Книга: Мост на Дрине - Иво Андрич

"А мост и дальше стоял такой же, как прежде, сверкая вечной юностью светлого замысла и величественных, добрых творений человеческих рук, не ведающих старости и перемен и не подверженных, казалось, судьбе преходящих явлений этого мира."

Эту книгу нельзя читать быстро, её осмысливаешь, её проживаешь. Такое очень размеренное, неторопливое повествование, что порой я даже ловила себя на мысли, что уж слишком медленно и однообразно. Множество героев, у которых свои судьбы, свои характеры, смесь верований и наций, самобытная, непохожая на другие, культура - всё то, и о том, что сохранилось и поныне. И думаю, если продлить этот роман, сюда бы замечательно вписалась и современная история с двумя войнами, одна ужаснее другой, вторая из которых уничтожила эту замечательную страну как таковую.

Мост как живое мистическое существо, которому служили и к которому приходили за защитой. Он менял жизни, а мог и отобрать, как забрал раздавленного зодчего-арапа. Все, живущие рядом и проходящие мимо, рано или поздно оказываются на мосту, и со многими что-то на нем случается. Эти истории Андрич объединил в книгу со сквозным персонажем-мостом.

Язык тягучий, не сказать чтобы легкий, но красочный и точный. Книга не из тех, что легко забываются, эта скорее останется со мной хочу я этого или нет. Не рекомендую легковпечатлительным людям, в окрестностях моста иногда правда бывает жутко.

Говорят, в России роман более всего известен представителям двух сообществ: балканофилов и толкиенистов. Первым понятно почему, а вторые не могут простить автору того, что в год, когда их кумир номинировался на Нобелевскую премию, досталась она Иво Андричу. Говорят, Эмир Кустурица собирается экранизировать "Мост на Дрине" и даже уже построил макет Вышеграда. Если это случится, книгу ждет новый взлет популярности. Однако пока ситуация с романом в точности противоположная. Прочла о нем в статье Армэна Захаряна, посвященной пяти книгам нобелевских лауреатов, с которыми мало кто знаком. А с книгами так нельзя, они живые и миры, заключенные в них страдают, если книгу не читают. Что до любимой обывательской забавы, ругать Нобеля, то не сомневаюсь в достаточной компетентности комитета и коль скоро в 1961 году награда досталась писателю - он того стоит.

Итак, "Мост на Дрине", роман югославского писателя Иво Андрича, написанный в 1945 году. С тридцать девятого по сорок первый год он был послом Югославии в Германии; в апреле сорок первого арестован, хотя уже в июне ему было разрешено вернуться на родину. Однако следующие четыре года провел под домашним арестом. За это время создал три романа, одним из которых был "Мост..." - история страны, вписанная в рассказ о мосте, соединившем берега небольшой реки Дрины в балканском городке Вышеграде. Еще не балканский магический реализм Павича, но его предтеча -затейливая мифология многонационального котла, в котором на протяжении четырех веков томилось и кипело варево городской жизни, отразилась в романе, который не всегда стоит на позициях крепкого реализма. Тем и интересен.

С началом строительства связан жестокий обычай Османской Империи отбирать талантливых красивых и умных детей с окраин, угонять в метрополию и там, обратив в мусульманство, воспитывать в преданности новой родине. Случалось, что такие мальчики делали карьеру. Случалось даже блестящую. Как Мехмед-Паша Соколович, ставший Великим Визирем, но не забывший ужаса, который испытал мальчишкой, когда оторванным от матери, в числе других пленников пересек Дрину на пароме. Старом, утлом, почерневшем от времени и источенным древоточцем. Тогда маленькие пленники едва не пошли к дну. С годами ненависть к похитителям остыла и позабылась. А может быть, подчиняясь механизму вытеснения, перешла на паром. Так или иначе, великий человек решил подарить родному городу мост. Первый период строительства напоминает некрасовскую "Железную дорогу", с той разницей, что сгоняли рабочих силой, что до оплаты - ее ушлый Абид-Ага, руководивший строительством, вовсе сделал собственной доходной статьей.

Ужасающие условия, работа на износ и жизнь впроголодь побуждали крестьян, согнанных на строительство, к пассивному сопротивлению (на активное они не решились бы). Строительство саботировалось, ночами разрушалось возведенное за день, говорили о Дринской Русалке, недовольной тем, что пришельцы мутят ее воду. Так продолжалось, пока наместник не пригрозил главному зодчему, что посадит его на кол, если виновные не будут пойманы. Сцена казни на колу натуралистична и описана с жуткими подробностями. Нет, не зодчего, крестьянина, застигнутого во время очередной диверсии. Но для руководителя работ показательная казнь не прошла бесследно - сошел с ума.

С тем периодом связаны еще две жуткие легенды: о близнецах и об арапе. Прошел слух, что в основание моста, чтобы стоял крепко, нужно замуровать живьем двух новорожденных младенцев, мальчика и девочку. И вроде бы, солдаты, по приказу Абид-Аги, искали таких детишек. Найдя, доставили; дети были замурованы, а безутешной матери, которая следовала за ними, позволили кормить их молоком сквозь отверстия, специально за тем оставленные. С той поры каждый год по определенным дням по камню моста в этом месте сочилось материнское молоко, окрестные жители соскребали подсохшую субстанцию и продавали порошок из нее как средство от бесплодия. Арап - чернокожий помощник зодчего, по легенде был чернокнижником и четыре столетия продолжает жить в келье, устроенной внутри одного из быков моста.

На самом деле было так: деревенская дурочка одного из окрестных сел понесла неизвестно от кого, родила двух мертвых младенцев, которых сердобольные местные кумушки где-то закопали, да так и не смогли объяснить несчастной, что случилось с ее детьми. Стеная и агукая невразумительно, она добралась до строительства, где прижилась. Жестокий, но суеверный наместник шарахался от идиотки, приказывая накормить ее, когда встречалась на пути. Что до мавра, действительно был такой, талантливый архитектор, вывезенный откуда-то с южных окраин империи. Истово служил мосту, но погиб, придавленный тяжелым каменным блоком. Верхнюю часть его тела похоронили, а нижняя так и осталась под камнем-убийцей.

Так или иначе, а мост не только благополучно достроили, но красивый и прочный, не раз выстаивавший в наводнениях - он стал своеобразным центром притяжения вышеградской жизни. Примерно треть общего объема книги посвящена строительству, две трети - последующей истории до частичного разрушения в годы Первой Мировой. "Мост на Дрине" не самое комфортное чтение, в нем нет сквозного сюжета, персонажа или хотя бы династии. Нет того, что собирало бы воедино разрозненные истории. Основной связующий элемент, главный и единственный герой именно сам мост, вокруг которого на некоторое время оплетаются судьбы горожан.

Вот гуляка и картежник Милан, просадивший на ночном мосту все земное достояние и саму жизнь странному игроку; вот прекрасная Фатима, навязанному силой замужеству она предпочтет смерть, и воды Дрины вынесут на берег тело, с которого поток сорвет легкие свадебные одежды, оставив лишь черную чадру; вот бедный украинский мальчишка Федул, заплативший жизнью за несколько минут сладких грез о любви; а вот стонет от боли, скрючившись на корточках, прибитый за ухо к парапету Али-Хаджа, пока по мосту проходят занимающие город австрияки, и австрийский военврач с ненавистным красным крестом вынимает клещами гвоздь, освобождает хаджу. Моя большая любовь и боль в книге, прекрасная еврейка Лотика, содержательница трактира на мосту. Умная и предусмотрительная, наделенная блестящим комбинаторным умом, но ах, так печально кончившая. А впрочем, не буду о грустном.

Роман прочитан, он прекрасен, хотя это не вполне роман, скорее хроника. Любимой книгой не станет, но теперь это со мной, во мне, у меня, и просто так не забудется. Книги как люди - нуждаются в пристальном внимательном взгляде, обращенном на них. А значит все было не зря.

Народ с легкостью выдумывает небылицы и тут же пускает их в ход, и при этом реальность неотделимым и непостижимым образом переплетается и перемешивается с вымыслом.

И все-таки прежде всего это история о людях, таких, как они есть, безо всякой магии: трясутся за свои должности и нажитое добро, выслуживаются перед начальством или вредят исподтишка общему делу, открыто и зверски терзают себе подобных, сопротивляются прогрессу и выдумывают всяческие суеверия. В общем-то это с натяжкой можно назвать романом в традиционном смысле. Это действительно хроника, летопись одного местечка, история Юго-Восточной Европы глазами обывателя из глубинки. Будто случайные персонажи поочередно берут слово, озвучивают заботы, идеи, теории, владевшие умами своего времени - глас эпохи.

Жизнь - необъяснимое чудо, ибо, уходя и отцветая, она все же остается, нерушима и стойка, "как мост на Дрине".

P.S. Но, по-моему, литературно роман довольно слабый, хотя и очень претенциозный. Нобелевку лично я бы за него не дала. ;))

Народ запоминает и пересказывает все то, что может осознать, и то, что можно превратить в легенду. Все остальное бесследно проходит мимо, не задевая его воображения и оставляя безучастным, как отвлеченные явления природы.

Возвели мост в 16 веке, когда никто не верил в правдоподобность таких сооружений. С течением времени нравы не меняются. На протяжении трех сотен лет жители все также с недоверием относятся к пришельцам, их замыслам, идеям и порядкам. Причем, чем ближе время подходит к нашему веку, тем порядки все страньше, а новшества тем стремительнее меняются. Только мост неподвластен переменам – стоит все также величавый и могучий.

Смутное ощущение своей сопричастности миру вокруг моста будит воображение. Словно нагретые камни моста и плеск воды проникают через книгу в комнату. Слова романа просты, необыкновенную значительность придают ему герои. Не то живые люди, не то легенды народа, воплощенные наяву. Причудливо сплетаются события, обрастая мифами и домыслами. О том, как русалки рушили мост, или призрак арапа бродил по нему, о могиле богатыря Радисава, не желавшего подчиняться османиям. Да мало ли невероятных историй могло произойти на мосту.

Самые насыщенные события начинаются с наступлением 20 века. Никогда до этого автор не уделял столько внимания вышеградцам. Много строк отведено на пустую болтовню в угоду тогдашнему времени. Ораторствовать и спорить в студенческих баталиях считалось модным среди бывших крестьянских сынов, попавших в университеты. Дискуссии на тему первейших задач общества и способов из достижения, произносимые с пеной у рта юными студентами. Большинство усилий ораторов, ни устных, ни письменных, не имеет никакой связи с насущными потребностями людей, с реальной жизнью. Что, как ни это могло, так ярко отразить довоенное время. Видно, что это было автору очень важно.

С того времени, как существует царство, существуют и бунты, ибо нет власти без бунтов и заговоров, как нет богатства без забот и убытков.

Произведения лауреатов нобелевской премии читаются не легко, очень мудрено написано – много слов, социальная тема, частые переходы от одной нити повествования к другой. Произведение читается с расчетом на то, что материал полежит и утрясется в голове читателя. Читать был не легко, порой даже не хотелось возвращаться к отложенной книге. Особенно интересны аспекты сосуществования мусульман, христиан и иудеев в одной «бочке».

Все же прочее оттеснялось в темные кладовые подсознания, где таились и бродили подспудные и, казалось бы, давно уже отжившие вековые предрассудки и неистребимые предубеждения расовых, религиозных и сословных каст, подготавливая для далеких грядущих времен непредвиденные перевороты и взрывы, неизбежные, как видно, в истории народов, и тем более этого народа.