Текст книги "Дозор навсегда. Лучшая фантастика 2018 (сборник)"

Спутники капитана не двинулись в буфет дегустировать запрещенные местным работягам напитки, а дисциплинированно последовали за своим боссом в кабинет Допплера. Кабинет этот был невелик, аппаратура связи и полки с распечатками документов занимали там большую часть пространства, и сразу показалось, будто у начальника толпится множество народу, а не всего три посетителя.

Когда Мещера представил своих спутников – старпома Жо Деклерка и счетовода Микулая Орвата, – Допплер сразу рассмотрел татуировку, выглядывавшую из-за левого рукава помощника.

– Галактический легион, э?

– А вы, я погляжу, разбираетесь, – сказал кучерявый толстяк.

Спрашивать, по какой причине Деклерк покинул крупнейшее в известном космосе формирование наемников, Допплер не стал – не его это дело.

– Что ж, господин Мещера, давайте ваши накладные.

Капитан выложил бумаги на стол. Допплер изучал их, как список приданого для невесты сына.

– Тэк-с. Действительно. Контракт на доставку неочищенной породы с Белоозера продан Череповецким металлургическим межпланетному концерну «Лемут». Почему они вас наняли, у них вроде свой грузовой флот имеется?

– Мы были ближе всего к вам, – ответил Мещера. – Шли через Звездное Болото, туда тяжелые транспортники не суются.

– Ясно. – Звездным Болотом именовался тот квадрат Пояса, где астероиды большей частью равнялись объемом с крупными валунами. Шнырять между такими в пространстве не многие рисковали.

– Там с нами связались, – продолжал Мещера, – а на Мэйжень мы получили документы.

Мэйжень была ближайшая к Кениде станция, состоявшая, естественно, в ведении Паназиатского союза.

– Ясно. – Допплер достал вечную авторучку фирмы «Харпер» (вечной именовала реклама, а так-то лет двадцать работает, не больше), расписался. Затем передал ручку Мещере.

Капитан и дерганый Орват, не произнесший не единого слова, поставили свои закорючки.

– Ну, вот и все.

– А вот и не все. Нужна еще печать, а печать у нас ставит учетчица.

– Да что вы за волокиту такую развели! Станцию плевком сшибить можно, а по инстанциям гоняете, как в столице.

– Ничего не могу поделать. Порядок такой. Прогуляйтесь до складской конторы, тут ходу-то всего ничего, Грипа вам печать шлепнет, и можете получать свою породу.

– Ладно. Где эта контора?

– Пройдете по перрону, а дальше от диспетчерской третий поворот. Эй, капитан, свой экземпляр накладной не забудьте!

На перроне все было по-прежнему. Даже те любопытные, что вылезли поглазеть на новые лица, убрались обратно. Только полисмен бессменно дремал на посту, Антон надеялся перекупить у транзитников бутылку крепкого, а Феде скучно было возвращаться в пустующий медотсек.

Пришлая троица почти успела свернуть за диспетчерскую, когда захрипели динамики. Сквозь помехи на частоте громкой связи прорвался голос Допплера:

– Грипа, Грипа, слышишь меня? Заблокировать складской отсек! Всем, кто на вахте, – заблокировать посадочную площадку! – Хрипение прекратилось, связь заработала как следует, и Допплер заорал во всю глотку: – Всем! Всем! Всем! Заблокироваться! Уровень опасности – красный!

Федор не предполагал, что реакция у него будет хуже, чем у полисмена Васи. Василий и старше, и толще… но фельдшер растерялся и замер, лупая глазами, а Василий был уже на ногах, и парализатор направлен на пришельцев.

– Всем стоять! Руки за голову! Кто шевельнется – стреляю!

Пропускная камера сигнализирует, если кто-то из транзитников пытается протащить на Кениду летальное оружие. Когда эти трое покинули челнок, сигнала не было.

Так что Вася предполагал, что ничего серьезнее ножей и шокеров у этих парней не имеется. А выбивать такие штуки у разгулявшихся грузчиков он был привычный.

Он ошибся. Прогресс, к сожалению, неостановим.

Рука Деклерка, та самая, с татуировкой (а может, это и не рука была, а биопротез), раскрылась на части, как цветок-живоглот из ужастика, и оттуда выдвинулся старый армейский пистолет-пулемет из тех, что по нынешним временам сняты с производства и считаются уничтоженными.

Надо отдать должное полисмену – он все же успел выстрелить первым. Но и у бандита реакция была отличная. Он сумел уклониться от заряда парализатора, а вот Васю пуля не миновала. Он пошатнулся, зажимая рану, и увидев кровь, стекающую из-под руки, Федор вышел из ступора. Он инстинктивно метнулся к Василию и едва не получил следующую пулю – стрелял ломаный, который все-таки оказался не счетоводом. Однако Антон, бросившись под ноги, сбил Федора на пол, точнее, на металлопласт перрона, и пуля прошла над головой. Федор пытался вырваться, сипел: «Пусти, там человек ранен», но Антон держал его цепко.

– Успеешь, сестрица милосердная! Пиратское нападение у нас, усек?

– И что?

– А то, что они сейчас диспетчерскую брать пойдут. Сообщать подельникам, что их раскрыли и надо грабить в открытую.

– Но начальник… начальник же приказал, чтоб все двери заблокировали!

Антон тяжко вздохнул. Возможно, это означало: «А черт его знает, что у них еще припрятано», возможно, что-то еще. В любом случае, как только пираты скрылись из виду, Антон отпустил фельдшера, и тот кинулся к страждущему. Как хорошо, что Федор прожил здесь не так долго, чтоб пренебрегать правилом: набор первой помощи всегда носить с собой. Был бы он настоящим врачом, полагался бы ему еще и диагност, но ничего, справится и так, убеждал себя Федя.

Он был так занят, что потерял представление о времени. К действительности его вернул возгремевший из динамика голос – и голос этот был Феде хорошо знаком.

– Внимание, внимание, всем патрульным кораблям сектора. Пиратский «шакал» под нигерийским флагом покинул орбиту станции Кенида с похищенным грузом. Могли сменить номер, передаю визуальные параметры. У нас? Нет, у нас проблем нет…

Федор поднялся, с трудом двинулся в сторону диспетчерской. Он и не догадывался, что так устал.

Дверь в диспетчерскую была приоткрыта. И она не была взломана или оплавлена. На пороге лежал человек, именовавший себя Арсеном Мещерой. Из его левого глаза торчала вязальная спица. У Деклерка, свесившегося с кресла, спица пробила горло. Ноги третьего, не-счетовода, торчали из-за стола, за которым баба Дуся вела беседу по дальней связи. На столе лежал бесформенный полушалок.

Федор обернулся. Начальник станции стоял перед своим кабинетом.

– Щенки, – бурчал он. – Они еще мне будут бумажки от концерна «Лемут» подсовывать. Как будто я не в курсе, когда их национализировали…

* * *

Последующие дни Федор по преимуществу был занят раненым. Ему впервые приходилось делать такую сложную операцию, и даже когда стало ясно, что Василий выживет, фельдшер все равно боялся покидать медотсек. Ну, зато теперь, надо полагать, Василию пришлют сменщика…

Антон навещал его, рассказывал новости.

– Их перехватили сразу за Мэйжень. Такой шухер был…

– Из-за контейнеров с породой?

– Ну, ты даешь, Федор. Вас в Магадане чему-нибудь, кроме прямой специальности, учат? Контейнеры-то с Белоозера были. Там точно – копают породообразующий материал. А из него при очистке добывают переходные металлы. А это, парень, сильно дороже золота… Полицейский катер прилетал, забрал жмуриков. Ихний начальник сказал: «Повезло вам тут, что у них оружие в руки было вживлено. Был случай, когда одному такому умельцы в задницу ракетную установку вмонтировали…»

– Не вешай мне на уши лапшу. Я этот анекдот еще в детском саду слышал. Ты мне вот что скажи, Антон… это как-то странно. Если Допплер сразу понял, что это пираты, почему он из своего кабинета не вызвал помощь? У него там канала дальней связи нет? И почему он Агриппину предупредил так, чтоб его услышали? Получается, он нарочно дал знать пиратам, что их раскрыли.

– Потому что при всех других раскладах «шакал» мог дать залп по станции. Хрен их знает, может, у них там плазменные пушки были. А пока у нас были их капитан с помощничками, палить бы не стали. А что объявил всем – чтоб народ позакрывался на время стрельбы. Это уж Васе не повезло, так на то он и полисмент, должность у него такая. А Маркович мужик понимающий, ему палец в рот не клади…

– Но ведь дверь в диспетчерскую не заблокировали. Баба Дуся что, не поняла?

– Вот и правда, ничему вас, соплежуев, не учат. Это ж капитан Авдотья Пахомова, она же Дуся Агрегат, ветеран обороны Паллады, слыхал про такую? Вижу, что не слыхал, это ж еще в Первую космическую было, когда Пояс делили. Короче, тогда ей глаза напрочь и выжгло. Ну, в те времена правительство ветеранов очень уважало, ей новые глаза вставили, лучше прежних. А сейчас времена другие, мирные, на пенсию при нынешних ценах не проживешь, вот она к нам работать и пошла. Но Маркович, конечно, был в курсе.

– Так получается, Допплер их прямо к ней и отправил?

– Ну да. Предположим, повязали бы их, так держать нам арестантов негде, они б сбежали, и вообще неизвестно, что у них там еще вживлено. А сдали бы властям сектора, они б себе адвокатов нашли, отмазались, небось слышал, как это бывает. А так – все к лучшему.

– К лучшему?

– Разве нет? У нас тут живется тихо-мирно, без всяких бед, ежели умеючи. Вот посмотри. Теперь Череповец Кениде страховые выплатит. А если те придурки были в галактическом розыске, за них тоже положено. На тех деньгах, что нам на провиант и на ремонт выделяют, станция бы давно скисла, а так ничего, выкручиваемся. Теперь вон даже, может, Ваське на компенсацию за ранение и бабушке на премию хватит. Так что учись, салага, тебе еще долго здесь работать…

* * *

А мимо пролетают поезда…

Михаил Тырин
Законник

04.2188.36:016 по шкале Лоренца при посадке на вторую планету системы А876-g Плаза потерпел крушение автоматический грузовой модуль «Цезарь-5», доставлявший технологический груз на строительство геологической станции «Лючия». Строители успели сообщить о разрушениях и жертвах. Спасательная экспедиция достигла Плазы через три месяца…

– А ну, подобрали сопли, покойнички! – Кореец шлепком ладони насадил шлем поглубже и вжался в спинку кресла. – Ныряем в ад!

Челнок вошел в атмосферу, словно отбойный молоток в породу, – с натугой, грохотом и тряской.

Продирало до печенок. Команда визжала и улюлюкала, подбадривая себя. Когда уже казалось, что внутренности просятся наружу, рванули выхлопы из тормозных дюз. Навалилась перегрузка, заскрипели страховочные ремни, заныли комариным голосом гироскопы-балансиры, но скоро все кончилось.

– Подъем, покойнички! – Кореец первым освободился от ремней и пинком помог открыться люку. – Пора гулять…

Крюгер трясущимися руками стащил с головы шлем и поднялся. Его шатало, хотелось скорей вдохнуть чистого воздуха.

– Давай шевелись, малахольный. – Кто-то чувствительно хлопнул его по спине. Сквозь гул в ушах он вроде как узнал Марию.

Команда разминалась, отойдя от пышущего жаром челнока, на котором еще похрустывали пластинки теплового щита. С реки дул ветер, принося странный терпкий запах, в груди немного покалывало.

– Слушать меня, покойнички! – Кореец звучно хлопнул в ладоши. – У вас десять минут, просушить трусики и поплакать в платочек. Кому поплохело – кислородные маски в подсумках. Я встречаю груз и сразу вас запрягаю. Иван, пробуй связь с терпилами. Рой, начинай консервировать челнок…

Он отошел в сторону с биноклем и командирским пультом, уставился в небо, где виднелся прямоугольник грузового модуля и три его оранжевых парашюта.

Иван раскрыл параболическую антенну.

– «Лючия» – «Коробочка»… Я «Коробочка», прошу ответить…

Крюгер застыл, уставившись на висящий над горизонтом полукруг Зо – спутника Плазы. Он был огромный и пугающе близкий, покрытый трещинами, словно дно высохшего пруда.

– Первый раз на Плазе?

– Что? – Крюгер обернулся и увидел экспедиционного врача, массивного и длиннорукого громилу, которого все звали Санта. – Ага… я вообще в дальнем первый раз.

– Ну, мы тут и сами… только второй. А ты вроде следователь?

– Инспектор. Инспектор по корпоративному юридическому сопровождению экстерриториальных протоколов.

– Ишь ты… Это серьезно. А делать что умеешь?

– В каком смысле? Я юрист общего профиля с красным допуском. Все могу. Сделку оформить, протокол составить, дознание провести. Полномочия – от регистрации брака до ареста орбитальной станции.

– Оу! – Санта обернулся к Марии. – Эй, подруга, слышала? У нас есть законник! Если найдешь себе тут женишка, он вас распишет.

Мария замахнулась на Санту шлемом.

– Себе лучше женишка найди, принц чудесный!

Грузовой модуль лег на грунт метрах в двухстах от челнока, придавив горячим брюхом рощицу кривых низкорослых деревьев и оцарапав бок о гранитный валун.

– Ау, покойнички! – Голос Корейца доставал везде. – Техника пришла. Заканчиваем пудрить носики, все за работу! Мария – со мной. Ведешь машину, я на связи. Тащим припасы. Иван, Рой – вы сами знаете… Амигос! Эй, амигос, хватит шмаль тянуть, и так уже дураки!

Рамон и Уго бросили окурки и нехотя подошли.

– Вы берете трак с пулеметом, за собой цепляете генератор. Поняли? Вперед!

– Иван прозвонил частоты, связи нет, – доложила Мария.

– Хреново… – Кореец сплюнул. – Запустим воздушку?

– А смысл время терять? Все равно нам туда ехать.

– Тоже верно… – Кореец вдруг заметил Крюгера. – Э, а ты чего стоишь?

– А что делать? – удивился Крюгер.

– А что умеешь? – Тут Кореец с досадой поморщился. – А, ну да… ты же следователь…

– Инспектор, – поправил Крюгер.

Из модуля уже выкатили первый трак – небольшой, приземистый, большеколесный. За ним тащился прицеп с тюками, окольцованными широкими нейлоновыми ремнями.

– Ну… раз ты инспектор, – Кореец вздохнул, – сходи за кустики, пока не тронулись. Дорога дальняя, а я из-за тебя колонну останавливать не хочу.

– Почему дальняя? Сказали же, сядем рядом…

– Вот ты принц чудесный! – усмехнулась Мария. – Двадцать восемь световых лет пролетел, а еще сотня километров – и расстроился. Часов десять нам идти. По берегу, а то и вплавь. – Она стукнула локтем в широкое ребристое колесо трака.

– Алле, покойнички, заканчиваем стонать! – Кореец привычно хлопнул в ладоши. – Едем на прогулку.

* * *

Автоколонна ползла по пологому берегу, то разметая колесами речную гальку, то вспенивая воду, то приминая низкорослый рыжий кустарник. Крюгер упер ноги в пол, чтобы не болтаться на ямах, и теперь разглядывал шершавые коричневые валуны, остроконечные утесы, рощицы узловатых деревьев между ними, буруны и водовороты на поверхности воды… Все было одновременно и смутно знакомое, и чужое – от этого возникало какое-то странное ирреальное чувство.

Санта сначала с улыбкой косился на него, держа руль, потом проговорил:

– Мы, когда в первый раз сюда прибыли, геологов-разведчиков охраняли. Все очень местного зверья боялись.

– А тут есть зверье?

– Ага, есть. Только зашуганное какое-то. Бывает, в кустах зашуршит, или зарычит, или завизжит… Ну, раза три пришлось в воздух пальнуть на испуг. – Санта похлопал по автоматическому дробовику, висящему в зажимах на потолке кабины. – Только так никого и не увидели. А у тебя оружие есть?

– Найдется. – Крюгер провел пальцами по кобуре, вшитой в куртку.

– О, пистолет… И все-таки, что ты тут делать собрался?

– Первичный осмотр. Съемка, забор образцов, оценка ущерба, дознание.

– И кому это надо? – фыркнул Санта.

– В первую очередь – страховой компании. Во вторую – корпорации. Как-никак сто восемьдесят тонн груза в хлам. Если повезет, то и причины обнаружим.

– Да чего ты теперь обнаружишь… Грузовик был автоматический. Болт отвалился – вот и причина. И что толку?

– За каждым болтом есть чье-то имя. И если его установишь – новой аварии не будет. Поэтому лучше сразу. Через год там все зарастет, тогда точно не найдешь.

– Ну, не знаю, вам видней, в ваших корпорациях…

Вдруг ожила рация.

«Хорошие новости, покойнички! – прохрипел голос Корейца. – «Лючия» отозвалась, там полтора десятка выживших, ждут не дождутся нас, любимых! Больше ничего сказать не успели, у них связь дохлая, похоже…»

Эфир разорвало ликующими криками, Санта тоже заметно повеселел.

– Вот и работенка! Помогать будешь, следователь?

– А чего помогать, кому?

– Да хотя бы мне! У нас госпиталь в прицепе, его разобрать надо. Обычно Рой помогает, он тоже врач… Да тут все универсалы. Вон хоть Мария – зам командира, но еще и суперповар!

Крюгер искоса посмотрел на грубые, массивные руки Санты.

– Не очень ты похож на врача, кстати.

– Хм… Похож – не похож, а шесть полевых специальностей. Ты вон тоже на вид пацан сопливый, а сам следователь с допуском.

– Инспектор…

* * *

С гор сползли фиолетовые сумерки, укрывая мелкие штрихи пейзажа. Утомленный и разбитый дорожной тряской Крюгер пытался задремать, но тщетно.

«Оживайте, покойнички! – прохрипела рация. – Мы почти на месте. Скорость семь узлов и ищем, где приткнуться…»

Еще десять минут ворчания двигателей, возни по хрустящей береговой гальке – и траки сгрудились перед стеной кустарника, за которой поднимался голый каменистый склон.

«Покойнички, на выход! Не забываем ружья, аптечки, фонари и связь!»

Команда привычно собралась в кучу, разминаясь и тихо переговариваясь.

– «Лючия», я «Коробочка», – устало бубнил в рацию Иван.

– База – там! – объявил Кореец, сверившись с картой. – Машины по склону не пройдут, топаем ножками. Амигос, остаетесь сторожить груз, остальные – за мной.

Темнело, крупные валуны в сумраке выглядели угрожающе. Крюгер обратил внимание, что команда держит наготове дробовики, и достал пистолет. Но, заметив насмешливый взгляд Корейца, смутился и убрал обратно. Подъем закончился уступом, на который пришлось карабкаться, помогая друг другу.

И тут все увидели базу. Кто-то присвистнул, а Санта растерянно обронил:

– Вот это расколбас…

Базы фактически не было. На фоне темнеющего неба громоздилась мешанина из скрюченных балок, покореженных стен ангаров и боксов, груд мусора, скрученных в спираль трапов, мачт и остатков подъемного крана. Отдельно выделялся изуродованный корпус грузовика – он прокатился по постройкам и развалился пополам у подножия скалы. Все выглядело страшным, неживым. Ветер доносил запах кислятины и гари.

– Ну, допустим… – пробормотал Кореец. – А где народ?

– Командир, позволишь?..

– Заряжай.

Мария сменила магазин дробовика на кассету с ракетницами и направила ствол в небо.

– Кто не спрятался – я не виновата!

Серия рваных хлопков – и в небе повисли пять ярких солнышек, от которых по земле протянулись резкие тени.

– Ау, «Лючия»! – крикнул Кореец, сложив ладони рупором. – Встречай гостей!

– Ребята! – В стороне захрустели ветки. – Ребятки… не стреляйте, я – Лори, бригадир.

Лучи фонарей образовали яркое пятно в стене кустарника. Прикрывая глаза от света, к команде вышел человек – худой, обросший, в оборванном рабочем комбинезоне, с тлеющим факелом в руке. Вторая рука держала карабин, но человек использовал его как костыль, царапая дульный срез о камни под ногами.

Все это выглядело настолько дико, нелепо, первобытно – особенно факел, – что Мария горестно вздохнула:

– Ох ты, принц чудесный, бедолага, да что ж это такое…

– Ребятки… дорогие вы мои… Мы уже попрощались, уже не надеялись. У нас ничего, ни еды, ни света, ни лекарств, ничего…

– Прости, отец, дорога дальняя, – буркнул Кореец.

– Да какой я отец, мне двадцать восемь!

– Давай веди к своим, бригадир. Все будет хорошо. К вам на машинах подняться можно?

– Можно-можно, я покажу. Пойдемте скорее…

* * *

Команду ждали. Полдюжины человек, гревшихся у костра, вскочили, бросились к спасателям. Выглядели и держались они не лучше бригадира Лори, но тут в них словно вплеснули сил. Люди кричали, смеялись, рвались обниматься, жать руки. И Крюгер тоже пару раз обнялся, стараясь не обращать внимания на запах давно не мытых тел, грязную одежду и болячки на лицах и руках строителей.

– А где остальные?

– Остальные – неходячие, в палатке. Кто отощал, кто ранен. Вон там…

Крюгер увидел «палатку» – сарай, собранный из железных листов, профиля и прочего хлама. Включил фонарик, зашел внутрь, преодолев тяжкий запах.

В луче света блеснули глаза строителей, лежащих на грязном тряпье.

– Здравствуйте… – проговорил Крюгер и вдруг почувствовал себя глупо и неуместно.

– Парень, привезли чего пожрать? – отозвался кто-то из темноты.

– Сейчас… подождите… все будет. – Крюгер вылетел на свежий воздух, проклиная себя за излишнюю инициативность.

– Закончили миловаться, покойнички! – приказал Кореец. – Инженерная группа – вниз, за машинами, и подберите там амигосов. Санта, забирай у всех аптечки, начинай неотложку. Эй, следователь! Собери-ка дровишек, а то холодает…

* * *

Следующие несколько часов растянулись в вечность. В свете фонарей Крюгер сгружал и разбирал тюки, таскал коробки, ставил каркасы шатров, натягивал гофроткань, тянул кабели от генератора, собирал походную мебель, скручивал штуцеры водопровода, снова что-то таскал…

И вот уже гора экспедиционного груза приобрела очертания спасательного лагеря. Зажглись фонари на стойках, появились жилые шатры и просторная палатка-госпиталь, заработал помывочный бокс, включилась полевая кухня…

Вскоре под навес столовой пришли первые спасенные – отмытые, наскоро заштопанные Сантой, переодетые в чистые комбинезоны.

– Вы уж простите, принцы чудесные, жирного и наваристого не будет, – объявила Мария, передавая дымящиеся лотки с едой. – Вам после голодовки – восстановительное питание. Завтра сделаем чего погуще, а сегодня углеводы и витаминчики…

Крюгер, грея руки стаканом кофе, не мог оторвать взгляд от строителя напротив. Тот ел – будто неистово молился. Словно в лотке с бульоном содержался весь смысл его жизни. Впрочем, сейчас так и было, наверно.

Наконец спасенный отодвинул лоток и откинулся на раскладном стульчике. Половину его лица покрывала белая пузыристая масса – Санта обработал ожог гелем из своих запасов.

– Как вы тут продержались? – спросил Крюгер.

Строитель открыл глаза и некоторое время молчал, глядя в пустоту.

– Ну, как… хреново, конечно… когда нас шваркнуло – с десяток человек убило сразу, завалило. Луи, Глен, Ахмед – на наших глазах в генераторной сгорели, мы их вытащить не смогли. Потом еще шестеро на руках умерли – кто от ожогов, кто топливом потравился.

– А ели-то что?

– Кое-чего спасли со склада, продержались месяц. Ловим рыбешек, птичек… только они тут мелкие. Как семечки. Больше устанешь, чем наешься. Если бы не Док…

– А что Док?

– Он последним помер. Всего две недели вас не дождался. Вот он нас и подкармливал.

– Чем же?

– А мы так и не поняли. Сказал, аварийный рацион для больных и раненых. Больничку-то тоже завалило. Но он туда как-то прокрался, откопал. Бывало, целыми днями там ползал, искал, вечером приносил, делил.

– А почему умер?

– Не знаю. Плохо ему было. Иногда сядет на камень, за живот схватится – и так сидит, покачивается. Видно, что горит внутри… Только он ничего не говорил. И вроде не раненый был.

– Так, кто поел – подъем, принцы чудесные! – скомандовала Мария. – Марш в палатку. Все готово, постелено и прогрето. Сегодня поспите на чистеньком…

Ее взгляд упал на Крюгера.

– И ты иди, следователь. А то уже со стула падаешь…

* * *

Спал Крюгер всего три часа, но это был, наверное, самый крепкий и сладкий сон в его жизни. Утром, ежась от сырости, он быстро кинул в себя завтрак и заглянул в палатку к Санте. Тот, видимо, и вовсе не ложился.

– Помочь не надо?

– Отдыхай, – ответил Санта, не отвлекаясь от лежащего на кушетке строителя. – У меня обработка, пробы, анализы, инъекции и прочая колбасня…

– Чего отдыхай-то, я своими делами займусь, – несколько обиделся Крюгер. И вдруг спохватился. – А можешь для меня анализы сделать?

– В смысле?

– Ну, ты же все равно биоматериал будешь через комбайн прогонять? Заложи генотипометрию по алгоритму Майзера. Можно выборочно.

– Тебе зачем? Хочешь родственников тут найти?

– Вообще так положено. Могу ордер подписать, а если надо – за расходники отчитаться…

– Да ладно, незачем. Центрифугу запустить – дело нехитрое. В обед заходи – отдам распечатки.

* * *

При дневном свете развалины базы удручали не меньше. Крюгер пробирался среди строительного хлама, груд обгоревших конструкций, перевернутых машин, клубков силового кабеля, обломков контейнеров, прикладываясь время от времени к кислородной маске. Разлитый повсюду топливный катализатор по-прежнему отравлял воздух так, что щипало в глазах и кружилась голова.

Иногда он останавливался, брал пробы. Вскарабкался на склон, чтобы сделать панорамную съемку. Запустил мини-дрона, отснять все сверху.

Крюгер поднялся и на посадочную площадку – ту самую, мимо которой промахнулся грузовой модуль. Теперь он понял, почему экспедиции пришлось сажать свой челнок на отшибе. Площадка была завалена камнями и обломками приводных мачт.

Незаметно прошло три часа. Крюгер вновь заглянул к Санте и взял распечатки. Заодно попросил таблеток-адсорбентов – начала болеть голова, он опасался, что отравился во время своих исследований.

* * *

Кореец и Мария заполняли учетные файлы спасенных, когда в штабную палатку ввалился Крюгер.

– О, следак явился! Ну, раскрыл преступление?

– А вы откуда знаете? – У Крюгера округлились глаза.

– Ну как же… – Кореец развел руками. – Ты же на осмотр ходил?

– А, вы про это… Там картина примерно ясная. На подлете у грузовика оторвало один из парашютов. Он потерял управление, зацепил верхушку утеса, вызвал камнепад. Потом завалил несколько приводных вышек и грохнулся на стройку. А там еще и топливные баки порвало…

– Ну, вот! Дело раскрыто. Иди обедай и отдыхай с чистой душой. А послезавтра – домой.

– Нет… – Крюгер помотал головой. – Извините, но… Дело только начинается.

Он разложил на столике пластины с распечатками генотипометрии.

– Смотрите. Снизу вверх пронумерованы фракции. Это белки, это минералы… вот сюда смотрите. Видите, маркеры в двоичном порядке? Они у всех разные. Но уже на следующей строчке – идентичные. И все человеческие.

Кореец и Мария переглянулись.

– Ну и…

– У всех строителей в организме следы ДНК одного и того же человека.

Офицеры переглянулись снова.

– Не понял. – Кореец пожал плечами. – Какого человека?

– Объясняю. Тест Майзера позволяет определять в том числе и следы каннибализма…

– Чего-чего?! – Мария приподнялась. – Ты что несешь, принц чудесный?!

– Да я-то что… Анализы – перед вами. Эти ребята, возможно, кого-то съели.

– Ты топлива нанюхался? Кого они съели?

– Вот это и хочу узнать. У вас все личные файлы, там есть данные по любым биопараметрам. Позволите? – Крюгер протянул руку к компьютеру.

Не дожидаясь разрешения, положил пластинку на сканер. Изменился в лице, положил вторую, третью…

– О черт!.. Они говорили, что последнее время их кормил Док… Каким-то специальным рационом.

– Давай короче!

– Эта полиграмма, которая у всех в анализах, – она и есть от Дока. Это его проба.

– Хочешь сказать, он от себя ломти отрезал? – Кореец начал терять терпение.

– Пока ничего не скажу. – Крюгер нервно вытер руки о куртку. – Только одно. Всех строителей надо изолировать. И поставить охрану. Я должен каждого допросить.

– Лейтенант Швиндер, – с напускным спокойствием проговорил Кореец, – вы слышали, что предлагает наш законник?

– Слышала, майор Ким, – в тон ему ответила Мария, глядя в сторону и постукивая пальцами по столику.

– Эй, ты, сопляк. – Корец встал и прошелся по палатке. – Тебе кто-нибудь говорил, что мы сюда прибыли людей спасать? Ты в курсе, что они на краю смерти были, друзей потеряли, на ногах едва стоят? И ты предлагаешь их взять и арестовать?

– Таков протокол, не я его придумал, – глухо проговорил Крюгер.

– А может, построишь их и расстреляешь из своего пистолетика, рожа ты протокольная?! А дома скажем – так и так, все оказались людоедами, мы ликвидировали их на месте! Отлично слетали!

Крюгер поднял глаза.

– Командир Ким, – отчетливо произнес он. – Я уполномоченный инспектор корпорации. Я имею право задержать тут вашу миссию хоть на месяц. Мне поручили исполнять экстерриториальный кодекс – и я буду это делать. Я имею право даже отменять ваши прямые приказы, если есть основания…

У Корейца покраснело лицо, он сжал кулаки. Мария остановила его быстрым жестом.

– Командир… Следователь прав. При исполнении экст-кодекса у него есть такие полномочия. Это указано в нашем контракте.

– Тьфу!.. – Кореец вернулся за стол. – Ладно… Допустим! А теперь иди и сообщи людям, что ты их арестовываешь! Они тебе вчера руки целовали, а сегодня ты их в клетку! Давай!

– А зачем так прямо? – хмыкнул Крюгер. – Сейчас пойду к Санте, пусть он скажет им, что карантин и выходить нельзя. И никакой клетки.

* * *

– Это были такие пластиночки… – Строитель с перевязанной головой изобразил пальцами размер. – На вид – то ли как сыр, то ли прессованная курятина, не знаю. Специальный рацион, он так говорил. И правда, с утра положишь кусочек на сухарь, пожуешь, и до вечера есть не особо хочется.

– А на вкус?

– Да непонятно. Мы любому вкусу были рады.

– А где он сейчас, ваш Док? Я имею в виду тело…

– Я покажу, это рядом. Похоронили, заложили камнями. Копать тяжело, да и сил нету…

– Вы свободны.

Крюгер потер виски. Уже шестой человек говорил одно и то же. Показания совпадали полностью, в мелочах. История уже попахивала мистикой.

Через несколько минут он был в штабной палатке.

– Надо сделать эксгумацию. Я должен увидеть тело Дока.

– Тебе надо – ты и копай, – равнодушно ответил Кореец.

К этому Крюгер был готов и сказал только:

– Понятых дай.

* * *

Стоять и наблюдать, как человек, обливаясь потом, в одиночку ворочает камни, спасатели не умеют. На мучения Крюгера полюбовались минуту-другую, чисто из принципа, а потом отодвинули его. Рамон и Уго размеренно, не торопясь, откидывали булыжники от могилы. Вот показалась стеклоткань, которой накрыли тело… Сдернули ткань – и «амигосы» отшатнулись, закрывая носы рукавами.

– Вроде он… – Кореец сверился с фото. – Ну что, законник? Вон твой доктор. Целиком!

– Ничего не понимаю… – пробормотал Крюгер. – Санта, нужно сделать еще одну пробу. Убедиться, что это именно его генокарта. Могла ведь быть ошибка в документах?

Санта опустил на лицо кислородную маску и приблизился к телу, подкинув на руке пробник.

– Прости, коллега…

Толстая игла со щелчком вошла глубоко под кожу трупа, забирая образец.

– Только есть одна проблема, – продолжил Санта. – Кончились калибровочные пластины. Был стандартный комплект, но никто ж не знал, что ты здесь объявишь массовую охоту на людоедов и вампиров…

– И что делать? – оторопел Крюгер.

– Хм… Больничку завалило, но Док туда как-то лазил. Там должен быть запас. Может, поищешь?

– Вместе поищем. Я ведь даже не знаю, как это выглядит.

– Будь ты проклят!

* * *

– Смотри, тут свежие следы. – Санта коснулся фонарем покореженного стального листа. – Похоже, Док делал проходы резаком.