Текст книги "Империя Русь"

Возвращаться в Киев решили коротким путем. Правда, поначалу Корнелий хотел заскочить в Иерусалим, но, подумав, решил не терять времени – и так он отсутствовал более четырех месяцев. Поэтому обратный путь проложили через Бухару (вернуть имущество и дозаправиться) и далее, над Тураном, к Волге, к восточной границе Руси, где их должны встретить.

Бухара встретила путешественников радостно. Корнелий сразу никак не мог понять эйфории бухарцев, пока ему не разъяснили, что, пока он отсутствовал, из Руси пошли поставки продовольствия и другой необходимой для местных продукции. Пока его спутники занимались подготовкой к отлету – сатрап без разговоров подарил русичам один из взятых напрокат геликоптеров, – Корнелий связался с Киевом. Переговорив с заместителем и оговорив место встречи, со спокойной душой отправился на прощальную прогулку по городу.

Полет проходил на высоте двух тысяч саженей. Облачности не было, но смотреть на проплывающую внизу пустынную местность было неимоверно скучно, поэтому Корнелий набрал на коммуникаторе номер Виктора Тора, руководившего стройкой в Иерусалиме, и попросил его показать плоды их общих трудов. Работа на строительстве кипела! За прошедшее время строители расчистили часть города от непригодных к восстановлению руин, начали отстраивать дома для жителей и, самое главное, практически закончили восстановление основного здания Храма. И еще Виктор доложил, что им на помощь прибыла большая бригада дорожных строителей из Багдада, взявшихся соединить Иерусалим с Багдадом хорошей и удобной трассой.

Увлекшись, Корнелий не сразу понял, что с геликоптером что-то не так. Машина завибрировала, начала клевать носом. Пилот по внутренней связи попросил пристегнуться и пошел на посадку. Посадка, к счастью, получилась достаточно мягкой. Пассажиры покинули салон, чтобы не мешать экипажу разбираться в возникших неполадках. Вокруг расстилалась бескрайняя степь. Начало осени никак не добавляло прелести унылому пейзажу, а протекающая неподалеку речушка несла свои мертвые воды в неизвестном направлении. Пилот выбрался из машины и с виноватым видом подошел к Корнелию:

– Экселенц, машина вышла из строя, своими силами не отремонтировать. Я связался с ближайшим населенным пунктом – до него около пятисот верст, – обещали подмогу в течение четырех-пяти часов.

– Разбиваем лагерь, – скомандовал Корнелий. – Побудем ближе к природе.

Его спутники, исконно городские жители, растерянно смотрели по сторонам, не зная, с чего начать. Корнелий отправил двоих за хоть каким-то хворостом, остальные пересматривали багаж в поисках пищи и бытовой техники. Уже через час около весело потрескивающего костерка расселась вся группа, зачарованно глядя на пляшущие язычки пламени. По кругу пошли банки с консервами и водой. Настроение явно улучшилось, пропала растерянность. Корнелий отошел в сторону и уже привычным способом попробовал пролоцировать окрестности. Делал он это просто так, в качестве тренировки, но неожиданно «наткнулся» на группу людей, явно прячущуюся в овражке на расстоянии полутора сотен саженей. Их было восемь, а их намерения Корнелию совсем не понравились – в пси-диапазоне они светились черным и серым цветами. Не желая преждевременно пугать своих спутников, он спокойным шагом направился к геликоптеру и достал из сумки меч. Потом так же спокойно пошел от машины в сторону неизвестных.

Корнелий никогда не отличался кровожадностью. Да, во время войны было не до жалости – либо ты, либо тебя, – но в мирное время он всегда старался обойтись без лишних жертв. Сейчас ситуация диктовала решительные меры – под угрозой жизни его спутников! Корнелий шел, не прячась, неторопливо, положив меч на правое плечо.

Наконец бродяги его увидели, встали и удивленно смотрели на него, не ожидая такой наглости от одинокого путника. Эти бродяги представляли собой живописнейшую картину: настолько заросшие бородами, что невозможно разглядеть цвет кожи; одетые в какие-то лохмотья непонятного происхождения; вооруженные дубинами, а у двоих в руках просматривались пращи. Но взгляды у всех были достаточно красноречивы!

Корнелий остановился в десяти шагах от бродяг, ожидая действий с их стороны. Бродяги не заставили себя ждать – они начали растягиваться в кольцо, обходя самоуверенного нахала. А «нахал» сбросил ножны, крест-накрест махнул мечом и вошел в боевой транс. Первыми он обезвредил пращников, обрубив им руки по локоть. Следующими стали двое, пытавшиеся обойти его с флангов, – эти лишились голов. Оставшиеся четверо успели увидеть только молниеносный блеск клинка, фонтаны крови и… страшные белые глаза! В следующее мгновение и они рухнули бездыханными на пожухлую траву. Весь бой, если это можно было назвать боем, продлился не более минуты. Корнелий глубоко вздохнул, привел организм в нормальное состояние и, спрятав меч в ножны, неторопливо направился к ничего не подозревавшим веселящимся спутникам. А еще через два часа в небе послышался шум винтов геликоптера с эмблемой Руси – золотым соколом на синем фоне – на борту.

Все оставшееся время полета до Киева Корнелий провел в невеселых размышлениях. Он никак не мог понять: откуда берутся асоциальные элементы в современном обществе? Ведь избежали Катастрофы в подземных городах только лучшие из лучших; за время, проведенное в убежищах, выросло целое поколение интеллектуалов, прекрасно образованных и воспитанных! Но уже через десяток лет после Выхода к солнцу общество стало расслаиваться! Он и сам раньше сталкивался с маргиналами: будучи предпринимателем, ему пришлось завести у себя небольшую армию, чтобы отбиваться от набегов бездельников и мародеров. И даже сейчас, став Председателем Правительства, Корнелий учредил некие полицейские подразделения для поддержания общественного порядка по всей стране и выделил места для изоляции правонарушителей. Видимо, что-то отвратительное всегда присутствует в человеке на генетическом уровне, а уже от самого человека зависит, поддаться или не поддаться темной стороне своего ego…

Но вот уже внизу блеснула серо-синяя полоска реки. Днепр… Киев…

По окончании расширенного заседания Правительства Руси Корнелий попросил остаться в кабинете членов конклава, руководителей основных департаментов Правительства:

– Коллеги, теперь я хочу обсудить с вами конкретные шаги нашего Правительства по подготовке к предотвращению грядущей уже даже не глобальной, а смертельной катастрофы. Мы все понимаем, что самостоятельно Русь, даже учитывая ее научно-промышленный потенциал, с задачей не справится. Поэтому нужно заручаться поддержкой всех стран Земли. Благо поддержка халифата и Буддадесы у нас уже есть. Привлечь Готланд, я думаю, будет несложно, а вот загадочных жителей Западного материка… И что мы о них, об их возможностях знаем? Да практически ничего! Поэтому я прошу дать мне полномочия на переговоры с Винландом, Ацтекой и Кечуа-Инка. А пока будут идти переговоры, пусть наши гении физики и астрофизики поработают над проектом защитных сооружений. Вопросы есть? Тогда за работу, друзья.

Корнелий шел по, казалось, бесконечным коридорам Научного центра. Коридоры были пустынны, но из-за дверей лабораторий и кабинетов едва-едва доносился различимый шум. Наконец Корнелий дошел до нужного кабинета и толкнул дверь с табличкой «Ким Янг». Хозяин кабинета встал навстречу и, искренне улыбаясь, протянул руку для приветствия.

– Послушай, Ким, помнишь, я тебе рассказывал про свой «третий глаз»? Так вот, я хочу, чтобы ты поработал в направлении усиления его действия. Понимаешь, о чем я? Я хочу, чтобы при необходимости эти способности распространялись на огромные расстояния. Конечно, мощности моего мозга не хватит, поэтому нужен усилитель и приема, и передачи сигналов. Осилишь задачу?

Ким задумался ненадолго, взвешивая свои возможности, потом уверенно кивнул. Корнелий довольно потер руки и продолжил:

– А вот тебе еще задачка: сможешь снять полную психо-этическую копию с моего мозга? Зачем? Чтобы на ее базе создать искусственный интеллект. Если хочешь, я себе собеседника хочу получить! А если серьезно, то с кого-то начинать надо.

– Экселенц, – взмолился Ким, – вы ставите такие задачи, как будто человечеству ничего не угрожает! Как будто других задач нет! Ну хорошо, что необходим усилитель «третьего глаза», я, пожалуй, понимаю. Это нужно сейчас. Но вашу копию? Может, все-таки отложим?

– Ким, ты же гений! Неужели твоя хваленая интуиция тебе не подсказывает, что человечество победит? Приложит максимум усилий и победит! Так что дерзай! Щитом займутся твои подчиненные, а ты займись моими просьбами. Ну вот и договорились…

На следующий день Корнелий во главе делегации был уже в Трире, столице Готланда. Предстоящие переговоры не представлялись особенно сложными, так как Готланд давно искал точки соприкосновения с Русью. Так, собственно говоря, и получилось. После недолгих обсуждений экономическая и техническая части договора были подписаны. А вот с политической частью, а именно о перспективе создания некого международного координационного центра с большими полномочиями, возникла заминка. Кайзер, ознакомившись, долго крутил свой длинный ус, после чего заявил:

– Принцепс, – разговор велся на латыни, – подобные вопросы так быстро не решаются. Оставьте мне проект устава этой организации, а я со своей стороны обещаю ознакомиться сам и обсудить в райхстаге максимально быстро. Что касается меня лично, то мне эта идея очень нравится.

На том и разошлись, довольные друг другом и почти подружившись.

* * *

Кайзер действительно не подвел. Уже через две недели в личном разговоре с Корнелием он подтвердил готовность Готландской Федерации на вступление в Laxa Societatem Publicae Terra (LSPT) – Свободный Союз Государств Земли. Таким образом, LSPT теперь насчитывал четыре члена. Во Временный управляющий совет вошли представители деловых и научных кругов стран-участниц, которые сразу же, не откладывая, принялись за организацию научно-технических мероприятий по разработке Щита. А вот с представителями Западного континента возникла заминка. Как стало позже понятно, главы Винланда, Ацтеки и Кечуа собрались на собственную конференцию, где обсуждали полученную от Корнелия информацию и предложения. Но в отличие от своих евро-азиатских коллег, быстрого согласия не дали. Что ж, приходилось ждать. Но ждать не сложа руки, а действуя по собственному графику.

На взлетной полосе аэродрома под Киевом стоял огромный стратолет, готовый к старту. Он должен совершить беспосадочный полет на Западный материк, а это ни много ни мало, а десять тысяч верст. Конечная цель перелета – столица Винланда город Торборн. Наконец-то, спустя четыре месяца раздумий, уточнений и согласований, риксдаг одобрил, а конунг Ярл Ункас подписал договор о вступлении Государства Винланд в Свободный Союз Государств Земли. Председатель Корнелий уполномочен был подписать документ от имени LSPT. А еще он надеялся, что к моменту окончания церемонии подписания договора в Торборне поступят положительные вести и из Теночтитлана и Куско. Распрощавшись с коллегами, Корнелий поднялся по трапу. Лайнер взмыл в воздух без разбега и, пробив низкие зимние облака, скрылся с глаз.

Все пять часов дороги Корнелий пялился в наручный коммуникатор – иллюминаторов в лайнере не было! Он так и не увидел (может, и к счастью!) безжизненные темные воды Атлантики – жизнь там теплилась только в придонной зоне. Он не увидел один огромный солончак, простирающийся на тысячу с лишним верст в глубь континента от побережья, переходящий, правда, в покрытую чахлой растительностью лесостепь. А первое, что он увидел, выглянув из люка, – это величественные горы с покрытыми вечными снегами вершинами. У трапа Корнелия встречал председатель риксдага. Путь из аэропорта в гостиницу пролегал через всю столицу. К слову, Торборн, до Катастрофы совершенно заштатный городишко, стал столицей, так как пострадал меньше других городов огромной тогда страны. Да, и еще: до Катастрофы Торборн был научно-техническим центром Винланда, и в его подземном убежище спаслись практически все лучшие умы государства! Сейчас население Винланда составляло едва-едва двадцать миллионов граждан, но славу мирового лидера в научно-технических областях страна сохранила и возродила.

Поселили Корнелия в великолепный номер лучшей гостиницы столицы. Но технические фокусы его не интересовали. Он очень устал. И от перелета, и от разницы во времени. Но тем не менее, переодевшись, не поленился выйти на балкон, чтобы окинуть взором с высоты тридцатого этажа город, горы и прекрасное голубое (!) незамерзающее озеро Юта! Налюбовавшись на окрестности слипающимися от усталости глазами, Корнелий чуть ли не на ощупь вернулся в комнату и рухнул на кровать.

Четыре дня провел Корнелий в Торборне. Сама церемония подписания договора заняла от силы три часа, а все остальное время он провел в компании конунга, великолепно образованного и свободно мыслящего человека. Корнелий много гулял по улицам города, благо погода стояла ясная и не холодная. Он с интересом вглядывался в лица прохожих, пытаясь определить преимущественный этнический тип, но так и не сумел – за тысячу лет совместного проживания аборигены и скандинавы настолько перемешались, что впору было говорить о новой расе. Много времени Корнелий провел и в Центральном информатории Готланда. Но больше всего ему понравились те неторопливые беседы «обо всем», которые они вели с конунгом Ярлом вечерами у камина в кабинете главы государства. Конунг был женат на очень симпатичной скво по имени Рина, которая, уложив трех их сыновей, устраивалась тихонько в уголке комнаты в кресле и слушала неторопливые беседы мужчин. Из бесед с Ярлом Корнелий понял, что жители Западного континента очень мало информированы о жизни на противоположном берегу океана. Конунг впитывал информацию, как губка, а особенно о Храме Всех Богов. Оказывается, несмотря на внешне идиллическую картинку, в Винланде и Ацтеке случались недоразумения на религиозной почве.

* * *

Утром пятого дня пребывания Корнелия в Торборне пришло приглашение от Мон-Тесумы, тлатоку (правителя) Ацтеки. И уже в этот же день Корнелий, тепло попрощавшись с конунгом и его семейством и заручившись его обещанием весной посетить открытие Храма Всех Богов, вылетел на аэробусе местных авиалиний в Теночтитлан, столицу Ацтеки. Даже летя на сверхзвуковой скорости, аэробусу понадобились два часа, чтобы преодолеть расстояние между столицами.

С высоты в тысячу саженей видны были только границы огромного города, расположенного на острове посреди озера Тескоко. Но при ближайшем рассмотрении город производил впечатление одной сплошной стройки. Во время Катастрофы Теночтитлан был очень сильно разрушен землетрясениями и чуть было не ушел под воду. Но жители одного из величайших городов Земли, спасшиеся в уцелевших пещерных городах окрестных гор, сразу после Выхода на свет принялись, по сути дела, за новое строительство своей столицы.

Аэропорт находился на западном берегу озера, и в резиденцию тлатоку Корнелий в сопровождении нонотзале (Первого советника) Тесен-Ица, добирались на небольшом, но весьма живописном пароме. К дворцу тлатоку, пирамиде высотой до двадцати саженей и с двумя башенками на верхней площадке, в котором еще заседал и Высший Совет Старейшин, вела широченная идеально ровная дорога. Вдоль дороги строительные работы уже не велись, поэтому Корнелий залюбовался аккуратными домами не выше пяти этажей, утопающими в зелени садов. Гость тут же поинтересовался у своего спутника, откуда пресная вода, на что нонотзале ответил, что воду в озере очистили от пепла и трупного яда в первую очередь.

На площади перед дворцом-храмом Корнелия уже ждали несколько десятков людей в национальных пестрых нарядах, но без головных уборов с перьями – искусственные перья не признавались, а натуральных, увы, негде взять. Отвесив почтительный поклон почетному гостю, встречающиеся расступились, открывая дорогу внутрь дворца. Церемониальный зал начинался сразу за входом, а в конце его располагался трон весьма вычурной конструкции, на котором восседал тлатоку в совершенно ослепительном наряде. После взаимных приветствий и пожеланий здравствовать (разговор велся на латыни, ставшей к этому времени международным языком) стороны раскланялись и назначили официальную встречу на вечер этого же дня. Корнелий хотел было напроситься на экскурсию, но потом сообразил, что у него отчаянно рябит в глазах, а вечером еще предстоит поработать. Поэтому он покорно дал отвезти себя в гостиницу.

Церемония подписания договора проходила под рев труб и отчаянный бой барабанов. «Музыка» стихла только после того, как Мон-Тесума и Корнелий поставили свои подписи и обменялись оригиналами документа. Потом последовали церемонные рукопожатия, объятия и короткие речи, смысл которых можно было выразить в нескольких фразах: «Очень важно», «Очень нужно» и «Очень своевременно». По окончании официальных мероприятий тлатоку взял Корнелия за локоть и тихо проговорил на ухо:

– Брат мой, тебе не надоело? Пойдем-ка ко мне в кабинет и поговорим спокойно.

Корнелий от неожиданности чуть не поперхнулся, но, широко улыбнувшись, кивнул. Только в кабинете Корнелий сумел разглядеть своего собеседника. Мон-Тесума был молод, лет тридцати–тридцати пяти, ярко выраженного ацтекского типа – с орлиным носом, несколько удлиненным черепом и черными пронзительными глазами.

– А теперь, брат мой, расскажи мне все то же самое, но своими словами, – тлатоку лучезарно улыбнулся. – Я, конечно, все подписал, но хочу услышать от тебя подробности. Нас, ацтеков, конечно, мало – восемь с половиной миллионов, – но сделаем все, что сможем.

Корнелий поудобнее откинулся в кресле и начал рассказ. Он рассказывал о героических Руси и Готланде, о сказочном Халифате и мистической Буддадесе, о сакральном Иерусалиме… Но все это, подвел итог Корнелий, исчезнет в одночасье, если земляне не объединятся перед лицом реальной гибели Жизни… Мон-Тесума молчал, осмысливая услышанное. Потом протянул руку:

– Спасибо за рассказ, брат мой. Можешь на меня рассчитывать. А на открытие Храма я приеду обязательно, хотя бы для того, – улыбнулся, – чтобы поклониться учителю Кетцалькоатлю. И вот еще что: в Кечуа я полечу вместе с тобой. Инка Топак все еще колеблется, и мое присутствие поможет ему принять правильное решение. А теперь я провожу тебя в информаторий – мне уже выдали твое слабое место.

* * *

В Куско, столицу монархии Кечуа-Инка, летели на личном геликоптере Мон-Тесумы, правда, слегка доработанном в Винланде, отчего у того вдвое увеличилась скорость. Но даже с увеличенной скоростью пять тысяч верст преодолеваются достаточно долго. А тема для разговора появилась совершенно неожиданно – Корнелий ни с того ни с сего задал вопрос:

– Скажи, брат мой, во время обсуждения проекта документов по LSPT ты не ощущал давления извне? Я имею в виду, никто не пытался повлиять на твое решение?

Тлатоку удивленно взглянул на собеседника, но, подумав, кивнул:

– Ты знаешь, действительно что-то такое ощущалось. Но если бы не твой вопрос, я бы никогда не придал этому значения. То один, то другой советник пытался разубедить меня в необходимости объединения, в необходимости защищать Землю… Но делалось это так тонко, что сейчас я, пожалуй, и не смогу вспомнить их имена!

Помолчали, обдумывая. Потом Корнелий промолвил тихо:

– Ты думаешь о том же, что и я? На Инку тоже осуществляется давление? Хотя, пожалуй, от согласия или несогласия Инки теперь уже ничего не зависит – мы управимся и без него…

– Но все же хотелось бы иметь полный консенсус при решении глобальных вопросов, – продолжил мысль Мон-Тесума.

В салоне прозвучал тихий сигнал, геликоптер начал снижение, заходя на посадку. Скачком приблизились огромные безлесые черно-коричневые горы. Аккуратно маневрируя, пилот выводил машину на посадочную площадку. Взвыли турбины, толчок… Приехали!

Дышать было тяжело – сказывалась высота в три тысячи верст над уровнем моря. С посадочной площадки аэродрома, расположенной несколько выше долины и реки Урубамба, зажатых между двумя отрогами гор, был как на ладони виден древний город. Монументальная архитектура домов и дворцов, сложенных из огромных каменных блоков, которым не страшны ни землетрясения, ни само время, заставляла благоговейно замереть и воспеть великий талант людей прошлого. Зеленые лужайки и садики, расположенные на искусственных каменных террасах, радовали глаз и несколько смягчали хмурый высокогорный пейзаж. Угрюмые и неразговорчивые работники аэродрома, одетые в однотипные (форменные?) пончо и круглые шляпы с небольшими полями, подогнали несколько легких авиеток, на которых путешественники по воздуху спустились в город.

Мон-Тесума что-то увлеченно рассказывал, жестикулируя, а Корнелий, слушая вполуха, никак не мог отделаться от впечатления, что он попал в далекое и жестокое прошлое, что сейчас его схватят жрецы в масках из перьев и понесут к алтарю, чтобы принести кровавую жертву… Он вздрогнул то ли от холода, то ли сбрасывая наваждение. Тем временем зимнее солнце поднялось в зенит, эффектно подсветив циклопическое сооружение дворца Колькампаста, резиденции Инки Топака, а также всех предыдущих правителей Империи, начиная с Манко Капака. Почему-то Корнелию захотелось как можно скорее покинуть это зловещее место. Даже его извечное любопытство и любовь к приключениям не смогли повлиять на это желание.

Как будто почувствовав настроение Корнелия, Инка Топак назначил проведение процедуры подписания договора не во дворце, а в небольшом, видимо, летнем павильоне, оборудованном для подобного рода мероприятий. Для создания комфортной температуры – все-таки зима и высокогорье – в павильон нагнетался подогретый воздух. Посредине павильона, украшенного старинными, бережно сохраненными на протяжении долгих лет Катастрофы гобеленами из шерсти лам и пестрых перьев, стоял стол. По обе стороны стола располагались удобные, очевидно, старинные кресла. Одно из них, предназначенное для Инки, отличалось несколько большими размерами и богатством убранства. По протоколу представители обеих договаривающихся сторон должны были войти в павильон одновременно, одновременно подойти к столу и одновременно сеть. После чего слово предоставлялось гостю. Выполняя все предписания, Корнелий помимо воли сканировал помещение и присутствующих людей. Так и есть! В группе придворных, толпившихся под стенкой, поближе к потоку теплого воздуха, он учуял (по-другому и не скажешь!) совершенно черную, без оттенков, ауру. К сожалению, остановиться и опознать этого человека он не мог, но почему-то успокоился – его хваленая интуиция и тут была на высоте.

Документ подписан, и на следующее утро, невзирая на не очень искренние уговоры хозяев, Корнелий и Мон-Тесума отправились назад, в Теночтитлан. Там Председателя ждал лайнер – пора домой. Но Корнелий покидал Западный континент удовлетворенным: подписаны последние документы по LSPT, получены новые знания и, что самое приятное, приобретены два новых друга…