Текст книги "Предмет доказывания в уголовном судопроизводстве и криминалистике: Научно-практическое пособие"

жизни виновного лица не по средствам (при совершении корыстных преступлений);

предшествовавшем событию и выраженном вовне намерении определенного лица совершить преступление;

переезде виновного лица на новое место жительства из населенного пункта, где совершено преступление;

резком изменении в состоянии и поведении лица, характерном для совершившего преступление;[66]66
  Яблоков Н. П. Криминалистические характеристики преступлений // Криминалистика социалистических стран. – М., 1986. – С. 123, 124.


[Закрыть]

обстановке и способе совершения преступного посягательства.[67]67
  Васильев А. Н., Яблоков Н. П. Криминалистические характеристики преступлений и следственные ситуации в методике расследования // Криминалистическая характеристика преступлений. – М., 1984. – С. 116—124.


[Закрыть]

Итак, в механизм преступления включается вся совокупность факторов, обусловливающих возникновение информации, имеющей криминалистическое значение, относительно частного предмета доказывания (уголовно-релевантных обстоятельств, т. е. обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела по существу) и доказательственных фактов.

При расследовании конкретного преступления субъект доказывания собирает доказательственную информацию относительно отдельных обстоятельств, составляющих частный предмет доказывания, устанавливает связи и отношения, характеризующие механизм преступного посягательства. Следовательно, при изучении единичного преступления, нашедшего отражение в материалах законно разрешенного уголовного дела, имеется принципиальная возможность установить:

источники информации, имеющей криминалистическое значение;

взаимодействовавшие между собой объекты, явления, процессы, вызвавшие их возникновение;

индивидуальные причинно-следственные связи между ними.

То есть осуществление ретроспективного криминалистического анализа единичного преступления создает возможность установить его механизм.

Изложенное выше позволяет сделать вывод об объективном существовании механизма единичного преступления с присущими ему индивидуальными причинно-следственными связями. Информация о нем может быть более или менее полной – в зависимости от целого ряда факторов объективного и субъективного характера. Но это уже другой вопрос, связанный с многозначностью, которая проявляется в каждом конкретном акте как причинения, так и собирания информации, имеющей криминалистическое значение, в целях доказывания. Имеется и специфическая вероятностная сторона многозначности причинной связи. Она состоит в том, что при замене какого-либо условия, даже при одной и той же причине, получается иной результат отражения. Поэтому механизмы сходных преступлений разнообразны и предсказать весь комплекс криминалистических признаков и источников криминалистически значимой информации затруднительно. Однако в статистической совокупности разнообразных механизмов сходных преступлений и их последствий проявляется определенная закономерность, имеющая причинное объяснение. Причем закономерности механизма преступления на уровне массовых явлений не сводятся к причинно-следственным связям единичных преступлений. В механизме единичного преступления причинно-следственные связи носят индивидуальный характер, а в массе сходных преступлений причинные зависимости приобретают количественную устойчивость, которой нет в механизме индивидуального преступного посягательства.

Исходя из этих положений, следует констатировать, что понятия криминалистической характеристики на уровне единичного явления не существует. Под характеристикой вообще понимается «описание характерных черт, свойств чего-либо»[68]68
  Советский энциклопедический словарь. – М., 1980. – С. 445; Закономерности механизма (криминалистической характеристики) той или иной категории преступлений.


[Закрыть], которые могут быть выявлены только при изучении и обобщении массы сходных явлений. При ретроспективном криминалистическом анализе конкретного преступления исследователь имеет дело с описанием единичных причинно-следственных связей между отдельными обстоятельствами, образующими его механизм. Индивидуальное преступление – это исходная «клеточка» накопления эмпирического материала, познание которой дает возможность глубже понять. Итак, можно сделать следующие выводы:

1) в основе накопления эмпирических данных при изучении и обобщении материалов о преступлениях той или иной категории лежит информация, имеющая криминалистическое значение, которая содержится в уголовном деле, нашедшем законное разрешение;

2) в обобщенном виде данная информация при решении задач уголовного судопроизводства используется в целях раскрытия, расследования и предупреждения преступлений;

3) закономерности механизма сходных преступлений и единичного преступления несут в себе криминалистические знания, лежащие в разных плоскостях, так как «в статистике знание о совокупности не есть одновременно знание об индивидуальном явлении, входящем в нее»;[69]69
  Яхот О. Закон больших чисел и социальная статистика // Вопросы философии. – 1965. – № 12. – С. 86.


[Закрыть]

4) закономерности механизма сходных преступлений, выражающие общие причины и общие следствия, проявляются в механизме единичного преступления, но не во всех деталях и не с полной достоверностью, а с определенной степенью вероятности. Закономерности механизма аналогичных преступлений не заменяют причинно-следственные связи, проявляющиеся в единичном преступлении, они только помогают при расследовании преступлений построить версии о возможном наличии единичных причинно-следственных связей и определить круг доказательственных фактов, подлежащих установлению в данном акте расследования. Возможность установления единичных причинно-следственных связей на основе знания общих причин и общих следствий заключается в самой их необходимости, так как необходимость неотделима от общего. В данном случае понятия отдельного и общего составляют диалектическое единство;

5) метод ретроспективного криминалистического анализа расследованного преступления сводится к выявлению причинно-следственных связей двух уровней: для первого характерны причинные отношения между объектами криминалистического исследования (носителями доказательственной информации) и доказательственными фактами; для второго – причинные связи между доказательственными фактами и обстоятельствами, образующими частный предмет доказывания;

6) несмотря на то, что в причинных связях обоих уровней фигурируют элементы, образующие предмет расследования по уголовному делу, нельзя сделать вывод о совпадении последнего с механизмом преступления. Эти понятия разнопорядковые. Элементами механизма преступления являются не сами обстоятельства, подлежащие доказыванию, и результаты их отражения в окружающей среде, а причинные связи между ними. Сам факт того, что элементы частного предмета доказывания «участвуют» в образовании такой связи, не дает оснований для включения их в содержание механизма преступления. Не дает таких оснований и то обстоятельство, что в предмет расследования помимо фактов, являющихся конечной целью доказывания, включаются доказательственные факты, так как последние сами по себе не являются объектами криминалистического исследования, результатом отражения преступления и его участников в окружающей обстановке. Они – лишь итог такого исследования, установленный факт. Однако в плане исследования проблемы метода ретроспективного криминалистического анализа преступления и обобщения эмпирических данных обстоятельства, образующие предмет расследования, играют определяющую роль.

При этом важно ответить на вопрос: какие обстоятельства, входящие в предмет расследования, имеют указанное значение? Несомненно, речь должна идти только о тех обстоятельствах, которые подлежат установлению в конечном счете и образуют структуру частного предмета доказывания. Именно относительно этих обстоятельств следует вести накопление эмпирических данных при изучении и обобщении материалов уголовных дел определенной категории.

Обстоятельства, составляющие содержание частного предмета доказывания, образуют форму криминалистической характеристики механизма конкретного вида преступления. Содержанием последней является криминалистически значимая информация относительно частного предмета доказывания.

В связи с этим являются необоснованными предложения включить в криминалистическую характеристику также и данные о распространенности и динамике преступлений, их общественной опасности. Эти сведения не имеют какого-либо значения для раскрытия и расследования преступлений. Они «важны для криминалистической науки, поскольку показывают, на разработке и совершенствовании методик расследования каких видов преступлений следует сосредоточить внимание и усилия»[70]70
  Белкин Р. С. Курс криминалистики: В 3 т. Т. III. – М., 1997. – С. 315.


[Закрыть]. По своему существу они представляют собой элемент криминологической характеристики, а не криминалистической.

Сравнение определений криминалистической характеристики показывает, что большинство их авторов выделяют в них в качестве структурного элемента типичные следственные ситуации, под которыми понимается характер исходных данных. Нельзя отрицать, что характер исходных данных имеет непосредственное значение для построения версий и, следовательно, определения направлений расследования, круга и последовательности первоначальных следственных действий и круга лиц, среди которых надлежит искать возможного преступника. Но типичные исходные данные нельзя расценивать как элемент криминалистической характеристики. В содержание последней входят типичные материальные и идеальные следы преступления и преступника и вероятные места их нахождения, а не типичные данные о них. Первые существуют объективно, независимо от воли субъекта расследования. Вторые – результат отражения признаков преступления и преступника в сознании обнаруживших их лиц – следователя, представителя органа дознания, граждан, не являющихся очевидцами преступления, – по этой причине они относятся к сфере доказывания, к информационному компоненту следственной ситуации. Следует также учитывать и то обстоятельство, что объем и содержание исходной информации к моменту начала расследования определяются не только фактом объективного существования признаков преступления и преступника, но и субъективными факторами – в частности, поисковыми возможностями применяемых технических средств криминалистики, профессиональными умениями субъекта расследования и др.

Не относятся к содержанию криминалистической характеристики и такие предлагаемые элементы, как особенности обнаружения и выявления преступлений, под которыми понимается, как и кем чаще или реже выявляются, обнаруживаются преступления данного вида. Типичные сведения об этих обстоятельствах относятся к криминалистической характеристике деятельности по обнаружению преступлений, а не к криминалистической характеристике механизма преступления.

Таким образом, криминалистическая характеристика механизма конкретного вида преступления должна содержать обобщенные данные относительно всех без исключения структурных элементов частного предмета доказывания, в том числе описание типичных обстоятельств, способствовавших совершению аналогичных преступлений, и их признаков.

При исследовании проблемы метода ретроспективного криминалистического анализа преступления приобретает актуальное значение вопрос определения языкового инструментария как формы выражения результатов познания криминальной практики. Имеется в виду необходимый запас (словарь) адекватных понятий, определений, знаков, терминов, т. е. лексика языковых выражений (тезаурус), обеспечивающих процесс накопления, обработки и передачи криминалистически значимой информации, а также взаимопонимание участников исследования практики и тех, кто использует результаты исследования в практической деятельности.

В связи с этим необходимо определить, что должны в данном случае отражать языковые выражения: только следы, имеющие связь с преступлением и его участниками, фактические данные о них или же ни то, ни другое, а причинные связи между объектами, имеющими криминалистическое значение? Р.С. Белкин указывал на «необходимость в разработке правил образования специальных языковых выражений, отражающих закономерные связи (выделено нами. – С.Ч.) между объектами науки»[71]71
  Белкин Р. С. Криминалистика: проблемы, тенденции, перспективы. – М., 1988. – С. 97.


[Закрыть]. Исходя из этого положения следует считать, что языковые выражения в исследовании проблемы ретроспективного криминалистического анализа криминальной практики должны отражать на уровне единичного преступления индивидуальные причинно-следственные связи между объектами, имеющими криминалистическое значение. А на уровне репрезентативной совокупности аналогичных преступлений – общие причины и общие следствия между теми же объектами.

Важно ответить и на такой вопрос: что следует отнести к криминалистически значимым объектам при исследовании механизма преступления? Представляется, что к таковым относятся те объекты, между которыми может быть установлена причинная зависимость. Они составляют две группы. К первой относятся обстоятельства, имеющие уголовно-правовое значение: время, место, способ, обстановка совершения преступления, виновность субъекта и др. Вторую группу составляют фактические данные, на основе которых устанавливается наличие общественно опасного деяния, виновность лица, совершившего это деяние, и иные обстоятельства, имеющие значение для правильной квалификации содеянного, а также для выработки средств предупреждения аналогичных преступлений. Причем, когда говорится о фактических данных, имеются в виду их характер, источники получения, прямое и косвенное доказательственное значение, а также их комплексность, указывающая на характер и уголовно-правовую сущность деяния.

Решение проблемы метода накопления криминалистически значимой информации в области преступной деятельности связано также с разработкой классификации преступлений. Традиционно классификации преступлений, построенные по различным основаниям, рассматривались в криминалистической литературе с точки зрения возможности их применения для систематизации частных криминалистических методик[72]72
  Герасимов И. Ф. Некоторые проблемы раскрытия преступлений. – Свердловск, 1975. – С. 151—158; Васильев А. Н. О криминалистической классификации преступлений // Методика расследования преступлений (общие положения). – М., 1976. – С. 25, 26; Белкин Р. С. Криминалистика: проблемы, тенденции, перспективы. – М., 1988. – С. 186, 187.


[Закрыть]. Однако эти классификации могут лежать также в основе разработки и систематизации криминалистических характеристик и частных предметов доказывания.

В связи с этим необходимо получить ответ на ряд принципиальных вопросов: во-первых, по каким основаниям должны быть приняты классификации преступлений; во-вторых, каково соотношение классификаций преступлений с их криминалистическими характеристиками; в-третьих, в чем заключается методическое значение классификации преступлений для систематизации эмпирических данных при организации регистрации информации, имеющей криминалистическое значение.

Отвечая на эти вопросы, следует отметить, что по мере развития криминалистической теории и метода накопления эмпирического материала усиливалось тяготение к разработке конкретных частных методик расследования на основе криминалистической классификации преступлений[73]73
  Образцов В. А. О криминалистической классификации преступлений // Вопросы борьбы с преступностью. – 1980. – Вып. 33. – С. 90; Белкин Р. С. Криминалистика: проблемы, тенденции, перспективы. – М., 1988. – С. 182—186.


[Закрыть], но при одном обязательном условии: ее система строилась на базе уголовно-правовой классификации и анализе понятия состава преступления. «Без уголовно-правовой классификации, – отмечал Р.С. Белкин, – совокупность частных криминалистических методик утратила бы признаки системы, оказалось бы невозможным проследить связи между методиками из-за отсутствия оснований их группировки, потребовалась бы разработка для каждой методики в отдельности того, что есть общего у их вида или рода, нарушалась бы логическая последовательность адаптации по признаку от общего к отдельному, а от последнего – к особенному»[74]74
  Белкин Р. С. Там же. – С. 185, 186.


[Закрыть]. Такой же позиции по этому вопросу придерживается и Н.П. Яблоков.[75]75
  Яблоков Н. П. Криминалистическая классификация преступлений // Криминалистика социалистических стран. – М., 1986. – С. 128, 129.


[Закрыть]

Данный принцип построения классификации преступлений, используемый при систематизации частных криминалистических методик, приемлем и для разработки системы криминалистических характеристик.

В связи с указанным необходимо выяснить, каким образом выглядит система криминалистических классификаций преступлений и в какой степени она сохраняет свое значение для систематизации комплексов статистических данных, имеющих криминалистическое значение.

Из всех известных систем таких классификаций наиболее полной и логически выдержанной является система, которая представлена следующими классификациями преступлений: 1) связанные с субъектом преступления и совершаемые: а) единолично и группой; б) впервые и повторно; в) лицами, находящимися в особом отношении с непосредственным объектом посягательства и не состоящими в таком отношении; г) взрослыми преступниками и несовершеннолетними; д) мужчинами и женщинами; 2) связанные с объектом преступления: а) по личности потерпевшего; б) по характеру непосредственного предмета посягательства; в) по месту расположения непосредственного предмета посягательства (по месту совершения преступления); г) по способам и средствам охраны непосредственного предмета посягательства; 3) связанные с объективной стороной преступления: а) по способу совершения преступления; б) по способу сокрытия преступления (если оно не входит в качестве составной части в способ совершения преступления); 4) связанные с субъективной стороной преступления: совершенные с заранее обдуманным намерением и внезапно возникшим умыслом.[76]76
  Белкин Р. С. Криминалистика: проблемы, тенденции, перспективы. – М., 1988. – С. 186, 187.


[Закрыть]

Являются полезными для практики криминалистические классификации преступлений большей степени общности, охватывающие несколько видов и даже родов преступных посягательств, но совершаемых не вообще, а в специальных условиях места, времени либо лицами, характеризуемыми тем или иным общим для них отличительным признаком. Система таких криминалистических классификаций выглядит следующим образом:

1) по субъекту преступного посягательства: а) преступления, совершаемые рецидивистами; б) женщинами; в) невменяемыми; г) сезонными работниками; д) осужденными, отбывающими наказание в условиях, не связанных с лишением свободы; е) осужденными в исправительных учреждениях; ж) иностранцами;

2) по времени расследования преступления: а) по горячим следам; б) расследование нераскрытых преступлений прошлых лет;

3) по месту преступного посягательства: а) преступления, совершаемые на транспорте; б) в сельской местности; в) в курортных районах, местах общественного отдыха и массового туризма; г) в экстремальных климатических или территориальных и производственных условиях (на отдаленных лесоразработках, зимовках, охотничьих заимках, горных метеостанциях, в альпинистских группах, на сложных туристических маршрутах и т. п.);

4) по личности потерпевшего: а) преступления, совершаемые против лиц с дефектами и расстройствами психики; б) против иностранцев.[77]77
  Белкин Р. С. Курс советской криминалистики: В 3 т. Т. III. – М., 1979. – С. 213, 214.


[Закрыть]

Данные классификации носят, разумеется, общий характер, некоторые классификации могут не иметь значения для какой-либо конкретной частной методики расследования, но во всех случаях сохраняет свое значение классификация по способу совершения преступления, так как признаки, по которым преступление классифицируется применительно к иным элементам состава преступления, отражаются, как правило, в способе совершения преступления или в особенностях его применения.[78]78
  Там же.


[Закрыть]

По отношению к частным криминалистическим методикам указанная криминалистическая классификация преступлений выполняет роль формы, определяет их наименование и систему. Роль криминалистических характеристик при разработке частных методик расследования иная: они определяют их содержание. Таким образом, роль криминалистических классификаций и криминалистических характеристик в формировании частных методик расследования различна: первые имеют значение для определения названия конкретной частной методики и в ее рамках – совокупности комплексов научно-практических рекомендаций, вторые – для обоснования содержания соответствующих частнометодических криминалистических рекомендаций.

Признавая разноплановость указанных выше понятий, следует также отметить, что криминалистические классификации преступлений могут быть рассмотрены как форма и по отношению к криминалистическим характеристикам, т. е. могут определять имя последних.

Итак, в основе систематизации частных методик расследования и криминалистических характеристик лежат уголовно-правовая классификация преступлений (по их родам, группам, видам, составам и признакам состава) и криминалистическая классификация преступлений, которая строится на системе Особенной части уголовного закона, но не является ее составной частью.

Такое соотношение указанных выше понятий позволяет создать открытую стройную систему криминалистических характеристик, и в этом плане оно имеет важное научное и практическое значение для организации автоматизированных систем накопления, хранения и поиска обобщенных результатов ретроспективного криминалистического анализа преступлений. Так, действующие в системе МВД РФ универсальные и специализированные автоматизированные информационно-поисковые системы (АИПС) розыскного назначения построены с учетом классификации преступлений и предназначены для обработки хранящихся в них криминалистически значимых сведений, представляющих собой элементы криминалистических характеристик механизмов отдельных видов и категорий преступлений. Другое дело – современные АИПС, они могут быть усовершенствованы за счет реализации новых теоретических положений, составляющих содержание понятий криминалистической характеристики механизма преступления и классификации преступлений как гносеологических категорий.

Подводя итог сказанному, особо подчеркнем, что в основе построения системы криминалистических характеристик лежат только те категории, которые определяют уголовно-правовую и криминалистическую сущность преступлений. Все другие основания (следственные ситуации, характер решаемых задач, этапы расследования и др.), относящиеся не к преступлению, а к области доказывания, имеют значение для формирования другой системы характеристик – криминалистических характеристик деятельности по раскрытию, расследованию и предупреждению преступлений.

Здесь важно отметить, что система такого рода характеристик, как и система криминалистических характеристик механизмов преступлений, строится в соответствии с одной и той же уголовно-правовой и криминалистической классификациями преступлений.

Суммируя вышеизложенное, можно заключить:

1) в основе построения системы криминалистических характеристик механизмов преступлений лежит соответствующая ей система классификаций преступлений;

2) структурные элементы системы классификации преступлений выполняют роль языковой формы по отношению к содержанию соответствующих им криминалистических характеристик (определяют имя последних): например, криминалистическая характеристика механизма хищений оружия, совершаемых из хранилищ, охраняемых караулом; криминалистическая характеристика механизма убийств, совершаемых на почве кровной мести с инсценировкой самоубийства посредством применения огнестрельного оружия;

3) система классификаций преступлений состоит из двух подсистем: а) уголовно-правовой классификации, построенной по родам, группам, видам, составам и способам совершения преступлений, а также по объективным и субъективным признакам, содержащимся в уголовно-правовых нормах; б) криминалистической классификации преступлений, в основе которой лежит уголовно-правовая классификация;

4) в качестве оснований построения классификации преступлений могут быть приняты только те признаки, которые образуют само преступление, т. е. элементы уголовно-правовой его характеристики и криминалистические признаки, объединяемые отдельными сторонами состава преступления.