Электронная библиотека » Иар Эльтеррус » » онлайн чтение - страница 20

Текст книги "Стоя на краю неба"


  • Текст добавлен: 14 января 2014, 00:02


Автор книги: Иар Эльтеррус


Жанр: Космическая фантастика, Фантастика


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– Как же я люблю свободу, – усмехнулся Скрипач. – И перед женой оправдываться не придется.

* * *

Вся операция в общей сложности заняла пятнадцать минут. Дошли до места, разделились. Скрипач отправился в глубь квартала, блокировать источник отравы, а Ит, мимоходом стащив у кого-то планшетник и прицепив к этому планшетнику кое-что от себя, занялся техникой. Подключился к системе, перехватил нужную волну, декодировал те сигналы, которые его интересовали… Он ощущал все нарастающее злорадство и какую-то пьянящую, бесшабашную злую лихость. А, пропади оно все пропадом!.. Довольно, хватит. Ну, сейчас я вам устрою веселье… напоследок.

Вскоре система была готова к запуску, оставалось сделать три вещи: дождаться Скрипача, устроить провокацию и заставить побегать солдат, которые управляют техникой.

Справились играючи.

Отошли в сторонку и без помех минут десять наблюдали за тем, как сначала от машин поспешно разбегаются в разные стороны вояки, а затем – дает деру толпа, по которой бьют те самые «безопасные» СВЧ-пушки. Достойное зрелище, что и говорить. На этом техническом уровне делать такие мелкие пакости одно удовольствие. Да и вообще, воевать подобным образом с машинами, да еще при наличии катера, просто и приятно. Необременительно.

Рауф, оставшихся за периметром, жалко… Вот только жалеть их нет никакого резона: помочь самостоятельно им не удастся, так что можно эмоции понапрасну не тратить.

Через несколько минут улица перед заграждениями оказалась совершенно пустой. Ит выключил движки на машинах, но пушки трогать не стал – пусть поработают. Ну как, господа? Понравилось? Приятно было? Если вашим же «мирным» оружием – по вам самим. Приятно?

Судя по спешному бегству, не очень.

Скрипач безмятежно улыбался.

– Ты там эту дрянь выключил? – поинтересовался Ит.

– Ну а как же, – покивал в ответ Рыжий. – Мне кажется, жертв не будет. Мертвых я не видел, а те, что успели отравиться, находятся не в помещении, а на улице по большей части. Так что шанс оклематься у них есть. Дальше… уж как получится.

– Ри скажем?

– Скажем.

– Наорет.

– Ну и черт с ним…

* * *

– …любой стоящий поступок – он всегда против правил. Против закона. Против логики. Любой, понимаете? Правила и законы накрепко связывают руки, и как сильно ты ни старался сделать что-то, находясь в рамках этих правил, ты заведомо обречен на провал и забвение, поскольку бессилен, ты слаб; ты никогда не сдвинешь мир с мертвой точки, пока не начнешь диктовать законы сам.

Орбели говорила с жаром, глаза ее горели. Ри, напротив, был мрачен – он воодушевления маленькой рауф не разделял. Однако неожиданно на помощь Орбели пришли Джессика и Замми.

– Ри, они поступили правильно, по совести, – тихо сказала Джессика. – Хоть сколько-то ни в чем неповинных живых защитили. Разве это плохо?

– Закон нарушен, – в который раз повторил Ри. Впрочем, уже без былой уверенности.

– Ну и что? – удивился Замми.

– Как это «ну и что»? – опешил Ри.

– Когда-то… очень много лет назад, я слышал от кого-то, что главный закон – это жизнь, – ответил гермо. – Что жизнь – главное. Тем, что они сделали, они хоть кого-то, но спасли.

– Ри, если считаешь нужным, докладывай, – подвел итог разговору Ит. – Вот честно – нам уже все равно. Мы хотели это сделать и сделали.

– Если докладывать обо всем, что вы в этот раз сделали…

– Да, сделали! И доложим! – рявкнул Скрипач. Орбели счастливо посмотрела на него. – Потому что когда тебя, прости, загоняют в задницу, а ты при этом обязан сидеть сложа руки…

– Идите вы оба… в Антиконтроль! – безнадежно махнул рукой Ри. – С таким мировоззрением вам там очень обрадуются.

– Угу, разбежался, – проворчал Ит. – Дожидайся…

Катер сейчас был состыкован с одним из саппортов, пришедших для прикрытия транспортов, на которых эвакуировали беженцев. Боя, как и предполагал Ри, не случилось – три корабля, якобы принадлежащих Онипрее, были выведены из строя, а три оставшихся в системе в бой ввязываться не стали – перевес сил оказался на стороне Официальной службы. Во время переговоров Ри подумал, что этот вариант – один из самых лучших.

Конечно, куда приятнее решать проблемы такого рода бескровно, безболезненно. Сейчас между Онипреей и официалами шла ленивая словесная перепалка, суть которой сводилась к вопросу – кто имеет право тут находиться, а кто нет. На общую ситуацию и на образование конклава эта перепалка повлиять, конечно, не могла, но зато транспорты получили солидную фору и начали эвакуацию – а именно это и требовалось Ри.

На саппорте сейчас работал Мастер Путей, он должен был открыть проход Вицама-Оттое, но почему-то медлил, скорее всего, из-за возмущения в Сети, вызванного выбросом энергии в системе. Корабль сейчас направлялся к одной из кластерных станций Безумных Бардов, и это подходило им как нельзя лучше. Посовещавшись, решили, что Джессике и Замми будет неплохо некоторое время побыть там и лишь потом определиться, куда отправиться дальше. Ко всему прочему, на станции имелось достаточное количество связующих и медиков, которые были способны разобраться с энергетическими поражениями – а это означало, что Мотылькам там вполне смогут оказать помощь.

Замми категорически отказался отправляться на Анлион. Никто не ожидал, что достаточно робкий гермо в этот раз проявит такое упрямство. Нет, нет и еще раз нет! Почему? Не хочу, и все тут. Под конец разговора Замми всем настолько надоел, что его решили оставить в покое. Чуть позже он признался, что… хочет быть вместе с Мотыльками, и вообще, жить так, как раньше, не желает категорически.

– Если тебя примут на станции, останешься, – решил Ри в результате. – Если нет, то на Анлион. Парень, пойми, мы не миллионеры и не в состоянии оплачивать твои желания до бесконечности.

Гермо улыбнулся и кивнул.

– Меня оставят, – уверенно сказал он. – Вот увидите.

– Ну-ну, – скептически протянул Ри.

Джессике, похоже, было все равно – куда. Лишь бы рядом с пришедшим из ее сна Ри. Ит и Скрипач смотрели на эту парочку, мрачнея все больше и больше: они-то отлично понимали, что происходит, и происходящее сейчас причиняло им нешуточную боль.

Ри смотрел на Джессику так, что… что сердце начинало щемить.

«Проклятая, идиотская жизнь, – ожесточенно думал Ит. – Ну почему?! Почему, черт побери, нельзя быть с теми, кого любишь? На кой черт мы наделали столько ошибок, из-за которых теперь все стало так плохо?! Нас он ругал, придурок… на себя бы сейчас посмотрел!.. Со стороны. Что дальше будет? Да ничего хорошего, ясное дело. Ри станет мучиться, дергаться туда-сюда, рано или поздно он проколется на чем-то, эта дрянь начнет ему мстить… доберется до Джесс так или иначе… не дай Бог, конечно… мы помочь ничем не сможем, потому что будем где-то… непонятно где… Нет, нам еще повезло, у нас хотя бы Орбели останется… Но Орбели – это опять все с самого начала, и это будет какая-то иная жизнь, не та, которую мы любили раньше, другая. Орбели – это хорошо, безусловно, но вот все остальное неправильно, совсем неправильно, так не должно быть, так…»

– Куда вы дальше? – поинтересовался Ри.

Ит с трудом отвлекся от невеселых мыслей. Коротко глянул на друга, пожал плечами.

– Син, куда мы дальше? – спросил он.

– Мы в Девятнадцатый Ти, – ответила она.

– Отчет, – напомнил Ри.

– На сутки, – предложил Скрипач. – Сначала устроим Син, потом вернемся на Орин, сдадим материалы по делу, возьмем отвод от работы, переведемся… ну а потом так или иначе в Девятнадцатый Ти, получается.

– Недели хватит? – требовательно спросила Орбели-Син.

– Думаю, да, – Ит нахмурился. – Нам же еще вещи надо собрать, ну и все такое… ты же понимаешь…

– Понимаю, – серьезно кивнула она. – Вы его все-таки любите.

Скрипач кивнул.

– Последняя неделя дома, – тихо произнес он. – Грустно мне что-то, ребята. Очень.

– Все меняется, – Джессика подошла к нему, положила руку на плечо. – Мне тоже грустно… наверное.

– А мне нет, – решительно и громко заявил Замми. Все, как по команде, повернулись к нему. – Мне совсем не грустно.

– Почему? – с интересом спросила Джессика.

– Потому что такие перемены всегда к лучшему, – серьезно ответил гермо. – Вы видите только плохое. А надо – хорошее. Ну и что, что вы сейчас не можете пожениться? – Он глянул на Ри, а потом на Джессику. – Вы друг друга нашли… это же главное! А вам и вообще жаловаться грех, – Ит и Скрипач переглянулись. – Я таких красивых девушек никогда в жизни не видел!

– Не ври, – приказала Орбели.

– А я и не вру! Ты красивая, и им с тобой повезло.

Орбели расхохоталась.

– Как же у тебя все просто, гермо, – отсмеявшись, сказала она.

– Все и на самом деле просто, – упрямо ответил тот.

* * *

Трехсоткилометровая громада кластерной станции номер сто восемнадцать вызвала, конечно, огромное удивление и у Орбели, и у Джессики. Замми так вообще застыл, как громом пораженный. Заметивший это Скрипач, управлявший катером, к неудовольствию Ри, решил всех немножко «покатать» – и провел машину вокруг станции на порядочном расстоянии, «чтобы оценили зрелище». Зрелище действительно того стоило – светящаяся пирамида, висящая в пространстве, выглядела величественно и завораживающе. Потом Рыжий запросил ключи входа и завел машину в ангар, подогнанный в нужную точку одним из искинов, которых на этой станции имелось полтора десятка.

– Вы пока что погуляйте, а мы поговорим, – предложил Ит. – Если что-то непонятно, спрашивайте искина, он все объяснит. Ну, разумеется, то, что можно. И не отходите далеко от катера, ладно?

Не сказать, что прибытию Ри с командой на станции сильно обрадовались. Тем более что декан взял с места в карьер, и разговор со связующими и Бардами начал с просьбы, от которой те слегка оторопели.

– Нам необходимо перекрыть часть проходов Сети Ойтмана, – решительно заявил Ри. – Хотя бы часть. Крайне желательно заблокировать восемнадцать, но…

– Официал, а тебе больше ничего не надо? – полюбопытствовал молодой Бард. Ри с неприязнью посмотрел на него.

– Надо, – проворчал он в ответ. – Но вы ж не сделаете.

– Не сделаем, – согласился Бард постарше. – И ты знаешь, почему.

– Очень прошу, – взмолился Ри. – Там разумные гибнут. Вот прямо сейчас. Их погибнет еще больше, если вы…

– Слушай, руководитель, совесть у тебя есть? – один из связующих глянул на Ри так, что у того мурашки по коже побежали. – Ты понимаешь, о чем просишь? По сути, это прямое воздействие. На систему, которая стабильна. Мы не имеем права это делать. И тебе великолепно известна причина.

– Хотя бы проходы, – взмолился Ри. – Ведь это просто!

– Что сумеем, то сделаем, – подумав, сообщил какой-то старый Бард. – Учти, официал, мы не панацея. Часть проходов, вероятно, удастся перекрыть, но… мы не имеем права вмешиваться, что правда, то правда. И вообще, ситуацию упустили вы, а не мы. Это вы виноваты в происшедшем.

– Вы говорите так, словно виноват лично я, – огрызнулся, не выдержав, Ри. – А я, между прочим, как раз пытался все это хоть как-то исправить.

– В данную секунду для нас виноват лично ты, – невозмутимо подтвердил Бард. – Потому что ты представитель системы. Тебе и ответ держать.

Ри не нашел, что ответить.

В общем, разговор, пусть и не очень приятный, завершился все-таки относительно нормально – трое Бардов вышли в Сеть и занялись потенциальными проходами. Ри было, разумеется, слегка не по себе, но других вариантов для ослабления будущего конклава он в данный момент просто не видел.

Ну, как получилось, так и получилось.

Хоть какой-то результат все лучше, чем ничего. Больше всего Ри боялся, что Барды вообще откажутся с ним разговаривать. Бывало такое. Не раз…

Зато Мотыльки на станции произвели настоящую сенсацию. Посмотреть на это диво в результате сбежалось полторы сотни человек… и не человек. Особо впечатлил десятиметровый дракон, Мастер Инструментов, безошибочно выбравший светлого Мотылька и тут же ушедший с ним (и с Замми, конечно) в свою мастерскую – исправлять то, что увидел. Дракона звали Кэс, и его внешность слабо вязалась с его манерой держаться и говорить – позже выяснилось, что этот Мастер берет в ученики всех, у кого есть хоть мало-мальские способности, потому что добр и жалостлив без всякой меры, и все у него «лапочки», «бедненькие», «хорошенькие» и «миленькие». И что на световые гитары, которые он делает, стоит очередь из Бардов – Мастер был уникальный, с неповторимым стилем работы.

Собственно, судьба Замми решилась после встречи с этим самым драконом.

– Ой, гермочко… – пробасил Кэс, восхищенно глядя на опешившего рауф. – Ты резонансный бокс видел когда-нибудь?

– Не-а, – покачал головой Замми.

– Пойдем, покажу. Бери беленького, и пошли, – распорядился Кэс. – А ты ведь у нас эмпат? Эмпат, вижу. Хорошо, хорошо… Ну, чего встал? Идем.

Замми только и смог, что оторопело кивнуть. Джессика сунула ему в руки сумку с Ксини и светленького Мотылька, и Замми ушел в сопровождении дракона куда-то в глубь станции.

– А здесь весело, – с удивлением констатировала Джессика. – Знаешь, Ри, мы тут, пожалуй, действительно поживем. Если можно.

– Судя по Кэсу, еще как можно. Еще бы тут было не весело, – кивнул тот. – Барды… Когда проблем нет, на станциях и впрямь хорошо.

– А сейчас есть проблемы? – спросила она.

– Сейчас – нет, – тихо ответил Ри. – Джесс, я… я приду. В самое ближайшее время.

– Обещаешь? – еще тише спросила она.

– Обещаю, – кивнул он. – Ты же знаешь, я не смогу не прийти.

– Знаю.

Орбели, Скрипач и Ит наблюдали за их прощанием издали, от катера. Орбели делала вид, что происходящее ее не интересует, Скрипач досадливо морщился, а у Ита внутри словно все замерло, застыло. И мысли, нехорошие, тяжкие, снова овладели им. Может, Замми прав. Но сейчас ему так не казалось. Совсем не казалось…

* * *

10…срочной проверке лояльности сотрудников дипломатического отдела. По причине спешной эвакуации внутреннее расследование не проводилось, поэтому сейчас я настоятельно рекомендую взять под стражу всех без исключения. Причиной утраты лояльности не может служить финансовая заинтересованность, поэтому во время проверки я требую обратить внимание на следующие параметры:

– семейное положение,

– дети, включая второе и третье колено,

– планета приписки.

Следует исключить или подтвердить возможность шантажа с помощью вышеозначенных пунктов Антиконтролем сотрудников данного подразделения этого сектора кластера.

11. В связи с создавшейся ситуацией требую продолжить мероприятия по эвакуации оставшихся на планете рауф, а также – эвакуацию части эмпатических групп. До ухода мы успели зафиксировать около сотни спонтанных смертей среди используемых в монадах личностей. Люди, задействованные в операции «Алмазный венец», подвергаются серьезной опасности.

12. Анлион способен принять около ста тысяч поселенцев, но не больше. Рекомендую отправить хотя бы часть освобожденных рауф в миры приписки. Транспортная Сеть согласна сделать существенную скидку на переброску, альтернативная Сеть Ойтмана дает бесплатные проходы тремстам тысячам беженцев. Прошу рассмотреть вопрос финансирования для вывоза оставшихся рауф.

Ри Нар ки Торк


…по окончании отчетного периода в мир «Девятнадцатый Ти», с целью прохождения первичной проверки годности для дипломатического подразделения, и трехмесячный отпуск в связи с изменением семейного положения.

Биэнн Соградо Файри

Биэнн Соградо Ит

Глава 14
Золотая кровь

До обеда сидели с отчетами. Скрипач, которому сильно претило это занятие, постоянно хмурился, морщился, менял то один элемент, то другой, то третий. Видно было, что он категорически недоволен и работать явно не расположен. В конце концов Ит его прогнал. Вреда от Скрипача было больше, чем пользы.

Когда Фэб позвал обедать, Ит отрицательно покачал головой – от внутреннего, тщательно ото всех скрываемого напряжения его едва ли не тошнило, да и совершенно не хотелось выбиваться из рабочего ритма. Работается – так пусть работается, лучше побыстрее закончить свой фрагмент, чем потом сидеть с ним лишние сутки. На самом деле заниматься отчетом ему, конечно, тоже не хотелось, но он понимал – не сделаешь сам, никто не сделает. Скрипач сегодня явно не помощник…

После обеда Скрипач зашел в кабинет, постоял немного у Ита за спиной, горестно вздохнул.

– Трансивер заказал? – негромко спросил Ит.

– Угу, – отозвался Скрипач. – И вещи собрал.

– Хорошо. Последняя попытка, Рыжий. Скорее всего, утром я буду уже у вас с Орбели.

– Мы тебя на таможне встретим, – предложил Скрипач.

– Сойдет… От Ри что-то слышно?

– Выводит сейчас с Онипреи те эмпатические группы, которые уцелели. В том числе и кукольников. До послезавтра на Орине точно не появится.

Ит кивнул. Отодвинул от себя визуал, повернулся к Скрипачу. Тот участливо заглянул ему в глаза.

– Слушай, может, лучше я? – спросил он неуверенно.

– Ты уже пробовал. Напомнить, чем все кончилось? – горько спросил Ит. – Теперь моя очередь. Где он, кстати?

– Умотал в Центр, как я понял, – Скрипач сел на пол рядом с Итом и, как в былые времена, прижался головой к его колену. Ит машинально погладил его по макушке. Скрипач еле заметно усмехнулся.

– Тогда ты тоже сматывайся, – предложил Ит. – А то начнутся разговоры, расспросы – чего? куда? зачем? Уехал и уехал, с тебя взятки гладки. Поосторожнее там с родителями Син, уж больно там старший отец серьезный.

– Ладно… Ит, я тебя очень прошу об одном – не сделай с собой чего-нибудь такого, чего делать не надо, хорошо? – попросил Скрипач.

Ит тихо засмеялся.

– Рыжий, я не маньяк, не самоубийца, и вообще… я теперь женатый, и мне не положено с собой что-то делать. И тебе – тоже.

– Ну вот и не делай. Ладно, пойду я, что ли, – Скрипач легко поднялся на ноги. – Удачи.

– Спасибо, – Ит с трудом улыбнулся. – Боюсь только, что удача тут ни при чем.

* * *

Еще через полтора часа Ит решил, что с него на сегодня хватит. Черт с ним, с этим отчетом, завтра можно доделать. Конечно, информация более чем ценная, такие конклавы появляются не каждый день, а уж то, что присутствовать при инициации структуры довелось Официальной службе – так и вообще большая редкость, но… Но у Ита сейчас не было никаких душевных сил на этот отчет.

Он думал о совершенно других вещах и вместо разбегающихся строк видел окно, и сад, и опустевшее к вечеру блюдце, в которое утром сам насыпал семена…

Сбросив фрагмент Эдри и отключив визуал, он встал из-за стола, потянулся, тряхнул головой. Прошел из кабинета в кухню, налил в чашку холодный лхус, отпил примерно треть, поморщился – лхус перестоял и начал горчить. Заваривать новый было лень.

Ит вышел на улицу – солнце уже не жарило так, как несколько часов назад, наступал вечер – и, обойдя дом, отправился к бассейну. Чисто, даже удивительно. Сбросил майку, нырнул. Проплыл от бортика до бортика, разминаясь. Теплая, прогретая солнцем вода, легкий запах состава для дезинфекции – Скрипач, что ли, позаботился? Наверное. Не Фэб же… На каменном дне что-то лежало – Ит пригляделся. Крошечный белый конвертик, очень знакомый… Ах да. Видимо, выпал из кармана. И как я про нее забыл?

Ит поднял пакетик с «синей смертью», вынырнул, подплыл к краю бассейна. Сел на бортик. Повертел пакетик в руках. Да, это было бы, наверное, очень поучительно – если бы он прилетел и увидел… только это ребячество, и это более чем глупо. Ит сунул пакетик обратно в карман.

Лег на камни – хорошо. Как же все-таки хорошо… Теплый, спокойный летний вечер, медленно садящееся солнце, шероховатый грубый песчаник под ладонью, тонкая травинка, проросшая между неплотно пригнанными плитами. Да, недолго, да, это мгновения, но когда лежишь вот так, кажется, что они длятся какое-то совершенно бесконечное время, и ты часть всего этого – теплых камней, заходящего солнца, воды, неба, деревьев.

Кажется, он уснул.

Проснулся, когда на камни легли длинные тени от разросшихся поодаль пирамидальных хвойников. Тридцать лет назад они со Скрипачом притащили откуда-то десяток ростков… кто же знал, во что это превратится в результате? Несколько лет эти десять жалких хвойников сидели, не высовываясь из травы, а потом вдруг дружно тронулись в рост, да так, что за каждый год вымахивали чуть ли не на полметра вверх. Если бы их не стригли, они были бы уже метров по десять в высоту. Возни много. А выкорчевывать жалко. Красивые, и запах замечательный.

Не все ли равно теперь?..

Не все.

Ясно – все. Это да. Но почему-то до сих пор не все равно. Плохо.

Ит перевернулся на спину, глянул в небо. Интересно, вернется или нет? С него станется. Запросто может остаться в Центре. Отговорится, чем удастся, и останется. Он ведь не хочет их обоих видеть. Совсем. Выслушал новость про Орбели, уточнил дату официальной церемонии, на которой настояла ее семья, покивал, услышав о том, что Ри нашел Джессику, а потом, ни слова не говоря, взял флаер и смылся в учебный центр. Даже Скрипач, и тот растерялся, а уж он, Ит, вообще ничего понять не успел. На вторые сутки Фэб сбежал ранним утром, до того, как оба проснулись, и вернулся глубокой ночью, когда уже легли. А сегодня появился во время завтрака, извинился и тут же снова улетел.

Четыре дня осталось.

Как же мало…

Что же делать?

* * *

Фэб вернулся затемно. Все это время Ит бродил по дому, не находя себе места, но к моменту появления Фэба взял себя в руки, сходил в душ, привел в порядок волосы и пришел на кухню – разогревать еду.

– Отчет сдал? – Фэб сел за стол, устало потер лицо руками.

– Две трети, остальное завтра.

– Хорошо… ты ужинал?

– Не хочется, – честно ответил Ит. – А ты?

– Эдри звала, отказался, – Фэб опустил взгляд, едва заметно дернул плечом. – Месяц не вылезал из учебки, тяжелый курс в этот раз, и группа тоже ниже среднего.

– Сдать удалось?

Фэб кивнул. Встал из-за стола, налил себе лхус.

– Перестоял, горький, – предупредил Ит.

– Ясно, – Фэб долил в чашку горячей воды, снова сел на свое место. – Ты устал?

– Да, – ответил Ит.

– Пойдешь спать?

Спать?..

Ну, если это теперь так называется…

– Не знаю. Может, еще с отчетом посижу.

– Понятно. Доброй дороги. Не сиди слишком долго.

Оставив на столе недопитую чашку, Фэб вышел.

Ит обессиленно опустился на стул. Уронил голову на руки.

Что я делаю?!

Надо было… надо было сказать что-то, поговорить как-то… о чем-то…

О чем?!

И как именно?!

– Свет, – в пространство произнес он. Одинокий маленький светильник под потолком тут же погас. Ужасное старье это голосовое управление, но Фэбу почему-то нравится.

Ит, не глядя, сунул чашку в блок очистки и побрел к себе.

Что сказать, как сказать, для чего говорить?..

В комнате, в их с Рыжим комнате, сейчас царил беспорядок – Скрипач и аккуратность были несовместимы в принципе, а тут еще и поспешные сборы. Ит вытащил из шкафа свою сумку, которая тут же послушно раскрылась, и начал бездумно складывать в нее какие-то вещи, толком не соображая, что именно он кладет и понадобится ли это ему в дальнейшем.

Из кармана снова выпал белый конвертик с капсулой. Ит машинально подобрал его и снова сунул обратно. Маразм. Но это действительно неплохой выход… Он потянулся за какой-то майкой, валяющейся на полу, но внезапно замер.

Нет, одернул он себя. Выпрямился. Майка так и осталась валяться на полу. Нет. Нет, нет, нет! Он обещал Скрипачу, что попробует, – и что? Вся проба свелась – к чему? К разговору о том, кто ужинал, а кто нет?

Ит с минуту постоял неподвижно, собираясь с духом, а затем решительно вышел из своей комнаты и отправился на другой конец дома, в комнату Фэба.

* * *

Тьма.

И тишина.

Во тьме и тишине лучше всего удастся говорить с собой. Или молиться. Или – как сейчас – ощущать полную, чудовищную безнадежность и обреченность. Ужас… это какой-то ужас… Ведь даже попросить прощения не получится, потому что…

Додумать Фэб не успел – дверь в комнату открылась.

Все-таки пришел.

Господи, пожалуйста, не надо…

Господи, не убивай меня так больно!..

Избавь меня от этого выбора, я не могу!

– Ит, иди к себе, – попросил Фэб, стараясь, чтобы голос звучал максимально ровно и спокойно. – Ты обещал, что не будешь долго сидеть с отчетом.

Ложь, ложь, ложь… они за эти годы великолепно научились врать друг другу, филигранно, отточенно.

«Ты же знаешь ответ».

«Да, я знаю ответ».

– Я не уйду, – голос Ита звенел от напряжения. – Выставить меня отсюда ты сможешь только силой.

– Ит…

– Я сказал, ты не расслышал? Могу повторить еще раз – я не уйду.

– Ит, я очень тебя прошу, пожалуйста…

– Нет, это я тебя прошу! Последний раз прошу, Фэб! Что тебе мешает сейчас? Мы выполнили все твои идиотские условия, разве не так? Ты сказал, что если мы женимся… все, Фэб, я женат! Твое условие – вот оно!..

– Что ты хочешь от меня сейчас? – мертвым голосом спросил Фэб, садясь на постели.

– Правду, – жестко сказал Ит. – Только правду. Я хочу знать, эти семьдесят лет были ложью или чем-то еще? Почему ты ведешь себя так? Потому, что все это время ты держал нас при себе из жалости, или потому, что действительно любил?

Фэб ничего не ответил. Сгорбился, опустил голову на руки, сжался. Медленно глубоко вздохнул, поднял голову.

– А как ты сам считаешь? – спросил он.

– Никак, – отрезал Ит.

– Врешь.

– Не переводи разговор!

– Все равно, врешь. Потому что ты отлично знаешь, что я люблю вас обоих.

– Нет, Фэб, это ты врешь, – Ит чувствовал, что его начинает трясти. – Ты врешь – потому что на самом деле ты не любил нас. С тем, кого любишь, так не поступают.

– Как? – Из голоса Фэба, казалось, ушла сама жизнь.

– Вот так! Так, как ты сейчас! Подло, низко, в угоду не знаю даже чему!.. Давай уж начистоту, хорошо? Ты пригрел двух ублюдков, верно? И потом долго-долго в этом раскаивался, – Ит горестно покачал головой. – Потому что на самом деле… на самом деле ты…

– Иди сюда, – приказал Фэб. Ит дернулся, словно его ударили, но сделал несколько шагов вперед. Фэб кивнул – садись. Ит покорно сел на кровать рядом с ним. – Отдай мне то, что у тебя в кармане. Отдай немедленно!.. Я не хочу, чтобы ты потом наделал глупостей.

– Потом?

Фэб снова глубоко вздохнул. Лег поверх простыни, закрыл глаза, вытянулся, положил руки под голову.

Хорошо.

В конце концов…

Ведь можно сделать как-то так, что он просто ничего не поймет.

Я не хочу терять.

Я не могу терять.

Я…

А самое страшное – это пустой дом и тишина по ночам.

Такая тишина, от которой голова начинает болеть.

И пустота…

«Господи, прости меня, пожалуйста, – просил Фэб беззвучно. – Я так страшно виноват и сейчас буду виноват еще больше… Что же я делаю, что я делаю?.. Будь я проклят за то, что я сейчас делаю…»

– Ит, ответь, если можешь, на один вопрос, – попросил он.

– Какой?

– Зачем тебе это нужно? Кроме работы, тестов и всего остального – тебе самому это для чего? Чего ты хочешь?

– Жить.

Фэб замер.

Это «жить» сейчас произнес не Ит.

Это сказало то существо, которое не появлялось все семьдесят лет, все счастливые семьдесят лет, которые они прожили вместе в этом доме. То смертельно усталое существо, которое брело из бесконечности в бесконечность, помня о том, что бесконечность – существует на самом деле, а не в чьем-то воображении.

– Иди сюда.

Ит лег рядом. Его трясло так, что зубы выбивали дробь.

«Какой, к черту, секс, – пронеслось в голове у Фэба. – Какие гермо? Какое удовольствие? Какие тесты? Какое «жить»?!

Даже не смешно».

– Ит, я все понимаю, – начал он осторожно. – Но… ты сейчас не в состоянии. Вообще ни для чего. Ты боишься?

Ит кивнул – получилось не очень.

– Боли?..

Абсурд. Вот уж чего-чего, а боли они совершенно не боятся.

– Нет… Н-н-не знаю, – Ита, казалось, трясло с каждой секундой все сильнее. – Не вздумай меня выключать!..

– Я вроде бы не собирался, – Фэб, который именно это и примерился сделать, тут же убрал руку. – Слушай, давай просто полежим, хорошо? Полежим, поговорим. Ладно?

Ит снова кивнул.

– Не бойся, пожалуйста, – попросил Фэб. – Я скорее сам умру, чем обижу тебя, клянусь…

– Ты ведь тоже… боишься? – Ит сглотнул. – Ведь так?

– Так, – печально кивнул Фэб. – Да, я боюсь. Боюсь сделать тебе плохо. Больно. Унизить. Я… Ит, родной, пойми… ты сказал, что эти семьдесят лет… Да я с ума сходил все эти семьдесят лет!.. Потому что быть с тобой вот так – нельзя, а не быть – невозможно.

– Потому что я не гермо? Не совсем гермо? Я… неполноценный, так?

Фэб едва слышно засмеялся.

– Нет, не поэтому.

– Почему?

– Потому что ты – идиот…

– Фэб, я не шучу!

– Ты успокоишься сегодня? – укоризненно спросил Фэб.

Ит судорожно вздохнул и внезапно почувствовал, что его начинает разбирать нервный, истерический смех. «Ну, дожили… дожили, – думалось ему. – Да уж…» Вся нелепость ситуации вдруг стала яснее ясного, и он начал смеяться, не в силах остановиться.

«Вот это все – нельзя, да? Лежать рядом с Фэбом – по мнению Фэба – нельзя. Это… нехорошо. Оставить на растерзание взбесившейся толпе миллион таких же, как ты сам, гермо – это можно. Уничтожить женщину, которая, по мнению социологов, одна из первопричин процесса – тоже можно. Убивать, обманывать, вводить в заблуждение – можно. А вот заниматься сексом, простите за откровенность и цинизм, нельзя. Потому что это нехорошо. Потому что есть двойная генетическая форма. Господи… Видимо, думать об этом тоже нельзя, потому что таким образом можно сбить себе все ориентиры, все настройки… лояльность… да что ж такое-то?..»

– Тебе воды принести?

– Не… не надо, – простонал Ит. От смеха заболел живот. Он всхлипнул, попытался приподняться, но оказалось, что собственный локоть придавил прядь его же волос. Надо завтра отрезать, не забыть. Мешают. – Фэб… я сейчас действительно… ох… пойду к себе. Извини, что я так…

Фэб вдруг повернулся набок, просунул свою руку Иту под голову, обнял, прижимая к себе, и стал гладить по волосам другой рукой. Это было настолько неожиданно, что Ит опешил.

– Прости меня, – еле слышно прошептал Фэб. – Что же я наделал, дурак. Ты ведь прав – во что тебе верить, если… все вот так? Ведь то, что ты и Скрипач, и вообще все, такие же, как мы, делаем – оно должно хоть на чем-то держаться. А ты прав, нельзя держаться за пустоту. Только дело не в «можно» или «нельзя», родной.

– А в чем тогда? – Смех, слава богу, постепенно проходил.

– Видимо, в том, что… нужно иногда делать то, что просит сердце, а не то, что диктуют «можно», «нельзя» или обстоятельства. – Фэб вздохнул. – Мы слишком долго лгали сами себе… и я эту ложь начал… я думал, так будет лучше…

– Почему? – Ит вдруг почувствовал, что вокруг что-то неуловимо стало меняться.

– Видимо, потому, что я неимоверно глуп… потому, что ты – такой же человек, как я – нэгаши… а я гнал от себя это и не верил в то, что вижу… у меня такое ощущение, что это уже было, Ит… точно тебе говорю – это было, только… тогда это было иначе… в тот раз я так и не сумел… перебороть и тебя, и то, что во мне… не смог решиться… – Фэб говорил словно про себя, он не обращался сейчас к Иту, словно его и не было рядом. – Что я наделал… я помню… это длилось годы, очень, очень много лет. Можно было только сидеть рядом, даже прикоснуться нельзя, и я… я сидел, просто сидел… а потом… неужели это действительно был я? Такая печаль, такое бессилие… даже протянуть руку боялся, дотронуться… ведь я понимал, что может быть иначе… и сейчас понимаю… Родной, прости меня, если сумеешь, прости, слышишь? Кроме тебя мне это никто простить не сможет… только ты…


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации