Текст книги "По моему хотению. Сборник детективов"

В завещании Бориса Бухера было хитрое условие, – если адвокаты разыщут в бывшем СССР наследников, носящих его фамилию, то получат утроенный гонорар. Если же нет, то гонорар обычный, а все деньги – под полтора миллиарда фунтов стерлингов, будут разделены между десятками благотворительных организаций.

Адвокаты рыли землю носом и в начале 80-х годов нашли проживающего в одной из закавказских республик Игоря Бухера, комсорга сборочного цеха завода настольных вентиляторов. После долгого продирания сквозь юридические и организационные препоны путем хитроумной аферы Игорю «организовали» туристическую путевку в Финляндию. Оттуда его тайно перебросили в Голландию, а потом и в Израиль. Там ему мгновенно предоставили гражданство.

Дальше – не столь захватывающе и интересно… Учился в США, женился в Израиле, жена постоянно живет там, а он с сыном-студентом и дочкой-студенткой здесь, в Америке. И ежемесячно мотается между Нью-Йорком и Тель-Авивом.

Поэтому я не особенно удивился, когда на следующий день к моему подъезду подогнали новенький Ниссан-Максиму в обмен на мою поцарапанную старушку. Игорь позвонил, еще раз извинился за Еську (так зовут его сына, который смог не только угнать мой автомобиль, но и усовершенствовать мой компьютер) и сказал, что этот Ниссан – только небольшой залог нашей грядущей дружбы. Иметь другом легального мультимиллионера, к тому же обаятельного человека, согласитесь, очередной подарок судьбы!

Теперь продолжу о не совсем приятном…

На мой мобильник позвонила… Розочка. Я уже совсем забыл, кто такая Розочка и откуда она меня знает. Только в процессе разговора я сообразил, что это хозяйка моей конспиративной квартиры.

– Ой, Тим, я же видела вас в телевизоре! Как вы говорили! Это же надо уметь так говорить! Когда я сказала, что сдала вам квартиру, то все мои знакомые чуть не лопнули от зависти! А зачем вы сказали, что вы рекламный агент? В телевизоре говорили, что вы журналист… Для меня все равно, но зачем вы меня так разыграли?

– Розочка, дорогая моя, с журналистами никто не хочет иметь дело. Почему-то все считают, что журналист всегда ищет материал для фельетона, и все боятся с ним говорить откровенно. Скажите честно, вы бы сдали мне квартиру, если бы знали, что я журналист?

– Даже не знаю… Но вы произвели на меня такое приятное впечатление… Интеллигентный человек. Я сразу почувствовала, что у вас большое будущее… А как вы себя чувствуете? И зачем теперь моя квартира ТАКОМУ человеку? Я собираюсь приехать вместе с дочкой, чтобы она увидела, какие люди живут в квартире ее мамы!

– Розочка, дорогая, спасибо за звонок! Но, умоляю вас, никому больше ничего не говорить ни обо мне, ни о квартире! Вам же не нужны неприятности… Кто-то проговорится, набегут журналисты, поднимут шум… А что касается вашего приезда с дочкой, то я все равно не могу сейчас выходить из дома, давайте лучше встретимся через пару недель, когда я стану более мобильным, ладно?

– Как я не подумала?.. Действительно, могут растрепаться на каждом углу. Знаете, я скажу, что я ошиблась! Что вы похожи, но это не вы! Как вы на это смотрите?

– Хорошо смотрю… Значит, я позвоню к вам через 2–3 недели. Будьте здоровы, Розочка…

Да… Не учел, что после того, как моя физиономия прошла по всем новостным программам, обо мне вспомнит не только Розочка, но и те, чья «ожившая память» для меня крайне нежелательна…

Нужно срочно мчаться на авеню U и забирать оттуда все бебехи и деньги. Заплатить Розочке за месяц вперед и отослать ей ключи. Мне ничего не стоило встретиться с ней, навешать очередную лапшу на ее старческие ушки и «убедить», что она не помнит того, кому сдала… нет, не сдала, а кому любезно разрешила пожить у нее недельку-другую, пока она гостит у дочки. Исключительно по причине человеколюбия, врожденной доброты и… Все-таки спокойней за сохранность, когда в квартире кто-то живет. Все это я смог бы, если бы она не разболтала всем своим знакомым…

Так что теперь лучше всего просто исчезнуть с ее горизонта… Пока ее треп не достиг ушей тех, кто меня разыскивает. Меня и мою «Наденьку»… А деньги забрать немедленно! Не исключено, что уже сейчас на этой моей конспиративке кто-то меня с нетерпением ожидает…

Что же делать? Сам за руль я, понятное дело, сесть не могу. Как бы я ни пыжился, а одна рука пока еще, считай, бездействует. Попросить жену подвезти? Полный абсурд! Куда, зачем, для чего, что за сумка, что в сумке – и еще тысяча вопросов, ответить на которые нельзя.

Ага! Вот оно! Гарик! Тот самый мой приятель, которому я одолжил (считай, подарил) 10 штук.

Тем более потрясающий предлог – опробовать свеженький Ниссан.

«Убедить» жену, а потом, по телефону, и Гарика, что мне необходимо развеяться и подышать свежим воздухом – пять минут.

Еще через полчаса мы подъехали к подъезду дома, в котором находилась моя конспиративка.

Поскольку сумочку, в которой я носил свою «Наденьку«, выбросили в госпитале со всеми остальными пропитанными кровью шмотками, мне пришлось положить ее во внутренний карман пиджака. Вместе с бумажником. И теперь со стороны создавалось впечатление, что я террорист, который вместо пояса шахида нацепил «бюстгальтер шахида».

Выходить самому и с больной рукой тягать нелегкую сумку с бабками, сами понимаете… Тем более если предположить, что меня уже ждут…

Значит, надо посылать вперед Гарика, а самому тщательно его подстраховывать…

– Слышь, Гарик, вот тебе ключи от квартиры. Это хата одного моего доброго знакомого… Он ее снимает потихоньку от жены… Для встреч с девочками… Ну, сам понимаешь… А жена наняла детектива, узнала про эту хату и хочет засечь его в самый неподходящий момент. Поднимешься и (я объяснил где…) заберешь сумку. Там его шмотки и всякие мелочи. Если напорешься на детектива или еще на кого, сохраняй полное спокойствие. Объясняться буду я сам. Главное – не дергайся и БУДЬ СОВЕРШЕННО СПОКОЕН! ТАК НАДО! – с нажимом произнес я.

Естественно, «Наденька» сработала, и Гарик, понимающе улыбнувшись, вошел в подъезд.

Через минуту, не глуша двигатель и включив аварийные сигналы, я вошел вслед за ним…

Все-таки интуиция, трезвый расчет и перестраховка еще никому не мешали… Еще только открывая дверь, я, простите, собственной задницей почувствовал опасность. Розочка жила на третьем этаже. Я поднялся в лифте на последний, на шестой.

Пару месяцев назад мне случайно попался забавный брелочек. Такая электронная штуковина с шестью кнопочками. Отмазка от ненужного или затянувшегося телефонного разговора. Нажимаешь на одну кнопочку – раздается плач ребенка. На другую – звон разбившейся посуды. На третью – звонок в дверь. Ну, и всякие другие предлоги-примочки, как повод закончить разговор…

Выйдя из лифта, я нажал кнопку, имитирующую звук звонка в дверь. Прозвучало достаточно громко и более чем натурально. Таким образом, если кто-то караулит около моей квартиры, услышат только звук закрывающейся двери лифта и звонок в квартиру. Ничего особенного. Человек вернулся к себе домой и звонит в дверь. Пока откроют, пока хлопнет дверь, пройдет около минуты…

А я пока на цыпочках спущусь пару пролетов вниз…

… Мы увидели друг друга одновременно.

– ЗАМРИ!!! – как когда-то в детской игре, приказал я.

– ВСЕ ЗАМРИТЕ!!!

В руках у этого пожилого человека было нечто, напоминающее мыльницу. Я видел такую штуковину на выставке полицейского оборудования. Выставка была не для широкой публики, меня на нее провел знакомый полицейский капитан, о котором я писал «ура-статью» в смысле «моя полиция мене бережет»…

В благодарность за эту публикацию он и провел меня на эту закрытую выставку.

Эта «мыльница» била парализующей иглой на расстояние до 35 метров. Полчаса в отключке.

Палец этого мужика уже лежал на кнопке. Видимо, скорость мысли опережает реакцию тела. Я своим приказом «ЗАМРИ!» опередил его на долю секунды. Он не успел нажать…

Дверь в квартиру была открыта. Еще двое… Один склонился, да так и «замер» над лежащим на полу Гариком, другой – над раскрытой сумкой с пачкой баксов в руках.

Замереть-то они замерли… Но глазами просто впились в меня…

Я вышел к тому, который застыл на лестничной клетке с «мыльницей» в руках, и отвел в сторону его палец, лежащий на спусковой кнопке. Поверьте, что, действуя только одной рукой, было непросто разжать его кулак и забрать эту штуковину.

Ага… Вот он, предохранитель… Этакая пимпочка сбоку… На всякий случай сдвинул ее и нажал спусковую кнопку. Не нажимается. Значит, я правильно определил, что это предохранитель…

Почти прижавшись к этому мужику, я прошипел ему в ухо:

– ДЕЛАЕШЬ ТОЛЬКО ТО, ЧТО Я ГОВОРЮ! ОДНО ЛИШНЕЕ ДВИЖЕНИЕ БЕЗ МОЕЙ КОМАНДЫ, И У ТЕБЯ ПЕРЕХВАТИТ ДЫХАНИЕ И ОСТАНОВИТСЯ СЕРДЦЕ! ТЫ ХОЧЕШЬ ВСЕГО ДВЕ ВЕЩИ – ЖИТЬ И ВЫПОЛНЯТЬ МОИ ПРИКАЗЫ! ТОЛЬКО МОИ ПРИКАЗЫ! А теперь медленно поворачиваешься и входишь в квартиру. Молодец, сразу видно, что хочешь жить, ублюдок ты этакий…

Судя по впившимся в меня взглядам остальных двух горилл, никаких теплых чувств они ко мне не испытывали. Впрочем, я к ним тоже…

Я направил «мыльницу» в сторону склонившегося и вот-вот готового потерять равновесие, отвел предохранитель и нажал кнопку.

Классная штуковина этот парализатор!

Мужик завалился на бок и замер…

Теперь ты, – обратился я к старику, – помни, что исполняешь только мои приказы! ОТОМРИ И ОБЫЩИ ИХ ОБОИХ. ВСЕ, ВПЛОТЬ ДО ПОСЛЕДНЕЙ СОРИНКИ, ИЗ КАРМАНОВ – НА СТОЛ! НАЧНИ С САМОГО СЕБЯ!

Через пару минут на столе лежали еще два парализатора, три пистолета типа «бульдог», сколько-то денег, кучка мелочи, пачка презервативов, разовые носовые платки и всякий хлам…

А еще три переговорных устройства. И ВСЕ ТРИ БЫЛИ ВКЛЮЧЕНЫ. И ВСЕ ТРИ РАБОТАЛИ В РЕЖИМЕ ПЕРЕДАЧИ.

ЗНАЧИТ, ТЕ, С КЕМ ЭТА ТРОИЦА БЫЛА НА СВЯЗИ, СЛЫШАЛИ КАЖДОЕ СЛОВО, КАЖДЫЙ ШОРОХ С ТОГО МОМЕНТА, КАК Я ПРООРАЛ «ЗАМРИ!»

* * *

Скорее всего, времени у меня не было вообще. Те, кто слышал по переговорному устройству все, что происходило в квартире, наверняка уже на пути сюда. Хотя, вряд ли… Зачем им напарываться на очередное «замри», или нечто подобное? Как бы я сам поступил на их месте? Если им нужна только моя «Наденька», то я в этом раскладе только помеха. Я – помеха во всех случаях… Они же не знают, что «Наденька» самонастроилась исключительно на меня. Я сам не подозревал об этом еще сутки назад. Хотя, черт его знает, – может у «Наденьки» отсутствует контакт только с моей благоверной? Надо бы уточнить… Если доживу до этого уточнения…

Так как бы я поступил на ИХ месте? Дождался бы, когда я выйду из подъезда, и шлепнул бы любым подходящим способом. Хоть из пистолета, хоть кирпичом по голове, хоть все тем же парализатором. Главное в этой ситуации, чтобы я не увидел их первым. А потом подойти к упавшему человеку, «попытаться оказать ему первую помощь» и, заодно, забрать все, что нужно… Думаю, что те, кто «стоят на стреме» и все слышали, именно так и поступят. А, если это так, то они будут ждать меня у выхода ровно столько, сколько понадобится. Следовательно, некоторый запас времени у меня все-таки имеется. Интересно, сколько их там?

Что с этими двумя делать-то? Тот, которого я парализовал, еще полчаса будет в отключке, а с этими как поступить? Напугать до смерти, или…

КРЕТИН! Пора бы начать рассуждать позитивно, а не как громила-отморозок. Зачем плодить испуганных до смерти врагов, КОГДА ИХ МОЖНО ЛЕГКО ПРЕВРАТИТЬ В ПРЕДАННЫХ СЛУГ! СЛУГ, РАБОТАЮЩИХ ИЗ-ЗА ИДЕЙНЫХ СООБРАЖЕНИЙ (таких не перекупишь!) И ИЗ-ЗА БЕСКОРЫСТНОЙ ЛЮБВИ К ХОЗЯИНУ!!!

Но, прежде чем «начать перевербовку», необходимо ввести в заблуждение тех, кто на стреме. На цыпочках подхожу к кровати, беру две подушки и прикрываю ими настроенные на передачу переговорники. И только потом, шипящим шепотом, обращаюсь к своим «соляным столбам»:

– Слушайте, вы оба. Я еще не знаю, как вас зовут, но мы ОБЯЗАТЕЛЬНО ПОДРУЖИМСЯ! ПОТОМУ ЧТО С ЭТОГО МОМЕНТА ВЕСЬ СМЫСЛ ВАШЕЙ ЖИЗНИ – ПОМОГАТЬ МНЕ, СЛУЖИТЬ МНЕ, БЕРЕЧЬ МЕНЯ И ЗАСЛУЖИТЬ МОЕ РАСПОЛОЖЕНИЕ! А, ТЕПЕРЬ – ОТОМРИТЕ!

Видимо, ребята были достаточно хорошо натренированы и подготовлены, в том числе и к психологическому сопротивлению. Тот, который постарше, которого я заметил еще на лестничной клетке, сжал руками виски и, стараясь не смотреть на меня, медленно попятился к двери.

СТОЯТЬ! СМОТРЕТЬ МНЕ В ГЛАЗА! ВСЕ ВАШИ ПРЕДЫДУЩИЕ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА, ПРИСЯГИ, КОНТРАКТЫ СО СВОИМ НАЧАЛЬСТВОМ С ЭТОГО МОМЕНТА НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНЫ!

Я – ВАШЕ ЕДИНСТВЕННОЕ НАЧАЛЬСТВО, САМЫЙ НЕПРЕРЕКАЕМЫЙ АВТОРИТЕТ, ДРУГ И ПОКРОВИТЕЛЬ! ВЫ ВЕРИТЕ МНЕ, УВАЖАЕТЕ МЕНЯ И ЛЮБИТЕ МЕНЯ, КАК САМОГО ВЕРНОГО И НАДЕЖНОГО ДРУГА! ВЫ ГЛОТКУ ГОТОВЫ ПЕРЕГРЫЗТЬ КАЖДОМУ, КТО ПОСМЕЕТ ЗАМЫСЛИТЬ ЧТО-ТО ПЛОХОЕ ПРОТИВ МЕНЯ!

Уф-ф-ф… Наконец подействовало… Да еще как!

В глазах у обоих, особенно у старшего, засветилось нечто такое, что мне даже стало немного не по себе… Стыдно, что ли… Тот, который помоложе, подошел ко мне, положил руку мне на плечо и медленно, подбирая слова, пробормотал: – Ты… Вы… Да я за вас… До последней капли…

– Ладно, ладно, – полуобняв его за плечи, довольно искренне ответил я. Все понимаю, мужики, чего в жизни не бывает… Вы ж просто не знали меня раньше… Да и я с вами не был знаком. Вот и давайте знакомиться…

– Я – Михаил, – крепко пожал мне руку старший.

– А меня зовут Кит, то есть Никита. Кит, это меня друзья так зовут…

– Вот и познакомились. Если не возражаешь, я тоже тебя Кит звать стану…

– Конечно, а как же иначе, вы же друг мне по гроб жизни!

– Ладно, парни, – решил я форсировать события, – эмоции – это хорошо, но нужно подумать, как разруливать эту ситуацию. Сколько там еще народу нас поджидает? Они ведь слышали все, не так ли?

– В резерве еще шесть человек, – четко и отрывисто произнес Михаил. Трое у входа в дом, в автомобиле. Автомобиль – мини вен, «Ниссан-Квест». Оборудован специально для вашей перевозки.

– ???

– Двойной настил на днище. Система вентиляции и все такое…

– А еще трое?

– Подстраховка. По одному человеку на обоих углах улицы и еще один на мотоцикле.

– И они все нас слышали?

– Вне сомненья. У всех рации на приеме. У нас, во время всей операции – на передаче. Вы, Тим, правильно поступили, заглушив передатчики подушками. Значит, наши бывшие коллеги еще не знают, что мы всецело на вашей стороне…

– А почему «бывшие», Михаил? Ни в коем случае не бывшие! Мне необходима вся информация о тех, кто за мной охотится. Ты, Миша, и ты, Кит, должны знать все, что они замышляют и готовят… Кстати, а кто они, откуда, какая служба? Хотя, нет… Об этом потом и поподробнее… Сейчас не до этого… Какие соображения, как нам отсюда убраться понезаметнее?

– Тим, извините, пожалуйста, а, почему понезаметнее? Всего для вашего захвата было задействовано 9 человек. Я, Кит, Антон, – Михаил кивнул головой в сторону все еще находящегося в отключке под действием парализатора третьего человека, да те шестеро, о которых я доложил. Больше никого не было… Больше вас никто не слышал…

Счастье, что Михаил сам не понял того, каким идиотом я оказался. Я же сам, как только увидел Михаила на лестничной клетке, заорал «ЗАМРИ!» и добавил, практически без паузы «ВСЕ ЗАМРИТЕ!» Значит, замерли ВСЕ, КТО МЕНЯ В ЭТОТ МОМЕНТ СЛЫШАЛ! Все! Не только Михаил и Кит с Антоном, но и те, у кого переговорники были на приеме. Вот это номер! Как я сразу не сообразил?!

Но тогда выходит, что те двое, стоящие по углам улицы, и тот, который на мотоцикле, тоже «замерли». Тех, которые в машине, хотя бы не видно. А остальные, замершие на многолюдной Avenu U? Представляю реакцию прохожих…

Новая проблема… Как их теперь безопасно «оживить»?

И обезопасить после «отмирания»? Так, чтобы не возбудить ненужного любопытства прохожих? И куда потом девать? И как вывести из-под подозрения в сговоре со мной Михаила и Кита? Сколько еще будут приходить в себя Гарик и Антон? И еще куча всяких побочных вопросов… Но, самое главное, – нужно немедленно убирать куда-то «замерших» с углов, и мотоциклиста. Немедленно, пока кто-то из излишне инициативных прохожих не вызвал полиции или амбуланса. А, может, уже и вызвали… Рассчитывать всегда нужно на худшее.

– Кит, как по твоему, сколько времени Антон, и мой друг будут еще находиться под воздействием парализатора?

– Ну… Еще минут двадцать, двадцать пять, может быть…

– А как быстро они придут в себя, так сказать, восстановятся для активных действий?

– Да практически сразу…

– Ясно. Тогда, парни, давайте, на всякий пожарный случай, обезопасим себя и их от ненужной инициативы. Пусть полежат без нас, не мешая друг другу…

Парни поняли меня с полуслова. Михаил вытащил откуда-то, видимо, принесли с собой, для меня, моток скотча и за пару секунд обмотал ноги и руки Гарика и Антона. Потом, оторвал еще по куску и заклеил им рты. Судя по четкости движений, Михаилу не раз приходилось «нейтрализовывать» людей подобным образом. Надо будет поточнее и поподробнее пораспрашивать всю троицу об их предыдущей деятельности и «послужном списке».

– А теперь, – приказал я, – выходим и действуем по обстановке. Ты, Кит, забирай сумку. Да, кстати, разбирайте свое оружие и вообще все, что у вас было. Один переговорник беру я. В случае чего будем на связи… Михаил, ты идешь первым, я – вторым, Кит замыкающим. У подъезда мой Ниссан. Мотор включен. Кит, сумку забросишь в багажник. Сам – за руль. Все время на связи с нами. Если понадобится, подъедешь…

Вопросы есть? Вопросов нет.

Тогда, вперед!

* * *

Все получилось не просто плохо, а УЖАСНО! Но это стало ясно потом, несколько позже… Дело в том, что я еще не научился направленно пользоваться своей «Наденькой».

Я еще не научился ОТДЕЛЯТЬ СВОИ СОБСТВЕННЫЕ ЖЕЛАНИЯ, ОЩУЩЕНИЯ И ЭМОЦИИ от того, чтобы все это не отражалось на окружающих. Получается, что если я голоден или, простите, мне необходимо забежать в туалет, то и все, кто находится в пределах действия «Наденьки» (кстати, черт его знает, какие у нее пределы и есть ли они вообще?), должны начать чего-то жевать или, пардон, занимать очередь к унитазу… Или это не так? Я никак не могу понять, КАК она действует…

Все мои вербальные, т. е. произнесенные вслух приказы, просьбы, пожелания выполняли ВСЕ, КТО ИХ СЛЫШАЛ. Следовательно, если сейчас мы все втроем подойдем к любому из караулящих меня шестерых человек, то что бы я им ни приказал сделать, Михаил и Кит воспримут как прямой приказ, относящийся и к ним тоже. Если я при них опять начну «соблазнять» и перевербовывать каждого поочередно, то и Михаил, и Кит тоже будут повторно перевербованы. Черт его знает, как это на них подействует… Мозги же у них работают нормально, на подобное дело полных идиотов никто не пошлет. Я их, разумеется, убедил, что мы «друзья до гроба», но, видя и слыша, как я «убеждаю» остальных, у них, как говорится, могут возникнуть смутные сомнения…

Что же делать? А будь что будет! Неприятности – по мере возникновения…

– Кит, ты идешь к моей машине, забрасываешь сумку в багажник, садишься за руль и внимательно, очень внимательно оцениваешь обстановку. Меня интересует, в каком состоянии эта троица, сидящая в вашем вэне, и как ведут себя остальные – мотоциклисты и тот, который на стреме. Если все спокойно, и никто на них особого внимания не обращает, то ты дважды мигаешь фарами моей машины. НИКАКИХ ПЕРЕГОВОРНИКОВ! Они у них все еще на приеме. Если же заметил что-то нестандартное – скопление людей около кого-то из ваших «замерших» или полицию – что угодно, включаешь аварийную мигалку. Понял?

– Да, Тим, конечно!

– Ни в коем случае, что бы ни произошло, из машины не выходишь. Хоть сутки, хоть описаешься там сидишь как пришитый. Пока я или Михаил не сообщим, что делать дальше. Иди, Кит!

Две минуты мы с Михаилом стояли неподвижно, как жена Лота, превратившаяся в соляной столб.

Моя машина стояла под острым углом к входу в дом, и мне была видна только одна фара. Вот две вспышки. Все в порядке. Все ли в порядке?

– Михаил, ты знаешь всех в лицо? Я имею в виду мотоциклистов и того, который на подстраховке.

– Разумеется…

– А они тебя?

– Конечно!

– А меня все эти наблюдатели – и те, кто в машине, и те, кто по углам, – видели когда-нибудь или, может, у них имеется мое фото?

– Нет, Тим. Фото только у меня. Сделано с записи вашего выступления на ТВ. Я, кажется, понял… Вы хотите сами… – задумчиво произнес Михаил…

– У нас просто другого выхода нет, – перебил я его. – Они-то слышали все наши переговоры и понимают, что вы мною нейтрализованы… Если ты сейчас появишься живым и невредимым, сам понимаешь, что возникнут определенные подозрения.

– Да, но Кита они могли заметить, – резонно возразил Михаил, – когда он выходил и садился в машину. Неувязка…

– В какой-то степени… Но тебя-то нет рядом с ним. Они могут подумать, что ты и этот, как его…

– Антон…

– Да, Антон. Могут подумать, что ты с Антоном и со мной еще в квартире. Пока сообразят, пока начнут действовать, у меня в запасе есть пара-другая минут…

– Значит, я остаюсь здесь? Жду вас или как?

– У меня переговорник Антона. У тебя – свой. Переключи свой на прием и жди моих сообщений. Больше, кроме меня, никому не отвечай. По голосу узнаешь?

– Уверен! Может, возьмете оружие? Мою пушку… Мало ли что…

– Нет! Оружие мне не понадобится. Жди, Михаил. Думаю, что минут через 15–20 я сообщу тебе, что делать дальше…

– Ох, Тим, рискуете!

– Кто не рискует, тот, сам знаешь, сидит без шампанского. Ладно, я пошел…

Я вышел из подъезда и почему-то повернул направо. Шел, абсолютно не представляя, что я собираюсь делать. Никакого плана. Я даже не представлял, чего хочу добиться в конечном итоге… Полностью положился на обстоятельства и собственную интуицию. На противоположном от меня углу стоял «Кавасаки». В седле, чуть откинувшись назад, сидел мужик в ярко-красном шлеме. Пластиковый, чуть затемненный щиток шлема был опущен. Я не видел, куда он смотрит и видит ли меня. Впрочем, это было неважно. Все равно, если верить словам Михаила, в лицо меня ни он, ни остальные не знали.

Я дошел до угла, проскочил перекресток под носом у какой-то машины и перешел на противоположную сторону улицы. Чтобы подойти к мотоциклисту сзади.

А если все повторить? Если действительно попытаться перевербовать всю команду? Тогда у меня своя бригада в составе девяти обученных и, предполагаю, не самых больших дилетантов. В создавшейся ситуации, когда я даже не знаю, кто за мной охотится…

(А может, и не за мной… Кто я для НИХ такой? Журналистишка… Им моя «Наденька» нужна, а я так – мелкое недоразумение. Убрал – и нету. Как говаривал отец народов: есть человек, есть проблема, нет человека – нет проблемы…)

Да! Это, пожалуй, лучшее решение на данный момент. Я подошел к мотоциклисту, тронул его за плечо. Никакой реакции. Следовательно, можно предположить, что в аналогичном состоянии находятся и все его коллеги. Что ж, рискнем…

Я наклонился к шлему и так, чтобы слышал только он сам, прошипел ему почти на ухо уже привычную формулу: ТЫ ПОЛНОСТЬЮ ПОДЧИНЯЕШЬСЯ МНЕ И ТОЛЬКО МНЕ! Я – ТВОЕ ВЫСШЕЕ И ЕДИНСТВЕННОЕ НАЧАЛЬСТВО. СЕЙЧАС ВСТАНЕШЬ, ЗАКРЕПИШЬ МОТОЦИКЛ, ЧТОБЫ НЕ УПАЛ, СНИМЕШЬ ШЛЕМ И БУДЕШЬ ЖДАТЬ, ПОКА К ТЕБЕ НЕ ПОДОЙДЕТ МИХАИЛ. ОН СКАЖЕТ ТЕБЕ, ЧТО ДЕЛАТЬ ДАЛЬШЕ. НИКАКИХ ПЕРЕГОВОРОВ, НИКАКИХ САМОСТОЯТЕЛЬНЫХ ДЕЙСТВИЙ! ПОНЯЛ? ИСПОЛНЯЙ!

Мотоциклист кивнул головой, слез с мотоцикла и снял шлем. Это был совсем молодой парень. Он смотрел на меня во все глаза, видимо, не совсем понимая, что ему предстоит сделать, но с готовностью выполнить все, что я ему прикажу. Я поднес к губам переговорник и нажал кнопку.

– Михаил, ты меня слышишь?

– Да, отлично!

– Выйдешь из подъезда и свернешь направо. На противоположной стороне увидишь меня и одного из ваших, рядом с мотоциклом. Подойди к нам.

– Иду.

Через минуту Михаил стоял около меня.

– Михаил, отведи его к подъезду, но в сам подъезд не заходите. Не пугайте соседей. Уж слишком у нашего приятеля криминальный вид. Стойте, курите, старайтесь не привлекать к себе особого внимания. Он сейчас не опасен и будет делать все, что ты скажешь. Я буду поочередно посылать к тебе остальных. Все соберемся у подъезда. Место встречи изменить нельзя, – попытался пошутить я.

Михаил кивнул мне и повернулся к мотоциклисту: – Иди за мной… Хотя подожди… Тим, ты же не знаешь того, кто на подстраховке… Как ты его определишь без меня?

– А ты посмотри сам… Кинь взгляд вдоль улицы. Видишь, мужик стоит у витрины и смотрит в нее, как в зеркало? Он же как манекен стоит, не шелохнувшись. Это он?

– Ну, Тим, ты даешь! Тебе бы не журналистом работать, а прямо к нам, в контору… Как ты его классно засек.

– О конторе мы еще поговорим. Бери его и иди… Ждите следующих.

С подстраховшиком и вторым мотоциклистом я проделал ту же самую процедуру. С тройкой в «Ниссан-Квест» проблем тоже не возникло. Даже проще – обращался сразу ко всем троим. Вместе с ними и подошел к подъезду, у которого уже маялись Михаил с тремя людьми. В подъезд ввалились все ввосьмером. Зрелище, я вам скажу, еще то…

Лифт, как и сам дом, далеко не новостройка и больше пятерых в лифт не влезают. Я вместе с тремя, которые сидели в машине, и с «подстраховщиком», втиснулся в кабину, а Михаил и остальные пошли пешком. Про сидящего в моей машине Кита так никто и не вспомнил.

Выходим, открываю дверь в квартиру и в полной уверенности, что Антон накрепко обездвижен, а Гарик еще в отключке, смело вхожу.

Удар по голове и… Больше ничего не помню… Очнулся от того, что кто-то брызнул водой в лицо. Даже не брызнул, а окатил. На корточках около меня сидел Гарик с пустым стаканом, содержимое которого стекало сейчас по моему подбородку прямо под ворот рубашки.

– Я же говорил, что он живучий как кошка, вот и очухался, – обращаясь к стоящим вокруг меня парням, произнес он.

– Еще бы… Если бы ты бочку вылил, еще быстрее было бы… Кто-нибудь может объяснить, что произошло?

– Антон освободился, – мрачно произнес Михаил. Тут у вас, почему-то на полу, стояла настольная лампа, так он до нее докатился, видимо опрокинул и разбил лампочку… Профессионал все-таки… Мы же ему скотчем руки связали. А скотч, даже резать не надо. Наколол о стекло, – вот и всего делов… Потом ждал, кто войдет. Вы и вошли…

– А, где он, твой Антон? Здесь? – пытаясь оглянуться, поинтересовался я.

– Уже нет… Вернее, здесь, но только не Антон, а его бренная оболочка, так сказать… Пристрелил я его…

– Так… Поднимите-ка меня, парни, поговорим…

Видимо я упал на раненую руку, потому что вся рубашка была в крови. И боль адская. Михаил и еще один из «караульщиков» – имен этих ребят я еще не знал, – усадили меня в кресло.

– Мне кто-то может толком объяснить, что здесь происходит?! Тим, может, ты скажешь, в какой идиотский вестерн я попал? Сначала в меня стреляют какой-то пакостью – до сих пор голова гудит, потом этого козла пристрелили… Ты кто, – наркобарон или просто бандит? Ты во что меня втянул?!

– Гарик, прошу тебя, заткнись, пожалуйста! Я тебе потом все объясню, дай самому разобраться…

Видимо боль в раненой руке помогла сконцентрироваться. Я осмотрелся. В небольшом ливинге стояло восемь человек. Шестеро с улицы, Михаил, Гарик… А, где же Кит? Ага… Он все еще торчит в моей машине… Ладно, пусть пока посидит…

Надо сообразить, что делать дальше и куда девать тело.

Но прежде всего понять, КТО ОНИ – Михаил и вся эта компания. Что ж, займемся импровизированным допросом…

– Слышь, парни, вы рассаживайтесь, где кто может, нам долгий разговор предстоит… Михаил, у меня к тебе просьба: – смотайся в ближайшую аптеку, она здесь, на углу, купи все для перевязки – бинты всякие, вату, что-нибудь вроде анальгина, обезболивающее – сам сообразишь. Заодно, в гроссери возьми пару пачек сигарет и несколько бутылок воды. Мне – зельцер, остальным – кто что пьет… Когда все закупишь, выдерни из машины Кита, и вместе поднимайтесь. На все про все у тебя 15 минут. Уложишься?

Михаил и Кит появились ровно через 15 минут. Тютелька в тютельку. Все это время в комнате никто не произнес ни звука. Кроме меня, курящими были еще трое, остальные покорно глотали дым наших сигарет. Еще через несколько минут, во время которых я сидел, сжимая зубы от боли, меня перевязали, я выдул полбутылки воды и начал выжимать из ребят всю информацию. Надо признать, что она была достаточно неприятной. Все девять человек, которые устроили на меня засаду, всего лишь часть хорошо разветвленной и давно сидящей в США команды российских спецслужб. Сидят по разным штатам, друг с другом не контачат. Количество – неизвестно. У каждой группы – свой командир. В этой, как я интуитивно догадался сам, старшим был Михаил.

Команду на мой захват получил из Москвы. Задача, – прежде всего вырубить меня при первом же контакте, обыскать и раздеть до гола. Потом переодеть во что попало, таким образом, чтобы даже пуговиц на мне старых не осталось, забрать меня со всем что было моего в квартире (предварительно «обработав», чтобы я, невзначай, не «забыл» чего-нибудь), отвести в специальное место – какой-то микро-городок в Коннектикуте, где имеется приобретенный на чье-то имя дом «со всеми удобствами». Держать меня там, НЕ КОНТАКТИРУЯ со мной, и ждать подробных инструкций.

Обо мне знали ровно столько же, сколько и все – какой-то русский журналист, помог задержать грабителей, был ранен.

В то время, когда девчонка из CNN брала у него интервью для новостного сюжета, этот журналист, ни с того ни с сего, разразился речью о необходимости оружия. Кретин-редактор все это пропустил, а зрители с восторгом схамали. Для чего я понадобился начальству, и для чего послали на захват целых девять человек, Михаил понятия не имел.

Сейчас все они ПОНИМАЮТ, что ТОЛЬКО Я ОДИН являюсь их высшим начальством, и все мои распоряжения группа будет исполнять беспрекословно. Потому, что ВСЕ ОНИ МНЕ ВЕРЯТ!

Вот и все! Не могу сказать, что я все понял… Самого главного, – откуда стало ясно, где я живу, где у меня запасная квартира, кто и как меня вычислил, я так и не узнал. И это естественно. Михаил и вся его команда – не больше чем исполнители, боевики, так сказать. Хотя и высокого класса. Они не знают и не должны знать больше того, что им необходимо для исполнения конкретного задания – вырубить, обыскать, доставить.

А мне НУЖНО ЗНАТЬ ВСЕ!

Значит, нужно самому лезть тигру в пасть. Вернее, доставить этого тигра туда, где лезть в пасть будет намного спокойнее и безопаснее, т. е. сюда, в Нью-Йорк. А здесь уже найти способ вырвать из этой пасти все зубы. Или же приручить тигра. Это – даже лучше…

– Михаил, как ты связываешься со своим куратором? В самых экстренных случаях.

– У меня есть электронный адрес, по которому шлю условный текст, а потом, через посольство, через ЗАС, мне звонят в условленное время.

– Что такое, ЗАС?

– ЗАсекреченная Связь..