Электронная библиотека » Нина Боден » » онлайн чтение - страница 1

Текст книги "Дочь колдуньи"


  • Текст добавлен: 28 октября 2013, 15:42


Автор книги: Нина Боден


Жанр: Зарубежные детские книги, Детские книги


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Нина Боден

Дочь колдуньи

Глава 1
ЗАКОЛДОВАННАЯ

Дочь колдуньи сидела на скале, возвышавшейся над заливом. Это был здоровенный утес, черные базальтовые края которого круто устремлялись вверх, словно стены замка, увенчанные короной из фиолетового вереска. С одной стороны бушевало море, вздымая вверх белую кружевную пену. А со стороны берега до самых дюн и коричневых склонов Бен Луина тянулась полоска мокрого от прилива песка. Залив был пуст, если не считать нескольких волов у кромки воды да чаек, которые кричали и метались над берегом и холмами шотландского острова Скуа. Дочь колдуньи зажмурила глаза и представила, что парит в небе вместе с чайками, то резко меняя курс, то падая камнем вниз, и ветер холодил лицо. Но летала она только в мечтах, а на самом деле продолжала сидеть на скале. Ее звали Утрата, в напоминание о том, что она потеряла всех своих близких.

Но вот глаза девочки открылись. Она посмотрела на море и заметила красный пароходик, направлявшийся к заливу со стороны большой земли. Утрата поднялась и пошла прочь от берега. После вересковых зарослей спуск становился опасным, но девочка была ловкой и проворной, как горная козочка. Она шла босиком, а сапоги, связанные веревкой, болтались у нее на шее. На ней было взрослое платье, и хотя подол укоротили, оно все равно было ей длинно. Голова была повязана зеленым шарфом. Волы смотрели своими мягкими темными глазами, как она бежала по песку. Утрата скрылась в зарослях осоки, покрывавших дюны, но вскоре появилась снова и стала взбираться по дерновой тропинке к каменной стене. Она перелезла через стену и обулась. Под ногами зачавкало торфяное болото, оно так и норовило засосать сапоги, но девочка уверенно шла вперед, направляясь в обход Бен Луина, прямиком к одному из его низких склонов. Добравшись до верхушки склона, Утрата остановилась перевести дыхание и посмотрела вниз на городок Скуафорт – несколько белых домишек, слепленных вдоль залива, да каменная пристань. Крошечные лодки покачивались на якорях недалеко от берега. Пароход их медленно огибал мыс, направляясь в гавань.

Утрата помчалась вниз по каменистому склону, разгоняя овец, и едва не перепугала на смерть зайчонка, который от страха так и застыл на месте в надежде, что беда пройдет стороной. У разрушенного дома девочка выбралась на мощенную камнем дорогу и вброд перешла ручей, потому что мост, который остался с тех времен, когда в доме жили люди, тоже обветшал и разрушился. Оказавшись на дороге, Утрата замедлила шаг: камни лежали как придется, и, пойди она быстрее, в любой момент могли вывернуться из-под ног. Путь до городка был длиннее, чем казался сверху. К тому времени, как девочка добралась до пристани, пароход успел причалить, и разгрузка уже началась.

Из белых домиков повыскакивали местные ребятишки и тоже мчались к пристани. Дочь колдуньи сторонилась детей, она спряталась за крылом школьного здания и подождала, пока ребятня пробежит мимо. Девочка прижалась к стене и опустила глаза, словно не хотела их видеть, или опасалась, что ее заметят. Утрата сошла с дороги и пошла напрямик по мокрым скользким от рыжих водорослей прибрежным камням. Она добралась до лодки, лежавшей на берегу, и спряталась за ней.

Кроме полдюжины ребятишек, на пристани собрались и взрослые: почтальон Джон Макаллистер, встречавший почтовый фургон, Вилл Кэмпбелл с ящиком омаров для Обана, лавочник мистер Дункан, пришедший за новой партией товаров. Их-то как раз сейчас и сносили по трапу: ящики со всякой бакалеей, контейнеры с газом. Утрата ждала. Ей не было дела до товаров мистера Дункана. Ее интересовали люди. Приезжие. Сойдет ли кто в этот раз на берег? Она знала: надежды мало – люди охотнее уезжали с острова, чем приезжали сюда. Но девочка все равно не покидала свой наблюдательный пост за лодкой и не сводила глаз с парохода. Вдруг она радостно встрепенулась. На палубе появилось четверо людей: мужчина, женщина и двое детей – светловолосый мальчик и девочка помладше. Мальчик живо сбежал на берег, а девочка, подойдя вместе с ним к краю трапа, остановилась в ожидании. Утрата увидела, как женщина пришла ей на выручку и положила руку девочки на поручень. Мать что-то сказала, и девочка осторожно подняла ногу, чтобы поставить ее на трап. Только сделала она это как-то странно, слишком высоко подняв ногу. С помощью женщины девочка стала спускаться по трапу, ступая осторожно и неуверенно. Наконец она оказалась на берегу. Женщина оставила дочку и вернулась назад на корабль помочь мужу перенести чемоданы.

У девочки были длинные каштановые волосы, развевавшиеся на ветру. Она старалась удержать их рукой, а сама оглядывала пристань. Утрате показалось, что приезжая смотрит прямо на нее.

Дочь колдуньи огляделась. Никто больше ее не заметил. Она осторожно вышла из-за лодки и, карабкаясь по камням, направилась к пристани. Спустившись, она встала так, что никто кроме новенькой не мог ее видеть. Девочка показалась Утрате ровесницей. Самой ей было десять лет и семь месяцев. Утрата посмотрела на девочку и робко улыбнулась. Но незнакомка не улыбнулась в ответ, а лишь наклонила голову набок, словно прислушивалась к чему-то. В поведении девочки не было вражды или раздражения, с какими относились к дочери колдуньи местные ребята. Утрата удивилась и перестала улыбаться. Девочка сделала один осторожный шаг к краю пристани, потом еще один…

– Джени, Джени… – голос женщины был резким, даже испуганным. Она подошла к дочери. – Ты стоишь почти у самого края, дорогая, – сказала она, беря девочку за руку.

Джени замерла и, раздраженно передернув плечами, сказала:

– Не кричи, мамочка. Я ничего не вижу, когда ты кричишь.

Слова девочки показались Утрате странными. Ухватившись руками за цепь, она перебралась на пристань. Теперь ее голова и плечи были видны всем, но поведение девочки так заинтересовало Утрату, что она перестала бояться, что ее заметят. И правда, какое-то время все шло нормально. Прибытие парохода поглощало все внимание местного населения.

Не выпуская цепи из рук. Утрата смотрела, как приехавших приветствовал мистер Тарбутт, хозяин единственной на острове крошечной гостиницы. Он специально надел свой лучший костюм, круглое лицо его сияло и было красным, словно яблоко. Постояльцев в гостинице даже в короткую летнюю пору было немного, так что для мистера Тарбутта это был удачный день: кроме семьи из четырех человек, прибыл еще один гость – коротышка-толстяк с холщовым саквояжем, из которого торчали сбоку какие-то палки. Утрата никогда не видела клюшек для гольфа и не знала, что это такое. Мистер Тарбутт прибыл на пристань с багажной тележкой и теперь укладывал на нее чемоданы. Светловолосый мальчик помогал ему. Он был очень взволнован и болтал без умолку и так быстро, что Утрата не могла разобрать ни слова. Его сестра молча стояла в сторонке, пока мать разговаривала с мистером Тарбуттом. Отец спустился по трапу с последним чемоданом и пристроил его на тележку, а потом подошел к дочери и положил ей руку на плечо:

– Вот мы и добрались, наконец. Надеюсь, тебе здесь понравится.

Джени откинула прядь длинных волос и ответила:

– Пахнет здесь здорово.

И тут Утрата поняла, отчего девочка не ответила на ее улыбку. А догадавшись, тихонько, словно сонная птица, вскрикнула. Джени обернулась.

Утрата повторила свой крик, но так тихо, что расслышать его мог только тот, кто внимательно слушал. На этот раз Джени улыбнулась в ответ – торопливая приветливая улыбка озарила ее лицо, но отец тут же повел дочку прочь с пристани. Вслед за нагруженной доверху тележкой они стали подниматься по мощеной улочке Скуафорта к гостинице.

Утрата смотрела им вслед, забыв о том, что суета по поводу прибытия парохода уже закончилась, а значит, местные мальчишки в любой момент могут ее заметить.

Так и вышло. Алистер Кэмпбелл, помогавший отцу таскать омаров, толкнул в бок своего приятеля. И в мгновение ока все ребята, собравшиеся на пристани, замолкли. Утрата почувствовала на себе пристальные взгляды шести пар глаз. Ее враги стояли полукругом совсем близко от нее.

В одну секунду девочка перемахнула через цепь, ободрав в спешке руку, и припустила по камням, торопясь выбраться на дорогу. Ребята сбежали с пристани и помчались по краю бухты ей наперерез. Они легко могли поймать ее: по камням далеко не убежишь, но, казалось, нарочно держались на расстоянии. Когда Утрата наконец выбралась на дорогу и заторопилась в гору прочь от города, ребята с улюлюканьем преследовали ее, замирая всякий раз, как она оборачивалась на них, но двигаясь следом, едва она поворачивалась к ним спиной. Утрата вскинула голову, упрямо подставляя лицо ветру. Она решила не обращать внимания на преследователей. Она бы так и поступила, если бы Алистер Кэмпбелл не швырнул в нее камнем. Это был маленький камешек, обычная галька, и бросил он не со всего размаху, так что вреда не причинил, камешек упал на дорогу у самых ног девочки, но это ее разозлило. Утрата резко обернулась, лицо ее пылало гневом, глаза сверкали. Мальчишки замерли на месте. С минуту никто не двигался, все хранили молчание – словно зачарованные. Но вот один, самый маленький, не удержался и хихикнул, его сестра поспешно зажала ему рот рукой. Алистер Кэмпбелл, самый старший из всей компании, собрался с духом и пустился наутек. Другие кинулись следом за ним, да так, что камни заскрипели у них под ногами. Малыш, который так не вовремя рассмеялся, оступился и упал, сестра подхватила его и, не дав расплакаться, потащила за собой, с опаской оглядываясь назад.

Утрата смотрела им вслед, пока ребята не скрылись за зданием школы. Глаза девочки по-прежнему метали молнии. Она не боялась своих преследователей. Они боялись ее. Но это было еще хуже: Утрата была обречена на одиночество и изгнание. Девочка вздохнула, потерла глаза тыльной стороной ладони, потом повернулась и пошла прочь по дороге, ведущей к дому.

Утрата жила в большом белом доме на берегу озера. Дом назывался Луинпул. Он был окружен каменной стеной, вдоль которой росло несколько деревьев с плоскими от постоянных ветров макушками. Поблизости, насколько можно было окинуть взором, не было других домов и деревьев – лишь озеро да безлесые холмы. Когда-то вокруг дома был сад, но от него остались только отмечавшие дорожку зеленые стеклянные шары, которые привязывают к ловушкам для омаров, да старый, одичавший куст фуксии у крыльца.

Парадная дверь не открывалась. Долгие годы ею не пользовались, она разбухла от сырости и не двигалась. Через заднюю дверь Утрата прошла прямо в большую темную кухню. Последние лучи заката пробивались сквозь крошечное окошко и казались совсем бледными по сравнению с огнем в очаге. Анни Макларен, наклонившись, ворошила золу.

– Поздновато, – проворчала она и встала, ухватившись рукой за полированный латунный поручень над очагом. Ей было много лет и она страдала ревматизмом. Сквозь редкие седые волосы просвечивал розовый череп.

Утрата ничего не ответила. Она присела на скамейку у огня, стащила сапоги и поставила их сохнуть.

– Каша на плите, – сказала Анни Макларен и подошла к столу, чтобы подкрутить фитилек в керосиновой лампе.

– Не зажигай, – попросила Утрата. – От огня и так светло.

Анни Макларен заколебалась. Потом повернулась к очагу и стала накладывать в миску кашу из черного горшка. Она достала ложку из стола.

– Вот, поешьте, леди.

Старуха уселась в плетеное кресло напротив Утраты и, сложив на коленях морщинистые узловатые руки, смотрела, как та ест. Чайник, подвешенный на крюке над огнем, заворчал, вода, выплескиваясь из носика, с шипением падала на угли. Часы, неразличимые в темноте, тихонько тикали в углу комнаты. В трубе гудел ветер.

Утрата зарыла озябшие ноги поглубже в ковер и доела кашу.

– Сегодня приплыли новые люди, – сообщила она. – Двое мужчин, женщина и мальчик. А еще слепая девочка.

– Надеюсь, ты не ходила на пристань?

Утрата покачала головой.

Голос Анни Макларен стал озабоченным.

– Ты ведь помнишь, что он сказал. Я ему обещала.

– Я там не была.

Утрата не отрываясь смотрела на огонь, на пляшущий зеленоватый язычок пламени.

– Значит, болтала с кем-то. Иначе откуда тебе знать про все это?

– О приезжих-то? – Утрата зажмурилась и таинственно улыбнулась. – Я ведь могу видеть сквозь стены и разглядеть то, что за углом, – пропела девочка. – Я могу летать над горами и морем. Я знаю, кто приходит и кто уходит, а они меня никогда не видят.

Анни Макларен смущенно рассмеялась.

– А если он не поверит твоим россказням, леди?

Утрата хитро взглянула на Анни сквозь опущенные ресницы.

– Но ты-то веришь…

Анни Макларен заворочалась в кресле, так что заскрипели старые пружины.

– Что ж, у тебя есть Силы, – сказала она чуть ворчливо, но с почтением. – Хотя, на мой взгляд, видеть сквозь стены – это одно, а летать – совсем другое.

Уголек проскочил через решетку и чернел теперь на полу у очага. Анни наклонилась, чтобы подбросить его обратно, а потом с кряхтением вновь опустилась в кресло.

– Я знаю то, что я знаю, этого я отрицать не стану. Но он считает это все… ну… выдумками. Так что лучше помалкивай, леди. И не рассказывай ему о новых людях, приплывших на пароходе. А то он еще подумает, что ты была в городе и болтала там со всеми. Он не хочет пересудов. И я обещала ему, что мы будем держать язык за зубами.

Девочка сидела ссутулившись.

– Не пойму, почему я не могу ходить где хочу. Не боюсь я мистера Смита.

– Тебя и не просят бояться. Только веди себя тихо и почтительно да делай, что он скажет. Не водись ни с кем и не болтай лишнего. И все будет в порядке.

Анни Макларен помолчала, а потом пробормотала себе под нос:

– Мне не нужны неприятности. В мои годы мне необходимы покой и тишина.

Старуха откинулась на спинку стула и закрыла глаза. И, как это часто случается со старыми людьми, сразу уснула. Рот ее приоткрылся.

Подперев рукой подбородок, девочка смотрела на огонь. Тикали часы, шипел чайник, потрескивали угольки. Вдруг Утрата напряглась и прислушалась. Девочка вскочила со скамейки и потянула Анни Макларен за подол, чтобы разбудить ее.

– Мистер Смит идет, – сказала она громко. – Зажигай лампу, я побегу открою ворота.

Утрата выскочила во двор, распугав уснувших кур, которые устроились на ночлег на куче торфа у заднего крыльца. Ветер подхватил ее юбку и надул словно парус. Девочка пробралась по тропинке к воротам и открыла их, впустив белый «ягуар», который с ворчанием покатил по тропинке и затормозил у заднего крыльца. Утрата закрыла ворота и побежала назад к дому.

Мистер Смит вылез из машины. Это был мужчина среднего роста, не толстый и не худой, не молодой, но и не старый. На глазах были темные очки, а под мышкой он нес какой-то деревянный ящик.

– Ну как дела, моя любимая колдунья? – спросил он приветливо, но без улыбки. Мистер Смит потрепал Утрату по щеке, и они вместе вошли в кухню.

Анни Макларен зажгла две керосиновые лампы. Одну она протянула мистеру Смиту.

– Огонь разведен. Сейчас я приготовлю вам чай.

Мистер Смит поставил деревянный ящик на стол и взял лампу.

– Можно тебя на пару слов, Анни? – сказал он и вышел из кухни в темный холл. Анни Макларен поплелась за ним. Они отсутствовали минут пять. Вернувшись, старуха казалась взволнованной.

– У него сегодня будут гости. Просит сварить ему омара. Иди-ка ты лучше спать. Не крутись под ногами.

– Давай я лучше тебе помогу.

Старуха покачала головой.

– Его дружку это не понравится. Может, он и знает, что ты здесь, но видеть никого не желает.

Утрата открыла было рот, но так ничего и не сказала. Уж если Анни Макларен что решит, а такое бывало нечасто, то спорить с ней бесполезно.

– Я принесу угля, – сказала девочка.

Ночь была ветреная, но ясная. Луна плыла среди рваных облаков, и куча угля мерцала в лунном свете. Утрата наполнила ведро и потащила его назад в дом.

– Больно полное. Гляди, надорвешься! – проворчала Анни Макларен.

Утрата поставила ведро и потерла руки.

– Я-то посильней тебя буду. Можно мне взглянуть на омаров?

В коробке лежали две штуки – мокрые и черные. Они слегка шевелились и тихонько шуршали.

– Вилл Кэмпбелл отправлял сегодня омаров в Обан. Зачем он их ловит, если сам не ест?

– Может, это спорт такой. Или друзьям посылает.

– У мистера Смита нет друзей. Никто не приходит…

– Как раз сегодня и придет. И этот кто-то страсть как любит омаров, так мистер Смит сказал. Бери-ка свечку, – сказала Анни Макларен.

Утрата взяла с каминной полки свечу, которая стояла между апельсином и белой фарфоровой собачкой. На плите закипал бак с горячей водой.

– Можно, пока он будет принимать ванну, я накрою стол в его комнате? – с надеждой спросила Утрата.

– Нет. Отправляйся спать.

Огонек свечи заплясал на сквозняке, когда Утрата вышла из кухни и вошла в высокий темный холл. Потолок скрывался где-то в темноте, она поднималась по лестнице, и ее тень двигалась рядом с ней. Дом был большой: когда-то это была усадьба, где жил пастор, но это было давно. Когда мистер Смит приехал на Скуа, дом уже много лет пустовал: при нем не было земли, да если бы и была, никто бы не позарился на такую старую развалину, с потрескавшейся штукатуркой и худой крышей. Никто, кроме мистера Смита. Он установил ванну и сам отремонтировал две комнаты; но больше, хотя он и живет на острове уже три года, ничего делать не стал. На чердаке были комнаты, которые заливало в дождь, а часть дома вообще была закрыта, никто там не жил, кроме мышей. Только пыль и ветер проникали туда через щели в полу и расхлябанные оконные рамы, отчего пустой дом казался живым и словно дышал.

Многим людям Луинпул показался бы странным заброшенным местом, совсем не подходящим для маленькой девочки. Мистер Смит тоже так думал.

– Здесь не место ребенку, – сказал он, когда, поселившись на острове, нанимал Анни Макларен домработницей. – Оставьте ее с кем-нибудь. С родственниками. Должны же у нее быть родственники.

– У нее есть только я, – ответила Анни Макларен. – Я позабочусь, чтобы она не вертелась у вас под ногами.

Мистер Смит нахмурился.

– Я волнуюсь из-за моей работы. Мне нужны покой и тишина. Нет, о ребенке не может быть и речи.

– Я прослежу, чтобы она вела себя тихо, – не уступала Анни Макларен. По ее старому, словно высеченному из камня, лицу невозможно было догадаться о том, как отчаянно боялась она отказа. Всего несколько месяцев назад они с братом работали на своей ферме. Потом брат умер, и ферму пришлось продать почти за бесценок. Вырученные деньги очень скоро закончились, так что работа у мистера Смита давала Анни надежду хоть как-то свести концы с концами и не дать душе распроститься с телом.

– Мне необходимо абсолютное уединение. Абсолютное. Никто не должен знать, что происходит в доме и кто сюда приходит, – мистер Смит внимательно посмотрел на старуху. -Вам кажется это странным?

– У каждого своя жизнь.

– Но это будет непросто, если в доме поселится ребенок.

– Она еще совсем маленькая.

– Но ведь она вырастет. Станет болтать с другими детьми, рассказывать всякие сказки…

– Она не станет, – Анни Макларен боялась, что ее настойчивость может разозлить мистера Смита. Если она потеряет это место, что ей тогда делать, куда идти? И все же она продолжала упорствовать.

– Да ребята и не станут с ней водиться, – она замялась, не зная, способен ли этот горожанин, проживший всю жизнь в Англии, понять ее правильно. – Они говорят, что она заколдована, – наконец произнесла она. – Называют ее дочерью колдуньи.

– Заколдована? – За темными стеклами очков невозможно было разглядеть глаза мистера Смита, но губы его искривились в улыбке.

– Заколдована? – повторил он и вдруг рассмеялся. – Что ты этим хочешь сказать?

Его смех глубоко оскорбил Анни Макларен, и она решила ничего больше не рассказывать: ни тогда, когда он, отсмеявшись, вполне миролюбиво признал, что это пустяки и, пожалуй, пусть ребенок остается, раз она этого хочет, ни после, когда они втроем обосновались в Луинпуле и он даже стал время от времени играть с девочкой, если у него было хорошее настроение, и называл ее своей маленькой колдуньей…

И вот теперь, три года спустя, он все еще считал это забавной шуткой.

Глава 2
БЕСЦЕННАЯ СТЕКЛЯШКА

Лунный свет упал на лицо Утраты и разбудил ее. Девочка встала с постели, чтобы посмотреть в окно. Низкие тучи длинной грядой висели над Бен Луином, а луна плыла по ясному небу. Стояла тихая ночь. Ветряк медленно-медленно вращался с легким поскрипыванием. Поверхность озера застыла, отливая серебром.

Утрата еще не совсем проснулась. Девочка хотела было распахнуть окно, но верхняя рама была плотно забита деревянными колышками: Анни Макларен считала, что ночной воздух опасен для здоровья. Поэтому в крошечной спальне Утраты, вмещавшей только ее кровать и стул, было так жарко и душно, что девочка поняла: она больше ни минуты не вынесет в этом помещении. Снаружи, казалось, было тихо и прохладно. Утрата сняла платье с крючка на двери и натянула его прямо поверх ночной рубашки, которая, так же как и платье, была перешита из сорочки Анни Макларен.

Утрата вышла из своей комнаты. Напротив, на противоположной стороне лестничной площадки, была открыта дверь в комнату Анни Макларен. Девочка догадалась, что та крепко спит, потому что из комнаты доносилось сонное бормотание и скрип матрасных пружин, сама-то она спала тихо, не ворочаясь. Утрата босиком прокралась мимо двери и стала спускаться по лестнице. Внизу она огляделась и заметила свет, выбивавшийся из-под двери мистера Смита. Она услышала его смех и подошла ближе.

– Клюшки для гольфа! – произнес мистер Смит. – Клюшки для гольфа! Для отпуска на Скуа! Интересно, как ты себе представлял этот остров? Как лагерь отдыха?

Незнакомый голос обиженно ответил:

– Откуда мне было знать? Ты же сам сказал: шотландский остров. А я думал, что в Шотландии повсюду играют в гольф. Вот и купил эти клюшки. Для конспирации. Они мне в копеечку влетели, если хочешь знать.

– Конспирации? Да ты с таким же успехом мог бы парик напялить. Или фальшивый нос приклеить. На них бы, пожалуй, поменьше внимания обратили. Клюшки для гольфа! – хмыкнул мистер Смит. – Вот увидишь: к утру весь остров над тобой потешаться станет.

Утрата догадалась, что мистер Смит в хорошем расположении духа и подтрунивает над своим гостем. Внезапно девочка почувствовала, что проголодалась. Ведь перед сном она съела только миску каши. Кашей легко набить живот, да только не успеешь оглянуться, как в нем снова пусто. Анни Макларен спит как сурок и никогда не узнает, что Утрата ослушалась ее.

Девочка приоткрыла дверь. Керосиновая лампа светила совсем слабо: в основном комната освещалась огнем в печи. По обе стороны от очага сидели двое мужчин: мистер Смит и тот самый толстый коротышка, которого Утрата видела утром на пристани. Между ними стоял маленький столик, на котором находились бутылка виски и два стакана. На столе побольше, который был как раз между Утратой и очагом, девочка разглядела остатки хорошей еды: хлеб, сыр, масло – у нее засосало под ложечкой. Затаив дыхание Утрата прокралась в комнату.

– Надеюсь, тебе хоть не пришло в голову спросить, где здесь гольф-клуб? – вежливо поинтересовался мистер Смит.

– Ну, сказать по правде, я навел справки. Мистер Тарбутт просто ответил, что клуба здесь нет.

Мистер Смит взял стакан и залпом выпил до дна.

– И он не рассмеялся тебе в лицо? Впрочем, вряд ли. Слишком воспитанный. Но могут начаться всякие пересуды, вот что плохо. Хотя, может, и обойдется. Просто решат, что ты с приветом. До тех пор пока они не докумекают… – Мистер Смит вздохнул и наклонился вперед. – Никто не видел, как ты шел сюда?

Незнакомец покачал головой.

– Я сделал все, как ты велел. Сказал, что устал и пойду спать. А потом вылез из окна и пошел пешком. Ты сказал, досюда три мили, – он рассмеялся. – А мне показалось, миль тридцать с гаком. Охо-хо, ноженьки мои!

Скрипнуло кресло. Незнакомец достал из кармана пакетик конфет, развернул карамельку и сунул в рот.

– Островные мили, – стал объяснять мистер Смит, – отличаются от тех, к которым ты привык, впрочем, как и все другие измерения. Например, время. Завтра на самом деле не то, что ты себе представляешь. Это может означать следующую неделю или даже следующий год. Надо здесь пожить подольше, чтобы разобраться что к чему!

Мистер Смит говорил резко и зло. Может, у него и не такое уж хорошее настроение, подумала Утрата. А у нее, как назло, совсем живот подвело. Но, если он и не в духе, поди не рассердится, если она скажет, что проголодалась. Неслышно ступая босыми ногами, девочка приблизилась к столу.

– Ладно, – проговорил незнакомец, – сдается мне, тебе не на что жаловаться. Остров – прямо картинка. Горы, овечки. Общение с природой. Романтика. Просто красота!

– Вот сам бы и общался с природой, – огрызнулся мистер Смит. Незнакомец хмыкнул.

– Может, ты и прав. Я бы наверняка тут заскучал. Но ты-то неплохо устроился. – В его голосе послышались язвительные нотки. – Мне похуже пришлось. Вкалывай с девяти до пяти. И жди…

– Думаешь, здесь ждать легче? – мистер Смит наклонился и налил себе полный стакан виски. – Три года торчать в этой дыре? Порой казалось, я с ума сойду. Нечем заняться, не с кем словом переброситься – никого рядом, кроме невежественной старухи и…

Крик гостя заставил его замолчать.

– Боже, а это что такое?

Круглолицый, он был похож на жабу: широкий плоский рот и выпученные глаза, которые от удивления почти вылезли на лысину. Гость так смотрел на Утрату, что у нее мурашки пошли по коже. Девочка прошмыгнула мимо стола и юркнула за кресло мистера Смита. Тот протянул руку, вытащил ее и поставил перед собой. Его глаз не было видно за темными очками, но рот сердито искривился.

– Что ты тут шныряешь? Я ведь велел Анни…

– Она не виновата, – пролепетала Утрата. – Она мне запретила. Просто я проснулась и почувствовала, что голодна.

– Как давно ты тут? – прорычал Жаба. Он вскочил и стоял теперь у очага – коротышка на толстых ножках, вросших в землю, словно деревья. – Шпионишь? Вот я научу тебя шпионить!

Но мистер Смит вступился за девочку:

– Не кричи на ребенка.

– Выпороть ее надо как следует, – заявил Жаба. – Задать хорошую трепку. Если она за мной следила, я ее проучу. Подслушивать вздумала!

– Да у нее и в мыслях ничего плохого не было, – заверил мистер Смит. – И лишнего она не болтает.

Казалось, его слова убедили Жабу. Он посмотрел на мистера Смита, снова опустился на стул и вдруг как-то сник, будто шарик, из которого выпустили воздух. Гость достал красный шелковый платок из нагрудного кармана, обтер лысину и улыбнулся девочке. Получилась вялая, натянутая улыбка.

– Извини, – пробормотал он. – Я погорячился. Вечно теряю контроль, если меня застают врасплох.

Но улыбка Утрату не обманула: глаза незнакомца по-прежнему были холодные и злые. Словно догадавшись, что ему не удалось обвести девочку вокруг пальца, гость улыбнулся еще шире.

– Так ты не собиралась шпионить? Ты хорошая девочка, верно? Может, ты и секреты хранить умеешь, а?

– Говорю тебе: она умеет держать язык за зубами, – повторил мистер Смит.

Жаба посмотрел на него.

– Ты ничего не говорил о ребенке. Решил воспользоваться случаем, так?

– Ну, не совсем так, – возразил мистер Смит. – Во всяком случае, никогда нельзя упускать того, что плывет в руки. Ты-то своего не упустил, что скажешь?

Не сводя с него глаз, Жаба медленно кивнул.

– Твоя правда.

Он снова улыбнулся, на этот раз более естественно, и откинулся на спинку кресла.

– После такого сюрприза надо промочить горло, – заметил он, развернув еще одну карамельку, и отправил ее в рот. Мистер Смит налил ему виски.

– Передай-ка джентльмену стакан. Утрата, – сказал он. – И представься. Это мистер Джонс. Мистер Джонс, – повторил он еще раз и неожиданно улыбнулся, словно имя показалось ему смешным.

Утрата неуверенно исполнила то, что ей велели. Мистер Джонс одной рукой взял стакан, а другой схватил девочку за запястье и притянул ее к себе.

– Утрата, – проговорил он, посасывая карамельку, – славное имя. Редкое. Сколько тебе лет, девочка?

– Десять. Будет одиннадцать, – ответила Утрата, цепкая хватка незнакомца была ей неприятна, но она не решалась высвободить руку.

Казалось, мистер Джонс удивился.

– Ты выглядишь моложе. У меня самого две дочки. Одной девять, другой десять. Младшая и та побольше тебя будет.

– Да, она маловата для своего возраста, – согласился мистер Смит.

– Мала. Да она – кожа да кости. Настоящий заморыш!

Мистер Джонс поднял стакан и принялся пить. Его кадык заходил вверх-вниз. Он поставил пустой стакан на стол и одобрительно кивнул, заметив, что мистер Смит вновь наполнил его.

– Детей надо кормить как следует, Смити, дорогуша. Молоко. Витамины. Апельсиновый сок. Поверь мне: кормление ребенка в копеечку влетает.

Он поднял стакан с виски и с нежностью прижал его к груди.

– Расходы и заботы. Заботы и расходы. Вот что такое дети. Я только на днях говорил об этом жене…

Мистер Смит перебил его:

– Так ты проголодалась? – спросил он Утрату.

Девочка кивнула, осторожно высвобождая руку из жабьей хватки. Страх прошел, и она почувствовала, как урчит у нее в желудке.

– Так поешь, – мистер Смит встал и подошел к столу. – Вот омар остался. Будешь? И стакан вина?

– Это для ребенка яд, – громко запротестовал мистер Джонс. – Молоко – вот что ей нужно, Смити. Хорошее свежее молоко. А не омар. Уж точно не омар. Неподходящая пища для детского желудка.

– А сыр? – неуверенно спросил мистер Смит.

Жаба, похоже, задремал, так что мистер Смит повторил громче:

– Ну же, подскажи, чем ее кормить? У тебя-то есть семья.

– Сыр можно, только понемногу и не на ночь. Слишком тяжелая пища, – выдавил из себя Жаба.

Мистер Смит вздохнул.

– Больше ничего нет. А чем тебя Анни кормит?

– Кашей. И картошкой. И еще всякой всячиной, что после вас остается, – сказала Утрата.

Анни Макларен не раз говорила ей, что мистер Смит и так слишком добр к ним, и они не должны объедать его.

Жаба рассмеялся.

– Видать, слуги у тебя на голодном пайке. Стыдно, Смити…

Мистер Смит был смущен.

– Я никогда не имел дела с детьми. Думал, у старухи хватит ума…

Он отрезал большой кусок сыра и намазал маслом несколько ломтей хлеба. Потом взял стакан со столика, протер его платком и налил доверху жирным молоком.

– Ну, от этого вреда не будет, – одобрил Жаба.

Утрата присела на стул у огня. Пока она ела, мужчины смотрели на нее. Воцарившаяся тишина, сытная пища и жар очага сморили девочку. Глаза ее сами собой начали слипаться, а живот стал тугим, как барабан. Она опустила голову на подлокотник кресла мистера Смита и заснула…

Наверное, пока она спала, кто-то поднял ее и перенес в кресло. Первое, что почувствовала Утрата, проснувшись, – грубую обивочную ткань, коловшую щеку. Девочка различила голоса.


Страницы книги >> 1 2 3 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации