно изучали.

– Послушай, Броуди.

– Что?

– Вы не брали в младшие скауты детей отдыхающих. А кто принял Джонни?

– Какая разница...

– Нортон или твоя жена? Твоя жена, правильно?

– Она считает, что не следует вредить ребенку...

– А ты как считаешь?

– Мне это не понравилось.

– Я так и думал.

– Ну, что касается этого, я был не прав.

Москотти улыбнулся.

– Нечестно отыгрываться на парнишке. Счастлив, что ты это понял. Вот и тебе нужно быть счастливым. Очень, очень счастливым. – Он встал, открыл дверь и стал ждать. – Не советую напирать. Побереги удачу.

У Броуди было желание выхватить пистолет, но он вышел и сорвал злость на езде по крутым поворотам вниз. Возле Спунейкер-Криик чуть не загнал в кусты встречную машину.

Удивительно, как ему удалось добраться домой целым и невредимым, никого при этом не задавив. А вечером они с Эллен целый час ругались, выясняя, нужно ли ему отказываться от должности.