Текст книги "Королевский пират"

– Что с тобой, Ники? – участливо спросил Гарри. – Как ты себя чувствуешь?

Принц страдальчески поморщился:

– Мне никогда еще не приходилось вливать в себя столько воды! Проклятье! Куда ж это запропастился ночной горшок?

– Да вот же он, – хихикнул Гарри и кивнул в дальний угол просторной комнаты. Николас опрометью бросился туда, на ходу распуская тесемку рейтуз.

– По-моему, трактирщик может проболтаться, – озабоченно проговорил он, опустившись на колени подле горшка и повернув голову к Гуде.

– Навряд ли, – Гуда махнул рукой. -Ему щедро уплачено за молчание. А кроме того, я его так запугал, что день-другой он и рта не раскроет.

Николас облегченно вздохнул, поднялся на ноги, подтянул рейтузы и завязал тесемку.

– Значит, нам остается только ждать.

***

Незадолго до рассвета несколько вооруженных людей отворили незапертую дверь «Красного Дельфина» и крадучись вошли в общий зал. Маленький слуга, спавший под стойкой бара, проснулся и потер глаза. Он услыхал приглушенный шепот и бряцание оружия. В обязанности мальчишки помимо всего прочего входило оповещение хозяина о ночных посетителях, ежели таковые появлялись в «Красном Дельфине».

Он боязливо выглянул из-за стойки. Около десятка человек с мечами и кинжалами наготове осторожно, стараясь не шуметь, шли через зал к коридору, куда выходили двери комнат для постояльцев. Мальчишка зажмурился и втянул голову в плечи. Он знал, что ему надлежало оповестить хозяина, других слуг и всех, кто нанял в трактире комнаты, об этом внезапном вторжении, но он не мог заставить себя поднять тревогу. Ведь тогда эти разбойники перерезали бы ему горло.

Как только ночные пришельцы приблизились к самой дальней комнате, в коридоре распахнулись все двери, и оттуда выступили вооруженные люди. Это застало нападавших врасплох. Поняв, что угодили в засаду, некоторые из них все же скрестили мечи с матросами и воинами, но те стали теснить их в середину коридора. Другие вложили оружие в ножны, прижались к стене и подняли руки вверх. Из противоположного конца коридора раздался грозный окрик шерифа:

– Именем закона приказываю всем сложить оружие!

Нападавшие, которые очутились в ловушке, окруженные с обеих сторон людьми Амоса и Данкасла, покорно побросали на пол сабли, мечи и кинжалы. Двое из них лежали у двери, что вела в комнату Траска, истекая кровью. Матросы закололи их в первые минуты недолгого сражения.

– Мы сдаемся! Сдаемся! – раздалось несколько голосов.

Николас с довольной улыбкой кивнул Гуде и указал в середину жалкой кучки бандитов.

– Вон он, наш отважный людоед.

В коридор вышли Амос и Гарри. Следом за ними в дверном проеме показался Уильям Кобчик. Вскоре к ним присоединились Маркус, Энтони, Накор и Калис, ожидавшие нападения в другой комнате. Помощники шерифа обступили арестованных бандитов и повели их в общий зал гостиницы.

Амос заглянул за стойку и протянул перепуганному мальчишке золотую монету.

– Молодец, сынок. И скажи хозяину, что мы его отблагодарим за помощь. Он останется доволен.

Маленький слуга кивнул, выбрался из-под стойки и бегом припустился вверх по лестнице.

Рендера втолкнули в просторную комнату, примыкавшую к залу. Там за прямоугольным столом сидели четверо членов Совета капитанов. Следом за Траском туда направились Кобчик, Николас, Маркус и Гарри.

– Амос был прав, – сказал Уильям Кобчик, подходя к столу и усаживаясь рядом со Скарлеттом. – Рендер и его люди замышляли убийство. За этим они сюда и пожаловали.

Рендер стоял посередине комнаты, опустив голову на грудь. Время от времени он бросал на Амоса свирепые взоры и тотчас же отводил глаза.

– Ты знаешь закон, Рендер, – обратился к нему Кобчик. – Корабль твой мы конфискуем, а тебя отправим в застенок.

– Нет! – взвизгнул людоед и затравленно оглянулся по сторонам. – Я ни в чем не виноват! Все это было подстроено! Хитрая лиса Тренчард обвел меня вокруг пальца!

– Прежде чем вы уведете отсюда этого шакала, – спокойно проговорил Траск,

– я хочу его кое о чем порасспросить. Клянусь, вам тоже будет интересно его послушать!

Кобчик переглянулся с другими капитанами. В «Красном Дельфине» собрались все члены совета за исключением одного лишь Питера Дреда. Удостоверившись в их согласии, он важно кивнул Траску.

Амос сцепил пальцы на толстом животе, прищурился и откинул голову назад.

– Кто тебе заплатил за набег на Дальний берег?

Вместо ответа Рендер плюнул ему в лицо. Амос торопливо, морщась от омерзения, отер щеку и что было сил ударил Рендера в переносицу своим огромным кулаком, в кожаной перчатке. Удар этот сбил людоеда с ног. Из носа и рта у него потекла кровь. Траск присел возле него на корточки.

– Послушай, Рендер, у меня нет ни времени, ни желания с тобой миндальничать. Будешь молчать, я отдам тебя на растерзание горожанам. Ведь мне стоит только сказать им, что это по твоей милости в ближайшие пять лет им и думать нечего о торговле с городами Дальнего берега Королевства, и от тебя тотчас же места мокрого не останется. – Рендер, глядевший на него с выражением лютой злобы, при этих словах вздрогнул и отвел глаза. – Ага, значит, ты прекрасно понимаешь, что так оно и будет, – с торжеством в голосе воскликнул Траск. – А еще я им расскажу, что ты был заодно с дурбинскими работорговцами. Каково тебе тогда придется, а? – Но Рендер закрыл глаза и сделал вид, что ничего не слышит. Амос не поддался на эту уловку. Он заговорил еще громче и склонился к самому уху людоеда. – Подумай о продажных девках, которые лишились стольких клиентов! Ведь торговля с Дальним берегом кормила здесь многих. А теперь для всех честных купцов и контрабандистов ближайшими торговыми портами стали Элариал и Вольные города. Уж они-то тебя по-свойски за это отблагодарят!

– Постой, Амос, не горячись! – прервал его Кобчик. – Почему ты так уверен, что все это – дело рук Рендера?

– Еще бы я этого не знал! – убежденно воскликнул Траск. – Этот ублюдок в прошлом месяце привел в Крайди больше тысячи головорезов. Его там все видели. И те немногие, кто остался в живых, в точности нам его описали. Эти мерзавцы дотла сожгли город и замок, разорили гарнизон в Бэйране и истребили почти всех воинов, а потом напали на Каре и Ту-лан. Мне неизвестно, что сталось после набега с этими двумя городами, но я почти уверен, что их постигла участь Крайди. Так что для фрипортских купцов, пиратов и лавочников настали тяжкие времена, Уилл Кобчик. Торговые обороты упадут, жизнь вздорожает. Ежели только вас не ждет еще кой-что похуже… – И он выразительно умолк.

Кобчик вскочил на ноги, трясясь от ярости. Ноздри его побелели. Казалось, старика вот-вот хватит удар.

– Ах ты паршивый недоносок! – взвизгнул он и погрозил Рендеру кулаком. – Из-за тебя Королевство того и гляди выступит против нас войной! Да тебя мало разорвать на куски! Таких, как ты, надо сажать на кол или же варить на медленном огне! Сколько же тебе заплатили за то, чтоб ты всех нас погубил?!

Рендер упрямо молчал. Траск сжал большим и указательным пальцами мочку его уха, оттянутую амулетами, и покрутил ее из стороны в сторону. Людоед взвыл от боли и закусил губу.

– Да уж всяко поболее, чем он смог бы награбить за всю свою презренную жизнь, – уверенно ответил за него Амос. – И на твоем месте. Кобчик, я велел бы хорошенько обыскать его корабль. – Рендер скрипнул зубами. – Я же с вашего позволения проверю, что у него вот тут. – Он вынул кошелек Рендера из его поясного кармана и высыпал содержимое на пол. Золотые монеты покатились в разные стороны. Рассыпавшиеся по полу драгоценные каменья переливались всеми цветами радуги. Но не они привлекли взор Траска. Рядом с горсткой алмазов и изумрудов лежало змеиное кольцо, подобное тому, какое Амосу однажды уже довелось видеть в руках принца Николаса.

– Вы видали что-нибудь похожее? – спросил он капитанов и положил кольцо на стол. Все они по очереди его оглядели и помотали головами.

– Как ты думаешь, – с тревогой спросил Николас, – Рендер простой наемник или он с ними заодно?

Амос поднялся с пола и, дернув Рендера за руку, принудил того встать с ним рядом.

– Конечно же, этот мерзавец всего только наемник. Для фанатика-пантатианца он слишком глуп и слишком жаден до денег.

Кобчик откашлялся и важно кивнул головой:

– Амос, мы все тебе благодарны за предупреждение. Нам надлежит быть готовыми к нападению флота Королевства. – Он ткнул пальцем в сторону Рендера. – Ты будешь повешен, собака! А твоих матросов мы продадим на галеры!

– Нет-нет, Кобчик! – поспешно возразил Траск. – С матросами делайте что вам потребно, а уж Рендера оставьте мне!

– Зачем он тебе?! – изумился старик.

– Чтоб разыскать тех, кто его нанял для набега.

– Но мы не можем его отпустить, – засопел Кобчик. – Иначе кто ж станет уважать решения нашего Совета?

Амос пожал плечами:

– Они и без того немногого стоят. Их выполняют из страха и корысти, а вовсе не потому, что так уж высоко ставят этот ваш совет. Взять хотя бы мерзавца Рендера: он не задумываясь продал всех вас с Фрипортом впридачу, когда ему посулили большой куш. Мало кто на его месте поступит иначе. Как ты полагаешь? – И он хитро взглянул на Уильяма Кобчика. Тот насупился и ничего ему не ответил. -А я ведь чуть не забыл, – спохватился Траск. – В том набеге был замешан еще один из вас. Я почти в этом уверен. Не скажешь ли ты мне, куда это запропастился Дред?

Глава Совета развел руками:

– Ничего об этом не знаю. Он должен был прийти сюда вместе со всеми.

– Пусть его разыщут, да поскорее. Ведь он наверняка жег и грабил Дальний берег вместе с этим людоедом. Ты часом не помнишь, где он был с месяц тому назад?

Кобчик тяжко задумался, и в разговор вступил Морган:

– Во Фрипорте его тогда не было. Я это точно помню. Говорил, что идет промышлять в Горькое море. Амос понимающе кивнул:

– Все ясно. Его надо отыскать прежде чем он успеет предупредить тех, кто нанял их с Рендером, что мы пустились по их следу. – А тебе, Уилл Кобчик, да и всем вам я предлагаю выгодную сделку.

– Какую еще сделку? – насторожился Кобчик.

– Вы дадите мне возможность выпытать у Рейдера все, что я желаю знать, а я за то вам пообещаю, что флот Королевства не придет сюда мстить за набег на Крайди.

Кобчик недоверчиво скосил на него сощуренные глаза:

– Да кто ты такой, чтоб это обещать?

Амос снова выпятил живот и откинул голову назад, как он имел обыкновение делать.

– Я – адмирал Западного флота Королевства.

Капитаны переглянулись. Морган присвистнул от удивления. Скарлетт понимающе кивнул:

– Так-так. Выходит, мне тогда удалось удрать на моей лохани от самого адмирала!

– Если б не те растреклятые галеры… – усмехнулся Траск, но внезапно на лицо его набежала тень. – Впрочем, теперь не время вспоминать о былом. Когда-нибудь после, ежели это будет угодно богам, мы с тобой потолкуем о той погоне, дружище Скарлетт. А сейчас я вам должен рассказать о том деле, что нас сюда привело. Время не терпит. Так вот, нас нимало не интересуют ваши темные делишки. И мы сюда спешили вовсе не затем, чтоб помешать вам их обделывать. Мы разыскиваем дочь герцога Крайдийского и остальных юнцов и юниц, которых похитили из Крайди. Те, кто все это затеял, наняли себе в помощники Рендера и Дреда с их кораблями и командами. И еще не меньше тысячи отпетых мерзавцев со всех концов Мидкемии. К ним примкнули и дурбинские торговцы невольниками, и даже какая-то гильдия убийц с Келевана. – Траск вкратце поведал капитанам о событиях последнего месяца и заключил свой рассказ словами:

– Теперь вам должно быть ясно, что мы не представляем для вас угрозы.

Кобчик покачал головой:

– А ты не боишься, что мы вас здесь удержим? Ведь всякий печется о своем, Амос. А с таким заложником нам уж точно нечего опасаться нападения армии Королевства.

– Ты плохо знаешь принца Аруту, – вздохнул Амос. – Ежели вы так поступите со мной, он еще пуще разозлится и тогда уж точно сожжет ваш Фрипорт дотла. Он смилостивится только в том случае, ежели вы нам поможете вернуть в Крайди его племянницу Маргарет.

– И мы вознаградим вас за помощь, – поддержал его Николас.

– Каким же это образом? – недоверчиво осведомился Кобчик.

– Я не очень-то разбираюсь в торговых делах, – со смущенной улыбкой признал Николас, – но мне сдается, что раз ваш Фрипорт так разбогател и разросся, то лишь потому, что ваши товары находят спрос и в ваших услугах нуждаются другие купцы и контрабандисты. – Он пристально взглянул на сидевших за столом. – В продолжение года начиная с сегодняшнего дня вы можете вести свои дела на прежний манер. Никто не станет полагать вам в этом препоны. Но через год в гавань войдут корабли Королевства. Всем, кто останется в городе, будут прощены их прежние грехи и проступки при условии, что они признают себя подданными Королевства и станут подчиняться закону. А остальные смогут покинуть остров и без всяких препятствий добраться до любого другого города или селения, чтобы там обосноваться.

– Что ж во всем этом хорошего? – с негодованием бросил ему Скарлетт.

– Прежде всего – гарантия мира и безопасности, – сказал Маркус.

– И защита от Кеша и Квега, – добавил Гуда. – Они-то уж поди давно облизываются, глядючи на ваше богатство и только и мечтают прибрать Фрипорт к рукам.

Кобчик сердито нахмурился и помотал головой:

– Кеш, Квег или Королевство – для нас все едино. Любая из этих огромных стран подомнет наш вольный город под себя, и мы станем жалкой колонией. У нас появятся чужестранный губернатор, и сборщики налогов, и дурацкие законы, которые нас принудят соблюдать, и все прочее в том же роде. И той жизни, к какой мы привыкли, настанет конец.

– Только самым скверным ее сторонам, – примирительно произнес Николас. Пиратству, например.

Амос расхохотался и хлопнул себя по ляжке:

– А уж об этом-то не нам с тобой жалеть, старина Кобчик! Прошли те времена, когда ваши посудины кружились вокруг купеческих кораблей, как юнцы вокруг смазливых девчонок на балу в день Солнцестояния. Ведь верно я говорю, Уилл?

Кобчик нехотя кивнул:

– Верно, Амос. Но все же нам нет расчета соглашаться на условия, которые вы предлагаете. Чтоб наш Фрипорт стал одним из портовых городов Королевства…

– А что если он будет объявлен беспошлинной зоной? – перебил его Николас.

– Чужестранные торговцы по-прежнему станут охотно привозить сюда свои товары. И никто не станет брать с них таможенный сбор в пользу Королевства. Это бы вас устроило?

Кобчик задумчиво почесал затылок.

– Не знаю. Им-то поди все равно, кому мы станем подчиняться. Для торговцев главное – сбыть товар поскорее и с хорошим барышом, а прочее их не интересует.

Амос покачал головой:

– Король-то ведь нипочем этого не дозволит, Ники!

– Нет, я уверен, что он согласится, – возразил принц. – Фрипорт сейчас являет собой нешуточную угрозу для нашего Дальнего берега. Мы в этом убедились совсем недавно. – Амос согласно кивнул. – Король не может не понимать, что лучше поступиться выгодой, чем подвергать Крайди, Карс и Тулан постоянному риску. И если в Кеше дурбинским капитанам предоставили почти полную свободу действий, то почему бы нам не поступить так же в отношении Фрипорта?

– Ив самом деле, – ухмыльнулся Амос. – Почему бы нам не разрешить им жить так, как они привыкли? Пускай без пользы для нас, но зато и без всякого ущерба.

– Неужто ты, Тренчард, рассчитываешь, – с откровенной издевкой спросил Кобчик, – что король тебя послушает?

– Боюсь, что нет, Уильям, – признался Траск. – Но родному племяннику, надеюсь, будет под силу его убедить. – И он положил ладонь на плечо Николаса.

– Так этот мальчишка – племянник короля? – выпалил Скарлетт.

Амос кивнул и приложил палец к губам.

– Но все это, надеюсь, останется между нами. А вы уж сами решайте, когда и как следует оповестить жителей Фрипорта о нашем с вами соглашении. Что же до этого юноши, то он и в самом деле Николас, сын принца Крондорского и племянник нашего короля Лиама, да продлят боги его жизнь. Он доводится кузеном похищенной принцессе Маргарет.

Маркус выступил вперед:

– А я ее брат. Мой отец – Мартин, герцог Крайдийский. – При воспоминании об отце на глазах у Маркуса выступили слезы, но он быстро справился с собой и через мгновение гордо и открыто взглянул на капитанов.

Уильям Кобчик протяжно вздохнул и с осуждением воззрился на Амоса:

– Похоже, у нас просто нет выбора.

– Вот именно, – осклабился Траск. – Но мы даем вам год, чтоб вы могли без всякой спешки уладить свои дела.

– Дайте мне лист пергамента и перо с чернильницей, – потребовал Николас.

– Я напишу отцу о нашем с вами договоре. Пусть он поскорее о нем узнает. А кроме того, мы ведь можем и не вернуться из плавания к тому времени, как истечет назначенный вам срок.

Кобчик послал за пергаментом и пером одного из людей шерифа.

Николас взглянул на Патрика:

– Данкасл!

Шериф вышел вперед и поклонился.

– Есть, сэр! Виноват,.. ваше высочество!

– Пока все во Фрипорте остается по-прежнему, вы вольны отправлять свою должность, как вам заблагорассудится. Но как скоро жители решат перейти в подчинение Королевства, вы станете именоваться королевским верховным шерифом и будете служить закону от имени его величества Лиама. Разумеется, если у вас нет на это возражений.

– Нет, ваше высочество. Возражений у меня не. имеется, – пробормотал чрезвычайно польщенный Данкасл и с поклоном попятился назад.

– А вам, – сказал Николас капитанам, – будут присвоены звания офицеров Крондорского флота. Пусть будущей весной, когда сюда пожалует мой отец, на мачтах ваших кораблей развеваются флаги Королевства. А вы уж сами договоритесь между собой, кто из вас станет старшим офицером.

Амос ухватил Рендера за ворот камзола.

– А теперь настала твоя очередь, сукин сын! Ты сей же час мне выложишь всю правду. Не пожелаешь говорить, я сумею развязать тебе язык, не будь я Тренчардом, грозой морей!

Рендер снова в него плюнул, однако на сей раз он промахнулся, и плевок попал не в лицо, а на полу нарядного камзола Амоса, и тот небрежно стер его рукавом.

Рендер скрестил руки на груди и процедил, не сводя ненавидящего взора с круглого лица Траска:

– Я не желаю иметь с тобой дела, Тренчард! Моей жизнью вправе распоряжаться только капитаны. Они не смеют нарушить клятву, которую дали мы все, когда вступали в братство! Фрипорт пока еще не стал частью вашего проклятого Королевства.

Траск растерянно взглянул на Кобчика и остальных капитанов:

– Неужто же вы…

– Мы связаны Клятвой, Амос, – со вздохом прервал его Кобчик. – Рендер прав. Жители Фрипорта пока еще не призвали над собой власти короля Лиама, и мы должны соблюдать законы нашего братства. И стоит нам хоть единожды их нарушить…

– Но вы ведь мне пообещали, что я смогу допросить этого ублюдка, взамен на мои гарантии безопасности Фрипорта! – возмутился Траск.

– Мы клялись на крови, что будем свято чтить законы братства и подчиняться решениям Совета! – раздражено крикнул Морган. Остальные поддержали его одобрительными возгласами. – И лично я не намерен нарушать нашу клятву. Пусть даже дело идет о таком негодяе, как Рендер.

Амос хотел было возразить, но Кобчик не дал ему заговорить;

– Ты ведь столько лет состоял в нашем братстве, Тренчард. Тебе ли не знать его законов! Убийцы, воры, гнусные насильники и грабители всегда могли рассчитывать на наше снисхождение. Но клятвопреступнику никто и никогда не подавал руки.

Морган презрительно покосился на арестованного и обратился к Амосу:

– Поверь, Тренчард, я бы с радостью вспорол ему брюхо и преподнес тебе все его потроха! Но мы перестанем себя уважать, ежели нарушим слово. Ведь мы тогда будем ничем не лучше этого мерзавца!

Амос понял, что спорить с капитанами бесполезно, и принужден был покоряться их решению.

– Ну, держись, Рендер! – прорычал он и проворно сбросил с себя камзол и рубаху. – Ежели ты настаиваешь на своем праве переведаться со мной на саблях…

– Нет! – взвизгнул людоед. – С тобой я драться не стану! Меня оскорбил вот этот щенок, – и он кивнул в сторону Николаса.

Кобчик, а следом за ним и другие капитаны поддержали требование Рендера.

– Все верно. Его высочество минувшим вечером прилюдно выступил обвинителем Рендера. А кроме того, поединки между капитанами запрещены нашим законом.

– Что все это означает? – с недоумением спросил Николас.

Амос смачно выругался.

– Этот людоед, как и всякий из капитанов, имеет право сразиться в честном поединке со своим обидчиком. Но только не с другим капитаном. Вот и выходит, что ты, сынок, должен выпустить ему кишки.

Николас заметно побледнел и едва слышно прошептал:

– Но я ведь никогда еще никого не убивал, Амос.

Покосившись на Рендера, который успел уже скинуть камзол и сорочку и представил на обозрение окружающих покрытые татуировкой шею, грудь и спину, Амос перевел взгляд на принца.

– Вот с него и начни. Не знаю, есть ли в нашем мире другой мерзавец, кто больше него заслуживал, бы твоей ненависти. Ведь это по его вине твоя тетка Бриана погибла страшной смертью в коридоре собственного замка. Это его головорезы похитили твою кузину Маргарет и ту смазливую блондинку, от которой ты без ума.

Но слова адмирала не оказали на Николаса сколько-нибудь заметного действия. Он лишь растерянно пожал плечами.

– Но я не знаю, поднимется ли у меня рука… Ведь это так ужасно – взять и убить человека… Пусть даже такого отпетого негодяя…

– У тебя теперь уже нет выбора, – отрезал Амос. – Коли ты откажешься от поединка, его отпустят на свободу.

– Не может быть!

– Еще как может! – мрачно усмехнулся Амос. – Здесь тебе не Королевство. У них свои законы, и они пока что за них держатся. – Он положил ладони на плечи Николаса и понизил голос. – А вот уж Рендер-то не задумываясь тебя укокошит, ежели ты только дашь ему такую возможность. И ты поймешь, что значит биться насмерть. Ведь стоит ему взять над тобой верх, и он опять-таки вернет себе свободу. Так гласит закон братства капитанов. Поэтому ты уж постарайся его прикончить, сынок!

– А как же пленники?! – с мольбой воскликнул принц. – Ведь если Рендер умрет, мы не узнаем, где они теперь и кто их похитил.

– А ежели он останется в живых, то мы тем более об этом не проведаем, – твердо ответил Амос. – Имей в виду, что эти ребята, – и он кивком указал на капитанов, – гораздо больше пекутся о собственных шкурах и барышах, чем о пленниках из Крайди. Если ты откажешься драться, они назовут тебя трусом и еще чего доброго возьмут нас всех в заложники. Они ж ведь только что грозились это сделать. А коли ты убьешь Рендера, никто из них не посмеет даже пальцем тебя тронуть. Ты станешь в их глазах героем. – Он грустно улыбнулся. – Так что прежде всего постарайся-ка остаться в живых и на свободе, а о том, как нам разузнать, куда увезли пленников, мы подумаем после. – Он с нежностью провел ладонью по волосам Николаса и потрепал его по плечу. – Уж ты сделай это хотя бы для меня, а? Ты должен его заколоть, сынок!

Николас кивнул и стал снимать, рубаху и жилет. Капитаны и помощники шерифа быстро вынесли из комнаты стол и стулья, чтобы поединок прошел по всем правилам. Шериф тем временем не спускал глаз с арестованного. Капитан Скарлетт вынул из кармана тряпицу и, развернув ее, взял в руку мелок. Он присел на корточки и начертил на дощатом полу большой ровный круг.

Кобчик поманил Николаса к себе:

– Правила у нас простые, ваше высочество. В круг войдут двое, а выйдет из него живым только один. – Он указал на арбалетчика, который остановился в зале в нескольких шагах от отворенной двери. – Этот парень без предупреждения выстрелит в того из вас, кто вздумает спасаться бегством и заступит за меловую черту.

Противники вошли в круг, диаметр которого не превышал двадцати футов. Гарри приблизился к Николасу и прошептал ему на ухо:

– А здесь не очень-то просторно. Почти как в дворцовом коридоре. Не своди глаз с клинка! – Напутствовав таким образом своего господина, он отошел от черты и прислонился к стене.

Николас вспомнил, как проходили их с Гарри поединки в узких коридорах Крондорского дворца. Там негде было развернуться, и любой маневр грозил увечьем. Рассчитывать на проворство ног было нельзя. Все решало умение владеть клинком.

Рендер принял из рук одного из капитанов тяжелую саблю и занес ее над головой. Подобное же оружие получил и Николас. Уилл Кобчик подошел к границе круга и с чувством произнес:

– Мы смиренно взываем к тебе, о Банат, бог пиратов и воров, и молим тебя: дай победу правому, и пусть виноватый понесет заслуженную кару!

Слова эти были сигналом к началу боя. Николас зажал меч в руке и приготовился отразить атаку Рендера. Но внезапно его левую ступню свела судорога боли. В глазах у него потемнело, и он пошатнулся. Рендер не мешкая пошел в наступление. Клинок его сабли со свистом рассек воздух, и Николас лишь в последнюю секунду успел отклониться от смертельного удара в голову. Но за первой атакой Рендера тотчас же последовала вторая. Николас отразил ее, выставив саблю вперед. Рендер с такой силой обрушивал на принца свое оружие, что удары, всякий раз приходившиеся как раз на середину клинка, мучительной вибрацией отзывались во всем его теле. Лишь теперь Николас до конца осознал, что в этом поединке, в отличие от всех многочисленных учебных боев, какие ему довелось провести в Крондоре и Крайди, ставкой и вправду была жизнь. Его или Рендера. Исход боя всецело зависел от того, кто из них окажется хладнокровнее, ловчее и опытнее.

От этой мысли принцу сделалось страшно. Глядя в горевшие ненавистью глаза людоеда, он подался назад и едва не заступил за меловую черту. Краем глаза он заметил, как воин у стены вскинул свой арбалет. Рендер неумолимо приближался к нему. Нога болела все сильнее. Николас был близок к панике. Внезапно на ум ему пришли слова Маркуса о том, что судьба навряд ли предоставит ему выбрать подходящее время для смертельного поединка, что враг, возможно, постарается его убить в самый неудачный момент: когда он будет болен, слаб, сильно устанет или попросту окажется не расположен драться. Николас сжал челюсти и сделал глубокий вдох. К нему снова вернулись самообладание и уверенность в своих силах. Годы изнурительных тренировок с рапирой и мечом не прошли даром, и принц, отражая один за одним бешеные броски Рендера, в то же время отмечал про себя слабые стороны его боевой подготовки, его ошибки и просчеты, чтобы после, во время ответных атак, всем этим воспользоваться. Помимо этого он беспрестанно поглядывал под ноги, чтобы не повторить своей прежней оплошности и ненароком не приблизиться на опасное расстояние к границе круга. Со стороны же казалось, что Николас не сводит глаз с клинка своей сабли и думает лишь о том, как бы половчее увернуться от очередного удара наступавшего Рендера или вовремя этот удар отбить. В глазах окружающих он явно проигрывал по сравнению с напористым, активным пиратом. Гарри то и дело подбадривал его криками и свистом, прочие зрители и судьи-капитаны хранили молчание.

Рендер был неутомим. В первые же минуты поединка он провел с десяток атак, каждая из которых могла бы стать для принца смертельной, не будь он столь опытен во владении клинком.

Стоило Николасу перенести тяжесть тела на левую ногу, как мучительная боль снова разливалась по всему его телу. Он едва сдерживал крик, рвавшийся из груди, и с трудом подавлял желание броситься ничком на пол и отползти в угол, чтобы дождаться там, корчась и стеная, пока боль утихнет. Но, поддавшись этой слабости, он подписал бы себе смертный приговор. А потому он призвал на помощь всю свою выдержку и продолжал бой.

Переход Николаса в наступление стал для Рендера полной неожиданностью. Он в очередной раз выбросил руку с саблей вперед и, когда Николас ударил по его клинку сверху, приготовился тотчас же нанести ему боковой удар. Но принц внезапно подался вперед, целясь острием сабли в незащищенную грудь пирата. Рендер едва успел отразить этот удар. В глазах его мелькнула растерянность. Николас понимал, что теперь ему надлежало бы воспользоваться смятением людоеда и продолжить атаку, но боль в ступне сделалась еще сильнее. Ему едва не стало дурно. Он застыл на месте, чувствуя, как пот щиплет глаза и заливается даже в ноздри. Его левое колено предательски дрожало. От внезапной слабости он едва не выронил саблю.

Николас снова глубоко вздохнул и шагнул назад, чтобы увеличить пространство для маневра. Губы его зашевелились. Он беззвучно сказал себе:

– Это только боль, и ты должен ее вытерпеть. Или заставить себя о ней забыть. Ты это можешь.

Рендер двинулся в очередное наступление, но на сей раз он действовал более осторожно и расчетливо, опасаясь ненароком раскрыться перед мальчишкой, который оказался неожиданно сильным противником. Николас не двигаясь ожидал, когда тот к нему приблизится. Клинок Рендера сверкал в воздухе, точно слепящая молния. Он нацеливал острие то в грудь и шею Николаса, то в нижнюю часть его живота, и вновь заносил саблю над головой, вертя ею, будто тяжелой палицей. Теперь лезвие его сабли рассекало воздух уже не со свистом, а с грозным, равномерным гуденьем. Николас почти позабыл о своей боли. Он старался опираться на правую ногу и, отведя левую немного в сторону, машинально отражал все удары противника и не сводил глаз с его сабли. Оба безраздельно отдались ритму схватки и походили теперь на двух танцоров, исполнявших воинственную пляску.

Вот Рейдер слегка согнул колени и резким движением направил клинок в пах Николаса. Принц качнулся в сторону, и удар не достиг цели. В следующее мгновение Николас резко выбросил вперед руку с саблей, и лезвие ее глубоко вонзилось в плечо людоеда. По бледной коже, испещренной татуировкой, густой струей полилась кровь. Но Рендер словно бы и не почувствовал боли. Он продолжал наступать на Николаса, и тот сперва попятился, а потом принужден был переместиться в сторону, чтобы не заступить за черту. При этом ему пришлось опереться на левую ногу, и боль, которую он при этом испытал, оказалась стократ сильнее, чем прежде. Взор его помутился, и он с трудом удержался на ногах.

Внезапная слабость принца не осталась незамеченной для Рендера. Пират прыгнул вперед, и Николас едва успел парировать рубящий удар, нацеленный в шею. При этом рукоятка сабли Рендера задела его локоть. Правую руку принца свела судорога. Теперь средоточием резкой, нестерпимой боли стало все его тело от макушки до пят. Рендер сделал резкий выпад. От неминуемой смерти принца спас лишь навык опытного фехтовальщика. Движением, отработанным до автоматизма, он отвел клинок пирата в сторону и сам шагнул вперед. Острие его сабли было нацелено в открывшийся левый бок Рендера. Не отскочи тот в сторону, и клинок Николаса прошел бы меж ребер. Рендер успел увернуться от смертельного удара, но принцу все же удалось его задеть: на боку у пирата появилась глубокая рана, из которой хлынула кровь.