Текст книги "Королевский пират"

Николас обвел глазами ряды и со вздохом произнес:

– Знаешь, я себя чувствую… не на своем месте.

– Я понимаю, о чем ты, – кивнул Калис.

Принц недоверчиво на него покосился.

– Правда?

– Я ведь несколькими годами старше твоих братьев, – спокойно ответил эльф, – хотя и выгляжу твоим ровесником. Но по нашим, эльфийским меркам, я пока еще только отрок. – Он едва уловимым движением кивнул в сторону рядов.

– И для меня все это тоже внове. Я прежде редко виделся с людьми. Иногда мне случалось недолго погостить у деда с бабкой в Крайди, а порой к нам в Эльвандар приходили твой дядюшка Мартин с лесничим Гарретом или следопыты из Наталя. Так что мне очень даже понятно, что значит быть не на своем месте. – Он одарил Николаса одной из своих редких улыбок и доверительно спросил:

– Но ведь ты имел в виду другое, верно?

– Да, – вздохнул Николас. – Понимаешь, я себя чувствую самозванцем, ряженым, в общем – кем-то вроде мошенника. Ну сам посуди, какой из меня капитан? Я же ведь еще меньше на него похож, чем мои воины – на наемных солдат.

– Слишком уж ты скромничаешь, – возразил на это Калис. – Ведь все они с охотой тебе подчиняются, и до сих пор ты не сказал и не сделал ничего такого, что вызвало бы их несогласие. И ты, по-моему, имеешь полное право не походить на других капитанов наемных отрядов. Будь самим собой и постарайся заставить всех остальных принимать тебя таким, какой ты есть.

Николас с благодарностью улыбнулся эльфу. Ему хотелось продолжить этот разговор, предмет которого уже давно его беспокоил, но тут взоры их привлекла открытая повозка с невольниками, в которую были впряжены два сытых мула. Повозка медленно приближалась к юношам. Николас стал напряженно вглядываться в лица несчастных, которые держались за перекладины деревянной клети, утвержденной на дощатой платформе. Все они понурили головы и опустили глаза долу, как и подобало бесправным существам, чьими жизнями распоряжались другие. Все эти люди были Николасу незнакомы. Толпа расступилась перед повозкой и снова сомкнулась, когда та проехала мимо. Николас повернулся к Калису:

– Спасибо тебе за добрый совет. Мне надобно как можно лучше играть роль, которую я на себя взял, а уж что я при этом чувствую, – он махнул рукой, – никого не должно заботить.

Углы полных алых губ Калиса тронула едва заметная улыбка:

– Ты совсем как твой дядя Мартин. Он тоже во всем сомневается, все взвешивает, обдумывает, рассчитывает. Забавно, правда, что ты походишь на него гораздо больше, чем даже Маркус?

Николас принужденно усмехнулся:

– Уж куда как забавно…

Около получаса они бродили по торговым рядам, дивясь изобилию и разнообразию товаров на прилавках, лотках и тележках, пока не очутились у ступеней храма, где нищие тотчас же принялись на разные голоса молить их о подаянии, обещая за самую мелкую монетку усердно молиться об их здоровье и благоденствии. Не получив просимого, они разразились потоком брани и проклятий, что, впрочем, не произвело на Николаса с Калисом ни малейшего впечатления. Без ответа были оставлены ими и призывы гадалок и предсказателей, бравшихся узнать их будущее по картам, костям, бобам и даже по дыму.

Обогнув ступени капища, они прошли в восточную часть базара, где народу оказалось еще больше, чем в южной. Николас и Калис не без труда протолкались сквозь толпу и выбрались к невысокому дощатому помосту, сооруженному в равном удалении от храма и от внешней стены дворца первоправителя. Бросив рассеянный взор на стену, Николас невольно вздрогнул от ужаса и омерзения: у самой ее зубчатой вершины висело несколько железных клетей, наполненных человеческими скелетами и полуистлевшими или вздувшимися от разложения телами. Лишь один из приговоренных к столь ужасной смерти был еще жив и слабо шевелился в своем плетеном висячем гробу.

Калис проследил за взглядом принца и негромко ему шепнул:

– Видно, здесь такой способ казни – дело вполне обычное.

– Это впечатляет, что и говорить, – поежился Николас. – Не удивлюсь, если все местные воры и мошенники давно переменили ремесло или уж, по крайней мере, стараются как можно реже сюда наведываться.

Они отвернулись от стены с ее жуткими украшениями и обратили взоры на помост. Там длинной шеренгой выстроились рабы, предлагаемые к продаже. Взгляд Николаса с надеждой и затаенным страхом скользил по лицам невольников, пока принц не убедился, что никого из похищенных крайдийцев среди них не было. Из груди его вырвался вздох облегчения. Покупатели оживленно торговались с хозяином рабов из-за нескольких молоденьких и смазливых девушек. Многим приглянулся также и высокий, крепкого сложения мужчина средних лет. Остальные – старики и малые детишки – спросом не пользовались.

Николас, в течение нескольких минут с негодованием наблюдавший за этой сценой, с трудом преодолел искушение наброситься на торговца и покупателей с кулаками. Он мотнул головой, словно отгоняя наваждение, и тронул Калиса за плечо.

– Пойдем отсюда. Нам пора возвращаться.

На полпути к трактиру в узком переулке им повстречался отряд наемников, который маршировал к базарной площади. Николас и Калис, последовав примеру остальных прохожих, посторонились, чтобы дать воинам дорогу. Впереди отряда гордо шествовал подросток лет тринадцати. Он не переставая бил в большой барабан. Шагах в пяти от него выступал плечистый воин в алом плаще поверх доспехов, несший в правой руке длинный шест, к верхушке которого была двумя короткими веревками привязана планка с продолговатым ярко-красным полотняным вымпелом. На ткани чьей-то неловкой рукой был грубо намалеван ястреб, державший в когтях куропатку. Следом за знаменосцем по четверо в ряд шагали сотни две тяжело вооруженных наемников. Вдоволь налюбовавшись этой комично-величественной процессией, Николас обратился к сухонькому старичку, который глядел вслед солдатам с восхищенной улыбкой на морщинистом лице:

– Позвольте полюбопытствовать, кто эти воины?

– Как это – кто? – старичок изумленно всплеснул руками. – Неужто же вы сами не видите, что это красные ястребы, отряд капитана Хаджи?

Николас смущенно поблагодарил его, и они с Калисом быстрыми шагами направились к трактиру.

– Похоже, – сказал принц, – Тука нисколько не преувеличивал, когда говорил, что нам надо обзавестись глашатаем.

– Только сперва не худо бы решить, – подхватил Калис, – что именно мы желали бы о себе объявить.

– Это мы сей же час обсудим, – усмехнулся Николас.

В общем зале трактира их уже дожидались Маркус и Амос. Николас уселся за стол и вопросительно на них взглянул. Калис прошел в свою комнату.

– Быстро же вы возвратились, – сказал Николас. – Ну и как, удалось вам подыскать корабль?

– Там их не счесть, – лукаво прищурившись и понижая голос, чтобы Келлер, который деловито суетился у стойки, не мог услышать их разговор, ответил Амос. – На любой вкус найдутся, тем паче, что мы точно знаем, сколько времени займет плаванье. Есть даже две посудины из Королевства, и обе мне хорошо знакомы.

– Что?! – Николас едва не подпрыгнул от удивления.

– И одна из них – потонувший «Стервятник», – уточнил Маркус.

***

Николас стоял на берегу залива у самой кромки воды и в немом изумлении глядел на корабль.

– Рот-то закрой, а то комара проглотишь, – с добродушной ухмылкой посоветовал ему Амос.

– Но что же это за чудеса такие? Откуда он мог тут взяться?

– А ты погляди-ка на него внимательней, сынок. Что он похож на наш «Стервятник», тут я спорить не стану. Очень даже похож. Я б тоже это принял за чудо, не знай я так хорошо мою посудину. Кто-то потрудился на славу, чтоб построить точную копию моего «Королевского Орла», а потом превратить его в «Стервятника», как это сделали мы. – Он самодовольно усмехнулся. – Эта их хитрость с кем угодно бы удалась, но только не с адмиралом Траском! А теперь погляди-ка сюда, – и он указал пальцем на другой корабль, стоявший на якоре чуть поодаль от копии «Стервятника». – Видишь? – Николас оторопело кивнул. – Это ж-ведь двойник нашей «Королевской Чайки», провалиться мне на месте!

– Но ведь настоящая «Чайка» уж два года как пошла ко дну у кешианского берега. Во время того шторма много кораблей погибло, – растерянно пробормотал Николас.

– Вот то-то и оно, – кивнул Траск.

– Мне делается не по себе от мысли, что кто-то положил столько труда на постройку фальшивых «Орла» и «Чайки», и значит… – хмуро проговорил Маркус.

– …Они затевают что-то очень серьезное и очень для нас скверное, – докончил за него Николас.

Все трое в полном молчании покинули причал и направились к своему трактиру.

Войдя в общий зал, Николас принялся расспрашивать всех, кого там застал, не знают ли они, куда подевался Накор. Но кривоногий чародей точно сквозь землю провалился. Когда воины начали вносить свою поклажу в трактир, он куда-то исчез, и с тех пор никто его больше не видел.

Недоумевая, что могло приключиться с забавным маленьким магом, Николас рассеянно вышел в коридор и побрел к своей комнате. Помимо исчезновения Накора, его одолевало множество других тревог и неотложных забот. Ему хотелось обдумать все в тиши и одиночестве.

Из-за двери, что вела в покои Ранджаны, донесся негодующий крик. Николас замедлил шаги. Меньше всего на свете ему сейчас хотелось видеть капризную принцессу и с ней говорить. Разве что девушка нуждалась в помощи. Но за дверью воцарилась тишина. Николас облегченно вздохнул и сделал несколько шагов вперед по коридору, невольно стараясь ступать как можно тише, но тут дверь в комнаты принцессы неожиданно распахнулась, и на пороге показалась одна из служанок.

– Господин! Зайдите к нам! Пожалуйста! – взмолилась она.

Николасу не оставалось ничего другого, кроме как вернуться и следом за девушкой войти в покои принцессы.

Три насмерть перепуганных служанки забились в угол комнаты и прикрыли головы руками. В ту минуту, когда Николас переступил порог, Ранджана запустила в них тяжелым подсвечником, пронзительно взвизгнув:

– Я не желаю больше здесь оставаться! – К счастью для девушек, она промахнулась, и подсвечник, ударившись о стену, упал на пол и выкатился на середину комнаты.

– Миледи… – мягко произнес принц.

Но Ранджана не дала ему договорить. Она с быстротой молнии обернулась к двери и метнула ему в лицо свой массивный золотой гребень. От увечья Николаса спасло лишь его прирожденное проворство: он стремительно пригнулся, и гребень пролетел в каком-нибудь дюйме над его головой. Выходка эта его не на шутку разозлила. Принц шагнул вперед и схватил Ранджану за руку, допустив при этом тактическую ошибку, которой принцесса не замедлила воспользоваться: она изловчилась в одно мгновение ногтями свободной руки расцарапать ему щеку. Николас сдавил ладонями оба ее запястья и сердито выкрикнул:

– Прекратите же это наконец, миледи!

Однако Ранджана, распалившись гневом, принялась лягаться, и Николас отшвырнул ее от себя с такой силой, что она с размаху уселась на пол. Переводя дыхание, он погрозил ей пальцем:

– Довольно! Слышите?

Но Ранджана была настроена продолжать поединок. Она легко вскочила на ноги и бросилась на своего обидчика с кулаками. Николас принуждай был снова ее толкнуть, и она опять свалилась на пол в нескольких шагах от Него. Глаза ее округлились от ярости.

– Как ты посмел ко мне прикоснуться?! Да знаешь ли ты, что тебе за это будет?!

– Я еще не то с вами сделаю, – охрипшим от злости голосом посулил ей Николас, – если вы сей же час мне не объясните, что тут у вас происходит.

– Я требую, чтобы меня немедленно проводили во дворец, – заявила Ранджана. – Один из твоих наемников вместо того, чтобы выполнить этот мой приказ, велел мне дождаться твоего прихода. – Она грациозно поднялась на ноги и подошла к Николасу, с вызовом глядя ему в глаза. – Пусть его повесят. А ты не мешкая отведи меня к первоправителю.

Николас помотал головой:

– Этого я сделать не могу. Сперва мне надо кое-что выяснить.

– Как это – не можешь?! – взвизгнула принцесса и замахнулась на него рукой. Николас снова сжал ладонями ее запястья.

– Ну, хватит наконец!

Ранджана стала вырываться из его рук, извиваясь всем телом, и Николас в третий раз отшвырнул ее от себя, и сделал он это с такой силой, что принцесса не просто грохнулась на пол, стремительно заскользила по нему в полусидячем положении и остановилась, лишь когда спина ее уперлась в стену.

Прежде чем она успела шевельнуться, он пересек комнату и склонился над ней, подбоченившись и сверля ее исполненным негодования взглядом.

– Только посмейте еще раз на меня наброситься! – пригрозил он. – И я велю своим людям вас выпороть!

По голосу его девушка поняла, что это отнюдь не пустая угроза. Она сразу же присмирела и спросила уже совершенно другим – просительным и немного испуганным тоном:

– Но почему ты не можешь доставить меня во дворец?

– Я надеялся избежать этого разговора, – вздохнул Николас, – но боюсь, вам лучше все же будет узнать правду. Вам небезопасно появляться во дворце, потому что, как мне удалось выяснить, нападение на ваш караван было совершено по приказу самого первоправителя.

– Но это невозможно! Я ведь должна стать его женой. Церемония назначена на праздник окончания лета.

Николас, видя, что она уже утратила весь свой воинственный пыл и совершенно успокоилась, предложил ей руку, но Ранджана поднялась без его помощи. В движениях ее было столько легкости, силы и грации, что он невольно ею залюбовался. На память ему пришли слова Бризы, и он решил про себя, что та была не так уж не права, отдавая дань как редкостной красоте принцессы, так и ее невыносимому нраву и умению в случае необходимости за себя постоять.

– Ты лжешь, – прошипела Ранджана, сузив глаза. – Ты просто хочешь получить за меня выкуп!

– Будь это так, я не стал бы все это от вас выслушивать, – буркнул Николас, – и вообще с вами говорить. Просто усилил бы стражу у ваших дверей и окон. – Он нахмурился и с укором добавил:

– Неужто же вы до сих пор не поняли, что я вам желаю только добра? И если выяснится, что первоправитель и впрямь искал вашей гибели, я помогу вам вернуться домой, к отцу, с первым же речным…

– Нет! – перебила его Ранджана, в ужасе прижав ладони к лицу. – Не делайте этого! Не отправляйте меня к нему!

– Но почему?! – опешил Николас.

– Он велит меня убить.

– За что? В чем вы перед ним провинились?

Ранджана с трудом сдерживала слезы:

– У моего отца Раджа тридцать девять жен. Я – младшая дочь его семнадцатой жены. – Шмыгнув носом, она грустно добавила:

– Он заключил выгодную сделку, отдав меня в жены своему союзнику, а если эта сделка сорвется и я вернусь домой, он будет в ярости и прикажет меня убить. Ведь когда станет известно, что первоправитель от меня отказался, отец не сможет выдать меня даже за самого ничтожного из своих подданных. Таков наш обычай.

– Не отчаивайтесь, – Николас старался говорить с убежденностью, какой вовсе не испытывал, – быть Может, первоправитель не имеет ничего общего с теми, кто хотел вас убить, и тогда мы вас доставим к нему во дворец со всеми подобающими почестями.

Николаса очень смутила внезапная перемена в Равджане. В начале этого разговора он был так на нее зол, что едва удержался, чтобы не закатить ей хорошую оплеуху. И она вполне ее заслужила. Теперь же она казалась такой напуганной, такой уязвимой, что ему стало от души ее жаль. Ведь судьба девушки и впрямь складывалась непросто. Но уже через мгновение он подосадовал на себя за этот внезапный приступ сочувствия к спесивой и вздорной девчонке, которая, вместо того чтобы поблагодарить его за все заботы о ней, едва не выцарапала ему глаза.

Весь во власти этих противоречивых чувств, Николас холодно и принужденно ей поклонился.

– Я постараюсь вам помочь и не оставлю вас в беде.

Разговор с Ранджаной привел его в такое смятение, что, очутившись в коридоре, он по ошибке направился не к себе, а в противоположную сторону и вскоре снова вышел в общий зал, где и остался ожидать возвращения Гарри и Бризы.

Настал вечер, и зал мало-помалу заполнился всевозможным пришлым людом. Николас выбрал для себя столик у самого выхода в коридор, что вел к нанятым им спальням. Гарри, Энтони и Бриза все не возвращались. Не было также и вестей о Накоре, что не на шутку обеспокоило Николаса.

Прослышав о том, что Николас набирает рекрутов в свой отряд, к нему обратились несколько наемников с предложением своих услуг. Он отвечал им уклончиво, сказав, что не вполне еще уговорился со знакомым купцом о сопровождении его каравана, для каковой службы и хотел нанять себе еще десяток-другой воинов, и пообещал дать окончательный ответ через неделю.

Подали угощение. Николас и его спутники, почти все время своего странствования питавшиеся сухарями, бобами и солониной, не могли пожаловаться на отсутствие аппетита и с восхищением поедали простые и грубые яства, приготовленные Келлером. Вино у трактирщика было отменным, и кубки наполнялись снова и снова. К концу обеда в зал вошли Бриза, Гарри и Энтони. Они подсели за столик к Николасу, и он при виде них нахмурился и укоризненно покачал головой.

– Где ж это вы так надолго задержались?

– Город уж больно велик, – ухмыльнулся Гарри.

– И ты решил весь его осмотреть в один день? – в тон ему спросил Амос.

Гарри пожал плечами.

– Да мы и десятой его части не обошли, зато успели кое-что разузнать, а вернее, ежели уж быть точным, то это Энтони и Бриза кое-что разнюхали.

– Мне повезло, – кивнул чародей, встретить возле доков одного старика, который торговал всякими амулетами. Ну уж и шарлатан, скажу я вам! – Он сдержанно улыбнулся. – Зато я у него выведал кое-что интересное о первоправителе и его главном советнике.

Николас наклонился к нему через стол, и Энтони едва слышно продолжил:

– Праджи нисколько не преувеличивал: волшебство и любые магические манипуляции здесь и в самом деле строжайше запрещены. Старик этот меня предупредил, что Дагакону, если этот запрет бывает нарушен кем-то из неосторожных чародеев, тотчас же становится об этом известно, потому что он очень хорошо умеет чувствовать и улавливать на расстоянии любое проявление любых волшебных чар, в особенности же – в пределах этого города. Видно, этот Дагакон и впрямь могущественный колдун. Старик пытался меня уверить, что его глупые талисманы, несмотря на их огромную магическую силу, советник-де обнаружить никак не сможет, таким хитроумным способом они изготовлены. – Энтони лукаво усмехнулся. – Может, это кому-нибудь из вас пригодится? – Он достал из поясного кармана забавный глиняный фетиш, представлявший собой уродливого маленького человечка с гигантским пенисом. – У его обладателя не будет отбоя от женщин. Так, во всяком случае, уверял меня старик.

Бриза озорно хихикнула, зажав рот ладонью. Энтони покраснел и опустил глаза. Чтобы еще больше его смутить, девушка игриво протянула:

– Ну иди же ко мне, я вся горю!

– Перестаньте зубоскалить, – нахмурился Николас. – Энтони, убери, ради всех богов, эту глупую игрушку. Дело ведь идет об очень серьезных вещах. Ты, выходит, больше не сможешь определять, где находятся девушки, с помощью своих магических приемов.

– Девушки? – переспросил Гарри.

– И остальные пленники, – краснея еще гуще, поспешно прошептал Энтони. – Прежде ведь мне всегда удавалось узнать, где их следует искать.

Гарри сумрачно на него взглянул и хотел было еще что-то добавить, но Николас вовсе не намерен был допускать, чтобы столь серьезный разговор перерос в пикировку двух юношей, влюбленных в принцессу Маргарет, и потому жестом призвал обоих к молчанию.

– Что еще вам удалось узнать? – обратился он к Бризе.

– Здесь тоже, оказывается, есть что-то вроде воровской гильдии. Ты ведь из Крондора, и тебе должно быть известно о пересмешниках. – Николас молча кивнул. – Но местным ворам приходится нелегко, и их организации куда как далеко до пересмешников.

– Но почему?

Бриза пожала плечами:

– Здесь все кишмя кишит людьми в воинских доспехах и с оружием в руках. Никогда и нигде я такого не видала. И не меньше половины из всех принадлежат к разным кланам или к гвардии этого их первоправителя.

– Бриза права, Ники, – поддержал ее Гарри. – Тут повсюду солдаты. И у каждого из горожан, кто побогаче, есть по одному а то и по несколько телохранителей. Помнишь, Гуда нам когда-то говорил, что этот город будет похож на воинский лагерь? Вот так оно и оказалось.

Николасу вспомнился его родной город. В Крондоре тоже обосновалось немало наемных солдат, отряды которых поступали на службу к зажиточным купцам и цеховым старшинам, чтобы охранять их магазины и склады. Но горожане чувствовали себя в безопасности и потому ходили по улицам и площадям невооруженными. Исключение составляли лишь кварталы бедноты и доки, да и то, в основном, в ночные и вечерние часы. Городская стража и гарнизон его высочества хорошо знали свое дело, и благодаря их усилиям даже пересмешники находились под своего рода надзором. Вероятно, так происходило потому, подумал принц, что правители Крондора заботились о безопасности и процветании всех своих подданных, а не только о своем собственном благополучии. Здесь же, судя по словам Бризы и Гарри, все обстояло иначе.

– А на невольничьем рынке вы тоже побывали? – спросил он, поворачиваясь к Гарри.

– Как же, были и там, – кивнул Гарри. – Но ничего не узнали. Там собирается особая публика, и на всякого, кто не покупает и не продает рабов, косятся с подозрением. Нам очень быстро пришлось оттуда убраться. Мы, правда, успели заметить кое-что любопытное: белую полосу ярдах в десяти от стены дворца. Вы ведь с Калисом ее тоже видели?

Николас помотал головой:

– Нет, не заметили. Мы хорошо разглядели клетки у вершины стены, а потом сразу отвернулись. – Он поежился при воспоминании о зловещем зрелище.

– Это ведь запретная черта, – заметил Гарри. Николас кивнул. Он не сомневался, что за высокими зубцами стены, а возможно, и где-то в торговых рядах скрывались лучники, которым был отдан приказ стрелять во всякого, кто приблизится к этой белой полосе.

– Первоправитель боится, как бы кто из невольников не сбежал прямо с помоста, – предположил он.

– Или хочет себя избавить от незваных гостей, – вставила Бриза.

Траск, почесав в затылке, глубокомысленно на это изрек:

– Так бы и всякий поступил на его месте, доведись ему править этаким скопищем головорезов.

– Ничего подобного! – возразил Николас. – Я бы все здесь переменил, завел бы совсем другие порядки, и жизнь в городе стала бы спокойнее и лучше.

Слова принца немало позабавили Амоса.

– Да окажись этот город под твоей рукой, сынок, – смеясь, воскликнул он,

– то в самый короткий срок от твоего гордого самохвальства и следа бы не осталось! Рассуждать-то мы ведь все горазды. А вот спроси-ка при случае у своего родителя, какое соглашение ему пришлось заключить с пересмешниками, когда он еще был совсем молодым, и ты многое поймешь, на многое посмотришь иначе, чем теперь.

Николас твердо знал, что никогда в жизни ему не выпадет править Городом Змеиной реки, и потому счел за лучшее не продолжать этот пустой и бесполезный спор с Амосом. Ничего ему не возразив, он решил перевести разговор на более насущные предметы и снова заговорил с Бризой:

– А смогла бы ты войти в доверие к здешним жуликам и воришкам?

– Не раньше, чем через пару дней, – нахмурилась девушка. – Больно уж тут все трусливые да осторожные. Тени собственной боятся. – Понизив голос, она добавила:

– Провалиться мне на месте, ежели и здесь сейчас не собралось с десяток всяких соглядатаев. В этом городе никто никому не доверяет.

– Ну что ж, – пожал плечами Николас, – нам тоже ведь не привыкать держаться начеку. Ешьте, пейте, веселитесь и… посматривайте по сторонам.

***

Посреди ночи Маргарет внезапно проснулась, как от толчка, и несколько мгновений лежала неподвижно, с тревожно бьющимся сердцем. Потом она медленно повернула голову к другой постели и только теперь заметила, что в темноте над ней склонилась какая-то фигура.

Маргарет резко села на кровати, и существо, которое разглядывало ее в темноте, напуганное этим внезапным движением, подалось назад. Принцесса дотянулась рукой до фонаря, который они с Эбигейл оставляли гореть на ночь, закрывая светильню деревянными ставнями, и открыла одно из его оконцев. В снопе света, прорезавшего тьму комнаты, она разглядела на полу у своей постели одну из двуногих ящериц. Та прикрыла свои черные глаза-бусинки тыльной стороной ладони и с негромким дружелюбным бормотанием подвинулась в сторону.

Маргарет оцепенела с полуоткрытым от ужаса и изумления ртом. Среди неясных звуков, какие только что издала чешуйчатая тварь, она отчетливо расслышала слово «нет». Но не само слово так напугало Маргарет, а голос, каким оно было произнесено. Голос был женский. И звучал он точь-в-точь как ее собственный.