Текст книги "Отечественные мореплаватели-исследователи морей и океанов"

9. Опись северных берегов Сибири Анжу и Врангелем
(1821–1823)

Экспедиции лейтенантов Петра Федоровича Анжу и Фердинанда Петровича Врангеля не были чисто морскими. Они совершались зимой на собаках, летом на лошадях и лодках. Во время этих экспедиций были точно положены на карту северные берега Сибири от устья реки Оленёк до Чаунской губы и близкие к этим берегам острова Новосибирские и Медвежьи.

Почему было выбрано производство описи берегов по суше, какие задачи ставились перед обеими экспедициями, – показывает приводимая ниже выдержка из инструкции, данной Анжу и Врангелю:

«Из журналов прежних мореплавателей по Ледовитому морю (подразумеваются участники Великой Северной экспедиции.—Н. 3.) видно, что в летнее время за множеством плавающего по оному морю льда, невозможно производить описи на мореходном судне, а как сержант Андреев в 1760 году (очевидно описка: надо в 1763 и 1764 гг.—Н. З.), титулярный советник Геденштром и геодезист Пшеницын, в 1809, 1810 и 1811 годах, в весеннее время, с удобностью по льду на собаках объезжали и описывали…»[316]316
  А. Соколов. Опись берегов Ледовитого моря между рек Оленёка и Индигирки и северных островов, лейтенанта Анжу, 1821, 22 и 23 годов, «Записки Гидрографического департамента», ч. VII, 1849, стр. 125, 126.


[Закрыть]

Точная опись северных берегов Сибири была совершенно необходима. Мы видели, что освоение сибирских берегов русскими происходило чрезвычайно быстро. Еще в XVII в. русские мореходы прошли вдоль всех северных берегов Азии от Карского моря на западе до Берингова пролива на востоке. В XVIII в. были посещены Ляховские и Медвежьи острова, и открытые на них промыслы привлекли внимание промышленников.

В 1800 г. промышленник Яков Санников открыл в группе Ляховских островов остров Столбовой, а в 1805 г. остров Фаддеевский, названный так потому, что первое зимовье на нем устроил промышленник Фаддеев. В 1806 г. промышленники открыли остров Новая Сибирь. В 1809 г. Бельков открыл остров Бельковский. В 1815 г. промышленник Максим Ляхов, переходя по льду от устья Яны к Большому Ляховскому острову, отклонился к западу и открыл острова Семеновский и Васильевский. (Эти острова, состоявшие из вечно мерзлого грунта, «растаяли» и исчезли: первый в 1936, а второй в 1948 г.)

В 1809–1811 гг. для исследования Ляховских островов Н. П. Румянцевым был направлен Матвей Матвеевич Геденштром. Вместе с ним работали геодезист Кожевин (впоследствии смененный геодезистом Пшеницыным) и промышленник Яков Санников. Геденштром описал берег между Яной и Колымой и часть северных островов, а в 1811 г. Пшеницын и Санников закончили опись. Во время этой работы на острове Столбовом Геденштром увидел «множество деревянных крестов, поставленных, вероятно, еще в XVII столетии проплывавшими на кочах казаками»[317]317
  «Записки Гидрографического департамента», ч. VII, 1849, стр. 137.


[Закрыть].

Уже говорилось, что в 1811 г. на западном берегу острова Котельный Санников «нашел остатки какого-то судна не сибирского строения» и зимовья. В том же 1811 г. Санников обошел остров Фаддеевский и выяснил, что он соединяется с островом Котельным низменной Землей Бунге.

Основными картами северных берегов Сибири все же оставались карты Великой Северной экспедиции. Но в те времена для определения широт пользовались лишь угломерными инструментами, а долготы определялись по пройденным расстояниям. Плохо были снабжены инструментами и экспедиция Шалаурова (1760–1764) и даже экспедиция Геденштрома. У Анжу и у Врангеля были уже, кроме других научных инструментов, хронометры, секстаны и ртутные горизонты, позволявшие производить съемку с большой точностью.

Необходимость новой описи вызывалась еще тем, что Санников и Бельков рассказывали, будто они видели на север от островов Котельного и Новой Сибири какую-то землю, получившую название «Земли Санникова». Кроме того, с 1764 г. считалось, что на северо-востоке от Медвежьих островов находится еще какая-то земля, названная «Землей Андреева». Наконец, продолжались слухи о земле, к северу от Чукотского полуострова, о чем сообщал еще Г. А. Сарычев.

Разрешение всех этих вопросов и возлагалось на два отряда: устьянский под начальством Анжу и колымский под начальством Врангеля.

Устьянский отряд назначался «для описи как берегов Ледовитого моря, так и островов, лежащих к северу от устья реки Яны, как то: Ляховских, Котельного, Фаддеевского, Новой Сибири, и земель, виденных Савинковым и Бельковым к NW от Котельного и к NO от Фаддеевского».

В отряде П. Ф. Анжу состояли: штурманские помощники Илья Автономович Бережных и Петр Иванович Ильин, плававший на «Диане» и «Камчатке», медико-хирург Алексей Евдокимович Фигурин, матрос Игнашев и слесарь Воронков.

Работа устьянского отряда продолжалась с 1821 по 1823 год включительно. Как правило, в весеннее время велась опись островов, а в летнее – берегов Сибири. Отрядом были описаны: северное побережье Сибири от реки Оленёк до Индигирки и все Ляховские и Новосибирские острова, лежащие к северу от этого побережья. Одновременно было определено астрономически около 100 пунктов, лежащих выше 70° с. ш., из них около 40 пунктов по широте и долготе, а также сделано около 40 определений магнитного склонения и наклонения. Кроме того, было сделано несколько поездок по льду по направлению к «Земле Санникова» и к «Земле Андреева»[318]318
  Описание путешествия Анжу, составленное А. Соколовым, помещено в «Записках Гидрографического департамента», ч. VII, 1849, стр. 117–212.


[Закрыть].

Во время одной из таких поездок 21 марта 1822 г. Анжу с северо-западной оконечности острова Фаддеевского, названной в честь неутомимого помощника Анжу мысом Бережных, увидел на северо-востоке все признаки земли. К этой земле уходили и следы оленей. На рассвете 22 марта Анжу направился к этой земле. Однако, проехав по льду на северо-запад около 12 миль, Анжу убедился, что увиденная «земля» – огромный торос. Одновременно окончились и следы оленей. Впоследствии промышленники объяснили Анжу, что в зимнее время дикие олени часто в поисках соленой воды уходят по припайному льду далеко от берегов.

Часть карты, приложенной к первому изданию сочинения Врангеля (1841) (карта упрощена).

В. Ю. Визе, подчеркивая, что Анжу принял за землю торосы, писал, что в такую же «ошибку нередко впадали и другие полярные путешественники и которой, может быть, и следует объяснить все „виденные“ Санниковым земли»[319]319
  В. Ю. Визе. Моря Советской Арктики, Главсевморпуть, 1948, стр. 226.


[Закрыть].

Мне также неоднократно приходилось видеть подобные земли. Вот что записано мною 12 сентября 1930 г. во время плавания на экспедиционном судне «Н. Книпович» в районе к западу от Земли Франца-Иосифа:

«…Ясный горизонт. Далеко на востоке полоски льда, за ней чистая вода, а за ней… несомненно земля. Ясные, темные обрывистые очертания земли. Как жаль, что уже темнеет. Но во всяком случае мы ее не упустим. Мы идем прямо к ней…»

«…Очертания земли становятся все яснее. Все наши на палубе. Я в понятном волнении. 22.00. „Земля“ оказалась громадным айсбергом, формы каравая, вмерзшим в край полярного пака. Все мы еще раз попались в оценке видимости и расстояний в полярных условиях…»[320]320
  Н. Н. Зубов. 20 дней на ледовом море, Гидрометиздат, 1932, стр. 33.


[Закрыть]

На обратном пути к острову Фаддеевскому был открыт небольшой остров Фигурина, названный так в честь врача экспедиции. Этот остров в настоящее время не существует – он растаял.

В состав колымского отряда, кроме Ф. П. Врангеля, входили: мичман Федор Федорович Матюшкин – друг А. С. Пушкина по царскосельскому лицею, штурман Прокопий Тарасович Козьмин, плававшие вместе с Врангелем вокруг света на «Камчатке», доктор Август Кибер, слесарь Иванинков и матрос Нехорошков.

Впоследствии, в 1825–1827 гг. Матюшкин, Козьмин и Кибер совершили под командой Врангеля кругосветное плавание на транспорте «Кроткий». Это обстоятельство свидетельствует об очень хороших отношениях между участниками экспедиции.

Экспедиция Врангеля назначалась «для описи берегов от устья реки Колымы к востоку до Шелагского мыса и от оного на север, к открытию обитаемой земли, находящейся, по сказанию чукчей, в недальнем расстоянии»[321]321
  Ф. П. Врангель. Путешествие по северным берегам Сибири и по Ледовитому морю, 1820–1824, Главсевморпуть, 1948, стр. 98.


[Закрыть].

За время работы отряд Врангеля положил на карту побережье Северного Ледовитого океана от устья реки Индигирки на западе до острова Колючин на востоке, включая острова Медвежьи и Айон. Но свое главное внимание Врангель уделил походам по льду почти на 250 верст на север и на северо-восток от Медвежьих островов, пытаясь найти сначала «Землю Андреева», а потом землю к северу от Чукотки, рассказы чукчей о которой были отмечены еще Сарычевым и подтверждены рассказами, услышанными от чукчей как самим Врангелем, так и Матюшкиным.

Всего путешествий по льду было совершено четыре. Хотя они и не увенчались каким-либо географическим открытием, но зато доказали «отсутствие» островов на пройденном Врангелем пути. Главное же значение этих поездок заключалось в том, что Врангель произвел очень важные наблюдения над состоянием льдов в весеннее время в Восточно-Сибирском и Чукотском морях. Врангель дал в сущности первые научные описания полярных льдов.

В работе Анжу и Врангеля следует отметить также высокую точность их астрономических наблюдений.

Академик Ф. И. Шуберт, которому были направлены на отзыв наблюдения Анжу и Врангеля, писал:

«Я думаю, что нельзя довольно приписать похвал и удивляться ревности, деятельности, старанию, искусству и познанию сих офицеров… я делал строгие вычисления многих наблюдений и не открыл нигде никакой важной погрешности, почти всегда находя секунда в секунду широту и долготу»[322]322
  Ф. П. Врангель. Путешествие по северным берегам Сибири и по Ледовитому морю, 1820–1824, Главсевморпуть, 1948, стр. 15.


[Закрыть].

Другими важными результатами работ Анжу и Врангеля Шуберт считал наблюдения «склонений и наклонений магнитной стрелки в сих высоких широтах», а также их тщательные метеорологические наблюдения. Здесь, кстати, надо напомнить, что Врангелем была организована первая метеорологическая станция в Северной Якутии, приблизительно у так называемого Сибирского полюса холода.

Кроме того, Врангель и его спутники собрали много ценных этнографических сведений.

Описанию своего путешествия Врангель посвятил труд «Путешествие по северным берегам Сибири и по Ледовитому морю, совершенное в 1820, 1821, 1822, 1823 и 1824 гг. экспедициею, состоявшею под начальством флота лейтенанта Фердинанда фон-Врангеля», изданный в 1841 году[323]323
  В 1948 г. издательством Главсевморпути этот труд Врангеля был переиздан. В новом издании сделаны некоторые несущественные сокращения, но зато прибавлены очень интересные документы, до того не опубликованные, например письма Матюшкина и др.


[Закрыть].

К своему сочинению Врангель приложил карту путешествий как собственных, так и своих спутников. На этой карте приблизительно на 70°10′ с. ш. и 177° в. д. он пометил остров с подписью «Горы видятся с мыса Якона в летнее время».

Остров этот был помещен на карту на основании рассказов чукчей сначала Матюшкину, а потом и самому Врангелю.

В 1849 г. с английского судна «Геральд» под командой капитана Келлета увидели приблизительно на месте острова, показанного Врангелем, как будто несколько маленьких островков и один большой. В тот же день был усмотрен и посещен остров, названный по имени судна островом Геральда.

По-настоящему увидел и частично осмотрел остров Врангеля американский китобой Томас Лонг в 1867 году.

Лонг писал: «Я назвал эту землю именем Врангеля потому, что желал принести должную дань уважения человеку, который еще 45 лет тому назад доказал, что полярное море открыто»[324]324
  Ф. П. Врангель. Путешествие по северным берегам Сибири и по Ледовитому морю, 1820–1824, Главсевморпуть, 1948, стр. 14.


[Закрыть].

Надо подчеркнуть, что Врангель нанес на карту остров, впоследствии названный его именем, только по рассказам чукчей. В 1821 и 1822 гг. Врангель искал не этот остров, а так называемую «Землю Андреева». Только в марте 1823 г. он прошел от острова Шалаурова на северо-восток на расстояние по прямой 150 верст, а в апреле того же года послал от мыса Якан по льдам штурмана Козьмина, которому удалось пройти на северо-восток всего 20 верст.

Надо напомнить, что инструкцией, полученной Врангелем, ему предписывалось искать землю, о которой рассказывали чукчи, не на север от Колымы, как он это сделал в 1821 и 1822 гг., а к северу от мыса Шелагского. Следует напомнить также, что в описании своего путешествия Сарычев отметил, что его спутник капитан Шмалев рассказывал ему со слов чукчей о «земле, лежащей к северу не в дальнем расстоянии от Шелагского носа»[325]325
  Г. А. Сарычев. Путешествие по северо-восточной части Сибири, Ледовитому морю и Восточному океану, Географгиз, 1952, стр. 84.


[Закрыть].

Из сопоставления записи Сарычева с инструкцией, данной Врангелю, следует, что инструкция эта была составлена с учетом высказывания Сарычева. О сочинении Сарычева Врангель не мог не знать, так как он в своем труде неоднократно на него ссылается. Почему Врангель, приводя рассказы многих чукчей о земле к северу от Чукотки, не упоминает о высказываниях по тому же поводу Сарычева, – непонятно.

10. Опись южных берегов Печорского и Карского морей Ивановым, Пахтусовым, Рогозиным и Бережных
(1821–1828)

Штурману 12-го класса Ивану Никифоровичу Иванову в 1821 г. была поручена опись Печоры. Производилась эта опись для выяснения возможности вывоза из Печоры в Архангельск корабельного лиственичного леса, которого в бассейне Северной Двины стало нехватать.

В 1821–1822 гг. Иванов описал только восточный берег Печоры (от Пустозерска до ее устья) и дальше морской берег до устья реки Черной.

В 1824 г, Иванову было предписано закончить опись Печоры и произвести опись морского берега от Печоры до Вайгача. В распоряжении Иванова были штурманские помощники Петр Кузьмич Пахтусов и Николай Маркович Рогозин. Отряд Иванова на карбасах вышел из Пустозерска сразу после вскрытия Печоры. Сначала были описаны берега Печоры, частично Гуляевские Кошки, острова Варандей, Чаячий, Долгий, берега от Медынского Заворота до Югорского Шара, а затем часть берега острова Вайгач до мыса Болванского (северо-восточная оконечность Вайгача). В середине октября Иванов и его спутники вернулись в Пустозерск.

Летом 1825 г. Иванов описывал устье Северной Двины, но уже в конце этого года был вновь направлен в Пустозерск для продолжения описи берегов Северного Ледовитого океана.

Эта опись, начавшаяся в 1826 г., была поручена двум отрядам: западному под начальством штурманского помощника 14-го класса Ильи Автономовича Бережных, участвовавшего в экспедиции лейтенанта Анжу, и восточному под начальством Иванова.

Западный отряд, в состав которого входил Пахтусов, описал на баркасе берег Печорского моря от устья Печоры до Канина Носа и остров Колгуев. Берег Чёшской губы был описан Пахтусовым в течение зимы 1826/27 г. по сухому пути на оленях.

Восточный отряд, в состав которого входил Рогозин, путешествуя на оленях вдоль береговой черты, описал Хайпудырскую губу, остров Вайгач и берег Карского моря до устья реки Кары. Отсюда Иванов отправился напрямик по тундре в Обдорск (ныне Салехард), куда и прибыл 22 октября 1826 года. Перезимовав в Обдорске, Иванов 19 апреля 1827 г. выехал в устье Кары и 25 мая возобновил опись в восточном направлении. 27 сентября его отряд дошел до северной оконечности полуострова Ямал. Перезимовав опять в Обдорске, Иванов в апреле 1828 г. вернулся к острову Белому, описал его и берега Обской губы, в октябре вернулся в Обдорск, а в начале 1829 г. в Петербург.

Таким образом, впервые после работ Великой Северной экспедиции берега Северного Ледовитого океана от Канина Носа до Обдорска вместе с прилегающими островами были нанесены на карту с помощью современных инструментов – секстанов, хронометров, искусственных горизонтов, пелькомпасов. Однако так как опись берегов Карского моря и Обской губы велась только на оленях, то понятно, что никаких новых данных по рельефу дна и по гидрологическому режиму Карского моря получено не было.

В «Историческом журнале», веденном Ивановым во время его экспедиции, заслуживает внимания следующая запись, сделанная 19 апреля 1826 года.

«Северная его (острова Долгого в Печорском море.—Н. 3.) оконечность называется Сибирское становье; здесь есть небольшая закрытая бухточка. Название Сибирского становья дано потому, что в 1736 году ездившие из Сибири в Соловецкий монастырь семьдесят человек на возвратном пути были встречены льдом и принуждены укрыться здесь с своею лодьею. Здесь они все умерли – от цынготной болезни, – как полагают. Место, где похоронены эти страдальцы, означено крестом, и называется Сибирским кладбищем»[326]326
  А. Соколов. Опись берегов Северного океана от Канина Носа до Обдорска штурманов Иванова и Бережных 1826–1828 года, «Записки Гидрографического департамента», ч. V, 1847, стр. 1–110.


[Закрыть].

Этот случай в известной степени свидетельствует о привычных для русских в XVIII в. плаваниях по Карскому морю, которое Литке считал недоступным. Академик Бэр, посетивший Новую Землю в 1837 г., присоединяясь к мнению Литке, назвал Карское море «ледяным погребом».

11. Плавание Станюковича на шлюпе «Моллер» и Литке на шлюпе «Сенявин» в Беринговом море и в северной части Тихого океана
(1827, 1828)

Капитан-лейтенанту Михаилу Николаевичу Станюковичу, вышедшему на шлюпе «Моллер» вместе со шлюпом «Сенявин» 20 августа 1826 г. из Кронштадта в кругосветное плавание, поручалась в летнее время опись Алеутских островов и полуострова Аляска, а в зимнее время обследование северной части Тихого океана на восток и запад от Гавайских островов и в особенности в направлении гряды этих островов.

В Петропавловск-Камчатский Станюкович пришел 18 июня 1827 года[327]327
  Плавание «Моллера» от Кронштадта до Петропавловска и обратно описано в главе IV.


[Закрыть].

Сдав часть привезенных грузов и приняв взамен балласт, Станюкович 13 августа направился к острову Уналашка, у которого простоял с 30 августа по 5 сентября. Там Станюкович взял на «Моллер» байдару, необходимую при описи отмелых берегов. Начать свою опись Станюкович хотел с острова Унимак, однако свежие ветры этому препятствовали, и он пошел в Ново-Архангельск для сдачи остального груза. После стоянки в Ново-Архангельске, продолжавшейся с 21 сентября по 21 октября, Станюкович направился к Гавайским островам, откуда вернулся в Петропавловск 11 апреля; 27 апреля он вышел в Уналашку, осматривая по пути некоторые из Алеутских островов.

В Уналашке были проверены хронометры и приняты на борт байдары.

Обойдя затем с севера остров Унимак, Станюкович 3 июня начал опись северных берегов полуострова Аляска, начиная от пролива Исаноцкого и кончая устьем реки Накнек у северо-восточного угла залива Бристоль. В пути он неоднократно становился на якорь и посылал для описи гребные суда и байдары. В частности, за это время были описаны залив Порт-Моллер, названный так в честь судна, и острова Худобина, названные так в честь штурманского помощника на шлюпе Андрея Худобина. 13 июля Станюкович вернулся к острову Амак (острова Худякова), дополнив на пути сделанную им опись. Свежий ветер заставил Станюковича спуститься к южной стороне острова Унимак, у которой «Моллер» простоял в ожидании благоприятной погоды до 22 июля. Недостаток сухарей и усталость команды заставили Станюковича прекратить съемку северного берега Аляски. 26 июля, описав по пути часть северного берега острова Унимак, он вернулся на Уналашку. 3 августа «Моллер» оставил Уналашку и вышел вдоль Алеутских островов в Петропавловск, безуспешно, из-за плохой видимости, пытаясь уточнить их положение.

Плавание Литке на «Сенявине» в Беринговом море (1827 и 1828).

В Петропавловске, готовясь к обратному плаванию в Кронштадт, «Моллер» простоял больше двух месяцев.

Капитан-лейтенанту Федору Петровичу Литке, так же как и Станюковичу, помимо исследований в Тихом океане, было поручено произвести обширные гидрографические работы в Беринговом и Охотском морях.

В первое лето по прибытии на Дальний Восток Литке предлагалось описать Берингов пролив, западный берег Берингова моря, в особенности Анадырский и Олюторский заливы и остров Св. Матвея.

Во второе лето он должен был произвести опись берегов Охотского моря от Сахалина до реки Уды, включая Тугурский залив и Шантарские острова, затем Тауйский, Пенжинский и Гижигинский заливы и западный берег Камчатки.

После исследований в тропической части Тихого океана шлюп «Сенявин» пришел в Ново-Архангельск 12 июня 1827 года. Здесь он простоял около пяти недель и 19 июля направился к Уналашке, чтобы взять оттуда для производства прибрежной описи алеутов с байдарами.

На Уналашке Литке пробыл с 10 по 19 августа, потом с 26 августа по 1 сентября занимался определением географического положения и описью острова Св. Матвея. Признаки наступающей осени заставили Литке отказаться от дальнейшего плавания на север и повернуть к Командорским островам и далее к Авачинской губе. С 13 сентября по 19 октября он простоял в Петропавловске, откуда вышел на юг для продолжения изысканий в тропической части Тихого океана. В следующем 1828 г. Литке вернулся в Петропавловск 29 мая и вышел на север для описных работ только 15 июня.

25 июня Литке стал на якорь между островом Карагинским и материком в проливе, ныне называемом проливом Литке. 1 июля «Сенявин» снялся с якоря и 3 июля завершил съемку Карагинского острова, которую во время якорной стоянки «Сенявина» производил мичман Иван Алексеевич Ратманов и поручик корпуса флотских штурманов Василий Егорович Семенов. 4 июля был описан остров Верхотурова. Затем Литке поднялся на север, 14 июля был в Беринговом проливе, а 16 июля стал на якорь в заливе Лаврентия.

Отсюда Литке опять пошел на юг, то производя опись берегов с судна, то становясь на якорь и посылая для описи шлюпки и байдары. Во время этого плавания были подробно описаны залив Лаврентия, устье Мэчигмэнской губы, залив Креста, пролив между островом Аракамчечен и Чукоткой, названный проливом Сенявина, и берег приблизительно до мыса Наварин. 22 сентября Литке вернулся в Петропавловск, где уже больше месяца его дожидался Станюкович на «Моллере». 30 октября оба шлюпа вышли из Петропавловска в Кронштадт.

О своих гидрографических работах в Беринговом море Литке говорит следующее:

«В Беринговом море определены астрономически важнейшие пункты берега Камчатки от Авачинской губы к северу; измерены высоты многих сопок; описаны подробно острова Карагинские, дотоле вовсе неизвестные, остров Св. Матвея и берег Чукотской земли от мыса Восточного (Дежнева. – Н. 3.) до устья реки Анадыря; определены острова Прибылова и многие другие»[328]328
  Ф. П. Литке. Путешествие вокруг света на военном шлюпе «Сенявин». 1826–1829, Географгиз, 1948, стр. 10.


[Закрыть].

Несмотря на значительные успехи экспедиции Литке и Станюковича как в отечественных, так и в зарубежных водах, надо обратить внимание на следующие обстоятельства:

1. Корабли «Моллер» и «Сенявин», как об этом уже говорилось, работали недружно. Что послужило этому причиной, сейчас выяснить невозможно.

2. Главными задачами судов были: доставка грузов в Петропавловск и на Уналашку и описание азиатских (Литке) и американских (Станюкович) берегов северной части Тихого океана. Географические изыскания в тропической части Тихого океана считались второстепенными.

3. В 1827 г. Станюкович пришел в Петропавловск только 13 июля, простоял здесь до 13 августа, пришел на Уналашку 30 сентября и описных работ в этом году не делал.

В том же году Литке работал в Беринговом море по описи острова Св. Матвея только 25 дней (вышел из Уналашки 19 августа и пришел в Петропавловск 13 сентября).

Из этого следует, что корабли из Кронштадта вышли поздно, а на пути к месту назначения задерживались в тропиках.

4. В 1828 г. Станюкович вышел из Петропавловска 27 апреля и вернулся обратно слишком рано – около 26 августа, проработав в море меньше 120 дней. В том же году Литке начал работу в Беринговом море 15 июня и вернулся в Петропавловск 22 сентября, проработав в море около 98 дней.

Сейчас, конечно, трудно судить обо всех обстоятельствах плавания «Моллера» и «Сенявина», но все же надо отметить, что по описи отечественных морей оба шлюпа могли бы сделать значительно больше.