Электронная библиотека » Сергей Кремлев » » онлайн чтение - страница 18


  • Текст добавлен: 29 апреля 2015, 17:17


Автор книги: Сергей Кремлев


Жанр: Военное дело; спецслужбы, Публицистика


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 18 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Что же до полковника Хауза, то за время войны он побывал в Европе ещё несколько раз и каждый раз с «посредническими» миссиями, а вернее – с новыми инспекциями теперь уже хода войны.

«Посредничал» полковник между англо-французами и немцами по тому же принципу, по которому сам сэр Эдуард Грей «посредничал» между немцами и русскими накануне 1 августа 1914 года. То есть вначале Вильсон через Хауза предлагал созвать мирную конференцию, угрожая в случае отказа Германии вступлением в войну США. А потом прикидывался колеблющимся и заявлял: «Мы, вероятно, поступим именно так, но…».

Подстегнутые этими «вероятно» и «но…», немцы войну продолжали, а англичане стремились добиться военной победы до того, как США смогут рассчитывать на свою долю не только как кредитор и военный поставщик Антанты, но и как прямой её союзник.

Америку это как раз устраивало, опоздать она не очень-то и боялась. США уже достаточно хорошо контролировали Европу, и Хауз играл здесь роль полномочного папского легата, соединяющего частные усилия посольств, миссий и агентств в одно целое.

Собственно, никогда не нюхавший армии «полковник» относился, повторяю, к «бойцам» той же «когорты», в рядах которой служили и Гольштейн, и тёзка Хауза Грей.

Второе имя голубоглазого блондина голландско-британского происхождения было «Мандель», а получил он его в честь ближайшего друга отца Хауза – еврея-коммерсанта из Хьюстона. Итак, проеврейские симпатии были обеспечены мальчику с колыбели.

Когда же мальчик вырос, зятем и советником Эдварда-Манделя стал еврей доктор Сидней Мезес – автор ранних планов создания мирового сверхправительства и директор организации «Исследование», готовящей материалы для Вильсона и американский делегации на будущих «мирных» переговорах.

В 1912 году Хауз написал программный роман «Филипп Дрю: «Администратор»», где была глава с названием: «Как делают президентов». В романе технология была следующей. Его герои «наметили добрую тысячу миллионеров, каждый из которых должен был дать по 10 тысяч долларов». «Лишь немногие дельцы, – говорилось далее, – не считали для себя счастьем присоединиться к ним с завязанными глазами в деле охраны Капитала».

В жизни происходило примерно то же, что и в романе. Один из тех, с кем автор «Филиппа Дрю» был тесно связан, ведущий сионист США раввин Стефен Уайз в 1910 году публично вещал избирателям штата Нью-Джерси: «Во вторник мистер Вудро Вильсон будет избран губернатором вашего штата; он не закончит срока губернаторской службы, так как в ноябре 1912 года он будет избран президентом США; после этого его переизберут президентом второй раз».

По Стефену Уайзу и вышло.

Вот как отзывался о Хаузе человек, знавший его хорошо: «Он избегал гласности, обладая чувством циничного юмора, подогреваемого сознанием того, что он – невидимый и не подозреваемый никем, – не будучи богат и не занимая высокого поста, одним личным влиянием мог фактически отклонять течение исторических событий».

А вот наблюдения вильсоновского сотрудника Буллита. Буллит, естественно, хорошо знал о ведущей закулисной роли Хауза и поэтому удивлялся, как «тот же человек мог столь заметно проявлять видимую субординацию», что на заседаниях Комитета по созданию Лиги наций казалось: он «просто перевёртывает листы партитуры для своего господина».

Знакомый портрет, не так ли?

Сам Хауз писал: «Очень нетрудно, не неся никакой ответственности, сидеть с сигарой за стаканом вина и решать, что должно быть сделано».

Зигмунд Фрейд считал, что Хауз стал «заместителем» отца для Вильсона (который был на два года старше своего психоаналитического «папаши»). Ну, во всяком случае, Вильсон говорил: «Мистер Хауз является моим вторым «Я». Он – моё независимое «Я». Его и мои мысли – одно и то же»… Тут, похоже, повторялась вывороченная наизнанку история с Эдуардом Греем, которого Хауз, превосходя годами, любил «сыновьей любовью».

Показательно, что журналист Джон Сильвер Вирек написал позже книгу «Самая странная дружба в истории. (Вильсон и Хауз)»… За консультациями к раввину Уайзу Вирек явно не обращался, иначе слово «странная» он бы не употребил.

Хауз уже в ранней молодости признавался, что всегда хотел иметь «своего» президента. Что ж, он получил «своего» президента и контролировал «своего» президента вплоть до конца Парижской мирной конференции после окончания войны.

О том, что контролировали и самого Манделя Хауза, можно, очевидно, не говорить.


ВОЕННЫЙ «конвейер» Золотого Интернационала работал вовсю… Англия выкачивала золото из России, а Штаты – уже из Англии. Но и прямые каналы возникали всё чаще. «Нешнл сити бэнк» Рокфеллера открыл в России свои отделения, проявлял активность Морган…

В 1916 году на слушаниях в сенатской комиссии по обследованию военной промышленности у президента «Нешнл сити» Вандерлипа было спрошено: «Вы как бы взяли Россию как вашу сферу влияния, а Морганы взяли Англию и Францию?»

То, чем занимались американские банкиры, то есть предоставление займов нейтральной страной странам воюющим, международным законодательством было запрещено, и Вандерлип отмолчался. Но чуть не брякнул со злости на конкурента: «Да, Морганы укрепились именно там – через Ротшильдов».

Впрочем, Рокфеллеры тоже использовали это «через…», и тут, к слову, нелишне отметить, что, очевидно, с ними был связан дядя Троцкого по материнской линии, банкир и биржевик Абрам Лейбович Животовский.

Троцкий для русской революции – фигура чужеродная, даром что он действовал в ней очень активно. Троцкий создавал проблемы уже Ленину, и в конце концов уже Россия Сталина отторгла от себя Троцкого, но его феномен заставляет задуматься, насколько же многоходовыми могли быть антирусские комбинации Золотого Интернационала…

В 1916 году в США был образован Совет национальной обороны. Американская привычка лицемерить сказалась и здесь, поскольку занимался-то этот Совет не обороной, а подготовкой к внешней войне. И было бы вернее назвать его Советом агрессии.

В том же 1916 году Капитал обеспечил переизбрание Вильсона на пост президента под лозунгами… нейтралитета и… воздержания от вступления в войну.

Режиссёры выборного балагана сработали грубо, но эффективно – на контрасте. Республиканцам было указано с пеной у рта требовать «вмешаться», а Вильсон хорошо поставленным профессорским голосом вещал о мире. Ничего более хитрого для американских простаков в Америке и не требовалось. Однако уже скоро сотням тысяч (а потом и миллионам!) из них предстояло отправиться в Европу.

Очевидец – большевик Александр Гаврилович Шляпников – интересно и разоблачительно вспоминал, как американцев психологически готовили к войне уже летом 1916 года: «Газеты вели упорную кампанию за выступление Америки, а Вильсон пока ограничивался нотами и миротворчеством. Однако уже в то время для всякого, кто хотел видеть, было ясно, что американские капиталисты готовятся к войне. Хитро и умно обрабатывали они так называемое «общественное мнение», подготовляли всякими способами милитаристское настроение и солдатчину. Церкви, манифестации, газеты, парламент, звёздный полосатый флаг, театр, школа, кинематограф и т. д. и т. п. – всё было пущено в ход, всё проповедовало защиту «американского отечества», требовало создания армии и флота.

Если старики, пришельцы из других стран, мало трогались и беспокоились судьбою «американского отечества», то выросшее в Америке поколение, до школьного возраста включительно, живо откликалось на эту шумиху. В одном из рабочих районов мне приходилось видеть американскую бутафорию «Гибель науки», с нашествием анонимных врагов, разрушением городов и т. п. ужасами. И в этом пролетарском местечке дети с энтузиазмом встречали в каждом случае американский национальный флаг, неистово аплодируя».

Заключал Шляпников эти картинки с натуры выводом верным и резонным: «Крепко держит свою власть над народом организованный американский капитал».

Так что переход Америки от первого этапа, грома аплодисментов, ко второму, грому пушек, был делом чистой и уже тогда неплохо отработанной техники, впервые опробованной, как мы помним, в Англии…

Глава 8. Провокация с «Лузитанией», «пломбированный вагон» Ленина и «14 пунктов мира» Вильсона

МАССОВЫЙ исход «миротворцев» в гимнастёрках из Нового Света в Старый был обставлен в несколько этапов. Психологическим шедевром оказалась тут история с «Лузитанией». Именно её трагедия позволила организовать в Америке первое широкое возмущение Германией. И именно потому, что тайной целью тут было намерение вызвать ненависть к «тевтонам», потопление фешенебельного (водоизмещением в 32 тысячи тонн!) английского лайнера немецкой подводной лодкой 7 мая 1915 года часто описывается искажённо. А ведь эпизод-то был неоднозначным.

Впрочем, скорее, однозначным!..

Шла война – время для круизов не самое подходящее. И пассажирская «Лузитания» стала транспортным судном, за которым немцы охотились, не скрывая этого. Накануне последнего её рейса рядом с рекламой о скором отплытии «Лузитании» из Нью-Йорка в американских газетах публиковалось сообщение:


«Путешественникам, которые намерены пересечь Атлантику, мы напоминаем, что Германия и её союзники находятся в состоянии войны против Англии и её союзников, что зона военных действий включает воды, прилегающие к Британским островам, что в соответствии с официальным предупреждением имперского правительства Германии суда, идущие под флагом Англии или любого её союзника, будут уничтожены в этих водах, и, таким образом, пассажиры этих судов, путешествующие в зоне военных действий, подвергают свою жизнь опасности.

Имперское посольство Германии в Вашингтоне

22 апреля 1915 года».


Не знаю, чем можно объяснить то, что более тысячи пассажиров (а среди них – почти две сотни американцев) решились и после такого предупреждения идти в этот рейс. Относительно экипажа яснее: для многих причиной были доллары и фунты стерлингов, ибо «Лузитания» в очередной раз везла не только людей, но и военные грузы, снаряды, патроны. Позднее сообщалось о 2400 ящиках с винтовочными патронами и 1250 ящиках со шрапнельными снарядами…

И совсем уж полной загадкой остаётся то, почему на борт взошли мультимиллионер Альфред Вандербильт, «король шампанского» Джордж Кесслер и другие финансовые тузы, получившие персональные телеграфные рекомендации отказаться от рейса на этом судне! Под текстом стояла подпись Morte (то есть в переводе с французского «смерть»).

Очевидно, и магнатов влекли в Европу неотложные интересы Долларов и Фунтов, дающих Власть и Силу.

У юго-восточного побережья Ирландии в 10 милях от берега лайнер был торпедирован лодкой U-20 капитан-лейтенанта Вальтера Швигера. «Лузитания» затонула так быстро, что бóльшая часть людей, находившихся на борту, погибла… Цифровые данные в разных источниках разнятся, в том числе относительно количества пассажиров: от 1257 до 1959 человек. Разнится и количество погибших: от 785 до 1154 (по другим данным 1196 или 1198), из них то ли 114, то ли 128, то ли 139 американцев из 197.

В любом случае трагедия была налицо, и Америка взорвалась от возмущения. Но «Лузитанию» просто «подставили». Британское адмиралтейство знало о местоположении лодки Швигера заранее. Ещё в 1914 году русские моряки потопили германский крейсер «Магдебург» и сумели поднять со дна освинцованные книги кодов и радиошифров. Россия поделилась удачей с союзниками, и радиоперехваты очень помогали в противодействии германским подводникам.

Вот и на этот раз вначале на охрану «Лузитании» у английских берегов ей навстречу был направлен эскорт из крейсера «Джуно» и нескольких эсминцев. А потом он был отозван.

Гибель «Лузитании» была выгодна и необходима всему англосаксонскому крылу Золотого Интернационала – как Вильсону и его хозяевам, так и англичанам. Мотивы были настолько прозрачны, что молва тут же указала на молодого военно-морского (его «снабженческая» карьера была ещё впереди) министра Черчилля.

Что ж, акцией с «Лузитанией» сэр Уинстон и впрямь сразу резко повышал свои акции на политической бирже Хозяев Мира. «Лузитания» не стала, правда, немедленным поводом к вступлению США в войну, но помогла как в этом смысле, так и в более ближних расчётах: резкие протесты США в адрес Германии прорвали блокаду Британских островов германскими подводными лодками лучше мощной эскадры.

Немцы были вынуждены сократить свою подводную активность, и американцы опять могли без особого риска снабжать Европу средствами для продолжения разорительных (для Европы) сражений.

МОРСКАЯ бойня притихла, сухопутная – продолжалась. Над окопами Западного фронта кружили шесть тысяч голубей. Однако это были не «голуби мира», а курьеры – крылатые почтовые служащие английской секретной службы. В окопах же нарастали ожесточение и усталость.

Бенито Муссолини рассорился с социалистами и напрочь забыл, что в 1913 году он баллотировался кандидатом от них, обличая милитаризм, национализм и империализм. Осенью первого военного года он ушёл из «Аванти», и 14 ноября 1914 года начала выходить его «Пополо д’Италиа». По обе стороны заголовка красовались цитаты из французского социалиста Огюста Бланки: «У кого есть железо, у того есть и хлеб» – и Наполеона: «Революция – это идея, нашедшая штыки».

Железа и штыков в Европе хватало, с хлебом было хуже. Не предвиделись пока и революции. Весь 1915 и 1916 год росли потери, росли и прибыли.

Не обходилось без провокаций. В Москве 28 мая 1915 года произошёл второй (первый был 11 октября 1914 года) чудовищный погром немцев-москвичей. Разрушения производили по плану, с ведома полиции.

В Афинах французские агенты во главе с де Рокфеем инсценировали нападение «агентов Вильгельма» на французское посольство и устраивали взрывы на греческих кораблях, объясняя их «германскими торпедными атаками». Делалось это с целью полного установления контроля Антанты над Грецией.

Полковник Лоуренс Аравийский бунтовал кочевые арабские племена, а сэр Эдуард Грей писал Вильсону секретные послания о необходимости-де мира и «искоренения милитаризма». Под последним подразумевался, естественно, милитаризм только германский, но никак не англосаксонский. Вильсон отвечал: надо же было обеспечить работой будущих историков.

Англичане, чтобы подбодрить приунывших русских «союзников», пригласили в Англию делегацию из шести журналистов и писателей (были там Немирович-Данченко, Корней Чуковский, Набоков).

Был и Алексей Николаевич Толстой. Потом он вспоминал: «Только и видно было добродушных – почти придурковатых – людей-рубах. Ты, мол, да я, мол, англичанин и русский – давай, парень, выпьем. Даже сэр Эдуард Грей, задававший тон всей политике, прикинувшись простачком, похохатывал. Другого стиля гостям не показывали».

Толстой за столом спросил Грея:

– Сэр, а вы часто бываете на континенте?

– О, нет, я там никогда не был, – мило улыбнулся тот в ответ.

– Почему?

– А я боюсь, что украдут мой чемодан! Ха-ха-ха…


22 сентября 1916 года Грей впервые употребил в переписке слова «Лига Наций». И сразу становилось ясно, что Лига задумывается как дымовая завеса над будущими военными приготовлениями к будущей, уже второй, мировой войне. И по части подобных «завес» англичане навострились как в переносном, так и в прямом смысле слова: дымовые завесы усиленно внедрял морской министр Черчилль.

Однако иногда и хитрый негодяй может дать маху. Соединённые Штаты уверенно и умело вели дело к такому исходу войны, какой сразу в Америке и задумывался, и всё же одна деталь очень уж явно обнажила тот факт, что военный пожар в Европе Америка тушила керосином.

Вышло это так…

12 декабря 1916 года Германия заявила о готовности «немедленно приступить к мирным переговорам». Со стороны немцев был тут, конечно, и двусмысленный маневр. Да и как же иначе, если войну-то все вели неправедную, алчную и хищническую. Но Германия действительно была не прочь замириться на приемлемых условиях.

Хотя бои шли на французской территории, в Германии всё явственней не хватало продовольствия и сырья. Сторонние наблюдатели говорили о «гениально организованном голоде» в Германии – не в смысле его намеренности, а в смысле чёткого распределения скудных пайков.

Итак, Германия – по заявлениям Антанты – «агрессор», предлагала мир. Антанта, если она была искренне против войны, должна была как минимум сразу же поддержать предложение немцев в принципе, объявить перемирие и начать мирные переговоры…

Однако мог ли Вильсон (то есть Капитал США) допустить, чтобы война закончилась не тогда, когда это решат за океаном?

И 18 декабря 1916 года «миротворец» Вильсон вместо простой поддержки предложения Германии обратился к воюющим державам с «мирной», но абсолютно неконкретной нотой. В ноте говорилось, что президент США «полагает, что наступило время получить от всех воюющих ныне держав соображения как об условиях, на которых война могла бы быть закончена, так и о формах, которые, по их мнению, могли бы быть признаны в качестве действительной гарантии против её возобновления или недопущения подобных конфликтов в будущем, дабы было возможно откровенно сравнить эти соображения…».

Президент уверял, что он «не предлагает мира, он даже не предлагает посредничества, он только предлагает, чтобы было приступлено к зондировке, дабы мы все – нейтральные и воюющие – могли узнать, насколько близка пристань мир для всего человечества, которое стремится к нему с настойчивым и всё увеличивающимся вожделением».

Несмотря на все заверения в обратном, было ясно, что «нейтральные» Штаты предлагают себя в роли международного арбитра, но такой вариант для немцев был по ряду причин неприемлем… И они резонно ответили Вильсону, что мир должен быть достигнут в прямых переговорах только между участниками войны.

Немцы были, вообще-то, правы: «двое дерутся – третий не встревай!». В истории прецеденты посредничества третьей стороны имелись, конечно, но это был не тот случай. Однако англо-французы уже так залезли в американские долги, что оттуда не получалось даже «чирикать» – положительной реакции на предложение Германии о переговорах от Антанты не последовало. Правда, державы «сердечного Согласия» «самым дружественным, но решительным образом» протестовали «против приравнения, проведённого в американской ноте, между двумя группами воюющих…», но это был, по сути, «бунт на коленях».

В итоге «мирная» нота США своей цели достигла: война продолжалась, потому что теперь у Антанты был повод Германии отказать…

Считается, что «мирное» предложение Германии было не более чем пропагандистской акцией и лишь в последнюю очередь имело в виду переговоры о заключении мира. Но ведь последняя цель имела место быть, причём Вильсон был очень недоволен, что Вильгельм опередил его в «миротворческой» инициативе… Да, «мирная» инициатива кайзера была выдержана в решительных и победоносных тонах («Германия и её союзники… показали свою непреодолимую силу» и т. д.), но это была инициатива в пользу если не мира, то переговоров о нём.

Тем не менее союзники приглашением к переговорам, как уже было сказано, не воспользовались. Думаю, они отказались бы от них, даже если бы немцы выдвинули в качестве предварительных условий те, которые содержались в ответе союзников Вильсону от 10 января 1917 года…

Антанта уже полностью зависела от Америки, а Америке была нужна война, в которую ей ещё лишь предстояло вступить.


НАЧАЛСЯ 1917 год. В горах и на равнинах Турции ветры и дожди выбелили черепа то ли миллиона, то ли даже полутора миллионов турецких армян, вырезанных турками весной 1915 года. А сэр Эдуард Грей и «демократическая» Европа уже успели переварить шутку Талаат-паши: «Армянского вопроса более не существует, так как армян более не существует».

И переварить её Антанте было не так уж и сложно, потому что с исчезновением с турецкой деловой «арены» армянских финансистов и дельцов их место занял не турецкий, не немецкий, а англо-французский капитал.

Во французской армии распространяли листовки: «Нас ведут на убой»…

В русской армии были введены телесные наказания солдат, и теперь смысл войны разъясняли русскому мужику розгами. Царизм тщетно пытался вбивать «патриотизм» через, пардон, солдатские задницы, но в головах фронтовиков-окопников бродило иное: «Зачем? Для кого? Не пора ли кончать?»…

Из-за границы, несмотря на крайне ограниченный тоннаж судов, везли в Россию не станки для заводов, а колючую проволоку, которую без особого труда можно было делать и у нас. А были бы станки – не было бы нужды оплачивать русским золотом работу чужих (заокеанских в том числе) станков.

Вот так вот это было, читатель!

К 1917 году дело снабжения русской армии кое-как наладили. Но к этому времени был выбит не только кадровый состав офицерства и солдатской массы, а и сам «кураж» войны. Запал первых лет прошёл. Армия, всё более превращаясь в народное ополчение и по духу, и по уровню подготовки, вся враз осознала: «Это надо не нам, а богатеям».

Накануне Нового года, 12 декабря 1916 года, Борис Пастернак писал родителям: «Пробегая газеты, я часто содрогаюсь при мысли о том контрасте и той пропасти, которая разверзается между дешёвой политикой дня и тем, что при дверях»…

А «при дверях» 1917 года уже стояли великие потрясения.

25 декабря 1916 года – через девять дней после того, как во дворце его зятя князя Юсупова был убит Григорий Распутин – великий князь Александр Михайлович направил племяннику, императору Николаю, длинное письмо, в конце которого писал: «Как это ни странно, но мы являемся свидетелями того, как само правительство поощряет революцию… Преступные действия, равнодушие к страданиям народа и беспрестанная ложь вызовут народное возмущение. Я не знаю, послушаешься ли ты моего совета, или же нет, но я хочу, чтобы ты понял, что грядущая революция 1917 года явится прямым продуктом усилий твоего правительства…».

Царя предупреждали об угрозе революции и остальные «Михайловичи» – великие князья Георгий Михайлович и Михаил Михайлович…

Как об стенку горох!

Тем временем Америка (и, к слову, Япония), пользуясь случаем, пока европейские колониальные державы дубасили друг друга, укрепляла своё присутствие по всему миру.

А вот Францию и Германию война обобрала донельзя…

Англия тоже была на грани срыва в революцию. 24 апреля 1916 года в Дублине началось восстание ирландцев, подавленное Лондоном зверски: артиллерия смела огнём полгорода, сдавшихся расстреливали без следствия и суда сотнями. Выступление в Ирландии было более националистическим, чем классовым, однако внутриполитическую ситуацию оно революционизировало, конечно, во всех смыслах – не только в политическом, но и в социальном.


ОДНАКО в целом всё шло как по нотам… Английский флот установил прочную «голодную блокаду» Германии, а единственным мало-мальски равноценным ответом для немцев была неограниченная подводная война, прерывающая морское снабжение Англии.

Германские подводники имели к тому времени и лучшие в мире лодки, и самый большой боевой опыт. К середине 1916 года они располагали 134 подводными лодками, количество потопленных судов исчислялось многими сотнями, а общий потопленный тоннаж составил около миллиона тонн.

К концу 1916 года потери союзников на море приблизились к критическим: в период с октября по декабрь 1916 года были потеряны суда общим водоизмещением полмиллиона тонн, а в 1917 году только за май было потоплен тоннаж свыше 540 тысяч тонн.

Перед Англией замаячила угроза поражения…

Препятствием для немцев могла стать позиция формально нейтральных Соединённых Штатов, и, хотя официальная реакция США на германские планы неограниченной подводной войны отсутствовала, германский посол в Вашингтоне граф Бернсторф сообщал в Берлин, что объявление беспощадной подводной войны автоматически вовлекает США в мировой конфликт.

Берлин и верил, и не верил. Ведь, избрав выдвигавшего «пацифистскую» программу Вильсона президентом, рядовой американец показал, что воевать он не склонен. Учитывал Берлин и то, что в Америке жили миллионы граждан немецкого происхождения, связи с Фатерляндом не оборвавшие.

Помнил вроде бы об этом и Вильсон. С другой стороны, к 1917 году Германия получила кредитов от «нейтральных» Штатов на 20 миллионов долларов, а страны Антанты – на 2 миллиарда, то есть в сто раз больше! Такой «нейтралитет» не мог не настораживать.

Одного этого соотношения кредитов – 1:100 в пользу Антанты – было достаточно для обоснованного недоверия Германии к Америке. Недавно немцы разумно отвергли лукавое американское предложение о «посредничестве», и сейчас тоже приходилось десять раз подумать, прежде чем идти на такую решительную меру, как эскалация подводной войны, косвенно затрагивающая и Соединённые Штаты…

Казалось, чаши весов застыли в пусть и неустойчивом, но – равновесии. И тут «вдруг» произошёл некий казус…

6 января 1917 года Ассоциация торговли и промышленности в Берлине устроила обед в честь посла Соединённых Штатов Джемса Джерарда. Звучали речи о традиционной дружбе Америки и Германии, приветствовали друг друга Джерард и статс-секретарь Циммерман, лобызались штатовские атташе и германские министры.

Посол Джерард был сама любезность и благодушие…

Жест (безусловно, заранее взаимно согласованный, ибо такие «обеды» экспромтом не даются) был задуман немцами широко и с очевидным намёком. Все знали, что Джерард – лишь передатчик воли и настроений Вильсона. Далеко не все, но те, кому надо, знали и то, насколько капитал США уже внедрился в Германию. Поэтому «банкет Джерарда» был расценён германским общественным мнением однозначно: Штаты дают понять, что в войну с Рейхом они ввязываться не намерены.

И 31 января 1917 года Циммерман в здании германского Аусамта (МИДа) вручил недавнему собутыльнику Джерарду ноту, извещавшую о начале Германией неограниченной подводной войны с 1 февраля.

А 3 февраля Вильсон объявил в конгрессе о… разрыве дипломатических отношений с Германией.

Провокация Джерарда сработала, а Германия опять оказалась в положении стороны, инициирующей отрицательное развитие событий.

Существует мнение, что, мол, «банкет Джерарда» и «запустил механизм катастрофы». Однако не будем наивными: этот банкет во время войны повлиял на общий ход дел так же, как перед войной сараевские выстрелы. Это был видимый, публичный повод. А основную диверсию против своего германского якобы собрата Капитал Америки провёл, конечно, в кулуарах.

И не в один день.

Кроме «банкета Джерарда», вторым «вашингтонским выстрелом» стало обнародование Вильсоном 28 февраля 1917 года так называемой «депеши Циммермана».

Кутерьма вокруг этой шифрованной телеграммы (точнее, каблограммы, потому что она шла по трансатлантическому кабелю) выглядит странно и тёмно. Не сказать об этой депеше нельзя: эпизод считается классическим, но вот объяснить его…

Получилось так… В январе 1917 года германский посол в США граф Бернсторф через полковника Хауза добился у Вильсона разрешения пользоваться для сношений с Берлином телеграфным шифром, неизвестным правительству США. Мотив – необходимость оперативного обмена мнениями о поисках путей мира.

Разрешение было дано, и 19 января Циммерман послал из Берлина транзитом через Вашингтон шифрованную этим шифром депешу германскому посланнику в Мексике Экгардту.

Однако ещё в Лондоне эту оглушительно провокационную депешу расшифровали английские контрразведчики. И англичане через американского посла У. Х. Пейджа передали её Вильсону явно в расчёте на то, что содержание такого документа будет очень кстати для всех, ведущих Америку к вступлению в войну.

В депеше Экгардту предписывалось выяснить у президента Мексики дона Венустиано Каррансы готовность мексиканцев к войне со Штатами, если те объявят войну Германии. Мексике обещали финансовую поддержку и соблазняли её перспективой вернуть себе Техас, Аризону и Нью-Мексико.

Внешне всё выглядело феноменально нелепо. Мексиканской Моське предлагалось победить американского республиканского Слона с демократическим Ослом в придачу. Однако не всё было просто, Мексика тогда бурлила. В 1910 году там началось мощное крестьянское движение Франсиско Панчи Вильи и Эмилиано Сапаты против ставленника Америки и Англии диктатора Диаса.

В 1911 году Диас сбежал из страны, и его сменил либерал Мадеро. Но даже он американцам не подходил, и в 1913 году опять-таки проамериканский генерал Уэрта сверг Мадеро, убив его.

Сапата и Вилья поднажали и в конце 1914 года заняли столицу Мехико. Хунта Уэрты рухнула, и США перешли к прямой интервенции. Впрочем, уже в апреле 1914 года в мексиканском порту Веракрус высаживался американский десант, остававшийся там до октября.

Президентом Мексики стал тем временем опытный политик, крупный помещик Карранса. Он разгромил Вилью, но выступил против империалистической политики США и обещал провести земельную реформу – ход сильный.

В марте 1916 года части американской армии под командованием Першинга перешли мексиканскую границу, но лёгкой прогулки у янки не получилось. Правительственные войска Каррансы и партизанские армии Вильи и Сапаты, временно забыв гражданские распри, объединились и Першинга из страны вышвырнули.

Увы, мексиканцы ещё круче воевали друг с другом. Как вспоминал знаменитый художник Давид Альфаро Сикейрос, воевавший на стороне Каррансы, офицер-карранклан (сторонник Каррансы), взяв в плен своего бывшего однокашника-вильиста, ставил его к стенке… Трещали пулемётные очереди, горячились кони, метались в горячке чёрной оспы и жарких боев люди…

Повернуть эту плохо управляемую и легко возбуждавшуюся массу против американцев-«гринго» было делом непростым. Но попытаться хотя бы оценить вероятность этого было для Германии делом соблазнительным.

Исключить угрозу вступления США в войну на стороне Антанты было, в принципе, нельзя. Такой вариант давно был реален для любого приличного аналитика. Мексиканцы же способны были отвлечь янки на какое-то время тогда, когда фактор времени для Германии становился решающим.

При всем при том депеша Циммермана была, конечно, актом крайне авантюрным. Одна опасность утечки информации через ненадёжную мексиканскую сторону перевешивала все возможные (а скорее всего, невозможные) выгоды.

Огласка же депеши могла стать (и стала) отличным поводом «разогреть» рядового американца до воинственной кондиции. Техас – это тебе не Эльзас-Лотарингия. Так и получилось, фактор «телеграммы Циммермана» был использован Вильсоном максимально.

При этом системно он оказался схож с «фактором Гаврилы Принципа». Выстрел в Сараево был тщательно подготовлен сразу с нескольких сторон и в нужное время. Но и депеша Циммермана пришлась очень кстати…


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации