Текст книги "Две женщины, одна любовь"

Они решили отправиться в парк Победы, где проходила праздничная ярмарка. Терри обожала народные гулянья.

Несколько часов они веселились, как дети. Терри переполняла гордость за то, что только с ней Леонид позволял себе совершенно расслабиться.

– Не пора ли нам перекусить? – предложил он. – Давай присядем вон там.

Они сделали заказ, и Терри удовлетворенно вздохнула:

– Давно не получала такого удовольствия!

– Отлично. Потом мы… – Леонид замолчал, увидев кого-то.

– Что случилось?

– Ничего, я… сейчас вернусь.

Он торопливо поднялся и вышел в тот момент, когда официант на минуту отвлек Терри. Она безуспешно искала глазами Леонида, и вдруг он мелькнул за кустами. Терри пригляделась и в следующий момент ахнула от изумления. На дорожку вышла молодая женщина в сопровождении мужчины, который что-то горячо ей втолковывал. Это действительно был Леонид. Он ничего не видел и не слышал вокруг, поглощенный разговором, от которого, казалось, зависела его жизнь. Терри заметила, что женщина очень красива – брюнетка с темными выразительными глазами. Разговор явно переходил в ссору. Леонид схватил ее за руку, но она вырвалась, побежала и сразу скрылась за деревьями. Он погнался за ней.

Терри сидела в растерянности, не зная, что предпринять. Впрочем, у нее не было выбора. Могла ли она остаться на месте и ожидать возвращения Леонида в напрасной надежде, что он расскажет ей правду? Какая-то неудержимая сила заставила ее вскочить и броситься вслед. Довольно скоро она догнала их. Леонид удерживал женщину и что-то возбужденно доказывал ей. Деревья росли достаточно густо, позволяя Терри наблюдать всю сцену, оставаясь незамеченной. Ее поразило лицо Леонида с быстрой сменой эмоций: злости, горечи, страдания. Ни один мужчина не стал бы так смотреть на женщину, если бы она ничего не значила для него. Терри показалось, что в его голосе звучала мольба.

О чем бы он ни просил, женщина не соглашалась. Терри услышала ее отчаянный вопль «Нет, нет!». Леонид тоже перешел на крик: «Антонина!» В этот момент ей снова удалось вырваться и она бросилась бежать.

Терри в ужасе замерла, не веря глазам: спокойного, уравновешенного Леонида, больше всего в жизни ценившего хладнокровие, раздирали эмоции, которые он был не в силах сдерживать. Обуревавшие чувства делали его беспомощным перед женщиной. Он был в ее руках, но она не хотела его. Чего она знала о Леониде такого, что заставило ее спасаться бегством?

Терри понимала: он не должен застать ее здесь и не должен знать, чему она была свидетельницей. Она заставила себя вернуться в кафе и рухнула на стул, тяжело дыша. Наконец появился Леонид. Терри схватила путеводитель и углубилась в чтение, делая вид, что не замечает его.

– Нашла что-то интересное? – спросил он, усаживаясь рядом.

– А, что? Это ты? Куда пропал?

– Увидел делового партнера.

Прекрасная Антонина меньше всего походила на делового партнера, скорее на женщину, которая владела умом и сердцем Леонида.

– Удалось договориться об удачной сделке? – поинтересовалась Терри.

– Есть надежда, – заметил Леонид спокойным, ровным голосом, от которого ее бросило в дрожь.

Она была уверена, что с Леонидом случилось что-то ужасное, но он не посвятит ее в свою тайну.

– Отвези меня домой, пожалуйста. У меня разболелась голова.

– Конечно.

Он был любезен и предупредителен, но не стал подниматься в квартиру. Чутье подсказывало Терри, что, как и ей, ему необходимо побыть одному.

Глава 10

Царившая в квартире тишина давила на уши больнее, чем оглушительный грохот. Она, как вата, заполнила все пространство и мешала думать. Разум был бессилен против ужаса, свидетелем которого стала Терри.

Зачем Леонид пригласил ее в Россию? Его чувства к ней не шли ни в какое сравнение с тем, что он испытывал к той женщине. К чему столько усилий, чтобы привезти ее сюда? Ответ пришел как раскат грома – он использовал ее. Леонид верил, что Терри может принести его матери минуты счастья, и ради этого был готов на любые уловки, включая притворную страсть.

Она вспоминала, как они лежали в объятиях друг друга, и его нежность трогала ее сердце больше, чем желание плоти. Леонид дал ей понять, что она завладела его сердцем, и для нее не было большего счастья на свете. Однако он всего лишь использовал ее.

Терри чуть не закричала от боли. Это не могло быть правдой. Радость, которую он ей дал, уверенность, что она нашла свое место в жизни, – она не позволила бы так обмануть себя. Терри тряхнула головой: нет, нет, нет! Она бросилась на кровать, но тут же вскочила: совсем недавно они занимались здесь любовью. Невыносимо!

Она должна покинуть это место, скрыться до того, как он вернется. Терри вытащила чемодан и начала бросать в него вещи, но через несколько минут остановилась. Она не может исчезнуть просто так. Им предстоит один последний разговор, после чего она уедет, и они больше никогда не увидятся. Терри поклялась, что забудет Леонида, хотя понимала бессмысленность клятвы – он останется в памяти и в сердце до конца ее дней.

Она прилегла, глядя в потолок невидящими глазами без надежды уснуть или заглушить душевную боль: каждый нерв дрожал от напряжения.

Терри услышала, как Леонид вошел в квартиру. Шаги замерли на минуту, и она знала, что он остановился у брошенного на полу чемодана. Наступил решающий момент: дальше нельзя откладывать объяснение. Она с усилием поднялась навстречу.

– Что случилось? – тревожно спросил он. – Зачем ты собираешь вещи?

– Уезжаю. Дожидалась тебя, чтобы попрощаться.

– Почему?

– Сам знаешь. Из-за Антонины.

Его судорожный вздох лишь подтвердил худшие опасения.

– Ты ничего о ней не знаешь, – сказал он с ледяным спокойствием.

– Ты любишь ее. Все стало понятно, когда я увидела вас вместе. Да, признаюсь, я проследила за вами. Твое лицо выдало тебя.

– Уверена, что можешь читать мое лицо?

– Ты умолял, она отказывалась. Такие, как ты, никогда не унизятся до мольбы, если речь не идет о жизни и смерти. Надеюсь, не будешь отрицать?

Леонид побледнел как полотно.

– Нет, не буду. Но это совсем не то, о чем ты думаешь. – Он посмотрел на Терри с горечью. – Тебе кажется, ты все знаешь и у тебя есть право судить меня. Решила сбежать, не объяснившись?

– Так лучше для нас обоих.

– Я не отпущу тебя.

– Леонид, ты не сможешь остановить меня.

Не говоря ни слова, он шагнул к двери, повернул в замке ключ и встал, загородив ей дорогу:

– Думаешь, не смогу?

– Будешь удерживать меня против желания, как пленницу?

Судя по выражению лица, именно так он собирался поступить – подчинить ее своей воле любой ценой.

– Ты останешься здесь, пока не выслушаешь меня, – заявил Леонид. – Если, узнав правду, ты решишь уехать, не буду препятствовать. Мне казалось, в отличие от других женщин, ты добра, способна на сострадание, готова прийти на помощь тому, кто нуждается в тебе. Возможно, я ошибался, и в таком случае мы расстанемся и забудем друг друга.

В голосе Леонида звучала такая решимость, что сердце Терри дрогнуло. Злость, владевшая ею минуту назад, начала улетучиваться.

– Хорошо, – нехотя согласилась она. – Выслушаю тебя, хотя не думаю… не чувствую, что мы можем оставаться вместе. Учти, я видела вас вдвоем, видела страсть на твоем лице. Ты любишь ее.

– Нет, и никогда не любил. Лучше бы мне испытать это чувство, но я избегал привязанности и, как дурак, радовался, что мне это удавалось.

– Избегал любви?

– Да. С детства я видел, какую опасность она таит. Умные люди не попадают в эту ловушку, потому что рано или поздно любовь заканчивается предательством.

– Не всегда.

– Согласен. Бывают исключения, но большинство из нас сталкиваются с этим и усваивают горький урок. Лучше не доверять никому свое сердце, чем быть отвергнутым.

– Но если нет доверия… – Терри подыскивала слова, – разве не увеличивается риск…

– Что от тебя отвернутся? Ты права. Поэтому я одинок в жизни. Мне некого винить, кроме самого себя.

Леонид отвернулся и шагнул к окну, глядя в мрак ночи. Терри показалось, что безмолвная темнота окружает, душит, отравляет его. Ей хотелось протянуть руку и дотронуться до Леонида, но инстинкт подсказывал, что еще не время.

Казалось, искренний, щедрый, открытый для мира и для нее мужчина, которого она узнала, ушел навсегда, но он все еще здесь и пытается побороть готовые сломить его несчастья, просто ему нужна помощь.

Терри подошла сзади и обняла, положив голову на его плечо.

– Ты ошибаешься, – тихо сказала она. – В том, что случилось, нет твоей вины. Я попробую объяснить. Мы бессильны против обстоятельств, но ты не готов смириться с этим, потому что слишком многое в жизни привык контролировать. Тебе кажется, ты выстроил надежную защиту, но это не так.

В хмурой задумчивости Леонид повернулся к ней:

– Разве мужчина не должен защищаться?

– Не всегда и не от всего. Иногда тяжелая броня делает человека слабым.

– Это относится ко мне?

– Знаешь, еще до того, как мы встретились, один человек предупредил, чтобы я держалась от тебя подальше – ты слишком жесток.

– Напрасно ты не послушалась совета, – мрачно усмехнулся Леонид.

– Я встречала людей покруче тебя.

– Почему мне так легко поверить в это?

– Может, ты начал лучше понимать меня, а я тебя? Беда в том, что ты возомнил себя хозяином жизни и, что бы ни случилось, берешь всю ответственность на себя. Это ошибка.

– Он так говорил мне, – пробормотал Леонид, глядя вдаль на что-то, видимое только ему.

– Кто? Амос?

– Нет, Дмитрий Царев, которого я считал отцом до десятилетнего возраста. Я обожал его, а он любил меня.

– Знаю. Видела вас вдвоем на фотографиях.

– Мама хотела избавиться от тех, на которых он изображен, но мне удалось ее отговорить. Думаю, она так и не поняла, как много он значил для меня.

– Это отражалось на его лице, – вспомнила она, – и на твоем.

– Он часто говорил, что ни один отец так не гордится своим сыном. Но Амос вернулся в Россию, Дмитрий узнал правду и возненавидел нас.

– А тебя за что? – не поверила ушам Терри. – Как он мог?

– Он отдал мне сердце, а когда узнал, что я не его сын, то взбесился. Я умолял сказать, в чем моя вина, но он называл меня чужим, приблудным и отталкивал, когда я пытался обнять его.

Терри пробормотала ругательство, и Леонид удивленно поднял глаза.

– Пусть горит в аду, – не могла остановиться Терри. – Выместить злобу на невинном ребенке. Черт бы его побрал!

– Он умер два года назад. Мы с ним не виделись – он вышвырнул нас из дома и из своей жизни. Я пытался писать ему в надежде, что он ответит.

– А он?

– Только однажды он прислал обратно мое письмо, разорванное на кусочки, с запиской: «Ты мне не сын».

– Мерзавец! – воскликнула Терри. – Что было потом?

– Амос дал денег и умыл руки – считал, этого достаточно. Мама пыталась внушить, что он мой настоящий отец, но его никогда не было рядом. Мне нужен был Дмитрий, но он отверг меня.

– Тешил уязвленное самолюбие за счет ребенка. Он понимал, как это отразится на тебе?

– Ему было безразлично.

– Ты говорил, он любил тебя.

– Только как своего сына. Когда узнал правду, я перестал существовать для него.

– Он думал только о себе, так удобнее. А ты замкнулся.

– Тогда впервые я начал бояться чувств, – согласился Леонид.

– А что же Антонина? Разве ты не любил ее?

– Она мне нравилась, и мы были вместе некоторое время, но что-то мешало мне сделать решительный шаг. Было ощущение, что чего-то не хватает. Внутренний голос твердил: нельзя спешить. Антонина все время приставала ко мне, добиваясь признания. Мне нечем гордиться: однажды я вспылил, она убежала в обиде. На следующий день я позвонил, чтобы извиниться, но телефон не отвечал. Я искал ее, но она исчезла. Несколько недель спустя я случайно встретил ее и узнал, что она собирается замуж за другого человека. Она была беременна.

– Беременна? Хочешь сказать…

– Да. Это был мой ребенок.

– Она ничего не сказала тебе?

– Я спросил: почему? Я бы женился на ней, если бы знал. Антонина ответила, что хотела моей любви и ей не нужен брак только ради ребенка. Она предпочла уйти. Ей повезло встретить мужчину, который полюбил ее. Я умолял отменить свадьбу и выйти замуж за меня. Чувства, проснувшиеся во мне при известии, что я стану отцом, потрясающи. Какое право она имела лишать меня ребенка? Антонина была непреклонна: по ее словам, она не желала связывать жизнь с человеком без сердца. Я тайно проник на свадьбу и наблюдал за ними. Тогда мне казалось, я потерял что-то бесценное, что-то, способное придать новый смысл моей жизни. Но я не винил Антонину, ведь я сам предал ее.

– Ты снова вернулся к тому, о чем я говорила, – запротестовала Терри. – Взял всю вину на себя.

– Разве я не прав?

– В какой-то степени, но не во всем. Ты был растерян, сомневался, но это не грех. За свою ошибку ты заплатил очень дорогую цену, более высокую, чем большинство людей.

– Вероятно, мои ошибки серьезнее, чем у других.

– Не говори так, даже не позволяй себе так думать. Леонид улыбнулся:

– Кажется, я не единственный, кто привык командовать.

– Ты впервые увидел Антонину с тех пор?

– Нет. Я немного знал Федора, ее мужа. Мне удалось завязать с ним деловые отношения и под разными предлогами время от времени бывать у них дома.

– Он знает, что ты отец ребенка?

– Нет, по иронии судьбы я оказался в той же роли, что и Амос, с той лишь разницей, что готов был жениться на Антонине. Пусть без любви, но мне хотелось иметь семью, которой у меня не было. В общем, мне пришлось наблюдать, как Олега воспитывает другой человек. Как-то я встретил Антонину с сыном в парке. Мы весело болтали, обменивались с Олегом шутками – все было замечательно. Вдруг появился Федор. Олег бросился к нему с криком «папа!» и повис на шее. Они обняли друг друга, как полагается отцу и сыну.

– Представляю, как тебе было тяжело.

– Ты права. Я догадывался, чем все кончится. Антонина запретила мне видеться с Олегом: он становился слишком похож на меня, и Федор мог догадаться, что он не родной отец. – Леонид уронил голову на грудь и застонал. – Она права. Если Федор узнает правду, он может отвергнуть Олега, как Дмитрий отверг меня. Я прошел через это и не желаю, чтобы мой сын страдал. Все, что я просил у Антонины, – это увидеться с Олегом только один, последний раз, чтобы попрощаться. Конечно, я не скажу ему истинной причины, но что-нибудь придумаю. После этого я готов навсегда оставить их в покое. Она не желает даже слышать об этом. Я получил категорический отказ.

– Иди ко мне, – прошептала Терри, обнимая его и крепко прижимая к себе. Она была готова рыдать от жалости.

– Ты не уедешь?

– Нет, если ты не захочешь.

– Я не могу расстаться с тобой, – выдохнул Леонид. – Не оставляй меня.

– Я останусь.

– Но ты не веришь мне, правда?

– Думаю, ты совершенно запутался… во всем. Любовь обернулась для Леонида разочарованием.

Человек, которого он считал отцом, жестоко отомстил ему, а настоящий отец был далеко. Леонид волей судьбы лишился собственного сына. Он научился не поддаваться чувствам, потому что привязанность, как показала жизнь, заканчивается предательством. Теперь он боялся, что Терри тоже бросит его.

– Я останусь здесь, – твердо сказала она, – желаешь ты этого или нет. Если я не нужна тебе, пеняй на себя, потому что я с тобой навсегда.

Леонид уставился на нее:

– Ты понимаешь, что говоришь?

– Вполне. Я хочу сказать, что принадлежу тебе, и, если не возражаешь, перееду сюда. В противном случае устроюсь на лестничной площадке перед твоей дверью, пока ты не поймешь, что не избавишься от меня.

– Не обещай, если не сможешь исполнить, – попросил Леонид с волнением.

– Готова повторить: я принадлежу тебе.

– И согласна выйти за меня замуж?

– Да, если ты этого хочешь.

– Неужели ты сомневаешься? Мое самое большое желание, чтобы ты была рядом днем и ночью. Но я хочу большего: мне надо быть уверенным, что ты будешь со мной всегда, до конца моих или твоих дней.

– Обещаю.

Леонид взял в ладони ее лицо:

– Знаешь, ты единственный человек на земле, обещанию которого я готов поверить.

Терри кивнула. У нее не было сомнений, что Леонид не только тянулся к ней всем сердцем, но чувствовал, что она единственная, на кого он мог опереться.

– Пока ты со мной – мир прекрасен. Но если я когда-нибудь потеряю тебя…

– Никогда, – поклялась она. – Никогда.

– А я всегда буду рядом. Мое сердце принадлежит тебе – делай с ним, что хочешь. Мне больше никто не нужен. Выходи за меня замуж скорее.

– Кажется, ты мне не очень доверяешь, – улыбнулась Терри.

– Скорее, не доверяю коварной судьбе, готовой разлучить нас. У меня предчувствие, что она сделает попытку, но я не позволю.

– Будем бороться вместе, – заверила Терри.

Леонид поцеловал ее:

– Мама будет счастлива. Едем. Надо сообщить ей.

– Конечно. Сегодня есть самолет? Ближайший рейс отправлялся через два часа. По дороге в аэропорт Леонид позвонил Вареньке:

– Мама, мы летим к тебе. Увидимся вечером. У нас прекрасные новости, какие – расскажем при встрече. Жди нас. Пока.

Он посмотрел на Терри. Она никогда не видела такого безграничного счастья, сиявшего в глазах мужчины. Ее сердце подпрыгнуло от радости – ведь причиной была она.

Ничто не предвещало трагедии.

Глава 11

Ожидая их прибытия, Варенька в нетерпении вышла на крыльцо. – Скажите мне, вы правда решили остаться вместе?! – воскликнула она, раскрывая руки для объятий.

– Как ты догадалась? – спросил Леонид, обнимая ее.

– Я всегда знала. – Она прижала Терри к груди. – Моя дорогая доченька.

«Какое несравненное чувство – оказаться в кругу любимых людей, – думала Терри. – Наконец у меня есть семья».

Поднимая бокал с шампанским, Варенька сказала:

– Леонид, помнишь, я предупреждала, что ты встретишь особенную женщину? Я рада, что ты не пропустил ее.

К их приезду был приготовлен вкусный ужин, но Варенька почти не притрагивалась к еде. Она не сводила глаз с сидящей напротив Терри и умильно вздыхала.

– Поскорее женись на ней, – посоветовала она Леониду, когда он вышел за ней на кухню. – Она пользуется успехом.

– Не сомневаюсь. Она красавица.

– Но к тому же про нее пишут. Многие мужчины падки до знаменитых женщин.

– Знаменитых? – переспросил Леонид. – Ах да. Ты про книгу, которую она пишет для кинозвезды? Терри знакома с важными персонами. Откуда ты узнала?

– Мне попалась заметка с ее именем. С тех пор как освоила Интернет, я просматриваю множество газет – надеюсь найти упоминание о твоем отце.

Леониду было известно об этом. Варенька знала только два языка – русский и английский, но это ее не смущало: ей было достаточно только видеть имя Амоса в мировой прессе.

– Я сохранила текст для тебя и хотела, чтобы ты перевел: ее фото попалось мне на глаза во французской газете.

– Покажи.

Варенька открыла нужную страницу, и Леонид увидел статью об Амосе.

– А где же Терри?

– Вот, посмотри ниже и скажи, что здесь написано. На мониторе возникла фотография Терри. Хотя она выглядела несколько моложе, но ошибки быть не могло. Леонид напрягся, увидев рядом с ней другое лицо – это был мужчина, которого он со скандалом выгнал из парижского отеля. Они стояли рядом в непринужденной позе, и рука Терри лежала на плече папарацци. Без сомнения, они были знакомы.

Не веря глазам, Леонид перевел с французского: «…скандально известные журналисты Фрэнк Брентон и Терри Дэвис обманом получили доступ к закрытой информации…»

– Что про нее написано? – с нетерпеливым любопытством спросила Варенька.

– Ничего особенного. Давняя история. Удивленная их долгим отсутствием, в дверях появилась Терри:

– Куда вы делись?

– Терри, дорогая! – воскликнула Варенька. – Я как раз показывала Леониду статью про тебя. Посмотри.

Терри достаточно было одного взгляда, чтобы оценить весь ужас происходящего. Случилось то, чего она боялась больше всего на свете: Леонид узнал Фрэнка и сразу все понял.

Она посмотрела на его лицо и вздрогнула. В нем не было злости – оно заледенело. Вероятно, у статуи, высеченной из камня, могли быть такие глаза.

– Ты должен сказать мне, что там написано, – умоляла Варенька.

– Конечно, скажу, мама, но не сейчас. Уже поздно. Поговорим об этом завтра.

– Ладно, потерплю, – подавила зевок Варенька.

– Тебе нужен отдых. У нас впереди весь завтрашний день. А вот и Нина.

Леонид проводил мать в ее комнату, пожелал спокойной ночи и вернулся к Терри. Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Наконец он заговорил:

– Это он, я не ошибся? Этот мерзавец – твой друг?

– Когда-то мы просто работали вместе.

– Ты была в его команде.

– Очень давно.

– Вы вместе оказались в Париже…

– Случайное совпадение. Мы не встречались много лет.

– Но вы вместе выслеживали, вынюхивали, плели интриги, притворялись. Вот зачем ты приехала в Париж и не случайно упала мне под ноги: думала, я Тревис, и тебе хотелось подобраться поближе. Я прав?

– Послушай меня…

– Прав?

– Да, но я должна объяснить…

– Последнее, что я хочу слышать, – это «объяснение», как тебе удалось одурачить меня. Я угодил в ловушку, даже просил сопровождать меня, познакомил с семьей. Представляю, как ты смеялась!

– Ничего подобного, – рассердилась Терри. – Почему бы тебе не заткнуться и не выслушать, что произошло на самом деле?

Леонид сложил руки на груди и отступил, глядя с презрением:

– Что ж, давай рассказывай. Я тоже посмеюсь.

– Все началось именно так, как ты предположил, но я скоро поняла, что не могу осуществить свой план. Мне стало… небезразлично. Не прикидывайся, что не понимаешь, о чем речь. Я больше не думала о статье – не могла обманывать тебя.

– Не ври! Я не полный дурак. Впрочем, мне некого винить – сам выставил себя на посмешище, оказался легкой добычей, увлекся тобой. Подумать только, даже просил составить письмо. Какой блестящий эпизод для скандальный хроники!

– Нет! – в отчаянии крикнула Терри. – Я сделала это потому, что хотела помочь.

Леонид скривил губы в насмешливой, оскорбительной улыбке:

– Надо отдать должное, ты всегда могла подыскать нужные слова. Интересно, как часто ты произносила их раньше. Сколько идиотов попадались на удочку, поверив в их искренность. Твои уловки действуют безотказно: мягкий голос, нежные глаза – умеешь убеждать. – В его голосе звучала горечь. – Видно, отработано долгой практикой.

– Неправда. Я не написала про тебя ни слова – ни тогда, ни потом. Раньше я действительно делала скандальные разоблачения и не особенно выбирала средства, но после нашей встречи все изменилось. С тех пор я работала только над книгой Лили Фоллей по ее собственной просьбе.

– Это не меняет дела. Возможно, ты изменилась с нашей встречи, которую сама же подстроила. Меня выворачивает наизнанку, когда вспоминаю свою доверчивость. А ты просчитывала в голове каждый шаг, придумывала одну ложь за другой.

– Очень скоро мне перестало это нравиться, – умоляла Терри. – Уже тогда я задумывалась над будущим и понимала, что пора изменить жизнь. Я собиралась рассказать тебе правду, но не находила подходящего момента. Леонид, мы знакомы три месяца, и за это время хоть раз мое имя появилось в прессе?

– Нет, но кто знает, какую историю ты собираешься состряпать? Ты столько узнала о моей семье, что можешь заработать кучу денег.

– Исключено, я не думаю об этом. Можешь верить мне.

– Человек учится на своих ошибках. Я любил тебя и верил. Мне казалось, ты единственная… впрочем, забудем – это были лишь фантазии. – Он повернулся и вышел.

Терри всегда знала, что ей грозит разоблачение, но до сих пор удачно избегала опасности и думала, что со временем найдет способ представить Леониду прошлую профессию как заблуждения молодости. Еще оставалась надежда. Их любовь сильнее обстоятельств.

Наступила ночь. Терри спустилась в сад, но Леонид исчез. Через час напрасных поисков она вернулась в комнату и легла, глядя в темноту и размышляя о том, что отныне ее жизнь окутает такая же беспросветная темень.

Наконец скрипнула дверь.

– Не зажигай свет, – раздался голос Леонида.

В надежде она протянула к нему руки, но он не приблизился.

– Я был у матери и предупредил, что тебе срочно надо вернуться домой по семейным обстоятельствам. Завтра отвезу тебя в аэропорт.

Терри тихо ахнула, услышав суровый приговор.

– Давай сначала поговорим, – попросила она.

– Разговоры ничего не дадут. Нам потребуется время, чтобы все обдумать и принять решение.

– Для меня существует единственное решение, и его не изменить, – тихо, но с глубоким чувством произнесла Терри. – Я люблю тебя и остаюсь той, которую ты знал.

– Кого я знал? – спросил Леонид. – Мне только казалось, что ты не похожа на других: верная, преданная, щедрая.

– Ты не ошибся…

– Так ли? Не знаю ответа. Существует ли на свете идеальная женщина, которая живет в моем сердце?

– Совершенных людей не существует! – воскликнула Терри. – И я не претендую на эту роль.

– Я тоже. Но кое-что ты должна понять. Почему мне так тяжело? Что мешает сказать, что все осталось в прошлом? Разве не важнее то, что произошло с тех пор между нами? Простить и забыть? Но я по-другому устроен. Помнишь мои слова о том, что любовь заканчивается предательством? Это мое убеждение и причина, почему я не способен на глубокое чувство.

– Значит, ты считаешь, я предала тебя?

– Это значит, что я вижу предательство там, где, возможно, его нет. Не могу забыть слова, которые мать сказала недавно: «Если поймешь, что полюбил женщину, сбежишь от нее без оглядки». Она права: в этом смысле я трус, поэтому лучше тебе держаться от меня подальше.

– Нет, – горячо возразила Терри. – Лучшее, что я могу сделать, это взять тебя за руку и повести за собой в будущее, которое мы создадим вместе.

– Не надо. – Леонид опустил голову. – Не дразни себя иллюзиями. Не люби меня, не отдавай мне свою жизнь, потому что я разрушу ее.

– Из-за того, что больше не сможешь доверять мне?

– Я не доверяю самому себе.

Терри поднялась с постели и встала рядом с ним. Она с трудом различала его в темноте, но остро ощущала его близость: он возвышался над ней – высокий, мощный, но в то же время такой хрупкий, уязвимый.

– Я принадлежу тебе, – сказала она, – и всегда буду рядом. Даже если посадишь меня завтра на самолет, не сможешь изгнать из сердца и мыслей, не избавишься от меня, как ни старайся. – Она поцеловала его, чувствуя, как он дрожит в ее объятиях.

Его ответный поцелуй был горячим, страстным, почти молящим, но чутье подсказывало Терри, что он не уступит. Он был в плену чего-то не подвластного ни ему, ни ей.

Терри шагнула назад, к кровати:

– Леонид…

– Нет, прощай. Мне больше нечего сказать.

Он вышел, закрыв за собой дверь. Терри снова осталась одна в темноте.

* * *

На следующее утро Варенька со слезами на глазах прощалась с ней, умоляя вернуться как можно скорее.

– Устроим праздник в честь помолвки, и, может, Амос приедет. Я так счастлива.

– У всех нас, уверена, будет повод для радости, – попыталась улыбнуться Терри.

В аэропорту Леонид едва произнес несколько слов, пока они не подошли к стойке регистрации. Прощаясь, он посмотрел на нее долгим взглядом, и Терри показалось, что в его глазах блеснули слезы.

– Это моя ошибка, – прошептал он. – Пойми, я не могу… иначе. Прости меня.

– А ты простишь меня?

– Не проси об этом. Умом я понимаю, что ты не виновата, но… Как тебе объяснить?

– Поговорим, когда увидимся снова, – сказала Терри, хотя в душе не было уверенности, что они когда-нибудь встретятся.

Она сделала несколько шагов и оглянулась. Леонид все еще стоял, глядя ей вслед. Терри улыбнулась и послала воздушный поцелуй, но он не пошевелился. Перед выходом на посадку она снова обернулась. Он не двинулся с места, только низко опустил голову в немом отчаянии. Едва различая дорогу сквозь застилавшие глаза слезы, Терри пошла вперед.

Вернувшись в Англию, Терри не избавилась от навязчивых мыслей о трагедии Леонида. Ее сердце разрывалось от жалости к нему. В жестокой борьбе за богатство и успех он не знал пощады, но перед ней покорно склонил голову.

С детства дорогие ему люди отвергали его. Человек, которого он считал отцом, вышвырнул его из своей жизни, а родной отец никогда по-настоящему не знал его. Любовь Вареньки очень скоро обернулась беспомощной зависимостью – она принимала его заботу, но ничего не могла дать взамен. В результате, по собственному признанию, Леонид научился избегать привязанности, полагая, что и сам не способен вызывать глубокие чувства. «Отвергай прежде, чем отвергнут тебя» – стало его девизом.

Все изменилось, когда она появилась в его жизни и сумела пробудить любовь, доверие, надежду. Возникшая между ними близость сломала привычные стереотипы. Терри без колебаний открыла ему сердце, и неожиданно он ответил ей тем же. Однако первое же сомнение заставило его в страхе отступить.

Терри до глубины души тронуло его благородство, когда Леонид взял вину на себя, признавшись, что не считает себя достойным ее любви. В чем-то он прав: сомнения и тревоги никогда не оставят его, но риск не пугал Терри. Если бы только они могли поговорить по душам. Она набрала его мобильный номер, но телефон был отключен.

Значит, он все-таки отверг ее? Зная его несгибаемую волю, в глубине души Терри признавала, что Леонид способен навсегда вычеркнуть ее из жизни.

Но разве она уступает ему в решительности? Терри не думала сдаваться. Она набрала номер домашнего телефона в Ростове. В трубке раздался голос сиделки.

– Нина, слава богу. Он там?

– Да.

– Позовите, мне надо с ним поговорить.

– Нет, извините… не могу. Леонид не велел беспокоить его, не хочет ни с кем разговаривать.

– Почему? Что-то случилось?

– Беда. Она умирает, думаю, он тоже умрет от отчаяния.

– Вареньке так плохо?

– Да, сердечный приступ. Леонид хотел отвезти ее в больницу, но она в слезах умоляла оставить ее дома. Ему пришлось уступить, чтобы от волнения не случился новый приступ. Сейчас ей лучше, при ней дежурят две медсестры, но мы знаем, чем все кончится.

– Как ужасно, Нина!

– Скажу больше. Она все время зовет Амоса, умоляет приехать. Сколько раз Леонид звонил ему, но тот даже слышать не хочет. Один раз я оказалась рядом и слышала, как он кричал в трубку Леониду: «Какая разница! Скоро она умрет, и ей будет все равно, есть я или нет!»

– Мерзавец!

– Да уж. Лицо Леонида было мокрым от слез. Я быстро отвернулась – он не хочет показывать, как глубоко переживает.

– Знаю, – прошептала Терри.

– Он собирался ехать в Монте-Карло, чтобы лично говорить с отцом, но боится, что мать умрет в его отсутствие. Не отходит от нее ни днем ни ночью.

Терри готова была умолять Нину позвать Леонида к телефону, но сумела взять себя в руки. Ясно было одно: она ничего не значила для него и бессильна облегчить его страдания.

– Скажите ему, что я звонила, что я с ним всей душой.

– Передам обязательно, – обещала сиделка.

– Пусть знает, он не один.

Но Терри понимала, что Леонид был совершенно одинок – это был его собственный выбор. Он терял единственного человека, которого мог любить без опаски. После ухода Вареньки ему грозила полная душевная изоляция, ведь он не доверял никому, даже ей, любившей его всем сердцем. Пройдет немного времени, и его постигнет страшная участь: он превратится в бесчувственного, стального робота.