Текст книги "Соблазны Снежной королевы"

Глава 10
Встреча в суде

И в хорошем разговоре не все говорится.

«Дзенрин Кюсю», антология чань-буддизма

Неприятные события начали происходить с самого утра, и я поняла, что день мой не заладился. Сперва обнаружилось, что нет горячей воды, и мне пришлось долго возиться с водонагревателем, а потом ждать, пока вода станет более-менее приемлемой для душа. Следующим сюрпризом оказалось отсутствие кофейных зерен – я просто забыла попросить домработницу их купить. А ничего так не бесит меня с утра, как отсутствие возможности выпить чашку кофе и выкурить первую утреннюю сигарету. Далее по списку значилось внезапно сгоревшее зарядное устройство телефона. Потом под кровать закатилась любимая сережка, и я долго пыталась выудить ее оттуда при помощи швабры, но безуспешно. В довершение праздника от той блузки, что я собиралась надеть под пиджак, в последний момент отлетела пуговица, и я, чертыхаясь и посылая проклятия пуговичному богу, сдирала ее с себя и на ходу соображала, что именно теперь надену. В общем, когда я выбежала из квартиры, настроение мое было сильно испорчено. Это означало лишь одно – сегодня будет жарко, и вовсе не потому, что на градуснике уже плюс двадцать.

Забравшись на заднее сиденье припаркованного у ворот «Мерседеса», я буркнула приветствие и сразу же сообщила Володе, чем ему предстоит сегодня заняться, пока я буду в суде. Водитель пожал плечами:

– Да не вопрос, заберу машину. Только вдруг долго провожусь, как вы из суда добираться будете?

– Я разберусь, – сухо сообщила я, вынимая из портфеля бумаги, – а «Смарт» поставьте в подземный гараж, хорошо? Вряд ли он мне пригодится до конца недели.

– Это правильно, – одобрил водитель, – я и вчера мог вас отвезти куда нужно, но вы же… – Тут я довольно невежливо его перебила:

– Володя, давайте поедем, хорошо?

Он тут же умолк, зная мою привычку просматривать документы по дороге в суд. Уменьшив громкость радио и выключив кондиционер, он тронулся с места, и я погрузилась в мир цифр и нарушений строительного законодательства.

Первое, что неприятно поразило меня в холле здания суда, были работавшие на всю катушку кондиционеры. Но тут уж не в моей власти было изменить это хоть каким-то образом. Пришлось спасаться бегством на второй этаж и надеяться, что хоть в зале заседаний такого воя и сквозняка не будет. Клиент мой был уже на месте – хоть тут задалось, уже хорошо. Мы быстро обсудили пару мелочей, которые я хотела для себя прояснить, и на душе у меня стало немного спокойнее – к процессу готова, в исходе дела почти уверена. Почти – потому что всегда оставляла пару процентов на непредвиденные обстоятельства. Все-таки невозможно предугадать поведение остальных участников, да и адвокат второй стороны тоже не мальчик с университетской скамьи.

– Ну что, Варвара Валерьевна, после заседания вместе пообедаем? – спросил клиент, когда мы входили в зал заседаний.

– Зависит от исхода дела, – улыбнулась я, – если не повезет, то пообедаем. А вот если повезет – можем даже поужинать.

Он чуть сжал мою руку:

– Я в вас верю. И ужинать будем в «Годунове».

Этот ресторан я не особенно любила по разным причинам, одной из которых было то, что именно там состоялось мое первое знакомство с Настей Потемкиной, из-за которой в моей жизни многое пошло наперекосяк. Но обсуждать это с клиентом мне совершенно не хотелось – вот закончим процесс, там и разберемся, где ужинать. И тут, повернувшись к дверям, я вдруг увидела, что в зал входит господин Невельсон собственной персоной.

– Какого… – пробормотала я, сразу отворачиваясь, чтобы он не вздумал подойти и поздороваться. От этого человека я почему-то чувствовала угрозу и даже не могла внятно объяснить причину, но его появление здорово выбило меня из колеи. Надо бы навести справки, потому что Руслан отказывался говорить о нем, всякий раз сводя разговор к ревности.

– Ты ему понравилась больше, чем следовало, вот он и таскается за тобой по судам, как хвост, – раздраженно говорил он, стоило мне завести разговор о Невельсоне.

– Но это же глупо.

– Глупо – зато эффективно. Приучает тебя к своему присутствию.

– Он женат.

– Тебя это никогда не останавливало.

После подобных слов я уже не считала возможным продолжать разговор, чтобы не выводить Руслана из себя. Его ревность была мне совершенно непонятна – будучи с ним, я не дала ему ни малейшего повода для нее. Но, видимо, восточные корни периодически брали верх над разумом, и Алиев становился подозрителен и ревнив, как мавр.

Сегодня я затылком чувствовала тяжелый взгляд, устремленный в мою сторону, и это здорово мешало работать. Сейчас начнется заседание, а я кручусь тут, как уж на сковороде. Но не попросишь ведь вывести из зала неугодного мне зрителя… Поэтому пришлось сделать над собой усилие и сосредоточиться на деле. К счастью, это я умею, как никто другой, потому, наверное, мне и везет – суд мы выиграли. Клиент был счастлив, представители проигравшей стороны кидали в мою сторону злобные взгляды, а их адвокат, улучив минутку, подошел и проговорил негромко:

– Ну, Варвара Валерьевна, не ожидал я, что этот гиблый процесс так вот закончится. Поздравляю.

– Спасибо. А клиентам подскажите, что нужно аккуратнее вести документацию, если не хотят снова видеть меня здесь, – улыбнулась я. – Всего доброго, Андрей Ильич.

– Еще минутку, Варвара Валерьевна, – чуть придержал он меня за рукав пиджака. – У меня небольшая просьба. Племянница учится на юридическом, хочет специализироваться в строительном праве – понимаете?

– И что?

– Вы не возьмете ее к себе на практику? Хотя бы на месяц, на самую низкую должность – пусть хоть с чего-то начинает?

Я сняла очки и, убирая их в футляр, посмотрела на собеседника:

– Вы это серьезно?

– Более чем.

– Тогда что мешает лично вам взять ее в свой офис? Девочке будет легче адаптироваться там, где ее хоть кто-то знает и может поддержать.

Он посмотрел на меня с удивлением:

– Вам что – трудно?

– Мне – нет. Но, к сожалению, я привыкла сама подбирать сотрудников, а потому не беру в офис никого по протекции. Не обижайтесь, Андрей Ильич, но этому правилу я не изменяю никогда, даже из дружеских чувств. Извините.

Я повернулась и быстро вышла из зала заседаний, оставив собеседника с открытым ртом. Я умолчала о главном – принцип был не в том, чтобы не брать на работу по протекции, а в том, чтобы никогда не подпускать к себе родственников, знакомых, хороших приятелей своих коллег. Им совершенно ни к чему быть в курсе того, как именно я веду свои дела и с кем именно общаюсь в служебное время. А подобные разговоры неминуемы – у меня есть определенная репутация и вес в этом мире, следовательно, желающих заглянуть на мою кухню предостаточно. Я понимала, что мои отказы обижают коллег и настраивают против меня, но не особенно обращала на это внимание – собственный покой в офисе был мне дороже.

Договорившись с радостным на почве выигрыша клиентом о времени и месте ужина, я вышла на крыльцо и зажмурилась от нестерпимого солнца. Машины моей видно не было, значит, Володя еще не закончил возиться со «Смартом». Ничего, время обеденное, пойду куда-нибудь и перекушу, пока он вернется. Одиночество за обеденным столом меня никогда не пугало и не расстраивало, хотя та же Аннушка, например, всегда говорила, что женщина, обедающая в одиночестве, вызывает у окружающих жалость и презрение. Ну, Аннушкины теории вообще отличались некой экстравагантностью, и принимать их всерьез я бы не стала, кроме того, мнение окружающих меня мало заботило. Прикинув, куда именно можно пойти, чтобы не сильно удаляться от здания суда, я уже стала спускаться по ступеням, как меня окликнули, и грубоватый низкий голос с сильным акцентом не оставил сомнений – это был Невельсон.

– Мадам Варвара, вы торопитесь?

«Черт тебя побери, только тебя мне и не хватало», – подумала я, но вынуждена была повернуться и ответить:

– Не особенно. Добрый день.

– Я рад встрече, – перешел на английский Невельсон, приближаясь ко мне и беря за руку. – Позвольте выразить свое восхищение – вы блестяще провели процесс.

– Не льстите мне, господин Невельсон, я этого не люблю. Ничего блестящего в деле не было. А вот что привело вас по такой жаре на судебное заседание?

– Любопытство, исключительно любопытство и, конечно, уважение к вашему совершенно неженскому уму. Руслан говорил, что вы необыкновенно умны, но я привык не доверять словам влюбленного мужчины. Но теперь я убедился, что он не преувеличил.

Я смерила его с ног до головы откровенно неприязненным взглядом:

– Мне почему-то казалось, что вы не должны говорить банальностей, господин Невельсон. Но я ошиблась.

– А почему вы не зовете меня по имени, Варвара?

– Потому что не хочу. Я не привыкла фамильярничать с людьми, которых видела не более двух раз в жизни.

– Сегодня – третий, так что можете отбросить церемонии, – усмехнулся Невельсон, по-прежнему не выпуская мою руку из своих. – Я приехал с определенной целью. Хотел пригласить вас пообедать со мной.

– К сожалению, я не позволяю себе таких вольностей, как обед с мужчиной без присутствия Руслана, – отрезала я как можно жестче. Не то чтобы меня смущало отсутствие Алиева рядом – чушь это все и предрассудки, мы не женаты, могу делать что хочу – просто компания Невельсона не казалась мне… безопасной. Да, именно так – безопасной, что бы ни вкладывать в это понятие. Почему-то мне не хотелось оставаться с ним наедине, вести разговоры, обедать, ужинать – неважно. Дело было не в Руслане и возможной ревности с его стороны, нет. Причиной служил сам Невельсон. Он был мне неприятен, хотя внешне вполне укладывался в приемлемый типаж. Но что-то в его взгляде, в манере говорить, во всем поведении заставляло меня держаться от господина Невельсона подальше. И сегодня я тоже сделаю все, чтобы не нарушить этого правила.

Однако англичанин оказался настырным, не хуже какого-нибудь московского хлыща, решившего любой ценой провести время с понравившейся ему девицей. Он крепко держал мою руку, прекрасно понимая, что орать на всю улицу я стану вряд ли, а мне хотелось только одного – чтобы скорее приехал Володя и вытащил меня из неприятной ситуации. Но водителя все не было, а Невельсон настойчиво бормотал что-то о ресторане «Трубадур» отеля «Редиссон Ройал» и о том, какой шикарный вид открывается оттуда на всю Москву. Можно подумать, за годы жизни в этом городе я никогда не бывала там! Нашел же, чем удивить…

С трудом прорвавшись через поток английской речи, я твердо сказала, поймав взгляд Невельсона:

– Лайон, прекратите цирк. Вы выглядите смешно, пошло и дешево, это недостойно. Я не хочу с вами обедать – и не стану этого делать. Надеюсь, вы воспримете мой отказ правильно.

Высказавшись, я резким движением выдернула руку из его пальцев и решительно зашагала прочь от здания суда, понимая, что после подобной отповеди только законченный идиот кинется вдогонку, а Невельсон, безусловно, идиотом не был. Но об этом инциденте нужно непременно рассказать Руслану, чтобы не дать возможности англичанину как-то извратить события и преподнести наш разговор в невыгодном для меня свете. Лучше я его опережу – пусть покрутится, потому что Алиеву это точно не понравится.

Нырнув в первое попавшееся кафе, я устроилась на уютном диванчике, заказала белое вино, греческий салат, ньокки с голубым сыром и чашку кофе, вынула мобильный и решительно набрала номер Руслана – если занят, то просто не ответит, а если ответит, выложу все. К счастью, на Дальнем Востоке уже был вечер и Руслан Каримович расслаблялся в номере и был весьма рад моему звонку:

– Варенька, милая моя, я тут совсем закрутился, даже некогда было тебе позвонить. Работаем как проклятые, из вертолета в машину, из машины снова в вертолет – тут ад кромешный, такое ужасное наводнение.

– Ты устал? – почувствовав какие-то новые нотки в его голосе, спросила я.

– Да, девочка, устал немного. Человеческое горе очень морально выматывает. Ну, плюс такая разница во времени. Сейчас вот еще совершенно не хочется спать, а утром буду пить кофеин, потому что не смогу глаза открыть. Тяжеловато. Но ничего, закончу здесь, отчитаюсь в Москве – и махнем с тобой на море на недельку – сможешь выбраться?

– Посмотрим. Руслан, я сегодня встретила Невельсона.

– И? – мгновенно напрягся Алиев.

– Ты мне не доверяешь, что ли? – удивленно протянула я, поняв, что недооценила ревнивость любовника.

– Тебе – безгранично. Но ему – ни грамма. И вообще – постарайся не приближаться к нему, хорошо?

– Тогда зачем ты нас познакомил?

– Так было нужно. Но мы не договаривались, что ты станешь встречаться с ним в мое отсутствие.

– Руслан, ты о чем говоришь? Ты понимаешь разницу между «встретила» и «встретилась»? – спросила я, начиная злиться. – Он приехал на заседание суда, куда, как ты понимаешь, я его не приглашала. А после решил пригласить меня в ресторан, что, как ты должен был бы догадаться, меня совершенно не вдохновило. Пришлось ему нагрубить, но выхода не было.

Алиев пару минут молчал, что-то обдумывая, потом произнес:

– Я повторяю, что не сомневаюсь в тебе. Но вот то, что он интересуется твоими профессиональными качествами, мне не нравится совершенно. Будь с ним осторожнее, не соглашайся ни на какие предложения, даже если он пообещает в качестве гонорара высотку в Москва-Сити.

– Зачем мне высотка в качестве гонорара? И международной лицензии у меня нет, а фирма его, как я понимаю, в России еще не оформлена официально.

– Это дело двух недель, все уже почти готово. Но ты в это не влезай, очень тебе советую.

Это меня насторожило. Судя по всему, Руслан помогает Невельсону оформить фирму в России, но меня в это впутывать не хочет, и это может значить лишь одно – не все там законно. И это плохо, потому что Невельсон явно заинтересован во мне как в адвокате, скорее всего, навел справки не только у Руслана, но и у кого-то еще, а кроме того, лично поприсутствовал на паре заседаний, чтобы убедиться в моих профессиональных качествах. Плохо, Варвара, очень плохо дело…

Решив больше не обсуждать довольно скользкую тему, я перевела разговор на какую-то ерунду, а потом спросила:

– Ты скоро вернешься?

– А ты соскучилась? – мгновенно отреагировал Руслан, и голос его потеплел.

– Очень, – честно призналась я, – без тебя уже как-то пусто.

– Потерпи еще два дня.

– Может, я приеду и встречу тебя в аэропорту?

Это была небольшая провокация с моей стороны – Руслан улетел в командировку не один, и мое появление в аэропорту было бы нежелательным. Мне же стало интересно, как именно Алиев выйдет из щекотливой ситуации. Не то чтобы это имело для меня какое-то уж совсем большое значение, но…

– А приезжай, – сказал Руслан совершенно неожиданно, – приезжай, и поедем к тебе. Или ко мне – как скажешь. Я очень хочу тебя видеть.

Я немного оторопела, потому что, если честно, ожидала обычного «Варенька, ты ведь понимаешь, не стоит пока выносить наши отношения на всеобщее обозрение» и прочих отговорок, применявшихся раньше в подобных ситуациях. Но Руслан вдруг изменил все, и я почувствовала, как внутри разливается тепло и нежность.

– Хорошо. Только ты мне напиши номер рейса, чтобы я сориентировалась.

– Непременно.

Мы обменялись еще парой каких-то милых глупостей, совсем как юные влюбленные, и попрощались. Я бросила телефон в сумку и взяла бокал с вином, который официант успел когда-то принести совершенно незаметно. Вино оказалось прохладным и мягким, я с удовольствием осушила бокал и заказала еще один. Больше ничего важного на сегодня не намечалось, в офис могу не ехать, а с частным детективом поговорю дома – приглашу к себе. Нужно только Кукушкину позвонить.

Я уже заканчивала обедать, когда раздался звонок от водителя – он вернулся к зданию суда.

– Я приду минут через десять, счет только оплачу.

– Машинку вашу я в гараж загнал, все в порядке, колеса заменил, – отрапортовал Володя, – вы обедайте, не торопитесь.

– Я закончила, скоро буду.

Глава 11
Неприятные ассоциации

Неосторожность – вечная компаньонка несчастья.

Маркиз де Сад

Частного детектива звали Арсением, он был довольно высок, худощав и носил очки в тяжелой старомодной оправе, хотя на вид ему нельзя было дать больше двадцати восьми – тридцати лет. Он почему-то сразу внушил мне доверие и расположил к себе, что случалось с людьми крайне редко – с годами моя подозрительность только усилилась. Но Арсений, или Сеня, как он попросил себя называть, оказался из тех, к кому мгновенно проникаешься доверием и уважением.

Мы сидели на кухне, пили чай с вишневым пирогом, испеченным в мое отсутствие домработницей, и разговаривали. Я излагала суть проблемы, а Сеня то и дело черкал что-то в блокноте, изредка кивая головой, отчего очки сползали на кончик носа.

– Странная картина, Варвара Валерьевна, – изрек он, когда я умолкла и встала, чтобы включить уже остывший чайник, – а ведь похоже, что вы правы – это женщина, зачем-то маскирующаяся под мужчину.

– Это как раз я лично могу легко объяснить. – Я закурила и открыла балконную дверь. – В музыке, особенно такой, как исполняет эта странная группа, очень трудно пробиться женщине, даже обладающей отличными вокальными данными. Аудитория-то какая? Малолетние девочки – поклонницы фильмов вроде «Сумерки» и «Дневники вампира». Разве станут они слушать довольно немолодую уже тетку? Конечно, нет. А вот мужчина, больше похожий на женщину, – именно похожий, андрогин, существо скорее среднего пола, а не гей, – это то, что надо. Готический принц с высоким голосом. Нет, это, кстати, отличная находка, на мой взгляд.

Сеня задумался и при этом машинально снял очки, сунул в рот дужку и зажал зубами, и я фыркнула – именно так обычно поступала я сама, когда сосредотачивалась на чем-то важном. Детектив не заметил моей реакции, а я зато успела рассмотреть его глаза – зеленоватые, в светлых ресницах. Очень красивые глаза.

– Знаете, Варвара Валерьевна, а ведь вы правы. Имидж удачно подобран, не подкопаешься. Плохо другое – девочки-подростки влюбчивы, могут начаться проблемы у этого вашего Габриэля.

– Мне как раз его-то проблемы безразличны, как вы понимаете. А вот то, что моя подруга далеко не подросткового возраста оказалась втянута в эту историю – волнует безмерно. Я вижу, как это существо тянет из нее деньги, и Анька ведется, чего за ней никогда не замечалось, считать хрустящие бумажки она умеет. А здесь – прямо какой-то гипноз.

Сеня согласно кивнул:

– Все может быть. Если ваша подруга – женщина впечатлительная, то на нее вполне могло оказать такое чарующее влияние все, что связано с этим Габриэлем. А влюбленная и ослепленная этим чувством женщина способна на любые глупости. Особенно – финансовые.

– Вот от этих глупостей я и хочу ее уберечь. Анна женщина состоятельная, юрист в крупнейшем холдинге, но вот в плане мужчин… – Я потушила сигарету и вернулась за стол. – Не могу понять, чем именно взял ее этот Габриэль. Моих слов она, разумеется, не слышит – потому я и сочла необходимым обратиться к вам и найти доказательства, против которых у Аннушки не останется аргументов.

– Я понял. Тогда, пожалуй, я пойду. – Сеня поднялся из-за стола и нацепил очки. – Через пару дней позвоню и доложу о первых результатах.

– В финансах не стесняйтесь.

Он удивленно посмотрел на меня:

– Особенных расходов не предвидится, тут же не придется слежку тотальную организовывать, а Интернет не настолько дорог.

– Все равно – если будут нужны деньги, немедленно звоните мне.

– Как скажете, – пожал плечами Сеня и пошел в коридор.

Проводив детектива и сгрузив чашки в посудомоечную машину, я вышла на балкон и устроилась в кресле. На Москву опустился вечер, стало чуть прохладнее, но все равно дневной зной еще не до конца отступил и дышалось тяжело. Из головы никак не шел разговор с Русланом, а именно та его часть, в которой говорилось о Невельсоне и его интересе ко мне как к адвокату. Случись это чуть раньше – и я легко решила бы эту проблему, обратившись за поддержкой к Тузу, но не сейчас. Мне еще нужно придумать, как именно преподнести Руслану его требования, в какой форме. И результат я предсказать тоже не могу – Алиев не так прост, как кажется Тузу. Нет гарантий, что он не поставит дело выше своих чувств ко мне. В подобной ситуации я останусь ни с чем – не сделаю того, что обещала, и лишусь любимого человека. В который уже раз… На журнальном столике в гостиной лежал традиционный ежемесячный конверт с адресом, который я успела выучить наизусть, и это не добавляло оптимизма. Наверное, я так никогда и не решусь прочесть то, что пишет из заключения Кирилл. Так и буду весь долгий срок рвать эти конверты, даже не распечатав, а потом… Что – потом? Я никогда больше не захочу его видеть, ни при каких условиях, это я знаю совершенно четко. Но тогда почему мне всякий раз так больно, когда я вижу на столике очередной конверт? И почему я никогда, ни разу не смогла заставить себя вскрыть его и прочитать письмо? Потому, что боюсь? Скорее всего, так и есть – я боюсь признаться себе в том, что Кирилл все еще занимает какое-то место в моем сердце. Небольшое, скрытое далеко, – но все же место. И если я потеряю Руслана, то непременно сойду с ума, оставшись один на один с этой болью и страхом. Руслан – моя гарантия нормальности, мое избавление от одиночества и, наверное, моя последняя любовь в жизни.

Алиев прилетел через два дня. Как и обещал, написал мне номер рейса и время прибытия, и я, бросив все дела, поехала в аэропорт на «Мерседесе», чтобы не смущать Руслана малюткой «Смартом». Водить огромный «мерин» я отвыкла, потому выехала сильно заранее, чтобы никуда не торопиться и иметь возможность привыкнуть к габаритам машины и вспомнить, каково управлять ею. Так и получилось, что в аэропорту я оказалась почти за час до прилета – не встретила ожидаемых пробок и довольно легко доехала. Чтобы скоротать время, отправилась в кафе, заказала чашку кофе и минералку, откинулась в кресле и приготовилась ждать. И вроде бы все шло прекрасно, и настроение у меня было отличное, и встреча с Русланом радовала – но вот внутри как-то нехорошо ныло. Такое странное чувство, когда не знаешь, чего ждать и откуда. Я почему-то резко обернулась и увидела, как мужчина, расположившийся на сиденьях напротив кафе, спешно поднял книгу и закрыл ею лицо. Я уже собралась отвести глаза, когда заметила, что книга у него перевернута – он держал ее вверх ногами. Сердце глухо забилось, руки затряслись, и я едва смогла поставить на столик стакан с минералкой. Что еще за новости? Кто это? Откуда? В то, что это обман зрения и просто бабья дурь, я не поверила ни на секунду – мой круг общения давно отучил меня отмахиваться от странностей и совпадений. Осталось только понять, чей это соглядатай – Туза, Невельсона, Алиева или чей-то еще. Но в любом случае это неприятно, и меньшим злом окажется человек от Руслана – хотя тоже так себе картина вырисовывается. На словах он мне доверяет, а на деле приставил наблюдателя…

Я расхотела пить кофе, настроение испортилось, и даже предстоящая встреча с Русланом перестала казаться такой уж желанной. Неужели он такой же, как все остальные? Говорит одно, а делает совершенно другое? Сколько еще раз я буду ошибаться в мужчинах? В сумке зазвонил телефон, я вынула его и глянула на дисплей – Руслан. Почему-то захотелось запустить мобильником в стену, встать и уехать отсюда. Одной. Без Руслана. Но я пересилила себя и ответила:

– Алло.

– Варенька, самолет приземлился, сейчас уже выхожу. Ты приехала?

– Да, я сейчас подойду в зал прилета.

– А что у тебя с голосом? Ты как в воду опущенная, случилось что-то? – уловил мое плохое настроение Руслан.

– Нет, все в порядке. Через пару минут увидимся.

Я сунула телефон обратно в сумку и встала, бросив взгляд на мужчину с книгой. Он по-прежнему держал ее вверх ногами и делал вид, что читает. Бред какой-то… Но за мной он не пошел – я несколько раз внезапно оборачивалась и на эскалаторе, спускаясь вниз, и потом, пока шла в зал прилета. Возможно, он был здесь не один, даже наверняка.

Руслана я увидела сразу – он быстро шел к выходу, держа в руке небольшой саквояж. Глядя на то, как он приближается, я вдруг почувствовала облегчение – нет, он не может меня обманывать, слишком уж обеспокоенное лицо у него, слишком он торопится ко мне. Наверное, впервые за все время нашего романа он, не обращая внимания на окружающих, привлек меня к себе и поцеловал в губы – долго и настойчиво, и я поняла, что он соскучился, считал минуты в самолете, ждал. От этого стало совсем хорошо.

– Ты похудела, Варенька, – отстранив меня немного, сказал Руслан.

– Жарко очень, совсем есть не могу. Как долетел?

– Очень длинный перелет, я вообще летать не люблю, а тут еще и долго. Хочется в душ и в постель.

– Руслан Каримович, а вашего водителя нет, – раздалось вдруг у нас за спинами, и мы синхронно обернулись.

К нам приближался невысокий коренастый парень в белой рубашке с короткими рукавами и черных брюках. Судя по всему, это был кто-то из водителей сослуживцев Руслана.

– У меня сегодня другой водитель, – ухмыльнулся Алиев, не отпуская меня.

– А-а… а то смотрите, мы можем вас подбросить, куда надо.

– Куда надо, меня подбросят и без вас. Жди, твой начальник чемодан на транспортере катает, решил в демократию поиграть, – сказал Руслан и потянул меня в сторону выхода: – Идем, Варвара, а то в пробку влипнем.

– Сегодня свободно, я за час доехала.

На парковке Руслан, хмыкнув, открыл заднюю дверку «Мерседеса» и бросил на сиденье саквояж:

– Что это ты вдруг? Я думал, хоть с водителем, а ты сама за рулем?

– А зачем нам кузнец? Нам кузнец не нужен, – пошутила я фразой из известного кинофильма. – Прекрасно справилась и без водителя. Но если хочешь – можешь повести сам, я не возражаю.

– Зато я возражаю. – Руслан с очевидным удовольствием уселся на пассажирское сиденье. – Ноги у меня затекли за время полета, боюсь, не доеду за рулем.

Я пожала плечами и села в машину. На выезде с парковки образовалась небольшая очередь, и Руслан недовольно пробормотал что-то.

– А ты как хотел? Я без мигалки езжу, – пошутила я, но он шутку не принял:

– Я тоже езжу без мигалки. И не очередь меня напрягает, а вынужденная задержка. Хочу скорее домой.

– Устал? – сочувственно спросила я, положив руку ему на колено.

Руслан накрыл ее своей ладонью, немного сжал:

– Устал. И соскучился. И быстрее хочу отвлечься от того, что я там увидел.

– Тяжела жизнь чиновника. – Улыбаясь, я посмотрела на Руслана и краем глаза увидела, как между моим «Мерседесом» и стоявшей за ним «десяткой» пытается вклиниться какой-то нахал на темно-синей «Тойоте-Камри». Водитель «десятки», поняв, что с хамом тягаться бесполезно – себе дороже, – чуть сдал назад, позволив его машине всунуться между нами почти на весь капот.

– Есть же скоты такие, – заметил эти маневры и Руслан.

– Ой, сиди спокойно, разберутся, – попросила я, хотя сердце почему-то снова глухо забилось.

К счастью, мы уже подъехали под шлагбаум, и я вставила карточку в паркомат. Выехав на трассу, я почувствовала себя лучше и увереннее, добавила газку, и мы понеслись в сторону Москвы, шумно радуясь тому, что машин почти нет.

– Глядишь, долетим без пробок, – размечтался Руслан, – еды закажем какой-нибудь…

– Уже. Моя домработница все приготовит, я попросила.

– Ого! Так мы к тебе все-таки?

– Ну, ты ведь хотел. И потом – у меня домработница, ужин будет, а у тебя что?

– Так и я не сам по хозяйству, – рассмеялся Руслан, чуть открывая окно, – но ты права – мне у тебя хорошо. А мне редко бывает хорошо где-то, кроме собственной норы.

Я не смогла ничего на это ответить, потому что еле успела вывернуть руль и съехать на обочину – меня подрезала та самая «Тойота», что влезла на парковке. Руслана резко бросило вперед, и только ремень безопасности не дал ему удариться лбом.

– … твою мать! – рыкнул он, отстегивая ремень и поворачиваясь ко мне: – С тобой все в порядке? Варя!

– А? – очнулась я, так и не убрав руки с рулевого колеса.

Руслан затряс меня за плечо, потом заметил белые костяшки пальцев и принялся осторожно разгибать их:

– Варя, Варя, все уже. Расслабься, милая, все закончилось, все в порядке. – Но у меня перед глазами была совсем иная картина – ночь, трасса из Внуково, простреленное колесо машины и мы с водителем Володей вдвоем в темноте. А где-то в этой самой темноте – машина, в которой люди с оружием. И вот снова – дорога из аэропорта, моя машина на обочине – и неизвестно, куда делись те, кто меня подрезал. И нет гарантии, что они не вывернут из лесочка снова и опять не подрежут меня уже так, чтобы машина перевернулась.

Когда Руслану удалось оторвать мои руки от руля, он отстегнул ремень безопасности и рывком пересадил меня к себе на колени, крепко обнял и начал укачивать, как ребенка:

– Не волнуйся, все хорошо. У тебя отличная реакция, ты все правильно сделала. Сейчас немного дух переведем, и я сяду за руль, поедем домой потихоньку. А еще лучше – давай-ка я позвоню своему водителю, он приедет и заберет нас – хочешь?

Я совершенно не хотела провести здесь еще хотя бы десять минут – не говоря уж о том, чтобы сидеть и ждать водителя, который прибудет не раньше чем через час-два. Нет уж! Меня и так трясло от пережитого.

– Не надо, – процедила я сквозь зубы, – я сейчас немного приду в себя и сама доеду.

– Доедешь ты! – усмехнулся Руслан. – Перебирайся на пассажирское.

Мы поменялись местами и тронулись с места. Я напряженно всматривалась в каждый поворот, в каждую машину, маячившую впереди, и все время ждала, что снова что-то случится. От Руслана это не укрылось:

– Ты кого-то ищешь?

– Что? Нет, я… – но он перебил:

– Не увиливай, Варя. У тебя неприятности?

– Еще не поняла. Но мне кажется, это не было случайностью. Скажи мне честно, ты… никому не поручал… хм… ой, да ладно – скажи, ты по чистой случайности не приставил ко мне кого-то? – выпалила я, решив, что момент вполне подходящий.

Алиев удивленно вздернул брови:

– Что? Ты о чем?

– Ты меня понял.

– Я тебя понял, и мне это не понравилось. Ты считаешь меня настолько неуверенным? Или тебе есть что скрывать? Мне казалось, между нами все предельно честно и без секретов – разве нет?

Раньше я ответила бы на этот вопрос утвердительно, но сейчас просто язык не поворачивался. Я не обманывала его ни в чем, кроме одного, – и сказать об этом не могла.

– Руслан, дело не в этом. Прости, если я задела тебя подозрениями, но… Понимаешь, пока я тебя ждала в кафе, мне на глаза попался довольно странный тип. – И я выложила ему все, что увидела в аэропорту. – В принципе, ничего, конечно, страшного, я могла ошибиться, это мог быть просто рассеянный пассажир – но в сочетании с машиной это все выглядит несколько иначе, тебе не кажется?