Текст книги "Когда ее не стало"

15

Номер машины легко проверить по базе данных ГИБДД. Такая база имелась в компьютере тестя. Сергей решил поехать на дачу и заглянуть в документацию полковника Визгунова, как это делала Светлана, когда ей требовались данные протокольного характера. Тогда Сергей поддался уговорам жены и взломал пароль тестя на его компьютере.

По дороге Бартеньев заехал в лабораторию и вызвал к себе профессора Неверова. Тот появился в кабинете почти сразу же.

– У меня к вам просьба, Геннадий, – Сергей указал на полоску пластыря, лежавшую на столе. – Проведите тщательный анализ состава, которым пропитана марля. Я хочу понять, почему она имеет нестандартный цвет и какова ее начинка.

Профессор взял ленточку пластыря, осмотрел ее и даже понюхал.

– Уже выдохся. Долго находился на открытом воздухе. Часть элементов могли выдохнуться, но следы должны остаться. Тут есть пятнышко крови.

– Да. Человек, с которого сняли пластырь, умер. Хотелось бы знать, какое отношение к его смерти мог иметь или не иметь этот пластырь. Версия принадлежит не мне. Но если таковая существует, то кто, кроме ученых, может помочь в этом вопросе. Это неофициальное задание, Гена, так что о результатах расскажете только мне. Не будем афишировать наше исследование.

– Конечно, Сережа. Я все понимаю. Сама идея не нова. Американцы первыми придумали пластыри для курильщиков, пропитанные никотином. Он проникает в организм через поры. Если заклеить рану, то поступление вещества в кровь возрастет в разы. Все зависит от дозы. Если таким образом использовать цианид, то человек не умрет – доза слишком мала. Если в марле яд, то надо знать о нем все, чтобы выверить точные пропорции. Но и это не гарантирует стопроцентного эффекта. У каждого индивидуума собственная иммунная система, своя сокращаемость мышц, тут множество факторов. Один человек умрет мгновенно, другой через час, а третий лишь почешется. В таких делах стандартов нет. Качество и чистота крови – тоже немаловажный элемент.

– Хорошо. Идите. Я жду результатов.

После ухода Неверова Сергей вызвал Кузьму Углича. Кузьма был одним из самых молодых сотрудников, но главное, что он местный.

Скромный худенький парнишка лет двадцати пришел по первому зову.

– Привет, Кузя. Расстройством памяти не страдаешь?

– С чего бы? Хочешь, чтобы я тебе прочел наизусть таблицу Менделеева? Запросто.

Сергей рассмеялся.

– Таблицу Менделеева может знать и школьник. Мы же используем ее в работе. И меня не интересуют чистые элементы. Мне интересны смеси. Ты работаешь в лаборатории уже год. Поступал сюда по контракту. Слабенький был конкурс. Из местных взяли только тебя. Остальные наши гении – приезжие. Ты сейчас на последнем курсе?

– Да. Осенью сажусь за диплом.

– Скажи, Кузя, а среди студентов есть стоящие ребята?

– Я знаю таких. Далеко пойдут.

– Кто-нибудь из них варит дурь? Это не для протокола. Я хочу вникнуть в суть происходящего. На улицах гибнут люди. Говорят об этом все, но я увидел сегодня то, о чем обыватель и представления не имеет. И самое ужасное, что истребляется молодежь. Я до сих пор не могу прийти в себя.

– Знаю, знаю, – отмахнулся Кузьма. – И ребят, которые дурь варят, знаю. Но это лишь баловство. Они табак вымачивают в своем месиве и сигареты делают. Получается что-то наподобие марихуаны. Мелочевка для поддержания штанов. На ней больших денег не сделаешь. То, о чем ты говоришь, имеет промышленные масштабы. На «Кишке» по вечерам болтаются тысячи ребят. Их никто не считает. И каждому нужно по три дозы в день. Я уже не говорю о пригороде. Область в учет не берется. А там таких любителей кайфа в десятки, а то и в сотни раз больше.

Сергей выложил на стол полоску пластыря.

– А как ты на такой вариант смотришь?

Кузьма не удивился.

– Уже видел. Доцент нашего факультета Гарик Разбаш занимается исследованием пластыря. Образцы ему принес Фима. Ну, тот репортер, что нас фотографировал для газеты. Я снимаю квартиру напротив Гарика. Он рекомендовал меня хозяевам.

– И каковы результаты?

– Не знаю. Не спрашивал. А надо?

– Очень надо, Кузьма. Но сделай это аккуратно. Репортер не должен знать о нашем интересе. И в лаборатории никому ни слова.

Кузьма нахмурился и прищурил глаза.

– Вряд ли кто-то из наших может разрабатывать смертоносное зелье.

– Я об этом даже не думаю. Но огласки не хочу. Если я ошибаюсь, то буду выглядеть идиотом.

– Если ты не один в своих подозрениях, Сережа, значит, есть повод проверять и перепроверять. Репортеры тоже не дураки, если они заинтересовались тем же вопросом. Дыма без огня не бывает. – Кузьма забрал пластырь со стола и сунул его в карман. – Сегодня же забегу к Гарику.

Сергей остался один в задумчивости. Ефим Щеблыгин занимается тем же, что и он. Вот почему он дежурил возле аптеки. Ну где еще можно купить пластырь? Тип с перстнем на руке тоже заходил в аптеку. Да, но ему выписали рецепт. Вот только на какое лекарство, если он вышел из аптеки с огромной упаковкой? Памперсы покупал? Так на них, как и на пластырь, рецептов не требуется.

Рецепт подписывал сын Крылова. Патологоанатом посылал запрос в Институт судебной медицины с просьбой сделать анализ пластыря. Он же отсылает анализы крови Крылову-младшему. А что на все это скажет сам профессор Крылов?

Через полчаса Сергей вошел в будку бюро пропусков Института судебной медицины. Из окошка попросили подождать. Необходимо связаться с Крыловым и получить согласие профессора на прием. Раньше у него пропуск не спрашивали.

Сергей отошел к окну, выходившему к воротам.

Разглядывая стоявший у шлагбаума катафалк, он увидел в окне Эдика Ордовского. Сергей напрягся. Он знал, что на мэра было совершено покушение, но ему повезло и он не пострадал. Может быть, его все же достала пуля снайпера? Кого еще может хоронить секретарь Пичугина? Он не женат, бездетный, да и родственников в городе нет. Правда, если бы Пичугин пострадал, то об этом трезвонили бы повсюду. Сергей не выключал приемник в машине, слушал местные новости, но в них о мэре не говорилось.

Ритуальный автобус проехал, а Сергея подозвали к окошку выдачи пропусков.

– Савелий Аркадьевич готов принять вас.

– Спасибо.

Ему выдали пропуск.

Кабинет со времени последнего визита Сергея ничуть не изменился. Вот только сам Крылов и его секретарша ничего не знали о том, что Бартеньев был здесь несколькими днями ранее сегодняшней встречи.

Профессор встал из-за стола и поздоровался с визитером.

– Я догадываюсь о причинах вашего прихода, Сережа. Присаживайтесь.

Сергей сел. Профессор не мог знать, по какому вопросу он пришел. Однако Крылов сам продолжил разговор, и Сергей решил помолчать. Свои вопросы он успеет задать.

– Вы можете ответить на деликатный вопрос, Сережа?

– Спрашивайте.

– Вы не болели венерическими заболеваниями?

Гость немного опешил.

– Нет. Не приходилось.

– Я так и думал. В овраге мы нашли женщину с застарелым сифилисом. Большая часть зубов отсутствует. Сплошные мосты и коронки. Группа крови не совпадает. Родимого пятна нет. Я могу продолжать еще долго. Нужно ли?

У Сергея заколотилось сердце. Он едва выдавил из себя слова:

– А как же ваш отчет?

Профессор повертел в руках шариковую ручку.

– Отчет затребовал мэр. Но Визгунов и Пичугин опознали тело как принадлежавшее Светланы Бартеньевой. Значит, так было надо. Я очень уважаю Андрея Борисовича и решил ему подыграть. Но я не уверен в том, что Светлана жива. Возможно, ее похитили, а мертвую женщину подбросили, надев на нее халат вашей жены. Светлана либо находится в плену, либо мертва. В любом другом случае она дала бы о себе знать.

– Похищение с целью выкупа? – удивился Сергей. – Кто же рискнет требовать деньги у Визгунова?

– Ну зачем же у Визгунова? А вы для чего? О том, что на ваших счетах есть деньги, известно всем, кого такие вопросы интересуют. Похитителям нужна пауза. Вас надо подготовить ко всем возможным вариантам. Но это мое личное мнение. Я врач, а не следователь. Этот разговор – между нами. Профессор Белоцерковский говорит, что на вас страшно смотреть. Да, о том, что я вам рассказал, никто не должен знать. Я не пытаюсь вселять в вас надежду, а готовлю к новому удару. Не хочу, чтобы вас застигли врасплох. Готовьтесь к худшему. Кстати, а откуда вам известно об отчете, посланном в мэрию?

Наступила длительная пауза. Профессор еще что-то сказал, но Сергей не дослушал. Он встал и, забыв попрощаться, вышел из кабинета.

По дороге на дачу Сергей едва не попал в аварию, проехал поворот на поселок, но все же добрался до места. Лежа на диване, он вспомнил последнюю реплику профессора, на которую не ответил.

«Кстати, откуда вам известно об отчете, посланном в мэрию?» А после паузы добавил: «Значит, фотографии у вас». Эти слова прозвучали как утверждение.

Папку с отчетом он нашел в помещении за книжными стеллажами. Из той же папки украл фотографии избитой Светланы. Крылов догадался, кто рылся в его бумагах. Теперь ломает голову, как Сергей сумел проникнуть в местечко, скрытое от посторонних глаз. А сторож морга наверняка доложил профессору о неизвестном, напавшем на него. Выводы сделать нетрудно.

Но сейчас его беспокоил другой вопрос. А если Крылов прав: Светлана жива, но кто-то специально заставляет ее позировать перед видеокамерой и подбрасывает ему отснятый материал. Они хотят довести его до безумия, а потом прижать к стенке и заставить делать все, что им надо. Но зачем такие сложности? Он без всяких фокусов готов снять деньги со счетов и отдать их ради возвращения жены. Им нужно, чтобы он молчал? Боятся Визгунова? Чужая душа – потемки. Но в версии Крылова есть логика. К тому же следователь Зубко утверждает, что на месте преступления могло быть пять человек или даже шесть. А что, если труп, принадлежавший какой-то шлюхе, привезли туда умышленно? Точно! Если они хотели похитить Светлану, то ее убийство сымитировали для отвода глаз. Визгунов подыграл бандитам, будто поверил в смерть дочери, а сам по-тихому занимается розыском. Черт! Надо ждать. Или… Нет. Кому и зачем нужна Светлана, если на секунду отбросить идею о выкупе? Выкуп выкупом, но она же кому-то мешает. Ясно кому. Журналистку надо хорошенько пугнуть. Показать ей свою силу и свои возможности. Без наркобаронов тут не обошлось. Светины репортеры продолжают начатое ею дело. Он тоже успел кое-что узнать и может докопаться до большего. А это значит, что он окажется с противником на равных и его не застигнут врасплох, как пророчил Крылов.

Сергей встал, поднялся на второй этаж и сел за компьютер тестя.

Бежевой «девятки» с таким номером в базе данных не оказалось. Такого номера не существовало в природе. Для того чтобы ездить по городу с фальшивыми номерами, нужны веские причины. Парень с перстнем на пальце любил проходные дворы. Такого человека нелегко вычислить. Что Сергей знал об этом типе? Главной его приметой был перстень. Но его легко снять. Парень любил «цветочные» рестораны. Вероятно, имелись в виду их названия: «Магнолия», «Орхидея», «Белая лилия», «Синий георгин», «Цветущая сирень» и «Лаванда». Все они когда-то принадлежали братьям Пичугиным. После их гибели перешли во владения Бориса Брылева, который якобы навел там порядок и ведет борьбу с наркотой. Блеф! После того как Сергей сказал парню, что видел его в «Магнолии» и тоже сидит в очереди к главврачу с рецептом, парень назвал его коллегой. Спички со штампом могут быть паролем. Для кого? Дальше пробел. Потом рецепт, следом аптека. Дальше опять пробел. Конечным результатом стал морг. Возникает законный вопрос: если наркотики сеют смерть, то зачем их покупают?

Стемнело. Настольная лампа не зажглась. Вероятно, лампочка перегорела. Сергей заглянул под абажур. Ее кто-то выкрутил. Он встал, подошел к двери и включил общий свет.

Когда он возвращался к столу, в саду прогремел выстрел. Стекло в окне разлетелось на мелкие кусочки. Что-то ужалило его в плечо. Со стены посыпались рамки с фотографиями. Сергей упал на пол, и тут же последовал второй выстрел. Рама соседнего окна вылетела целиком.

Сергей откатился к лестнице и сбежал на первый этаж. Пригибаясь, подобрался к двери. Она была закрыта на засов. Верхний замок открыт. Тут все ясно: стрелок взломал замок, но засов помешал ему войти. Бартеньев никогда не запирался на засов. А сегодня сделал это машинально, будучи вне себя, когда приехал на дачу. Он сел на пол, ожидая неизвестно чего. Залезть в дом можно только через окно на кухне. На остальных окнах первого этажа стоят решетки. Тишина…

Звонок в дверь заставил Сергея вздрогнуть. Это не убийца. Тот свалял дурака. Надо было сразу звонить, а не курочить замок и не стрелять по окошкам. За дверью тот, кто спугнул стрелка. Сергей решительно встал и открыл дверь.

На пороге стоял сосед, профессор Белоцерковский, с двустволкой в руках. Взгляд его был испуганным.

– Жив? – это было все, что он смог спросить.

– Пока жив. Если вы не выстрелите.

Профессор откинул ствол и вынул два полных патрона.

– Это не я стрелял. Стволы в масле. Можешь понюхать.

Сергей пропустил его в дом и тут же закрыл дверь на засов.

– Я видел только тень у калитки. Он сбежал. Вероятно, услышал мои крики. Меня грохот разбудил. Я схватил ружье и выбежал в сад.

– Это меня спасло. Иначе он воспользовался бы кухонным окном и закончил начатое.

– Я, конечно, не спаситель, – сказал профессор, – но этот случай уже не первый. Вот почему я схватил ружье.

– О чем вы, Илья Наумыч?

– Давай присядем, Сережа. У меня тоже нервы сдали. Я знаю, что твой тесть хранит в холодильнике водку. От меня-то жена прячет. Давайте-ка выпьем по маленькой. Только сидя на полу и на втором этаже. Если этот мерзавец вернется, то у нас найдется чем его встретить.

– У нас в доме тоже есть оружие, – уверенно заявил Сергей.

– Нет у вас никакого оружия, – ответил Белоцерковский и, пригнувшись, направился к лестнице.

Они сидели на полу и пили водку. Профессор осмотрел плечо Сергея и сказал:

– Ничего страшного. Две горошины засели под кожей по касательной. Картечь. Видишь, как стену разворотило. Странно, что он промахнулся. У его ружья кучность плохая, а у карабина Визгунова – отличная. Значит, стрелял не он.

– Я и не думаю, что это был Андрей Борисович. При желании он мог прибить меня давно и более простым способом.

– Например, ножом. Но он охотник опытный и убил бы наверняка, а тебя пырнул дилетант.

Профессор промыл водкой рану Сергея, потом налил себе полстакана и выпил.

– Вы сказали, что уже был похожий случай?

– Да, – кивнул Белоцерковский. – Но это между нами, Сережа. Тогда стреляли в вашем доме, а не в саду. Выстрел прозвучал глухо. В тот раз я из дома не выходил. Да и выводов никаких не делал. Минут через пять-десять я подошел к окну и увидел, как Визгунов на плече выносит из дома замотанного в целлофан человека. Мужчину. Одной рукой он поддерживал его, в другой держал карабин. Свой карабин. Он шел в сторону оврага, там стояла его машина. Бросил груз в багажник и уехал. Живых в багажник не кладут. А на следующий день к нам в институт привезли труп, изрешеченный картечью. Его нашли в кювете на Северном шоссе. С другой стороны города. Этим трупом оказался младший сын мэра Роман Пичугин.

– Выходит, полковник убил сына мэра?

– С уверенностью сказать не могу.

– Чего уж тут непонятного? – удивился Сергей.

– Многое непонятно. После отъезда Визгунова из дома вышла Светлана. Целая и невредимая. В руках было окровавленное платье. Она бросила его в таз и залила водой. Наверняка эта кровь принадлежала Пичугину-младшему. На одежде Визгунова никаких пятен я не заметил. Я забыл об этой истории. И сейчас вспоминать не хочу. Недавно полковник сам рассказал мне о том, что произошло. Тебе эта информация ни к чему, потому что я не уверен в ее правдивости. Он ведь до сих пор не знает о том, что я был свидетелем. Я очень уважаю Визгунова, а мэра и его отпрысков всегда терпеть не мог.

Сергей тоже выпил водки.

– Мне не нужно знать, о чем вам говорил мой тесть. Но на следующий день был убит брат Романа Пичугина, Константин. Если в него стреляли картечью, то Светлана не могла этого сделать. Визгунов унес карабин с собой.

– Нет. Из трупа Кости была извлечена пистолетная пуля зарубежного образца. Но есть одна деталь, о которой никто не знает. На брюках Константина я нашел один пустячок. Завалился за отворот брючины. Лепесток цикламена с островов Зеленого мыса. Семена цикламенов присылают моей жене, она выращивает их в горшках. У нас климат для них неподходящий. Но Маша путем селекции и выдержки семян в холодильнике сумела добиться их морозоустойчивости. Такие растут только в нашем и вашем саду. Против этой улики не поспоришь. И неважно, где нашли труп. Убили Константина в вашем саду. Сыщику я об этом не сказал.

– Какому сыщику? – насторожился Сергей.

– Тому, которого нанял мэр. Официальное расследование вели Визгунов и Балабанов. Неофициальное – частный детектив Матвей Юсупов. В прошлом он был очень хорошим оперативником, но брал взятки и отпускал наркоторговцев. Ловкий парень. Когда управление полицией передали Визгунову, он избавился от всех оперативников, нечистых на руку. Юсупов попал под метлу. Мэр его пожалел и через генерала Янкелевича выбил для него лицензию на создание частного детективного бюро с правом ношения оружия. Юсупову мэр и доверил вести дело о гибели сыновей. Я узнал об этом, когда он пришел к нам в Институт судебной медицины с письмом-доверенностью от мэра и потребовал отдать ему пулю и картечь, извлеченные из трупов. Профессор Крылов ему ничего не отдал, сказав, чтобы с подобными вопросами обращались к Визгунову. Все улики передали официальным следственным органам. Я уж не знаю, до чего мог докопаться Юсупов, но больше я его не видел. Убийцу братьев Пичугиных так и не нашли.

Сергей не стал расспрашивать о Светлане. Он обещал Крылову держать язык за зубами, а своих обещаний никогда не нарушал.

Водку они пили до утра, а потом профессор попросил включить новости. Им пришлось испытать еще один шок. Новое убийство. И очень много подробностей.

– Ты не единственная цель, Сережа, – обронил профессор.

– Но я же не наркобарон.

– Мэр тоже. Однако и в него стреляли. Конечно, он подлец. Довел людей до нищеты. Но с наркотой боролся беспощадно. Теперь в городе нет героина.

– Согласен. Но героин заменили синтетикой. Причем не доведенной до ума. Наркоманы превратились в подопытных кроликов и гибнут сотнями. Где же твердая рука мэра? Героин исчез, а смертность увеличилась в разы.

Профессор уже не слышал Сергея. Он так и заснул, сидя на полу.

16

Сергей сидел в задумчивости за своим рабочим столом в лаборатории. Сегодня он выслушал два противоположных мнения от двух сотрудников. Профессор Крылов провел анализы данного ему образца пластыря. Согласно его заключению, в составе были лишь зеленка, стрептоцид, йод, глицерин и марганец. Не все наполнители соответствовали ГОСТу, но ничего, способного навредить организму, не обнаружено. Список же, представленный лаборантом Кузьмой Угличем, поражал воображение. Пять элементов дорогих психотропных средств, недоступных простому смертному, составляли основу ядовитой смеси. Причем их соотношения в пластыре, переданном доценту Разбашу репортером Щеблыгиным и полученном от Сергея, были разными. Это могло значить лишь то, что окончательная формула еще не выверена и препарат находится в стадии разработки.

Гораздо проще не изобретать велосипед, а производить собственный ЛСД, проверенный мировой практикой. Но изобретатели явно страдали манией величия и хотели удивить своим открытием мир. Амбиции не давали им покоя. Однако тут одними химиками не обойтись. Нужны врачи и фармацевты, досконально знающие, как действует на организм каждый из компонентов. О людях производители дури не думают. Наркоманы – не люди. Сергей вспомнил слова мэра: «Они дохнут тысячами, пока я завтракаю». Пичугин пупок надорвал, вытряхивая героин из города, но его поджидал новый сюрприз, более страшный и коварный. Он сдался и опустил руки. Или не опустил, раз снайперы устроили за ним охоту. В городе начались чистки. Невидимый монстр пробивает себе дорогу. Его целью стали власти и конкуренты. Светлана и он могли быть лишь свидетелями чего-то важного.

Сергей надел свою любимую шляпу и собрался уходить. На дворе уже стемнело, а коридоры лаборатории опустели. Сев в машину, он почувствовал холодок металла, прикоснувшегося к затылку. Как ни странно, он ничуть не испугался. Возможно, даже ждал продолжения вчерашней истории.

– Ну, чего ждете? Стреляйте.

– Я не стрелять пришел, а поговорить. Ты единственный человек, кому сегодня еще можно доверять.

Сергей медленно обернулся. Он не сразу узнал секретаря мэра Эдика Ордовского. Тот попытался поменять внешность. Мужчина с прекрасной шевелюрой, всегда чисто выбритый, теперь был лысым, с неуклюжей бородкой а-ля Троцкий и небритыми щеками.

– Всемогущий секретарь мэра ищет доверенных лиц? Да тебе только свистнуть стоит, и все падут к твоим ногам.

– Вот им-то и нельзя доверять.

Ордовский убрал пистолет под пиджак.

– На тебя тоже охотятся снайперы, Эдик?

– На меня охотятся все. Кроме тебя. Но если я расскажу тебе, кто убил твою жену, то и ты войдешь в число охотников.

– А ты уверен, что ее убили? – осторожно спросил Сергей.

– Такие люди не делают промахов. Сомневаюсь, что в овраге нашли труп твоей жены, но Светлана должна была умереть, и она умерла. Теперь я в этом уверен. Труп подбросили умышленно. Отвлекающий маневр. Идея в том, чтобы народ искал убийцу, а не Светлану. Полагаю, при большом желании ее могли бы найти. Возможно, она оставалась в живых еще неделю, дней десять. Но увернуться от смерти не сумела, раз уже попала в ее цепкие лапы.

– Хватит загадок, Ордовский, – разозлился Сергей.

– Я тебе все расскажу, но не сейчас. Придется потерпеть, Сережа. А пока ты должен мне помочь: мне необходимо попасть на маскарад к мэру. Праздник намечен на послезавтра. Элита общества уже сшила себе костюмы. И у меня тоже есть отличный костюмчик. Но не исключено, что я не вернусь оттуда живым. А поэтому спрячь у себя мой портфель с важнейшими документами. У тебя его никто искать не будет. Сегодня я даже банкам не доверяю.

– О каких документах речь? – спросил Сергей.

– О взрывоопасных. Кого-то они могут лишить жизни.

– Мэра?

– Он и так умрет во время праздника. Те, кто охотится на него, больше не допустят промашки.

– Разве мэр этого не понимает?

– Понимает. И наверняка устроил ловушки с помощью твоего тестя. Только она не сработает. В таких случаях говорят: «И на старуху бывает проруха». Но у меня есть план. Если хочешь узнать правду, до которой тебе самому не докопаться, помоги мне.

– Согласен!

– Тогда поехали. У меня есть удобное, тихое местечко, там и поговорим.

Сергей завел двигатель.