Текст книги "Путешествие в чудетство. Книга о детях, детской поэзии и детских поэтах"

«Умное смешное»
Артур Гиваргизов

Про Артура Гиваргизова уже столько всего написано, и сам про себя он уже столько рассказал занятного и поучительного, что лучше всего – открыть его книжки и просто читать. Хотя с того замечательного момента, когда вышли первые книги Гиваргизова – маленькая «Мой бедный Шарик» (2002) и большая «Со шкафом на велосипеде» (2003), времени прошло – всего ничего. Однако книги оказались настолько незаурядными, что стали говорить о появлении очень серьёзного, хотя и очень смешного, по-настоящему нового писателя.

С тех пор Артур не растерял ни блеска, ни остроумия. И вот пожалуйста – прозаик Гиваргизов стал писать стихи, да ещё какие! Сначала они собрались в книжку под названием «Мы так похожи» (2006) – и, действительно, герои её очень узнаваемы, похожи на многих наших друзей: двуногих, четырёхлапых и крылатых.

 
Вот представь, что ты один
путешествуешь по свету.
Нету рядом папы с мамой,
 населённых пунктов нету.
Это я веду к тому,
что вот развяжется шнурок…
Давно бы надо самому
шнурки завязывать, сынок.
 

Там же было опубликовано и такое запомнившееся четверостишие:

 
На два кармана – четыре дырки.
Ну куда мне столько? Солить?
Так что, мамочка, после стирки
Две дырки можешь зашить.
 

Потом в 2011 году вышли сразу две поэтические книжки Гиваргизова – «Как-то я летел с рябины» и «Генералы», а потом в 2013 книжка «Когда некогда»… У каждой книги – своё лицо, но, пожалуй, основное, что их роднит (кроме неповторимого стиля автора) – от историй Гиваргизова просто невозможно оторваться! Вот одна из моих любимых:

Утро в сосновом лесу. Дом престарелых

 
Старая кошка дремлет на стуле,
завернувшись в мохеровый плед.
Старая мышь со своим ридикюлем
выползла на обед.
Ворона, тоже уже старуха,
хрипло сказала «кар».
По подоконнику старая муха
гуляет. Старый комар
выпил крови, заныла печень,
сердце, холодный пот…
Сел на картину, вроде бы легче:
«Посижу немножко, пройдёт».
Старый петух только проснулся –
а уже половина второго! –
хотел что-то крикнуть, но так и не крикнул,
забыл.
И, конечно, корова
ищет в сене свои очки,
а очки у неё на носу.
Комар с «Незнакомки» перелетел
на «Утро в сосновом лесу».
 

В прозе Артур Гиваргизов всё время старается рассказать не просто о смешном, но об «умном смешном». И в стихах он остаётся верен своему несколько эксцентричному взгляду на окружающий мир: вроде бы, всё в этом мире на месте, но если посмотреть немножко со стороны, или задрать повыше голову, или резко обернуться, можно ухватить что-то такое, что не поддаётся простой логике. Я надеюсь, что многие из нас нередко оказываются в таком же положении, – особенно если быстренько додумать, дофантазировать, дописать, дорисовать, чтобы обычная картинка вдруг превратилась в необычную.

Конечно, стихи Гиваргизова – учитывая специфику его юмора – не малышовые, они рассчитаны на детей среднего, а то и старшего возраста, когда отношения с поэзией, да и вообще с литературой, становятся делом индивидуальным и нередко просто перемещаются на какой-то задний план, в маргинальное поле подросткового сознания. И вот тут-то оказывается, как такие стихи важны: Артур обладает тончайшим чувством юмора, обращённого и к детям, и ко взрослым одновременно; он великий мастер комедии положений. Отдельные его тексты могут быть просто анекдотом из детско-школьной жизни, но рассказанным с таким задором, с такой поэтической лихостью, так точно по интонации и остроумно с точки зрения стихотворной техники, что чтение превращается в большую радость, – её-то и хочется разделить с читателями.

Вспоминаю слова критика и исследователя детской литературы Марии Порядиной, которая справедливо отличает Гиваргизова по авторской манере, по удивительно логичной непредсказуемости ходов. «Юмор Гиваргизова, – говорит она, – невозможно просчитать заранее – никогда не знаешь, в чём он сейчас увидит смешное… Артур берёт самую простую ситуацию и постепенно разворачивает её, разворачивает… так что она разворачивается на сто восемьдесят градусов… или просто выворачивается наизнанку, превращается в свою противоположность, при этом не происходит никакого нарушения логики…».

Вот в этом алогически-логическом мире нам и предстоит побывать при чтении стихов Артура Гиваргизова. Отличное, скажу вам, поэтическое приключение!

В прозе Артур продолжает традицию наших замечательных писателей – Виктора Драгунского и Виктора Голявкина. А читая его стихи, вспоминаешь поэта Олега Григорьева. Артур словно дописывает галерею маленьких чудаков и чудиков Григорьева, да и пишет, подобно тому, вроде бы неуклюжие, сбивчивые по ритму, но на самом деле очень искусные стихи. Чтобы писать такие стихи, надо обладать интуицией. Не случайно Артур Гиваргизов – учитель музыки.

Кроме разного рода шалопаев, есть у него любимые персонажи и в окружающем нас животном мире, особенно среди насекомых. Вот, например, его обожаемые мухи. В прозе:

«Муха влетела в открытую форточку и оказалась на уроке зоологии.

– У мух тело длиной от 2 до 15 миллиметров – тёмное, покрыто волосками и щетинками.

– Это обо мне, – подумала муха. – Послушаем.

– На лапках у одной мухи – 344 миллиона микробов.

– Вот чёрт! – муха с ужасом посмотрела на свои лапки.

– А в Южной и Средней Африке, – продолжала учительница, – живут мухи цеце, которые разносят смертельные заразные болезни.

– Я не цеце! Я не цеце! – закричала муха на весь класс.

Но голос у неё был тихий-тихий, и никто не услышал.

Тогда, от отчаяния, муха стала биться головой о стекло. Но на это тоже никто не обратил внимания». А вот в стихах:

 
Открыли окно, чтобы воздух в квартире…
Влетели три мухи, вернее, – четыре.
Одна подлетела к столу и рисует:
мол, можно мы здесь, там, на улице, дует?
 
 
«Летайте, – сказала им мама, –   Но чтобы
не падали с вас нам в какао микробы,
вытирайте, как следует, лапки и крылья».
«Ура! Разрешили! За мной, эскадрилья! –
закричала муха.
 

Однажды он написал:

 
И всё-таки моя кошка
Мне кого-то напоминает.
Особенно когда лает
И клювом стучит в окошко.
 

Вот и стихи Артура тоже мне всё время что-то напоминают, но одновременно они настолько оригинальные, что сходство с чем-либо улетучивается, а остаётся читательское удивление и восхищение: ну надо же – вот как увидел, вот как услышал, вот что придумал! Можно только позавидовать поэту, который оставляет читателя наедине с этими открытиями.

Вслед за музыкой
Виктор Лунин

Давным-давно я прочитал стихотворение Виктора Лунина про вежливого слона:

 
Вышел слон на лесную дорожку,
Наступил муравью на ножку
И вежливо
Очень
Сказал муравью:
– Можешь и ты
     наступить на мою!
 

Помню, когда мой сын был совсем маленьким, мы так часто слушали эти стихи, записанные на пластинку, что изрядно её замучили. Есть в поэтических фантазиях Виктора Лунина обаяние, которое хочется «поймать» и заново пережить. И в оригинальных его стихах, и в широко известных переводах и пересказах английской народной поэзии для детей. А ещё я хорошо помню давнишнюю, вышедшую ещё в конце 70-х годов книжку Уолтера Де ла Мэра «Сыграем в прятки» в пересказах Лунина – кажется, это было чуть ли не первое явление стихов знаменитого английского поэта нашему читателю. Тогда же, буквально «с листа» запомнилась песенка из этой книжки, которая для меня навсегда связалась с оригинальными стихами Виктора Лунина:

 
Огурцы в кадушке,
Мысли в голове,
Пёрышки в подушке,
Соловьи в листве.
 
 
Пироги в духовке,
Караси в реке,
Сапоги в кладовке,
Деньги в кошельке.
 
 
Земляника в поле,
Дырочки в свирели,
Все ребята в школе,
Ну а я в постели.
 

Среди переводов В. Лунина найдутся самые разные виды стихов, свойственные, прежде всего, фольклору: тут и считалки, и потешки, и дразнилки, и куплеты, и занятные диалоги, и басенки – в общем, на любой вкус. И прежде всего – на вкус наших детей. А в том, что англоязычные стихи им нравятся, прежде всего, большая заслуга наших переводчиков. И Виктора Лунина – в их числе.

Многие его собственные стихи напоминают песенки, они буквально прошиты аллитерациями, звукоподобиями – почитаем, хотя бы, «Азбуку», настоящий фейерверк звуков нашего родного алфавита! Не случайно одна из книжек Лунина так и называется – «Музыка». Или такая своеобразная работа – «Детский альбом», стихи на музыку П. И. Чайковского… Музыка для Виктора Лунина стала особой путеводной звездой, под которой он ищет – и находит! – гармонию в окружающем. Для детского поэта это очень важное свойство: попытка гармонизировать мир, чтобы он стал понятным, родным, тёплым для всех маленьких читателей – такая попытка заслуживает самого доброго внимания.

Виктор Владимирович Лунин начал печататься в конце 70-х, написал немало книг для детей, стихов и прозы, и перевёл немало английских стихов, взрослых и детских, а когда в своё время я внимательно прочитал толстую книгу его «Избранного» (1997), то обратил внимание вот на что: многие произведения Виктора Лунина посвящены девочкам. Вот ведь какая редкость! Я даже отобрал для себя эти «девчачьи» стихи – и получилась вполне увесистая книжка. В самом деле – ведь должны же отличаться стихи, обращённые к мальчикам, от стихов, написанных для девочек! Они, безусловно, и отличаются. И Виктор Лунин (у которого полным-полно стихов про мальчишек) очень хорошо понимает всю разницу в психологии, пристрастиях, интересах маленьких адресатов своих стихов:

 
До чего люблю стирать я!
Кукле я стираю платья,
Мишке – бант,
Ослу – чулки,
А жирафу – башмаки.
Я стираю кофту,
Майку,
Книжку,
Плюшевого зайку.
Даже кошку со двора
Постирала я вчера.
И панаму,
И пижаму –
Всё стираю я сама.
Отчего ж сказала мама,
Что со мной сойдёт с ума?
 

В советской детской поэзии этой разнице долгое время не придавали значения. Конечно, были обаятельные стихи Агнии Барто или Елены Благининой, посвящённые специально юным читательницам. Но мир, увиденный или услышанный именно мальчиком, культ мальчишеского братства, тем не менее, заняли в детских стихах чуть ли не главное место.

Поэтому с такой радостью и – не побоимся этого слова – нежностью читаются стихи Лунина. В них есть все виды очарования: очарованность взрослого маленькой героиней, зачарованность неброским, но точно найденным словом, – и, конечно, немного чародейства, когда сквозь стихи проступает такая знакомая и всякий раз оригинальная детская жизнь:

 
У папы настроение
Зазавтракомчитальное,
У мамы настроение
Напапуобижальное,
У брата настроение
Кричальнопогремучее,
А у меня,
А у меня –
Покомнатампрыгучее.
 

Вот и многие книги В. Лунина называются по-сказочному: «Я видела чудо», «Весь дом – волшебный», «Сметанопад» или так: «Не наступите на слона». В последние годы Виктор Лунин большое внимание уделяет прозе и придумывает большие прозаические сказки. К слову, он написал ещё одну книжку про музыку – «Волшебная мелодия». А другую большую книгу сказок – «Приключения сдобной Лизы» – вы, надеюсь, уже с удовольствием прочитали – она не раз переиздавалась.

Проза у Лунина тоже получается немного волшебной. Например, его маленькие сказки, такие как «Сказка про слонёнка, который хотел совершить что-нибудь замечательное». Начинается она так: «Жил-был маленький слонёнок. С виду он был самым обыкновенным слонёнком. По крайней мере, так считали все окружающие. Но сам-то он, конечно, знал, что это не так. Потому что у него была ЗАВЕТНАЯ МЕЧТА. Слонёнку очень хотелось совершить что-нибудь замечательное. Такое ЗАМЕЧАТЕЛЬНОЕ, чтобы все вокруг его ЗАМЕЧАЛИ. Правда, пока ему никак не удавалось придумать, что бы такое совершить. Но он не отчаивался».

Мне кажется, стихи и проза Виктора Лунина похожи на этого слонёнка: во-первых, они замечательные, а во-вторых, учат оптимизму и добру – то есть, не отчаиваться ни при каких обстоятельствах!

И ещё об одном свойстве Виктора Лунина: он человек внимательный и щедрый. Составляет разные сборники, ищет выпавшие из поля зрения читателей хорошие стихи, старается их напечатать и находит в этом большую радость. Как и в самом писательском труде: «Самая большая радость, – пишет он, – когда я понимаю, что все слова – в прозе ли, в стихах ли – точны, встали на свои места, и больше ничего не хочется ни прибавить, ни убавить, когда вещь получилась, то есть обрела самостоятельную внутреннюю жизнь.

В общем, мне нравится быть писателем…»

У нас в этом случае есть своя большая радость – быть читателями прежних и будущих книг Виктора Лунина.

Заводной
Тим Собакин

Нет-нет, не подумайте только, что «Тим Собакин» – это какой-то заводной утёнок Тим по кличке Собакин. Тим Собакин – один из самых наших оригинальных детских поэтов. И многое из того, что он написал, вошло в самую «толстенькую» его книгу стихов, сказок и даже песен под названием «Заводной мир» (2007).

Эдуард Николаевич Успенский, приложивший руку весёлого мастера к предисловию для этой книги, полагает (и автор его не разубеждает), что «Заводной мир» – это такая удивительная игрушка с заводом – следует только отыскать ключ (вы правильно думаете, что это воображение и фантазия), и мир сразу начнёт «копошиться, кувыркаться, колобродить и куролесить». Но мне-то кажется, что в слове «заводной» применительно к Тиму Собакину на первый план выходит ещё и всем нам понятный современный смысл: «заводной» – значит безудержный, остроумный, лукавый, подначивающий, энергичный, решительный…

Вот сколько эпитетов! Даже заводить не надо – только прикоснёшься к книге, и она действительно увлечёт вас в свой мир. А там… Река Небывалых Историй, и Долина Задорных Мелодий, и Водопад Поучительных сказок, и Пещера Нежданных Негаданностей, и, конечно, Страна Задушевных Стихов, например, таких:

 
На травке
у леса густого
паслась луговая корова.
 
 
А в море,
водою плеская,
ныряла корова морская.
 
 
И где-то
на дерево ловко
карабкалась божья коровка…
 
 
Везде успевают коровы:
коровы –
они будь здоровы!
 

Скажу вам по секрету, что по-настоящему Тима Собакина зовут не менее просто – Андрей Викторович Иванов. Кроме этого, у Тима-Андрея существует ещё довольно много всяких занятных имён – сам он описывает их так:

«Тихон Хоботов (на редкость наблюдательный)

Савелий Пингвиньев (не в меру отважный)

Терентий Псов (вечно голодный)

Савва Бакин (маститый учёный)

Ника Босмит (иностранная подданная)

Андрушка Ыванов (вполне восьмилетний)

Сидор Тяфф (чересчур неугомонный)

Степан Тимохин (слишком рассудительный)

Сим Тобакин (изрядно восторженный)

У меня было ещё 6–8 псевдонимчиков, но наиболее часто я пользовался Хоботовым, Псовым, Бакиным и Никой Босмит (Тим Собакин наоборот). Она, кстати, фигурирует как одна из главных героинь в книжке “Собака, которая была кошкой”».

А заодно о книжках Тима Собакина. Итак, к «Собаке, которая была кошкой» (эта книжка появилась в 1995 году) вы можете прибавить его книги, вышедшие до того, – «Дом для муравьёв», «Всё наоборот» и «Из переписки с Коровой», и после – «Мышь отсюда, или Кыш сюда!», «Без ботинка», «Игра в птиц», «Песни бегемотов», «Кукиш с маслом». Это и стихи, и сказки и разные забавные словесные игры, а «Мышь отсюда…» – вообще, как написано в подзаголовке, «Самоновейшее руководство по решению всяческих задач, возникающих на жизненном пути (с шутками, стихами, феньками и мульками)». И вот ко всем этим книжкам прибавился толстый и упитанный «Заводной мир» – в него, как утверждает автор, он постарался собрать всё лучшее, что натворил за двадцать пять лет своего заводного творчества.

Сегодня уже скажем: не всё. В 2011 году вышла ещё одна «толстенькая» книга Тима Собакина «Музыка. Львица. Река», в которую вошло немало «из прошлого». По большому счёту, это, конечно, книжка взрослая. Это книга парадоксальных стихов (читая её, вспоминаешь прежде всего Николая Олейникова), книга ироническая – совершенно права Ирина Арзамасцева, отметившая в предисловии, что Тим Собакин «говорит об очень важных вещах, но очень несерьёзным тоном». Чтобы по-настоящему прочитать и понять взрослого Тима Собакина, надо, признаться, довольно много стихов держать в памяти, потому что наш автор любит и умеет обыгрывать сотни аллюзий из классики. Всё это создает своеобразный авторский стиль, нарочито подначивающий (что в какой-то мере сближает Тима Собакина с одним из самых «игровых» поэтов современного авангарда – Владимиром Уфляндом) и в то же время – щемящее-нежный и горький…

Я не случайно припомнил слова «толстый» и «упитанный», ведь в «Заводном мире» есть ещё огромное Море Полезной Еды, а в этом море, например, можно отловить стихотворение под названием «О пользе овсяной каши»:

 
– Откуда появилась ложка?
– Она появилась
из чайной ложечки,
которая ела овсяную кашу
и выросла
в большую ложку!
 
 
– А откуда же появилась вилка?
– А вилка появилась
из огромных вил,
которые не любили
овсяной каши
и превратились
в маленькую вилку.
 

В общем, Тима Собакина можно было бы назвать Человеком Играющим и Поэтом Фантазирующим. Родился этот Играющий и Фантазирующий в 1958 году в Украине и с тех пор успел довольно много чего сделать. Успел закончить два института – Московский инженерно-физический институт и Московский государственный университет, поэтому он может быть и математиком-программистом, и журналистом, причём под любым из вышеперечисленных своих псевдонимов.

В 1983 году в газете «Московский комсомолец» было опубликовано первое стихотворение Тима Собакина, и с тех пор он успел напечатать, а главное написать уймищу всяческих стихов – и для взрослых, и для людей поменьше, и для самых маленьких, что для нас с вами, возможно, особенно привлекательно. Причём, когда Тим Собакин пишет для взрослых, то на самом деле он просто пишет для взрослых детей. Не случайно в «Заводном мире» есть Остров Таинственных Взрослых, а на нём могут происходить, например, такие истории:

 
Хорошо сидеть на крыше
и оттуда вдаль глядеть.
Там к тебе не подкрадутся
ни лисица, ни медведь,
ни воспитанная лошадь,
ни упитанный хомяк…
Потому что им на крышу
не вскарабкаться никак!
 
 
А внизу простые люди
(под названием народ),
как лягушки заводные,
резво скачут взад-вперёд.
 
 
Отчего они так скачут?
Жизнь, наверно, тяжела:
одолели их заботы,
Надоели им дела.
 
 
А вверху свободный ветер
надувает облака.
Оттого и жизнь на крыше
удивительно легка.
 
 
Кто ещё такой счастливый?
Не стесняйся и ответь!
Мне завидуют недаром
и лисица, и медведь,
и воспитанная лошадь,
и упитанный хомяк…
Вот залезть бы им на крышу –
ну хотя бы на чердак!
 
 
Мы уселись бы гурьбою,
наблюдая свысока,
как внизу простые люди
резво скачут,
скачут,
ска…
 

В 1990 году Тим Собакин стал сперва заместителем, а потом и главным редактором одного из лучших наших детских журналов – «Трамвай», который выходил до 1995 года (тиражи бывали свыше пяти миллионов экземпляров!). В какой-то степени, перефразируя известное, можно сказать, что вся наша современная детская литература вышла из «Трамвая», и если потом появлялись иные средства передвижения – кубарем («Куча мала»), на тормозах (питерский «Автобус») или на лопате по цветущей огородной грядке («Кукумбер»), то все они, конечно, пришли в этот мир с оглядкой на «Трамвай», и на его непосредственного предшественника – «Трамвай № МЫ», который выходил как ежемесячное приложение к газете «Семья».

90-е годы были, в определённом смысле, счастливым временем для детской журналистики, и хотя традиционные журналы переживали не лучшие времена, а некоторые попросту были уничтожены (как это случилось с ленинградской «Искоркой»), рождались новые проекты (вспомню хотя бы тогдашние журналы, в работе которых мне удалось поучаствовать, – «Баламут» и «Буратино»), и «Трамвай» в этом смысле оказался ведущим. Сочетание классики и живой литературы, серьёзных детских-отроческих тем и весёлого, порой просто бесшабашного ёрничанья, сочетание профессионального творчества и первых детских опытов писания стихов, наконец, подвижное сочетание художественных и популярных жанров, словесной и изобразительной игры – всё это было в «Трамвае», за чтением которого выросли многие сегодняшние родители. Детское со взрослым тесно переплетаются на страницах журнала – это было явлением нового мышления, поэтому журнал оказался таким востребованным: дети и взрослые в равной степени почувствовали, что к ним относятся серьёзно.

А потом Тим Собакин был литературным редактором преемника «Трамвая» – не менее живого журнала «Куча мала». И редакторствовал в других изданиях – и в «Колобке», и в «Филе», и в «Синдбаде»… Так что наша детская литература связана с Тимом Собакиным крепко-накрепко. А он – с ней!

Семейный поэт
Олег Бундур

В 80-е годы, существовала в Ленинграде жизнерадостная студенческая агитбригада. Руководил ею мой большой друг поэт Вячеслав Лейкин и время от времени подначивал меня отправиться с ребятами в какое-нибудь недолгое увлекательное путешествие. Одно из них выпало на суровую зиму, ехали мы в поезде куда-то на север, купе насквозь заледенело, а впереди нас ждали неведомые станции с таинственными названиями – Кемь, Кандалакша. Ночью ничего не оставалось, как, закутавшись в протёртое одеяло, сочинять романтические стихи: «За Кемью, за темью, снегами набрякши, ночная дорога вела к Кандалакше…»

Поэзия тогда витала в воздухе; помню, как мы делились со Славой Лейкиным впечатлениями от недавно услышанных стихов для детей – их читал молодой поэт Олег Бундур на одном из выступлений в Доме детской книги. Стихи были короткие, яркие:

 
Папа шляпу
Бросил
На пол
Шляпа встала
И ушла.
Вот такие-то дела…
 

В детских стихах царил культ парадокса. Олег Бундур умел этот парадокс поймать, запечатлеть, додумать. Но уже тогда в его стихах появилось куда более важное: Олег с какой-то удивительной трогательностью рассказывал о своём маленьком герое, о его семье, о том, как складываются у него отношения с мамой и папой, близкими и друзьями.

 
Мама на папу глядит,
Улыбается,
Папа на маму глядит,
Улыбается,
А день самый будний,
Не воскресенье,
И за окошком – не солнце,
А вьюга,
Просто такое у них
Настроение,
Просто они
Очень любят друг друга.
От этой любви
И легко, и светло.
Мне с папой и мамой
Так повезло!
 

В те годы у Олега Бундура вышли очень славные, на мой взгляд, сборники – «Для чего бывает день?» в ленинградском издательстве «Детская литература», а также «Сто ключей» и «Папу с мамой берегу» – в Мурманском книжном издательстве.

А потом Олег Бундур пропал – затерялся на необъятных северных просторах. По профессии он врач, и работы ему вполне хватало помимо стихов для детей. Но по призванию он самый настоящий детский поэт. Мы знаем, что в литературе это не редкость, между врачами и писателями давно установилась духовная связь, доктора становятся прозаиками и поэтами. Вот и до детской литературы дошло это поветрие.

А потом Бундур нашёлся! И что удивительно: оказывается, он живёт и работает в той самой Кандалакше, по дороге к которой мы вспоминали и читали его строчки. Бывают же такие совпадения! Прочитал я его тогдашние стихи и подумал, что если есть у человека потребность в настоящем поэтическом общении с ребёнком, то никуда он от этого не денется. Такое общение может быть разным, и если счастье – почти всегда в рифму, то печаль может обойтись и без неё:

 
Я сегодня – не сын,
И папа – не папа,
И мама – не мама:
Мы три человека,
Сидим, как чужие.
Папа обидел маму,
Она на меня накричала,
Я в спальню ушёл,
Хлопнув дверью…
Если мне хочется плакать,
Я с головой накрываюсь
Своим одеялом
И плачу тихонько,
Бывает, что засыпаю.
Вот и сейчас уснуть бы
Под этим родным одеялом –
А после выйти из спальни,
А мама с папой на кухне
Посуду рядышком моют
Или картошку чистят,
И шёпотом говорят.
Скорей бы проснуться…
 

Пишет Олег тёплые, мягкие стихи, – то-то они вспоминались в зимнюю стужу! Мы знаем: умное, душевное слово порою согревает, как ничто другое. Тем более, что в центре поэтического мира Олега Бундура – простая семья, и его маленькие герои переполнены самыми разнообразными впечатлениями:

 
Смотрю в бинокль, и всё вокруг
Так незнакомо стало вдруг,
Какой-то маленький диван,
А я – как великан!
 
 
Чудных вещей полным-полно,
Я обхожу весь дом:
Вот дверь, вот стол, а вот окно
И папа за окном.
 
 
Он машет издали рукой:
– Иди сюда скорее!
Стоит он маленький такой,
Что я его жалею.
 

Про стихи Бундура можно было бы сказать, что это самая настоящая «семейная педагогика», только выстроенная по особым – поэтическим – законам. А это законы взаимопонимания, юмора и хорошего русского языка.

 
Время свободное –
Некуда деть!
Как хорошо
Друг на друга глядеть!
Как хорошо
Говорить обо всём,
Что было, что есть
И что будет потом.
Я только бы этим
И занимался…
Как хорошо –
Телевизор сломался!
 

Я подумал: если есть семейный доктор, то почему бы не быть семейному поэту? Олег Семёнович Бундур наверняка сгодился бы на эту во всех отношениях достойную и почётную роль. Поскольку пишет он, как правило, именно о семье: о детях и родителях, о старшем поколении – бабушках и дедушках, о ближнем детском мире – доме, детских заботах, об игрушках и домашних животных, а главное – о той радости, которую приносит дружная семейная жизнь. Пишет в подробностях, в деталях, иногда возвращаясь к одним и тем же темам, но всегда трогательно, занятно и увлекательно.

 
Только я зашёл, с порога
Слышу, папа говорит:
– Помоги, сынок, немного –
Лампа что-то не горит.
 
 
Мама в кухне ужин греет,
Позвала меня она:
– Руки мой, сынок, скорее,
Помощь мне твоя нужна.
 
 
Режу я салат на ужин –
Потрудились – можно есть.
Хорошо, когда я нужен,
Хорошо, когда я есть!
 

А ещё судьба и неуёмный характер бросают Бундура на поиски приключений. Он путешествует по Северу, то оказывается на берегу Белого моря, то Баренцева, то осваивает на ледоколах Северный морской путь, а однажды даже побывал на Северном полюсе и прислал мне открытку (прямо с полюса!) с такими стихами:

 
На макушке Земного шара
С ледокола сошёл на лёд,
И Медведица мне Большая
Лапу запросто подаёт!
 

Приятно сознавать, что Крайний Север осваивают не только путешественники, но и детские поэты.

В последние годы у Олега Бундура вышли новые книжки: «Без папы скучаю», «У самого Белого моря», «Про Крылову, про Петрова, про меня», «Книжка про нас». Ещё одна не совсем обычная книга Олега Бундура под названием «Возвращение с прогулки» вошла в состав большой антологии детской поэзии «Я иду в школу». Наконец, в «Детгизе» у него вышла и книга прозы – да ещё какой смешной! Называется она «Как воспитывать папу», и книга рассказов «У нас на Крайнем Севере».

В общем – целый букет произведений Олега Бундура, которые действительно с полным основанием можно отнести к разряду семейной педагогики. Вот и прекрасно!